Я его игрушка

Глава 35

За считанные секунды она залетела на второй этаж и… остановилась. Что делать дальше? Ворваться в спальню и учинить скандал? Дать пощечину Гридасову и вцепиться в патлы той суке, которая на весь дом орет от удовольствия? А что будет потом? Вряд ли Олег смиренно примет происходящее и виновато склонит голову, пряча от стыда глаза. Куда более вероятной была другая реакция: он схватит Киру за шиворот, спустит с лестницы, пинком отправит за ворота, а затем просто вернется в спальню и продолжит свои утехи.

Девушка стояла у приоткрытой двери спальни целую вечность, прислонившись к стене и не решаясь даже украдкой заглянуть внутрь. Каждый стон, каждый вздох, доносившиеся оттуда, ранили сильнее самого острого лезвия. Ее била мелкая дрожь, а на лбу выступили капельки пота. Набрав воздуха в легкие, она таки повернулась к двери и посмотрела на кровать. Там, сидя верхом на Гридасове, извиваясь всем телом, скакала загорелая брюнетка. Ее тело было настолько красиво, что впору сниматься в дорогом порнофильме.

Кира невольно оглядела себя снизу вверх. И пусть без зеркала не видела всей картины, и без того было понятно, что она проигрывает этой девушке по всем фронтам. У брюнетки подтянутое тело, явно знающее, что такое работа в спортзале, аппетитный упругий зад и сияющая кожа. У Киры была маленькая задница, растяжки на бедрах еще с подросткового возраста и кожа, бледная словно калька. В сравнении с этой красоткой, что развлекалась с Гридасовым, она была лишь жалкой дрожащей мышью, невзрачной тенью истинной красоты.

Слезы ревности, обиды и жалости к себе покатились по Кириным щекам. Как раз в этот момент Олег притянул к себе брюнетку, взял за волосы и начал жестко иметь, не меняя позы. На мгновение он повернул голову к двери, посмотрел на Киру и… просто усмехнулся. Она будто приросла к полу, не зная, как реагировать. Ей почему-то стало стыдно за то, что стала свидетельницей его измены, стыдно за свое любопытство и слезы. Сам же Гридасов даже не испытал смущения.

— Не тупи, — услышала Кира его глухой, полный похоти, голос, — раздевайся и иди сюда. Всегда лучше присоединиться к веселью, чем стоять в стороне и наблюдать.

— Да, — простонала брюнетка и улыбнулась, — присоединяйся, малышка, будет весело.

Кира еще раз оглядела сцену, развернувшуюся у нее перед глазами, и направилась к лестнице. Ее лицо исказила гримаса брезгливости.

«По-твоему, я буду рада находиться в одной кровати с незнакомой девицей? За кого ты меня принимаешь?»

— За терпилу, коей ты и являешься, — едва слышно проговорила Кира, обращаясь сама к себе.

Тем не менее она была, пусть и немного, но все же горда собой, что ушла со второго этажа и не стала принимать участие в том разврате, который там творился. Когда Олег выдохнется и выпроводит брюнетку за порог, Кира обязательно серьезно с ним поговорит. Она не намерена больше это терпеть.

«Ты уже терпишь» — подсказал внутренний голос, но девушка заставила его замолчать.

Стоны и крики не прекращались еще около часа. Они разносились по всему дому и спрятаться от них можно было только в сауне или тренажерном зале, но Кира не хотела убегать. Она должна находиться тут, в гостиной, чтобы не пропустить, когда эти двое накувыркаются и спустятся вниз. Хотелось посмотреть Олегу в глаза и снова увидеть в них равнодушие. Возможно, хотя бы это приведет ее в чувство. Девушка сама не осознавала своих желаний, но внутри нее пульсировала злость. Ее было много, слишком много, чтобы просто не обращать внимания. Хотелось сделать что-то плохое, причинить ему боль, заставить его так же метаться в тесной клетке, биться о прутья, в которые провели ток забавы ради. Именно таким мечущимся зверем ощущала себя Кира. Ее душа выла, но снаружи она сохраняла невозмутимость и зачем-то делала вид, что все в порядке.

Спустя время сверху послышались смех и шаги. Брюнетка заливалась хохотом, а Олег, придерживая ее за локоток, помогал спускаться.

Кира встречала их у подножия лестницы, сдвинув брови к переносице и уперев руки в боки.

— Ой, — сказала брюнетка, — Гридасов, смотри. Она же мне не мерещится?

— Нет, эта та же самая, которую мы звали присоединиться. Больше в доме никого нет.

— Представляешь, я реально тогда подумала, что меня глючит! Хотя не так уж много приняла. — Брюнетка снова расхохоталась, а затем обратилась к Кире: — Лапуля, хочешь тетя даст тебе маленькую таблеточку? Сразу станет повеселее. А то ты сейчас похожа на задумчивого ротвейлера, который пытается быть грозным.

Олег рассмеялся:

— Лучше и не опишешь.

Кира опешила от такой наглости, но не проронила ни слова в ответ. Более того, когда Олег и брюнетка оказались возле нее, просто посторонилась, дав им пройти.

— Сделай нам кофе! — велел мужчина.

— Ты это мне?

— Ну а кому, блядь? Тут только я, Дарина и ты. К кому я, по-твоему, могу обращаться?

— Раз Дарина была не против сделать тебе минет, то пускай сделает и кофе, — ответила Кира. — Это легче, чем отсасывать, так что должна справиться.

Дарина сначала смотрела на нее во все глаза, а тем разразилась смехом:

— Гридасов, она мне нравится, клянусь тебе! Смотри, какая потешная!

— Пошла отсюда вон, — скомандовал Олег, указывая Кире в сторону коридора, который вел в гостевые комнаты. — Скажи спасибо, что Дарина сегодня в хорошем настроении.

— Кому сказать-то? Тем таблеточкам, которые она приняла?

— Съебалась отсюда, я сказал!

Кира молча развернулась и вышла из гостиной. Она решила отложить серьезный разговор на завтра. Олег сейчас явно под чем-то. Девушка уже научилась отличать алкоголь от других веществ и точно знала, что в таком состоянии он не отдает отчета своим словам и действиям.

Однако, когда наступило утро, Кира снова не смогла выдавить из себя ни слова. Олег сел за стол в ожидании завтрака. На нее он даже не взглянул, все его внимание было сосредоточено на экране планшета. Слова застряли в горле, как будто туда запихнули металлическую губку. Больно, неприятно, гадко и хочется откашляться, но металл только сильнее врезается в нежную кожу, застревая в тканях.

— Сделай еще один тост, — велел Гридасов.

— Хорошо, любимый, сейчас, я быстро.

Опустив глаза, Кира безропотно принялась выполнять команду. Прямо как превосходно дрессированный ротвейлер с кучей медалей на груди за успешное прохождение полосы препятствий.