Я — твои неприятности + Бонус

Глава 21. Елена

Совершенно непонятно, почему мой язык еще не отсох к двадцати пяти. Столько раз я его проклинала за безмозглую болтовню. И вот теперь снова страдаю от излишней инициативности этого деликатеса. Что за гребаная необходимость затыкать все дыры собой в неурядицах? Ну и овечка же я!

Нет, конечно, меня честно учили ездить. И, честно, у меня неплохо получалось. Но в этой машине не работало ничего — ни сцепление, ни переключатель передач, и сиденье туда-сюда ходуном ходило! Боже!.. Еще и в зад тычется какая-то проволока из него!

Но психовала я не только поэтому. Из-за собственной тупости и перманентном желании выпендриться, хватая тысячу задач на себя, я не только оказалась в эпицентре этой истории, но и вынуждена перегонять рассыпающуюся на каждой кочке тачку. Ничему тебя, Лена, жизнь не учит! Ты даже кружку в офисе сама моешь, хотя на это есть специально нанятый человек! Такие исполнители, как я, никогда не станут руководителями! Неумение не то что делегировать, а тупо не лезть в то, за что ты вообще никаким боком не отвечаешь! За целостность развалюхи Таши! Бред! Застрелите меня кто-нибудь! Чтоб не мучилась!

Вот Таша молодец! С ее хваткой и наглостью хамоватой торгашки она сможет добиться многого. Перед такими прущими напролом шлагбаумы на пути сами откидываются, лишь бы не зацепило… Она любого прогнет и вынудит сделать так, как ей надо. А мне что — с моей робостью, неумением сказать «нет», когда просят… так и будут ездить на моем горбу все кому не лень, потому что я сама это позволяю.

На Ташу еще и приличное наследство свалилось от почившего бомжа… анекдот прям. Кому расскажи — не поверят же! За что ей такие бабки? Что за вселенская несправедливость?! Я гранит лингвистической науки сгрызла до последней крошки! Каждый будний день ни свет ни заря тащусь на остановку, до позднего вечера ношусь по офису как заведенная… и все, что мне светит — сорок кошек и воспоминания о запахе моря? А Таша в моем возрасте уже, поди, и черную икру попробует, и вместо этого тазика белый «Мерседес» себе купит!

Кажется, до этого дня я в жизни никогда не скрипела зубами, но, как говорится — с кем поведешься. Вот только у Слона есть чем платить за рестайлинг своих бивней, а у меня только на то, что в бесплатной поликлинике ставят.

Я тащилась следом за сверкающим задом Витиного внедорожника и едва не ревела от собственной никчемности. И еще больше от того, что как только мы доедем до Москвы, наши пути со Слоном разойдутся. А я вместо того, чтобы провести с ним последние часы, сама, по собственной дурости, подвязалась гнать эту сраную развалюху девчонки!

Девчонки, что сейчас наверняка строит глазки моему Витюше. Кокетливо задирает свой сарафан на загорелых ножках… Я хоть тоже еще молодая и привлекательная, но… она моложе. Сочнее. Гораздо нахрапистее. И уж точно искуснее меня в постели… Да какой постели! У меня так и не случилось ни одного красного крестика в календаре!

Тонированное заднее стекло внедорожника не давало мне увидеть ничего, что происходило между Слоном и Ташей. Но с моим умением создать из ничего салат, шляпку и скандал… оно служило мне большим экраном телевизора, где мне рисовались улыбки Витюши этой нахалке. Ее томный, призывный взгляд, и к моему стыду, даже ладонь Таши на его «хоботе»...

Чтобы отвлечься от раздирающих душу мыслей, я решила включить хоть какую-то музыку на магнитоле Череповско-Ташиной тачки. К моему ужасу, ни одна радиостанция не ловила сигнал на этом отрезке дороги. Что не удивительно — ни одного строения не видать. Только поля да леса.

Уже было отчаявшись, я ткнула последнюю кнопку и — о, чудо! Из скрипящих на кочках динамиков полилось знакомое: «Дым сигарет с ментолом…».

— Пьяный угар качает!.. — растягивая фальшивую улыбку, завыла я.

Но, едва встрепенувшееся настроение, тут же смачно выругавшись, усвистело вдаль…

Окно с пассажирской стороны внедорожника открылось, и оттуда высунулась рука Таши с зажатой в пальцах сигаретой. Твою ж налево! И минуты не прошло, как я зареклась поминать эту малолетку по матери!

До полного моего озверения не хватало только ремонта на дороге, но, разумеется, Вселенная и тут молниеносно откликнулась на мою «просьбу». Асфальтированная дорога впереди была перекрыта бетонными блоками и техникой, и, следуя по указателям объезда Витя, свернул на параллельно идущую грунтовую. Он — легко и непринужденно на своем мощном дирижабле, я — воя и чувствуя, как позвоночник осыпается в трусы, поближе к месту, где от торчащей из сидения проволоки уже синяк на половину задницы.

Из-за поднимаемого джипом огромного облака пыли мне пришлось отстать от Вити на приличное расстояние. Им там с Ташей хорошо в комфортабельной тачке с отличной изоляцией, а в этом тазу пыль в секунды осела барханами на панели и на Лене.

Психоз подкрадывался незаметно, и я готова была намеренно сбросить этот металлолом в кювет и сказать, что там ему и место, как внезапно мне и в этом помогла Вселенная…

Какой-то дебил не придумал ничего лучше, чем обогнать меня на этой узкой временной дороге, при этом так опасно вильнув в мою сторону, что я по инерции дернула руль вправо.

— Что ты творишь, придурок! — проорала я в закрытое окно, но вложила в мимику столько мата, что сложно было не догадаться о моей злости на лихого водителя.

Под днищем таза что-то хрустнуло, крякнуло, и машину повело в сторону откоса без моего на то желания.

«Осторожнее надо быть в своих мыслях, Леночка!» — в панике ругала себя я, чувствуя, что машина окончательно перестала меня слушаться.

К моему страху оказаться летящей вниз по насыпи, добавился и ужас от догадки, что эта машина слева поравнялась со мной неспроста… Торчащий из заднего пассажирского окна ствол калаша — исчерпывающее тому доказательство.

Постоянно чуть высовывая нос машины вперед, эта свора головорезов виляла перед моим капотом на своей громадной машине, вынуждая сбрасывать меня скорость все больше и больше…

— Витя… Витенька… — жалобно заскулила я, до побелевших костяшек вцепившись в руль и пытаясь удержать непослушный «пепелац» на дороге.

Снаружи доносился какой-то дикий скрежет и свист, но корыто продолжало двигаться, никак не реагируя на мои пляски на педали тормоза. К стволу в окне моих незваных компаньонов прибавилась страшная бандитская рожа с огромным шрамом на половину лица.

— Где же ты, Витюша? — рыдая и трясясь уже не от неровностей дороги, пищала я, вглядываясь в быстро удаляющуюся черную точку впереди в клубах поднимаемой пыли…

«Он попросту не видит в зеркалах, что происходит сзади», — дошло до меня, что в таком плотном облаке песка, вышвыриваемого мощными колесами джипа, у Вити нет шанса разглядеть не то что торчащий из окна преследователей ствол, а даже машину…

Послышался хлопок лопнувшего колеса, и в эту же секунду машину понесло вниз под откос, со скоростью света приближая к капоту землю.

— Мамочка… — запищала я, выпуская руль и закрывая голову руками.

В последнюю минуту жизни, в таких стремительных условиях, когда еще минуту назад ты строил планы, пусть на безрадостную, но жизнь, наверное, люди не успевают ни о чем подумать. И я не успела.

Последнее, что мне померещилось перед ударом — лицо Вити. То, как он смотрел на меня там, в пещере на пляже… С неистовой страстью, смешанной с восхищением. С таким безумным блеском, который невозможно изобразить намеренно.

Лучше бы я промолчала, увидев Ташу… И осталась бы с ним там на всю ночь. Грелась бы в его объятьях и слушала биение его сердца, сложив голову на могучую грудь Слона…

Мечты об овациях в офисе и премии размером с четыре тома «Война и мир» рухнули в одночасье. С громким и совсем не торжественным «бабах» тазик Таши нашел свою гибель в канаве с прекрасными дикими ромашками и колокольчиками. Звуки падающих осколков стекла и скрежета сминающегося металла я слышала уже словно сквозь беруши.

— Земля тебе… машинным маслом, — пробормотала я, честно говоря, искренне считая, что бедолага наконец-то отмучилась.

А еще — правильно говорят, что дуракам везет. Теперь я это на собственном опыте знаю. Из всех возможных вариантов — вылететь через переднее лобовое стекло, остаться зажатой вдавленным в салон двигателем, удариться головой, сломать, разбить… ничего. Единственное, от чего я готова была заорать в полный голос — разодранная проволокой ягодица. По ощущением… прям конкретно. От уха до уха. От Москвы до Аляски.

Но визжать и взывать к помощи мне помешали эти обезьяны с «калашами» наперевес, окружившие тазик, как голодные дворовые псы помойку.

— Девка одна! Я же говорил, этот недоумок не схиляет свою бабу грохнуть! — крикнул остальным тот, что подошел первым и уже успел заглянуть в салон.

Направив на меня ствол, он поджидал, когда дойдут остальные его сообщники, а я мысленно прощалась с жизнью, отсчитывая последние секунды.

Что? Кто меня грохнуть не схилял? Или не меня…

— Постойте! Я не Таша! — завизжала я, выставляя ладони вперед, и зажмурившись, будто эти защита каким-то магическим образом способна уберечь меня от автоматной очереди.

— А нам какая нахуй разница, Таша ты или нет? — возразил мужик, и тут к нему подлетел…

Ого! А ведь я его уже видела?

— Вот ты, Круглый, по жизни идиот, да? — заорал тот самый мужик, который передал мне мишку. — Хули ты ей «калаш» в табло тычешь? Ты понимаешь, что ее теперь тоже надо валить?

— А? — охренел Круглый, а тем временем подбежал третий мужик. — Слышь, Большой, а чо он ваще? Слышь, Лысый, а чо ты гонишь?

— Чо, чо, через плечо! — заорал Лысый. — Этот лох бабе «калаш» засветил!

— Ты тоже ей «калаш» засветил, — сказал Большой. — Ну и вали ее тогда, пока мы всей трассе нахуй ничего не засветили!

— Я не Таша! — завизжала я, опомнившись. Впрочем, им ведь и правда уже все равно. Сначала прикончат меня, а потом…

А потом догонят Ташу и Витю! Их трое, а Витя раненный… Настоящий животный страх сковывал внутренности, затылок сводило так, что я чувствовала сжимающиеся на нем ледяные обручи — физически.

Но… Нет! Я не могу подставить Витю… Мне все равно уже не выбраться из этой передряги… А он… пусть он жмет на педаль сильнее… Прощай, мой неласковый Слон…

— Я Наталья! — завизжала я, стараясь перекричать ругань этих отморозков.

— Чо? — уставились на меня все трое, а потом Большой уточнил, повернувшись к Круглому:

— Так это та баба или нет?

— А какая нахуй разница, если ты все равно сказал ее валить? — зло сплюнул Круглый и, поглазев на меня, добавил: — Жалко, красивая такая.

Бандиты начали переругиваться снова… Нет, они уже орали, хорошо что не на меня, и у меня возникло подозрение, что они сейчас вот возьмут и сами друг друга перестреляют, а потом за меня примутся. Лысый выписал Круглому в табло, Большой чуть не дал в воздух очередь, а я, глазея на это, чуть не потеряла драгоценные секунды. От оцепенения и шока я едва могла шевелиться, боясь, что любое мое движение спровоцирует кого-то из них выпустить в меня очередь. Но, поборов свой страх, я потихонечку начала вылезать из разбитой тачки.

Кажется, у меня появился шанс. Маленький, но ощутимый. Я еще могу куда-нибудь… а куда? Вон какой-то лесочек, успею я или нет? Он буквально в десяти шагах, но их ведь надо пробежать… быстрее пуль. Ой, как жить хочется! Ну хоть еще немного! Я ведь ничего еще не успела!

Разодранный зад даже болеть перестал — это от испуга, на адреналине. А вот дверь, как назло, заклинило, и я распласталась на сиденье, пытаясь ее открыть, но куда там! Придется вылезать через бандитов, другого выхода нет!

И мне это даже почти удалось. Почти, потому что, стоило мне сделать спасительный шаг в сторону, Большой заорал:

— Ты куда?

— Э… пописать, — промямлила я, а Круглый с Лысым перестали драться. Круглый тоже уже слегка полысел, а у Лысого на сияющем куполе красовалась свежая ссадина.

— А, ну иди, — охотно разрешил Большой, — только потом давай быстро сюда, мы с тобой еще не закончили.

— Да-да, — закивала я, не зная, радоваться мне или нет, что мне такие тупые бандиты попались. Это же как в кино — «Тупой и еще тупее». Но подарками судьбы не разбрасываются, она и обидеться может, если что. Потом такую подлянку выкинет, что рад не будешь.

Так что я, стараясь не оглядываться, быстро запрыгала по кочкам в сторону леска…

Как что-то тонкое и длинное шмыгнуло в сторону прямо из-под моей ноги. Змея? Этих тварей я боюсь больше, чем всех круглых и лысых вместе взятых!

— А-а-а-а-а!!! Ма-моч-ки!.. — завопила я так, что сама едва не оглохла.

В полсекунды я пролетела обратно к машине и с перепугу повисла на Большом. Он от неожиданности все-таки дал в небо короткую очередь, Круглый из-под Лысого заорал:

— Хорош палить! Заебал уже!

— Та… та… та… Там змея! — рыдала я, вцепившись в бандита. Где Витя, почему он никак меня не спасет? Почему я должна спасать свою жизнь и его заодно ценой своей жизни? Бедная я, несчастная! Не человек, а сплошные неприятности! — Там змея!..

— Блядь! — Большой, кажется, потерял терпение, но ревущую меня ему было жалко, он даже гладил меня по голове. Свободной рукой, потому что в другой у него «калаш» был. — Сука, Лысый, Круглый, хорош меситься, ищите ту бабу!

— А эта чо? — спросил Лысый из-под Круглого.

— А эту я сам завалю… когда она успокоится!

Ой, нет, я теперь буду до конца своих дней реветь. Мне было действительно страшно — тупые-то они, конечно, тупые, но ведь отмороженные! Они меня точно убьют!

— Слезь с меня, — попросил Большой, глядя, как Лысый и Круглый бегут в сторону дороги, где осталась их тачка. — Слышь, мне тебя так валить неудобно. Слезь, а?

Ну уж нет! Я еще сильнее в него вцепилась и еще громче принялась рыдать. Мои слезы — мое спасение. Потом он разжалобится еще и, может, вообще передумает?

А где Витя?

— Всем лежать, руки за головы!

— Блядь, — крикнул Большой, падая на землю вместе со мной. «Калаш» напоследок издал очередь в сторону леса. Я больно шмякнулась на землю и замерла. — Ну ебаный в рот, менты приехали. И месяц на свободе не отгулял.

Мне очень хотелось посмотреть, что там происходит. Ни стрельбы, ни пальбы, возня какая-то, но подозрительно тихо. И тот, кто кричал, это точно не Витя. Эх, Витя, Витя… Слоник мой… ненаглядный, увидимся ли мы еще когда-нибудь?..

— Лена! Лена, ты жива? Ответь мне! Лена!

Я подняла голову. Большой зашевелился и тут же хекнул, потому что ему берцем прилетело в зубы. Изящным таким размерчиком, не больше сорокового.

— Лежать, я сказала! Дернешься — завалю!

— Здравствуйте, Ольга, я жива, вроде, — шмыгнула носом я, узнав голос начальницы нашего отдела собственной безопасности. — Спасибо, что приехали.

— Вставай, — хмыкнула она, поднимая меня за шиворот. Ну да, ну да, она и тут такая же, как я к ней на работе привыкла: брючки, футболочка, очочки, пучок. И ведь не скажешь, что она способна в одиночку такое вот сделать. Ну не в одиночку, конечно, но все равно. — Ты что, ранена? Кондратьев, а ну бегом сюда!

Я, поднимаясь, смотрела на несущегося к нам одного из сотрудников службы безопасности. Ого у них тут орава, человек двадцать! А где они были все это время?

— Ольга, меня тут чуть не убили, — пожаловалась я. — Ой, пожалуйста, не надо меня трогать! — взвизгнула я, когда Кондратьев попытался прямо поверх одежды прижечь мне бедро йодом. — Оно само заживет! А где Сло… эм… Виктор?

Ольга поправила очки и кивнула Большому — мол, вставай, нечего разлеживаться. Потом она соизволила ответить мне на вопрос:

— Едет, уже передали, чтобы без остановки до места ехал. Сделку пора заключать, и так провозились как дилетанты.

— Почему вы так долго! — заорала я, вкладывая в свой безнадежный крик всю боль, которую она причинила мне своими словами. До места, значит — до Москвы! Это значит — больше я его никогда не увижу! Никогда! Вообще никогда!

В эту секунду мне хотелось орать, рвать волосы на голове, а потом, скрючившись в позу эмбриона, забиться под первый трухлявый пень в этом лесу… Никогда… больше… теперь точно «прощай».

— Да потому что деревни с таким названием по всему побережью раскиданы, — сквозь зубы ответила Ольга. — Вам случайно повезло на них наткнуться, мы их вообще в другом месте искали. Если здоровая — пошли, эй, парни, пакуйте этого!

Опираясь на ее руку, я хныкала, плакала и заваливала Ольгу вопросами, а она, как ни странно, отвечала. На дороге уже собралась тьма машин, в две — джип и универсал — по отдельности запихивали Лысого и Круглого, а куда денут Большого? Да какая мне разница?

— В общем, мы искали вас по всему побережью, искали, а Емельков на прозвоне сидел, — рассказывала мне Ольга. — И вот случайно на прозвоне натыкается он на парня, который избитый в больницу попал. Мы так и не знаем, кто его так отделал, но плевать. Зато поняли, что Таша Черепа кинула и уехала, а номера машины — а нет номеров! А вот они, транзитные. Как пробили через ГАИ, потом по трассе поняли, куда вы направляетесь… главное, что успели.

— А эти? — всхлипнула я. Рассказ Ольги хоть как-то отвлекал от мыслей о Вите. Прошла любовь, завяли помидоры. Он, наверное, забыл уже обо мне. — Они как нас нашли?

Я уселась в шикарный джип Ольги, захлопнула дверь. Бедро ныло, но уже не кровоточило. По обочине пробиралась запоздавшая машина ДПС, и кто-то из наших безопасников шел рядом с ней и что-то рассказывал в открытое окно.

— Взятка, — Ольга демонстративно щелкнула ремнем безопасности, и мне пришлось сделать то же самое. — Их, когда наши в эти Столбы приехали, за взятку местные менты уже отпустили. Так что да, работали мы на пределе.

— А где вы так научились? — пискнула я. Нет, ну правда? Она на вид такая… училка училкой! Откуда у нее что взялось, а я так смогу?

— В ЦАХАЛ, — хмыкнула Ольга, заводя свой нулевый шикардос ценой в хорошую квартиру. Он даже пах новой машиной. — Служила на границе.

Ого, подумала я. Однако у нее биография! Но мне-то никакой ЦАХАЛ не светит, придется жить с тем, что есть. В зеркале заднего вида сквозь слезы растворялись бандиты, безопасники, гаишники и прочие менты… И вся эта история. Красиво, сказочно и было словно не со мной. И закончилось быстро и…

Жизненно, да, Лена? Тебя увозит бывший офицер Армии Обороны Израиля, женщина, между прочим, к спокойной и сытой гражданской жизни. От приключений и от любви. К работе переводчиком с китайского языка.

Если честно, то очень скучной. В сравнении с тем, что со мной было.

А еще я Ольге сейчас расскажу то, о чем она не знает. Что Череп должен был Ташу убить. Вот она удивится!

— А у тебя неплохо вышло, — заметила Ольга. Все, абсолютно все осталось позади. — Сейчас в хорошую гостиницу, мыться, есть и спать. Сама уставшая не поеду и тебя не повезу. Ты мне нужна живая и здоровая.

— А я-то вам зачем, — понуро пробормотала я. — Вы меня допрашивать будете? Или в милицию отвезете?

— Ну, как это все прикрыть — не твоего ума дело, — хохотнула Ольга. — А вот что касается зачем… Очень даже понадобишься. Таню, конечно, уволили уже, вместо нее другого мальчика взяли.

Вместо нее — или вместо меня?.. Сюрприз за сюрпризом.

— Нормально все, — повысила голос Ольга, видимо, заметив, как опять задрожали мои губы. — Тебя я забираю. Будешь работать в безопасности, сделки наши все серьезнее, а китайцы — сама понимаешь, проверять все надо трижды, причем третий раз — когда они уже все, кажется, правильно поняли. Мне, между прочим, учить китайский не с руки, так что будешь числиться переводчиком службы безопасности.

А вообще-то мне надоело, что за меня все решают.

— А если я откажусь? — запальчиво спросила я. А зачем так? От злости? И что?..

— Да как хочешь, — равнодушно пожала плечами Ольга и ловко перехватила руль. — Будешь опять дежурить на переговорах.

Ага, опять вот эта бесперспективность. И вроде бы хорошо, но… Но нет. Теперь мне будет не хватать этого драйва. И понимание того, что я тоже чего-то могу, все-таки дорогого стоит.

Я ведь могу?

— Нет, я не откажусь, — сказала я и уставилась в окно. Так что кивнула Ольга мне или нет, я не видела. Сейчас я ее как рассказом про Черепа ошарашу!..

Но я молчала. А в окне пролетали деревушки, деревья и пасущиеся коровы. Но было бы странно увидеть на обочине смотрящего вдаль слона…

Слоны в наших краях не водятся. Вернее, только один…