Всегда с тобой

Глава 22

— Ты хочешь сделать это? — Джеф был ошеломлен. Его голос подпрыгнул на пол-октавы.

— Я еще не решила окончательно, делать это или нет. Просто хотела поговорить об этом, — Мэриел стояла на своем. Она устала и у нее не было желания слушать очередную лекцию о деньгах и налогах.

— Ты ведь не можешь всерьез думать об этом. Никто не отдаст просто так три миллиона!

— Три миллиона? С каких пор золото стало стоить три миллиона?

— Я же говорил тебе, что получил предложение о покупке, но ты не захотела даже выслушать меня! — Джеф был в ярости.

— Извини. Ты не упоминал об этом, — у Мэриел закружилась голова. От миллиона восемьсот тысяч до трех миллионов. Очень неплохой скачок. — Мне просто хочется знать сколько ты будешь тянуть с договором о выставке и не поздно ли еще переменить решение.

— Еще ничего не подписано. Я думаю, что все будет окей. Я уверил их, что мы намерены заключить сделку, — его тон исключал все сомнения. — Ты изменишь свое решение и мы не будем выглядеть идиотами.

Мэриел знала, что сейчас начнется. Вначале недоверие, потом злость, сопровождаемая раздражением. После этого последуют утомительные объяснения, которые сможет понять и пятилетний ребенок, затем опять раздражение и так далее, пока она не устанет приводить аргументы. Смешно, как она раньше, за годы их совместной жизни, не замечала того, что сейчас так очевидно.

Мэриел отогнала досужие мысли и вернулась к обороне своих позиций. Количество денег не играло никакой роли. Даже если бы это было десять миллионов. Ей хотелось, чтобы события замедлились, пока она убедится, что принимает правильное решение.

— Я не уверена, что вправе их продавать. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Джеф соответствовал своему стилю поведения.

— Здесь не о чем думать. Этому барахлу уже больше ста лет. Даже если оно краденное, все, кому оно принадлежало, умерли и сгорели. И кто знает, что это за женщина, которая пытается претендовать на них. Это похоже на выбор индейца, чтобы отправить его по делу в Манхеттен. Это безумие! Как ты не понимаешь этого!

— Краденное есть краденное, — упрямо сказала она. — А что, если я украду твою машину и продам ее, а деньги возьму себе. Есть какая-нибудь временная граница, когда ты захочешь ее вернуть?

— Да! Перед моей смертью, — взорвался он. — После этого, мне ни черта не нужно будет! Мэриел, не делай этого. Даже, если эта женщина — законный представитель Ашанти, правительства возникают и исчезают, как грибы. Откуда ты можешь знать, что это золото не окажется у какого-нибудь парня в банке?

— Я чувствую, что она законный представитель. Конечно, мне бы хотелось посмотреть на ее удостоверение личности. Это не значит, что я принимаю все на веру, — Мэриел начинала уставать от сражения.

— Вера стоимостью в три миллиона долларов? — Джеф начал выходить из себя. — Ты хочешь отдать золото стоимостью в три миллиона долларов и не хочешь никаких Гарантий? — раздражение переходило в злость.

— Это юристам нужны гарантии. А все, что мне нужно — это приличная жизнь для моего сына, — Мэриел, наконец, нашла на ком сорвать свою злость, накопившуюся за последние дни. — Деньги от украденных драгоценностей не гарантируют этого. Мой телефон не перестает звонить уже три дня. Ты не поверишь, какие гадости мне приходится выслушивать. Это кошмар! Если золото принесет мне подобные неприятности или заставит меня и моего сына жить за закрытыми дверями, оно не нужно мне. Послушай меня, Джеф. Его возвращение — это лучший вариант! Теперь я только об этом и думаю!

Мэриел опомнилась от собственного крика. Так же было и три года назад когда она была женой Джефа. Мэриел подосадовала на себя и немного успокоилась.

— Кроме того, что я собираюсь сменить свой номер телефона, я не знаю, что буду делать. Все эти сложности забирают у меня много сил. Пожалуйста, не требуй от меня конкретного решения. По крайней мере, пока я не буду знать, чего я хочу. Я позвоню тебе и дам новый номер телефона.

— Только обещай, что не примешь никакого решения, пока я тебе все не объясню, — Джеф всегда хотел, чтобы последнее слово оставалось за ним.

— Я обещаю выслушать любые объяснения, которые ты сочтешь нужным высказать, — твердым голосом произнесла Мэриел. — Но только не сейчас.

— Хорошо. И они одновременно с грохотом бросили трубки.

Джеф запустил руку в волосы. Он был расстроен. «Моя бывшая жена похожа на собаку с костью, — пробормотал он себе под нос. — Единственный раз в жизни она кое-что поймала, и теперь потребуется заседание Конгресса, чтобы заставить ее изменить свое решение. И все из-за нескольких звонков. Сколько лет мы были женаты, столько времени она хотела забеременеть. Ну что ж, теперь она беременная. Что ей еще надо?» — с этими словами Джеф поднял трубку и набрал номер галереи Элвис. В галерее ответили сразу после первого гудка.

— Мне бы хотелось оставить сообщение для Катарины Элвис, — сказал он бесполому голосу. — Попросите ее связаться с Джефом Мак Клири в гостинице «Левик Хоутел». Скажите ей, что у меня есть ответ. Спасибо.

Покончив с этим, остаток дня он провел, договариваясь с фотографами и разыскивая службу безопасности.

На следующее утро Джеф отправился в фирму «Сенека Секьюрити» и оплатил наличными за сохранность бронированного чемоданчика плюс обслуживание двух вооруженных охранников.

За последние два дня Джеф посетил множество коммерческих фотостудий. Стоимость услуг не играла существенной роли и он выбрал «Дункан Портретс» из-за близости к банку. Не было смысла везти золото через весь город, чтобы сделать несколько снимков. Мак Клири убедил владельца изменить график работы и объяснил, что у него есть некоторое количество скромных наследственных драгоценностей, которые он хочет сфотографировать, перед тем как уехать из Лондона.

Консьержка в «Левике» передала ему два сообщения, пришедших во вторник днем. Мэриел сообщала новый номер и позвонила Кэти Элвис, но не оставила сообщения. Все еще раздраженный, он не отреагировал на первое известие и расстроился из-за последнего и Вечером опять позвонила Кэти.

— Где ты? — проникновенным голосом спросил Джеф. — Мы сможем вместе пообедать?

— Не думаю. Я в Стокгольме, — она рассмеялась и тут же вернулась к делу. — Ты сказал у тебя есть ответ. Твой продавец обдумал наше предложение?

— Если честно, то появилась небольшая проблема. Но все еще можно исправить. Вчера я разговаривал с владельцем, но при сложившихся обстоятельствах я не могу рассказать вам всего. Ваше предложение о выставке еще обсуждается.

— Я понимаю.

Джеф почувствовал тяжелое молчание на том конце провода, но он предполагал подобную реакцию.

— Что за «небольшая заминка»? — спросила она с прохладой в голосе.

— Это касается вашего предложения о покупке, она ищет лучший вариант, — честно признался он доверительным тоном. Мэриел могла упрямиться, но ему всегда удавалось справляться с ее дурным настроением, пока они были женаты. Хотя придется хорошенько потрудиться. Если он договорится о продаже, то убедить ее в том, что чистый доход в один миллион долларов достанется ее сыну, не составит особого труда.

— Это хорошие новости, — настроение Кэти мгновенно изменилось. — Когда она вам даст ответ?

— Я сказал ей, что встречаюсь с вами в пятницу. К этому времени я надеюсь получить ответ.

— Замечательно, — ее голос стал медовым.

— У меня будут фотографии предметов. Я подумал, может быть вы захотите их посмотреть, — он продолжал с ней беседовать все тем же доверительным тоном.

— Наша страховая компания потребует их для своих целей, — сказал очаровательный голос, — и сэкономит нам время, ведь вы скоро уезжаете из Лондона. Когда мне прислать эксперта, чтобы он мог посмотреть на них?

— Мне хотелось, чтобы вы не делали этого, — Джеф выдержал паузу, давая понять Кэти о своем личном интересе к ней. — Кроме того, я собираюсь пригласить вас на обед.

Она не колебалась ни секунды.

— Мне нравится эта идея, спасибо. Где мы с вами встретимся в пятницу?

— Я еще работаю над договорами, — солгал он в целях предосторожности. — Мне можно позвонить вам в ближайшие дни?

Сегодня я улетаю в Будапешт, оттуда в четверг в Рим, но вы можете оставить для меня информацию в моем офисе. Думаю, лучше всего, я сама позвоню вам в четверг вечером. А в Лондоне я буду часов в десять. Надеюсь, это не поздно?

— Я буду ждать.

Мэриел взяла на работе сэкономленные на ланче два часа. К трем часам она освободилась и поехала в клинику. На этот раз с двойной целью.

Томас оставил сообщение на автоответчике, с просьбой встретиться с ним в больнице в шесть часов. Он ничего не сказал о цели встречи. На этот раз, все еще болезненно переживая прошлый урок скоропалительных выводов, она отказалась делать какие-либо предположения.

Мэриел поставила машину на автостоянке клиники. Пройдя вдоль нового корпуса больницы, она подошла к зданию библиотеки колледжа. Кругом мелькали молодые лица студентов.

Я наверно, старею, подумала Мэриел. Они так молоды и красивы.

Она улыбнулась. В это же время, в прошлом году Мэриел сидела с «Умами» в «Тонио» и подбирала подходящих кандидатов мужского пола для того, чтобы забеременеть от одного из них. А сейчас она носит ребенка от любимого мужчины. Хотя и не может быть вместе с ним. Да еще эти проблемы с наследством… Но, не смотря ни на что, жизнь прекрасна и удивительна. Мэриел решительно вошла в библиотеку.

Компьютеризированная система поиска информации быстро обработала ее заказ. Через двадцать минут Мэриел получила столько книг по истории Ашанти, что ей хватило бы работы на целую неделю. В книгах описывались события, о которых упоминала Мета. Действительно, в 1874 году Англия высадила свои колониальные войска на побережье Золотого Берега. Это была уже шестая война против народа Ашанти. Владения верховного правителя Кофи Карикари были ограблены и сожжены. Джеймсон Вудз и Билли Мак Кафферти тоже принимали участие в этих исторических событиях. Мэриел было неприятно читать об уничтожении города, к которому приложил свою руку человек, имеющий прямое отношение к ней и к ее нерожденному малышу

Листая страницу за страницей, Мэриел пыталась найти ответ на мучивший ее вопрос. И не могла. Ей в наследство достались предметы, представляющие религиозную ценность и к тому же украденные… Она раздраженно захлопнула последнюю книгу.

Все же, три миллиона долларов.

Кроме того, это были не просто три миллиона долларов. Это было удивительно радостное и тяжелое бремя. Мифическое богатство постепенно съедали всяческие платы государству, банкам, страховым компаниям, юридическим фирмам, счета за отели и авиабилеты. Мэриел оплачивала все это из своего наследства, но продолжала высижывать золотое яйцо, которое пользовалось большим спросом. И благодаря английской системе налогов, она будет вынуждена продать большую часть этого яйца, чтобы вообще хоть что-нибудь спасти.

Расстроенная, что она так и не получила ответа, Мэриел вышла из библиотеки и пошла обратно к больнице на встречу в Томасом. По дороге у нее появились сомнения в том, что она увидит его сегодня.

Погруженная в свои раздумья, Мэриел не сразу заметила, что ее преследуют. Этого мужчину, лет тридцати, со светло-каштановыми редкими волосами, круглым лицом с невыразительными чертами и слабым подбородком, она видела в библиотеке, за соседним столом. Он был невысок и одет в нелепый бежевый костюм, коричневую рубашку с расстегнутым воротом, потрепанные мокасины со стоптанными задниками. Сейчас он идет параллельно ей по другой тропинке.

Мэриел остановилась, сделав вид, что не знает куда идти. Она заметила, что и он остановился в нескольких шагах от нее, и смотрит на часы. Ее сердце тревожно забилось и, не глядя прямо на него, она обернулась. Что он хочет от неё? В сумочке у Мэриел было всего несколько долларов. Вокруг сотни студентов. Благодаря своей беременности, она стала медлительной и неуклюжей, но ведь не будет же он грабить ее, когда векруг столько людей.

Когда с ней поравнялась группа студентов, Мэриел присоединилась к ним и вместе с ними дошла до автобусной остановки. Мужчина в бежевом костюме продолжал наблюдать за ней, следуя по другой стороне улицы.

От автобусной остановки Мэриел быстрым шагом, какой только она могла себе позволить, направилась к больнице. Молодая женщина шла по аллее, обсаженной кустарником и постоянно оглядывалась назад, пытаясь увидеть своего преследователя. Но сквозь молодую листву деревьев она не могла разглядеть ту дорожку, по которой двигался мужчина. Ей показалось, что он отстал от нее.

Наконец, Мэриел добралась до дверей больницы и облегченно вздохнула, входя внутрь безопасного здания. Она прошла в кафетерий и заказала себе стаканчик горячего шоколада. Мэриел села за столик, спиной к стене и сделала глоток горячей ароматной жидкости. К ней возвращалось спокойствие. Она упрекала себя за излишнюю подозрительность и эмоциональность.

Мэриел поднялась, чтобы выбросить бумажный стаканчик, да так и осталась стоять. Напротив нее сидел тот мужчина. Она не видела как он вошел. Этот тип был уже без пиджака и устроился в тени витрины кафетерия так, что его было трудно сразу заметить. Но мало того, что он шпионит за ней, так он еще и тайком фотографирует ее! Мэриел была вне себя от такого нахальства. Как он смеет вмешиваться в ее жизнь и снимать ее без разрешения!

Когда мужчина понял, что его обнаружили, то он даже не пытался скрыть камеру и открыто направил ее в лицо Мэриел. Она услышала несколько быстрых размеренных щелчков и, выйдя из-за стола, направилась прямо на наглеца. Он мгновенно повернулся, скользнул через вращающиеся двери и исчез.

Боже, как это все глупо и мерзко. Мэриел вернулась к своему столику и забрала сумочку. Некоторые посетители кафетерия с любопытством глазели на нее. Почему за ней следят? И фотографируют. Зачем? Сколько времени он за ней ходил, до того, как она заметила?

Продолжения не последовало, люди быстро потеряли интерес к Мериел и принялись за еду. Взволнованная, она села и попыталась во всем разобраться. Если это связано с наследством, то хватило бы и одной фотографии, чтобы опознать ее. Этот человек сделал не меньше дюжины. Может быть, это связано с Томасом и посещением Даны. Может быть еще проще — какой-нибудь грязный журнальчик ждет фотографий вдвоем с Томасом. И после январской шумихи ее беременность сделает отличный скандал. При этой мысли Мэриел вздрогнула.

Тот факт, что ее ребенок от Томаса, еще больше усилил страх. Если об этом станет известно, к сыну будут приставать эти ничего не знающие люди. Не говоря уже о том, что скандал навредит карьере Томаса и его личной жизни. Мэриел пришла в ужас от таких мыслей. Она вскочила и почти побежала по коридору к справочной. Этого типа не было видно.

— Я должна была встретиться с Томасом Сексоном, — сказала она женщине в зале ожидания, — но я не могу больше ждать. Вы не. могли бы передать ему записку?

— Как ваше имя? — спросила женщина. Мэриел назвала себя.

— Он пришел три минуты назад, — женщина протянула ей записку: «Попросите мисс Мак Клири зайти в приемную врача».

Томас ходил по коридору у дверей приемной.

— Привет, — он слегка дотронулся до ее щеки губами, радуясь ее появлению и искренне смущаясь.

— Нам лучше сейчас побыть здесь, — спокойно произнес он. — Там наверху много…

— Народа. Извини. Мне следовало бы это понимать, — она боялась говорить ему о фотографе. — Как дела у Даны?

— У нее была хорошая ночь. Доктор Гудин говорит, что гематома похоже рассасывается сама, без медикаментов. Ее шансы повышаются. Сейчас уже пятьдесят пять процентов.

— Это великолепно, — она почувствовала искреннюю радость и видела гордость в его глазах.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — он нежно обнял Мэриел и положил руку на выпирающий живот. — Как живет футболист?

— Сейчас он спит, — она подавила в себе желание делать какие-либо предположения и выводы.

— Ты можешь пообедать со мной? — спросил Томас. — Я соскучился по тебе. Мне так хочется поговорить с тобой. Может быть, мы купим что-нибудь в магазине и приготовим у тебя дома, — он посмотрел на Мэриел тем глубоким страстным взглядом, знакомым ей со времени их восхитительного уикэнда. Здесь невозможно побыть одним. Но я пойму тебя, если ты не согласишься, — закончил Томас, осторожно намекая на другого мужчину в ее жизни.

Мэриел поджала губы и, опустив глаза, произнесла:

— Несколько минут назад меня фотографировали в кафетерии, — она ненавидела себя за то, что испортила эти прекрасные минуты, которых она столько ждала. Но он должен знать. Его реакция была мгновенной.

— Проклятье! — Выкрикнул Томас. Он помолчал немного, чтобы немного успокоиться, и продолжил.

— Это часть моей жизни, — еле сдерживаясь, сказал он, — и нельзя уследить за всем. Газетчики считают меня и всех, кто связан со мной, — общественной собственностью. Возможно, кто-то видел нас вместе и решил состряпать очередной материальчик. Он разговаривал с тобой, угрожал тебе чем-нибудь?

— Я испугалась, но сейчас уже все прошло, — Мэриел покачала головой. Томас выглядел таким расстроенным, что она не решилась говорить ему о библиотеке

— Хорошо, — сказал он твердым голосом. Только одну вещь нужно принять во внимание — нам нужно быть более осмотрительными. Ты и я знаем, что ничего предосудительного в наших отношениях нет, но… — Томас выдержал паузу и продолжил.

— Но, мы зависим от тех, кто платит этим тварям, которые могут перевернуть все в нашей жизни.

«Ничего предосудительного в наших отношениях нет», — эта фраза перечеркнула все ее ожидания.

— Все же мы сможем пообедать, — задумчиво сказал он. — Я куплю продукты и мы встретимся у тебя дома. Я чувствую, когда за мной следят, и если сейчас такое будет, я закажу пиццу и приду к тебе как посыльный, ведь я актер. У меня получится, — пошутил он.

Этого не может быть. Не может быть.

— Пойдем, проведаем малышку, — к нему вернулось веселое расположение духа. — Посмотрим, что она думает об этой идее.

Пройдя через процедуру тщательного мытья рук, они надели зеленые халаты. Медсестра кивнула им в знак приветствия и продолжила заниматься своими делами. Появление в палате всемирно известного Томаса Сексона стало обыденностью. Здесь основной заботой медсестер был младенец.

Мэриел просунула руку и положила ее на крошечную ручку девочки. Она увидела, как Дана слабо пошевелила пальчиками, открыла ротик и сделала несколько сосательных движений. Молодая женщина удивилась, что это маленькое живое существо может отличить ее прикосновение от других. Глаза Томаса были теплыми и заботливыми. Он подмигнул ей, показывая, что он тоже заметил реакцию малышки.

Когда в кувезе появилась рука Томаса, внимание крошки мгновенно переключилось на него, и маленькие пальчики ухватились за его большой палец. Ее чудесный ротик открылся, словно приветствовал Томаса.

Неожиданно тишину палаты нарушили резкий женский голос и громкий шепот медсестры, призывающий к тишине.

— Я хочу, чтобы она убралась отсюда, — требовала женщина, не обращая внимания на замечание.

Томас мгновенно поднял голову. На приборе загорелся сигнал тревоги. Глаза Томаса сверкали ненавистью. В дверях стояла Алиса, на пути которой стояла старшая медсестра.

— Ты слышала, убирайся отсюда! Я мать ребенка, и не хочу ее видеть здесь! — по палате разносился пронзительный крик Алисы.

Мэриел осторожно вытащила руку и, пробираясь между приборами, поспешно направилась к двери. Даже небольшое беспокойство могло погубить младенца. Мэриел надеялась, что чем быстрее она выйдет из палаты, тем быстрее Алиса успокоится и прекратит истерику.

Коренастая медсестра удерживала грудью Алису и с силой выталкивала ее в коридор. Ей помогали еще две медсестры — они встали по обе стороны от Алисы и не позволяли войти разъяренной миссис Сексон. Заградительный барьер из трех женщин выпихнул худую актрису в коридор. В гнетущей тишине Мэриел проследовала за ними.

После короткого замешательства, Мэриел рассердилась на Алису. Эгоистичная мать совсем не думала о ребенке.

Две медсестры немедленно вернулись в палату, проверить состояние младенца. Старшая сестра осталась в коридоре, чтобы присмотреть за Алисой, Миссис Сексон с ненавистью посмотрела на Мэриел и закричала:

— Шлюха! Как ты посмела сюда прийти?!

— Миссис Сексон, говорите потише и ведите себя спокойно, иначе мне придется силой удалить вас отсюда, — предупредила старшая медсестра и подошла к телефону. Алиса проигнорировала ее слова.

— Шлюха! — пронзительно закричала она опять и кинулась к Мэриел. Старшая медсестра начала набирать номер службы безопасности. Старательно сдерживая себя, Мэриел молча поспешила к лифту. Алиса не отставала от нее. Мэриел лихорадочно думала, как успокоить эту женщину. Как от нее отделаться?

— Извините, — сказала она спокойно. — Я знаю, что это ваш ребенок. Я пыталась только помочь.

— Ты никогда здесь больше не появишься! — взвизгнула Алиса. Слова Мэриел только еще больше разозлили ее. — Мне наплевать, чего хочет мой мужЛ Мне не нужен его ублюдок! Его никогда не будет рядом с моим ребенком. Ты слышишь?! Никогда!

Не дождавшись лифта, Мэриел хотела пройти мимо нее в приемную доктора, но Алиса не давала ей пройти.

— Ты никогда не получишь его. Никогда! Ты слышишь меня?! — в исступлении бросала ей в лицо Алиса, и еще ближе придвинулась к Мэриел.

Из палаты вылетел Томас и оттащил жену в сторону Крепко обхватив ее руками, он поднял Алису как маленькую девочку. Она совсем обезумела от ярости и набросилась на Сексона. Тут одна из дорогих туфель отлетела к стене. Мэриел подняла ее и пошла за ними. Она поняла, что ей нужно быстрее выбираться из больницы, для ее же блага.

— Прекрати, — прогремел голос Томаса. — Прекрати немедленно!

Алиса свирепо посмотрела на него, но стала говорить тише.

— Я знаю о ней. Ты думаешь, что сделал из меня дуру, ну так знай — тебе это не удалось! — она крутилась как кошка, загнанная в угол, и бесилась от одного вида Мэриел. — Я все знаю о вас двоих. А тебе я скажу сейчас, — Алиса повернула к Мэриел искаженное злобой лицо.-Я никогда не разведусь с ним. Я никогда не уйду от него. Ты не дождешься этого. И твой ублюдок. Я никогда не дам ему оснований, могу поклясться в этом. Я буду самой лучшей женой, смею тебя уверить в этом, — с этими словами она поправила одежду, и выхватила из онемевших пальцев Мэриел туфлю.

Томас схватил Алису за запястье и осторожно освободил из ее руки туфлю. Она держала ее за носок, выставляя вперед, как оружие, острый каблук. Алиса выронила ее и, не обращая внимание на предупреждение Томаса, с яростью пнула ее в сторону.

— Я прослежу, Томас, чтобы твоя драгоценная беременная сучка никогда больше не появлялась возле моего ребенка. Я заявлю в суд, если потребуется. Не думай, что я не смогу это сделать.

— В этом нет необходимости, — спокойно произнесла Мэриел. Она взяла сумочку, и вызвала лифт. — Я больше не приду сюда.

— Да! Ты чертовски права, ты никогда не придешь сюда, — злобный голос несся следом за ней, и эхом разносился в шахте лифта. — Ты никогда не придешь!

Всю дорогу до дома Мэриел трясло. Только через два часа ей удалось согреться и еще больше времени потребовалось, чтобы уснуть. Боже, какой кошмар. Господи, помоги Томасу, если у него такая жизнь с Алисой. Господи, помоги Дане.

И как бы она не мечтала, что Томас оставит Алису, Мэриел знала — он не бросит Дану на попечительство своей жены. Это невозможно. Ни сейчас, ни потом. Никогда.