Всего лишь папа

Глава 4

Я вышел из нашего конференц-зала, где мы принимали заказ у нового клиента. Проект обещал быть крайне интересным: реставрация кампанеллы очень древней церкви в моем родном Орвието. Я обожал работу со старинными культурными объектами, тем более, подобные заказы подворачивались не так часто. Если же мы управимся на высшем уровне, то затем получим заказ на реставрацию самой церкви.

Несмотря на то, что я занимал руководящий пост в нашей архитектурной студии, я всегда вел какие-нибудь проекты, а не только руководил. На днях мы завершили работу по реставрации агрикультурной фермы: восстанавливали виллу и прочие здания, а также занимались ландшафтным дизайном, поскольку хозяин решил разбить перед домом сад. В преддверии нового заказа требовалось без задержек сдать текущий проект, поэтому работы у меня было невпроворот.

– Амато! – окликнула моя ассистентка Эмма – жизнерадостная и веселая молодая женщина. Когда один мой друг попросил пристроить на работу дочь своего дальнего родственника, я с большой неохотой взял ее на испытательный срок, пригрозив, что требования к сотрудникам предъявляю высокие. Но Эмма приятно удивила меня и стала моим обожаемым младшим архитектором. – Спешишь?

– Хотел успеть пообедать, – ответил я. – Составишь мне компанию?

– С удовольствием, только зайдем в кабинет, я возьму кошелек.

– Я могу угостить, – предложил я.

– Нет-нет, иначе я с тобой за всю жизнь не расплачусь, – отказалась она, задорно подмигнув.

Мы работали вместе чуть больше года, и за это время стали хорошими друзьями. Эмма была исключительно моим ассистентом, и все проекты мы вели вместе. Если Дамиано во многих проектах выступал в роли главного архитектора, и наши с ним заказы никак не пересекались, то Эмма работала со мной над всеми заказами, которые вел я. Таким образом, мы проводили вместе уйму времени и не только в офисе: мы еще обедали вместе, ездили в командировки и тому подобное.

Почему я не увлекся ею? Неужели она не привлекала меня как женщина? Однажды меня даже Дамиано спросил об этом. Ответ, на самом деле прост: я не завожу служебных романов. Категорически. Поэтому я старался всегда видеть в Эмме только коллегу и подругу и не смотреть на ее аппетитные формы. А так, Эмма – симпатичная, веселая особа, душевный друг, умный и интересный собеседник. Она утверждала, что ей тридцать два года, но я никогда не верил. Выглядела она лет на двадцать семь, не больше, хотя в определении возраста я не был силен.

– У тебя все в порядке? – спросила она, изучающе взглянув на меня.

– Да, а что?

– Ты какой-то слишком задумчивый, будто тебя попросили отреставрировать купол Брунеллески.

– Думаю, это было бы куда меньшей проблемой,– хмыкнул я.

– Чем что?

– Чем задачки, которые иной раз подкидывает жизнь, – отшутился я.

– У Иоланды все в порядке?

– У Иоланды? – Я напрягся. – Да, а почему ты спрашиваешь?

– Они ведь едва вернулись из свадебного путешествия, а ты вдруг такой взбудораженный. Вот я и подумала, может, что-то стряслось, хотя Дами выглядит вполне счастливым.

Какая наблюдательная! Удивительно, конечно, что при столь немаленькой разнице в возрасте мы с ней неимоверно сдружились. Я чувствовал себя в ее компании очень комфортно и обожал болтать с ней о том о сем за обедом или когда иной раз подвозил ее до дома.

– Нет-нет, все в порядке, спасибо за заботу, – тепло улыбнулся я. – Просто работы много, проекты сложные, сроки поджимают, вот я и думаю, как выкрутиться.

Это было правдой. О Каролине я умолчал. Во-первых, вряд ли Эмме интересны мои бытовые неурядицы, во-вторых, я не был любителем обсуждать проблемы личной жизни.

– Если что – давай задания, я покручусь быстрее, – предложила Эмма.

Мы уже дошли до нашего просторного кабинета, когда в моем кармане зазвонил телефон.

– Синьор Ди Флорио? – послышалось в трубке.

– Да, это я, – ответил я, пытаясь понять, кто звонит. Голос принадлежал женщине и был мне незнаком, впрочем, как и номер.

– Вас беспокоит Аннамария Мантовани, директор лицея, в котором учатся ваши дети.

Сердце у меня моментально камнем повисло в груди.

– Да, я слушаю вас.

– Я хотела спросить, контролируете ли вы оценки вашего сына?

– Оценки? – недоуменно переспросил я. – Время от времени, разумеется…

– У вас ведь двойняшки, верно? Каролина ваша дочь? – уточнила директор.

Я совсем испугался. Они что, на пару что-то натворили?!

– Да-да, именно так.

– Однако, если ваша дочь не имеет никаких проблем с учебой, то оценки Элио все более низкие. Особенно меня беспокоят математика и латынь. Если по всем остальным предметам он балансирует между шестью и семью баллами, то по математике и латыни его средняя оценка четыре балла. Вы понимаете, что это значит?

Да, я прекрасно понимал, что это значит: чтобы быть допущенным до сдачи экзаменов, нужно получить минимум шесть баллов по каждому предмету.

Только этого и не хватало!

– Вы меня слышите? – спросила директор.

– Да. Да-да. Разумеется, я понимаю, что это значит, – сказал я, глубоко вздохнув. – Просто я шокирован тем, что вы сообщили. Я не знал, что у моего сына проблемы с учебой.

– Понимаю. Дети об этом умалчивают, полагая, что проблема сама рассосется. Тем не менее, такое редко происходит без усилий. Ему нужно начать учиться. – Она говорила со мной серьезно, но без негатива, и это меня немного успокоило. – Может, ему нужно всего лишь помочь расставить приоритеты? Насколько мне известно, он серьезно занимается теннисом?

– Да. Профессионально, – подтвердил я, меряя шагами рабочий кабинет.

– Я понимаю, но без аттестата зрелости… – она замолчала, давая мне возможность самому представить плачевные последствия.

– Я отлично это осознаю, синьора Мантовани. Обещаю вам, что непременно поговорю с сыном.

– Прекрасно. Также вам стоит поговорить с синьорой Карафоли, профессорессой по латыни и итальянскому. Она ведет этот класс и настаивает на встрече с вами.

– Существуют какие-то другие проблемы? – насторожился я.

– Не знаю, синьор Ди Флорио. Я назначу вам встречу, там и проясните. Сегодня в два часа или завтра в три?

Porca miseria (с итал.: черт подери!), у меня проекты горят, и это время – самый разгар работы! А завтра в два мы будем на объекте.

Я взглянул на часы. Обе стрелки стояли на единичке.

– Хорошо, я сейчас подъеду, – пообещал я, стараясь исключить из своей интонации недовольство.

– Отлично! Спасибо вам за сотрудничество. Я передам профессорессе, чтобы она дождалась вас. Пожалуйста, подойдите к библиотеке.

– Хорошо. Всего хорошего.

Я отключил телефон. В тот момент я остановился у окна и потерянным взглядом уставился на улицу.

Не позвонить ли Каролине и не спросить, что происходит? Почему она молчала о проблемах Элио? Ведь не могла не знать…

Легкое прикосновение к моему плечу заставило меня вздрогнуть и обернуться. Я напрочь забыл, где нахожусь и что нахожусь я там не один. На меня с беспокойством взирали зеленые глаза. Кстати, моя младшая архитектор имела необычный цвет глаз: бархатно-зеленый с золотыми прожилками. А еще волосы у нее были необычного цвета: каштаново-рыжие.

– Что случилось, Амато? У тебя такое лицо, будто купол Брунеллески обвалился.

– Сохрани Мадонна Флоренцию от такой участи! – ужаснулся я. Эмма вопросительно смотрела на меня, и я понял, что от ответа не уйти. Ну что ж, раз она так хочет послушать о бытовых проблемах… – Все куда прозаичнее. Мой сын перестал учиться.

– Совсем?

– Почти. Только что мне звонила директор лицея, чтобы сообщить эту «чудесную» новость. А еще она попросила прийти на встречу с профессорессой латыни и итальянского. С латынью у Элио совсем провал.

– Ох… – с сочувствием вздохнула Эмма. – Наверное, он чрезмерно ушел в теннис.

– Наверное…

– Ты не переживай! У меня такой же безответственный брат! – Видимо, она хотела приободрить меня. – Только он футболист. В свое время родители поседели, пока он не получил аттестат зрелости.

– Все-таки получил?

– Да. И твой получит. Главное – распиши ему в ярких красках перспективу, какая ждет всех неучей.

– Главное – чтобы понял и внемлил… – скептически заметил я.

– Да, с этим у парней бывают проблемы. Но ты поставь ему ультиматум.

– Ему уже восемнадцать, он может и послать меня вместе с моим ультиматумом.

– Да, но ты содержишь его и оплачиваешь работу тренера, нет?

– В этом ты права, – согласился я, вздыхая с некоторым облегчением. – Прости, Эмма, но сегодня обед отменяется.

– Не страшно, беги! – лучезарно улыбнулась она и, приобняв, по-дружески чмокнула в щеку. – Если надо что-то сделать вместо тебя, говори.

– Ты работай над своей частью, а я задержусь вечером, если понадобится. Я в лицей и обратно. Надеюсь потратить на это только время обеда.

– Поняла! Мне придется позаботиться о твоем обеде. Я что-нибудь придумаю, – подмигнула Эмма хитро.

– Спасибо, tesoro (с итал.: ласковое обращение, которое можно перевести как «сокровище мое»)!

Я с благодарностью улыбнулся, махнул рукой и выскочил из офиса.