Вынужденный брак (СИ)

Глава 36

Няня уходит поздно. На улице практически стемнело, когда дверь за ней закрывается. Мне наверное тоже нужно возвращаться в дом бабы Шуры. Часы уже показывают десять, а ведь мне еще идти пешком в другой конец города.

Да, собираться нужно, но ноги никак не несут меня к выходу. Душа притаилась в неопределенном ожидании. После ухода Розы Николаевны я все больше жду приказа Артема покинуть его квартиру.

Жду, пока измеряю сыну температуру. Жду, когда обкупываю малыша под струями теплого душа. Жду, когда одеваю его в пижаму и даю подогретую бутылочку со смесью. Жду-жду-жду и с ума схожу от мысли покинуть сына в минуты болезни.

Артем сказал, что я могу быть с ребенком столько, сколько нужно. Пока приказа уйти не поступало, а это значит его слова про «сколько нужно» ограничены укладыванием Ильи на ночной сон. Вот сейчас я усыплю сына и сразу же услышу — «Тебе пора, Рита! Время закончилось».

Сердце дерется с разумом и жалобно поскуливает: «уговори его остаться ночевать с сыном»; «ты сможешь»; «умоляй, плач, но сына сегодня не оставляй».

Накрученная страхом и тревожным ожиданием, я качаю Илью максимально долго. Хожу с малышом по спальне и нервно шепчу слова колыбельной. Температура спала и сын заснул быстро, но я продолжаю ритуал укладывания. Руки устали, ноги гудят, голова кружится, но я, как заведенная, измеряю шагами комнату.

Мои метания заканчиваются, когда дверь в спальню открывается. В дверном проеме темнеет силуэт бывшего мужа.

— Не засыпает? Снова температура поднялась?

Я замираю на месте и несколько секунд размышляю — соврать Артему или сказать правду. Выбираю второе.

— Уснул, температуры нет. Я… я просто решила еще его покачать.

Колганов подпирает плечом косяк и тихо говорит.

— Положи его в кроватку, Рита. Сходи поешь и передохни. Вдруг придется всю ночь не спать, а ты столько времени его с рук не спускаешь. Я включу радионяню.

Пока Колганов идет к комоду, чтобы включить устройство, я перевариваю его слова. А когда наконец соображаю, что точно останусь с сыном на ночь, выдыхаю облегчением.

— Не включай, я с Илюшей останусь. Положу его в кроватку и рядом посижу. К тому же, я не голодная.

Артем все же запускает радионяню и подходит. Он забирает из моих рук ребенка и осторожно кладет его в кроватку.

— Пошли ужинать. Я тоже не ел, ждал тебя.

Его фраза «ждал тебя» сбивает дыхание и ускоряет сердечный ритм.

— Идем, Рита. Жаркое, приготовленное Розой Николаевной, остывает в горшочках.

Желудок упрямо отзывается на разговоры о еде и я краснею. В тишине такое урчание подобно звуку работающего двигателя.

Теперь скажет, что я его снова обманываю. Хотя на самом деле, до упоминания блюда, я абсолютно не думала о еде.

— Я поняла, что голодная только тогда, когда ты сказал о жарком.

За стол садимся молча. Из горшочков идет такой вкусный аромат, что мой желудок теперь не просто урчит, а поет оды еде. А когда я пробую жаркое из губ вылетает стон удовольствия. Баба Шура обычно готовит овощные супы или каши, поэтому ужин из горшочков кажется мне пищей богов. За первой ложкой, следует вторая, потом третья…

— Давно ела? — спрашивает Артем и я чуть ли не давлюсь, глядя на его нетронутую еду.

— В обед, — шепчу в ответ, откладывая ложку. Надо обождать и не набрасываться на ужин с таким рвением.

— Ты похудела, — тоже шепчет в ответ мне Колганов, — и выглядишь бледной.

Тоже самое можно сказать про него, но я предпочитаю промолчать. Вдруг все испорчу и он меня отправит домой.

— Много работаю, иногда не успеваю перекусить.

— Где работаешь?

— Помогаю одной бабуле по хозяйству. Огород, сад, дом — не отказываюсь от любой работы.

— Живёшь где?

Взгляд Колганова становится цепким — глаза сложно отвести.

— У нее же. За помощь баба Шура дает мне дом и еду.

Артем щурится, словно не доверяет мне, а потом поднимается и ставит на плиту чайник.

К ужину он так и не притронулся, зато ночной вид из окна его резко заинтересовал. Пока я нагло уплетала ужин, он молча пялился в темные стекла.

Очистив горшочек, я поднимаюсь и он сразу же оборачивается.

— Оставь на столе посуду, я поем и сам запущу посудомойку.

Кивнув, я решаю покинуть кухню, но два вопроса Колганова меня останавливают.

— Как тебе живется в свободном плаванье? Что думаешь делать после официального развода?

Продолжим завтра