Я буду любить тебя

Глава 5

Как так? Он умер? Нет, я не верю. Сидя на подоконнике в Ваниной комнате, я смотрела вниз. С самого детства я ненавидела его, но одновременно любила, только вот он меня совсем не замечал. А как только появился Ваня, Андрей очень сильно изменился. Стал вести себя по-другому, начал звать гулять, здоровался со мной в школе при каждой встрече, чего раньше не было. Я стала часто видеть его возле школы танцев, но делала вид, что не замечаю его, быстро садясь в машину к Ване. Как ни странно, но он мне стал на какое-то время безразличен, потому, что всё свое свободное время я проводила с Ваней. Я знала, что Андрей приходил, чуть ли не каждый день в больницу, а потом и домой. Я запретила ему приходить, потому что не хотела, что бы он видел меня такой. Такой слабой, беспомощной и вечно заплаканную. Но он меня не слушал и приходил, вытаскивал гулять, но почему-то в итоге мы вечно ругались и он уходил домой злой. После очередной такой прогулки я просто попросила родителей и близких друзей, с которыми жила в одном блоке не пускать Андрея. Мне с каждым днем становилось все хуже, я не могла пошевелиться. Мне нужно было срочно делать ещё одну операцию, а денег у мамы не было. Я не знаю, как Ваня узнал, о том, что мне требуется операция, но буквально через пару дней он пришел ко мне и принес деньги, я отказалась. Но он всё уже решил за меня. Моя мама уехала в Москву, а он забрал меня к себе. Я ни кому не сказала, что буду жить у Вани. Поползли бы всякие слухи, которых мне тогда хотелось избежать. Я сама не знаю, почему узнав о его смерти, я разрыдалась, ведь у меня к нему не осталось ни каких чувств. Я Счастлива с Ваней и никого другого мне не надо. Сердце болело, слёзы текли ручьем, я не могла понять, почему же мне так больно. Я уже не рыдала, это была истерика. Мне не хватало воздуха, я начала задыхаться от слез. Резко начала болеть голова. От боли хотелось кричать биться кулаками об стену. Дотянувшись до ручки на окне, я открыла окно и вдохнула в себя свежий холодный воздух.

Открыв глаза, я увидел Леру. Она смотрела, на меня, мило улыбаясь. Я попытался вспомнить события вчерашнего вечера, но безуспешно.

— Голова болит? — спросила она нежным голосом, все так же глядя на меня.

— Болит, — ответил я спокойно. Лера встала и направилась в кухню.

Лерка жила в общаге. За эти три года почти все с кем я дружил и знал с детства. Все они из общаги переехали, а Лера так и осталась жить с родителями в общаге. С ней в одном блоке жил мой одноклассник, и когда его родители решили расширяться, они продали комнату Леркиным родителям. За три года Лера, не изменилась, была такой же красивой, можно было даже сказать, что похорошела, но чего-то в ней всё-таки не хватало. Красота красотой, но все, же и про душу человека забывать не стоит. В её галзах не было преданности, доброты, теплоты. В её и карих глазах не было ни чего кроме подлости и лжи. Мне иногда казалось, что это человек вообще не способен кого-то полюбить. Лера меня парней как перчатки. По тусив с ними неделю она заводила нового, и так по кругу. Напиваясь до чертиков в клубах, она уверяла всех своих "подруг", что любит одного единственного, но кого так и не говорила. В семнадцать лет она уже попробовала всё. Наркотики от насвая до экстази, алкоголь и т. д. Ходили слухи, что нет в общаге такого человека, с которым бы Лера не переспала. И даже делала от кого-то аборт. И вообще Лера считала это вполне нормальным. " Я хочу попробовать все, что бы потом было, что вспоминать, я не хочу как все сидеть целыми днями дома над учебниками, и в интернете. Я хочу отрываться, веселиться, куражиться, пока ещё молодая". Всем говорила она. Лерка была похожа на мать. Та тоже всё время гуляла, даже после рождения дочери. В молодости сделала кучу абортов, но как, ни странно родила Леру. И причем здоровую. Отец Леры, год назад еще ушел из семьи, сейчас у него новая семья, и растит он двоих малышей. Вот вправду говорят, хочешь узнать, какая будет у тебя жена, посмотри на её мать....

Одевшись, я вышел из комнаты, и тихонько прокрался в коридор.

— Ты куда? — спросила Лера, стоя передо мной в одном халате с кружкой воды в руках.

— Мне нужно домой, Настя волнуется, наверное, — сухо ответил я, шарясь по карманам в поисках мобильного телефона.

— Мы снова...

— Нет, Лер, мы не вместе, — перебив ей, — ответил я.

— Но почему? — она сорвалась на крик. — Ты, что до сих пор эту шалаву забыть не можешь, да она же инвалид, ни кому не нужная. Ущербная, зачем она тебе?

Её слова вывели меня из себя окончательно. Я схватил её за шею и прижал к стене, кружка из её рук выскользнула и моментально разбилась. Такого поворота событий она не ожидала.

— Слышь, ты! Ты кого тут шалавой назвала? На себя бы лучше посмотрела. Как ты смеешь о ней так говорить, вы же были подругами?! И кстати она ходит, — я отпустил её и направился к выходу.

Как только я зашел в квартиру, Настя тут же устроила мне допрос.

— Где ты был? Узнал, что ни-будь об Игоре? Ты что пил что-ли?

— Слушай, мне не пять лет, и не надо со мной нянчиться и контролировать мой каждый шаг. Тем более я старше.

— А ведешь себя как ребенок, ей-богу. Ты бы хоть позвонил, я же волнуюсь, — она сделала обиженное лицо.

— Хорошо, обещаю, что в следующий раз обязательно позвоню, — улыбнувшись, ответил я, ей прижимая к себе.

Сидя за столом, и уплетая борщ, я рассказал Насте всё, что мне удалось узнать от Мигеля.

— Знаешь, Андрей, мне тоже кажется, что тебе не стоит лезть в её жизнь. Ведь она счастлива.

— Да, что вы все одно и тоже заладили?! Хватит уже! Я уже всё решил, и менять решение не собираюсь!

— И, что же ты решил? Мигель же знает, что говорит и лучше к этому Ване не лезть. Я уже потеряла одного брата и не хочу потерять еще и тебя. Не думаешь о себе, подумай обо мне, о Полине.

— Что за чушь ты несешь! Прекрати!

В соседней комнате заплакала Полина. Настя направилась к ней, я же не желал продолжать этот бессмысленный разговор. Хлопнув дверью, я вышел из квартиры.

Я знал, что у Мигеля, что- то спрашивать было уже бесполезно, обзвонив всех оставшихся друзей и знакомых, которые в то время тогда еще общались с Никой, я ни чего нового не узнал. Все в один голос твердили, что её уже не видели с того дня как она переехала. Я весь день ходил по городу, оказавшись возле больницы, где работала моя тетя, я решил зайти.

Как только она меня увидела, сразу же кинулась ко мне, начала обо всём расспрашивать, извинялась за то, что так и не смогла нас забрать из детского дома.

— Как же вы теперь одни то? Тебе, наверное, тяжело, если помощь нужна ты только скажи хорошо? Ты же, кстати, в медицинский собирался поступать.

— Да, я уже выучился, на фельдшера. Вот подрабатываю, сейчас хочу на Лечебное дело пойти.

— Молодец, а может, ты к нам в больницу переведешься? Я так понимаю тебе деньги сейчас нужны, будешь еще и мед. братом подрабатывать? У нас тут такие красивые студентки практику проходят, может и приглядишь себе кого то, — она рассмеялась.

— Идея хорошая, я не против.

— Ну, всё, тогда со следующей недели можешь начинать работать.

Ближе к вечеру все уже было готово к предстоящему семейному ужину. Сидя за столом на кухне мы мило разговаривали с Ваниной мамой, Ксенией Владимировной.

— Странно куда это наши мальчики пропали? — спросила она, доставая из шкафа тарелки.

— Не знаю, сейчас Ване позвоню, — ответила я улыбнувшись. Гудки шли, но трубку, ни кто не брал. Сбросив, я набрала номер еще раз, но, ни кто не отвечал.

— Не берет? — спросила Ксения Владимировна, поворачиваясь ко мне. — За рулем, наверное.

— Возможно, — тихо произнесла я.

— Ника, а ты где учишься?

— Я в прошлом году поступила в медицинский колледж. Сейчас на втором курсе учусь на медсестру, хожу на курсы косметолога после хочу пойти на психолога и совмещать курсы фотографов. Планов много.

— И как же ты всё успеваешь?

— Я заочно учусь, а на практику хожу со всеми. Просто мне так легче, и времени много на другие занятия остается.

— А чем ты в свободное время занимаешься? Ты уж извини меня за такой допрос, — она мило улыбнулась.

— Да ничего, всё нормально. Я вас понимаю, видели бы мою маму, когда я её с Ваней знакомила, — мы вместе рассмеялись.

— Надеюсь, он произвёл на неё хорошее впечатление? — спросила Ксения Владимировна. — Ты же, наверное, знаешь каким был Ваня до встречи с тобой?

— Да знаю. Вы воспитали чудесного сына. Я даже и не знаю, что бы я сейчас делала без него.

Дверь кухни приоткрылась, и на пороге появился Ваня с огромным букетом белых лилий.

— Мамуль, я так по тебе соскучился, — крикнул Ваня, подойдя к маме и подарив ей, букет поцеловал её в щечку. Ксения Владимировна, взяв букет в руки начала осматривать Ваню с ног до головы.

— Боже, как же давно я тебя не видела, — шептала она, вытирая подступившие слезы на глазах.

— Ну, мамуль не плачь, ты чего? — Ваня, улыбнувшись, обнял её.

— Ты повзрослел, совсем изменился.

— Ну, естественно мам, — усмехнувшись, ответил он. Все, также обнимая её. — Мама, а отец где?

— Он в магазин вышел, скоро должен подойти, — Ксения Владимировна вся светилась от счастья. Усадив его за стол она, молча, смотрела на него и улыбалась.

— Я так понимаю, вы уже познакомились? — спросил он после долго молчания. Взглянув на меня, он улыбнулся.

— Да, у тебя очень хорошая девушка, мы с отцом думали, что ты приведешь, опять какую ни будь куклу размалеванную.

— Маам, — простонал он. — Ну, когда это было то. Зачем сейчас всё это вспоминать. Мне уже не шестнадцать, и тем более, все эти как ты говоришь куклы размалеванные, это всё было так от скуки. Я сейчас вырос, поумнел, поменял жизненные приоритеты. Сейчас я хочу серьёзных отношений. Мне не нужна тупая курица с длинными ногами. Я люблю вот эту маленькую девочку, которая сейчас сидит рядом с тобой. Именно благодаря ей я изменился.

— Благодаря кому ты там изменился? — спросил мужской голос из коридора.

Через мгновение в кухню вошел мужчина лет сорока, ростом выше среднего. В её руках было два пакета с продуктами. Оставив пакеты на полу, он подошёл к Ване и пожал ему руку, затем обнял. Расспросив у Вани обо всём, он перевёл взгляд на меня.

— Сергей Иванович, — произнес он, мило улыбнувшись.

— Очень приятно, — ответила я. — Меня Ника зовут.

— Честно говоря, я и подумать не мог, что у моего оболтуса будет такая милая девушка как вы Ника, — шепнул он мне на ухо.

Я спокойно вздохнула. Мне было не много страшно, я боялась, что могу им не понравиться.

— Не смущай девочку Сергей, — сказала Ксения Владимировна, бегая в поисках вазы для цветов.

— Давайте уже есть, я такой голодный, мы с Никой с утра только бутербродами перекусили, — простонал Ваня.

— Не все еще пришли, — хитро улыбнувшись, сказал Сергей Иванович.

— А что мы ещё кого-то ждём? — спросил Ваня.

— Понимаешь сынок.... - начала Ксения Владимировна, и тут у неё зазвонил мобильный. Подняв трубку, она сказала лишь два слова. — Хорошо сынок, — и положила трубку.

Ваня, сидевший в это время за столом и жуя виноград, поперхнулся.

— Сынок?

— Ваня, мы три года назад мальчика усыновили. Его родители погибли в автокатастрофе, а ты тогда уехал. Мы очень хотели ребенка, но врачи сказали, что в моем возрасте опасно рожать. — Ксения Владимировна замолчала.

На минуту в кухне повисла тишина. Ваня был явно в шоке от такой новости.

— Сколько ему лет то? — спросил Ваня, наливая в стакан воду.

— Девятнадцать, — ответил Сергей Иванович.

— Вы, что с ума, что ли сошли? Если уж так хотели ребенка взяли бы младенца, а не нахлебника.

— Сынок, не говори так, — тихо прошептала Ксения Владимировна. — Он не нахлебник, очень милый послушный мальчик. Учиться, сейчас ищет работу. Помогает нам во всём. Я уверена, вы поладите.

— Ну, и где этот типа мой брат? — спросил Ваня усмехнувшись.

— Он немного опоздает, так, что можно начинать без него, — с облегчением ответила Ксения Владимировна.

За столом мы уже сидели третий час. Родители Ваня расспрашивали меня обо всём. Я же рассказала им, как Ваня все эти три года был рядом, не отходя от меня ни на минуту. Его родители были очень удивлены таким переменам в сыне.

— Надо же ты так сильно изменился, — заметил Сергей Иванович.

— Всё благодаря ей, — улыбнувшись ответил Ваня и посмотрел на меня. — Ты даже представить себе не можешь, отец как я люблю эту маленькую девочку, — и вновь улыбка.

Я толкнула его локтём в бок.

— Что? — удивленно произнес он, все так же улыбаясь. — Это правда, я очень люблю тебя.

— Меня раздражат, когда ты меня называешь маленькой. Я уже не ребенок, мне девятнадцать, — обижено произнесла я.

— Маленькая моя, — вновь повторил Ваня.

Я ничего ему не ответила, и продолжала ковырять вилкой в тарелке.

— Я сейчас вернусь — сказал он, и, выйдя из-за стола, направился к входной двери, затем громко хлопнув дверью, Ваня вышел из квартиры.

А где Игорь? — спросила я, как только за Ваней захлопнулась дверь.

Ксения Владимировна и Сергей Иванович переглянулись.

— Вы, что уже познакомились? — спросил Сергей Иванович.

— Мы уже были знакомы до этого, — ответила я.

— В смысле? — не поняла Ксения Владимировна.

— Мы жили с ним в одном дворе. Я знаю его с детства. Так же знаю, что у него есть сестра и брат, но Игорь сказал, что Андрей погиб, — я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Лишь бы не расплакаться перед родителями думала я. Натянув милую улыбку, я подняла глаза на родителей.

Из мыслей об Андрее меня выдернул звонок мобильного телефона. Взяв трубку, я услышала любимый голос.

— Выйди на балкон, — попросил Ваня.

— Зачем?

— Не задавай лишних вопросов, просто выйди на балкон, — настаивал он.

Нехотя я побрела в зал, выйдя на балкон, я увидела, Ваню стоящего внизу с огромным букетом роз в Правой руке и с какой- то маленькой коробочкой в левой.

Ник, я люблю тебя! — Крикнул он, стоя внизу. — Ты выйдешь за меня?

Я стояла в шоке, не зная, что ответить. Для меня это было неожиданно. Выбежав из квартиры я, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестницам. Чувства радости переполняли меня. Я, конечно, не думала, что всё произойдет всё так быстро. Сначала я хотела выучиться, а потом можно было уже и замуж выходить.

Тихонько открыв дверь подъезда, я медленными шагами подошла к Ване. Он стоял спиной ко мне.

— Что ты там промямлил? — спросила я, обращаясь к нему.

Он повернулся, на его лице вновь всплыла милая улыбка.

— Ник, ты выйдешь за меня? — вновь повторил он.

— Даа! — выкрикнула я, повиснув у него на шее.

На улице стоял ноябрь, и было довольно холодно. Прижавшись к нему, я вдохнула запах туалетной воды. — Я люблю тебя, — тихо прошептала я. Подняв глаза на него, я увидела сияющие от счастья его зеленые глаза. Вот оно счастье, и ничего больше не надо. Я точно знала, что это человек меня никогда не бросит и что бы ни случилось, он всегда будет рядом. Он обещал.

В тот момент я была так счастлива, что вряд ли, что-то могло испортить этот чудесный вечер.

Постаяв так еще немного, мы зашли в подъезд, вызвали лифт и как только зашли в кабинку в проеме кабинки появился Игорь. Подставив ногу, что бы лифт ни уехал. Ваня, смотревший все это время на меня, перевёл взгляд на Игоря. Улыбка с его лица моментально исчезла. Его лицо стало серьезным. Игорь же смотрел на него с ненавистью. Так они стояли, смотря друг на друга пока сзади не подошла девушка.

— Гош, что ты стоишь? Пусть едут, мы подождём.

Игорь не пошевельнулся, он всё так же смотрел на Ваню.

— Игорь! — крикнула девушка и схватила его за рукав. Игорь отошел и кабинка закрылась.

— Игорь! Что стоишь, заходи уже! — кричала Лана, дергая меня за рукав куртки.

Я стоял как вкопанный. Она с ним? Как так, ведь он её чуть не убил? Она, что совсем ненормальная что ли? Увидев его вновь, стоящего рядом с ней, меня переполняла злость. Перед глазами всплыл тот вечер. Ника, лежащая в луже крови, и он. Он ведь даже не вызвал скорую, он просто уехал, даже не взглянув в сторну где она лежала полуживая. Как она могла ему это простить?

— Это ведь она? — спросила Лана, когда мы зашли в лифт.

— Не понял, о чём ты?

— Это она. Та девочка, которую ты постоянно рисуешь. Это ведь она?

— Да она, — ответил я, выйдя из лифта.

— Почему ты постоянно рисуешь именно её? Она тебе нравиться?

— Это так важно? По-моему это глупый вопрос.

— Нет, Игорь это не глупый вопрос, и для меня это очень важно! — чуть ли не рыдая, произнесла она.

— Я знаю её с детства. Мы с ней всего лишь друзья.

— Между парнем и девушкой не бывает дружбы, кто-то из них обязательно любит.

— Что за чушь ты несешь? Лана, успокойся, нечего из-за пустяков истерить. Нервные клетки не восстанавливаются.

— Иди ты к черту! — крикнула она и хотела уйти, но я схватил её за руку. — Успокойся, ты разве не видела, у неё есть молодой человек.

— И что?

— Да не нравиться она мне, может, успокоишься уже? Пошли, мы и так уже надолго задержались, не хорошо так поступать по отношению к родителям, они нас все-таки ждут.

С Ланой мы познакомились в универе. Воспитывал ей отец, её мать умерла при родах. Лана была обычной ни чем не примечательной девушкой. Каштановые длинные волосы, маленький лоб, зеленые глаза, и губки бантиком. Родителям она нравилась, у меня не было к ней каких-то особенных чувств, это не была любовь. Просто привязанность, но она, похоже, думала иначе. Я не знал, как ей сказать об этом ведь Лана очень ранимый человек и всегда всё принимает близко к сердцу.....

Зайдя в квартиру, я увидел стоящих в прихожей родителей. Они мило улыбались и смотрели на парочку стоящую напротив них.

А она выгладила счастливой. Её карие глаза блестели, казалось, она вот- вот закричит от счастья. Опять эта милая, детская улыбка. Боже как же я скучал по её преданным глазам, улыбке. Я скучал по ней. Мне её не хватало. Не хватало наших разговоров, наших вечеров которые мы проводили вдвоем, сидя на маленьком холмике, смотря на ночное небо. Я вновь захотел, как в детстве взять её за руку, и потащить, куда ни-будь. Мы с ней вечно могли говорить о футболе, о музыке, обо всём. Когда она пошла учиться в музыкальную школу и ей купили её первую гитару, она счастливая прибежала ко мне и сыграла, песню самую первую в её жизни, и, наверное, самую легкую, которую дают в первый год обучения игры на гитаре. "Миллион алых роз". Причем она не, просто сыграла, но еще и спела. Я был поражен просто. У неё был завораживающий голос. Песни в её исполнении я мог слушать вечно. Она была очень талантливой, но всегда смущалась, когда я ей это говорил.

— Ну, что где свадьбу играть будете? — спросил отец.

— Свадьбу?! — выкрикнул я.

В один момент Ваня, Ника и родители посмотрели на меня удивлёнными глазами.

— Вы кого усыновили?! — кричал я, чуть ли не на всю квартиру. Да вы хоть знаете кто его родители?! Как вы вообще могли решиться на такой шаг, не посоветовавшись со мной?! Я что для вас вообще не существую?! Я что уже не член семьи?!

— Во-первых, прекрати орать на нас, — грубо произнес отец. — Во-вторых, мы не обязаны спрашивать твоего разрешения усыновлять нам кого-то или нет. В-третьих, тебя не было три года и сейчас ты приезжаешь и возмущаешься. Ты сам виноват, мы же уговаривали тебя приехать, но ты не мог.

— Ванечка, чем же Игорь тебе не нравится? — спросила мама.

Честно говоря, я и сам не понимал, почему так меня взбесило появления этого парня в моем доме, возможно во мне просто заиграла ревность. Ведь он как две капли воды был похож на своего родного брата. В какой-то момент я просто испугался, что это парень может разрушить, всё то, что я так долго строил. Я боялся, что он может забрать у меня её. Ведь тогда три года назад я прекрасно знал, что Ника чувствует к Андрею. Пусть сейчас это был не Андрей, а его брат, тревожности от этого у меня меньше не стало. Ещё тогда на футбольном поле, когда я увидел, как она смотрит на него, я понял, что она его любит и пусть даже она мне соврала, когда я спросил её об этом, но глаза, то не врут. Я делал всё, что бы она его забыла, и у меня это получилось. Возможно, я зря забеспокоился, ведь если бы Ника до сиих пор чувствовала к нему что-то, то не согласилась бы выйти за меня.

Немного успокоившись, я сел за стол. Родители затащили меня в комнату Игоря, что бы спокойно поговорить. В комнате стояла большая двуспальная кровать из белового дерева, аккуратно застеленная. Рядом стоял, прикроватны шкафчик для книг. На шкафчике стоял аквариум среднего размера и маленький будильник. По полочкам лежали книги, нотные тетради. Напротив кровати было маленькое помещение, за раздвижными дверями была гардеробная. Чуть дальше от кровати стоял письменный стол. Он весь был завален нотными листками и рисунками.

— А он неплохо рисует, — заметил я, взяв его пару рисунков. Талантливый парнишка подумал я.

— Да Игорь очень красиво рисует, — сказала мама, улыбнувшись и встав рядом со мной.

На всех последующих рисунках был изображен один и тот же человек.

— Что это? — спросил я, повернувшись к матери.

Взяв все рисунки, которые были на столе, я вышел из комнаты. На всех его рисунках была Ника. Что это? Зачем он её рисует? Неужели этот щенок тоже её любит? Я, конечно, слышал, что по общаге ходил слух, что оба брата влюбились в одну девочку, но я, ни как не мог подумать, что это Ника.

— Что это? — крикнул я, размахивая его рисунками прям перед его носом.

— Кто тебе давал право рыться в моих вещах?

— Это мой дом, что хочу, то и делаю!

— Он мой, точно такой же, как и твой! Отдай мне рисунки.

Я улыбнулся и начал их рвать на мелкие кусочки. При этом в упор, глядя на него. Он стол с таким несчастным видом, обиженного ребёнка, меня это даже забавляло.

— Что ты делаешь? — выкрикнула Ника и, подбежав ко мне, выхватила у меня из рук все, что осталось.

Я смотрел на неё ошарашенными глазами, такого поворота событий я не ожидал. Почему она заступается за него?

— Как ты можешь, так поступать? Он же старался, рисовал. А ты взял и разорвал все к чертям! Как так можно?! Что он тебе сделал?

— Отдай! — крикнул я так, что она чуть не подпрыгнула. Выхватив у неё рисунки, я бросил их на пол. Направился в сторну кухни.

— Эй, ты ублюдок! — услышал я сзади, и, обернувшись со всей силы, получил кулаком в челюсть. Немного пошатнувшись, я сплюнул кровь на чистый паркет.

— Щенок ты, что вообще страх потерял?!

Он ухмыльнулся. Я замахнулся на него, но меня остановил отец.

— Прекратите оба, сейчас же! — крикнул он. — Вы что тут устроили? Игорь, что на тебя нашло?

Он молчал, мы стояли друг напротив друга и смотрели в глаза.

— Пошли, выйдем, — предложил он, указывая взглядом на входную дверь.

Ничего не ответив, я вышел на лестничную площадку, он вышел за мной.

— Я вижу, перспектива быть моим братом тебя так же не устраивает, как и меня быть твоим братом, — начал он. Надо, что-то предпринять, ведь ты же любишь родителей, а они как ты сам видишь, хотят, что бы мы поладили.

— И что же нам теперь делать? — я усмехнулся. Но рассуждал он правильно. Я знал своих родителей, в чем- то спорить с ними было бесполезно, в конце концов, мы бы разругались и я бы уже тогда точно сюда не вернулся.

— Сразу тебе говорю, я не Андрей, мы с ним были разные, не смотря на то, что так похожи. К Нике у меня только братские чувства, и ничего больше. Так, что не ревнуй, а на счет рисунков ты зря психанул. Хочу тебе напомнить, если ты не знаешь, что Ника, любила не меня, а Андрея, — он улыбнулся и направился к двери. — И ещё, если ты не заметил, то у меня девушка есть, и я её очень люблю. Да, и втащил я тебе не из-за рисунков.

— Если не из-за них, то в чем причина того, что ты мне по челюсти проехался? — я прищурился. Его слова про братские чувства меня не убедили.

— Я очень люблю родителей, я благодарен им за то, что они, меня усыновили. И мне не хотелось, бы портить с ними отношения, да и к тому же у них завтра праздник. Давай потерпим, друг друга, как ни-будь пару дней, ведь ты тут надолго не задержишься? Да и Нике неприятно будет видеть, как мы с тобой собачимся.

Я не собирался здесь оставаться, тем более сейчас. Он был обсалютно прав. Поговорив с ним, мне он показался вполне нормальным, и я почти убедился в том, что к Нике у него нет ничего кроме братских чувств, но сомнения всё-таки оставались.

Конечно, всё то, что я ему говорил, была наглая ложь. Мне нужно было просто как-то внушить в него доверие. Я не хотел, что бы родители переживали и беспокоились о том как может пройти их юбилей завтра. От Вани можно было ожидать всё что угодно, он был чересчур вспыльчивым. Видел бы он себя, когда выбежал ко мне с этими рисунками. В его глазах была лишь ревность. Когда он рвал мои рисунки, которые я так хранил, мне это напомнило тот вечер, когда Андрей пришел пьяным и точно так же разорвал все рисунки. В тот момент меня переполняла злость и обида, но больше всего я хотел втащить ему за, то, что он сделал три года назад. Об этом я долго мечтал, и вот я врезал ему, но легче мне от этого почему-то не стало.

Вернувшись в квартиру, мы сделали вид, будто ни чего не произошло. Я поздравил Нику с помолвкой. Когда я обнял её, мое сердце бешено забилось, по спине побежала дрожь, на мгновение я перестал дышать.

Оставшийся вечер мы провели на кухне, за семейным ужином. Всё прошло как ни странно довольно хорошо. Мы сидели, разговаривали, рассказывали о своих дальнейших планах. Было уже очень поздно, мама не хотела отпускать Лану домой одну. Я хотел вызвать ей такси, но она пожелала остаться у нас. И вот мы спим в одной постели, она совсем рядом, а я к ней совсем ничего не чувствую. Мне было обсалютно всё равно. Повернувшись на бок, я вновь вспоминал мою жизнь в общаге. Мне хотелось вернуть то время.... Нет, не то которое я проводил в своей комнатушке, и вечно ругаясь с родными. Я хотел вернуть то время, которое я проводил с ней, держа её за руку, обнимая её, как она думала лишь как друга. Но она и представить не могла, что чувствовал я, находясь всего лишь рядом с ней.

Всю ночь я ворочался из стороны в сторну, ни как не мог уснуть. Сделав себе крепкий кофе, я сидел на кухне, смотря в одну точку все так же вспоминая прошлую жизнь.

— Не спишь? — спросила Ника, выдернув меня из мыслей. Она взяла графин с водой, села за стол и налила в стакан воды.

— Как видишь не спиться, — ответил я. А ты чего не спишь? Третий час уже, что-то случилось?

Она опустила глаза, я понял, что что-то не так.

— Ты чего? Расскажи мне, что с тобой. Мы же друзья. — от последней фразы сердце сжалось.

Она подняла на меня глаза полные слез. В её глазах было столько боли. Встав из-за стола, она села рядом, на кожаный диван. Пожав колени руками как маленький ребенок, она положила голову мне на плечо.

— Я люблю его... люблю до сих пор, — прошептала она всхлипывая. Вот он вроде как умер, а мне кажется, что он где-то рядом. Почему? Все это происходит, почему именно сейчас? Я счастлива, скоро выйду замуж, а сердце бешено стучит при одной мысли о нём. Это значит, я не люблю Ваню? Что это всё значит? Игорь, я запуталась, что мне делать? Я не хочу терять Ваню, я люблю его, но...

Ника замолчала. На кухне повисла тишина, лишь изредка слышались её всхлипы.

— Игорь, я так устала. За эти чертовы три года мне так хотелось прижаться, к кому ни будь выговориться, поплакать. Мне так тебя не хватало. Ты единственный кому я могу рассказать всё.

Я прижал её к себе и нежно погладил по голове. Мне было обидно слышать, что она до сих пор его любит, но и до безумия приятно было услышать от неё эту фразу "Мне так тебя не хватало".

Она рассказала мне всё. Как она жила эти три года, как Ваня не отходил от неё. Рассказала, сколько боли вытерпела, сколько всего пережила, поняла. Я поражался, как она всю эту боль смогла держать в себе. Любая бы на её месте уже давно бы опустила руки, но она пошла до конца, и вот результат она вновь ходит, улыбается и радуется. Улыбается, ни смотря, ни на что. Даже когда ей больно она натягивает улыбку лишь бы люди, которые её любят, не переживали.

Она так и уснула у меня на коленях. Какое-то время я гладил её по её черным густым волосам и смотрел, как она спит. Я слышал, как она дышит, чувствовал, как бьется её маленькое сердечко, изредка она всхлипывала, а по её щекам текли крупные слезы.

— Дурочка, знала бы ты, как я люблю тебя, — прошептал я, укладывая её в спальню находящуюся рядом с комнатой родителей. Я не решился зайти к Ване в комнату.

Укрыв ей теплым пледом, я поцеловал её в щечку и вышел из комнаты, закрыв плотно дверь.

Пройдя мимо Ваниной комнаты, я заметил, что в комнате горит светильник. Зайдя в комнату и подойдя к столу, я увидел свои рисунки. Почти все они были аккуратно склеены.

Выключив свет, я направился к себе в комнату. Я еще долго не мог уснуть. Переваривал, все, что она сказала, мне было приятно, что она так старательно склеивала, то во что я вложил всю душу. Пусть она пока не знает о моих чувствах, но я знал точно, что я много значу для неё как друг.