Взмах крыльев

Глава 3 Без слов

Данте оглянулся. Он не видел рыжеволосую женщину в легком плаще около Люсьена, но чувствовал, как она пробиралась через толпу, полная решимости и власти, которые исходили от нее словно свет: яркий, пронзительный и смертельный.

<Что происходит, mon ami[6]?>

Данте повернулся к Симоне.

— Не знаю. — Он провел пальцами по ее шелковистым волосам, заправляя их за ухо. — Но собираюсь выяснить. Хочу я этого или нет. — Он улыбнулся.

Симона внимательно посмотрела на него, изучая взглядом. Данте покачал головой, и она вздохнула.

— Если ты решил…

Нагнувшись, он поцеловал её, упиваясь запахом магнолий и крови.

— Mercibeaucoup, chérie[7], — прошептал он.

Симона снова вздохнула и посмотрела на Сильвера.

— Пойдём, petit[8].

Она протянула руку Сильверу и пошевелила пальцами. Мальчик взял её ладонь и помог встать. Они спустились по ступенькам на танцпол.

Данте встал и поднялся на помост. «Under Pressure» неистовствовала в клетке, их музыка яростно грохотала. Данте закрыл глаза. Каждый аккорд, каждое выкрикнутое слово, каждый удар по барабанам отдавались дрожью в его позвоночнике.

Легкий толчок от Люсьена открыл связь между ними.

<Она из ФБР. Постарайся держаться от нее подальше>.

В саркастическом тоне Данте слышалась улыбка.

<Да, да. Я не должен здесь оставаться. Я знаю. Merci[9]>.

Открыв глаза, Данте обернулся. Публика взревела. Пара его tayeaux отделились от толпы, чтобы подняться на пару нижних ступеней. Крошечные татуировки летучей мыши на впадинках их ключиц мерцали, видимые только созданиям ночи, показывая, что они под запретом. Темные эмоции сочились из толпы, такие как зависть, обида, злость, и окутывали края сознания Данте. Он посмотрел в каждое бледное лицо, заглянул в подведенные глаза, изгибая губы в улыбке, как всегда задаваясь вопросом: Что им от меня нужно?

Вспыхнула боль, и Данте покачал головой, потянувшись к виску. Глубоко вдохнув, он втянул в себя запахи гвоздики, корицы и пота, витавшие в воздухе, и потянулся мыслями наружу.

Сильвер и Симона танцевали, прекрасные и грациозные, они дрожали, почти мерцая внутренним светом — кровавой-луны и голода. Смертные окружили их в надежде, что их выберут, мечтая, чтобы гладкая холодная рука обхватила их запястья и вытянула на танцпол.

За ними шепталась толпа, расступаясь перед Люсьеном, когда он проходил мимо.

Агент ФБР сделала первый шаг на пути к помосту. Люсьен шел сразу же за ней. Он посмотрел на Данте, предупреждая взглядом. Данте пожал плечами, рассматривая женщину, поднимающуюся по лестнице. Стройная, в черном плаще и слаксах, в модных черных скечерсах[10], с темно-рыжими волосами, заплетенными сзади во французскую косу. Выбившиеся пряди завивались возле ее щек, гладкого лба и полных губ. В глазах горели ум и решительность.

<Милая>, — отметил Данте.

Взгляд Люсьена потемнел, предостерегая, когда он прошел мимо женщины, становясь за троном.

<Опасная>, — вернул он.

Данте усмехнулся.

Агент поднялась на помост.

— Данте? — закричала она.

Несмотря на музыку, Данте прекрасно ее слышал, но был не против ее крика. Он кивнул. Она полезла в сумочку и, достав тонкий бумажник, открыла его.

— Специальный агент Уоллес, — прокричала она. — ФБР.

Наклонившись, Данте коснулся бейджа, посмотрел сначала на фото, затем на серьезное лицо агента, опять на фото и снова обратно. От неё исходил чистый и тонкий аромат, как от шалфея или как от города после сильного дождя.

— Хорошее фото, — убрав руку, он заглянул ей в лицо. — Однако я уже говорил с полицией.

Агент Уоллес бросила значок обратно в сумочку.

— Я понимаю. Но это другое расследование, — прокричала она. — Я считаю...

«Under Pressure» закончили свой сет долгим пронзительным фидбэком и заключительной барабанной дробью, после чего клуб погрузился во мрак, чтобы группа могла ускользнуть из клетки незамеченной. Шум в набитом клубе — визги, крики и гул сотни разговоров — нарастал в темноте. Слабый свет включили снова, чтобы показать опустевшую клетку.

Агент Уоллес снова заговорила нормальным тоном.

— Я нахожу любопытным то, что мистер ДеНуар позволил мне думать, что вас здесь нет. — Ее взгляд испытывал.

Данте пожал плечами.

— За мной трудно уследить. Я то прихожу, то ухожу.

— Есть более уединенное место, чтобы мы могли поговорить?

— Возможно, — ответил Данте. — Но я не хочу... поэтому нет.

Изогнув бровь, она спросила, понизив напряженный голос:

— Это проблема?

— Имеете в виду ваше пребывание здесь? — уточнил Данте. — Нет.

<Осторожней, дитя. Не стоит играть в эти игры>.

Данте проигнорировал Люсьена и тяжесть его взгляда, сосредоточившись на вспышках гнева в голубых глазах агента Хэзер. Его пульс ускорился.

— Это расследование убийства, — сказала агент Уоллес, подойдя ближе, слишком близко. — Я не понимаю, почему вы отказываетесь сотрудничать.

— Да, сотрудничество с законом — это не про меня, — ответил Данте, не двигаясь с места, отказываясь поступить так, как она рассчитывала, посягнув на его личное пространство.

Он слышал быстрый ритм сердца федерала, слышал, как кровь мчится по венам, чувствовал насыщенный и сладкий запах.

— Я не отниму у вас много времени. Мне просто нужно проверить пару деталей.

Данте провел рукой по волосам.

— Все, что я сказал, есть в полицейском отчете, — он развалился на троне, вытянув перед собой ноги. — Почитайте его.

— Уже прочла, — ответила Уоллес, встречаясь взглядом с Данте. — Но с вашего позволения я бы хотела осмотреть помещение, в частности внутренний двор.

— Не без ордера, — сказал Данте, понизив голос.

<Дитя...>

Она долгое время смотрела на него, наклонив голову, изучая своим пристальным взглядом.

— Послушайте, мы не должны преодолевать такой тяжелый путь.

— Это единственный путь, который я знаю, — отрезал Данте.

— Вы знали, что жертва была из Лафайетта? — спросила Уоллес напряженным голосом.

Подтянув ноги, Данте сел. Лафайетт. Боль вспыхивала, пульсируя. Он прикоснулся пальцами к своему левому виску и массировал до тех пор, пока она не исчезла.

— Черт, — прошептал он.

— Что-то не так? — спросила Уоллес.

— Да, — громко ответил Люсьен из-за трона. — Он страдает от мигрени. Я боюсь, что вам придется задать свои вопросы в другой раз.

<Проблема, — передал Вон. — Этьен уже в пути>.

— Нет, я... — Уоллес внезапно замолчала, когда по залу эхом пронесся возбужденный шепот.

Данте смотрел, как Этьен, одетый в Armani, разрезает толпу. Его кожа цвета цикория со сливками, казалось, светилась, он излучал гнев. Вон следовал за ним на расстоянии шага, медленно сокращая дистанция между ними.

Этьен остановился на первой ступени. Кобальтовые волосы, заплетенные в косу, оттеняли равнодушное точеное лицо. Вместо того чтобы встать рядом с Данте, Вон остался справа от новоприбывшего вампира, исполняя обязанности llygad.

Данте подался вперед, положив руки на подлокотники, напрягая мышцы.

— Тебе приказано предстать перед Советом, — сказал Этьен.

— Да ты, черт возьми, шутишь. — Данте усмехнулся.

Этьен напрягся.

— Совет проводит расследование.

— У Совета нет никакой власти над Данте, — заявил Люсьен.

— Je regrette[11], Вестник Ночи. — Этьен склонил голову, выражая уважение. — Дело не касается Падших.

— Готов поставить на это свою жизнь? — глубокий голос Люсьена разнесся по клубу.

Расследование ФБР. Запросы Совета. Здорово.

— Что может быть лучше популярности,— пробормотал Данте. Затем обратился к Этьену: — Если это опять о стрельбе, скажи, чтобы они не тратили свое время зря. Savautpaslapeine[12]. Я ничего не знаю…

Этьен взлетел по лестнице, но на третьей ступени Вон, двигающийся со сверхскоростью создания ночи, схватил его за руку.

— Высокомерный лживый ублюдок, — зашипел Этьен, его прищуренные глаза потемнели от гнева, — ты должен быть на привязи! Стоять на коленях!

Холодный воздух всколыхнул волосы Данте, когда Люсьен двинулся из-за трона. Данте выставил руку, перехватывая его.

— Бросаешь мне вызов, Этьен? — тихо спросил он.

Этьен вырвался из хватки Вона и поправил костюм. Он коснулся каждой круглой запонки, вырезанной из слоновой кости, от Armani на манжетах.

— Нет, — сказал он, сжимая кулаки. — Пока нет.

— Очень жаль, — ответил Данте, опуская руку.

— Но однажды ночью, — добавил Этьен, его губы изогнулись в улыбке. — Я буду ждать.

Данте встал.

— Удачи тебе, — сказал он.

— Я передал приказ, — произнес Этьен, — и надеюсь, ты проигнорируешь его, щенок.

Развернувшись, он двинулся сквозь притихшую, заинтересованную толпу, Вон следовал за ним по пятам. Смертные расступались перед ним, словно он был в огне.

Данте опустился на трон. Боль пульсировала в висках и затылке. Его живот скрутило. Он сжал подлокотники так, что побелели костяшки пальцев.

— Что это было?

Данте посмотрел на агента Уоллес, которая опустилась на одно колено рядом с ним. Она изучала его лицо. Ему казалась, она упускает из виду лишь самую малость.

— Ничего особенного, — вздохнул он. — Отказался лизать задницы. За это следует суровое наказание. Как обычно.

— Забавно, — пробормотала Уоллес так, словно ее слова ничего не значили. — ДеНуар действительно сказал правду о головных болях?

— Действительно, агент Уоллес, — сухо сказал Люсьен.— Я прямо здесь.

Взгляд Уоллес метнулся от Данте к Люсьену и обратно.

— Мне жаль, — ее голос был низким, не как у представителя закона. — Моя сестра тоже страдает от мигрени.

Данте посмотрел на нее. Маска агента исчезла. Выражение ее лица было искренним, взгляд голубых глаз твердым. На мгновение он подумал, что увидел ее сердце, теплое и сочувствующее, жесткое, объятое пламенем и сталью.

— Неужели? — спросил он.

Уоллес кивнула.

— Данте, послушайте, я могу избавить нас от пустой траты времени и многих проблем. Просто дайте мне разрешение...

— Нет, — ответил Данте.

Ее маска вернулась на место. Возможно, она всегда была там, может, то, что он увидел, было лишь иллюзией. Белый свет раздражал его зрение. Причиняя боль глазам.

Улыбка Уоллес исчезла. Она смотрела на него с отчаянием. Встав, она сказала:

— Это бессмысленно. Я могу получить ордер на обыск за час.

Сняв очки с ремня, Данте надел их.

— Хорошо. Я буду ждать.

— Так и сделаю, — произнесла Уоллес и сошла вниз по ступеням, в толпу.

Чистый свежий запах дождя от Уоллес остался, так же как и горячий аромат крови. Но ощущение ее власти исчезало с каждым ее шагом, и Данте понял, что ему стало чуточку легче дышать. Она была сильной, настойчивой и ослепительной. Как жаль, что она гребаный коп.

Холодная рука на мгновение успокаивающе коснулась волос и виска Данте, замораживая боль. Он закрыл глаза.

<Не дай мне уснуть>.

<Тебе нужен отдых. Кровь. — Мысли Люсьена ранили. — Я отвезу тебя домой до того, как боль усилится>.

— Нет. — Данте убрал руку Люсьена от виска. — Я собираюсь спуститься в клетку.

Люсьен встал перед ним. Данте посмотрел в золотистые глаза.

— Не сегодня, — сказал Люсьен. — Ты не в форме...

— Я в превосходной форме, — отрезал Данте.

— Привет, сладкий.

Люсьен обернулся, и Данте увидел улыбающихся Джину и Джея, они стояли на шаг позади, держась за руки. Корсет Джины был все еще расшнурован, открывая ложбинку между грудей. Она пахла спелой вишней. Все это пробудило его голод и всколыхнуло боль, соединяя их воедино.

Освободив руку, Джина прошла мимо Люсьена и села на колени к Данте. Она сжала его лицо руками, запрокинула голову и поцеловала. Губами и языком он почувствовал вкус Джея, ощутил и её вкус — насыщенный и пикантный. Он укусил её губу и попробовал кровь, сочащуюся из раны. Она вздохнула и застонала.

Пылающий. Беспокойный. Опасный.

<Дитя...>

Дрожа, Данте закончил поцелуй. Он облизывал ее нижнюю губу, пока не остановилась кровь и не затянулась рана. Джина смотрела на него из-под полуприкрытых век. Томная. Счастливая. Он ласково провел по линии ее скулы дрожащими пальцами. Пот стекал по его виску.

Джина коснулась пальцами его губ.

— Мы должны идти, секси, — шепнула она и соскользнула с его колен. — Завтра ночью?

Боль была словно ледокол, таранящий его мозг, контроль ускользал. Он отпустил ее без слов, Джей наклонился и поцеловал его.

— Завтра, — пробормотал Джей.

Схватив Джину за руку, он повел ее вниз по лестнице. Джина помахала с озорной улыбкой на губах.

Завтра ночью.

Данте смотрел, как они уходили.