Взаперти

Глава 9

Комната тонет в синеватой тьме, когда я прикрываю за собой дверь. Дебора ворочается на кровати, металлические подвески на её браслете тихонько звякают. Замираю у порога, прислушиваясь к ровному дыханию — спит. Скольжу к своей кровати, сбрасывая куртку на пол. Пальцы автоматически нащупывают в кармане холодное кольцо. Сапфир царапает кожу, напоминая о его словах: «Послезавтра мы будем свободны».

— Где шлялась? — голос Деборы хриплый и сонный, но бесит от этого не меньше.

— Не твоё дело, — бросаю через плечо и ныряю под одеяло, не раздеваясь и тут же вырубаюсь.

Утро начинается с запаха кофе. Дебора стоит у окна, опираясь бедром о подоконник. Солнечный луч играет в её новых волосах — пепельные локоны вместо привычной нечесаной гривы удивляют. Короткие шорты обнажают татуировку с пауком на бедре, сетчатые колготки рвутся на колене.

— Надо же? — усмехаюсь, приподнимаясь на локтях и чувствуя, как настроение неуклонно ползет вверх. — Ты причесалась? Я думала, это технически невозможно.

Она поворачивается, и я замечаю синяк на шее вполне себе очевидной формы. Кто-то, похоже, любит погорячее. Впрочем, зная Джаспера, это очевидно. От возникшей в голове картинки меня окатывает жаром.

— А ты всё ещё дышишь, и я считаю это достижением. Не провоцируй меня. — Дебора делает глоток из кружки с надписью «Кошка-убийца». — Спеши, опоздаешь — директор устроит экзекуцию.

В её голосе привычная издёвка, но пальцы нервно барабанят по кружке. Моя соседка почему-то нервничает. Отворачиваюсь, пряча улыбку. Пусть тревожится. Скоро всё это останется позади.

На лекции мирс Паулы рисую в тетради спирали. Синий стержень ручки впивается в бумагу, рвёт её. Преподавательница ходит между рядами, её каблуки цокают по полу и жутко бесят.

— … магические паттерны в социальных структурах…

Скучаю, изучаю каракули в тетради, реже унылый лень за оконным стеклом. В голове отсчитываю время до вечера. Осталось совсем чуть-чуть.

— Даниэлла.

Голос мирс Паулы звучит прямо над ухом. Вскакиваю, задевая пенал с ручками и чудом успеваю поймать его у края парты.

— Вы с нами? — её брови выразительно приподнимаются, но взгляд скользит куда-то за моей спиной. Туда, где Киран грызёт карандаш, уставившись в окно.

— Да, конечно. Паттерны. Социальные. — Нервно сглатываю и послушно утыкаюсь в тетрадь. Сегодня мне не нужны конфликты.

Она кивает, продолжая движение по рядам. От неё пахнет жасмином и совсем немного — мужским одеколоном.

С трудом досиживаю до конца занятий, быстро и не глядя запихиваю в себя что-то в столовой и почти решаю прогулять факультатив, но быстро понимаю, что и так веду себя слишком вызывающе нервно, не стоит привлекать к себе внимание прогулами. Сегодня для разнообразия стоит побыть хорошей девочкой.

Поэтому через полчаса в мастерской Валериана лэ Позье увлеченно рисую море. Мажу густой синевой, пока холст не начинает напоминать детский рисунок. Преподаватель ходит за спиной, молча хмыкает.

— Вам бы добавить контраста, — наконец тактично говорит он. — Тёмно-бордового, например, отражение кровавого заката.

Эта идея мне, пожалуй, нравится. Она очень точно отражает мое душевное состояние. От вдохновленного создания кровавого заката меня отвлекает с грохотом распахнувшаяся дверь.

В студию врывается блондинка, к которой сегодня обращено все внимание. Элис, кажется. Тушь размазана, и вид у нее не такой счастливый, какой был вчера вечером. Она раздраженно кидает в сумку тюбики с краской, которые хранятся в студии. Видимо, собирает свои вещи перед отъездом.

— Что с ней? — шепчу, когда девушка пробегает мимо.

Валериан пожимает плечами, растирая малиновую краску на палитре и добавляя пару небрежных мазков на мой холст.

— Мечты иногда бьют больнее реальности. — Уклончиво отвечает преподаватель, внимательно провожая взглядом Элис. Его кисть оставляет еще один кровавый мазок на моём холсте. — Закончите фоновый слой. Завтра… сегодня вы не очень собраны и витаете мыслями где-то в другой реальности. Для творчества это не очень хорошо.

— Хорошо, — нейтрально, чтобы он ничего не заподозрил, соглашаюсь я. Завтра меня здесь уже не будет. Я на это надеюсь.

Он смотрит на меня слишком внимательно. Мне становится страшно, что преподаватель догадается.

Берёт мою руку, переворачивает ладонью вверх.

— Надеюсь, получится унять эту дрожь. — Он проводит пальцем по моему запястью, и рука действительно дрожит. Правда, мне все же хочется думать, от слишком интимного поведения преподавателя, а не от нервов. — Слишком много адреналина для художника. Тебе надо успокоится и снизить уровень стресса. У тебя что-то случилось?

— У меня случился Даркленд! — рычу я. — Неужели считаете, что этого недостаточно?

Вырываюсь, пряча запачканные краской пальцы за спину. Кольцо жжёт карман. Ещё чуть-чуть. Всего несколько часов.

Хочется уйти из студии в тот же миг, но я непонятно зачем остаюсь. Рисую до тех пор, пока малиновые разводы не начинают забивать синеву моря. Когда выхожу, Элис рыдает за ширмой. Что у нее произошло. Неужели поездка домой отменилась? Сомневаюсь, тогда об этом бы знали все. Её всхлипы звучат как предостережение, но я глуха к нему.

Завтра это место останется лишь кляксой в памяти.

Выхожу из мастерской, когда начинает темнеть. Волнительно. Я не могу поверить, что сегодня вечером я стану чьей-то женой. Слишком важный шаг, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Зато уже завтра меня здесь не будет!

Иду, не глядя по сторонам. Коридор внезапно кажется уже, стены сжимаются, как лапы хищника. Джаспер стоит, прислонившись к стене, руки в карманах. Карго на его плече щелкает клювом. Кажется, даже попадает в такт моим шагам. Только этой парочки мне не хватает.

— И куда же ты направляешься так целенаправленно? — Голос звучит игриво, но глаза — ледяные осколки. — Неужто на свидание?

Сердце пропускает удар. Откуда Джаспер знает? Просто ткнул пальцем в воздух и попала? Не верю! Скорее следил.

— С какой стати я должна тебе отчитываться? — Делаю шаг в сторону, но он перекрывает путь, неуловимо сместившись.

А вот это плохо! Я надеялась, что парень просто в очередной раз хочет меня задеть.

Шарахнуть бы его по морде магией, но браслеты на запястьях холодят кожу, напоминая о том, что магия мне сейчас недоступна. Джаспер скользит взглядом по ним, усмехаясь, словно прочитал мои мысли.

— Ах да, — Он щелкает пальцами у моего лица. — Ты сейчас еще более беспомощна, чем раньше. Жалкое зрелище.

— Что тебе нужно, Джаспер? — Пытаюсь пройти, но он хватает за локоть. Не больно, но невыносимо унизительно. — Отвали!

— Ты же умница… — Его дыхание пахнет мятой. — Должна понимать: здесь я решаю, кто куда идёт.

Сердце бьётся так громко, что, кажется, его слышно в тишине коридора. Вырываю руку, но он лишь поднимает бровь.

— Ты же знаешь, что происходит с теми, кто нарушает порядок? — Их запирают в каменный мешок. Без окон. Без магфона. Ты же уже сидела в нашем карцере? Ну, привлеки внимание к нам… и я сделаю так, что тебя отправят снова. Ты этого хочешь? Я в Даркленде три года. Поверь, научился говорить то, что нужно, и тому, кому нужно.

Карго каркает, будто смеётся. По спине бегут мурашки.

— Ты не посмеешь… — испуганно бормочу я и пытаюсь осторожно отступить к стене.

— Посмею. — Тихо и угрожающе говорит Джаспер. — Но сегодня я великодушен. Пойдёшь со мной тихо — избежишь наказания. И… — Он делает паузу. — Возможно, успеешь, куда ты там так спешишь? А куда, Дана?

— Никуда… — сжав зубы, отвечаю я. Джаспер точно не тот человек, который проникнется и отпустит, здесь можно действовать только хитростью.

— Ну вот видишь, ты никуда не спешишь. Значит, можешь пойти со мной.

— А если я не хочу?

— Ну ты же в курсе, в Даркленде всем наплевать на твои желания! — Парень внезапно сжимает моё запястье. Браслет впивается в кожу. — И не вздумай кричать, устроишь суматоху, нам упекут в соседние камеры, и я, пребывая в дурном настроении, расскажу, что ты готовишь побег… за такое, из Даркленда выкидываю, и как ты понимаешь, не на свободу, а в гораздо менее приятное место.

Горло перехватывает. Он знает. Знает всё.

— Ты… следил за мной?

— Конечно. — Парень даже не думает отрицать очевидные вещи. Джаспер тянет меня за собой, как собачку на поводке. — Ты забавная, когда паникуешь.

Слезы текут по щекам. Я в патовой ситуации. Я прекрасно знаю, если устрою скандал, попытаюсь вырваться или сбежать, Джаспер меня сдаст. А если буду слушаться? Может быть, все же получится улизнуть?

Коридоры сливаются в серую ленту. Проходим мимо библиотеки, где мирс Паула когда-то целовала Кирана. Мимо кабинета директора с плотно закрытой дверью. Джаспер как ни в чём не бывало улыбается, а я сжимаю кулаки, пока ногти не впиваются в ладони. В коридорах люди. Нам постоянно кто-то попадается навстречу. Преподаватели, студенты, и мне хочется разрыдаться от отчаяния. Потому что помощи ждать неоткуда.

— Куда мы идем? — шиплю, когда он останавливается у двери в свою комнату. Вопрос глупый. Согласна, и ответ на него следует такой же.

— На экскурсию. — Он чертит магический символ, и дверь со скрипом открывается. Мы проходим через гостиную к книжным полкам. Прежде чем я успеваю задать вопрос, Джаспер добавляет. — Ты ведь любишь старые склепы?

Сердце сжимается от ужаса, но я стараюсь не подать вида, как сильно напугана. Только мысленно убеждаю себя. «Джаспер только пугает меня. Он не посмеет ничего сделать!»

За потайной дверью лестница, уходящая в кромешную тьму. Джаспер делает шаг вперёд, увлекая меня за собой.

— Я нашел это место через полгода своего заключения здесь… и полюбил. А еще… — Он делает эффектную паузу. — Про него никто не знает.

— Зачем ты ведешь меня туда? — В голосе все же прорезаются истеричные нотки.

— Совершенно же очевидно, чтобы ты не оказалась в другом месте.

Джаспер даже не думает скрывать, и на меня нападает отчаяние.

— Отпусти меня, пожалуйста! Зачем тебе это? — бросаю через плечо, цепляясь за последние капли храбрости. — Придумал квест для своей жертвы? И упиваешься властью?

Он останавливается так резко, что я врезаюсь ему в спину.

— Нет, — его голос внезапно теряет насмешливый тон. — Просто напоминаю: здесь ты в моей власти. С чего ты решила, что я позволю тебе быть счастливой? Или получить какую-то надежду, когда у других ее нет.

— Какой же ты мерзавец, — шиплю я, с трудом сдерживая слезы.

— А ты Дана? Кто ты?

Упрямо молчу. Намек понятен, но я не считаю себя виноватой. Я сделала то, что считала правильным. Да, в том месте, где мы столкнулись, не принято обращать внимания на грехи и слабости других, но я, действительно. Не могла пройти мимо. Ну а тогда, когда появился повод сомневаться в том, что я увидела… было поздно. Джаспер уже был в Даркленде, и идти на попятную было глупо. И теперь я за это расплачиваюсь. Я пытаюсь замедлить движение, в определенный момент все же вырываюсь из несильной хватки и с воплем кидаюсь к двери. Но Джаспер настигает меня в тот же миг и со смехом, обхватывает руками, практически обездвиживая.

— Неужели ты не поняла, Дана? Бежать от меня бесполезно! Не глупи. Ты же не хочешь, чтобы я случайно сделал тебе больно?

— Ненавижу! — шиплю я, но вырывать перестаю.

— Это взаимно, ты ведь прекрасно знаешь. Вперёд, принцесса. — Джаспер толкает меня вперёд. — Не можешь ничего сделать, получай удовольствие.

Хочется сказать, что я его ненавижу, но это бессмысленно. Я об этом ему сказала только что. За последнюю минуту ничего не изменилось, ненависть только усилилась. Мне нужно придумать, как сбежать. Или подать знак Давиду. Если Джаспер меня сегодня не выпустит, мы не успеем на паром, который идет завтра. А когда представится следующий случай, я не знаю.

Шаг за шагом мы спускаемся в подземелье. Воздух густеет от запаха плесени и праха. Где-то вдалеке стучит вода, а я считаю секунды до конца этой пародии на прогулку.

Джаспер зажигает магические светильники и получается рассмотреть место, в котором мы очутились. Комната оказывается крошечной каменной норой с низким сводчатым потолком. Магические самозажигающиеся свечи в железных подсвечниках бросают дрожащие тени на стены, испещрённые рунами. На полке — череп, бутыль с мутной жидкостью, потрёпанный дневник. Кровать с чугунным изголовьем стоит в центре, застеленная чёрным шёлком.

Кровать меня особенно поражает, в самое сердце. Джаспер сюда водит девушек? Или это специально для Деборы. Есть у меня впечатление, что моей соседке это нравится. Они с Джаспером оба ненормальные.

— Уютно, правда? — Парень усмехается. Он словно читает мои мысли. — Здесь я восстанавливаю силы и отдыхаю от людей. Ну проходи, что замерла?

Проходить я никуда не хочу, поэтому замираю, настороженно озираясь по сторонам. Я все еще не понимаю, зачем я здесь? Что Джаспер задумал, поэтому когда парень настойчиво тянет меня на себя, снова взрываюсь.

— Выпусти! — бью кулаком в его грудь. Он даже не вздрагивает. — Сейчас же!

Ногти впиваются в его шею, но он ловко перехватывает запястья. Браслеты врезаются в кожу, когда он прижимает меня к стене.

— Ты упряма и не сдаешься. — Его губы в сантиметре от моего уха. — Мне это нравится. Но для тебя… для тебя это только хуже. Лучше всего в твоей ситуации покориться и не дергаться. Тебе все понятно?

Непонятно. Не хочу сдаваться, меня бесит, что кто-то пытается решать за меня. Раздражает, что ради собственного каприза, Джаспер рушит мою жизнь. Сегодня вечером все могло измениться, а он взял и испортил тщательно спланированный побег. Сам не смог сбежать из этой тюрьмы и не дает мне вырваться на свободу. От этих мыслей прихожу в дикое бешенство.

Резко бьют его лбом в подбородок. Раздаётся глухой хруст. Пугаюсь и отскакиваю, от неожиданности Джаспер меня отпускает, но вместо того, чтобы бежать, я таращусь на струйку крови, стекающую по его губе. Он смеётся, облизывая алую каплю.

— Ещё! — провоцирует он, разводя руки в стороны. — Давай, Дана, ты ведь именно этого хочешь?

Бешусь, и плохо соображая, что делаю, кидаюсь на него с кулаками, он ловит меня за запястья, отступая, и мы вместе падаем на кровать. Сейчас я сверху.

Дыхание с шумом вырывается из легких. Прямо передо мной самодовольная улыбка парня. Он одним уверенным и резким движением переворачивает нам, подминая меня под себя. Он по-прежнему держит меня за запястья, прижимая руки кровати. Наши сердца бьются в унисон. Его черные глаза насмешливо смотрят в самую душу. Щелчок наручников сливается с биением сердца.

Он что, совсем сошел с ума. Накрывает паника, и я начинаю, биться, как выброшенная на берег рыба, неистово и безуспешно, пытаясь стряхнуть с себя тяжелого парня. Я одна, в месте, которое никто и никогда не найдет, и моя жизнь зависит от доброй воли психа!

— Не смей… — задыхаюсь, дёргая руками. Чугунные манжеты ледяные, и спастись нет ни малейшей возможности. Слезы текут по щекам. Как бы я ни пыталась скрыть свою слабость, это невозможно сделать, если ты против воли прикованная наручниками к чужой кровати.

Джаспер садится на край кровати, вытирая кровь с губ. Его глаза блестят в полумраке, как у хищника.

— Знаешь, что самое смешное? — Он проводит мизинцем по моей щеке, оставляя кровавый след. — Многие мечтают оказаться здесь, а шанс выпал тебе…

Его палец скользит к губам к шее, останавливается у ключицы. Ненависть к нему смешивается с предательским теплом внизу живота.

— Твой пульс сходит с ума. Это от страха или… — Джаспер делает паузу и выжидательно на меня смотрит.

— Ты… ненавижу тебя… — шиплю раздраженно и пытаюсь достать парня ногой, но он лишь отодвигается от меня.

— Знаю. — Он наклоняется, запах крови и полыни окутывает лицо. — И это взаимно… я тоже тебя ненавижу, Да-на… — тянет он, склоняясь ниже, и осторожно проводит носом по моей шее, словно впитывая запах моего страха.

— Отпусти! — рычу, дёргая цепи. — Ты пожалеешь! Ненавижу!

— Расслабься, Дана. Ты уже опоздала. — Он указывает на часы на полке. — Твой парень очень расстроится. Интересно, чего он жаждет сильнее… тебя или твоих денег? Может, стоило тебя отпустить?

Я с надеждой смотрю на него, но Джаспер, усмехнувшись, качает головой.

— Ну нет, даже если твой любовник тебя кинет, я, к сожалению, об этом не узнаю отсюда. А мне интересно, чтобы ты страдала у меня на глазах.

Слёзы жгут глаза. Бьюсь в наручниках, пока кожа на запястьях не сдирается.

— Зачем⁈ — кричу, и эхо возвращает голос шепотом из темноты.

— Я же уже ответил тебе. Справедливость, — говорит он, ложась рядом на спину. Рука случайно касается моей. — Ты отняла у меня свободу. Я у тебя надежду на спасение. Теперь мы квиты.

— Ненавижу…

— Знаю, — с легкой грустью отвечает Джаспер.

Встаёт, поправляя манжеты рубашки. Бросаюсь на него с рыком, но наручники держат крепко.

— Вот почему нельзя тебя отпускать, — смеётся, поправляя растрёпанные волосы. Карго каркает в такт его голосу. — Будь паинькой — и наручники бы не понадобились. Просто посидела бы здесь до утра, потом я проводил бы тебя на первую пару. Убедился, что ты как приличная девочка учишься и все… паром бы уехал, а ты осталась со мной в моем личном кошмаре. А теперь тебе придется провести ночь в наручниках. Это не очень неудобно.

— Ненавижу! — шиплю в сотый раз и пытаюсь лечь удобнее. Колени прижимаю к животу, стараясь стать меньше. Невидимкой. Никем. — Ты… ты монстр!

— Это ты меня сделала таким… — Он уходит не оборачиваясь. Лишь у двери замечает. — Ужин принесут в восемь. Оцени мою доброту. Я не собираюсь морить тебя голодом.

Дверь захлопывается. Звук падающих засовов гулко отдаётся в рёбрах.

Остаюсь одна в полумраке и понимаю, что если Джаспер не вернется, я умру и никто, никогда меня не найдет. Вдруг именно в этом состоит его план?

Плачу уже не скрываясь и тихо бормочу: «Давид». Где-то в кармане кольцо, которое он сейчас должен был надеть мне на палец. Почему же так все несправедливо!

Тени на потолке складываются в лица: мать с ледяным взглядом, Дебора с синяком на шее, Элис с разбитыми очками. Все они смеются беззвучным смехом, пока я задыхаюсь в паутине собственных надежд. Интересно, если Джаспер не придет за мной, что быстрее я умру от голода и жажды или сойду с ума.

Нарыдавшись засыпаю, надеясь, что когда открою глаза, ничего этого не будет. Ни цепей, ни этой комнаты, ни Даркленда.