Яростные одержимости

Глава 8

Хью и стражи не убили стрелка, по одной простой причине — они его не нашли. Новость о том, что ублюдку удалось улизнуть, не устраивала Райли, и Тао быстро понял, что Райли Портер имела обыкновение уходить в себя, когда о чём-то переживала. Бесспорно, она обдумывала, что сделает со стрелком, как только до него доберётся. Зная, насколько безжалостны вороны, Тао мог бы даже посочувствовать мудаку, не пытайся тот застрелить Райли.

Надеясь, что это отвлечёт её от искушения пуститься за отмщением, Тао следующим утром сразу же повёл её в домик к дядям. Ещё до того, как подошёл к двери, Тао почувствовал запах бекона и жареных яиц. И он даже не успел поднять руку, чтобы постучать, когда Макс открыл дверь и пригласил их войти.

— Доброе утро, — сказал Макс и поцеловал Райли в щеку. — Вы уже ели?

Райли кивнула.

— Как?..

— С Итаном всё хорошо, милая. Он слаб после пробуждения, но в остальном всё хорошо. Иди в спальню. После твоего визита ему станет лучше. — Она бросилась наверх по ступенькам, а Макс посмотрел на Тао и сказал: — Он даст ей поухаживать за собой, потому что от этого ей будет легче, и он по ней соскучился.

Тао пошёл за Максом на кухню.

— Как его рана?

Макс положил на тарелку яичницу.

— Не так хорошо, как я надеялся. Хотя, может, так лучше, иначе он бы уже рвал и метал. Иди наверх.

Тао поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и вошёл в спальню в момент, когда Райли фыркала на то, как Итан неуклюже подходил к кровати

— Не понимаю, почему ты не позволяешь мне помогать, — сетовала Райли. — Признать, что ты слаб, далеко не слабость.

Скользнув в постель, Итан кинул на неё хмурый взгляд.

— Я и сам могу сходить в чёртову ванную и вернуться. И я не слаб.

— Поэтому ты и выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание, да? — Она взбила его подушку и натянула одеяло на ноги.

Тао подошёл к ней и заговорил с Итаном.

— Как ты?

— Лучше, — сказал Итан. — Ей не стоит так обо мне беспокоиться.

Тао подозревал, что он наслаждался уходом, но конечно, гордость диктовала это скрывать.

— О, и я тебя люблю, — пробубнила она, присаживаясь в кресло рядом с кроватью.

Запах яиц, бекона и кетчупа сопровождался появлением Макса. Ворон протянул Итану поднос, на котором стояла полная тарелка еды и бутылка воды.

— Ешь.

— Он не перестаёт меня кормить, — проворчал Итан.

— Хорошо, — сказала она. — Тебе нужны силы на восстановление.

Оглядев спальню, Тао заметил множество открыток с надписью «Поправляйся», которые были разложены на комодах и деревянном компьютерном столе.

— Я вижу, тебя много кто навестил.

— Макс не пустил их дальше входной двери, — ответил Итан, но не жаловался.

Тао нахмурился.

— Серьёзно?

Райли подняла на него взгляд.

— Нашему виду не нравится, когда нас окружают, пока мы слабы.

Макс сел на обеденный стул, который притащил в комнату.

— Райли, будь добра, приготовь кофе. Я забыл.

А Итан добавил:

— Ты варишь кофе лучше него.

Она посмотрела на дядь с абсолютным недовольством.

— Вы просто хотите поговорить с Тао без меня, а значит, хотите поговорить обо мне.

Словно уязвлённый, Макс приложил руку к сердцу.

— Разве мы могли бы так тебя обмануть?

— Да.

Итан захихикал.

— Иди, мы недолго.

Она фыркнула на его утешительную улыбку.

— Почему вы всё не скажите при мне?

— Потому что ты ответишь за него, и мы услышим только то, что ты захочешь, — ответил Итан.

— Со мной всё нормально! — прорычала она.

— Значит, именно это он нам и скажет, так? — сказал Макс. — Значит, тебе не нужно оставаться тут.

Она встала, вскинула руки, заворчала и вышла из комнаты. Как только она оказалась за пределами слышимости, Макс повернулся к Тао.

— Как она? Выглядит лучше.

Тао сел на место Райли и закинул руки за голову.

— Она возмущалась всю дорогу до дома. Мысли о мести затмили всё. В конечном итоге, она успокоилась, но едва прикоснулась к ужину.

Итан вздохнул.

— У неё всегда нет аппетита, когда расстроена. Она хоть немного поспала?

Тао покачал головой.

— Она проснулась раньше обычного и разнервничалась так, что больше не смогла уснуть. Я тоже не спал, боясь, что она в одиночку отправиться выслеживать ублюдка, который в тебя стрелял.

— Правильно, — сказал Макс. — Ты молодец, что смог вывести её вчера из той зоны. Мы так называли это состояние. В детстве у неё было несколько триггеров горя.

— Я впервые видел её такой, — сказал Тао. — Поэтому думаю, что давно у неё ничего не было. Увидев раненого Итана она, должно быть, вернулась в прошлое.

Итан кивнул.

— Тебе очень нравиться наша Райли, да?

Тао фыркнул.

— Большую часть времени она — заноза в заднице.

Понимающе улыбаясь, Макс сказал:

— У Райли плохая привычка раздражать людей, чтобы держать их на расстоянии.

— Да, ушло много времени, пока я не понял, что именно она делала. — Но в последнее время она так не поступала, а сдержала слово и впустила его. И Тао, и его волк были этим очень довольны.

— Это не личная неприязнь к тебе. — Итан замолчал, чтобы выпить воды. — Я не знаю, знаком ли ты хоть с одним ребёнком, который потерял родителей, но сама такая ситуация разбивает сердце. Райли была очень близка с Анабель и Дэниелем. Ей было всего четыре года, когда они умерли, и она до конца даже не поняла, что произошло. Хотя видела, как умер Дэниел, искала их, звала, и ждала их возвращения у окна. Мы пытались ей всё объяснить, и она кивала, будто понимала, но затем всё равно уходила и искала их. В конечном итоге она перестала искать. И с тех пор мы видели в её взгляде только страх. Страх быть без родителей, остаться одной, страх того, что может случиться что-то плохое. Она больше не доверяла миру; изменилась и вместо весёлой и открытой стала беспокойной и осторожной. Райли с трудом впускала в свою жизнь новых людей, и если могла вывести их из себя, чтобы они отстали, так и поступала. — Итан замолчал. — Видишь ли, глубоко внутри Райли всё та же маленькая девочка, которая не верит, что сможет удержать кого-то рядом с собой.

— Потому что её отец не продержался ради неё, — догадался Тао.

— Должно быть, я не справедливо осуждаю его, но она — моя племянница, и я её люблю, так что вправе осуждать любого кто её обидит.

— Сейдж не должен был заставлять её пытаться спасти отца, — заметил Тао.

— Нет, не должен, — согласился Итан. — Он — мой Альфа и я его уважаю, но в этом он её подвёл.

Макс откинулся на спинку стула.

— Ей потребуется время, чтобы полностью впустить тебя, но лишь потому, что на подсознательном уровне проверяет тебя, и если будешь настойчив, увидит, что ты действительно заинтересован и стоишь риска. Думаю, это защитный механизм, и почти уверен, что Райли даже не осознаёт, что он существует. Но как только она впускает человека, уже не отпустит.

Тао поднял голову.

— Хочешь сказать, что нужно быть с ней терпеливым?

— Терпеливым? — повторил Итан. — Нет. По мне ты не такой. Мы говорим тебе продолжать разбивать её стену. Если дашь Райли даже минутную передышку, она опять поднимет барьер, даже этого не осознав. Райли сводит с ума, но будет защищать тебя ценой собственной жизни и останется верна до конца своих дней… если будешь этого достоин. Так будь же достоин. Она заслуживает этого в своей паре.

«В паре?»

Тао фыркнул.

— У нас с Райли не настолько всё серьёзно.

Макс улыбнулся.

— Я так же говорил об Итане, когда мама о нём спрашивала.

Итан рассмеялся.

— А я говорил своей маме, что встречаюсь с тобой только ради секса.

— Так и было, — сказал Макс.

— По началу.

Тао вскинул руки и тихо заметил.

— Я, правда, не думаю, что она — моя истинная пара.

Макс ещё шире улыбнулся.

— И это я тоже говорил об Итане.

— Если хотите правду, — начал Тао, — я плохо к ней относился в начале. Если бы решение было за мной, ноги бы её не было на нашей территории. Почему вы смеётесь?

Тао рассчитывал, что дяди разозлятся на него, но они просто смеялись.

Итан сделал ещё глоток воды.

— Когда я встретил Макса, хотел его убить, и не знаю почему. Он просто меня раздражал. Сейчас уже я думаю, что какой-то частью чувствовал, что он — моя истинная пара, и это казалось угрозой. Принятие партнёра, принятие окончательного обязательства может быть пугающим. От этого нельзя отказаться и вернуть всё, как было. Это может полностью изменить жизнь.

Внезапно чувствуя неловкость, Тао отвёл назад плечо.

— Я понимаю, к чему вы клоните, но не думаю, что она — моя истинная пара.

Макс покачал головой.

— И тебя это не особо беспокоит.

— Нет. Но между нами и впрямь всё несерьёзно. И поверьте, для неё так лучше. — Как и для него.

Для Тао мимолётный роман безопасен. Не надо «дополнять» кого-то, не было зависимости, никакого давления чувствовать то, что он ещё не готов чувствовать ни к одной женщине. Не то чтоб он не способен кого-то любить — просто не мог любить кого-то другого и не члена своей стаи.

Макс пожал плечами.

— Ну, раз ты так говоришь.

Да говорил, но ни один ворон ему не поверил.

На следующее утро, Райли проснулась без двадцати минут четыре. Поскольку она долго засыпала, проспала лишь три часа. Это не очень хорошо, но она научилась не жаловаться на то, что не выспалась, а быть благодарной за то, что хоть немного поспала.

Чувствуя себя до смешного бодрой, она даже не потрудилась снова заснуть. Как бы ни устала, этого не случиться, поэтому Райли просто лежала на спине, уставившись в потолок.

У неё не получиться выбраться из постели, не разбудив Тао, потому что он спит чутко, и ему бы не понравилось, попытайся Райли лишить его своей груди.

Тао не «любитель обнимашек» — что ей нравилось, потому что она не любила, когда её душили объятьями, — но часто собственнически клал руку ей на грудь, живот или задницу, пока они спали. Её ворону это нравилось. Проклятье, её ворону нравилось в нём практически всё. По правде говоря, по мнению Райли, ворон слишком им восхищался. Если бы Тао узнал, как собственнически относится к нему птица, наложил бы в штаны и дал дёру.

Он впечатлил Райли и ворона вчера, когда выдернул из того состояния, которое её дяди называли «зоной». В одно мгновение она была в тёмной, безэмоциональной яме, пытаясь почувствовать хоть что-то кроме горя. А через минуту оказалась вне себя от властной хватки на горле, и мир опять обрёл краски. И этот мир она выкрасит в красный кровью того ублюдка, который…

— В чём дело? — пробурчал Тао.

— Всё хорошо. — Только она немного возбудилась от того каким глубоким и грубым был его голос в полудрёме. — Засыпай.

— Прекрати планировать и дай мозгу отдохнуть.

— Что?

— Ты — стратег, и точно планируешь, как отомстить. — Он поцеловал её в плечо. — Забудь это на время и ложись спать.

— Не получиться.

— Как давно у тебя бессонница?

— Сколько себя помню.

— Тебе тяжело уснуть или именно спать?

— Иногда мозг быстро отключается, иногда — долго. Но я всегда просыпаюсь спустя пару часов. — Она беззаботно пожала плечами. — Я к этому привыкла.

— Не знаю, как ты так живёшь. После того, как я ушёл из прежней стаи, у меня была… ну, я не назвал бы это бессонницей, но где-то около месяца просыпался среди ночи и не мог опять уснуть. К концу четвертой недели, я не мог концентрироваться, выглядел как кусок дерьма, и был настолько раздражённым, что мог оторвать любому голову.

— Почему ты и другие ушли за Треем, когда его выгнал отец? — Райли редко задавала личные вопросы, но поскольку Тао заваливал её ими, посчитала, что он будет не против.

— Ушёл, потому что не был согласен с решением. Когда ты подросток, думаешь что старше и умнее чем есть на самом деле. Тогда уход для меня не был таким уж большим делом и казался самым очевидным решением. Я предан Трею и не мог следовать за Альфой, которому не доверял и не уважал. Отец Трея был злым ублюдком.

— А твои родители не попытались тебя остановить?

— Нет. Они меня поняли, и знали, что я должен уйти за Треем, уважая это. — Что он очень ценил. — Потом они перешли в стаю пары моего брата.

— У тебя есть братья?

— Один. Хоакин. Он старше меня, у него есть пара и куча детей. Хотя, он несчастлив в браке. По правде говоря, я редко вижусь с ним или моими родителями. — Затем Тао тихо спросил: — Ты что-то помнишь о своих родителях? — Она так долго молчала, и он начал думать, что она вовсе не ответит.

— Немногое, — наконец, ответила она. Говорить о них в темноте было как-то проще. — Помню мамин смех. У неё был такой заразительный смех, что хотелось смеяться вместе с ней. Она очень-очень много меня фотографировала, будто собирала воспоминания. Отец… ну, ему нравился скетчинг, рисование и лепка. Он закрывался в большой комнате и работал там днями. И иногда он оставлял у меня на подушке животных из оригами.

Её самым последними воспоминаниями об отце были те, где он умирал в кровати, отказываясь говорить с ней или даже просто взглянуть, чтобы она ни делала.

Почувствовав, что её настроение начинает портиться, Тао сказал:

— Я однажды видел, как мой отец, одетый в платье, ел низкокалорийный йогурт.

Она моргнула.

— Что?

— Нелепо, да? Мне казалось, что это моя фантазия, но в голове отложился образ, как я смотрю в окно спальни, вижу его в таком образе и думаю: «Папа же ненавидит йогурт, и почему он в платье?» Я рассказал об этом маме, и она так сильно смеялась, что мне показалось, вот-вот описается. Потом выяснилось, что в канун Нового Года все напиваются в хлам и спорят с другими на странные желания.

Райли улыбнулась.

— Похоже у тебя весёлые родители.

— Да.

— Итан рассказывал, что и моя мама была весёлой, общительной, позитивной и озорной. Все её любили. Мой отец был художником и выдающейся личностью, правда, очень эмоциональным. В моменты счастья, он был в экстазе. Но когда грустил… можно было подумать, что наступил Армагеддон. По крайней мере, так рассказывали другие.

— Они были истинной парой?

— Нет. Дэниел приехал в стаю навестить друга, увидел мою маму… и больше не уезжал. Они были неразлучны с самого первого дня и очень скоро запечатлелись. Они хорошо ко мне относились, судя по моим воспоминаниям, но я говорю о них не как о родителях… — Она закусила губу. — Но на самом деле, я считаю дядь своими родителями. Думаешь это плохо?

— Совсем нет. — Он поцеловал её в плечо. — Боже, малышка, твои дяди воспитывали тебя с четырёх лет, и были тебе родителями. В том, что ты их таковыми считаешь, нет ничего плохого. Уверен, если ты их спросишь, они скажут, что считают тебя своей дочерью. Они мне нравятся, как и их хорошее к тебе отношение. — Тао запустил пальцы ей в волосы, наслаждаясь шёлком прядей. — Как ты провела годы вдали от стаи?

— Я путешествовала, видела много крутых мест. Нью-Йорк. Шанхай. Лондон. Я жила везде не дольше пары месяцев. Итан и Макс приезжали пару раз меня навестить, и мы всегда отлично отдыхали. Они даже приезжали в приют.

— Правда?

— Им не нравилась сама мысль о том, что я жила в приюте, и хотели убедиться, что там хорошо и безопасно, как я и рассказывала. Они обожают Макенну и Мэдисон. — Мэдисон кошка-перевёртыш и работала в приюте вместе с Макенной.

— Я удивлён, что они не приехали проверить тебя на нашу территорию, когда ты переехала.

— Они собирались, но Макенна убедила их, что там замечательно, и я в безопасности

— И ты пыталась скрыть своё прошлое от нашей стаи. — Он ущипнул её за плечо в знак наказания. Она вздрогнула и нахмурилась смеясь.

— Это не секрет. А некоторые из вас не доверяли мне — ты лично настаивал на том, что я — проблемная и хитрая. Если бы тогда ты знал, что меня обвиняют в манипулировании человеком, который убил девятерых, мог бы поверить в меня? Особенно когда был бы не уверен, что меня изгнали. Грета бы использовала это против, и не только для того, чтобы Трей с Тарин меня выгнали, а чтобы сделать мне больно.

Этого отрицать он не мог.

— А потом? Почему не рассказала?

— Потому что довериться людям в таком деликатном вопросе, это как…

— Как связь, — закончил он. — А ты боялась к нам привязываться. Хотела сохранять дистанцию между собой и стаей… только всё пошло не так, — добавил он, забавно улыбаясь. — Может, ты и не пришла в стаю в поисках места, но нашла его. Ты, на самом деле, смогла бы оставить Саванну и Декстера?

При одной только мысли её грудь пронзила острая боль.

— Тарин и Трей позволили бы мне их навещать.

— Зачем навещать, если можешь остаться с ними? Разве ты не скучаешь по ним. Разве не сложно быть вдали от них? Ты фактически их мама.

— Больше как тётя.

— Итан и Макс твои дяди. Это умаляет то, как сильно ты их любишь? Почему, как думаешь, никто из пар в стае не удочерил Саванну и Декстера? Они твои. Ты защищаешь их так же, как твои дяди тебя. Они всегда будут любить тебя. И не важно где бы в мире ты не находилась, они будут думать о тебе, как о своём защитнике и будут хотеть, чтобы ты была с ними. Но зачем любить их издалека, если в этом нет необходимости? — Он проложил дорожку поцелуев от её плеча к шее. — Ты будешь несчастна среди людей, Райли.

Она нахмурилась на его замечание.

— И почему ты в этом так уверен?

— Жить там, где тебе придётся скрывать, кто ты, пробудит чувство, что ты ненастоящая. Ты себя возненавидишь. И, кроме того, будешь по мне скучать.

Она внезапно рассмеялась.

— Скучать по тебе?

— Признай, без меня всё будет не так.

— Нет, всё будет куда лучше. — Она вздрогнула, когда он сильно прикусил ей мочку уха. — Ой, больно, засранец.

— Я пытался не быть засранцем, но очень утомительно притворяться тем, кто не ты. Я хочу быть настоящим.

— Ты бы предпочёл, чтобы люди ненавидели тебя за то, кто ты, — это достойно восхищения.

Он тихо засмеялся.

— Правда? — Снова запустив пальцы ей в волосы, он поднял всю копну. — Раньше мне нравились блондинки, и не знаю почему. Но твои волосы, — то, как на них падает свет, и они переливаются от синего до чёрного и фиолетового, — идеальны. — Его волк был полностью согласен, и хотел зарыться в них. Дальше Тао заговорил ей на ухо: — Знаешь, где ещё я хочу их увидеть? Раскиданными по моим бёдрам, пока ты делаешь мне минет.

— Я обеспокоена тем, как тебе сложно выражать свои мысли.

Он снова хохотнул и откинул одеяло. Затем опёрся на локоть и окинул взглядом её восхитительное обнажённое тело. Член, уже налитый и тяжёлый, пульсировал почти болезненно.

— Ты чертовски великолепна. Но и сама это знаешь, да?

— Ты сказал, что я не в твоём вкусе, — напомнила она ему.

Он навис над ней.

— Ты во вкусе любого парня, малышка. Не слушай меня, я несу ерунду.

— И сейчас несёшь ерунду?

— Не-а. — Он втянул её верхнюю губу в рот и укусил. Тао хотел кусать и оставлять свои метки на каждом сантиметре её тела. Хотел, чтобы другие мужчины знали — она уже занята. Он обхватил её грудь и подразнил большим пальцем сосок, наслаждаясь тем, как Райли выгибается навстречу ему.

— Я трахну тебя, погружусь так глубоко в тело, что наполню до боли. — После обхватил губами вершинку её груди и грубо втянул в рот. — Через некоторое время.

Она нахмурилась, когда он обвёл языком другой сосок.

— Что ты хотел сказать этим «через некоторое время»? — Она говорила с лёгкой дрожью в голосе. — Почему не сейчас? Сейчас звучит лучше.

— Я хочу, ощущать на языке твой вкус, пока тебя трахаю.

О. Ну, тогда ладно.

— Думаю тебе лучше приступать — время идёт.

Тао лизал и покусывал её тело, оставляя маленькие следы обладания. Устроившись между её бёдер, он раздвинул влажные складки большими пальцами. Запах возбуждения ударил прямо в пах, и Тао зарычал.

— Такая влажная. — Он скользнул языком между её складок, слизывая соки. Её вкус был его личным афродизиаком, будто естество создано только для него. Тао не должна нравиться эта идея, но так и было. — С тобой я становлюсь жадным.

— До чего?

— До всего, что могу получить от тебя. — Он смочил палец в её мёде и, встретившись с Райли взглядом, провёл влажным пальцем по краю её задницы. — Я хочу её.

— Нет.

Он ожидал такого ответа. Женщины обычно готовы были заниматься анальным сексом только со своими парами. Он понимал и уважал это, как и волк. Но всё же…

— Я хочу.

— Что ж, спасибо, что поделился своими желаниями, а теперь, если можешь приступить к работе, было бы здорово. — Она ахнула, когда он языком дразняще обвёл вход в её тело.

Райли взбрыкнула, желая ощутить большего. Он вошёл в её лоно языком, а в попку пальцем.

— Ну-ка, остановись…

— Я не стану трахать тебя в попку, малышка, не буду брать то, что ты не готова дать, и не важно, как сильно я этого хочу. — Он ударил языком по клитору. — Но я хочу почувствовать, какая узкая и горячая у тебя попка. Позволишь?

Она фыркнула, когда он глубже ввёл палец; жжение оказалось удивительно приятным.

— Только, если быстро заставишь меня кончить.

— Если хочешь…

Райли застонала, когда он обхватил её клитор губами. Он лизал её так, будто от этого зависела жизнь, входя и выходя из её попки пальцем. Двойное нападение на чувства сводило с ума, и внутри Райли нарастало и увеличивалось удовольствие. Затем Тао втянул в рот её клитор, и тогда, она кончила. Райли сжала в кулаке его волосы, пока волна за волной удовольствия пронзали тело, оставляя внутри дрожащий беспорядок.

Тао навис над ней, облизывая губы.

— Ничто в жизни не может быть настолько вкусным.

Она смотрела в золотистые глаза, в которых светилось желание, которое взывало к ней. На его лице отразилось собственничество и хищный голод, отчего внутренние стенки сжались.

— Трахни меня.

— Сначала я хочу твой рот. — Схватив Райли за волосы, Тао крепко поцеловал её, скользя языком внутрь. Она изо всех сил впилась ногтями ему в спину и выгнулась, чтобы потереться о его член. Тао застонал, настолько жаждущий быть в ней. Конечно, нехорошо так сильно в чём-то нуждаться, но так и было. Изменить это невозможно.

— Скажи, чего хочешь, Райли.

— Ты слишком много болтаешь. Начинай двигаться.

— Я бы с удовольствием, малышка, правда. Но ты не делаешь то, о чём я просил. — Он покачал головой. — Теперь скажи, чего ты хочешь.

Она закатила глаза.

— Ради Бога, Фенрир, тебе обязательно столько болтать в постели? — Он замер, во взгляде читалась угроза, и она поняла, что совершила ошибку. — Э…

— Ты только что назвала меня Фенрир? Ты ведь знаешь, мне это не нравится.

Она скривила губы.

— Ну…

Он перевернул её, поставил на колени и шлёпнул по заднице.

— Эй!

Тао схватил её за волосы и дёрнул голову назад.

— Как меня зовут?

— Не могу поверить, что ты только что меня шлёпнул! — Ублюдок сделал это снова. Она подалась назад и царапнула его грудь — это инстинкт, животная реакция. У неё желудок сжался, когда выступила кровь. Райли поняла, что поцарапала его когтями… и рана оказалась глубокой, чтобы навсегда оставить на нём метку. То же понимание мелькнуло и в его взгляде — и в глазах на минуту отразился волк. — О Боже, — прошептала она. — Прости.

Тао вонзил член в её лоно. После оргазма тело было набухшим, но Тао толкнулся глубже. Её тело, такое горячее и скользкое, сжалось и запульсировало. Чертовски хорошо. Он должен быть зол из-за метки, но прямо сейчас готов был взорваться. Склонившись над ней, он вдавил Райли в матрас.

— Хочешь ещё?

— Но я…

Он ещё раз толкнулся в неё.

— Хочешь ещё?

Удивлённая тем, что ему, похоже, было плевать на метку — или, по крайней мере, оказался слишком возбуждён, чтобы беспокоиться об этом — она просто сказала:

— Да.

— Как меня зовут, чёрт возьми?

Он предупреждающе прикусил ей плечо. Райли отрезала:

— Тао.

— Умничка.

Он принялся жёстко трахать её. Может, даже чересчур, но она встречала каждый жестокий толчок, и стонала, требуя большего. Её хриплые тихие стоны лишали его самообладания — будто прежде у него было это самое самообладание.

Он вдавил Райли глубже в матрас, так что она не могла пошевелиться, нисколько не удивившись низкому гортанному стону, и начал вонзаться в неё ещё сильнее, быстрее, давая понять, что Райли не одержит верх. Она сжала внутренними стенками его ствол, показывая, что какой-то её части понравилось доминирующее движение.

Он прикусил мочку её уха.

— Я кончу в тебя, Райли. Кончай, пока не пропитаешься мной насквозь. Но сначала я хочу услышать твой крик и почувствовать, как ты сжимаешь меня. — Войдя в неё по самые яйца, он скользнул рукой под Райли и надавил на клитор. — Кончай.

Это слово, которое Тао прорычал, вибрировало с чистой мужской силой, отчего Райли сильно кончила. И порочный оргазм вырвал крик из её горла, заставив Тао перешагнуть через край. Мучительное наслаждение затопило каждую клеточку её тела и лишило каждой частички сил, оставив тело слабым и дрожащим. Она бы вжалась в матрас, как безвольная тряпичная кукла, если бы могла пошевелиться, но Тао всё ещё удерживал её на месте.

Через несколько минут он запечатлел поцелуй между её лопаток и вышел из её тела.

— Не шевелись.

Она бы… ладно, она могла бы подчиниться этому приказу, будь у неё силы контролировать тело. Так что Райли лежала на животе, тяжело дыша. Она почувствовала, как Тао вышел из комнаты, но не могла открыть глаза и посмотреть, что он делал. Через минуту он вернулся, и она почувствовала прикосновение влажного полотенца к спине и нахмурилась. Зачем, чёрт возьми, он вытирал её?.. Ах, да. Очевидно, кровь из раны попала ей на спину. Райли так и не могла поверить, что оставила на нём метку. Зардевшись, она сказала.

— Я, правда, очень сожалею.

— Не стоит.

Она открыла глаза на этот беззаботный ответ.

— Не стоит? Метки глубокие, Тао, и не сойдут.

— Знаю. — Он лёг на бок и подтянул Райли спиной к себе.

— Ты должен быть в ярости.

— Ну, это не так. — Он поцеловал её в плечо. — Теперь спи.

— Спать? — Он серьёзно?

— Ты устала, поэтому спи.

Она бы и дальше с ним пререкалась, но и вправду устала. И что важнее, Райли хотела спать. Поэтому расслабилась и закрыла глаза. Завтра, они разберутся с этим завтра.