Я вернулась за тобой...

Глава 64

7 лет назад

Открываю глаза и упираюсь в белый потолок. В нос бьет неприятный запах медикаментов, антисептика и больничной боли.

Никогда раньше не знала, что можно почувствовать подобное. Но, оказалось, все больницы пропитаны этим.

Дверь в палату приоткрыта, и из коридора доносились тихие голоса. Голоса мужчин, спорящих друг с другом.

Попыталась привстать, но руку и ногу прострелило острой болью.

Откидываю простынь и вижу свои конечности, зафиксированные в гипс.

— Эй? — позвала без надежды на то, что мой слабый голос услышат.

Горло запершило, обожгло болью, и я попыталась его немного прочистить, но выходило откровенно паршиво.

— Эй! — произнесла громче, а на глаза навернулись слёзы. Мне нужна вода.

Повертела головой, но прикроватная тумбочка была пуста.

Боковым зрением увидела, как дверь начала слегка открываться.

— Привет… — неуверенно заглянул и затоптался на пороге светловолосый парень.

— Подойди… — позвала его рукой, и он прошел внутрь палаты.

— Ты как? — Спросил меня с беспокойством в глазах.

Осмотрел с ног до головы, и поджал губы.

Видок у меня тот еще, наверно.

— Жить буду. — Провела по лицу пальцами уцелевшей руки, зашипела от боли и зашлась сухим кашлем.

— Не трогай! Раны совсем свежие. — Парень протянул мне бутылку воды, и я облегченно замычала, когда спасительная прохлада прокатилась по горлу.

Поставила бутылку на стол и скривилась от боли в районе уха. Пощупала, а правое полностью заклеено огромным пластырем.

— Это тоже не трогай. У тебя с перепонкой не всё хорошо. Врач потом объяснит. Я Слава…

— Амира… Мне знаком твой голос… но я не могу понять откуда… — растерянно посмотрела на него.

— А что ты помнишь вообще? — присел в кресло возле моей кровати и внимательно уставился.

— Помню, как ты кричал «гони», потом шепот врача у самого уха, и… всё…

— А до этого? Помнишь, что с тобой случилось?

— Помню… — я прикрыла глаза, сдерживая слёзы, — всё помню…

— Расскажешь? — а мне захотелось… так отчаянно захотелось рассказать ему. Этот молодой мужчина вызывал у меня доверие, только не пойму почему.

— Да, но позже. Это же ты меня привёз сюда?

— Я.

— Одну?

— Нет…

Я моментально подалась к нему ближе, задышала чаще, а он как-то странно посмотрел и слегка отстранился.

— Что? — недоуменно спросил.

— Кого еще привез? Со мной кого привёз?

— Эм… девушку свою…

Я дернулась назад… Какую девушку? Что он несёт?

— И всё? — обреченно прошептала.

— И всё….

Слёзы покатились по лицу. Мне хотелось подскочить на ноги и бежать. Туда… к обрыву, но ноги так болели, что и пошевелить невозможно, не то, что бы встать.

— Ты это… на земле валялась… а рядом машина горела. С управлением не справилась, да? Тебя выбросило наверно. Считай, в рубашке родилась. Повезло, что одна была и не….

— Не одна… — перебила поток нескончаемой речи.

— А… с кем? Кто-то был в машине? — Глаза Славы распахнулись от ужаса и осознания того, что он уехал, а там остались люди.

— Был… мой сын…

Он встал и быстро отошел к окну. Взъерошил волосы, повернулся ко мне и чего-то ждал…

— Что? — Не глядя на него, спросила.

— Блять… Если бы я знал… Но мы так спешили, Ирка кровью истекала, а ты дышала через раз…

— Какого цвета была машина?

— Твоя? Эм… черного… а что?

— Ничего… она белая… Даже если бы ты знал… это не помогло. Она горела долго, по всей видимости.

— Твою мать! Прости… Амира, прости меня… я должен был хотя бы попробовать.

— Перестань! Я тебе жизнью обязана, к тому же, ты спасал свою любимую девушку, если бы задержался…

— Ничего бы не изменилось… Я не успел…

Вскидываю голову, и только сейчас замечаю мертвецки-бледное лицо, темные круги под опухшими от слёз глазами, и адскую усталость…

Мы пару минут смотрели друг на друга, а наши подбородки еле заметно подрагивали. Я не выдержала первой, протянула руку, и Слава вмиг оказался у моей кровати. Упал лицом на мои ноги, причиняя сумасшедшую боль, а я склонилась на его спину и мы громко зарыдали.

Нас будто прорвало.

Мы, абсолютно чужие друг другу люди, в одну секунду ставшие самыми близкими, сплоченными горем, людьми, рыдали без стыда и пытались выплакать смертельную боль из души.

Спустя час нас нашел врач. Он долго стоял в дверях, позволяя нам самим немного успокоиться.

— Ладно, хватит.

Мы со Славой дернулись от неожиданности и отстранились друг от друга.

— Здравствуйте… — утираю слёзы, но продолжаю держать Славу за руку.

— Здравствуй. Как себя чувствуешь?

— Это не важно. Дайте телефон. — Протянула руку, а мужчина, будто околдованный, сразу полез в карман.

Пока я заходила в поисковик, краем уха слушала их разговор.

— Я звонил Степановичу… Он пасс. Говорит сейчас дела не важные, его прижали, так что он рисковать не станет.

— Блять… Если они узнают, что Ира… Сууукааа, да что ж это такое происходит? — Слава с силой пнул стол ногой, и тот перевернулся бы, если бы стена не выступила опорой. — Мне нужно это скрыть… Никто не должен знать, что её больше нет. А как я это сделаю? Это ж не тачку украденную спрятать.

— Я не знаю, Слав…

— Зато я знаю! — Отбросила телефон и подняла глаза на парня.

На меня смотрели обеспокоенные глаза мужчин и, вероятно, ждали продолжения.

— Доктор… Не могли бы Вы нас оставить? Вряд ли Вы захотите в этом участвовать.

Он кивнул и облегченно выдохнул. Быстро поднялся, закрыл за собой дверь, а я продолжила:

— Меня уже похоронили…вернее нас… Могила свежая, никто её там искать не будет.

— В смысле?

— Соображай быстрее. Купи бутылку водки, бери кого-то с тобой, напои охранника, дождись ночи и спрячь тело своей девушки в моей могиле. Если я хорошо знаю своего мужа, а теперь я в этом уверенна, там ее точно никто не найдет, так как на могилу особо и приходить никто не будет. Аккуратно верни венки и цветы на место, если они там есть, конечно, и дело с концом.

— Ты о чем вообще? — Слава соображал, но ничего не выходило.

— Слава! Я не потеряла управление, мой муж …это он организовал аварию. Не знаю зачем, но обязательно узнаю. Делай так, как я тебе говорю. Поверь… там её не найдут.

— Но … там что, пусто?

— Вот откроешь и узнаешь.