Яростные тени

Глава 28

Хэдли не произнесла ни слова, когда Левин провел их в закрытый коридор на втором этаже кинотеатра. Тут какая-то ошибка. Должно быть объяснение, правдоподобная причина. Она вспомнила тот день, когда они ели суп-пюре из моллюсков на пристани, и миссис Алиото сообщила, что Лоу ищет Монк Моралес. Тот лишь отмахнулся. Сделал вид, что это ерунда.

Но изготовление подделок вовсе не ерунда.

В ее голове образ Лоу разделился надвое: мужчина, которого она знала, кому подарила свое тело и сердце, и тот, кем его представляла до знакомства: кладоискатель, охотник за сокровищами, член семьи преступников.

Изготовитель подделок.

Левин открыл дверь. Снаружи ждал полицейский, а Хэдли прошла за Лоу и мистером Моралесом в большой кабинет из черного дерева, с дорогими коврами, камином и нелепым пафосным столом, занимающим половину комнаты. У стен стояли шкафы с книгами и несколькими египетскими экспонатами. Каноп тут не было. И сейчас ей на это плевать.

Левин остановился у камина, на мгновение погрел руки, а потом уселся за огромный стол в кожаное кресло с высокой спинкой, напоминая скорее короля, чем владельца кинотеатра.

– Должен сказать, мисс Бэкол, я и не думал, что вы заводите друзей из низов.

Она застыла.

– Вы знаете меня?

– Вы похожи на свою мать как две капли воды. С ней дружила моя покойная жена. Они общались на музейных вечеринках.

Возможно, его покойная жена приобрела канопу у ее матери.

Левин открыл ящик и вытащил сигару.

– И ваш отец всем известен. Мы иногда встречаемся в Нью-Йорке. Во всяком случае, раньше виделись, когда он приезжал на Восток, чтобы купить экспонаты для музея.

– Он никогда вас не упоминал, – язвительно ответила она.

Левин отрезал кончик сигары.

– Я видел его несколько лет назад. Но когда люди Монка сообщили, что вы двое, – он кивнул на Лоу, – вместе бродите по городу, я удивился. А доктор Бэкол знает, что вы проводите время с мошенником? Потому что вряд ли подобные связи хороши для музея. Особенно, если пойдут слухи, что мистер Магнуссон занимается подделками.

– Не вмешивайте ее, – сказал Лоу. – Она ничего не знала. И, если честно, мистер Левин, я с вами сделок не заключал. Это между мной и Монком.

– Конечно, черт побери! – воскликнул Монк, сдвигая шляпу так высоко, что она едва не упала с головы. – И как ты собираешься уладить наше дело?

– Только так, как могу: верну твои деньги. – Лоу прищурился и поднял руку, чтобы успокоить гангстера. – Я завтра заскочу к тебе и отдам половину наличными…

– Мне не нужны деньги, – отрезал Левин, бросая сигару на стол, будто ребенок-переросток. – Я хочу настоящую статую.

– У меня ее нет, – сказал Лоу.

– Неужели? – Левин схватил телефонную трубку и со стуком опустил перед ним. – Значит, я сам позвоню тому шотландцу-коллекционеру и дам знать, что есть вероятность, что и его крокодил – подделка.

Лоу на миг прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Послушайте…

– Сколько ты этим занимаешься? – спросила Хэдли, вмешиваясь в разговор. Ей было плевать, в обществе гангстеров они или королей. – Сколько?

Лоу повернулся к ней лицом.

– Хэдли…

– Ты так делал со всеми находками, которые привозил из Египта?

– Нет, нет, – повторил он. – Я все тебе расскажу, – прошептал он, умоляя взглядом. – Прошу, просто дай мне поговорить с Монком.

Ей сразу стало холодно, а в голове прошла параллель от статуи крокодила к тому, зачем они пришли в этот кинотеатр. – И амулет тоже? – прошептала она, закрывая рот ладонью.

– Хэдли…

Она отшатнулась от него подальше.

– Скажи мне сейчас же. Посмотри мне в глаза и скажи, что не хотел обмануть моего отца. Что ты не планировал взять его деньги, а сам… – Боже, она не могла дышать, едва произносила слова: – Прошу, скажи, что ты не собирался позволить ему умереть, чтобы подзаработать.

Лоу подбежал к ней, когда она попыталась отойти. Он успел схватить ее за руку и прижал к груди. Она чувствовала, как колотится его сердце.

– Клянусь всеми святыми, я не собирался. Точнее, планировал поначалу. Мне нужны были деньги и быстро. Я не знал ни тебя, ни твоего отца. Не предполагал, что между нами случится.

У нее перед глазами все поплыло.

– Но это случилось,

– И я изменил свои планы, – настаивал Лоу, пытаясь поймать ее взгляд. – Я не смог бы… не стал бы. Боже, Хэдли, прошу, поверь мне. Я обещал, что когда буду держать тебя за руку, то не стану лгать.

– Ты должен был мне сказать! – Хэдли вырвалась и вытерла глаза. Обида и гнев искромсали ее здравый смысл на кусочки и сдули их как конфетти. В груди болело. Она не могла ни видеть, ни дышать. И будто по зову сирены, на ее горе явились призраки, принеся с собой тревогу. Хэдли почувствовала их появление: тени заскользили в углах комнаты… Черные фигуры двигались на периферии ее полных слез глаз. Температура в уютном офисе упала на несколько градусов.

– Ваши личные проблемы достойны внимания, – сухо сказал Левин. – Уверен, ваш отец будет рад тому, что вы путаетесь с такими мужчинами как Магнуссон. Но если не хотите, чтобы об этом узнал весь город, то убедите вашего хахаля сделать то, что я просил. Я хочу получить настоящую статую и немедленно.

Лоу не обратил на Левина внимания и потянулся к отступающей Хэдли.

– Не надо, глубоко вдохни. Можешь убить меня потом, если хочешь, но не вреди им. Ты об этом пожалеешь.

– Ты должен был мне сказать, – повторила она. Черное море призраков Мори нахлынуло в кабинет. Они забирались на шкафы, носились по потолку, поднимались от пола. Их получеловеческие фигуры окружили Лоу.

Они так голодны.

Хэдли была на грани потери самообладания. Смутно услышала, как у нее вырвалось тревожное рычание.

– Что, черт побери, происходит? – пробурчал Левин.

– Магнуссон, – рявкнул Монк. – Если хочешь еще работать, то слушай: я хочу получить свои деньги, а Левин – настоящую статую. Тащи сюда свой зад и начинай звонить.

– Хэдли, умоляю, считай, если надо, – попросил Лоу.

Но ей уже было плевать на все.

– Я не шучу.

Монк поднял руку, послышался металлический щелчок.

Хэдли повернулась и увидела, что на Лоу нацелен пистолет. И тут она потеряла контроль.

Мори собрались у полки возле Монка и столкнули вазу, которая упала на его плечо, усеивая керамическими осколками.

– Аррр!

Гангстер пошатнулся и выронил пистолет.

Лоу кинулся за оружием, а Левин закричал и в замешательстве подскочил с кресла.

И в неразберихе Хэдли выпустила Мори на волю, мысленно давая позволение: «они – ваши».

Зловещий холод всех призраков пробрал ее до костей.

Шелестя страницами, с полок посыпались книги. Будто снаряды в кожаных обложках они падали на троицу со всех сторон. У Монка подогнулись колени, и гангстер упал на пол, погребенный под фолиантами. Разбилось стекло. Взорвались лампочки, погрузив помещение в темень, освещаемую лишь мигающим оранжевым пламенем камина.

– Хэдли!

Дверь распахнулась. Из коридора полился белый свет, когда в кабинет вбежали двое полицейских.

– Какого…

Беспорядок, крики, стук. Ящики картотечного шкафа открывались один за другим, а их содержимое поднялось в воздух, трепеща вокруг Левина. Духи отпихнули огромный стол с жутким скрипом. Левин вовремя подпрыгнул: его чуть не придало к стене стулом.

К Хэдли кто-то кинулся, отпихнул в сторону и сбил с ног. Она ударилась спиной об пол, а из легких выбили весь воздух.

Боль, резкая агония. Ужасная яркость перед глазами усилилась, а потом отступила. Хэдли с трудом пошевелилась, наконец вдохнула и открыла глаза. Ее что-то придавило. Судя по теплу, вовсе не дух.

– Хэдли!

Кто-то несколько раз повторил ее имя, а потом начал произносить цифры.

Она заморгала в замешательстве, пытаясь скинуть невероятную тяжесть.

– Десять, одиннадцать, двенадцать…

Тут над ней в тени появилось лицо Лоу. Она увидела, что его губы шевелятся. Услышала, как он считает. И когда связала одно с другим, печально всхлипнула.

– Все в порядке, я держу тебя. Все нормально.

Ярость испарилась вместе со слезами. Хэдли почувствовала, что Мори слабеют и бешено протестуют, когда окружающий неистовый хаос начал успокаиваться. Духи пропали один за другим.

Где-то вдали послышались сердитые крики оглушенных людей. Едкий дым. Кто-то тушил огонь. Но все эти тихие звуки вышли на передний план, когда Лоу закричал ей на ухо. Вес и тепло его тела вдруг пропали.

Она подняла голову и увидела, что полицейский поднял Лоу на ноги.

– Арестуйте его, – сердито закричал Левин, вытирая руки о потрепанный фрак. Неподалеку у камина дымилась стопка книг.

– По какому обвинению? – спросил один из полицейских, Он сдержанно рассматривал помещение, усеянное множеством испорченных книг и осколков, и нахмурил брови, явно переживая, что снова появится невидимый торнадо.

– Мне плевать. Порча имущества, кража…

Второй полицейский отпихнул ногой книгу и взял пистолет Монка.

– Например, ношение незарегистрированного оружия?

Коллекционер помог Монку подняться.

– Просто арестуйте его и назначьте высочайший залог.

– А с ней что делать?

– Если коснешься ее, я тебя придушу, – процедил Лоу сквозь зубы, вырываясь из схватки полицейских.

– Вы все слышали, как он мне угрожал, – заметил Левин.

Когда Хэдли встала на одно колено, Левин отшатнулся, глядя на нее со страхом и недоверием. Она видела ту же безумную неуверенность на лицах других людей десятки раз. Коллекционер знал, что кавардак устроила именно она, хоть это было и немыслимо. Но Левин был слишком труслив, чтобы задавать вопросы. Лучше придумать рядовую причину произошедшего, независимо от того, насколько она неправдоподобна.

– Отпустите ее, я потом свяжусь с ее отцом, – сказал Левин.

Хэдли покраснела от гнева, но не успела и рта раскрыть, как в коридоре раздались шаги. Еще люди, еще расспросы. Пресса уже здесь, на торжестве. Не хватало, чтобы все узнали, куда она вляпалась.

Хэдли встала на подкашивающихся ногах и посмотрела на Лоу. В меняющемся свете камина она увидела ссадины на его лице. Капли крови на воротнике белой рубашки. И новая волна обиды чуть не нахлынула снова. Боль от предательства и потери разрывала ее сердце, как кусты дикой ежевики.

Хэдли не могла находиться с Лоу в одной комнате. Только не сейчас. Если она снова потеряет самообладание, Мори спалят весь чертов кинотеатр дотла.