Выпусти бурю

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Удовлетворение скрасило ужин. Пайпер сунула в рот еще кусочек жареной рыбы, наслаждаясь вкусом после многих недель сухих продуктов и безвкусных супов. Охота на еду добавляла наслаждения, особенно, когда ужин чуть не съел ее саму.

Она сидела на бревне с Эшем с одной стороны и Лиром с другой, они уже доели и держали пустые миски. Остальные сидели у костра на принесенных из леса бревнах.

Палатки ждали их у утеса рядом с водопадом. После сна они начнут строить из дерева.

Перискиос снова угасал, и долгая ночь подошла к середине, но их ждало еще много часов во тьме.

Пайпер лениво скользила взглядом по лицам, пока доедала. Коби, Иврия и Шона радостно болтали. Денна уговаривала Яну, Нетию, самых младших, поесть незнакомой рыбы, пока Махала смотрела на огонь. Сейя тихо говорила с Раумом, Кив сидел и слушал.

Сиван, Жезель и Раиса играли в свете огня.

Она надеялась, что путь драконианов подходил к концу. Даже эта долина могла стать милым домом, поддерживать их, пока Раум и Эш будут искать идеальное место. И, может, они найдут племя драконианов в этих горах. Было бы чудесно присоединиться к своим, вернуться к народу и культуре.

Эш рядом с ней утомленно смотрел на огонь, покачивая головой, засыпая. Она прогнала бы его в палатки спать, но знала, что гордость не позволит ему уйти первым. Он будет ждать, пока не отправят хотя бы детей.

Лир с другой стороны склонился над зеленым камешком, медленно крутил его в руках. Вокруг его пальцев плясали искорки магии, он плел чары. Он почти все время в привалах проводил за этим. Она подозревала, что так он делал и раньше, просто она не видела.

Она смотрела, как он крутит камешек, и тихо спросила:

— Что ты делаешь?

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ничего интересного.

Она хмуро посмотрела на него.

— Вряд ли. Откуда секретность?

Он поджал губы и посмотрел на камень.

— Не секретность. Просто…

— Что?

— Я должен делать защитные чары или что-то полезное, но нет. Это немного магии иллюзии как побрякушка для… Сейи.

Пайпер вскинула брови, а Эш посмотрел на Лира.

Он пожал плечами.

— Она была подавлена в последнее время из-за того, как медленно заживает крыло. Я решил ее подбодрить.

— Мило, — осторожно сказала Пайпер, не зная, как ответить. Не было ли это… романтично? — Что за иллюзия?

— Я покажу, когда станет работать.

Эш склонился и мрачно посмотрел на Лира.

— Это не твоя вина.

Пайпер моргнула, растерявшись. Лир перевел взгляд на камешек, скривив губы.

— Ты вытащил ее оттуда, — продолжил Эш. — Не кори себя за ее раны. Ты остался, чтобы она смогла сбежать. Мы не могли просить о большем.

Лир вздохнул с сожалением. Пайпер было его жаль. Вот, в чем было дело. Не в романтике, а в извинении, что он не помешал поранить крыло Сейи при побеге от Ра.

— Ага! — вопль Раисы заглушил все тихие разговоры. — Мне выпал король драконов!

Ты проиграла.

Жезель бросила кубик, хмурясь.

— Король драконов? — повторила Пайпер.

Коби взглянула на нее, вытянув ноги.

— Три девятки, выше не бросишь. Автоматическая победа. В это играют почти все дети, но мы дали броскам свои названия.

— Я еще не получала короля драконов, — покраснела Раиса, Жезель закатила глаза. — Так круто!

— Ты бы так не радовалась, если бы кубик вызвал короля драконов, — пошутила Шона.

Глаза Раисы расширились.

— Радовалась бы! Это было бы круче всего.

— Это миф, — сухо сказала Жезель.

Хмурясь, Раиса бросила кубик перед Жезель.

— Я думаю, что это правда. Нет доказательств, что его нет.

— Как и нет доказательств, что он есть, — рявкнула старшая. — Это глупая легенда.

— Что за король драконов? — вмешался Лир, не допустив ссоры.

— Ну, — сказала Коби, — зависит от истории. В одних рассказах это всесильный волшебный дракон, создавший драконианов. В других историях это имя больших драконов.

— Больших? — с любопытством спросила Пайпер.

— Да, о них много историй, — сказала Коби. — Не ясно, были они, или это выдумка.

— О, расскажи ей о короле драконов! — сказала Раиса. — Она не слышала.

— Это история драконианов, — Жезель кивнула на Пайпер. — Она не дракониан.

— Это сказка, — возразила Коби.

— Но…

Шона хлопнула в ладоши, заглушая разговоры. Даже Раум оглянулся. Яна прошла к маме и забралась на ее колени, сжимая игрушку-дракончика. Шона выпрямилась, ее властная аура привлекла общее внимание.

— В начале времен, — начала она медленно и мелодично, — мирами правили два дракона. Черный дракон был Лордом небес, а его сестра, серебряный дракон — Леди морей.

Они танцевали в бесконечных небесах и водах всех миров, им нравилась красота земель.

Когда им надоедал один мир, они ныряли в ткань вселенной в новый, оставляя следы магии.

— Она про лей-линии, — шепнула Раиса Пайпер, боясь, что она не поймет.

— Миры развивались, вселенная старела, — серьезно продолжала Шона, — и драконы устали исследовать. Они оставили столько магии в мирах, где побывали, что ослабели. И однажды Лорд небес позвал сестру попрощаться. Он вернулся в свой любимый мир, где с ним когда-то летали родственники, небольшие драконы. Он выбрал огромные горы для своего сна. Он лег на землю, закрыл глаза, не надеясь, что проснется. Но, пока он готовился ко сну, он ощутил в себе немного магии и решил, что не даст ей угаснуть с собой. И он позвал маленьких драконов, пригласил самого смелого вперед. Тех он наделил своей силой. Дракончики стали от силы короля драконианами. Каждый новый дракониан нес в себе черный огонь короля, и король попросил драконианов поделиться дарами с их братьями и сестрами, дракончиками. А самому сильному из драконианов, который получил больше всех огня и силы, король сказал: «Ты несешь огненное сердце моей магии, и я прошу тебя защищать и питать огонь своего рода. Будь их щитом, их таротом, и защищай, пока я не проснусь». Глаза короля закрылись, и он уснул. И дракониан с огнем сердца короля назвался Таротом, чтобы никто из его потомков не забыл, что они — щиты их народа, стражи драконианов и дракончиков. Он увел их от спящего короля в мир, где они летали по небу, а с ними — избранные помощники-дракончики, с которыми они могли делить огонь и наделять духом короля драконов.

— И его размером, — шепнула Раиса Пайпер, — чтобы они становились большими.

Шона кашлянула.

— И драконианы летали по небу их мира, каждое поколение вел и защищал Тарот с огнем сердца короля в себе. Некоторые говорят, что король уснул мертвым сном. Другие говорят, что он и сейчас спит под землей, копит силы и дух, чтобы в далеком будущем вызвать Тарота и забрать огонь своего сердца, чтобы снова летать по небесам тысяч миров с сестрой.

Ее последние слова звенели над поляной. Тихая ночь давила на группу, они обдумывали историю, не делясь мыслями.

— Эш?

Голосок было едва слышно. Пайпер оглянулась, не понимая, кто заговорил. Все смотрели на Нетию, младшую девочку, сидящую рядом с Денной. Она сжимала ладошки на коленях и смотрела на Эша.

— Да, Нетия? — с интересом ответил он.

Ее взгляд стал пристальным.

— Почему у тебя нет ребенка?

Рот Пайпер раскрылся. Коби фыркнула.

— Ребенка? — повторил Эш, звуча удивительно собранно.

— Тебе нужен ребенок, — серьезно сказала Нетия. — Как у Раума Яна. Тебе нужен ребенок Тарот. Если ты умрешь, король драконов не получит огонь, когда проснется.

— Огонь сердца короля драконов очень ценен, — серьезно ответил Эш. — Я буду защищать его, пока не передам следующему Тароту.

— Не умри раньше.

— Я постараюсь.

Девочка кивнула и прислонилась к руке Денны. Денна похлопала ее по голове, кривясь, чтобы не рассмеяться.

Коби выдохнула, словно пыталась этим заменить смех.

— Хорошая сказка, Шона. Хотя часть о лей-линиях всегда меня удивляла. Легенды творили выдумщики, да?

— Возможно, — сказала женщина с улыбкой. — Это моя любимая версия. Я не так люблю версии, где король драконов пробуждается, забирает свою магию у драконианов и убивает нас, как и те, где он пробуждается и правит как наш бессмертный бог.

— Или наименее любимая у всех, — сказала Коби, — что драконианы украли магию короля драконов, и в темные ночи каждый год он летает по небу и забирает магию драконианов.

— Версия Шоны мне нравится больше, — сухо сказала Пайпер.

Раиса встала, оставив Жезель и Сивана играть, и села рядом со старшими.

— Шона, расскажи о дракончике Дизе.

Шона улыбнулась и начала историю о хитром дракончике, потерявшемся в опасном лесу. Пайпер слушала с улыбкой, а Эш встал и ушел от костра. Она оглянулась, он шел прочь из лагеря. С вопросом посмотрев на Лира, она встала и пошла за ним в лес.

Она попыталась догнать его, Эш пропал во тьме.

— Эй, — шепнула она. — В чем дело?

— Ни в чем, — ответил он тихо. — Мне нужно пространство.

— О, — она замедлилась. — Мне уйти?

Он взял ее за руку и повел за собой. Ее сердце трепетало. Она не отставала, пока они шли по лесу. Тишина окутала их, и Пайпер было приятно быть с ним.

Лес был тихим, листья поглощали их шаги. Деревья были узкими и высокими, на них были красные листья, тусклые в серебряном свете Перискиоса. Бледный свет падал на землю, озаряя белые лозы, что свисали с ветвей сверху. Эш не предупреждал, значит, тут растения ее есть не будут.

Она следила за ним краем глаза, они шли среди деревьев, держась за руки. Вопрос Нетии крутился в голове. Остальных он смешил, был неуместным, но Эш не радовался.

Пайпер не знала, подыграл ли он ребенку, но и ее вопрос не веселил.

Доминантная кровь Таротов передавалась от отца сыну, почти не слабея, но она не думала о продолжении рода. Может, она подсознательно блокировала эти мысли. Если Эш был последним Таротом, род мог продолжиться только от его детей. Даже как последний Тарот, он мог сам восстановить род — потому он был так опасен для Аида.

Если у Эша не будет детей, род и имя умрут с ним. Ответственность была на его плечах. И если он продолжит род, то с женщиной из драконианов.

Боль ревности жалила, но Пайпер подавляла это. Она говорила себе жить одним днем. Она будет рада любому времени с ним, даже если ему придется оставить ее ради детей Таротов.

— Что думаешь об истории? — вдруг спросил Эш, его низкий голос вызвал дрожь в ее костях. — О драконьем короле?

Не зная, какой ответ он ждет, она сказала:

— История неплоха. У многих культур есть мифы о происхождении или создателе.

Меня удивляет упоминание водных надземных драконов.

Он замер.

— Я не подумал об этом.

— Серебряный дракон, Леди морей, — сказала она. — Водный драконы и рюдзины в чем-то похожи на дракончиков и драконианов, хотя я не знаю, какая между ними связь.

Удивительно, что они есть в легенде драконианов, да?

— Да… — он тряхнул головой. Серебряное сияние Перискиоса озаряло его скулу, он смотрел на нее, другая часть лица была в тени. — Мне никогда не нравилась эта история.

— Почему нет?

— Это романтическое объяснение многому, чего мы не понимаешь. Откуда мы, наша связь с дракончиками, почему мы помогаем им менять облик. Даже лей-линии разных миров.

— Но история тебе нравится не поэтому, — поняла она. — Что тебя беспокоит?

Он отошел от нее на шесть шагов, развернулся и пришел обратно. Встав перед ней, он поднял руки и расправил крылья.

— Что ты видишь? — спросил он сухо, не раскрывая свои мысли.

Она смотрела на него. В голове были сотни ответов: любимый, начнем с этого.

Сильный дракониан, похожий на человека, бесстрашный воин. Но он ждал другой ответ, и она не знала, какой. Лир мог водить разговор по кругу, путая ее, но Эш был прямолинеен.

Он не играл словами, и она решила перейти к делу.

— Что ты от меня хочешь? Я вижу то же, что и ты в зеркало.

Он опустил руки, крылья беспокойно двигались. Он смотрел на лес, на все, кроме нее.

— Я не похож на остальных, — сказал он.

Она напряглась. Вот, на что он намекал. Он еще не упоминал раньше разницу между ним и остальными.

— Не так сильно, — осторожно сказала она. — Ты все равно дракониан.

— Я знаю, что я — дракониан, как и они, — бормотал он. — Но я всегда был другим, и не только внешне. Я не могу быть среди них.

Она выбирала слова осторожно, чтобы не навредить случайно.

— Остальные ведь в родстве? У тебя другая кровь, конечно, ты не можешь слиться с их семьей.

Он посмотрел на нее.

— Но что у меня за кровь?

Он спросил и напрягся, ожидая ее ответа. К этому он вел. Он начал расхаживать перед ней.

— Это лишь имя, — тихо и быстро говорил он. — Он был почти безумен, когда сказал его матери. Может, хотел навредить Самаэлу. Никто не знал, кем он был, даже она. Она не хотела давать мне имя, чтобы я не страдал с ним, но когда я родился, она знала, что должна почтить его желание. Она сказала перед смертью, что сделала правильно, что я выгляжу как он, и что я по праву ношу это имя. Она сказала, что мне хватит сил.

Он резко замер и повернулся к ней.

— Это лишь имя. Я выгляжу немного иначе, но это ничего не значит. Я не один из них.

Пайпер смотрела с болью. Он пытался убедить ее и себя, что не был Таротом. Он не хотел быть другим, нести это бремя. Дело было не только в детях и истории короля драконов. Что-то долгое время не давало ему покоя. Может, всю жизнь.

И ей придется раздавить его хрупкую надежду в последний раз.

— Я говорила тебе о видениях с воспоминаниями Натании, — сказала она, голос дрогнул. — Ты знаешь, что я видела Ниртарота ее глазами.

Он застыл, ощущалось напряжение.

Она глубоко вдохнула.

— Сходство между вами заметно сразу. Он мог быть тебе старшим братом. Ты похож на Ниртарота, как Майсис на Маахеса.

Его плечи опустились.

— Мне жаль, Эш.

Он тряхнул головой, отвернулся и прислонился к дереву. Она сжала руки, хотелось коснуться его, но стоило дать ему время собраться. Он смотрел в пустоту, и она хотела обнять его и сказать, что это ничего не меняет.

— Наверное, я всегда знал, — прошептал он. — Но не хотел верить. Было проще убедить себя, что это просто имя, чтобы запугать Самаэла.

Она прошла к нему, взяла за руки. Его пальцы сжали ее ладони. Эш смотрел на лес, его лицо было в профиль. Темные узоры на его щеках ясно говорили о наследии. Она и не думала, что Эш мог не верить — не хотеть верить — в правду своего имени.

— Быть Таротом плохо? — спросила она.

Он вздохнул.

— Ты слышала историю. Тарот — это щит, им суждено охранять драконианов, хотят они того или нет.

— Ты всегда всех защищаешь, — мягко сказала она.

— Я не обязан защищать любимых. Я делаю это по своей воле, потому что забочусь.

Но жертвовать жизнью ради… унаследованного долга? — он выдохнул. — Ниртарота ненавидят почти все подземные деймоны. Он ужасно запятнал имя Таротов. Другие касты ненавидят его, потому что Аид стал сильнее, и никто не может бросить вызов. Из-за Ниртарота драконианы из самой сильной касты стали рабами и изгоями.

Он повернулся к ней, прислонился к дереву. Его глаза были темными и печальными.

— Если мы найдем тут драконианов, что они подумают обо мне? Возненавидят за то, что я — Тарот? Они будут ненавидеть меня за службу Самаэлу.

Она сжала его ладонь.

— Или поприветствуют благородного воина, который поможет им защититься от Самаэла. Может, они хотят помощь последнего Тарота, чтобы сила касты выросла.

Он потер рукой волосы.

— Я не хочу быть лидером. Мне сложно оберегать нас двоих.

Боль в груди росла от сочувствия. Рожденный лидером народа, что может ненавидеть его за его кровь. Рожденный лидером, но не желающий вести, брать ответственность за большее количество жизней, чем сейчас, когда он с трудом мог уберечь небольшую группу любимых.

— Может, — поддразнила она, легонько стукнув его по груди, — они хотят, чтобы ты просто сделал им детей Таротов, если вдруг король придет искать огонь сердца.

Он фыркнул.

— Я против.

Она уперла руки в бока и строго посмотрела на него, шутя лишь отчасти.

— Это ужасно. Если у тебя не будет детей, род Таротов умрет с тобой.

— Может, это к лучшему, — он обвил руками ее талию и притянул ее ближе. — Даже если мы найдем драконианов, что примут меня как лидера, мне плевать. Моя жизнь не принадлежит им, как и не принадлежала Самаэлу.

Пайпер обвила руками его шею. Его тепло пропитывало ее тело. Он потерся щекой о ее волосы и сказал на ухо:

— Я хочу принадлежать только тебе, — прошептал он, низкий голос проникал в ее кости.

Она повернула голову, слепо нашла его губы своими, запустила пальцы в его волосы.

Он ответил на поцелуй. Ее кровь закипала, она прижалась к нему. Его ладони скользили все ниже, он прижал к себе ее бедра. Пайпер охнула и поцеловала его сильнее.

Время пропало, она затерялась в нем, но он отстранился, руки на ней ослабли.

Пайпер уткнулась головой в его плечо, перевела дыхание. Желание угасало, она не осталась сытой.

— Думаю, они погасили костер, — сказал он хрипло.

— Пора вернуться, — сказала она, но не двигалась. Она не хотела двигаться. В лагере они не были одни.

— Эш, — начала она, посмотрев на него. — Я думала…

— О чем?

— Я видела у Натании город драконианов в горах. Уверена, что в этих. И там была статуя на вершине горы. Когда мы были в горячих источниках, я видела статую вдали.

— Где? Я ничего не видел.

— В дальнем конце долины, если смотреть из беседки. Не знаю точно, но проверить ведь можно? Мы сможем побыть вдали ото всех, и, если найдем ее, будет круто там жить, да?

Он обдумывал ее предложение.

— Мы с Раумом там не проверяли, так что могли это упустить. Если там бывший город драконианов, я бы хотел посмотреть.

Она улыбнулась.

— Ты не против лететь обратно?

— Вдвоем мы управимся куда быстрее.

Она ощутила укол вины, ведь просила его лететь, когда они только прибыли в лагерь.

Она отпрянула на шаг.

— Но ты должен отдохнуть день или два. Или неделю, или…

— Цикл, — исправил он. — Или два цикла, это почти земная неделя.

— Да, два цикла. Или даже три. Тебе нужно восстановить силы и…

Он склонился и прижался губами к ее рту, заглушая. Ее ладони поднялись к его лицу, она даже не могла злиться. Она бы с радостью целовала его до конца света.

К сожалению, он вскоре отстранился.

— Нам обоим не помешает отдых. Когда лагерь будет готов и защищен, можно будет исследовать окрестности.

— Договорились, — она прикусила губу. — Нужно будет объяснить Лиру, почему мы не берем его с собой.

Эш ухмыльнулся и отошел от дерева.

— Не думаю, что Лиру нужно что-то объяснять.

— О, наверное.

Качая головой от глупости — Лир поймет, зачем им несколько дней наедине, как бы они ни старались выдумать оправдание — она взяла Эша за руку, они пошли к лагерю. Она надеялась, что они найдут древний город драконианов, но не будет переживать, если им не удастся. Важно было время с Эшем, потому что она не знала, сколько еще они будут вместе. По дню — циклу — за раз.