Вынужденный брак (СИ)

Гдава 37

— Как живется? — повторяю первый вопрос, чтобы дать себе время на обдумывание ответа.

Артем отворачивается от окна и ловит мой растерянный взгляд. Усевшись на подоконник, он молча сканирует мое лицо цепким взглядом.

— Я не нашла другой работы, кроме той, что делаю в доме бабы Шуры, — начинаю издалека, — думала, что смогу устроиться, снять квартиру, но не вышло. Оказывается Галька пустила по городу разные сплетни… ну обо мне… Возможно ты тоже слышал эти лживые слухи?

Артем не спешит отвечать на мой вопрос. Ничего не поменялось — он любит отмалчиваться.

Выдохнув, я опускаю взгляд на дрожащие пальцы, которые от напряжения вцепились в края распахнутой кофты.

— Люди отказывались принимать меня на работу и квартиру снимать было не на что.

— У тебя ведь были деньги. В шкафу я не нашел никакой шубы, а это значит, что ты ушла не с пустым кошельком. Да и карту я не блокировал. Разве ты не тратила деньги с ее счета? Прости, но пахнет пи… враньем.

Голос Колганова сдобрен злой усмешкой и при этом говорит он совсем тихо, почти шипит.

— Карту я не забирала. Перед уходом я положила ее в папку с документами сына. Ты не видел? Можем сейчас сходить и проверить… Или можешь сам проверить счет… Я не снимала деньги, Артем. Когда уходила, я взяла с собой только два комплекта одежды и бельё. Это всё, что поместилось в зеленом рюкзаке. Украшения и обручальное кольцо я также оставила в шкафу. Карта и мешочек с украшениями наверняка и сейчас там лежат. Сходим проверить?

Колганов несколько секунд наблюдает за мной, а потом отлепляется от подоконника и пересекает пространство кухни.

— Я сам посмотрю, здесь останся.

Когда бывший муж уходит, я устало сползаю на ближайший стул и принимаюсь считать минуты до его возвращения.

А что если он не найдет карту с украшениями? Вдруг няня прибиралась и убрала их в другое место. Или сам Артем не обратил на них внимание и случайно переложил папку с документами.

Колганов возвращается ровно через шесть минут. Проходит в кухню и раскладывает на столе мои немногочисленные украшения и карту.

— Всё на месте, — говорит Артем, — забирай. Украшения я для тебя покупал, да и на карте, насколько я помню, есть приличная сумма денег. Сможешь снять квартиру и безбедно жить несколько месяцев.

Не знаю что со мной произошло в ту секунду, но неожиданно из груди вырвался громкий протяжный стон.

— Гмммммммммммм! Ну зачем мне эти украшения и карта? Я с сыном хочу быть, а не ходить в золоте. Мне больно быть мамой три часа по будням. Хватит меня мучить! Если я была виновата перед тобой, то уже заплатила, поверь. Отдай его мне, а!? Что сделать, чтобы ты мне его отдал?

Взгляд Колганова тяжелеет и он торопливо отворачивается.

— Куда ты его заберёшь? Тебе самой жить негде и не на что.

Голова становится жутко тяжелой и я кладу локти на стол, чтобы удержать ее. Боль тут же пронзает виски и я побеждено бормочу.

— Ты прав.., к сожалению. Мои возможности патовые и разумом я это понимаю, но душа все равно болит. Ничего поделать не могу — хочу все время находиться рядом с сыном. Баба Шура явно не оценит работника с ребенком и скорее всего попросит меня съехать, а другого жилья у меня нет. Да и с ней я живу только до осени, а после снова нужно искать работу и дом.

Закончив монолог, я закрываю лицо ладонями и отчаянно растираю веки. Последствия тяжелого дня окончательно накрывают меня и я в ужасе осознаю, что если сейчас не лягу на кровать, то просто грохнусь в обморок.

— Можно я пойду спать? Немного посплю пока Илюша не проснется…

Ответ Артема отчего-то ускользает от сознания и через доли секунды перед глазами мелькают черные точки. Похоже я всё-таки упаду в обморок.

Просыпаюсь резко. Разлепляю веки и не могу сообразить — где я нахожусь?

Баба Шура сильно экономила электричество и свет в ее доме, даже поздним вечером, горел редко. А тут я открываю глаза и вижу перед собой темный ночник, который освещает пространство комнаты тусклым светом. Нужно напрячь глаза, чтобы понять где именно я проснулась, но сразу это сделать не получается. Глаза слезятся и картинка расплывается.

Я решаю закрыть глаза и шепотом посчитать до десяти. Со второй попытки проснуться будет легче.

— Один.., два.., три…

Но четыре я не успеваю сказать, потому что выясняется, что в кровати я лежу не одна. Я чувствую, как матрас рядом со мной прогибается и на плечо ложится горячая ладонь.

— Тебе плохо? — разрывает тишину хриплый голос Колганова.