Всё равно будешь моей

Глава 4. Гризли

Выходные пролетают стремительно. Вроде бы только сегодня была суббота, и вот тебе понедельник, Матвеюшка. Не ждал, а он припёрся. Вообще, чем старше ты становишься, тем быстрее время летит. Дни, недели, месяцы — всё сливается в единую мешанину, которая особо и не запоминается.

Возможно, потому, что я привык к другому темпу. К вечным тренировкам, поездкам, перелётам. Эта обыденность и рутина обычного предпринимателя не для меня. На ринге каждая секунда на вес золота, и чаще всего исход решает мгновение.

После завершения карьеры я открыл несколько залов единоборств и тренажёров. Как для профессионалов, так и для начинающих. Даже детские секции имеются. В принципе, то, что я заработал и приумножил в UFC, хватило бы на долгую безбедную жизнь. Но почему бы не преумножить свои финансы? Как оказалось, просто преумножить не получится. Тут тоже пахать надо.

Вот и пашу. В цифрах пытаюсь разобраться, что подсунула мне наш бухгалтер. Нет, надо и эту часть работы делегировать.

— Ты к Вадиму ездил? — спрашивает меня Стёпа, заходя в кабинет.

— Нет, замотался, — бросаю взгляд на часы и передаю ему документы. — Глянь, я вот ни хера не математик.

— Надо его в Германию забирать. Есть у меня знакомые врачи. Своих подтянешь, вообще с комфортом устроим, и вылечат его там, — говорит, забирая бумаги. Долго изучает их и возвращает мне, указывая на строчку. — Это что за перевод?

Киваю, значит, не я один дурак.

— Это командировочные для наших. Я вот тоже от этой суммы охренел. Подпись стоит Балашова. Печать твоя, — рыщу в папке, что оставила дотошная Лина Фёдоровна. Достаю нужные акты и протягиваю компаньону.

— Гризли, мать твою! — вскакивает Стёпка. — У Балашова давно нет права подписи! Я вообще впервые вижу эти доки. И никогда бы не дал разрешения списать почти пол-ляма баксов на этих малолеток. Да я б на тебя столько не поставил! Он там охренел совсем?

— Эй! Чего это не поставил? Да на меня и больше ставили! — возмущаюсь постановке вопроса.

— Ага, в твои лучшие годы — возможно, — фыркает почти бывший друг и будущий мертвец. — Не пыхти. Потом покажешь мне свой коронный. Сначала Балашова найти надо и спросить, какого члена он там берега путает.

Вот когда прав, тогда прав. Набираю одного из тренеров, который всю эту кашу заварил. Но скот трубку отключил.

— Короче, поезжай к Вадиму. Выясни, что да как. С врачами встретиться не забудь. Я тут разберусь со всем, — решает Стёпа.

— Как раз есть о чём с ним переговорить, — соглашаюсь я.

— Про училку его? — хмыкает понятливо Степан.

Тоже усмехаюсь, вспоминая встречу с женщиной. Нет, я вроде бы где-то читал, что пухляшки добрыми и весёлыми бывают. А эта… какое-то исключение из правил, чесслово. И что в ней Вадя нашёл?

Стёпка долго не задерживается. Он вообще у нас человек дела. Требует всё выяснить у врачей, желательно копии заключений ему добыть. И отчаливает, забрав документы. Я же набираю Льва. Выходные прошли, что-то он молчит по поводу Антиповой. Да и я его не тряс. Забыл, умотался.

— Да, Матвей Александрович, — отвечает сразу же.

— Не звонишь, не пишешь, — с иронией тяну. И тут дверь открывается, безопасник собственной персоной заходит.

— Как раз шёл к вам, — усмехается, отключая связь.

— Проходи. Нашёл чего?

— Антипова Татьяна Владимировна никогда не работала в скорой, но числится медсестрой в третьей городской. График стабильный. Замужем. Есть сын. Поведенческий профиль закрытый. Минимум социальных активностей, — коротко и по существу излагает Лев.

— Замужем, значит, — цокаю, постукивая пальцами по столешнице.

— Да, муж финансист в международном банке. Годовой доход неплохой. Если нужно, мы покопаем глубже. Кредитную историю, недвижку…

— Всё, Лёв, закончим на этом. Спасибо, — перебиваю я.

Мужчина кивает и выходит из кабинета. Иду вслед за ним. В больницу. К Вадиму. Хотел найти девчонку и… извиниться, что ли. Ну, неприятный осадочек остался. От меня женщины-то в слезах ещё никогда не убегали. А тут вот замужняя оказалась. Вдвойне неудобно. Но нет, лучше не усугублять. Да и дама, поди, забыла инцидент.

К мужу вернулась, пожаловалась ли? Будет смешно, если этот банкир явится ко мне защищать честь жены. Возможно, даже позволю втащить мне разочек. Хотя нет, хрен ему. Сам втащу. За то, что при бабках жену на мороз работать отправляет.

Почему-то мысль о её семейном счастье дико подбешивает. Да какая мне на хрен разница, кто чего и как? Я её в глаза не видел. Ну, помял, поцеловал. Это не считается. И бейджик этот выкинуть пора.

Доезжаю до больницы. Поднимаюсь на нужный этаж. Флиртую с рыженькой медсестричкой. Перевожу взгляд на её коллегу и попадаю под прицел сердитых зелёных омутов. Столько неприкрытой агрессии, она аж от гнева вся кипит. Смерив меня, отворачивается.

Ведьма зеленоглазая.

Любуюсь её тонкой лебединой шейкой. И красивым профилем. Правда, девушка совсем не коммуникабельная. Чувствует мой взгляд и глаза закатывает недовольно.

Вывожу на диалог дешёвой фразой и застываю, когда она отвечает. Нет, голос совсем другой, резкий, сухой. Но что-то в её говоре цепляет. И ночную гостью напоминает. Прищуриваюсь, пытаясь разглядеть в зелёных глазах хоть каплю узнавания. Девушка долго не задерживается. Фыркает и уходит с высоко поднятой головой, прямой спиной. Малышка совсем хрупкая. Правда, белый халат закрывает большую часть фигуры.

Меня отвлекает вторая, рыженькая, и я иду к Вадиму, чтоб его, Дмитриевичу. Вовремя он подставился, конечно. Прям под Новый год. Ещё и со своей училкой носится. Не хочет дама его сердца иметь с ним ничего общего. А этот упёрся рогом как баран. Добудь телефон, приведи, если надо, силком тащи. Ну, точно, мозг повреждён.

Выхожу из палаты и достаю из кармана чёртов бейджик. Надо в лоб спросить. Дожидаюсь зеленоглазку. Как оказалось, тёзку моей Антиповой. Вот только на пальцах нет колец. Да и молодая она для замужней и с детём. И фамилия другая.

К стойке подхожу и кладу бейдж.

— Слушай, Танюша, — тяну с улыбкой. Девушка сердито голову задирает. — Тут одна ваша медсестра обронила.

— Я передам, — кивает охотно и тянется забрать.

— Передай, — соглашаюсь я. — И подскажи, где лечащий врач Воронцова сидит.

Таня немного расслабляется. Быстро объясняет и опять отворачивается к компьютеру. Иду по коридору к лифтам. Как раз одна кабина приезжает, и из неё выходит та рыженькая.

— Уже уходите? — улыбается широко и доброжелательно.

Киваю и захожу в кабину. На нужный этаж жму и вытягиваю телефон из кармана.

— Антипова, пляши! — орёт рыженькая и бежит к стойке.

В последний момент успеваю придержать закрывающиеся двери. Выскакиваю обратно. Словно ищейка, почуявший добычу, прищуриваюсь и иду по следу.