Выйти замуж за незнакомца

Глава 14

Мартину удалось высвободить неделю, чтобы провести ее в «Фонтанах», и если бы они оставались только вдвоем, то время для Стэси пролетело бы фантастически быстро. Но при гостях в доме, которых необходимо было постоянно развлекать и заботиться о них, и частом отсутствии Мартина время ползло для нее черепашьим шагом, и ей казалось, что эта неделя никогда не закончится.

Они дали два званых обеда на этой неделе — для Аденов и затем пригласили полковника Барстона, старого холостяка, и местного доктора с супругой. В результате обоих приемов Стэси заслужила репутацию хорошей хозяйки и замечательной жены Мартина Гуэлдера.

Будь она счастливой замужней женщиной и не будь с ней рядом мисс Фонтан, скептически взиравшей на любые ее начинания, и надменной, элегантной Веры Хант, втайне ожидавшей, — так казалось Стэси, — что она совершит какой-нибудь промах и опозорится, она бы искренне радовалась гостям. Она имела природный дар общения с людьми, и ей нравилось делать так, чтобы гости чувствовали себя как дома. Кроме того, она легко находила общий язык с прислугой, поэтому Ханна и миссис Мосс азартно хлопотали на кухне. А когда в конце недели прибыла миссис Элби, Стэси страшно обрадовалась и часть хлопот перепоручила ей. Открывая входную дверь, Стэси чуть не бросилась ей на шею, и только вспомнив, что она теперь супруга известного лондонского врача, да еще тот факт, что Вера Хант, спускаясь по лестнице, наблюдает за ними, вовремя остановилась.

Но уже потом, за чашкой чаю на кухне, Стэси дала волю своим чувствам, а бывшая лондонская домоправительница доктора Гуэлдера критическим взглядом осмотрела его жену.

— А я ожидала, что вы немного поправитесь, — заметила она. — Но вы почти не изменились с той минуты, как я видела вас в последний раз. Да и щеки лишь слегка порозовели. Это из-за того, что доктор надолго оставляет вас в одиночестве?

— Конечно нет. Со мной все в полном порядке, — поспешила заверить ее Стэси. — А сейчас у меня столько дел, что о себе просто некогда думать.

— Оно и видно, — несколько сурово обронила миссис Элби. — Хотя это и не мое дело, одно не могу взять в толк — зачем здесь торчит эта мисс Хант?

Стэси промолчала и поспешила налить экономке еще чаю. Миссис Элби, с удовольствием попивая чай после долгой дороги, погрузилась в раздумья, а Стэси эту тему больше не затрагивала.

В тот же вечер, сразу же после обеда, когда Стэси направлялась в гостиную следом за несущей поднос с кофе Ханной, в холле пронзительно зазвонил телефон. Она слышала, как Мартин отвечал на звонок и как он со вздохом сожаления — как показалось Стэси — сказал:

— Ну, хорошо, Херст. Я еду. Буду через четверть часа.

Он положил трубку и, подняв глаза, увидел застывшую посреди холла Стэси, которая вопросительно смотрела на него.

— Это звонил молодой Херст, — пояснил он. — Наш местный эскулап. У его пациентки трудные роды, и я обещал посмотреть, не смогу ли чем-то помочь. Не оставляй мне кофе. К моему возвращению он все равно остынет.

— Я прослежу, чтобы к твоему возвращению сварили свежий, — спокойно заверила мужа Стэси и даже слегка улыбнулась ему. — Бедная женщина, надеюсь, у нее все будет в порядке. Это ее первый ребенок?

— Не знаю. Я о ней вообще ничего не знаю. — Мартин стоял и смотрел на жену, думая, как идет ей этот румянец, вызванный чужой бедой. В последние дни он очень мало видел Стэси из-за того, что постоянно был занят. По утрам он катался верхом с Верой, гулял и подолгу беседовал с доктором Брюсом Картером, которого уважал и любил, а вечерами развлекал ту же Веру. Стэси же, похоже, все время только и делала, что сновала между кухней и жилыми комнатами, вечно занятая и постоянно озабоченная тем, чтобы ничего не упустить, угождая гостям. И надо сказать, что со своими обязанностями гостеприимной хозяйки она справилась исключительно хорошо! Мартин мог по праву гордиться ею.

Сейчас она стояла и смотрела на него своими большими глазами, в которых, как ему показалось, мелькнуло огорчение, вызванное его отъездом. Хотя он не был в этом уверен…

Он слегка потянул витую прядку ее волос — локон, словно пружинка, сам обвился вокруг его пальца.

— Ну ладно. На время своего отсутствия назначаю тебя комендантом форта. Постараюсь не задерживаться надолго, — отшутился он.

Вечер выдался сырой и холодный, и Стэси проследила, чтобы Мартин надел поверх костюма пальто и замотал шею белым шелковым шарфом. Затем, когда он вышел из дому, направляясь в гараж, она стояла и слушала его шаги по гравию. И только когда шаги затихли, она вернулась в гостиную, где известие о его срочном вызове было встречено явным неудовольствием Веры Хант и легким профессиональным интересом Брюса Картера.

— До чего же эти деревенские женщины непредусмотрительны! — возмущенно воскликнула Вера Хант. — Да еще в столь поздний час! Неужто они полагают, что докторам больше нечем заняться, как только носиться с ними круглые сутки?

— Этой женщине очень плохо, иначе доктор Херст не стал бы беспокоить Мартина, — с несвойственной ей холодностью заявила Стэси. — Кроме того, я думаю, она не в том состоянии, чтобы проявлять какую бы то ни было предусмотрительность.

— Браво, миссис Гуэлдер, — одобрительно хлопая в ладоши, воскликнул доктор Картер. — Вы просто идеальная жена для врача, о чем я обязательно сообщу Мартину, если он этого еще не знает.

Улыбнувшись, Стэси едва ли не с благодарностью посмотрела на него, тогда как Вера, возмущенно покраснев, бросила на Стэси уничтожающий взгляд.

— Все это прекрасно, — сказала она, — но почему Мартина надо вытаскивать из дому таким способом? Все его пациенты находятся в Лондоне, а не здесь, и доктору Херсту не следует забывать об этом.

Стэси промолчала, а доктор Картер примирительно сказал:

— Ну, что до этого, мисс Хант, то у врачей — любых врачей — никогда не бывает настоящего отпуска. Кроме того, мы не упускаем случая узнать что-нибудь новое.

Вера мудро промолчала и до десятичасовых новостей по радио погрузилась в чтение книги. Когда новости закончились, она взметнула брови вверх и выразила удивление, что Мартин до сих пор не вернулся.

— Вот видите! — триумфально воскликнула она. — Доктор Херст явно не в состоянии справиться со свой пациенткой, поэтому и не отпускает Мартина! Так что, если, как вы утверждаете, женщина здесь не виновата, то некомпетентность доктора — налицо!

Стэси посмотрела на доктора Картера, и тот выразил желание выпить еще кофе, и она пошла на кухню распорядиться.

Однако, когда старинные часы в холле мелодично прозвонили сначала одиннадцать, а потом и двенадцать, а Мартин все еще не вернулся, Брюс Картер встал и заявил, что, если никто не возражает, он отправляется спать.

— Похоже, им не управиться и до утра, — сказал он, — и вам, миссис Гуэлдер, лучше пойти спать, да и вам мисс Хант, если вы дорожите своим цветом лица.

— Если хотите знать, — холодно заметила Вера, — то в Лондоне я не ложусь спать раньше часа-двух ночи, а зачастую — и много позже. Но раз делать особенно нечего… — Она отложила книгу, которую посчитала недостаточно увлекательной, и встала. — Бедный Мартин! Что за вечер! — обронила она и с надменным видом направилась к дверям гостиной.

Стэси, хоть и ушла к себе, никак не могла заснуть. Она сидела перед зеркалом, не раздеваясь, и изучала свое отражение, то и дело прислушиваясь: не шелестят ли колеса машины Мартина по подъездной дорожке. Затем сняла платье, переоделась в пеньюар и, снова усевшись перед зеркалом, тщательно расчесала волосы. Но когда часы в холле пробили час ночи, она все же прилегла на кровати и прикрылась пуховым одеялом. Несмотря на свое намерение не спать, она все-таки задремала, потому что проснулась от шороха колес по гравию.

Торопливо выскользнув из-под одеяла и все еще не отойдя ото сна, она стояла и слушала, как осторожно открывается и закрывается большая входная дверь. Не зажигая света и даже не глядя на себя в зеркало, ибо она сейчас думала только о Мартине, а не о себе, Стэси осторожно повернула ручку двери и сквозь щелку взглянула на дубовую лестницу, залитую светом люстры. Заслышав шаги, она тихонько пробралась к верхней площадке и увидела высокую фигуру Мартина. С трудом освободившись от своего тяжелого пальто, он повесил его на старинную дубовую вешалку. Было видно, как он страшно устал.

И хотя Стэси двигалась с бесшумностью привидения, Мартин услышал ее, поднял голову и увидел жену, которая стояла на лестнице в нежно-персиковом пеньюаре с маленьким пушистым боа, обрамлявшим ее лицо.

— Почему ты не в постели? — строго спросил он. — И почему ты не спишь?

Стэси быстро спустилась и встала рядом с ним. Не ответив на его вопрос, она сказала:

— Я обещала оставить тебе горячий кофе, но тебя не было так долго, что мы решили лечь спать. Я легла и даже уснула, но раз я проснулась, то пойду подогрею тебе кофе. Ступай в библиотеку, я принесу его туда.

Стэси чувствовала, что Мартин боролся с решимостью отправить ее спать и с непреодолимым желанием выпить кофе. К ее облегчению, последнее взяло верх.

— Ну, хорошо, — устало улыбнулся Мартин. — Но в таком случае я тоже пойду с тобой на кухню. Тогда тебе не придется тащить поднос в библиотеку, — сказал он. Кроме того, на кухне тепло, а камин в библиотеке наверняка давно погас. Да и твой пеньюар не кажется мне слишком теплым.

Стэси ничего не сказала и, повернувшись, первой направилась на кухню. Мартин зажег свет, и они очутились в уютной и теплой атмосфере выложенной белой плиткой кухни, где под бойлером постоянно горел хорошо отрегулированный огонь. От плиты, на которой уютно свернулся в клубок полосатый котенок Ханны, все еще исходил запах кекса и пряностей.

Мартин взял котенка и положил к себе на плечо, а Стэси занялась приготовлением кофе. Когда он поспел, ей пришло в голову поинтересоваться, не голоден ли он.

— Ужасно голоден, — признался Мартин. — Просто умираю от голода. Мне кажется, что я и не ужинал вовсе.

Стэси тут же исчезла в кладовке и появилась оттуда с полным блюдом аппетитных сандвичей с ветчиной, при виде которых его глаза заблестели. Стэси налила ему кофе, и он, с облегчением вздохнув, опустился на стул у кухонного стола.

— Я и не думал, что кто-то дожидается моего возвращения, — сказал Мартин. — По крайней мере, не ты — особенно если учесть, который сейчас час ночи — точнее, утра! И хотя я понимаю, что должен отправить тебя спать, у меня нет сил, настоять на этом.

Стэси примостилась на стул рядом со сверкающей черной кухонной плитой; с растрепавшимися темными кудрями и слегка румяными щеками, в своем изысканном пеньюаре, пышным кринолином опавшем вокруг ее ног, она выглядела на редкость хорошенькой.

— Спасибо Стэси! Ты отличная жена врача.

Второй раз за вечер Стэси слышала этот комплимент, и ее фиалковые глаза вспыхнули от удовольствия.

— А как дела у пациентки доктора Херста? — спросила она. — Ребенок уже появился на свет?

— Появился. Мальчик, — ответил ей Мартин. — Крупный здоровый карапуз более десяти фунтов весом. Закричал сразу же, в первую секунду, как родился. Ну, а мать… — Помолчав, он рассеянно взял еще один сандвич. — Ей пришлось нелегко, но с ней тоже все в порядке. — Он не стал говорить Стэси, что в какой-то момент жизнь этой женщины находилась в опасности. Его жена очень чувствительна, а ее лицо, повернутое к нему, настолько беззащитно, что Мартину не хотелось огорчать ее, видеть, как на ее лицо набежит тень. — Я рад, что Херст позвал меня, — добавил Мартин.

Стэси посмотрела на опустевшее блюдо и решила, что ей тоже не помешает выпить чашечку кофе. Потихоньку отхлебывая из чашки, она заметила, что его взгляд остановился на ней.

— Не могу избавиться от впечатления, которое произвел на меня беспорядок в этом доме, — сказал он ей. — Похоже, там никто и не думал готовиться к рождению ребенка, к тому же у этой женщины есть еще несколько детишек, причем мал, мала меньше. Завтра должна приехать ее мать — если только доберется с севера Англии. А пока ее муж пытается как-то сладить со всем этим хозяйством. Я собираюсь заглянуть к ним завтра утром, и я хотел бы узнать…

— Что? — встрепенулась Стэси.

— Местная сиделка делает все, что в ее силах, но у нее катастрофически не хватает времени. И мне вдруг подумалось… — Мартин снова испытующе посмотрел на жену, затем улыбнулся. — А не могла бы ты поехать туда завтра вместе со мной? Разумеется, ты не обязана там ничего делать — по крайней мере, ничего такого, чего бы ты не захотела. Однако дети так малы, а их матери и без того здорово досталось, чтобы ее еще чем-то беспокоить, но если ты сможешь побыть с детьми немного времени, то все обойдется до приезда бабушки…

— Ну конечно, — с готовностью откликнулась Стэси, радостно вспыхнувшая оттого, что он обратился к ней с просьбой. — Я могу сделать многое. Я люблю маленьких детей и умею с ними обращаться… и возможно, что их мать захочет, чтобы я ей в чем-то помогла…

— Может быть, — согласился Мартин, размышляя, как отнесется к этому женщина с огрубевшими от тяжелой работы руками и с изможденным, не слишком привлекательным лицом, которую он видел последний раз лежащей в постели с новорожденным на подушке в своем неприбранном доме. Не возмутится ли она, увидев хорошенькую девушку с большими, задумчивыми глазами — его жену. Но он помнил, что Стэси — дочь врача, кое-что умеет, и ей не покажется оскорбительным, как, например, для Веры Хант, преступить порог убогого жилища с удушливым запахом стеариновых светильников, подгоревшей пищи и целой кучи немытых детей.

Уже не первый раз он видел в глазах Стэси выражение, которое нельзя назвать никак по-другому, как сострадание. И он знал, что она не умеет притворяться и не станет уклоняться от неприятных обязанностей. Она работала на Веру Хант почти до полного изнеможения, хотя могла бы, по крайней мере выразить свой протест. Но она никогда ни на что не жаловалась.

— Мне часто приходилось помогать отцу делать то, о чем ты просишь меня сейчас, — напомнила Стэси Мартину. — Он никогда не колебался, если нуждался в моей помощи, и поскольку я многое умею, то у меня хватало обязанностей, которые не всегда доставляли удовольствие. Тем не менее, этот факт никогда меня не останавливал, — поспешно добавила она. — Я всегда была рада помочь отцу.

— Я так и думал, — медленно проговорил Мартин.

Бросив взгляд на большие кухонные часы, он заметил, что уже почти три часа утра. Торопливо поднявшись, он подав Стэси обе руки, помог ей встать.

— А теперь марш в постель, юная леди, не то утром вы будете выглядеть как утомленная примадонна после ночного представления, и вам вряд ли захочется заниматься тяжелой работой. Я безмерно благодарен вам, мадам, что вы посвятили часть ночи заботам о моей скромной особе. Без вас я бы отправился спать голодным и, скорее всего, не смог бы заснуть от переутомления. Ну, а теперь, боюсь, у меня есть все шансы завтра утром проспать.

Стэси благодарно улыбнулась Мартину. Она почувствовала себя очень счастливой — и не только из-за того, что завтра утром ей предстояло вместе с ним совершать благие дела, но и за его искреннюю благодарность. Она первой поднялась по широкой лестнице, и у двери спальни, расставаясь, Мартин слегка потрепал ее по худенькому плечу.

— Добрых снов, — пожелал он ей. — И если ты проспишь, я пришлю к тебе Ханну с завтраком. Ты и в самом деле заслужила завтрак в постель.