Выход из мрака

Глава 27

Лейн противилась тому, чтобы Уилл навещал в заключении мисс Эдит, но ее сын настаивал, что хочет повидать бабушку. Она решила, что мальчик всегда будет так думать о матери Кента. Хотя Уилл знал, какую роль сыграла Эдит в недавних событиях, приведших к стольким смертям и трагедиям, доброе сердце влекло его утешать женщину, которую он некогда очень любил. Возможно, мисс Эдит тоже по-своему любила мальчика.

Джонни Мак ждал его вместе с Лейн и по сравнению с ней, можно сказать, комком нервов, казался прямо-таки воплощением силы. За прошедшие сутки мисс Эдит призналась, что помогала скрывать правду относительно убийства Кента и последующих убийств, совершенных Бадди Лоулером для защиты Мэри Марты. Джеймс Уэйр, несмотря на холодное отношение Эдит, твердо был на ее стороне. Он нанял для супруги высокооплачиваемого адвоката из Атланты, провел подготовку похорон падчерицы и нашел время попросить Джонни Мака и Лейн не выдавать его полиции.

— Дайте мне возможность вернуть украденные у Эдит деньги, — сказал он. — Все, чего я хотел и хочу, — это только быть с Арлин. Можно найти способ превосходно жить и без денег Эдит.

Но даже теперь мисс Эдит по-прежнему хранила самую глубокую, самую постыдную семейную тайну. Омерзительную историю об инцесте и зачатом в этом греховном акте ребенке. Ни Лейн, ни Джонни Мак не видели смысла раскрывать правду.

Лейн никогда не забудет, как близко была к смерти, как запросто Бадди Лоулер мог нажать на спуск. Жизнью она была обязана Джонни Маку. Он убил человека, чтобы защитить ее. И как ни странно, она должна была благодарить за это мисс Эдит. Как-никак бывшая свекровь дала Джонни Маку оружие.

Томас Бедлоу пришел вместе с Уиллом, привел мальчика из глубины здания, где находились камеры для арестованных, в дежурную часть полицейского участка. Сознающий свою вину сержант при встрече с Лейн и Джонни Маком держался заискивающе, извинился не меньше десяти раз. Они сказали, что не винят его. В конце концов, он не мог знать, что Бадди вдруг стал представлять собой опасность для окружающих. Никто не мог даже заподозрить этого.

— Готов ехать домой, — сказал Уилл, подойдя к родителям.

— Как там мисс Эдит? — спросила Лейн.

— Ничего вроде бы, — пожал плечами мальчик. — Она наняла себе адвоката из Атланты. Его зовут Стив Уиттейкер. Считают, что он ничуть не хуже Куинна Кортеса.

— Да, мы знаем, — сказала Лейн. — Я разговаривала с Джеймсом сегодня утром. Это он пригласил мистера Уиттейкера защищать мисс Эдит.

— Бабушка уверена, что ее выпустят под залог и к вечеру она будет дома, — сказал Уилл. — Спросила меня, смогу ли я когда-нибудь простить ее.

Джонни Мак положил руку мальчику на плечо:

— И что ты ответил?

— Честно сказал, что не знаю.

— Лейн, поезжайте с Уиллом домой, — предложил Джонни Мак. — У меня есть одно незавершенное дело, хочу покончить с ним до ухода.

— Это займет много времени? — спросила Лейн.

— Нет, немного.

Она стиснула ему руку:

— Мы можем подождать тебя в машине.

— Нет, не ждите. Покончив дело здесь, я хочу заглянуть в мэрию. Потом прогуляться по Ноблз-Кроссингу. Мне нужно побыть одному, принять несколько решений.

— Хорошо. Тогда увидимся дома. — Она поцеловала его в щеку.

Джонни Мак едва заметно улыбнулся ей. Лейн торопливо вышла с Уиллом из здания. Он не спрашивал, почему она так спешит, но когда они сели в машину, обнял мать.

— Мама, дело не в тебе, — сказал он. — Джонни Мак вчера убил человека. Вот почему он такой. Хоть он сделал это, чтобы защитить тебя, ему тяжело лишать жизни кого бы то ни было.

Лейн взъерошила сыну волосы:

— Когда ты повзрослел и стал таким умным?

Джонни Мак пристально смотрел на Эдит Уэйр. Даже после смерти дочери и проведенной в камере ночи эта женщина не стала выглядеть менее царственно. Она родилась принцессой Ноблз-Кроссинга и наверняка умрет ею.

— Пришел позлорадствовать? — спросила она.

— Нет. Заключить с вами сделку.

— Какую же? — И нервозно провела кончиками красных ногтей по ногам.

— Мы с Лейн знаем правду о Кенте. Знаем, что он несколько лет состоял в кровосмесительной связи с Мэри Мартой и заставил ее избавиться от ребенка.

— Слишком много вы знаете. Если бы я владела собой, то не выболтала бы столько сведений. Нужно было бы сказать тебе и Лейн то, что я сказала полицейским, — психическое состояние моей дочери ухудшилось, и она, не сознавая, что делает, убила своего брата.

— Мы не поверили бы такому объяснению, и вы это знаете.

Эдит кивнула, на губах ее задрожала легкая улыбка.

— Понимаю, вы ничем не обязаны мне, и прошу не ради себя, а…

— Мы с Лейн не собираемся ничего говорить о связи Кента с Мэри Мартой. Ни газетчикам, ни даже полиции.

— Спасибо.

— Подождите благодарить, — ответил Джонни Мак. — Вам придется купить наше молчание.

— Каким образом? — Выщипанные брови Эдит приподнялись, глаза округлились от любопытства.

— Так вот, кажется, ваш муж похищал деньги с ваших счетов последние несколько лет и…

— Как!

— Думаю, он прикарманил тысяч сто, если не больше.

— Ах, скользкий тип, трусливый ублюдок, подлиза!

— Вот в чем будет заключаться сделка, мисс Эдит, — сказал Джонни Мак и не смог удержаться от улыбки, когда она окончила свою тираду и сверкнула глазами на него, — вы соглашаетесь на развод с Джеймсом, выделяете ему сто тысяч долларов и даете слово, что не станете привлекать его к суду за хищение. В таком случае ваш грязный семейный секрет сохраняется в тайне. Мы с Лейн унесем его в могилу. Разумеется, я не могу поклясться, что миссис Расселл не…

— Нелда Расселл — верная, надежная служанка.

— И все-таки я бы сделал ей в этом году очень щедрый рождественский подарок.

— С какой стати ты заботишься о Джеймсе? Вы никогда не были друзьями. — Губы Эдит скривились в чем-то похожем на улыбку. — Ты же понимаешь, Джеймс прекрасно знал, что Бадди с Кентом устроили тебе пятнадцать лет назад. Но и пальцем не шевельнул, чтобы помочь.

— Я хорошо знаю о прошлых годах Джеймса.

— Тогда чего ради помогаешь ему?

— Ну, скажем, я знаю, что такое совершать весьма серьезные ошибки, а потом, в конце концов, получить вторую возможность счастья с единственной женщиной, какую только любил.

— У Джеймса есть женщина на стороне? — Лицо Эдит посуровело. — Ты это имеешь в виду? Мне надо было догадаться. Он ведь не согревал мою постель.

— Так мы договорились или нет? — спросил Джонни Мак.

— Договорились, — улыбнулась Эдит. Неприятно, как бы говоря, «могущественные никогда не проигрывают». — Скажи Джеймсу, пусть, когда получит развод, забирает свои деньги, свою шлюху и навсегда покидает Ноблз-Кроссинг. Потому что я скоро буду опять дома и не желаю больше видеть его лживую, гнусную, воровскую рожу. Я не собираюсь получать срок. Стив Уиттейкер сможет без труда доказать, что злодеем в этой истории был Бадди, что я боялась перечить ему. Он до безумия любил мою дочь, и все, что я сделала, было сделано из страха, что он причинит ей вред, чем, в конце концов, и кончилось. Я была так травмирована зрелищем убийства Кента Мэри Мартой, что не могу отвечать за свои поступки. — Эдит засмеялась.

Этот холодный, злобный смех покоробил Джонни Мака. Где та печальная, скорбящая мать, которая держала на коленях любимую дочь и брала на себя полную ответственность за загубленные жизни своих детей? Съедена заживо подлинной Эдит Нобл Грэхем Уэйр, эгоистичной, сосредоточенной на себе стервой, намеренной выжить любой ценой. Джонни Мак ни на секунду не сомневался, что она получит очень малый срок или вовсе никакого. Обладая богатством и влиянием, которое приобрела в этом округе, в этом штате, она знала, что сила на ее стороне.

Как ни странно, Джонни Мака это не заботило. Ему было наплевать, если мисс Эдит окажется безнаказанной. И собственно говоря, что будет в Ноблз-Кроссинге после его отъезда. Он не мог оставаться в этом городе, который презирал, унижал его и, в конце концов, избавился от него, будто от мусора. Чем скорее он вернется в Техас, тем лучше.

— Я передам Джеймсу, что вы хотите развода, — сказал Джонни Мак.

— Передай.

Когда он повернулся, чтобы уходить, Эдит окликнула его:

— Ты не собираешься оставаться в Ноблз-Кроссинге, так ведь?

Джонни Мак, не оборачиваясь, ответил:

— Нет, мэм. Я скоро уезжаю, на сей раз навсегда. Больше не вернусь.

Лейн сняла темно-синюю шляпку, положила на туалетный столик, потом сбросила темно-синие туфли на высоком каблуке и пошевелила пальцами ног. Не снимая костюма, легла на кровать и уставилась в высокий потолок.

Похороны Мэри Марты были красивыми и печальными, как и она сама. Сквозь витражные окна лился солнечный свет. Хор исполнил несколько псалмов, от которых у всех навернулись слезы. Храм был весь в цветах. И одетая в траур мисс Эдит сидела рядом с Джеймсом на передней скамье, царственно подняв голову и беззвучно плача.

Стук в дверь спальни прервал размышления Лейн. Она села, провела пальцами по волосам и сдвинулась на край кровати.

— Можно поговорить с тобой? — спросил Джонни Мак сквозь закрытую дверь.

— Да, конечно. Входи, пожалуйста.

Он вошел, она поднялась навстречу. Царившая в церкви печаль, казалось, последовала за ними домой. Стоя в сером костюме в тонкую полоску, Джонни Мак смотрел на Лейн с безрадостным выражением на лице.

— Я все откладывал разговор с тобой об этом.

Он чуть наклонил голову и уставился в пол.

У Лейн на миг замерло сердце. Она затаила дыхание.

— Ты уезжаешь.

Джонни Мак кивнул:

— Да. Я сделал все, ради чего приехал. Встретил своего сына и познакомился с ним. Мы нашли настоящего убийцу Кента. Мэри Марту похоронили, а суд над мисс Эдит начнется месяца через два. — Он поднял взгляд к лицу Лейн. — Я не могу оставаться в Ноблз-Кроссинге. Мне место не здесь. Моя жизнь в Техасе.

— Твоя в Техасе, а моя здесь. Ты это хочешь сказать?

— Не совсем. Пытаюсь объяснить, что я не могу жить в Ноблз-Кроссинге.

— Значит, собираешься покинуть меня… покинуть нас. — «Не плачь. Не смей плакать. Если он может покинуть тебя так легко, значит, не любит. Никогда не любил».

— О том-то и речь, — сказал он. — Я не хочу покидать тебя и Уилла. Я люблю тебя, Лейн. Наверно, всегда любил. И люблю моего сына.

— Тогда как можешь говорить об отъезде?

Она неуверенно шагнула к нему, сердце ее наполнялось надеждой.

— Я не могу оставаться здесь, но вы с Уиллом можете поехать со мной. И Лилли Мэй тоже.

— Хочешь, чтобы мы поехали с тобой? Пятнадцать лет назад она просилась уехать с ним. Пятнадцать лет назад поехала бы без малейших колебаний. Но может ли теперь просто уложить чемоданы и уехать? У нее есть ответственность. Ей принадлежат сорок девять процентов акций «Геральд». У нее фамильный дом. И Уилл. Как мальчик отнесется к переезду в Техас? Может, он не захочет жить с отцом.

— Ты очень медлишь с ответом. Я помню время, когда ты не стала бы раздумывать, а сразу сказала бы «да».

— Тогда все было проще. Теперь моя жизнь осложнилась. Тогда я была незрелой девчонкой, не женщиной с обязанностями, ответственностью и…

— Это решение не сложно, Лейн. Оно очень просто. Либо ты любишь меня настолько, чтобы поехать в Техас и стать моей женой, либо нет.

Женой Джонни Мака. Мечта всей жизни. Быть единственной женщиной, какую он любит по-настоящему.

— Я люблю тебя, — сказала она, умоляюще протянув руки. — Я больше никогда никого не любила. Но ты просишь меня принять мгновенное решение, сорвать с места Уилла, покинуть дом, которым владели мои предки. Ты можешь остаться здесь с нами. Мы вместе можем создать хорошую жизнь. Ты, Уилл и я.

— Оказывается, ты плохо меня знаешь, если думаешь, что я могу остаться в Ноблз-Кроссинге; Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю жизнь, но не здесь. Я стану жить с тобой где угодно на свете, но только не здесь.

— Я тоже люблю тебя, но…

— Я уезжаю сегодня вечером, — сказал Джонни Мак. — Потому что слишком надолго забросил дела в Хьюстоне. Если передумаешь…

Он оставил ее стоящей посреди комнаты. Ошеломленной. Уязвленной. Гневной. Ожидал, что она бросит все и поедет с ним, но сам не может сделать ради нее того же.

«Дура ты, если не поедешь с Джонни Маком, — сказал ей внутренний голос. — Если отвергнешь эту возможность сейчас, другой не представится».

— Мама?

Лейн подняла взгляд и увидела стоящего в дверях мальчика.

— Уилл, милый, в чем дело?

— Я подслушивал, — признался он. — Слышал, как Джонни Мак предлагал тебе выйти за него замуж и переехать в Техас.

— А как ты отнесешься к переезду из Ноблз-Кроссинга? К моему замужеству? — спросила она. — Сможешь жить в Техасе вместе с отцом?

— Смогу, — ответил Уилл. — Смогу жить где угодно, лишь бы с тобой, мама. Неужели не знаешь этого? А если любишь Джонни Мака и хочешь выйти за него замуж, я не против. По-моему, вам давно пора сойтись окончательно, разве не так?

— Ты это всерьез? Ты действительно сможешь жить в Техасе с Джонни Маком?

— Конечно. Почему же нет? Кто из детей откажется жить со своими родителями?

— О, Уилл. — Лейн пылко обняла его.

— Не думаешь, что нужно сообщить эту хорошую новость Джонни Маку, обрадовать человека? Лейн рассмеялась:

— Ты прав. Ты совершенно прав. Она нашла Джонни Мака в его спальне укладывающим одежду в стоящий на кровати чемодан.

— Можно войти?

— Конечно.

Не поднимая глаз, он продолжал заниматься своим делом — укладывать носки и белье с рубашками и джинсами.

— Я не стану продавать этот дом, — сказала Лейн. — И сохраню сорок девять процентов акций «Геральд». Хочу когда-нибудь отдать то и другое Уиллу или ему и другим детям, какие могут у нас появиться. Тебя это устраивает?

Джонни Мак поднял глаза, уголки его рта растянулись в улыбке.

— Я хочу скромного немедленного бракосочетания в церкви, — продолжала она. — Хочу, чтобы свидетелями были Уилл и Лилли Мэй. И медового месяца. Ничего экстравагантного. Просто несколько дней наедине с тобой.

— Как тебе понравится неделя на моем ранчо в Teхасских холмах? — спросил он.

— Замечательно.

Джонни Мак раскрыл объятия, и Лейн бросилась в них. Он оторвал ее от пола и стал кружить, пока не упал на кровать вместе с ней.

— Обещаю, что ты никогда не пожалеешь…

Лейн приложила палец к его губам:

— Я жалею только о том, что мы потеряли столько лет.

— Мы наверстаем упущенное, — сказал он и поцеловал ее.