— Ты где? — рявкаю в трубку Вике. Вот сейчас плевать, что она беременна.
— У родителей, — отрывисто отвечает. Явно напугана моим напором. Но сейчас по-другому не могу. Я, сука, на взводе. Их план провалился. Мой зреет давно.
— Будь там. Я сейчас приеду.
— Кир, что-то случилось? — осторожно спрашивает.
— А почему ты спрашиваешь?
— Ну, ты злишься. А я даже не знаю причины, что могла сделать не так. Мы ведь даже не пересекались сегодня.
Сука, не знаешь, что сделала не так? То есть даже крупица совести не зреет?
— Уверена, что не знаешь? — спрашиваю жестко.
— Мм… Нет, — отвечает сразу же. А ведь я дал шанс сейчас сказать правду или хотя бы попытаться намекнуть.
— Сейчас узнаешь… любимая, — специально жестко выделяю последнее слово.
Две сплошные. Красный сигнал светофора. ГАИшники. Все это идет к херам. Игнорирую на полную. Сейчас в моей башке орет сирена. Не просто красным, а сука, алым полыхает. Сжигает все, что было к Вике. Хоть малейшее отношение. Если раньше я относился как к обычной девушке, подруге, родственнице, то сейчас этим поступком она все перечеркнула. Тетя и подавно. С такими родственниками и врагов не надо.
К дому её подъезжаю. Вика, видимо, предупредила охрану, так как они открывают без промедления. Паркую сразу же машину. Тут машина Абруса и моей тети Ларисы. Рядом Викина машина стоит. Отлично. Все змейки в одной банке собрались. Значит, решить будет намного проще со всеми разом.
— Где она? Спрашиваю сходу, как только влетаю в дом моей «любимой», сука, тетушки. — Викуся, выходи по-хорошему. Иначе если я тебя сам найду, будет хуже.
— Тише, — приговаривает Лариса, появляясь с бокалом вина из-за барной стойки. — Она спать легла. Ты ей позвонил, она разнервничалась. А это сейчас ей противопоказано. Сам знаешь почему. — показывает на чуть округлившийся живот. Только свой. И там явно не в беременности дело.
— Вика, выходи, подлый трус. Я ж всё равно найду тебя! — не реагирую на тетушку. Открываю первые три двери. Пусто. Вика сама же понимая положение, выходит. Сонная. Хоть тут не соврали. Подлетаю и вцепляюсь в горло, оттесняя к стенке.
— Какого хера ты, мать твою, творишь?! — конкретно на эмоциях напираю. — Какого хера, я спрашиваю?
— Кирилл, ты меня пугаешь. — вжимается в стенку Вика. Со слезами вжимается испуганно. Как загнанный зверек.
— Пугаться надо было, когда ты действовала по плану своей любимой тетушки.
— О чём ты?
— Харэ ломать комедию, Вика. Не в кассу. знаешь ли, сейчас строить из себя такую правильную.
— Я не понимаю! — кипятится Вика, действительно делая вид, что не понимает.
— О беременности твоей.
— А что с ней не так?
— Блять, Вика, не доводи до греха. Сама знаешь, что с ней. Как именно получился этот ребенок. — жестко выдаю. Контакт глазами держу. Она пытается отбить этот шквал, но не получается и пасует. Отворачивается.
— Ты спал со мной. Так и получилось. Как и у всех.
— Нет, Вика. Я тебя не трахал. Я тебя, сука, имел. Но, блять, я всегда предохранялся. И именно этот момент, сука, не давал мне покоя. — в глаза смотрю. Она понимает. Не выдерживает. Оборона дает трещину. Сама расслабляется под моим натиском. — Я думал, что в тебе есть хоть капля человеческого от матери. Но нет. Ты такая же тварь, как и она. — перевожу взгляд на Ларису. И она нападает незамедлительно.
— То есть ты спал с моей племянницей и сейчас хочешь избежать ответственности, ещё и меня оскорблять смеешь? Сам по уши в грязи и меня ещё смеешь к этому приплетать.
— Так не пойдет, Кирилл. Сделал ребенка, будь добр, женись на Вике. А то какую репутацию ты создашь Виктории, — вступает до этого молчавший Абрус.
— Знаете, Абрус Имронович, оказывается, чтобы сделать ребенка и отец не нужен. Можно просто использовать биоматериалы его семени и подсадить к себе. А потом «обрадовать» новостью об отцовстве. Так, Вика? — выхожу на прямой диалог, включая уже всех. Абрус в недоумении стоит, Вика в страхе, а Лариса в ужасе, что раскрыли, но пытается держать лицо покерфейсом.
— Это как? — спрашивает Абрус. Один, видимо, из всех, кто не в курсе.
— А вот так, — показываю ему видеозапись разговора Ларисы и Вики. Записи с камер видеонаблюдения в центре. В конце предъявляю бумажку с подтверждением моих ДНК в ячейке самого центра. Он явно в шоке. Морщится. Кривит губы. Натужно дышит носом. Крылья носа раздуваются, как у настоящего быка.
— Кстати, Юлию уволили, — оглушаю двух дам новостью. — Благодаря моей крестной, не по статье. Хотя то, что вы втроем сделали — уголовное дело.
— В какой… Какой момент я упустил из твоего воспитания? Когда ты стала такой дрянью? — обращается уже Абрус к дочери.
— Может, тогда, когда после смерти мамы ты через две недели женился на её сестре, — полушёпотом выдает Вика.
— Я же для тебя старался. Чтобы ты не нуждалась в матери. Чтобы это был близкий для тебя человек.
— А ты… — переводит взгляд на Ларису. — Ты же сказала, что у них было по обоюдному согласию. Какого черта вы ломаете ему жизнь?
— Я не ломаю. — поднимает свой взгляд на отца Вика.
— Да я просто хотела быть любимой. Быть в семье. Я тебе никогда не была нужна. Ты откупался от меня подарками. А ты только делала вид. Для тебя я была только целью заполучить моего отца и денег побольше. А ты… Ты ранил больнее всего. — переводит на меня взгляд, полный боли и слез. — Я люблю тебя с самого детства. Я думала, что мы сможем стать одной семьей. Ты дал мне шанс. Только это ложью было. Ты никогда не давал мне шанса. Ты никогда меня не любил. Аня вернулась в город, и ты к ней побежал, как загипнотизированный. Я думала, если я забеременею, то ты вернешься ко мне, и ты её забудешь. Но нет… Ты никогда ко мне не относился как к ней. Никогда… Никто меня не любит.
— Я тебе об этом говорил. Я не обещал тебе свадьбу, дом, детей и любовь до гроба. Ты знаешь, что я люблю Аню, и этого не изменить. Нельзя заставить разлюбить или полюбить кого-то. Это не кино и не роман, Вика. Как ты вообще на это согласилась? Ладно, она все мозги пропила. Она совсем без тормозов после того, как убила твою мать, чтобы быть с твоим отцом. Но ты же, Вик, вроде адекватная девчонка, должна понять, что вскроется всё.
— Я просто хотела быть с тобой. Любыми путями.
— Только сердцу не прикажешь, — сажусь рядом с ней.
— Что теперь будет? — тихо спрашивает Вика.
— Я буду с Аней. Тебе и ребенку буду помогать финансово, ну и участвовать в его жизни. Но быть с тобой, жить, растить детей мы не будем, Вика.
— Хорошо. Только, пожалуйста, не надо заявление писать. Пожалуйста.
— Не буду. Но если посмеешь ослушаться, я это все вынесу в доказательства, и меня оправдают. А вот тебя накажут. Так что если не хочешь проблем, то смирись со своим положением.
— Хорошо. Спасибо.
Наконец-то обговорив с Викой и решив все, на душе легче становится. Вот только напрягаюсь, когда дозвониться до Ани не могу. А из её дома валит дым и огонь. Оцепление полицией по всему периметру. Скорая помощь, пожарка.
Что тут, мать вашу, произошло?
Когда подъезжаю, слышу грохот и чьи-то визги…