Выйти замуж за незнакомца

Глава 3

Это ощущение еще больше усилилось, когда она оказалась в квартире мисс Хант; с безупречным вкусом подобранная обстановка, как бы отражала холодность и уравновешенность самой хозяйки.

Холодно-голубые стены в гостиной, сверкавшая полировкой дубовая мебель, черный ковер на полу, серебристым каскадом ниспадавшие до пола тюлевые занавеси на окнах, расписанные по особому заказу панели с цветами и птицами… Спальня самой мисс Хант просто сверкала белизной, даже прикроватные лампы и стеганое атласное изголовье кровати были белыми. Стэси предложили крохотную комнатку, все убранство которой состояло из покрытого тканевым покрывалом неопределенного серого цвета дивана, книжного шкафа, маленького туалетного столика и кресла, в котором разместился ее непрезентабельный чемоданчик.

Стэси чувствовала себя не в своей тарелке, разглядывая эту комнату и размышляя, найдет ли она здесь хоть немного тепла и уюта. В качестве места, где можно спать, комната имела определенные преимущества перед тем, что ей могли бы предложить в пансионе, но по некоторым причинам, думала Стэси, она предпочла бы пансион.

На этот вечер мисс Хант была приглашена в гости, и Стэси приготовила себе ужин сама из содержимого холодильника на кухне. Покончив с едой, она в каком-то оцепенении уселась в великолепной гостиной и задумалась: понравится ли ей работа, к которой ей предстояло приступить уже на следующий день? Ее новая хозяйка больше не предлагала звонить Мартину Гуэлдеру, чтобы лично поблагодарить за гостеприимство и объяснить причину поспешного ухода, но пообещала передать ему все на словах. Но когда взгляд Стэси скользнул по телефонному аппарату, она решила позвонить сама, поскольку чувствовала себя неловко.

Однако миссис Элби, отвечая на ее звонок, сообщила, что доктор Гуэлдер также приглашен в гости, и выразила свое удивление по поводу того, что она покинула их, даже не попрощавшись.

— С вами было так мило, — неожиданно добавила она.

— Но доктор Гуэлдер… — начала было Стэси.

— О, доктор довольно часто ночует в своей комнате рядом с врачебным кабинетом, — искренне заверила ее миссис Элби, — так что вы вовсе и не выставляли его из квартиры. Но если мисс Хант собирается предоставить вам работу, то, полагаю, вам удобней жить у нее.

Однако Стэси, кладя трубку на место, не была в этом уверена.

На следующее утро, около восьми часов, пожилая женщина, прибиравшая квартиру Веры Хант, принесла ей поднос с завтраком — чашку чаю и несколько невероятно тонких тостов. Сама мисс Хант, как выяснилось потом, обходилась еще меньшим. Зачастую ее рабочий день начинался с маленькой чашки черного кофе и сигареты или стакана апельсинового сока. Но поскольку главной ее заботой была демонстрация своей стройности, это не выглядело таким уж удивительным.

Маленький магазинчик на Бонд-стрит снаружи не выглядел примечательным, но внутри поражал великолепием серовато-голубых и нежно-розовых тонов. На окнах висели муаровые бархатные занавеси, ноги, словно в песке, утопали в роскошном бледно-сером ковре, винтовая лестница круто уводила наверх, в скрытое рабочее помещение. Хрупкие на вид, обитые шелком позолоченные стулья в нарочитом беспорядке расставлены по ковру, а на секретере, за которым мисс Хант иногда просматривала корреспонденцию, красовалась огромная ваза с чудесными желтыми розами.

Стэси представили молодой женщине с роскошной гривой рыжих волос по имени Ирмгард. Она демонстрировала модели мисс Хант, а также заправляла здесь всем в отсутствие хозяйки. Именно ей вменялось в обязанность давать Стэси маленькие поручения: рассортировать коробочки с искусственными цветами для вычурных вечерних платьев, проверить счета или вернуть обратно непонятно составленные заказы. В первый же день ее попросили напечатать несколько писем, расспросить посетительницу, пока Ирмгард и мисс Хант были чем-то заняты, запаковать и перевязать кремовыми атласными лентами роскошную коробку конфет, которую надлежало доставить клиентке этим вечером.

В перерыв на ленч ей позволили совершить небольшую прогулку по Оксфорд-стрит, днем предложили чашку желтовато-соломенного китайского чая и крохотное печенье. После работы она снова готовила себе ужин сама из скудных и малоаппетитных остатков еды, которые отыскала в холодильнике, — в это время мисс Хант торопливо наряжалась на очередной званый обед.

За целый день они едва ли обменялись несколькими словами, и хотя их знакомство продолжалось уже сорок восемь часов, Стэси так и не выяснила, как отнесся доктор Гуэлдер к ее внезапному уходу. Когда она осмелилась позвонить ему во врачебный кабинет, секретарша ответила, что он уехал в больницу, а на его квартире миссис Элби сообщила, что он еще не возвращался домой. Стэси написала ему небольшое письмо с благодарностью и объяснениями, но он ей не ответил, а может быть, его или ее письмо затерялось в пути.

Шли дни, недели, а ее обязанности в магазинчике оставались все теми же. Она стала уставать от бесконечной сортировки лент и кружев и охотно отправлялась в город по каким-нибудь незначительным поручениям. Выполняя их, она успевала заскочить в кондитерскую и утолить голод, который постоянно испытывала. Таким образом, большая доля ее карманных расходов шла на плитки шоколада и булочки в ближайших кондитерских. А поскольку Стэси выросла в деревне и привыкла к здоровой, сытной пище, такая скудная диета привела к появлению голодного блеска в ее глазах и значительно уменьшила объем ее талии.

Однажды, после того, как она проработала у мисс Хант уже две недели, ее позвали в маленькую комнату в глубине магазинчика и велели продемонстрировать платье перед покупательницей. Ею оказалась молодая девушка, примерно ее возраста и телосложения, дочь одной важной клиентки. Стэси помогли надеть вечернее платье из прозрачного бледно-розового тюля, украшенное по корсажу маленькими бутонами роз, оно надевалось поверх чехла из шуршащей тафты. Первый раз в жизни Стэси увидела себя в зеркале в полный рост в таком великолепном наряде. Перед покупательницей возникло чудесное видение с огромными фиалковыми глазами на бледном овальном лице, на котором уже не осталось и следа от недавнего деревенского загара и озорных веснушек. Стэси выглядела юной и до боли хрупкой, а ее непринужденная грация, как нельзя лучше подходила к воздушному платью.

Покупательница пришла в настоящий восторг и, не пожелав смотреть другие модели, купила это платье даже без примерки, а Вера Хант осталась настолько довольна, что Стэси удостоилась похвалы из ее уст.

После этого Стэси часто звали демонстрировать платья, а когда Ирмгард несколько дней лежала с гриппом, у Стэси не хватало времени на сортировку лент и кружев, поскольку ей приходилось часами стоять перед покупательницами и демонстрировать платья. Приходилось доделывать работу после официального закрытия магазина. В дни, когда покупательница изъявляла желание посмотреть несколько моделей, Стэси возвращалась к себе не раньше восьми часов, а угнетающая духота маленького помещения заставляла тосковать по свежему деревенскому воздуху. Лишь изредка ей удавалось развлечься и отдохнуть.

Мисс Хант каждый вечер уходила на званый обед, в театр или в гости, а Стэси неизменно оставалась в квартире одна, занимаясь починкой своих и хозяйкиных чулок, стиркой и глажкой нижнего белья, исполнением всякой мелкой работы. Порой, ложась наконец спать, она чувствовала себя настолько уставшей, что не могла уснуть, и утром с трудом заставляла себя встать, чтобы не опоздать на работу.

Как-то раз во время обеденного перерыва зазвонил телефон, и она взяла трубку. Ее сердце забилось чаще, когда она услышала голос Мартина Гуэлдера, попросившего мисс Хант.

— Мне очень жаль, но ее нет, — ответила Стэси, надеясь, что ее голос прозвучал спокойно. У нее вдруг перехватило дыхание, когда она услышала голос Гуэлдера, будто она бежала вверх по лестнице. — Но если хотите, я передам ей ваше сообщение.

Он немного помолчал, потом сказал:

— Это, случайно, не мисс Брент?

— Да, — ответила Стэси.

Он снова помолчал, затем спросил:

— Как дела, мисс Брент?

— О, замечательно, — заверила она его, едва справившись с волнением, — спасибо!

— Отлично!

Всего лишь одно слово, к тому же сказанное где-то на другом конце провода, почти безличное, даже не слишком отражавшее заинтересованность в собеседнике. Потом, немного помедлив, он произнес:

— Передайте мисс Хант, что я позвоню еще после обеда, если смогу.

Когда послышались гудки, она так и осталась сидеть с прижатой к уху трубкой, удивляясь охватившей ее непонятной нервной дрожи и повлажневшим ладоням. Возможно, была виновата приближающаяся гроза или недоедание — накануне Стэси съела меньше обычного, — но она определенно была не в себе.

Стэси сообщила мисс Хант о звонке доктора Гуэлдера, и лицо ее работодательницы, обычно походившее на красивую маску, вспыхнуло радостью.

— Неужели? — оживилась она. — Я никуда не пойду после обеда, так что зовите меня к телефону сразу же, как он позвонит.

А когда он позвонил и Вера Хант уселась перед телефоном в своем крохотном кабинете, Стэси закрыла за собой дверь, чтобы ее хозяйка могла без всяких помех продолжить беседу, но она услышала ее радостное приветствие:

— Мартин, дорогой! Как чудесно! Да, конечно же. Я так рада слышать твой голос!..

Через два дня наступила настоящая жара, и Стэси чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. С трудом переставляя ноги по тротуару, асфальт которого жег ей подошвы, она с тоской вспоминала прохладу зеленых улочек Херфордшира и речных лугов. Она исполняла свои обязанности машинально, как автомат, и до самого ленча стояла в кружевном платье цвета морской волны, пока портниха с полным булавок ртом ползала вокруг нее на коленях, вновь и вновь перекалывая подол.

Выглядела она такой бледной и измученной, что даже Вера Хант, неодобрительно глянув на нее, посоветовала в перерыв прогуляться на свежем воздухе. Но Стэси предпочла остаться в пустом магазине и, пристроившись в углу, без всякого аппетита жевала сандвич, запивая его стакан за стаканом безвкусной лондонской водой. Вода хоть немного оживила ее, а вот сандвич никак не лез в горло.

После перерыва она снова демонстрировала модели, на этот раз привередливой покупательнице, требовавшей показать ей одно платье за другим, и так продолжалось до самого закрытия магазина. Наконец дама остановилась на строгом облегающем платье из черного бархата с длинными узкими рукавами, и хотя этот фасон был не для юной Стэси, на фоне черного бархата бледная кожа девушки выглядела особенно безупречной, а пушистые завитки мягких темных волос, как нельзя лучше шли к фактуре ткани.

Стэси хотела сказать покупательнице, что черный бархат не слишком идет к ее розовому лицу, а обтягивающее платье подчеркивает слегка располневшую фигуру, но промолчала. А дама, договорившись о небольшой переделке, отбыла в своей шикарной машине. Мисс Хант, взглянув на часы и обнаружив, что уже запаздывает на весьма важный прием, поспешно опустила жалюзи и повернула во входных дверях ключ. Когда она почти бегом направилась в свой кабинетик, торопясь переодеться, к магазину подъехала машина. Хлопнула дверца, быстрые шаги пересекли тротуар, затем в окно настойчиво постучали.

— О Господи! — воскликнула мисс Хант. — Вот это неожиданность! Посмотрите-ка, кто к нам пришел, мисс Брент!

Стэси, все еще в черном бархатном платье, повернула ключ в замке и распахнула дверь. Она едва не вскрикнула от удивления, увидев высокую фигуру Мартина Гуэлдера.

— Мартин! — радостно воскликнула стоявшая на пороге своего кабинета Вера Хант. — Как мило, что ты решил заехать за мной сюда! Я думала, мы встретимся в обычном месте.

— Я сегодня освободился раньше, чем ожидал, — признался он, — поэтому решил, что ты сможешь сэкономить на такси, если я заеду за тобой.

Но он не замечал Веру, не спускавшую с него глаз, с высоты своего роста он удивленно разглядывал Стэси, отмечая невероятную бледность ее лица, фиолетовые круги под глазами, вспотевшие пряди волос и совершенно бесцветные губы.

— Что за черт!.. — начал, было он, но осекся, увидев, что она слегка покачнулась и, цепко держась за дверную ручку, стала оседать на пол.