Втайне от всех

Глава 8

Прохожу мимо большой детской площадки, на которой еще достаточно оживленно: верещит и носится разновозрастная ребятня, мамы-папы и бабушки-дедушки сидят на лавочках по периметру площадки, наблюдая за своими чадами.

Огибаю кафе с приветливо освещенными окнами и открытой после зимних холодов верандой. Несколько пар наслаждаются на ней отдыхом и угощаются разнообразными вкусностями под разудалые песни, разносящиеся из динамиков поблизости.

Пока шагаю к маленькой детской площадке, мне встречаются две девушки на самокатах и бегун в спортивной форме.

Приближаюсь к ярко-раскрашенному городку для малышей, из которого молодая мамочка тянет за руку хнычущего карапуза:

— Илюша, мы сюда завтра придем, не плачь, — успокаивает она сынишку. — Сейчас уже поздно, солнышко уйдет спать и будет темно. И нам пора домой, нас папа ждет.

Малыш перестает капризничать и, прижимая к груди машинку, послушно топает следом.

Мне везет, кроме них на игровой площадке никого нет. Пересекаю городок, направляясь к мощному дереву, которое видно издалека.

М-да, что ждет меня?..

«Что-что, ничего хорошего!» — нахально влезает в мои размышления внутренний голос.

Зачем я все-таки согласилась? — тут же посещает трусливая мысль. Но… я, крепко сжав зубы, подхожу к старику-дубу.

Обойдя его вокруг, обнаруживаю большое дупло и поворачиваюсь к нему спиной. После чего отмеряю пару длинных шагов, прикидываю оценивающе, — похоже, метр.

Сердце бухает так громко, что кажется, меня можно найти в парке по его стуку.

Замираю на несколько минут, будто сторожевая собака: озираясь по сторонам и прислушиваясь — никого. Достаю из пакета инструмент для копания и, оглянувшись еще раз, приступаю.

Почва твердая, лопату не воткнуть. Сдвигаюсь немного правее, дело идет — только приходится очень налегать, так как все переплетено корнями. Я вхожу в определенный ритм копания, ямка медленно, но все же начинает увеличиваться.

— Позвольте поинтересоваться, что ищем? — вдруг раздается грубый мужской голос с намеком на шутку за моей спиной, я вздрагиваю и испуганно оборачиваюсь.

В начинающихся сумерках и в падающей от капюшона тени разглядеть его лица невозможно. В одной руке он держит веревку, вторая — в кармане куртки.

От накатившего на меня ужаса сердце пропускает удар, я превращаюсь в каменное изваяние, и струйка холодного пота медленно стекает по спине.

Через несколько секунд, которые мне показались вечностью, из кустов вдруг выныривает корги и трусцой подбегает к хозяину.

— Отстаешь, дружище, — мужчина, скинув капюшон, присаживается на корточки и треплет питомца за ушами. Тот радостно виляет хвостом и отвечает хозяину громким лаем. — Вышел погулять, а бегаешь, как старичок. Ну? Куда такое годится?

Пока хозяин общается со своим ушастым другом, я успеваю рассмотреть, что в его руках вовсе не веревка, а обычный поводок. Страх медленно отпускает меня, возвращая способность мыслить: значит, не за мной. Значит, просто гуляют.

Уф! — перевожу я сбившееся дыхание.

— Неужели — клад? — усмехаясь, мужчина возвращает мне свое внимание, и корги, словно почуяв интерес хозяина, направляется в мою сторону.

— Если бы клад, — возвращается ко мне дар речи, и в поисках подходящего ответа включается мозговой турбоускоритель. — Мама попросила для цветов земли накопать, — сочиняю я на ходу.

— Пончик, тебе тоже девушка понравилась? — отрывает взгляд от меня мужчина лет сорока, направляя его на рыже-белого ушастика с любопытством обнюхивающего меня.

Только знакомства и флирта мне сейчас не хватает!

— Вы извините, пожалуйста, но мне надо успеть до темноты, — щебечу я мужчине. — А то мама просила давно, а мне все некогда, работаю двадцать четыре на семь.

— Только вы что-то место выбрали не очень, — сочувствует мне хозяин собаки. — Надо копать, где более открытая местность, а тут одни корни, трудно ведь.

— Мама сказала, что именно, где корни — там самая лучшая земля, — заливаю я не краснея и беру лопату в руки, показывая, что разговор окончен.

— Ну что ж, бог в помощь, — произносит напоследок мужчина, и они исчезают с корги так же незаметно, как и появились.

Надо сказать, что удаляются они вовремя, потому что после нескольких глухих ударов клинком о землю раздается металлическое лязганье и скрежет. Сердце подпрыгивает в груди. Неужели мои усилия вознаграждены?!

«Вознаграждены ли? Для тебя было бы лучше ничего не найти» — опять возникает внутренний голос, когда его совсем не ждут.

Ничто не испортит мне настроения в этот прекрасный момент!

«Кто весел — тот смеется, кто хочет — тот добьется, кто ищет — тот всегда найдет!» — напеваю про себя известную песенку и с воодушевлением шурую черенком из стороны в сторону, расчищая слои и пытаясь понять, что же я обнаружила. Наконец поисковая операция подходит к концу: в почве вырисовывается прямоугольник, и я отбрасываю лопату.

Стелю под колени пакет, натягиваю плотные перчатки, и, руками разметав оставшуюся землю, натыкаюсь на какую-то загогулину, похожую на ручку. Очищаю ее — точно! Тяну, земля осыпается, и вверх подается небольшой металлический ящик. Отпускаю ручку, он бухается обратно, а я выпрямляюсь и опасливо оглядываюсь вокруг себя — никого, хотя не покидает ощущение, что кто-то стоит за деревьями и за мной наблюдает. Сердце бьется о ребра, эхом отдаваясь пульсацией в висках.

Солнце скрывается за деревьями достаточно быстро, сумерки сгущаются. Надо торопиться.

Я снова нагибаюсь в яму, и, уцепившись за ручку, вытягиваю на поверхность плоский контейнер. Странно, мне не удается обнаружить замок, чтобы его открыть. Он, как монолит. Верчу в руках — ничего: ни замочной скважины, ни кнопок… Ощупываю его, нажимаю, куда только можно, и бинго! Крышка в какой-то момент сдвигается в сторону, и я с трепетом и волнением заглядываю внутрь…