Я — твои неприятности + Бонус

Глава 20. Виктор

Мой плюс — когда надо, перестает думать нижняя голова и сразу включается та, в которую мозг заложен природой. Иначе бы живым мне уже лет десять как не бывать.

— Где? — полушепотом рявкнул я, запихивая стоящий член в штаны. Конечно, странный способ реабилитироваться — со стояком за девкой бегать, причем когда не собираешься ее трахать, но в моей ситуации единственно возможный.

В «быки» очень не хочется. А Дед суров.

— Вон туда смотри, — немного расстроенно протянула Лена, и я увидел. Точно. Таша. И с ней какой-то хрен. Череп?..

Ага, вспомнил я какой-то таз с гайками рядом с тем местом, где сам припарковался. Тарантас с транзитными номерами, значит, его машина?

— Лена, поперек меня не лезь, — предупредил я, выскакивая из пещерки. Лучше было бы, конечно, вообще оставить ее здесь, но я уже понимал, насколько это бесполезно: все равно удерет и опять во что-нибудь ввяжется. Не девчонка, а сплошные неприятности!

Таша в кошмарном сарафане расцветки «вырви глаз» — вот ходячая поговорка про девочку и деревню — скакала перед пацаном с лицом типичного тупаря, что-то говорила и хохотала. Мне это было в минус — я как раз попадал в ее поле зрения, а лучше бы было — в поле зрения Черепа, потому что он меня в лицо не знал. Я делал по пляжу кругаля, за мной бежала, на ходу прихорашиваясь, Ленка, и Череп нас даже заметил, но проигнорировал. Ну и чудно.

Метров за двадцать я сбавил темп и пошел себе уже несколько вальяжно. Член, кстати, от забега обиженно сник, но фигня, с ним договориться плевое дело. Я уже рисовал себе триумфальное возвращение с наследницей, мать ее, к Деду, как вдруг Черепу что-то во мне не понравилось.

— Чо? — спросил он, дернув башкой, и Таша, видимо, тонко чувствующая его настроение, моментально обернулась.

— А вы что тут делаете? — выкатив зенки, завизжала она. — О, и она тут?

— А мы за тобой, Таша, — хмыкнул я, и она скривилась, как лимонов нажралась. — Видишь, какой путь ради тебя проделали, так что не буди во мне зверя, он и так хронически невыспавшийся. — Собирайся, и учти, больше сбежать у тебя не выйдет.

Судя по ее физиономии, она не то чтобы была этим расстроена, но и энтузиазмом возвращаться не горела. Так, как будто размерчик шмотки не подошел, дело житейское… кстати, а на хрена эта богатая наследница ворует одежду в таком дерьмовом месте? Или как, сила привычки никуда не делась, мало времени прошло? Или все бабки на своего недоделка спустила?

Я кивнул на разложенные неподалеку пледик и полотенце, мол, давай, сворачивай лавочку. Таша еще больше скривилась, но со вздохом поплелась. Наверное, уяснила, что если мы ее здесь нашли, то и из-под земли достанем.

В этот момент очнулся Череп.

— Чо? — спросил он.

— Не быкуй, — с досадой предупредил я. — И вообще пошел вон отсюда.

Ленка села на камень, поджала ножки. Ох, ножки у нее… так, Витя, потом. Потом, потому что Череп двинулся на меня, наклоняя голову, будто собираясь боднуть, и угрожающе выставив кулаки.

Ленка вскрикнула. Я нехотя, потому что реально неохота была возиться, дождался, пока он подойдет, метнулся вперед, подсек его и поймал за шкирбан футболки, одновременно заломав правую руку. Ибо нехуй. Череп взвыл.

— Не бейте его! — истерически завизжала Таша, бросая уже собранную сумку и кидаясь к нам. — Он ничего не сделал!

Я вздохнул, повел плечами, не выпуская Черепа из хватки, одну руку все-таки отпустил и почесал затылок. Череп остался висеть полупридушенным, но не дергался. Понимал, что против меня ему выступать лучше не стоит.

— Так, фраер, — сказал я сквозь зубы, подтягивая Черепа к себе поближе. Ну, как сказать? Таша от него без ума, мамашка считает, что он дочурке не пара… Да они два сапога, твою мать! Такая же тупая морда лица, половина мысли затерялась в двух извилинах, на жопе штаны «Абибас», цепочка в половину моей руки из спизженного откуда-то металлолома и халтурная работа парикмахера. — Слушай, а того, кто тебя так подстриг, ты отпиздил или ты терпила?

— Чо? — скосился на меня Череп, не делая попыток вырваться.

— Чокать бабу свою будешь, — предупредил я. — Проехали. Скажи мне, мудила страшный…

А что, собственно, скажи? Какого хуя вы сюда поехали? Так захотелось им. Чего на меня кинулся? Так ясно — я к его бабе вдруг прилип и еще увезти собираюсь. Но сказал «а», надо было и «б» говорить, а то что я как лох?

— Чо? — опять переспросил Череп, хлопая глазами.

— Ну ты тупой, — искренне сказал я. — Так. Дергаться будешь?

Череп помотал головой. Тупой, но не дурак, молодец.

— Не бейте его! — опять заверещала Таша. Она аж подпрыгивала, но вмешиваться не рисковала. Ну и правильно, я бы на ее месте тоже держал нейтралитет.

— Да я и не собирался вроде как, — поморщился я. — Людоедские методы. Зачем мне его бить, у меня вон утюг в машине валяется. Так, — я опять повернулся в Черепу, — короче, Склифософский…

— Чо?..

— Лена, неси утюг, — сдался я. Киса открыла рот, но, умница, быстро сообразила. А она толковая, хоть в падаваны бери. — Сил моих больше нет, может, он при сотне градусах еще какие-нибудь слова вспомнит. — Я тряхнул Черепа, посмотрел ему в глаза. Не, бесперспективняк. Как в бездну заглянул, аж страшно стало. — Лена, стой. Может, до него и так дойдет, без траты электричества. Короче, фраер, щас полощешь в море яйца, заводишь свой пепелац и…

«Чо?..» — читалось в полном отчаяния взгляде Черепа. Я отыграл назад. Ну его нахуй.

— Ладно. — Капитуляция. Не могу я с настолько тупыми людьми. — Отдыхай, дыньки кушай, сил набирайся, — разрешил я. — А Ташу мы забираем. Извини, но она нам нужна для дела. Да вон она сама тебе объяснит.

Я развернул Черепа так, чтобы он мог смотреть на Ташу, и кивнул — мол, давай, выкладывай свои семейные тайны мадридского двора. После чего я разжал руку, один хрен она уже затекла, бросил Черепа на песок, отошел к Ленке, сел на валун, усадил Кису к себе на колени и слушал, как Таша с помощью охов, вздохов, жестов и прочего пытается донести до своего туповатого ебаря, зачем она вообще мне в частности и Деду в общем сдалась.

Выходило, прямо скажем, пиздец хуево. Череп не понимал.

— Витя, может быть, ей помочь? — озабоченно зашептала мне на ухо Ленка. — Ну, чтобы до него дошло быстрее?

— Чем я ей помогу? Ломиком и какой-то матерью? — искренне изумился я. — Да его пристрелить милосерднее. Хотя знаешь, Киса, вот такие тупые легче всего живут…

— Чо? — крякнул в этот момент Череп, и я чуть не завыл.

Минут через пятнадцать, кажется, можно было перевести дух. Череп, конечно, все еще зависал, как древний комп, но уже какие-то подвижки наблюдались. Еще часа два, и до него окончательно дойдет смысл сказанного.

— Вот, — сказала Таша. — И не надо было на нас так орать, — она посмотрела на меня, на Ленку, на Черепа, потом опять на меня. — Поеду с вами.

Да куда бы ты делась, подумал я с облегчением.

— И не сбегать, Таша, — напомнил я.

— Не буду. Давайте уже закончим это все, потому что я деньги хочу. — Она выпрямилась, ощипалась как курица, пригладила патлы. — Я уже там в журнале нашла всякое для салона красоты, машину себе присмотрела. Потом мне еще загранпаспорт надо сделать, я там тур за шубами нашла…

В какой-то момент до нее дошло, что меня ее шубы интересуют чуть меньше, чем физика нашей Вселенной, и она перевела взгляд на Ленку. Я тоже перевел — вот блядь, у Кисы уже глаза на мокром месте, а из-за чего? Из-за того, что вот у этой козы куча бабла, а у Ленки только зарплата? Эх, Киса, Киса, жизнь штука несправедливая. Может, тебя утешит, что Таша любые деньги проебет быстрее, чем ты свою честно заработанную тысячу долларов…

— Я пойду окунусь, — ни с того ни с сего заявила Таша и, подойдя, бесцеремонно дернула Ленку за рукав. — Пойдем? Слушай, а тебя как зовут? Хочешь ко мне администратором, а? Тебе же все равно работа нужна? Или он у тебя совсем папик?

Я на мгновение прикрыл лицо рукой, а потом решил, что не стоит Ленку оставлять Таше на растерзание. Но пусть сама решает, в конце концов. Да и море она теперь уже нескоро увидит. Таша уже стаскивала свой вырвиглазный наряд. Мать моя, лучше бы она под ним была голой — меня от блесток на ее купальнике чуть не скорчило. Она что, купила гимнастический купальник для спортивных выступлений?

— Пойдешь? — спросил я, смаргивая этот ужас перед глазами. — Или со мной посидишь? Она пусть одна там бороздит просторы Большого театра.

— Пойду, — Ленка равнодушно пожала плечами. Это еще что? Обиделась? На что, еб твою мать, что я опять такого нахуй сделал? Лена, ну я не могу просто так мочить людей только потому, что у них дохуя денег! Это беспредел вообще-то и так нельзя! — Не беспокойся, я хорошо плаваю, у меня даже есть юношеский разряд.

И чего я еще о тебе не знаю, Киса? Впрочем… Я то на Черепа поглядывал, то на удаляющуюся Ленкину спину. Что я могу? Честно, Витя: лучшее — отвезти ее обратно в их китайскую контору, купить в подарок какое-нибудь барахло, и желательно не в «Sela», а где поприличней, чтобы на Ленку уже смотрели какие-нибудь воротилы… Хрен, ладно, хотя бы менеджеры средней руки с маленьким хуем и крепкими перспективами. Любовь — это все замечательно, до поры, пока шалаш не подтопит.

Нахуй!

— Ну, что, переварил? — лениво спросил я сидящего на песке Черепа. — Еще вопросы будут?

— Не.

Пиздец, он, оказывается, еще одно слово знает. Череп сел на камень напротив меня, упер согнутые в локтях руки в колени, положил подбородок на сжатые кулаки. Я не вытерпел и заржал, Череп поднял голову, и я даже не сомневался, что он хочет спросить: «Чо?».

— Сиди, блядь, Спиноза, — отмахнулся я, но Череп так и смотрел куда-то мне за спину. Лицо его при этом ничего не выражало, и мне бы, конечно, оглянуться тоже, только вот хер его знает, может и кинуться во второй раз. Лучше обождать.

Череп неторопливо поднялся, я вскочил — чуть проворнее, чем было бы нужно, и обернулся. Ленка.

— Ты чего, Киса? — выдохнул я. Что у нее-то с лицом? — Киса?..

Ленка подошла и уткнулась мне в грудь.

— Вить… мне в аптеку надо, — пробормотала она потерянно.

— Что за… — охренел я. — Зачем?

— Зачем, зачем… А ты куда? — рявкнул я на Черепа. — Куда пошел, блядь, терпила?

Я думал, опять выдаст «Чо?», но нет. Поумнел, что ли? Или до него наконец доперло, что я полчаса назад велел ему проваливать нахер?

— Да это, поссать, — ответил он. — Ну, тут это, вон, она. Я щас.

Я забил на него болт — чай, хуй в штанах сам найдет, не мальчик, — и повернулся к Ленке. Почему-то меня напугало то, что она говорит.

— Лена, зачем в аптеку? У тебя что-то болит?

— Да ничего у меня не болит, что ты как маленький! — взвилась она. Ах вот оно что! Ой, блядь, это мне теперь не только Ташу, но и Ленку с заебами выносить? — Мне нужны женские изделия! Искупалась, блин, в море…

— Ой, Лена, не пыли, — вздохнул я. — В машине посмотри, в аптечке. Там есть твои затычки.

— А зачем тебе в машине затычки, Витя?

Вот бабы! Доебутся же до мышей! Нет бы сказать радостно «спасибо», а будут выяснять, что да зачем.

— Затем, — я улыбнулся, взял ее мордашку обеими руками — ой, такая она вся противоречивая сейчас и милая. — Любой братуха… — Так, не, вот так в лоб не надо. — В общем, это известное и хорошее средство, если вдруг ранят. Я не шучу, спасает жизнь. Ну не при такой ране, конечно, как ты мне нанесла, сердечно-сексуальной, а серьезной, когда кровопотеря может быть большая. В прямом смысле затыкаешь — и есть шанс на жизнь. Так что иди, возьми свои тампоны и не парься.

Ленка смотрела на меня глазами, полными слез.

— Тебя так тоже когда-то ранили?

— Бог миловал, — искренне ответил я. — Давай, иди, а то сама сейчас тут истечешь кровью.

А интересный набор выживания, когда ты бандит, думал я, снова садясь на валун и подставляя лицо вечернему солнцу. Ленке, наверное, и в голову не приходило никогда, через что я прошел, да, может, и к лучшему. Я в который раз напомнил себе: мы разные. Ничего, вообще ничего между нами общего, и хватит об этом.

— Ну что, собираемся? — крикнул я, завидев Черепа, уныло ползущего обратно к нам. — Ленка, давай, садись в машину. Таша! Та-а-ша-а! — Я сложил руки рупором, от души поорал. Повод есть, давно хотелось. — Та-а-ша-а!..

Ленка выскочила, довольная, мордашка светится. Ну дела, да, такие перепады настроения — и все мне достанутся, с глазами, полными ужаса, наблюдал я за Кисулей. Ни на одной стрелке с конкурирующими отморозками у меня так глаз не дергался. «Ты сильный, ты справишься, Витя», — попытался я поддержать себя мысленно, но бывалый негодяй во мне тут же съязвил: «А был бы умный — не взялся бы».

— Таша!.. — крикнула Елена Батьковна так, что скалы вздрогнули.

— Блядь, — в сердцах сказал я. Не то чтобы я думал, что она опять куда-то съебалась, не то чтобы я даже куда-то спешил. — Ленка, иди позови ее, она, может, далеко заплыла и не слышит. А ты, чудило, куда опять пошел?

Череп обернулся, постоял. Задумался, блядь. Я как будто у него расстояние от Земли до Марса спросил.

— Ну, эта, — выдавил он. — Вы ж уезжаете. Разбегаемся, значит…

— Э, нет, — остановил его я. Что-то мне это уже не особо нравилось. Дерганый он какой-то, руки трясутся. — Ты свою бабу посадишь в тачку и расцелуешь, чтобы она опять не свалила, ага? Еще десять минут — и пиздуй на все четыре стороны. Усек? Давай, барахло возьми, вон, кинь в багажник.

Я сел в машину, потряс головой. Закончить дела — и на отдых. Господи, буду спать, жрать и никаких баб, ну их нахуй! Так девке в турагентстве и скажу — дай мне гостишку для европейских пенсионеров. Чтобы ни дискотек, ни анимации, ничего, тишина, шведский стол «ол инклюзив» и старые пердуны. Они, по крайней мере, не действуют мне на нервы.

Как вон Ленка. Опять на лице трагедия вселенского масштаба. За что мне это все, а, ну вот за что?

— Витя? — Ленка, подбежав, вцепилась в дверь машины, и я напрягся. Нет, я охуел: она явно пришла с херовыми новостями. — Витя, ее нигде нет.

— Твою мать! — подорвался я с сидения и хорошо приложился о крышу башкой. — Блядь! Череп, сука, а ну иди сюда!

Он как раз перся к машине с Ташиным барахлом, так что я выскочил и хватанул его за грудки.

— Куда она могла здесь пойти? А? Да что ты вылупился? Она опять сбежала, баба твоя! Куда она могла сбежать? Ну, рожай!

— Чо?

— Куда, говорю, Таша могла пойти? Урою нахрен! — Еще и голая, в смысле — без платья и босоножек. Это что за хуйня вообще, а?

Наверное, вид у меня был настолько страшный, что даже Черепа проняло. Это были уже не шуточки, когда я его грозил утюгом прижечь, я сейчас был готов ему реально паяльник сунуть в жопу. Ленка подбежала, открыла рот, глазками захлопала так беспомощно, что только это меня и остановило. Ну, откровенно говоря, у меня генератора тоже в машине нет, но делать ее свидетельницей даже мордобоя не стоит.

— Ладно, — выдохнул я сквозь зубы. Нет, это пиздец. Бабам, понятно, все эти качели как мед с орешками. Мне зачем? То все хорошо, то все хуево. Я потянул шею туда-сюда, а то затекла от нервов, Череп, похоже, с этого обоссался. — Не бзди. Только думай, твою мать, быстрее. Или хотя бы просто ради разнообразия. Куда. Она. Могла. Пойти?

— А вон она идет, — вдруг сказала Ленка, и я выпустил Черепа. Опять с голосом у нее что-то не то. Гормоны так шалят или?..

Таша действительно шла к нам, мокрая, в купальнике, за который ее лет на пять посадить стоит, чтобы у людей не вызывала приступы эпилепсии. И у нее тоже было очень странное лицо и свежий кровоподтек на скуле.

— Она что, упала?.. — пискнула Ленка. Череп дернулся. Я живо подсек его ногой, а когда он попытался подняться, приложил кулаком по бритому затылку.

Таша немного пошатывалась, кривила губы и смотрела на Черепа не отрываясь. Он опять попытался рвануть и снова огреб. Я спокойно ждал, пока приблизится Таша, и не менее спокойно наблюдал, как она подошла и с ноги влепила своему возлюбленному по почкам. Ого, с восхищением подумал я, а папкины уроки-то не прошли для нее даром. Череп взвыл, скорчился и больше рыпаться не пытался, а Таша вдохновленно пиздила его ногами от всей души.

Ленка заверещала: ей такой насилие было не по нраву, но я схватил ее за талию, приподнял и жарко зашептал:

— Тихо, Киса. Все хорошо, кажется, мы сейчас узнаем развязку этой семейной драмы. Видишь ли, когда баба сперва за мужика готова лечь костями, а потом отбивает ему весь ливер, для этого причина, поверь мне, есть. И это точно не другая баба — другую бабу она бы лупила вместо него. Нет, Киса, не переживай, тебя бы я ей никогда не дал пиз… бить.

Таша, видимо, решила, что с Черепа пиздюлей хватит, выпрямилась, подумала, дала ему еще по ребрам — мать моя, и ведь это голыми ногами! Ну и баба, во дает! Потом похлопала себя по голому телу, посмотрела на меня:

— Закурить есть?

— Вредная привычка, бросай лучше, — сквозь зубы посоветовал я. — И за что?

— Этот козлина меня утопить попытался, — выплюнула Таша. — Прикинь? Я нырнуть хотела с камня, а он меня палкой. Во, — она ткнула пальцем в синяк. — Я в воду свалилась, еле выплыла. Там течение это еще… отбойное. Хорошо, что я все детство в деревне у бабки в реке плескалась… а то бы мне реально пипец.

Я поставил Ленку на землю.

— Повезло, — сказал я, разглядывая Ташин синяк. — Видимо, ты еще увернулась, двинул бы по башке — и все, кранты. Знаешь почему? Нет, не знаешь? Ладно. Ща мы у твоего бывшего и спросим. Лена, неси утюг.

Я наклонился, приподнял Черепа за воротник Отделала его Таша знатно, аж кровью харкал на песок, ну ничего. Медицина сейчас и не такое лечит. Череп закашлялся — я явно давил ему на горло сильнее, чем в первый раз.

— Слушай сюда, потрох, — сообщил я, — и соображай, только быстро. Сейчас Лена с утюгом вернется, ну еще минуты полторы у тебя после этого будет, но потом ты мне скажешь все то же самое, только уже без наркоза. Усек? Я даже пугать тебя не буду, начну сразу. А если ты будешь орать, а не говорить, я скажу принести паяльник. Это больно, Череп, очень больно, поверь. Я проверял, оно работает.

Не проверял я, пугалки это все. Но раз такой имидж нам создали, чего его не поддержать? Тем более что Череп открыл рот, и я от неожиданности его чуть не выронил.

Э, Витя, слишком много для тебя потрясений, это только на вид ты непрошибаемый Слон. Нервишки надо лечить. В Турции. Где нет баб и всего прочего.

— Кхе-е… ну это, они мне ее сказать грохнуть. Я не сам.

— Кто они?

— Я знаю? Один из них лысый, второй… Круглый его зовут. Тупой такой. Они мне деньги пообещали, полторы тысячи долларов.

— И ты что? — А у него, оказывается, столько слов в запасе имеется, кто бы мог ожидать. Ага, некоторые люди дураками притворяются очень круто, а ты на это ведешься как последний лошара.

Главное — Деду об этом не говорить, с говном смешает. И будет прав.

— Ну чего? Полторы, кхе, штуки зелени что, на дороге валяются? — захекал Череп. — Ну я и согласился.

— Чего тянул?

— Да не тянул я. Думаешь, вот так просто? У нас же вроде любовь была.

Я оценил размеры и количество заработанных им синяков. Была да сплыла любовь твоя. Кстати, а Таше вообще уже на любовь насрать. Жаль, Кисе моей так легко от чувств не отделаться…

— И что любовь? Завяли помидоры? Она же богатая.

— А хули мне толку с ее любви да бабок? Чо, думаешь, она бы за меня замуж вышла? Да, ага, разбежался, — заржал Череп, но, надо сказать, болезненно. Ну еще бы, если бы меня так отпиздили, я бы тоже сквозь слезы ржал. — Я ж ее звал.

— А ты что? — метнул я быстрый взгляд на стоящую рядом Ташу. Она уже успела одеться и даже стереть кровь с лица.

— Чего? — протянула она. — Да замуж-то мне за него зачем, я что, совсем больная? Вот мой второй папахен будет, на кой он мне? Еще и деньги все с дружками пробухает. Ну нет, замуж я за нормального пойду, если вообще пойду. Детей я себе с деньгами и сама нарожаю сколько влезет, нафига мне это чмо-то сдалось? Сама справлюсь.

Вот и позиция у нее. Неглупая. Главное от Черепа я получил — а логично, в общем, да, кстати…

— Давно они тебе сказали ее прибить?

— А, ага. Только я вон это, свалил. Точнее, она свалила, но свалила ко мне, кхе…

Ясно. Они решили, что Таша сбежала, и взяли дело в свои кривые руки. У Черепа, прямо скажем, руки тоже из жопы растут, так что в этом Таше сильно повезло. Я отпустил его, подумал, тоже пнул. Ибо нехуй по беспределу.

— Лена, в скорую позвони, — попросил я Кису. — Скажи, что на берегу кто-то в крови валяется. А мы — все, поехали, давай, давай. Таша, давай в машину.

Таша задумчиво покивала, посмотрела, как Череп выплевывает на песок зубы, потом произнесла:

— А моя машина?

— Какая твоя машина?

— «Жигуль». Я его у Черепа за триста баксов официально купила. У меня и документы на него уже есть. Только ездить я пока не умею. Куда мне ее?

Да твоему «Жигулю» красная цена полтинник, чуть не заржал я. Причем рублей. Но — сделка есть сделка. И теперь понятно, почему номера транзитные.

— На кой он тебе сдался-то, этот металлолом?

— Череп не хотел учить ездить, мол, жалко. Ну я психанула и купила у него эту тачку — что я, дура, чтобы новье на дороге бить?

А она далеко пойдет, однако, с удивлением подумал я. И не так уж чтобы фантастически звучат ее планы открыть собственный салон красоты. И мозги у нее есть, пусть пока в режиме гибернации, но врубаются, когда припирает.

— Я поведу, — вдруг сказала Ленка, передавая мне телефон. — Я умею, честно. На «механике». Только ты если что, скажи, что разрешила, — повернулась она к Таше, и та безразлично кивнула.

Без прав?.. Хотя кому нахер тут это важно?

— Все, — кивнул я, — погнали. Лена, давай, там рядом с нами ржавое корыто стоит. Таша, ключи где?.. Садись за руль, только осторожно, не лихачь, или этот таз под тобой развалится. Пока, чмошник, будь здоров, если получится.