Встретимся на Багамах!

Маэстро (История Ольги)

— Я разглядывала себя в зеркале, примеряя лучшее платье из своего гардероба, и думала, как я была права, когда уговорила Сергея купить этот наряд в одном из самых престижных бутиков.

Продавщица, заискивающе поглядывая на Сергея, который безучастно топтался у примерочной, сообщила, что вещь будто специально сшита для меня (они умеют определять, кто платит). И присоветовала оттенок: сочетание такого цвета с линией зрительно увеличивает рост и худит.

Теперь я оценила ее совет. Платье действительно сидело идеально: скрывало полноватые бедра, подчеркивало талию и округлую грудь.

Покрутив золотой кулончик — подарок Сергея к нашей свадьбе, — я бросила его обратно в шкатулку: «Идти на свидание в украшении, которое презентовал муж?!»

Еще раз я подумала о предстоящей встрече с элегантным мужчиной. Я познакомилась с ним несколько дней назад, кстати, с подачи Сергея.

Утром, убегая на работу, муж мимоходом бросил: помоги, мол, с билетом некоему господину Барсову, приехавшему с каких-то нефтепромыслов. Ему нужен удобный рейс в Лондон. Постарайся, пожалуйста. Он, дескать, наш богатый клиент.

Я послушно кивнула, приглядываясь к невыспавшемуся лицу мужа. Опять он пришел под утро, весь помятый, будто только что вылез из чужой постели. Работа в летной компании не требовала объяснений, куда и зачем он уходил по вечерам, ночам и даже спозаранку в воскресенье. Я привыкла к этому и не задавала глупых вопросов.

Наша совместная жизнь катилась под откос, муж уже давно не проявлял ко мне никакого интереса, хотя воспоминания о близости с ним изредка еще будоражили мое воображение. Я помнила, каким страстным любовником он был в первые годы нашего супружества. После рождения дочки Юлечки отношения между нами начали постепенно терять былую остроту. Сергей стал заглядываться на других женщин, хотя я чувствовала, что секс со мной еще приносит ему радость и удовольствие.

Когда Юле исполнилось пять лет, мы поехали отдыхать на Балтийское море в Польшу. Сопот, где проходят все песенные фестивали, запомнился мне чудесными днями нашей семейной жизни. Юля чувствовала себя прекрасно. Вечерами она ходила с нами в огромный летний театр и вместе со зрителями подпевала участникам конкурса. Днем девочка копалась в песочке на пляже, таская, как все малыши, воду ведерками из прохладного моря, а мы с Сергеем грелись на солнышке.

Как-то Юлечка прибежала чем-то очень удивленная и стала тормошить нас, разомлевших от морского воздуха, любви и безделья.

— Мамочка! Там дяденьки сначала поливают девушек вином, а потом снимают с них мокрую одежду, до трусиков. И даже до самых без трусиков, — взволнованная необычным зрелищем, торопливо сообщила дочь, не искушенная в те времена такой вольностью.

— Где? — сразу поверив Юлечке, вскинулся Сергей.

— Не обращай внимания. Это она выдумывает, — недоверчиво остановила я мужа.

— Не выдумываю, — насупилась дочка. — Это там, где вчера сцену построили. Сейчас музыка играет, и они там выступают.

Мы с Сергеем решили посмотреть, что там Юлька насочиняла, и направились к деревянной площадке, что строили накануне вечером.

Она оказалась окруженной плотным кольцом зевак, которые дружно кричали, поддерживая кого-то на импровизированном подиуме. Мы протиснулись поближе и увидели неожиданное зрелище.

— Конкурс «мокрых маек» продолжается! — кричал в рупор ведущий. — Есть еще желающие?

На сцену выбежала девушка в бикини и маечке. Двое парней под громкую музыку и выкрики толпы, с шумом открыв пару бутылок шампанского, обливали девушку шипучим напитком. Извиваясь в такт музыки, она медленно снимала мокрую маечку через голову, эротично поглаживая себя по упругим выпуклым грудям. Толпа заходилась от восторга, подбрасывая юношам новые бутылки. Пена покрывала загорелый плоский живот белокурой стриптизерки. И вот купальные трусики полетели в толпу. Рыженькие кудряшки на лобке подпрыгивали в танце, и пузырьки от шампанского искрились на кончиках волос в лучах солнца.

— Я же сказала, до без трусиков, — дернула меня вдруг вынырнувшая откуда-то Юля.

— Да-да, деточка, — успокоила я, решив увести ее от непонятного для ребенка зрелища.

Сергей остался глазеть. Стриптиз настолько возбудил его воображение, что ночью в нашем скромном номере отеля, когда Юлька спала, он затащил меня в лифчике и трусах под душ. Расстегнув зубами пластмассовую застежку спереди под грудью, он водил языком по моим соскам, закрыв в истоме глаза, видимо представляя ту белокурую польку с рыжими завитушками на лобке… И все равно это были счастливые времена нашей молодости.

После фестиваля в Сопоте у Юли проснулись музыкальные способности, и она стала профессионально учиться музыке. Я, как многие женщины, занялась семьей, хозяйством, обслуживала мужа с дочкой и сама поначалу не заметила, что превратилась в домашнюю курицу.

Только когда Юлечка вышла замуж и переехала к зятю, терпение мое лопнуло, и я категорически заявила, что не буду сидеть дома. Сергей пожал плечами и устроил меня на работу в билетные кассы своей же фирмы.

Там уже сидела длинноногая голубоглазая Ксюша. Клиенты западали на нее сразу и готовы были улететь самолетами компании даже в совершенно ненужном им направлении.

Ксюша хлопала длинными ресницами, улыбалась пухлыми губками, показывая ряд белоснежных зубов и… «клиент был готов», даже стеснялся просить скидки.

Поначалу она раздражала меня. Мне вообще не нравились эти длинные сухопарые вешалки с новомодно-старыми именами типа Анастасия, Катерина, да та же Ксения. Не нравились их короткие юбки, а-ля ортопедическая обувь, их щебечущий голос, убалтывающий клиентов, вечно куда-то спешащих, требующих, чтобы им продали билет именно на сегодня, а потом по двадцать раз меняющих дату своего отлета.

Но постепенно я стала присматриваться к девушке повнимательнее и даже невольно кое-что перенимать от нее. Сначала в одежде и макияже. Потом в манере общаться с пассажирами.

— В продвинутые метишь, — обратив внимание на перемену со мной, как-то заметил Сергей.

Изменив внешность, я даже «носить» себя стала по-другому. Женщины, тонко чувствующие стиль, с нескрываемой завистью поглядывали на меня, а мужчины откровенно флиртовали. Поэтому, когда этот прикинутый Барсов появился в офисе нашей компании и положил на меня глаз (по крайней мере, так показалось), я абсолютно не удивилась. Случись такое полгода назад, я сочла бы это за наваждение. Но сейчас приняла как само собой разумеющееся. Приготовившись к приятной беседе, я нарисовала улыбку, но в этот момент, как назло, меня вызвал шеф. Однако я успела сказать Ксюше, что это клиент от Сергея и чтобы она повнимательнее отнеслась к нему. Ксюше, кстати, можно было об этом и не напоминать. Пока тугодумающий компьютер, булькая, подбирал варианты рейсов, девушка успела принести Барсову кофе и уже приготовилась окружить его «теплом и заботой».

Дальнейшую обработку клиента мне увидеть не удалось.

Бизнесмен, небрежно сбросив свой дорогой плащ, проводил меня еще более пылким взглядом, но я, к сожалению, вынуждена была покинуть приятное общество.

На следующий день, когда в телефонной трубке вновь зазвучал его бархатный голос, мне припомнился этот взгляд.

— Это опять я, вы меня не забыли? — очень эротично прогудел его баритон.

— Кто? — притворилась я, будто не узнала Барсова.

— Я обращался к вам вчера по поводу билета в Лондон, — напомнил он и после паузы добавил: — от Сергея.

В ответ я защебетала ангельским голоском, и сама удивилась, насколько копирую Ксюшу.

Дело в том, что Барсова поставили на «лист ожидания», а это означало, что в случае отказа кого-нибудь из пассажиров, он получит билет, но ждать придется до завтра.

— Клиента лучше завлечь, чтобы он не переметнулся в другую компанию, — на первых порах наставляла меня Ксюша.

Вот я и старалась, но, если признаться честно, не из-за этого. Барсов чем-то располагал к себе, словом, он мне просто приглянулся. Огромного роста, широкоплечий и сильный, он действительно оправдывал свою фамилию.

— Может быть, мне сегодня еще раз зайти к вам? — явно намекая на общение, предложил Барсов.

Усмехнувшись про себя, я вежливо ему отсоветовала.

— Чем вы тут в Москве по вечерам занимаетесь? — сказал он очень уж резво, будто в ресторан собирался приглашать.

— Охраняем семейный очаг, — игриво сообщила я и подумала, что это чистая правда. Мне лично только кочерги не хватало, чтобы помешивать в этом очаге тлеющие угли, а в случае если у мужа хватит нахальства заявиться с любовницей, запустить в них этой кочергой.

— Женщине с такой внешностью, как у вас, грех сидеть дома.

— Вы преувеличиваете, — кокетливо засопротивлялась я.

— Думаю, что со мной согласится любой мужчина: вы как драгоценное украшение, которое должно быть всегда на виду.

Таких комплиментов мне не приходилось слышать уже много лет. Я даже замолчала от удивления.

— Может быть, поужинаем вместе? — не выдержав паузы, пошел напролом Барсов.

— К сожалению, я замужем, — на всякий случай еще раз напомнила я, а про себя предположила: Сергей, видимо, не доложил Барсову, что направляет его к своей жене.

— Я же вас не под венец зову, — резонно заметил мужчина.

«Это уж точно», — согласилась я мысленно, но все же решила так быстро не сдаваться.

— Даже не знаю, — неуверенно протянула я.

— Я остановился в «Палас-отеле» на Тверской, — доложил Барсов. И чувствуя, что я готова принять его предложение, просительно добавил: — И столик на восемь часов внизу в ресторане заказал, договорились?

— Хорошо, приду, — наконец согласилась я, подумав: вот и повод будет обновить платье.

— Ксюш, — повесив трубку, обратилась я к напарнице, — может быть, мне новую стрижку сделать?

— Конечно, я вам давно хотела посоветовать, у вас такие густые волосы. Знаете, с большой челкой и до плеч.

Я потрогала свой уютный пучочек, замотанный на затылке, и застыдилась. Сергей долго не давал постричься.

— Знаешь, чем женщина от мужчин отличается? — спрашивал он меня, когда я в очередной раз намеревалась пойти к парикмахеру.

— Догадываюсь, — угрюмо бубнила я и откладывала визит. «Теперь наконец пришло время», — решила я, но все-таки чья-то поддержка была необходима.

— Вам очень пойдет, — вконец развеяла мои сомнения девушка и даже не поинтересовалась, с кем это я так игриво разговаривала по телефону.

Модная парикмахерская на углу проспекта выглядела как космическая лаборатория двадцать первого века. Сверкая никелем колпаков и прилавков, она завлекала батареей разноцветных флаконов, глянцевых журналов, небрежно разбросанных на белых кожаных диванчиках.

Молодой человек в блузе, как у художника, окинул меня оценивающим взглядом.

— Может быть, сделаем и вечерний макияж?

— Если только не очень яркий, — оробев от непривычной обстановки, уточнила я.

— Конечно, — подтвердил мастер, — вам же не на конкурс красоты. Очень натуральный, пастельный. Запомните его и будете сами потом делать.

Я согласно кивнула, и он подозвал двух девушек.

— Начнем с глаз. — Симпатичная визажистка, умело орудуя множеством кисточек и красок, которые услужливо подавала ей помощница, нарисовала мне новое лицо. — Вот так, — делая последние штрихи, проговорила визажистка, явно довольная своей работой.

— По поводу стрижки, — вернулся к креслу молодой человек в блузе, — прежде советую мелирование попробовать.

— Это перышки? — полюбопытствовала я, восхищаясь своей новой внешностью.

— Можно сказать и так, — улыбнулся мастер.

Теперь, стоя дома перед зеркалом, я дотронулась до своих будто слегка выгоревших на солнце, подстриженных и стильно уложенных волос.

— Ты куда? — даже не обратив внимание на все мои старания, поинтересовался Сергей, заскочивший на минутку с приятелем.

— На ужин, — коротко ответила я, зная, что не удивлю мужа.

Фирма частенько устраивала для сотрудников небольшие выходы в свет. То в кафе, то в ресторанчик приглашали.

Вдруг его взгляд удивленно остановился на моей прическе. Наконец-то он заметил, что я постриглась. Я насторожилась. Все-таки мне очень хотелось, чтобы он оценил мою новую внешность.

— Продвижение продолжается, — с полным безразличием бросил на ходу Сергей и подтолкнул приятеля к выходу.

Тот, пятясь, восхищенно оглядывался на меня. В дверях он обернулся и поднял вверх большой палец. Настроение резко улучшилось, и я вызвала такси.

В зале ресторана горела огромная люстра.

Метрдотель провел меня к заказанному столику.

— Господин Барсов задерживается на несколько минут и просил угостить даму шампанским.

— Угощайте, — почувствовав себя настоящей женщиной в этой необыкновенной роскоши переливающихся ламп и зеркал, благосклонно согласилась я и отпила из высокого узкого фужера леденящий напиток. На душе стало легко, голова закружилась. Очень захотелось, чтобы сейчас меня увидел Сергей, хотя встретиться с богатым нефтедельцом я была тоже не прочь. И тут же, словно по щучьему велению, в дверях появился Барсов с огромным букетом красных роз. Цветы были на длинных ножках. «Как у Ксюши», — почему-то подумала я и вдруг заметила за широкой спиной Барсова неуверенно вышагивающего по блестящему паркету Сергея. Улыбаясь, будто для киносъемок, они направлялись к столику, где я уже начала праздновать нашу встречу.

Увидев такую «сладкую парочку», я чуть не упала со стула, но, пытаясь сохранить самообладание, тоже состроила ответно-радостную физиономию.

По мере приближения ко мне улыбка сходила с губ господина Барсова, а потом с физиономии моего родного мужа.

— А где Ксюша? — уставившись на меня, осторожно полюбопытствовал Барсов, а затем невольно заглянул под столик, будто длинноногая Ксения могла сложиться пополам и спрятаться там.

Но, кроме моих полненьких и совсем не длинных ног, он там, естественно, ничего не обнаружил.

Сергей с окаменевшим лицом плюхнулся рядом и тут же налил себе из бутылки французского шампанского, будто это была дешевая водка.

— Вот это номер! — выдохнул он и залпом выпил фужер. — Значит, склеил мою жену и вдобавок меня на смотрины пригласил.

— Это… это… твоя жена? — промяукал, как нашкодивший кот, Барсов и вытер пот со лба. Затем он вылил себе в фужер остатки шампанского. — Тут какое-то недоразумение. Я ее не приглашал.

Я затравленно посмотрела на обоих мужчин, не зная, как себя вести.

— Я… я приглашал совсем другую. — Барсов сделал жест рукой, как бы показывая высокий рост и длинные ноги.

И тут меня осенило. Барсов принял меня по телефону за Ксюшу. Ведь я щебетала, невольно подражая ей. А идея пригласить Сергея, видимо, возникла у Барсова внезапно, когда муж заехал к нему в отель.

Ничего не подозревающий официант принес новую бутылку шампанского и еще один прибор. На столе появились расстегаи с черной икрой, розовая лососина с лимоном, желтовато-золотистый угорь.

— А как вас звать? — желая все-таки разобраться в ситуации, спросил настырный Барсов.

— А вас? — огрызнулась я.

— Не слабо, — присвистнул муж, — а действительно, при чем тут имя?

Я вспомнила, что по телефону мы никак друг друга не называли, так ведь я могла встретиться с кем угодно.

Ресторанный вечер между тем был в полном разгаре. Зал наполнился посетителями. На столах уютно горели свечи. Играла медленная музыка. Недалеко от — оркестра танцевало несколько пар.

— Можно пригласить вашу даму? — раздался неожиданно низкий голос, нарушивший траурное молчание за нашим столиком.

Барсов с Сергеем тупо уставились друг на друга, не зная, кому из них мною распорядиться.

Я подняла глаза, полные слез, готовых вот-вот хлынуть бурным потоком и размочить туго накрахмаленную скатерть.

Передо мной стоял приятный мужчина в темном костюме, белой сорочке и бабочке. Чуть наклонив голову набок, он, как истинный кавалер, приглашал меня на танец. Именно меня, слегка располневшую женщину, которой за тридцать с хвостиком, а не какую-то другую, молодую, стройную с ногами от ушей.

— Можно, — сама решила я за Сергея с Барсовым и, тряхнув модной прической, поплыла, закружилась в танце, будто царевна-лебедь из красивой сказки.

— Я отмечаю свой юбилей в мужской компании, — объяснил кавалер. — Вы самая красивая женщина в этом зале. Я решил, что ваши друзья не откажут мне в день моего рождения. — Он нежно держал меня за талию, и его губы касались мочки моего уха. От мужчины исходил запах умопомрачительного одеколона.

Легко двигаясь за партнером, я рассмотрела его повнимательнее: открытое чистое лицо, добрые смеющиеся глаза, высокий лоб, густая шапка чуть седоватых волос.

— Вы танцуете, как пушинка, — подарил он мне еще один комплимент. — Знаете, о чем я сейчас мечтаю? — Мужчина посмотрел мне прямо в глаза. Я не отвела взгляд. — Чтобы этот танец никогда не кончался.

Я с полной безнадежностью бросила взор на свой столик и подумала, что наши мечты совпадают.

Прошло какое-то время. Мой новый знакомый не отзывался. И вот однажды он позвонил мне на работу.

— Это я, — раздалось на том конце провода.

Его голос я узнала сразу, наверное, потому, что все время ждала звонка. Я поплотнее прижала трубку к уху.

Ксения настороженно посмотрела на меня. Видимо, нефтебизнесмен оказался не джентльменом и настучал тогда на меня. Она ничего не спрашивала, но наши отношения осложнились. Я невольно оказалась соперницей такой яркой, красивой девушки.

— Кто? — все же уточнила я, теперь уже никому не доверяя.

— Кирилл.

Я промолчала, так как Ксения продолжала внимательно прислушиваться к разговору.

— Вы мне дали этот телефон, помните вечер в ресторане «Палас-отеля»?

— Нет, то есть, да. Так много времени прошло. Я успела забыть.

— К сожалению, я был на гастролях.

«Артист, — с ужасом подумала я, — этого еще не хватало!»

— Я музыкант, — продолжал Кирилл. — Вот приехал и сразу звоню вам.

При Ксении разговаривать не хотелось и я условилась встретиться с Кириллом.

Необычно большая гостиная, с мягким диваном посредине и высокой пальмой у окна, привела меня в оцепенение. Наша с Сергеем двухкомнатная квартира была меньше прихожей в этом доме.

— Я сейчас, ты тут пока располагайся, — проговорил Кирилл и скрылся за какой-то боковой дверью.

Я постояла в нерешительности, уставившись на свое отражение в открытой крышке рояля. Затем осторожно присела на краешек дивана и прислушалась к звукам, доносившимся из-за двери, скрывшей кавалера.

— Ты не могла бы приготовить нам кофе? — услышала я сквозь шум льющейся воды.

«Моется», — с беспокойством подумала я, располагая «опытом» общения с мужчинами исключительно по видео- и телевизионным фильмам. Сергей на протяжении двадцати лет был первым и единственным мужчиной в моей жизни. Тревожное ожидание нарастало. Однако, послушно встав с дивана, я стала оглядываться в поисках кухни.

— Кухня за барной стойкой, — вновь услышала я голос Кирилла, будто он подсматривал за моими действиями.

Шум воды прекратился.

«Вытирается», — догадалась я и представила себе голое загорелое мужское тело. Воображать Кирилла нагим было приятно и совсем не страшно.

Бар оказался в нише этой же огромной круглой комнаты. За высокой стойкой располагались яркие гладкие прилавки и шкафчики, электроплита, микроволновка и белоснежная мойка.

«Мечта каждой женщины», — отметила я про себя и, не зная, с чего начать при таком изобилии приспособлений, осторожно включила кран с холодной водой.

Маленький душик, выскочивший невесть откуда, напрягся и нахально обдал меня с ног до головы ледяной водой.

«Этого еще не хватало» — расстроилась я, пытаясь аккуратно вытереть лицо кухонным полотенцем, чтобы не размазать старательно накрашенные глаза. Дотронувшись до головы, я обнаружила, что уложенные волосы тоже намокли. А опустив глаза, и вовсе ужаснулась. Легкая тоненькая блузка буквально прилипла к лифчику.

— У тебя проблемы? — услышала я голос прямо над ухом и, обернувшись, увидела Кирилла в бархатной домашней куртке, расстегнутой до пояса. Завитки волос темной дорожкой спускались по груди к самому торсу и уходили дальше под слабую резинку домашних брюк. Мне стало не по себе.

«Вечерняя одежда явно ему шла больше, — старалась я убедить себя. — Строгий вид и все-таки какой-то невидимый барьер».

С пиджаком и бабочкой мне было бы спокойнее. Домашняя одежда явно смущала и волновала меня. Никого, кроме Сергея, мне не приходилось созерцать в таком виде много-много лет.

Мои глаза невольно скользнули вниз, но дальше изучать полураздетого мужчину было не очень-то ловко. Будь я в полном порядке, тогда еще можно взирать эдак небрежно, свысока, но, когда сама выглядишь как мокрая курица…

Воспользовавшись минутной заминкой, вконец обнаглевший кран принялся разбрызгивать воду еще сильнее, значительно увеличивая радиус полива.

Кирилл нажал какую-то кнопку и, утихомирив разбушевавшуюся воду, с облегчением произнес:

— Ну вот, я хотел извиниться, что сразу помчался в душ, но на улице жара, а я прямо с дороги. — Оправдание прозвучало убедительно. — Однако, — сочувственно улыбнулся он, поглядев на меня, мокрую с ног до головы, — теперь я вижу, что тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок.

Я хотела отказаться, объяснить, что я не с дороги, и вообще при чем тут ванная? Но, бросив взгляд на свою грудь, поняла: горячиться не надо. Несмывающаяся тушь черными каплями стекала по мокрой блузке, спектр остальных красок на одежде я изучать не стала и направилась в ванную комнату.

— Там есть халатик, — услышала я вслед заботливый голос Кирилла.

В халатике могла поместиться только одна половина моего тела, вторая оставалась абсолютно неприкрытой.

«Чей бы это мог быть? — вдруг ревниво подумалось мне, но, приученная Сергеем не задаваться подобными вопросами, я сосредоточилась на роскоши ванной комнаты. Она поразила мое воображение еще больше, чем кухня и другие необъятные помещения: перламутровый умывальник, биде в форме ракушки, круглая джакузи с голубой водой.

«Как у моря, — пронеслось в голове, — не хватает золотых рыбок». Но отражение в зеркалах не давало волю мечтам и вконец испортило настроение: на меня смотрела поблекшая русалка в мокрых обвисших тряпицах.

— Тебе помочь? — услышала я осторожный стук в дверь.

Срочно нужно было приводить себя в порядок. Халатик Дюймовочки я надеть не решилась, кое-как замыла пятна на блузке, отчего та промокла уже полностью, и выскочила в гостиную.

Восхищенный взгляд мужчины приободрил меня. Кирилл предложил выпить вина, и я согласилась.

Вино я пила медленно, стараясь как следует рассмотреть обстановку вокруг и самого Кирилла. После стольких лет замужества так близко стоять около чужого полураздетого мужчины, готового на близость, было беспокойно и волнительно-сладко.

«Судьба так судьба», — решительно приказала я себе, и мои губы сами потянулись к его губам. В истоме я закрыла глаза, приготовившись принять его страстные ласки. Дыхание Кирилла стало прерывистым. Он только начал расстегивать пуговки на блузке, Как кто-то открыл ключом входную дверь, затем послышались быстрые шаги из прихожей в комнату и…

Открывать глаза совсем не хотелось. Я бы так и простояла с закрытыми, если бы до ужаса знакомый голос не произнес:

— Извините, маэстро, я, кажется, не вовремя.

Я приоткрыла один глаз и увидела…

Если бы я вновь увидела Барсова с мужем или даже Ксению, то удивилась бы меньше.

— Мама, это ты? — Вопрос повис в воздухе, а Кирилл, сделав неловкое движение в сторону, вылил остатки вина из бокала мне на ноги.

Теперь уж точно я была промокшая до нитки.

— Тут у вас что, конкурс на «мокрую майку» проходит? — глядя на мой хлюпающий лифчик и остатки сладкого вина, стекающие по чулкам, ехидно полюбопытствовала Юля.

Ольга остановилась и нерешительно посмотрела на сгрудившихся вокруг нее женщин.

— Вот и все, — тихо произнесла она.

— А где же счастливый конец? — спросила удивленная Галя.

— Все кончилось хорошо. — Ольга тряхнула головой, явно не желая досказывать.

— Ну и какой же конец? — настаивали женщины, заинтригованные необычной ситуацией.

— А на самом деле-то он был? — вдруг догадавшись, поинтересовалась юная Галя.

Ольга потупила взгляд.

— Если человеку не хочется говорить, не надо! — возразила Надежда.

— Счастливый конец был! — вдруг решительно заявила Ольга. И философски продолжила: — Иногда жизнь дает такие зигзаги, что, если опишешь в романе, никто не поверит.

В знак поддержки женщины дружно загалдели.

— В общем, Кирилл оказался известным композитором и преподавателем дочери по музыке, — медленно начала Ольга. — Юля учится в консерватории, и, как выяснилось, он готовил ее к серьезному конкурсу.

Уезжая на гастроли, Кирилл оставил Юле ключи от квартиры: у него уникальный рояль, на котором маэстро разрешал ей репетировать. — Ольга вздохнула. — По приезде прямо из аэропорта Кирилл позвонил мне. Предупредить Юлю ему просто не пришло в голову. Дочь не знала, что он вернулся раньше срока, а я, не разобравшись, вспылила… — Ольга вытерла слезу. — Наговорила им обоим Бог знает что и убежала. Вот и все.

— Значит, никакого хеппи-энда? — Разочарованные дамы были обмануты в своих лучших чувствах.

— Для романа я придумала, а в жизни… — задумчиво произнесла Ольга.

— А где же он, этот музыкант? — Гале, как самой молодой и напористой, непременно хотелось, чтобы счастье все-таки восторжествовало.

Ольга пожала плечами.

— Он несколько раз еще звонил, хотел встретиться.

— А ты? — не могла удержаться молоденькая девушка.

— Мне неудобно было, — призналась Ольга с досадой то ли на Галю, то ли на себя. — …Такой конфуз произошел, и дочь у него учится, и… он такой знаменитый. А я никто.

— Ты теперь тоже станешь знаменитой, — уверенно заявила Галина.

— Правильно, — загалдели женщины. — Твою историю отобрали для конкурса, тебя пригласил «Супер Стар»!

— Продюсер ведь поверил в твой счастливый случай, — по-взрослому рассудила Галина, — значит, и в жизни все будет так же хорошо.

— Может, еще фильм снимут, — поддержала Надя.

Ольга полезла в сумочку за платком, потому что слезы уже градом лились у нее из глаз. Дамы были готовы разреветься вместе с ней, а это предвещало грандиозный потоп.

Чего-чего, а уж сочувствия и жалости у любой женщины сполна хватало на всех, даже на обиженную соседскую собаку. А если уж рядом рыдала подруга, это могло превратиться в большой хор плакальщиц.

— У тебя все будет хорошо, — передавая свой оптимизм присутствующим, заявила Галя. — Нужно только верить в свое счастье и очень его хотеть. — Она поднялась с шезлонга и направилась к маячившему невдалеке красивому, стройному юноше. — А главное — не сидеть сложа руки, а действовать, — обернулась она на прощание.

— А как же! — раздался ей в спину чей-то голос.

Галя, махнув рукой парню, чтобы он подождал, повернула назад.

— Не верите? Хотите я расскажу вам свою историю?

— Как ты искала счастье? — спросил тот же голос.

— Как я искала отца, — отозвалась девушка.

— Нашла? — с ухмылкой спросила дама, которая не любила детей.

— Нашла, — гордо подтвердила Галя и без уговоров и просьб начала свой рассказ.