Я все еще люблю Тебя

Глава 34

Зима в этом году в Нью-Йорке была не холодной и такой необычайно мягкой. Но температуры всего –3°C было достаточно, чтобы привести Киру в чувство. Она стояла на улице, около дверей фешенебельного дома Круза-старшего, в одной только теплой кофте, наспех накинутой на плечи. Желание сбежать подальше от этого места было непреодолимым. Ее тело дрожало не от холода, а от пустоты и душевного разрушения. Сказав Алексу «нет», она и саму себя обрекла на вечные муки и страдания. Она четко помнила каждое мгновение сегодняшнего вечера, тонко чувствовала всеми клеточками своего тела потребность в Алексе. Кира снова и снова спрашивала Вселенную, за что она так наказывает их. Почему истязает их души постоянными испытаниями, поочередно заставляя проходить от самой сильной любви до необходимости делать выбор в пользу разлуки. Стоило каждому из них начать строить новую жизнь, и судьба опять притягивала их, раз за разом усложняя задачу.

Кира отдала Алекса другой женщине добровольно, вместе с тем отняв у себя жизнь. Почему? Потому что боялась последствий своего решения. Боялась снова пережить предательство. Не могла довериться. Не смогла пробить построенную собственными мыслями и убеждениями стену из сомнений и предрассудков.

Горячие слезы полились по ее щекам, а она так старалась оставаться сильной, невзирая ни на что. Но не получалось. Ей было неподвластно контролировать свою жизнь, сердце и желания. Всё давным-давно вышло из-под контроля и покатилось стремительно и необратимо. Что бы она ни делала, все возвращалось в исходную точку. Недосказанность и недоразумения между ней и Алексом накручивали ситуацию до масштабов трагедии. Она ощущала себя маленькой, беспомощной, расстроенной девчонкой, которую оставили одну на темной неизвестной улице для растерзания собственными страхами. Никто не придет, не заберет ее. Отныне Кира не знала, что истинно, а что фальшиво. Какие из сотни ее противоречивых чувств действительно реальны? Она не знала, как справиться с желанием отбросить свои принципы и броситься в объятия любимого мужчины, усмирить в себе бунтующую женскую гордость и отдаться воле неизбежного, фатального рока судьбы.

Февраль. Впервые за зиму пошел долгожданный снег. Это такое чудо – наблюдать хоровод снежинок вокруг себя. Дивная сказочная картина, не соответствующая внутренним ощущениям. Белое блестящее покрывало накрывало деревья и брусчатку под ногами. Все вокруг блестело и переливалось в бликах светящихся фонарей. Картина из романтической сказки. Но даже это больше не впечатляло. Наоборот, напоминало о том, что отныне ее удел – безысходное одиночество. Тоска сдавливала сердце, изводя его до изнеможения.

Кира услышала шаги, подняла голову, посмотрела вперед и оцепенела, не поверив своим глазам: от ворот к ней быстрым шагом приближался Алекс. Его волосы, плечи уже успел покрыть снег. Казалось, Алекс тоже был в разладе с самим собой. Лицо бледное, губы плотно сжаты, брови свирепо сведены. Предчувствие приближающейся катастрофы парализовало сознание Киры. Ощущение нереальности происходящего усилила тишина, безветренный вечер и неспешно сыплющийся с темных небес снег. Кира сильно зажмурила глаза, не доверяя им, когда открыла – Алекс стоял рядом.

Он тяжело дышал и сверлил ненавидящим взглядом, сжав кулаки, словно хотел сильно ударить. Но оставался стоять в шаге от нее. Кира смотрела ему в глаза и видела там пламя необузданных эмоций – любовь, страсть, ненависть и испепеляющую ярость. Она сделала шаг назад. И в следующее мгновение Алекс схватил Киру за плечи, сминая толстую ткань шерстяной кофты, так же силой притянул к себе. Девушка напряглась всем телом. Горло сдавил спазм. Дыхание остановилось. Голова закружилась. Он с такой силой тряхнул ее, что она едва удержалась на ногах, потом прокричал в приступе одолевшего его бешенства:

– Скажи, не молчи! Признайся, что тоже любишь меня!

Кира смотрела на Алекса округленными от страха и паники глазами, дрожала, как испуганная лань перед выстрелом в ожидании неизбежной смерти.

– Не бойся меня! – будто приказал Алекс.

Он без предупреждения запустил свои пальцы в распущенные волосы Киры, приблизил ее лицо, чтоб в следующую секунду попеременно поцеловать щеки любимой, медленно и трепетно, одну за другой. Кира не сопротивлялась. Она послушно оставалась в его объятиях. Казалось даже, не дышала вовсе. Только чувственно смотрела, словно он единственный, кем она жила все время разлуки.

Алекс принял ее повиновение как знак безоговорочной капитуляции. Он припал в жадном поцелуе к ее губам. Неважно, что она скажет потом. Сейчас единственным его желанием было целовать Киру, раствориться в ней полностью, ощутить блаженство от этой долгожданной близости и постараться окончательно не сойти с ума. Его тело необъяснимо реагировало на ее взаимность. Словно тысячи вольт пропускали через нервную систему. Он был абсолютно дезориентирован. Не существовало ничего более значимого, кроме этой минуты.

Кира чувствовала горячий поцелуй Алекса на своих губах. Она сама кинулась целовать его в ответ, крепко обнимая сильное тело. Счастье и любовь переполняли сердце. Она стремительно летела к неизбежному, но такому необходимому и важному для выживания. Холод больше не волновал Киру, все тело горело жарким пламенем. Только бы Алекс не переставал целовать ее вот так отчаянно и страстно. Это была их совместная эйфория. Высшее блаженство оказаться в объятиях друг друга после долгой разлуки. Неуправляемый, хаотичный, безумный поцелуй постепенно становился трогательным и нежным.

Поняв, что чувства его взаимны и Кира не собирается убегать или отрицать очевидного, Алекс остановил поцелуй всего на секунду. Он отстранился, чтоб посмотреть в затуманенные страстью и нежностью глаза любимой женщины. Не веря своему счастью, он еще крепче прижал Киру к своему возбужденному телу. Она его женщина, предназначенная судьбой, чтоб сводить с ума, радовать, ублажать, мирить в нем ангела и беса. Без нее он просто умрет. Обжигающее учащенное горячее дыхание Киры будило в нем дикое желание. Они оказались в плену сексуального притяжения, сгорая от томной неги, медленно утопая в любовной истоме. Алекс снова поцеловал Киру, но иначе. Он медленно прикоснулся губами к ее губам и замер, прикрыв глаза от удовольствия. Затем поцеловал нежно и трепетно, скользя руками по мокрым от растаявшего снега волосам и спине. Вкус ее губ дурманил, погружал в состояние неземного блаженства.

– Алекс! – прогремел за спиной голос отца и вывел его из сладостного состояния.

Нехотя Алекс остановил поцелуй, но Киру не выпустил из рук. Он держал ее тело рукой и выступил вперед, словно защищая свою женщину от неизвестной опасности.

Круз-старший быстро спустился с порога вниз по ступенькам и шел к парочке. В данный момент его раздражала роль няньки для двоих взрослых людей, не отдающих отчета своим поступкам. Стояло расслабиться, решить, что на сегодня все успокоились, и разбежаться по углам, как его сын снова примчался за Кирой. Упрямый болван. Зациклился, обезумел. Круз уже не мог сдержать злости на сына.

– Убирайся из моего дома! – прокричал он в отчаянии.

Ему казалось, что эта беготня никогда не закончится. Просто невозможно удержать сына от самой огромной ошибки в его судьбе.

– Кира, ладно, он слетел с катушек, не отдает отчета своим поступкам, но ты ведь здравомыслящая женщина. Ну что тебе делать с женатым мужчиной? – взмолился он и поднял руки к небесам. – Дай мне силы, Господи!

Круз с перекошенным от ярости лицом подскочил к сыну и схватил его за воротник.

– Убирайся с моих глаз к своей жене! Довольно позорить меня и выводить. Иначе я не ручаюсь за себя, – пригрозил он.

– Я уйду, – решительно сказал Алекс, – но только с Кирой.

Круз засопел, как бык на корриде. Его терпение лопнуло.

– Если ты не послушаешься меня сейчас, я отрекусь от тебя. Слышишь?

Кира дернулась в сторону, намереваясь остановить вышедшую из-под контроля размолвку отца и сына. Но Алекс сжал ее руку и взглядом приказал оставаться на месте. Суровый вид и непреклонность Алекса напугали ее. Она сама не знала, чего хотела больше: чтоб Алекс до конца боролся за них или остановился, остыл и передумал, ведь по всему видно, что отец настроен не менее решительно. И причина размолвки заключалась в Кире.

– Ты не сможешь остановить меня, – окончательно разозлившись, начал Алекс. – Не в этот раз. Я развожусь с Амандой и вывожу свой капитал из активов холдинга. Отныне я стану сам управлять своей жизнью без твоих подсказок.

Алекс резко развернулся и, все еще удерживая Киру за руку, повел за собой, в этот раз абсолютно уверенный, что они уйдут вместе. Он выполнил все условия, чтоб его совесть перед Кирой была чиста. И не сразу заметил ее сопротивление.

– Кира! – крикнул Круз вдогонку. – Кажется, ты забыла нечто важное в моем доме.

Она и сама это знала. Там остался ее сын. Сын Алекса. Как признаться сейчас, когда Алекс и без того на грани и может наделать еще больше глупостей? И все же нельзя было просто так уйти, она переживала, что Круз захочет забрать Ника и шантажировать ее. Или следует прямо сейчас признаться Алексу? Но какой будет реакция? Ведь она скрыла рождение сына. Впрочем, так он сейчас и делал, намекая, что если Кира уйдет с Алексом без его благословения, Круз им не простит. Что же он за отец такой? Теперь она и сама видела, почему Алекс женился на Аманде. Давление властного отца на пути к цели сопровождалось шантажом, угрозами, он ничем не гнушался воспользоваться. Но сейчас Ник всего дороже, и это неизменно.

– Алекс, остановись, пожалуйста, – попросила она, когда они оказались за воротами территории особняка. – Я так виновата перед тобой.

Она раскаивалась и не знала, как начать. Как вырвать из себя откровенные слова и признаться в своей жестокости по отношению к нему? Не может же она так просто сказать: «Алекс, я родила от тебя сына и всеми силами старалась скрыть это». Какой будет реакция на отвратительную правду? Она боялась представить. Алекс разнесет дом отца в прах, ведь Круз тоже причастен к обману. Отец и сын и так разругались, угрожали друг другу расправой. Страшно представить, что сделает сейчас Алекс, узнав о предательстве близких людей. Он и без ее откровений за сегодняшний вечер перевернул все с ног на голову. Алекс так сильно изменился в характере и поведении, что было сложно предугадать его дальнейшие действия. Но в том, что мириться с несправедливостью он не станет, Кира была полностью уверена.

Она так хотела найти слова, но ничего подходящего в голову не приходило, ей нечего было сказать в свое оправдание. Кира боялась и впервые в жизни струсила, переваривая новое чувство – неспособность преодолеть страх. Она окончательно запаниковала. Ей хотелось прислушаться к здравому смыслу и не начинать эту опасную тему сейчас, когда Алекс зол, разгневан и просто не готов услышать правду. Она боялась потерять доверие и уважение мужчины, которого любила.

Но сын остался в доме Круза. За ним необходимо вернуться. Разрывающие душу противоречия сломили решительность. Стыдилась плакать перед Алексом, сдерживалась как могла, глотая слезы. Эмоции накрыли ее страшной разрушительной силой, завладев разумом.

Алекс смирно стоял перед ней, с ужасом подозревая, в чем именно она собирается признаться. Только не это!.. Он закрыл глаза ладонями, не хотел видеть ее слез.

– Не говори ничего, пожалуйста! – приказал он и замотал головой, не желая принимать любую информацию, связанную с ее предательством. – Не хочу ничего слышать.

Алекс отступил от Киры на несколько шагов, словно отгораживаясь от любой ее попытки переубедить себя. Все было слишком очевидно, зачем произносить это вслух. Аманда была права, отец слишком яростно защищал Киру от его притязаний. Собственно говоря, именно поэтому Алекс и вернулся за Кирой. Хотел заставить принять решение: оставить отца и уехать с ним.

– Но, Алекс, я вынуждена… – задыхалась Кира от волнения и сдавливающих горло слез. – Даже если ты никогда не простишь за это…

Ее слова вызвали в Алексе истерический припадок. Сердце заколотилось глухо и ритмично. Ему не нужна эта правда. Это разрушает его веру в любовь. Она должна сделать выбор.

– Замолчи! Замолчи! – прокричал Алекс и отвернулся. – Я не хочу ничего слышать сейчас, – более спокойным тоном добавил он, уже не понимая, чего хочет на самом деле.

Ему нужно было успокоиться, а ей определиться.

Кира замолчала. Возможно, он прав. Сейчас неподходящий момент для признаний. Он так и не повернулся к ней лицом. Не желал выдать презрения и отвращение к Кире.

– Завтра в полдень я улетаю из города. С тобой или без тебя, не важно. Буду ждать тебя в своей квартире. Если ты придешь, мы забудем все, оставим в прошлом и никогда не вспомним о боли, которую причинили друг другу, – спокойно говорил Алекс, уставившись куда-то вдаль. – Я все прощу тебе, Кира, потому что люблю. Но и ты должна сделать окончательный выбор. А теперь возвращайся в дом и разберись с тем, что там оставила.

– Я… – она хотела сказать, что придет к нему, не обратив внимания на скрытый подтекст его слов.

– Ничего не говори. Поступки скажут лучше любых красноречивых слов, – мужчина посмотрел на Киру долгим, глубоким, осмысленным взглядом.

В голубых глазах Киры стояли невыплаканные слезы. В свете ярких уличных фонарей, на фоне кристально чистого выпавшего снега, эта красивая женщина казалась неземным созданием, ангелом искушения, зовущим, пленяющим и окрыляющим. Ради нее хотелось идти на отчаянные, сумасшедшие поступки, рисковать. Она чувственно смотрит этим чарующим, проницательным взглядом и, кажется, проникает в самую душу чистой наполняющей энергией. В следующее мгновение ты ее пленник. Ее женственное тело обещает неземное наслаждение, влечет совершенством. И всё в ее образе создано пленить мужские сердца. Вот только на то она и ангел искушения, чтобы крушить мужские судьбы.

Кира – его любовь и боль, наслаждение и мука. И он запомнит ее сейчас такой навсегда. И будет вспоминать, если завтра этот ангел не придет к нему, а выберет другого. Алекс печально улыбнулся ей и пошел прочь, быстро скрывшись за углом.