Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия (СИ)

ГЛАВА 22

Через несколько дней Наташа переехала к Владу. Вещей было немного: небольшая сумка на колёсиках и сумочка через плечо. Он удивлённо взглянул на Наташу: почему так мало вещей? Обычно у девушек вещей — вагон и маленькая тележка. Только косметики, может быть, чемодан.

— А где твоя дочка, почему не взяла с собой?

Она не ответила.

— Наташа, где твоя дочка? — ещё раз повторил он, — почему ты не взяла её с собой?

— Не хочу травмировать детскую психику. Ей будет лучше с бабушкой. Незачем дёргать ребёнка. В твоей клетушке, — Владу почудились презрительные нотки в её голосе (Показалось — мысленно убедил он себя), — очень мало места: нам бы вдвоём кое-как разместиться, а тут ещё ребёнок. Ей надо отдельную кроватку. А куда у тебя кроватку поставишь? Нет, не буду забирать доченьку, пусть с бабушкой живёт.

— Как знаешь, — согласился Влад, — ты мать — тебе видней.

Они зашли в его квартиру-студию. Наташа разложила вещи в шкафчик, посмотрела на Влада:

— Начинаем новую жизнь? Да?

Он кивнул, подошёл к ней, обнял, уткнулся в её волосы, вдохнул изумительный аромат её духов:

— Да! У нас с тобой новая жизнь! Как от тебя прекрасно пахнет! Не могу надышаться! Просто наслаждение!

— Франция! — она многозначительно посмотрела, подразумевая, что не помешало бы ему подарить ей французские духи. Он не понял намёка. Она решила намекнуть не прозрачно, как она попыталась, а более чётко, чтобы сообразил, что она хочет в подарок французские духи. — Она порылась в сумке на колёсиках, выудила маленький изящный флакончик духов, почти пустой. Духов было чуть-чуть, на самом донышке. — Совсем мало осталось, на донышке немного. Наверное, на неделю не хватит.

Он не обратил внимания на её слова или сделал вид, что не понял намёка. И это было не в его пользу. Мужчины должны, нет, просто обязаны дарить любимым женщинам подарки, а не жмотиться. Она вздохнула — не хочет понимать — не надо! А ещё говорит, что любит её безумно. Любит, а в голову даже не приходит купить ей подарок или цветы, хоть что-то. За время их знакомства, он ни разу не сделал ей сюрприз, ни разу ничего не подарил. Ох, уж эти нищие мужчины! И как мне могло прийти в голову подать заявление в ЗАГС и переехать к нему! — невесело размышляла она, — и, вот так, всю жизнь, провести в этой халупе! Мыться дешёвым мылом! Покупать дешёвые крема, не ухаживающие за кожей, а забивающие поры! Она села на диван, на душе было муторно, хотелось взять сумки и уйти, убежать от него с его приставучей любовью. Но, почему-то она этого не делала, смотрела в одну точку, перед глазами хаотично мелькали обрывки её прошлой жизни с богатым, щедрым мужчиной — отцом её маленькой дочки. Вот они сидят на террасе шикарного ресторана с видом на океан. Приглушённо играет чувственная музыка. В ведёрке со льдом, поблёскивает стеклянным боком французское шампанское. Изысканный ужин, высокая кухня, где каждое блюдо — произведение искусства, и кажется, невозможным кощунством съесть его. Напротив её мужчина, заметно старше её, но безупречно элегантный, подтянутый в дорогом светло-сером костюме. И при всём этом, ни капли снобизма и хвастовства. «Мужчина, лишённый недостатков, — она так думала о нём в то время, — неужели такое бывает в жизни: богатый, умный, интеллигентный, подтянутый, приятные черты лица, захочешь придумать более интересного мужчину и не сможешь — нет таких. Да, он старше её и не на два-три года, а на целых семнадцать лет. Ей нравилось и это — она чувствовала себя маленькой, крошечной принцессой — её нужно баловать и потакать всем её прихотям. Так и было: лучшие рестораны, поездки на дорогие курорты, наряды без ограничений — выбирай что нравится. Всё так и было… Но, недолго. Ровно до того момента, когда ему повстречалась другая девушка. Наташа видела её — так ничего особенного, конопатая, рыжеволосая деваха, что он в ней нашёл? Приземистая, весит килограммов на десять больше чем Наташа, ещё и старше, не намного, конечно. Она знала, на взрослых женщин, соответствующих его возрасту, он не обращал внимания, исключал их из восприятия.

***

Влад наблюдал за ней, стараясь это делать незаметно. Ему нравилось, как она садится — небрежно плюхнулась на диван, но как изящно у неё это получилось. Через мгновенье легко вспорхнула, подошла к окну, задумалась и пристально вглядывается вдаль, словно видит то, что не дано увидеть ему.

— Я и не знал, — произнёс он, подходя к ней и легонько обнимая за талию.

— Чего ты не знал? — Она не отстранилась, не отшатнулась. Обернулась к нему, посмотрела светлым взглядом, повторила, — чего ты не знал, Влад?

— Я и не знал, что буду счастлив, когда в мою клетушку войдёт любимая девушка.

— Ты говоришь правду? — Она, всматривалась в его глаза, точно пытаясь понять врёт он или нет.

— Ну, конечно, правду. Ты же сама сказала, что я люблю только тебя! И всегда буду любить только тебя! Ты всё ещё так думаешь? Признавайся!

Она кивнула, хитро взглянула на него:

— Конечно, иначе я бы этого не говорила.

Дни потянулись вереницей: день за днём, день за днём. Он радостно спешил домой с работы, наслаждаясь предчувствием встречи с ней — любимой девушкой. Раза два — три в неделю, она уезжала к дочери. Поздно вечером возвращалась — грустная и измученная.

— Ты всегда приходишь от дочери вымотанная и уставшая. Забирай ребёнка. Поставим кроватку, найдём место, потеснимся.

Она помотала головой:

— Нет! Если я заберу дочку, её отец узнает, что я живу с другим мужчиной, и не будет нам помогать. Я имею в виду материально.

— Наташа! Мы скоро поженимся, и мы не нуждаемся в его помощи. Я зарабатываю, проживём без его подачек. Забирай ребёнка, прошу тебя, пусть у нас будет нормальная, полноценная семья.

Она снова помотала головой:

— Нельзя. Он может жестоко отомстить!

— Каким образом?

— Очень просто — заберёт дочку, и я никогда больше не увижу её. Ты не знаешь этого человека.

— И что теперь делать? Всю жизнь прятаться от него?

— Не знаю, — ответила она, опустив голову, — я сама всё время об этом думаю и не могу прийти ни к какому выводу.

— Ну, всё понятно. Тебе надо решить, определиться. Расставить все точки. Ты хочешь, чтобы он виделся с ребёнком?

— Конечно, да, — ответила она, — она же его дочь. Она его знает и любит, радуется, когда он приходит. И он любит её. Я не хочу отнимать у неё отца.

— А, если бы он был нищебродом, ты бы тоже не отняла у ребенка отца?

Она усмехнулась, как показалось Владу, её лицо всегда милое и женственное, на миг стало жёстким. Она колючим взглядом взглянула на него:

— Я бы не родила от нищеброда, как ты выражаешься.

Влад хотел уточнить, он в её понимании — нищеброд или нет? Но не стал, а что если она ответит утвердительно? Как отнестись к этому? Он не знал — это, во-первых, а во-вторых, он любит её и боится потерять. Да, он честно признавался себе, что не сможет жить без неё. Нет, конечно, это неправда — он сможет жить без неё, но как же будет тоскливо на сердце и в душе. Она на миг представил, что снова останется один в своей студии-клетушке, не будет её музыкального голоска, тёмно-русых, до задницы, волос, завязанных в хвост. Ничего не надо: не надо, чтобы она готовила, прибирала, просто пусть будет рядом и всё.

— Хочешь, я с ним поговорю! Просто, по-мужски. Объясню, что мы решили создать семью. С ребёнком пусть видится, никто не запрещает. Люди расходятся, заводят новые семьи. Ничего страшного — все так живут.

Она снова помотала головой:

— Не надо! Не лезь в чужие отношения!

— Чужие? — Влад вытаращил на неё глаза, — если бы мы не жили вместе, если бы мы не собирались пожениться, тогда наши отношения можно было бы назвать чужими! О чём ты говоришь, Наташа?

— Налей выпить, — вместо ответа попросила она.

— Хорошо, — он открыл холодильник, достал бутылку водки, два стакана.

— Кроме водки нет ничего? — она тоже заглянула в холодильник.

Он помотал головой:

— Нет! Сходить?

— Не надо! Я закажу доставку.

«Две бутылки Canard-Duchene белое брют, — заказала она, — и коробочку засахаренного миндаля».

Через полчаса в дверь позвонили. Две бутылки шампанского, засахаренный миндаль в коробке. Она расплатилась безналично, сунула полученный чек в пакет с шампанским и миндалём. Достала бутылку, коробку с миндалём, чек выскользнул из пакета и плавно опустился на пол:

— Открой, Влад!

Он откупорил шампанское, хотел налить ей в стакан. Она остановила:

— Фужеры у тебя есть?

Он поискал на полках:

— Ты не видела? А, нашёл! — он достал запылившийся стеклянный фужер: блёкло-зелёное стекло, тоненькая ножка.

— Стекло?

Ему показалось, что она брезгливо взялась за тоненькую ножку, неся его на вытянутой руке, подошла к мойке, ополоснула от пыли.

— Да уж! — произнесла она, не Владу, а как бы сама себе, — пить дорогущее французское шампанское из грошового стеклянного фужера! В этом что-то есть! Что-то мазохистское! Она сделала глоток, счастливо зажмурилась, словно была не в крошечной квартирке-студии, а на побережье моря или океана.

— Неужели такой чудесный вкус? — Влад взял у неё фужер, попробовал, пожал плечами, — не понял! Шампанское как шампанское, только очень кислое.

Она не отвечала, открыла коробку с засахаренным миндалём, бросила орешек в рот. Закрыла глаза, наслаждаясь:

— Как давно я не пила настоящее шампанское! Давно забытый вкус! — она подвинула журнальный столик к дивану, поставила на него бутылку, коробку с миндалём, вторую бутылку убрала в холодильник — охлаждаться, забралась с ногами на диван, потягивая шампанское.

Белый квадратик чека сиротливо валялся на полу, Влад поднял его, собираясь бросить в мусор, машинально, взглянул на цену и замер, не поверив своим глазам:

— Сколько — сколько? — он вытаращил глаза на Наташу, — ты столько заплатила за эту шипучую хрень, за сморщенные засахаренные орешки? Ты с ума сошла! Это же мой недельный заработок!

Она не отвечала, просто взглянула в его сторону.

— Откуда у тебя столько денег, Наташа?

Она вновь промолчала, допила шампанское, налила ещё.

— Он дал? — Влад почувствовал, как у него внутри всё похолодело и даже сердце, казалось, перестало биться.

Она молчала.

— Наташа, я тебя спрашиваю! ОН дал тебе деньги?

Она криво усмехнулась:

— Ну, не ты же!

— Зачем ты берёшь у него деньги? Наташа!

— У кого мне брать? Ты же мне не даёшь денег и не спрашиваешь, есть ли они у меня? Он дал мне свою карточку, и я ей пользуюсь без ограничений.

Про себя она добавила: «Пока пользуюсь. Пока не предъявляю ему претензий, не пытаюсь его контролировать». Она умолчала о том, что всего лишь два дня назад, он позвонил ей, сказал, что хочет повидаться с дочерью. Заехал за ними, отвёз их в загородный дом. Они прекрасно провели время втроём, точно самая настоящая семья: муж, жена и дочка. Была приглашена няня, она ушла гулять с ребёнком во двор и межу ними всё произошло. Она не спрашивала, расстался он с рыжеволосой девкой или нет, знала — его бесит, когда она пытается его контролировать. Вечером он отвёз их домой и сунул Наташе карточку:

— Пользуйся!

И она пользуется! Купила шампанское, орешки, купит всё то, что не покупал ей Влад и даже не думал, что ей нужно что-то большее, кроме его обыкновенной дешёвой еды, недорогого шампуня в ванной, дешёвого воняющего, якобы земляникой, мыла, после его использования, её слегка мутило от удушливого запаха.

— Ты с ним спала? — голос Влада оторвал её от размышлений. Ей надо будет всё хорошенько обдумать: нужно ли ей выходить замуж за него? Выйти и считать копейки, не позволяя себе ничего лишнего? Да, многие живут так! И она так жила, но сейчас, после того как она узнала другую жизнь — она не хочет такой жизни! Лучше быть хорошей девочкой для него, для отца её дочери — слушаться, не задавать глупых вопросов: где ты и с кем? И жить нормальной, полноценной жизнью. Она понимала, что у каждого своё видение полноценности жизни, кому-то хорошо и в дешёвой одежде, но не ей!

— Нет! — соврала она, не могла же она сказать правду? Тогда надо сразу забирать сумки и возвращаться домой к матери и дочери. Зачем она так необдуманно, согласилась на переезд к Владу? — просто он дал мне карточку, чтобы я покупала дочери всё, что нужно.

— А дочери нужно шампанское? — язвительно спросил он.

Она пожала плечами:

— Я знаю, он не будет возмущаться, если узнает, что я купила себе хорошую выпивку. Он всегда покупал только самые лучшие вина и продукты. Он не любит боромотуху, продающуюся в обычных магазинах, от неё только изжога и головная боль. Лучше ничего не пить, чем пить отраву.

— И, что? Теперь он всегда будет стоять между нами? Не бери у него деньги, Наташа! Я настаиваю на этом! Хорошо? — он заглянул ей в глаза, надеясь встретить мягкий блеск её серых глаз, — хорошо? — Повторил он уже с требовательными нотками в голосе.

— Но ты же не купишь мне французские духи, ажурное бельё, красивую модную одежду? Тебе будет жалко денег? Не так ли, Влад? Мы уже некоторое время вместе, раньше были вместе, ты же мне ничего не покупал? Почему? Не считал нужным? Где мне брать деньги? Мужчина должен обеспечивать свою женщину, свою семью или ты так не считаешь?

— Вместе должны работать, — не согласился Влад, — на благо семьи. Тебе, по-хорошему, надо устроиться на работу. Перевестись на заочное отделение, работать и учиться. Это нормально.

— Ну, да! Конечно! Работать, желательно, на двух ставках, по ночам учиться, готовить, прибирать! Это я всё должна! Не слишком ли много для хрупкой женщины? А что должен ты?

— Я работаю! — возмущённо произнёс он, — что ещё от меня надо? Зарабатываю! Просто, если мы будем работать вдвоём, то быстрее достигнем задуманных целей.

— Ну, всё понятно! У нас уже цели есть. Какие? Можно узнать? Ты уже всё распланировал? Покупаем квартиру в Ницце и переезжаем? Я — за! Только я не хочу пахать, как лошадь, чтобы преждевременно состариться и в 45 выглядеть на 65 — тётка с гнилыми зубами и потухшим взглядом. Нет, уж — увольте!

Влад взбесился от её заявлений — не дура же она, откуда у него такие деньги! Он сын обычных родителей, только-только начал самостоятельную жизнь и был очень рад, что родители купили ему студию, у других и этого нет. А тут любимая девушка предъявляет суровые претензии. Он взял себя в руки, глубоко вдохнул — выдохнул:

— Наташенька, ты же понимаешь, что это не наш вариант? Ты просто пошутила? Да?

— Я устала и хочу спать, — она допила шампанское, похрустела миндалём, растянулась на диване и уснула. Влад поставил недопитую бутылку в холодильник, вытащил из кармана смятый чек, ещё раз изучил то, что было написано в нём. Ему показалось, что волосы зашевелились у него на голове от цены, указанной в чеке. Достал бутылку из холодильника, налил полный фужер, насыпал в горсть миндаль. Понять истинный вкус — почему он так нравится Наташе? Сделал маленький глоток, закинул засахаренный орешек в рот, как делала она. Обыкновенное шампанское и засахаренный миндаль, ничего особенного. Чем так восхищалась она? А, если бы этикетку с этой бутылки переклеить на бутылку обыкновенного шампанского поймёт она разницу или нет? Он решил провести такой эксперимент и посмотреть поймёт Наташа подмену или нет.

Булькнуло сообщение. Написала Ленуська: «Ты исчез так внезапно и не даёшь о себе знать. Что случилось? Если ты всё ещё в командировке — напиши. Я не знаю, что думать! Всё было хорошо, и вдруг, ты резко изменился!» Он совсем-совсем забыл об её существовании, а она, конечно же, ждала от него звонка или хотя бы сообщения. И что ей ответить? Наврать, что слишком занят и нет даже пары минут написать сообщение? Так разве бывает? Разве мужчина не найдёт пару минут позвонить нравящейся ему женщине или написать? Она же не дура! Если не написал — значит, она ему не интересна или он умер, третьего варианта нет, и не может быть. «Извини, так получилось», — расплывчато ответил он, ему не хотелось выяснения отношений. Он, конечно, мог бы сказать по честному, что давно любил другую девушку и вот, совершенно случайно, они с ней снова вместе. Не хотел и всё! Пусть ищет другого — с холодным безразличием подумал он. «Объясни», — потребовала она. Он не стал отвечать — достаточно того, что извинился — решил он.