Я - твоё стихийное бедствие [СИ]

Глава первая

Что-то заканчивается, что-то начинается…

«Чёрное дуло пистолета и обкуренный взгляд молодого мажора… Вот мы и написали, похоже, последнюю главу нашей жизни, господин журналист», — думаю я, глядя прямо перед собой. Страха почему-то нет. Да, адреналин выше нормы, но мозги спокойны. У меня всегда так.

— Что, бежать некуда, сука? Я тебе говорил, что пришибу? Говорил?

— Ну что ты, Стасик, куда же я от тебя? — ушлёпок совсем уехал от дозы. Смотрю на него и просчитываю все возможные варианты, как избежать незавидной участи. Упустил я его. Думал ведь, что папаша не выпустит из больнички, ан нет, сбежал, вероятно. Ну да, я же для Стасика Версакова — идея фикс! Подпортил ему жизнь. Он ведь умён, красив, богат очень. Точнее, не Стас, а отец его, который, кстати, человек неплохой. Вот только сыночек вырос моральным уродом.

Я за парнем долго следил, а потом статью большую написал, с доказательствами и фото. Газета у нас крупная, почти независимая — напечатали! А после прокуратура взялась за дело, и даже свидетели нашлись. За Стасиком много чего было: и пара пьяных наездов (последний случай со смертельным исходом), избиения, изнасилование девчонки несовершеннолетней.

Отец его много выкупал, видимо, всё надеялся, что сын образумится. А как по мне, его лечить нужно долго-долго и подальше от людей держать. Да, расслабился я совсем — прямо у редакции он меня подловил. На улице гроза гремит, молнии сверкают — а этому хоть бы что. Похоже, он дождя даже не замечает.

Вдруг совсем рядом тормозит большой чёрный джип — охрана Версакова-старшего наконец-то нашла потеряшку-маньяка. Может, пуля мимо пролетит и в этот раз? Нас разделяют со Стасом метра три. Если он обернётся, я рвану к нему. Должен успеть? Должен! Если повезёт…

— Стас, не дури! Сын, опусти пистолет! — кричит его отец. Парень поворачивает голову, и я действую… Но не успеваю…

Его пуля — моя… Чёрт, как же больно! В последнее мгновение своей жизни вижу, как молния попадает в этого отморозка. Чудесно!

Тоннели в темноте, яркие вспышки, рай, ад — не знаю, у меня ничего такого не было. Я пришёл в себя в тишине и полумраке. Рядом слышится чьё-то тихое дыхание. Страха опять нет. Лишь спокойствие, умиротворение. Пытаюсь открыть глаза — трудно. Хочется пить. Кто-то протягивает мне воду, а затем уходит. Быстро, но тихо. Кажется, я всё-таки жив! Уже радует. Умирать в тридцать девять лет совсем не хочется. Кто-то входит… Несколько человек… Врачи, наверное. Ну да, раненый очнулся!.. Однако, меня вновь начинает клонить в сон…

В следующий раз прихожу в себя только утром, когда солнце начинает светить в глаза. Пробую их открыть… Получается! Но лучше бы я этого не делал… Похоже, вместо Стасика в дурку попал я! Лежу и ловлю глюки! Смотрю на огромное окно, на подоконнике которого сидит крупная птица. Очень крупная! Я никогда охотником не был, но, кажется, она похожа на ястреба. Сидит и смотрит на меня! Жуть! Мурашки на спине аж в пятки мигрируют. В городе нет таких птичек, в нормальных больницах тоже нет, да и окна в них другие.

Поднимаю глаза, замечаю балдахин над кроватью. Красивый, тёмно-синий с серебристым узором… Дальше глюков становится больше! Осматриваю комнату… Мало того, что она оказывается не меньше однокомнатной квартиры, так ещё и вся мебель в ней винтажная!

Крепко зажмуриваю глаза, открываю, опять зажмуриваю! Похоже, это не глюки… Я ведь нормально соображаю! Всё вижу, всё понимаю! А что это тогда? Адреналин уже давно подскочил, а сердце бешено стучит в висках. Так, надо успокоиться! Я жив! Жив! Это главное! С остальным разберёмся.

Итак, что мы имеем? Я — Никифор Гаврилович Артемьев (за имечко с отчеством спасибо папеньке-филологу!). Сколько живу — столько и радуюсь. Большую часть школьных лет бил морды зубоскалам. В итоге друзья, знакомые и даже учителя стали звать меня Ником, от греха подальше.

Я вообще-то человек вполне мирный, только не люблю, когда меня достают. Мне 39 лет, я довольно неплохой и даже вполне известный журналист со специализацией «криминальные истории». За последнее деяние меня, кажется, и убили. То, что словил пулю в грудь, помню точно — такое не забудешь. Прислушиваюсь к себе… Ничего не болит, только слабость сильная. Поднимаю руку и… Стоп! Она не моя! Но я чувствую её как родную! Рука худенькая, пальцы тонкие и длинные! У меня рост 187 см, вес 90 кг, спортом регулярно занимаюсь… У меня не может быть таких рук! Но ощущения говорят об обратном! Пытаюсь подняться, осмотреть себя. Чёрт, я слаб как цыплёнок!

Неожиданно дверь открывается, и в комнату входит пожилой человек. Успеваю заметить, что одежда на нём тоже под старину, век под XVII–XVIII, но он сразу же укладывает меня обратно на постель.

— Тебе ещё нельзя вставать. Ты слишком слаб! — голос у старика приятный, успокаивающий.

— Где я, уважаемый? — человек замирает, внимательно смотрит в мои глаза и через несколько секунд печально вздыхает.

— Значит, я всё же не ошибся. Ну, здравствуй, пришелец.

— Почему пришелец?

— Давай я напою тебя отваром, чтобы нервы успокоить, и тогда уже отвечу на некоторые вопросы.

— Почему только на некоторые? — даже немного улыбаюсь… Прогресс!

— Вот так, не торопись, — старик поит меня и садится в кресло, стоящее возле кровати.

Мне действительно становится спокойнее. Кажется, теперь я готов выслушать свой приговор.

— Ты, вероятнее всего, умер на своей планете и попал к нам. Этот мир называется Диссайр, в переводе с древнего языка — «Мир под двумя лунами». Сейчас ты в теле пятнадцатилетнего юноши, который, к моему сожалению, покинул нас. Я, единственный относительно сильный маг в этом замке, сразу заметил изменение ауры, да верить сначала не хотел. Очень уж я любил малыша Нори…

— Маг? — похоже, это единственное, что зацепило меня.

— Да, маг. Для тебя это что-то новое?

— В моём мире нет магов, точнее, настоящих магов!

— Странно. Я не представляю мир без магии.

— А я не представляю с ней!.. Я действительно в теле подростка?

— Да. Его, а точнее, теперь тебя, зовут Арианнорис кан Аронар, ты младший брат нынешнего графа Неадориса кан Аронара. Это, — старик обвёл рукой вокруг, — замок Аррон, ныне твой дом.

— Вы так уверены, что родственники будут рады меня принять? Я сам с трудом себя сейчас воспринимаю, а им нужно смириться со смертью своего сына!

— Им не придётся этого делать, мы ничего не скажем.

— Почему, уважаемый? И, кстати, как вас зовут?

— Таргориус кин Мор. Я личный маг графов Аронар. Мы скроем это от родственников юноши потому, что несколько дней назад они уже потеряли близкого человека. Был убит старый граф Аронар, отец Нори и Неадориса, мой старый друг.

— Что с ним случилось?

— Была сильная гроза, самая страшная за последние годы, — я моргнул, но промолчал. У меня с грозами по жизни свои отношения.

— Кто-то напал на графа и его людей у самых ворот. Нори почувствовал опасность, забрался на стену замка и позвал на помощь. Однако, было уже поздно: злоумышленники убили графа и скрылись. А Нори… В малыша попала молния. Остальное ты знаешь.

— Но я ведь совсем другой человек… Вы предлагаете разыграть потерю памяти, уважаемый Таргориус?

— Нет. Ты сейчас впадёшь в лёгкое забытье. Постарайся уйти в себя, займись медитацией. Надеюсь, ты понимаешь о чём я?

— Да, понимаю. Дома я занимался боевыми искусствами. Но что мне даст медитация?

— Это тело… — просто ответил маг. — В нём осталась память Нори. Тебе нужно погрузиться в свой внутренний мир, найти её и прочесть. И тогда ты будешь знать то же, что знал он. Ты же понимаешь меня сейчас, хотя я уверен, что говорил ты на другом языке. Расслабься! Так легче будет воспринять всё, о чём я только что поведал. Спи…

Хитрый старый маг оказался прав. Медитация действительно помогла промыть мозги. С памятью парня я тоже разобрался. Это было похоже на просмотр фильма, только от первого лица: детство, родители и старший брат, замок, изученный вдоль и поперек, детские шалости, уроки Таргориуса…

Я видел, что паренька любили, он был нужным. Как давно я не чувствовал себя таким? Наверное, лет с восемнадцати, когда умер мой последний близкий человек — дед. Точнее, ДЕД! Вот так. Отец моей мамы, отставной полковник военного спецназа. Строгий, сильный и до безумия родной.

Мои родители разбились в автокатастрофе, когда мне было десять лет. Банальная история: в них врезался пьяный водитель грузовика. Один удар — машина всмятку, и два трупа. Всё… Детство закончилось. Неделя в детском приюте, где я жил до приезда родственника, показалась адом. Дед ушел в отставку, чтобы быть со мной рядом. Именно он сделал из меня такого человека, которым можно гордиться. Его уроки потом очень пригодились в жизни. Дед Матвей научил меня рукопашному и ножевому бою, прекрасно плавать и даже ездить на лошади. Сам он был из деревни. Наверное, любовь к этим умным животным осталась у него с детства. А так как у нас в городе было несколько конноспортивных клубов, учиться было где…

Ирония судьбы заключалась в том, что дед прошёл несколько войн и множество военных конфликтов, но умер дома от инфаркта. Внезапно и быстро. Я снова остался один. Тогда я учился на первом курсе журфака. Университет закончил с красным дипломом и без проблем ушёл в… армию! Была возможность откосить, но было стыдно, да и не хотелось. И, честно говоря, не жалею. Благодаря дедовым урокам попал тоже в спецвойска, отслужил достойно и довольно успешно. Уже там начал писать статьи. Вернулся в город и получил предложение от известной газеты.

Можно сказать, я — везучий человек. Карьера складывалась успешно, правда, рисковать я любил. Взял псевдоним Ник Артемьев, хотя большинство знакомых и коллег звали Норрис. Ещё с армейки прилипло прозвище. Уж очень я люблю бить ногами, прямо как знаменитый Чак. Вместо хорошего кика может быть только крепкий хук справа.

Иногда приходилось объяснять непонятливым оппонентам, почём нынче правда. А её я любил, за что и получил!

Забавно, что нынешнее имя созвучно с моим прозвищем. Что бы это значило? Неужели придётся и тут морды бить?

Как я понял со слов Таргориуса и из воспоминаний Нори, здесь есть всякие рыцари, маги, даже различные оборотни и многое другое, что раньше казалось мне сказкой, в которые я не верил. А теперь мне придётся жить в одной из них. Второй шанс? Ну что же, пусть будет второй шанс. Стану воином, магом и мало ли кем еще. Вот с такими мыслями я и погрузился в настоящий крепкий сон.

Утром я проснулся вполне бодрым и сразу решил вылезти из постели, чтобы посмотреть на себя нового. Это у меня получилось, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Оглядев спальню, я заметил две двери поменьше, чем та, через которую входил Таргориус. Открыв одну, я увидел гардеробную. За другой дверью была ванная, вполне себе удобная и даже чем-то напоминающая наши ванные, разве что интерьер был немного необычен: большая ванна из тёплого на ощупь зеленоватого камня, им же отделанные стены, окно на полстены, а за ним…

А за ним — мечта! Синее-синее море! Замок Аррон был построен на скалах! С ума сойти! До чего же красиво!

Лишь через несколько минут я смог оторваться от пейзажа и решил продолжить осматриваться дальше…

Тяжёлые вышитые шторы, полки со всякими баночками-скляночками, небольшой комод с бельём и, наконец, большое зеркало в резной оправе. Ну что, вздрогнем?

Как оказалось, всё не так плохо! Арианнорис кан Аронар оказался довольно красивым парнишкой. Судя по воспоминаниям, отец и брат — довольно высокие товарищи, около 190 см. Так что прогресс в росте ещё впереди, хотя для пятнадцати с половиной лет Нори не такой уж и низкий, где-то 165 см. Худоват, правда, и хиловат — кажется, парень не был фанатом физкультуры, но это поправимо. Так, дальше… А дальше у нас густые тёмно-каштановые с золотистым отливом волосы, которые лишь немного прикрывали шею и забавная, спадающая на лоб чёлка; прямой нос, чётко очерченный красивый рот с тонкой верхней губой и немного по-детски пухлой нижней; высокие изящные скулы; твёрдый, но не квадратный подбородок. И на закуску ярко-зелёные, обрамлённые длинными чёрными ресницами глаза.

Мама моя, зачем они парню?! Это тельце сопрут за такие глазищи вместе со мной!!! Всё! Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки, а то замучаюсь бегать от поклонников. Нет, я и раньше уродом не был, красивый и вполне обаятельный спортивный брюнет, но это — нечто! Прибавьте ко всему ещё слегка загорелый тёплый цвет кожи… И всё! Аут! Бедный я, бедный, за что же такая радость-то?

Неожиданно раздался негромкий стук в дверь. Когда я дёрнул за ручку, то увидел стоявшего в коридоре старого мага.

— Доброе утро, Таргориус!

— Доброе утро, Нори, — маг улыбается в ответ. — Как ты сегодня?

— Как говорят у нас, «готов к труду и обороне!»

— Забавная присказка. Давай помогу одеться, сейчас придут мать и старший брат. Я разрешил им наконец проведать тебя. Не боишься? — Я прислушался к себе, и отрицательно мотнул головой.

— Всё будет хорошо. К тому же, я думаю, что некоторые странности и неизбежные изменения в характере Нори можно будет списать на травму?

— Я так и сказал родственникам. Надеюсь, это не вызовет сомнений и никого не удивит. Многие считают чудом тот факт, что брат графа вообще выжил. Все в замке благодарят богов за это. Пойдём? — и маг повлёк меня в гардеробную.

К счастью для меня, мода здесь не была слишком вычурной. Таргориус помог мне найти чёрные штаны, тонкую серую рубашку со шнуровкой впереди, сшитую из мягкого, приятного на ощупь полотна и отделанную тонким изящным кружевом на манжетах. К этому шли высокие кожаные сапоги и тёмно-серый приталенный бархатный жакет.

Как только я закончил со своим гардеробом, в дверь постучали. Я вздохнул, собрался с духом, вышел…

И на меня сразу налетела буря. Рыжая всхлипывающая буря с меня ростом. Оказалось, это была мама Нори, а теперь, кажется, уже и моя.

Когда я наконец смог выбраться из крепких объятий и разглядеть её лицо, то понял, на кого похож был юноша. У графини Релии были такие же изумительные зелёные глаза и мягкие каштановые с золотистым отливом волосы. Только кожа её была светлой, как и у большинства рыжих. В изумрудных глазах светилась любовь и нежность к сыну, которого она чуть не потеряла. И тогда я понял, что Таргориус был прав. Не нужно ей знать, что её маленького весёлого сына на самом деле больше нет. Я почувствовал большое желание защитить эту красивую и, наверняка, добрую женщину.

Рядом с графиней стоял стройный высокий молодой мужчина — красивый брюнет с такой же тёплого цвета кожей, как у меня, и зелёными глазами Релии. На вид ему было около тридцати, может, чуть меньше.

Я понял, что это Неадорис, граф кан Аронар и отныне мой старший брат. Он протянул руку и потрепал меня по волосам, улыбнувшись тёплой улыбкой. Как я узнал из воспоминаний Нори, Неадорис любил юношу, но особо близкими они не были. Возможно, виной этому была разница в 12 лет, а может, и то, что Нори большую часть своего времени проводил в библиотеке.

В отличие от него, старший брат был первоклассным воином — занимался охраной замка и прилегающих к нему территорий. Однако, несмотря на всё это, тепло во взгляде Неа, как называл его Нори, стоило многого. Мы присели на удобный диван, и графиня приказала прислуге принести для меня завтрак.

— Почему только мне, а вы? — спросил я, чтобы хоть как-то начать разговор.

— Мы уже успели позавтракать, пока кое-кто отсыпался, — улыбнулся Неадорис.

— Мы все эти пять дней места себе не находили, а Таргориус гонял нас и не пускал к тебе, — на глазах матери заблестели слёзы. Я дотронулся до её щеки и снял сверкающую на солнце каплю.

— Теперь всё будет хорошо… Не плачьте, прекрасная графиня кан Аронар.

— Хм, — задумчиво произнёс Неа. — Кажется, наш мальчик научился делать комплименты. Что с тобой случилось во сне?

— Повзрослел, — грустно ответил я. — Неадорис, отца уже…

— Да. Мы похоронили его в семейном склепе. Мы не знали, когда ты придёшь в себя. Нельзя было так долго ждать.

— Я понимаю. Скажи, вы нашли следы противника?

— Они есть, но странные. Я никогда не видел ничего подобного. Рисунок такой, словно там сражались не только люди, но и хищники. На телах есть не только колото-резаные раны от оружия, но и следы когтей. Я не знаю, что думать… Нападение было слишком стремительным. Даже несмотря на то что тебе удалось предупредить людей и поднять тревогу, мы всё равно не успели бы спасти отца. Мне очень жаль, Нори…

— Из охраны тоже никто не уцелел? — я взял в руки дрожащую ладонь мамы и несильно сжал. Было видно, что ей тяжело слушать наш разговор. Хоть она и была очень сильной женщиной, но боль в глазах она скрыть не могла.

— Нет, все, к сожалению, погибли. Тело командира вообще не было найдено, лишь обрывки его окровавленного плаща и оружие… Словно его утащил кто-то. Мы даже не смогли отдать его жене останки для захоронения.

— Очень жаль… И что же теперь делать?

— Ждать. Жить и радоваться, что мы живы и вместе, Нори. Отдыхай! — сказал Неадорис, обнял меня и ушёл, уводя с собой мать.

— Хорошие они люди. Вы были правы, Таргориус, не нужно увеличивать число их потерь. Пусть думают, что их Нори всё ещё с ними.

— Но их Нори повзрослеет, не так ли? Сколько тебе было лет?

— Много, уважаемый маг, много. Я был почти на десять лет старше Неадориса. Смерть я тоже, как и он, видел достаточно близко, чтобы начать уважать её. Он ведь воевал? — я, скорее, утверждал, чем спрашивал. По моим воспоминаниям, Нори не знал всех подробностей из жизни старшего брата, но я знал, что у тех, кто бывал на войне, остаётся в глазах чужая смерть. У меня тоже она иногда мелькала.

— Да. Неадорис — выпускник «Военно-магической Академии», один из лучших. После её окончания ему пришлось отслужить на границах королевства пять лет. Там многое можно пережить и много раз погибнуть. Единственных наследников рода не посылают в такие места, но к моменту окончания академии уже родился ты, то есть Арианнорис.

— Они не были сильно близки с младшим братом?

— Да, но Неа очень любил его. Просто они слишком различались характерами. Нори, несмотря на свои почти шестнадцать лет, был сущим ребенком, к тому же, предпочитал библиотеку изучению военного дела, хотя у него и последнее неплохо получалось.

— Ну что же… Будем делать из этого тела бойца!

— И мага.

— Что? — моему удивлению не было предела. Таргориус улыбнулся.

— Да-да. Не смотри на меня так. У Нори были небольшие способности, и потому старый граф собирался осенью отправить его учиться в магический университет. Из него мог получиться неплохой целитель и провидец.

— Провидец? У вас им можно так просто стать?

— Да, а что здесь удивительного? У вас нет провидцев?

— Настоящих почти нет. Я слышал только об одном реальном человеке, кто умел что-то подобное. Его звали Вольф Мессинг, необычным он был человеком. Большинство людей в нашем мире обладают интуицией или, проще говоря, — чутьём, но не всегда прислушиваются к нему. А дар предвидения мне всегда казался очень редким.

— Настоящий дар редок и у нас, но обычным провидцем может стать почти каждый маг с небольшими способностями. Они могут проявляться в виде снов, голосов или видений… Это не какие-то тайные знания, а лишь небольшая помощь свыше, я бы сказал.

— У тебя тоже есть дар? Ты что-то упоминал обо мне.

— Да, я вижу сны, связанные с семейством Аронар. В ночь перед грозой у меня тоже было такое видение.

— Опишешь?

— Нет. Я сам ещё не понял его до конца, и чувствую, что скоро будут и другие. Может быть, тогда я расскажу то, что тебе нужно будет знать.

— Я буду ждать ваших откровений, Великий Таргориус! — усмехнулся я. — Так что там насчёт становления меня магом?

— У тебя есть способности…

— Значит, сохранился дар Нори? Что-то не вижу я себя в роли целителя…

— Он действительно остался, но к нему прибавился и твой собственный, очень-очень немалый.

— Вы шутите, Таргориус? Я никогда не замечал у себя сверхспособностей и всегда был самым обычным человеком, разве что интуиция была хорошей.

— Для того, чтобы их почувствовать, нужен достаточный внутренний резерв, который пополняется энергией из магического фона мира. Насколько я понял, у вас этот фон очень слабый, и потому ты, скорее всего, не замечал свой дар из-за недостатка магии в себе. Теперь же твой резерв развивается и наполняется.

— А отчего зависит этот самый магический фон?

— От веры людей в духов, богов и собственные желания. От воли человека, от его веры в собственные силы. Магия — это очень многогранная сила, её источник описать и понять очень трудно. У вас люди не верят в чудеса?

— У нас все верят в деньги. Последнее время особенно сильно. Мы пошли по пути технического прогресса и забыли о чудесах, Таргориус, хотя у нас сохранилось много замечательных сказок о магах и рыцарях, о драконах и богах. Может быть, вы и правы. Мы сами уничтожили магию в нашем мире. Променяли свои надежды на чудо на вполне материальные вещи.

— Ваш мир скучен?

— Да нет, просто чудеса у нас другие. Ладно, Таргориус, не травите душу. Мой мир остался далеко и, скорее всего, потерян для меня. Я хочу начать жить здесь и очень надеюсь на вашу помощь. Для начала покажите мне замок, уважаемый маг.

— Уже не Великий? — улыбнулся старик — а он всё больше мне нравится. — Посмотрим!

Так началась моя новая жизнь в замке Аррон.