Выход из мрака

Глава 21

Джонни Мак обменялся крепким рукопожатием с Уайеттом Фостером и жестом предложил ему сесть, но рослый, крепкий частный детектив покачал головой.

— Лучше постою, — сказал он, голос его напоминал шуршание наждачной бумаги по металлу.

Фостер кивнул в знак приветствия Лейн и бросил быстрый взгляд на Уилла. Властный вид этого человека, возможно, устрашал многих, подумала Лейн. Но ее теперь не страшили никто и ничто. Это было хорошо, потому что она находилась в комнате с тремя сильными мужчинами. Краем глаза она увидела Уилла, стоявшего слева от Джонни Мака, и исправила свой счет до четырех сильных мужчин. Уилл, вне всякого сомнения, пошел в отца. Крепкий. Упорный. Красивый. Растущий превосходным представителем сильного пола.

— Насколько я понимаю, вы раздобыли сведения, которые могут помочь нам, — Джонни Мак опустил руку и взял Лейн за пальцы.

— Да. Кажется, я нашел нового подозреваемого. Но видите ли, у меня это просто интуитивная догадка.

— Мы примем ее, — сказал Куинн. — Я ведь все знаю о ваших догадках. — И, повернувшись к остальным, объяснил: — Если Уайетту Фостеру что-то подсказывает интуиция, значит, дело обстоит именно так. Его догадки — почти гарантия.

Куинн высоко отзывался об этом бывшем полицейском из Далласа, услугами которого пользовался во многих делах. Раз Куинн доверяет ему, почему не доверять и ей? В конце концов, ее новый адвокат не проиграл ни единого дела, и она должна верить, что он найдет способ доказать ее невиновность.

Губы Фостера шевельнулись, но он не улыбнулся.

— Нужно ли присутствовать при этом ребенку? — Он бросил взгляд на Уилла.

— Могу уйти. — Мальчик направился к двери.

— Нет. — Джонни Мак схватил сына за руку. — Уилл не ребенок. Он уже молодой мужчина. И эта неприятность касается его не меньше, чем всех нас. Он останется.

И тут Лейн поняла, почему любит Джонни Мака, почему всегда любила. Никакие его слова или поступки не расположили бы Уилла к нему больше, чем этот поступок. Из него может получиться замечательный отец.

— Мама, ты не против? — спросил Уилл.

— Нет, конечно, — ответила она, внезапно поняв, как важно для мальчика отцовское понимание мужской психологии в противовес женскому, материнскому стремлению защитить.

— Приступайте, Фостер, — сказал Куинн. Частный детектив открыл коричневый кожаный портфель и достал папку.

— Я задокументировал все сведения, кроме того, тут есть несколько фотографий.

— Отдайте папку Куинну, — сказал Джонни Мак. — И расскажите, что вам удалось выяснить.

— Джеймс Уэйр, мэр Ноблз-Кроссинга и муж Эдит Уэйр, уже довольно долго имеет роман с владелицей салона красоты Арлин Дотен. — Фостер покосился на Уилла, откашлялся и продолжал: — Своих денег у этого человека, можно сказать, нет. Деньгами распоряжается его жена, и они подписали предбрачный договор об имущественных отношениях супругов. Поэтому возникает вопрос: как он расплачивался за новую машину мисс Дотен? Полгода назад он купил в Хантсвилле «бьюик» на ее имя. А в Декейтере словоохотливый ювелир опознал Джеймса Уэйра по фотографии, которую я показал ему. Похоже, за последние несколько лет мистер Уэйр купил своей подружке несколько дорогих ювелирных украшений. Кольцо с рубином. Усеянные бриллиантами часики. Парочку золотых ожерелий и бриллиантовый кулон в форме сердца.

— Любопытно, — сказал Куинн. — Как человек, материально зависящий от жены, платит за машину и дорогие украшения?

— Мало того, — продолжал Фостер. — Было совершено несколько развлекательных путешествий. На Ямайку. В Смоки-Маунтинз. В Аспен. И даже в Диснейленд, куда брали двоих детей мисс Дотен.

Джонни Мак негромко, протяжно свистнул.

— Джеймс тянет откуда-то денежки. Хотите догадаться откуда?

— У Эдит, — сказала Лейн.

— Бабушка ни за что не дала бы ему таких денег, сказал Уилл. — А путешествия, в которые ездил Джеймс, вчитались деловыми поездками, на съезды, где собирались мэры других городов.

Джонни Мак усмехнулся:

— Мисс Эдит не давала ему денег. Он крал их у нее.

— Конечно! — горячо согласилась Лейн. — Джеймс стал адвокатом мисс Эдит и нашим семейным адвокатом после смерти своего отца. Он заботится обо всех денежных вкладах мисс Эдит. Ему нетрудно присваивать какие-то суммы.

— Неизвестно, сколько денег он у нее похитил. — Джонни Мак обратил взгляд на Уайетта Фостера: — Не нашли никаких потайных банковских счетов?

— Если у этого человека есть секретный банковский счет, то, видимо, в Швейцарии, — предположил Уайетт.

— Я понимаю, что это уличающие сведения, — сказала Лейн. — Но не представляю, что общего может быть между тем, что Джеймс присваивал деньги мисс Эдит, и убийством Кента или как это может мне помочь.

Уайетт задумчиво приподнял брови:

— Это всего-навсего предположение… Но что, если еще кто-то разузнал о том, в чем мы подозреваем Джеймса? И пригрозил разоблачить его? И что, если этот кто-то был Кентом Грэхемом? На мой взгляд, это дало бы Джеймсу Уэйру очень веский мотив для убийства!

Лейн прикрыла ладонью рот. Возможно ли, чтобы мягкий, добродушный подкаблучник Джеймс оказался способным на убийство?

— Но у вас нет никаких доказательств, что Кент знал о делишках Джеймса или угрожал ему. — Уилл обнял мать за плечи. — Что толку в этих сведениях, раз вы не можете подтвердить свою теорию? К тому же я не верю, что Джеймс способен хотя бы обидеть муху, тем более убить кого-то.

— Я просто вестник, — ответил Уайетт. — С участниками этой игры лично не знаком. Но знание человеческой природы подсказывает мне, что при достаточной мотивировке на убийство способен каждый.

— Добиться правды от Джеймса будет нетрудно. — Джонни Мак согнул пальцы и свел большие руки так, словно душил кого-то.

— Не совершай никаких глупостей, — посоветовал Куинн.

— Я только собираюсь утром первым делом нанести мэру непродолжительный визит.

— Я поеду с тобой, — сказала Лейн.

— Нет, милочка. Я займусь этим сам. Поговорю с Джеймсом один на один, как мужчина с мужчиной.

Арлин удовлетворенно вздохнула, лежа на кровати в задней комнате салона красоты и глядя, как Джеймс одевается. По меркам большинства женщин, он не такой уж красавец. Среднего роста, не особенно крепкого сложения, с намечающимся брюшком. Поредевшие волосы тронуты сединой. Но для нее он сказочный принц. Она очень любит этого человека и не может дождаться того дня, когда им не нужно будет таиться. Ей хочется только понежиться с ним и начать новую жизнь где-нибудь за пределами Ноблз-Кроссинга. Но Джеймс все твердит, что им нужно побольше денег. Неужели не понимает, что она готова жить с ним в палатке, лишь бы только быть вместе?

— Надо ехать. — Джеймс нагнулся и поцеловал ее в губы. — Господи, как не хочется уходить от тебя.

— Ну, так не уходи. Останься на ночь.

— Милочка, ты же знаешь, что не могу. — Он поцеловал Арлин снова, но когда она потянула его за галстук, схватил ее за руку. — Надо ехать. Я должен посадить в машину Эдит возле больницы и везти ее на ужин.

Арлин вырвалась, скрестила руки на обнаженных грудях и возмущенно, как ей казалось, поджала губы.

— Ну-ну, не сердись на меня. Я стараюсь обеспечить наше будущее. Твое, мое и детей.

— Я устала ждать будущего, которое ты все время обещаешь. Моложе мы не становимся. А я хотела бы, пока не состаримся, родить тебе ребенка.

Джеймс, как она и ожидала, замер. Он обожал ее двоих детей, и она подозревала, что ему хочется иметь своего. Заключив ее лицо в ладони, Джеймс посмотрел ей в глаза:

— Я люблю тебя, Арлин. И обещаю, что у тебя будет все, чего ты хочешь, в том числе и этот ребенок.

Потупив взгляд, она вздохнула:

— Иди уж. Не заставляй жену дожидаться.

— Милочка, мне очень жаль. Право же.

— Ладно, — сказала она.

— Нет, не ладно, но сейчас я не могу сделать для тебя ничего лучшего. Однако вскоре смогу, Арлин. Обещаю.

Она кивнула. Но когда Джеймс пошел к выходу, подскочила с кровати, догнала его, прежде чем он успел открыть заднюю дверь, обняла и покрыла его лицо поцелуями.

— Думай обо мне, когда будешь ужинать с Эдит. Она знала, что Джеймс разрывается между желанием еще раз предаться с ней любовным утехам и необходимостью встретить жену. Может, она поступает нехорошо, создавая для него такие трудности, но, черт побери, не представляет, сколько еще сможет это выносить — думать о Джеймсе с другой женщиной. Хотя он клялся, то уже несколько лет не делит с мисс Эдит ложе, Арлин трудно было поверить, что жена не хочет его. В то время как она хочет его так сильно.

— Пусти меня, милочка, — взмолился Джеймс. Арлин выпустила его, отступила назад и через силу улыбнулась ему.

— Позвони мне, когда ляжешь спать.

Джеймс кивнул и торопливо вышел. Арлин тяжело опустилась на кровать. «Вот-вот, беги к мисс Эдит, как послушный мальчик. Как жалкий раб».

Арлин заколотила кулаками по подушке, воображая, что это лицо Эдит Уэйр с подтянутой кожей. Сорвав таким образом зло, она встала, оделась, вышла в зал и занялась уборкой. Ей бы нужно ужинать сегодня с Джеймсом, а не Эдит Уэйр. И ей нужно бы каждую ночь спать в его постели и носить его фамилию.

Арлин не могла припомнить времени, когда не любила Джеймса Уэйра-младшего. С самого начала, со школы, она знала, что они из разных миров. Его отец был адвокатом всех богачей с Магнолия-авеню, а мать происходила из аристократической новоорлеанской семьи. Но Джеймс любил ее, хоть она жила на другом берегу реки Чикасо, в доме чуть побольше гаража Уэйров.

В подростковом возрасте они встречались тайком. Джеймс был у нее первым. Этим она была довольна. Они строили совместные планы на будущее, но мелочный старик Уэйр узнал, что намерения Джеймса в отношении ее серьезны, отправил сына в колледж, запретил ему видеться с «этой девчонкой из белой швали». Она надеялась, что Джеймс восстанет против отца, не станет отказываться от нее, но в конце концов он оказался послушным сыном.

Она вышла за первого же парня, попросившего ее руки. Уэйд Кэш сделал ей предложение, так как узнал, что она не трахается. Ни с кем. Кроме Джеймса. Только с Джеймсом. Она была хорошей девочкой, и ничто, кроме любви, не заставило бы ее расстаться с девственностью. Она полагала, люди рассмеялись бы при мысли, что Арлин Викери Кэш Моутс Дотен считает себя нравственной женщиной. Но она была нравственной. Сексом занималась, если не считать Джеймса, только с мужьями. И Джеймс, можно сказать, ей муж, разве не так? В глубине души ей казалось, что они с Джеймсом уже муж и жена. Если людей соединила любовь, то связаны ею они не менее крепко, чем любой брачной церемонией.

Нужно набраться терпения. Джеймс обещал, что они вскоре заберут детей и покинут Ноблз-Кроссинг. Ему нужно только подкопить еще немного денег.

Приехав утром на службу, Джеймс Уэйр обнаружил поджидавшего его неожиданного посетителя. Не успела секретарша, Пенни Уолш, сказать и слова, как Джонни Мак поднялся из кресла возле камина и посмотрел испытующе на Джеймса.

— Уже почти одиннадцать часов, — сказал Джонни Мак. — Поздновато ты сегодня, а?

— Я заезжал в больницу проведать Мэри Марту.

— Какой преданный отчим.

Джеймс откашлялся, оглянулся на Пенни Уолш, жадно ловившую каждое слово, потом осмелился взглянуть на Джонни Мака.

— Я очень привязан к Мэри Марте. — С этими словами он открыл дверь кабинета, повернулся спиной к посетителю и спросил: — Что я в силах сделать для тебя?

— Речь пойдет о том, что в силах сделать для тебя я.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я недавно получил кой-какие сведения о тебе и хочу…

— Пошли со мной, — сказал Джеймс, потом поманил секретаршу: — Пенни, будь добра, сходи в булочную, купи пирожных, потом приготовь для нас кофе.

— Иду, мистер мэр.

Едва Пенни вышла, Джеймс закрыл дверь, ведущую в приемную, и повернулся к Джонни Маку:

— Надо полагать, ты разузнал о моих… моих отношениях с одной женщиной.

— О твоем романе с Арлин Дотен.

— Угу.

— Давай сразу перейдем к делу, — сказал Джонни Мак. — Мне все равно, с кем ты трахаешься. Я не собираюсь угрожать тебе из-за того, что ты изменяешь мисс Эдит.

— Тогда из-за чего?

Джеймс покрылся холодным потом. Джонни Мак не мог узнать о деньгах. Нет, конечно. Откуда?

— Я поручил одному из лучших частных детективов в стране совать нос в дела жителей Ноблз-Кроссинга. Насколько это касается меня, каждый, имевший какую-то связь с Кентом, находится под подозрением.

«Сохраняй спокойствие, — предостерег себя Джеймс. — Не давай Джонни Маку запугать тебя. Не проговорись».

— Не понимаю твоих мотивов. Ты делаешь все, что возможно, для Лейн. Если я могу сделать что-то…

— Можешь. Признаться в убийстве Кента.

— Что? — В своем ли уме этот человек? Обвинить его, Джеймса Уэйра, в этом убийстве нет никакой возможности. Да и будь такая возможность, у него есть алиби. Арлин поклянется на стопе Библий высотой с гору, что в то время делала ему маникюр. Так он сказал Бадди Лоулеру, видимо, решившему, что там дело не ограничилось маникюром. Но как бы то ни было, надо придерживаться этой версии.

— Ты убил Кента? — спросил Джонни Мак.

Черт. Кэхилл вызывает у него страх. Как всегда. Он рослый, мускулистый, злобный. И с убийственным взглядом, способным кого угодно привести в трепет.

— Нет, не убивал. С какой стати мне убивать пасынка? Мы с Кентом всю жизнь были друзьями. Я даже был шафером на его свадьбе.

Джеймс заметил, как Джонни Мак передернулся, и подумал, что брак Лейн с Кентом для него неприятная тема. Лучше не касаться ничего, способного осложнить положение.

— Откуда ты взял деньги, чтобы купить Арлин новую машину, драгоценности и несколько раз возить ее на шикарный отдых?

Джеймс оттянул воротничок рубашки, невольно распустил при этом галстук и несколько раз сглотнул перед тем, как ответить. Черт возьми, как он мог узнать? Ах да, частный детектив. Но знает ли он о хищениях? Конечно, знает. Кэхилл не дурак. Должен понимать, что тратиться на Арлин и ее детей он мог, только крадя деньги у Эдит.

— Стало быть, знаешь? — Джеймс опустился в красное кожаное кресло за письменным столом.

— Знаю, что ты крал деньги у мисс Эдит и клал их на секретный счет. — Джонни Мак усмехнулся, наклонясь над столом, и посмотрел Джеймсу в глаза. — Знаю, что Кент проведал об этом и пригрозил тебе.

Джеймс задрожал всем телом, но сильнее всего дрожали руки. Он положил их на стол, чтобы унять дрожь. Джонни Мак блефует, так ведь? Просто высказывает подозрения. Таких сведений не мог бы раздобыть даже лучший на свете частный детектив.

— Ты строишь догадки, Кэхилл. Джеймсу хотелось, чтобы голос его звучал увереннее, чем он себя чувствовал.

— Кент угрожал тебе, и ты его убил, чтобы заткнуть ему рот.

Джеймс подскочил, подался вперед и сверкнул глазами на Джонни Мака:

— Ты ничего не сможешь доказать.

— Мы с тобой знаем, что это правда, так ведь? Знаем, что Лейн не убивала, значит, убил кто-то другой.

— Я не убивал. Клянусь.

— В таком случае тебе нечего беспокоиться, так ведь?

— Ты… ты собираешься сказать Эдит о… Если ты заикнешься моей жене о своих подозрениях, она уничтожит меня.

— Я приехал сейчас дать тебе возможность помочь нам доказать невиновность Лейн. И буду очень благодарен за любые сведения.

— Но я не знаю ничего такого, что могло бы помочь Лейн. — Увидев недоверие в глазах Джонни Мака, Джеймс понял — нужно сказать что-то, способное временно удовлетворить человека, который может погубить его будущее. — Я знаю, Эдит использовала все свое влияние, чтобы Лейн обвинили в убийстве Кента. Она твердо намерена добиться ее осуждения. Но клянусь тебе, я не убивал Кента и не знаю, кто убил.

Джонни Мак пронзил Джеймса убийственным взглядом:

— Если ты врешь… Так вот, если узнаю, что Лейн страдает за то, что сделал ты, тебе придется пожалеть, что ты не в тюрьме.

— Понимаю.

Не сказав больше ни слова, Джонни Мак распахнул дверь, но Джеймс подбежал и остановил его:

— Ты не скажешь Эдит о… о том, что мы обсуждали, а? Джонни Мак наклонился и прошептал Джеймсу на ухо:

— Мисс Эдит заслуживает того, что получает. Если ты не убивал Кента и не знаешь, кто убил, то нечего беспокоиться, что я тебя выдам. Но если Лейн окажется под судом и обстоятельства дела сложатся не в ее пользу, Куинн Кортес может вызвать тебя свидетелем. И разоблачит тебя, если сочтет, что это поможет Лейн.

Джеймс, не способный ни двигаться, ни говорить, смотрел, как Джонни Мак приветливо улыбнулся и притронулся к шляпе, прощаясь с Пенни, только что вернувшейся из ближайшей булочной. Потом, напевая под нос, Джонни Мак вышел, бросив наружную дверь открытой. Пенни быстро закрыла ее, потом повернулась и уставилась на Джеймса.

— Мистер Уэйр, вы позеленели. С вами ничего не случилось?

Джеймс покачал головой. Но как не случилось? Его разоблачили. Что делать, черт возьми? Такие сведения долго не держатся в тайне. Может, поскорее забрать Арлин с детьми и уехать? Денег у него скоплено меньше, чем планировалось, но на жизнь хватит.

— Мэр, что-нибудь стряслось? — спросила Пенни.

— Нет, — ответил Джеймс. — Пенни, я… мне нужно позвонить. Пожалуйста, постарайся, чтобы меня не беспокоили.

— Непременно.

Джеймс вошел в кабинет, закрыл и запер дверь, потом подошел к письменному столу и взял телефон. Набрав номер, сел в кресло и стал ждать.

— Салон, красоты. Говорит Арлин Дотен. Чем могу быть полезна?

— Арлин.

— А, это ты. — Голос ее стал приторным.

— Слушай меня очень внимательно. Начинай готовиться к отъезду. В самое ближайшее время.

— Что случилось? С чего вдруг…

— Джонни Мак Кэхилл знает о нас, о вещах, которые я покупал тебе, о деньгах, которые я скапливал. Он начал частное расследование и теперь знает все..,

— Все? — Арлин понизила голос до шепота: — Даже про Кента?

— Да, даже про Кента. Доказательств у него нет, но есть очень серьезные подозрения. Если он расскажет о них и начнется расследование, я наверняка окажусь за решеткой.

— Что же нам делать?

— Будь готова к отъезду по первому моему слову, — сказал ей Джеймс. — А заботиться обо всем остальном предоставь мне.

— Но что, если Джонни Мак пойдет к мисс Эдит или к Бадди Лоулеру?

— Не волнуйся. С Джонни Маком я разберусь.