За что тебя люблю

ГЛАВА 8

Растущая луна бледным серебром висела над глинобитной стеной и территорией за ней. Луна была идеальной. Снайперской в мертвой тишине ночи.

- Вы что, все заснули? – по радиосвязи спросил Быстрый Эдди, тим-лидер и вышедший в отставку оператор «Дельты», свою команду из четырех человек.

- Юнгер начинает дергаться.

Блейк, расположившийся на своей позиции на вершине небольшого холма, тихо рассмеялся:

- Я холоден как лед.

Все его чувства были напряжены, но сам Блейк расслаблен. Он лежал на животе за снайперской винтовкой МК11, установленной на двуноге. Оружие было полуавтоматическим с магазином на двадцать патронов, заполненным натовскими пулями, бьющими точно на расстояние до четырех с половиной километров. Рядом с винтовкой лежали три запасных магазина на случай, если все пойдет не по плану и Блейку придется зажечь ночь. Их команду контрактников сбросили с воздуха с семикилометровой высоты. Потом под прикрытием темноты они прошли три километра до охраняемой зоны в Северном Йемене.

Через тепловизионный оптический прицел Блейк наблюдал, как три контрактника движутся к глинобитной стене, окружая территорию.

Последний раз Блейк был с винтовкой еще до реабилитации. Сейчас он чувствовал себя, будто вернулся домой. Как будто взял свою жизнь оттуда, где оставил ее до того, как алкоголизм полностью завладел им. Виды через снайперский прицел были знакомыми. Блейк знал, что делать. Не было никакого замешательства. Не то что смотреть в голубые глаза и чувствовать такое желание, что не помнишь, кто ты.

Это задание на ведение открытых действий стало тем, в чем он нуждался, чтобы прочистить голову. Чтобы напомнить себе, что он квалифицированный военный. Мужик, который плюется и ругается, и чешет свои яйца. Мужик, чьи товарищи плюются и ругаются, и чешут свои яйца. А не мужик, у которого в качестве лучшей подруги пятилетка, чья мама заставляет его яйца взрываться от желания.

Блейк два дня тренировался с этой командой контрактников, каждый из которых был вышедшим в отставку солдатом спецназа. Он знал схему территории так же хорошо, как свои пять пальцев. За стеной в меньшем из двух зданий держали в заложниках нефтяного магната Джона Мортона. Мистера Мортона похитили из отеля в Турции и перевезли в Южный Йемен – сердце Аль-Каеды. Похитители требовали освободить четырех террористов, которых держали в Гуантанамо.

Правительство США не торгуется с террористами, но это не значило, что ЦРУ не имело косвенных связей с несколькими частными военными фирмами по всему миру. Государственный департамент предоставлял им последние разведданные так же, как миллиарды долларов налогоплательщиков. В ответ они предоставляли правительству возможность правдоподобно отрицать его вовлеченность в различные операции.

Судя по последним данным, на территории было полдюжины вооруженных охранников, укомплектованных автоматами Калашникова. Двое стояли на страже у запертых ворот, еще четверо занимали большее из зданий. В 18.00 по Гринвичу каждый вечер один из террористов относил хлеб и воду в меньшее здание, где держали мистера Мортона. Заложника кормили: хороший признак, что тот все еще жив и прикован к кровати. Но даже этот хороший признак не давал стопроцентную уверенность. Если бы команда точно знала, что заложник в меньшем здании, они бы закинули несколько гранат в окна большего и отправились домой.

- Что-нибудь есть, Юнгер?

В зеленом свечении ночной оптики Блейк поискал горячие точки в меньшем из зданий внизу. Там не было никакого движения. Ни малейшего. Он навел прицел на позицию за задней стеной и осмотрел пустыню.

- Только несколько овец в двадцати метрах на юго-восток. – Одно из первых правил сбора разведданных требовало учитывать в анализе любую активность. Даже если та не казалась значимой. – Выглядят так, будто их поимели в задницу.

Все четверо тихо рассмеялись в микрофоны, вмонтированные в шлемы.

- Бенсон в бараке тоже выглядел, будто кто-то поимел его в задницу, - сообщил группе высокий рыжий «морской котик» по имени Фаркус.

Бенсон выглядел как Винг Рэймс в «Криминальном чтиве». Большой, сверкающе-черный и готовый устроить бойню. Он также был отцом шестерых детей и заявлял, что работает на «фирму», потому что нуждается в каникулах.

- Ага, твоя мамаша.

Слабая вспышка света привлекла внимание Блейка, он развернул винтовку и навел прицел. Адреналин пронесся по позвоночнику и заставил волосы на затылке встать дыбом. Четко и спокойно Блейк сказал:

- Цель на шесть часов. – Все замолчали. – Кажется, это белый грузовик.

Этого не было в разведанных, которые им дали, и это не являлось частью плана.

- Понял. Цель на шесть часов, – ответил Быстрый Эдди. Со своей позиции он не мог увидеть грузовик. – Только один?

- Так точно. – Блейк провел очень много миссий, которые пошли не по плану вне зависимости от качества планирования. Было слишком много переменных. Известных неизвестных и неизвестных неизвестных. Этот грузовик находился где-то между. – Две фары примерно в километре.

- Понял. Сколько человек?

- Кажется, в кабине двое. Один стоит в кузове. Они только что въехали в зону. – Если грузовик объедет маленький холм, террористы на территории увидят фары. – Я могу позаботиться о них, или мы можем подождать и узнать, что им нужно.

- Ничего хорошего. Избавься от них.

- Понял.

Чтобы сделать поправку на расстояние и температуру, Блейк навел мушку ниже и левее сияющего красно-желтого тюрбана, возвышавшегося над крышей грузовика, и, следуя ритму своего сердца, нажал на курок. Глушитель на конце ствола подавил звук выстрела до хлопка. Блейк навел мушку ниже и послал еще две пули в фары и четыре в кабину – каждому террористу по двойному выстрелу. Грузовик съехал с дороги и замедлился. Через прицел Блейк искал движение. Пассажирская дверь открылась, и из машины выскочил один человек. Его хиджаб сиял ярко-желтым пятном, когда Блейк нажал на курок и послал пулю в самый центр. Мужчина свалился.

- Цель уничтожена.

- Понял. Есть движение?

- Больше нет.

Блейк повернул винтовку по направлению к территории и посмотрел в прицел. Он видел, как три американца двигаются в тени. Оказавшись рядом с воротами, Быстрый Эдди дал сигнал устранить, и Блейк сделал четыре выстрела. Террористы умерли раньше, чем упали на землю. Фаркус прикрепил на ворота взрывчатку и отступил обратно в тень. Замок взорвался, и три американца прошли через ворота на территорию, прежде чем развеялся дым. Бенсон ногой выбил дверь большего здания. Туда зашли они с Быстрым Эдди, а Фаркус побежал к меньшему из двух, где предположительно держали заложника. Грохот взрыва и звуки выстрелов взрезали воздух. За несколько секунд бой закончился, и Блейк услышал в наушниках голос Быстрого Эдди:

- Здание чистое. Цели уничтожены.

Блейк навел прицел на дверь, за которой исчез Фаркус.

- Заложник обнаружен и жив, - отрапортовал бывший «морской котик», и все услышали облегчение в его голосе.

Блейк поправил четыре магазина, пристегнутые к снаряжению. Восемь мертвых террористов и один живой заложник, который скоро воссоединится со своей семьей. Блейк чувствовал себя хорошо. Энергия, бежавшая по венам, ощущалась хорошо. Вот его жизнь. Его стихия. Он знал, что делает здесь. Все было белым и черным. Никаких серых зон.

Через наушники он слушал болтовню парней внизу и продолжал наблюдать за территорией. Заложник был жив, но, судя по всему, сильно потрепан. Эдди вызвал «Черный ястреб», который прилетит через полчаса. Полчаса Блейк должен наблюдать за территорией со своей позиции, потом погрузиться и отправиться обратно в Оман. В прошлом он со своими товарищами нашел бы ближайший бар. В прошлом он бы расслабился пивом, быстрым сексом и теплой женщиной.

Теперь, когда миссия была выполнена, когда ее жар испарялся из тела Блейка, его место заменяли мысли о выпивке, более сильные, чем в последние несколько месяцев.

Блейк снял палец с курка и посмотрел на чуть дрожавшую руку. Сжал кулак и встряхнул. В первый раз за всю эту ночь, в первый раз, с тех пор как Блейк сделал шаг из самолета и не ощутил твердой поверхности под ногами, маленький приступ страха прорвался сквозь его спокойствие. Зависимость следовала за ним везде. В реабилитационном центре в Калифорнии, в маленьком городке в Айдахо или в грязи в Южном Йемене она кусала его за задницу.

Зависимость была его слабостью.

Слабость была не вариантом. Не в Йемене и не в Катаре, и не в одной из натовских баз, в которых Блейк приземлялся, пересекая планету. Не во время обратного полета в Штаты и не двумя днями позже, когда он ехал в Трули.

Нет. Слабость была не вариантом, но к тому времени, как Блейк добрался до Трули, он устал до смерти. Устал от перелета и борьбы с тем демоном, от которого не мог избавиться точным выстрелом. Он побил этого демона. Не поддался шепоту в голове, жажде внутри или дрожи в руках. Но это было нелегко. Спина болела. В глаза как песку насыпали, ноги ныли.

Песня Уилли Нельсона «Я ничего не могу с этим поделать» наполнила кабину пикапа, когда Блейк проехал через город и повернул налево вокруг озера. Отец был большим фанатом Уилли, и Блейк вырос на его музыке. Пока Уилли пел о сожалении, написанном у него на лбу, Блейк думал о большой ванне с гидромассажем, ждущей его дома. Пока сидел в первом классе самолета Чикаго-Бойсе, пока два часа вел машину от Бойсе до Трули, он думал о горячих пузырьках воды, массирующих ему напряженные мышцы.

Блейк повернул пикап на Ред-Фокс-роад, и его внимание тут же привлекли две знакомые фигуры, идущие по улице, и собака, натянувшая поводок. Лучи оранжевого солнца осветили их, когда они вышли из тени, отбрасываемой соснами.

Блейк притормозил и съехал к обочине. Шарлотта в шапочке с единорогом подняла руку в белой перчатке и помахала:

- Блейк!

Он скорее прочитал по губам свое имя, чем услышал. Через серое стекло машины Блейк посмотрел в голубые глаза Натали. На ее хрупких плечах было темно-синее полупальто, а на светлых волосах – синий берет. В последнюю встречу с Натали ее грудь была в руках Блейка, а его язык у нее во рту. Щеки Натали порозовели, как будто она тоже вспоминала этот случай. Или, может, все дело было в холодном воздухе, который касался ее лица и приподнимал кончики волос над плечами.

Блейк выключил Уилли и открыл окно:

- Привет, Шарлотта.

Он смотрел прямо в глаза Натали, но на самом деле хотел опустить взгляд к расстегнутым пуговицам ее пальто и подумать о чем-нибудь неприличном.

- Миссис Купер.

- Мистер Юнгер.

Шарлотта подпрыгнула и заглянула в окно.

- Мы выгуливаем Спа-ки.

- Да. Вижу.

Она снова подпрыгнула, и рог на ее шапке тоже подскочил.

- Пойдем с нами. – Она присела и снова подпрыгнула. – Нам нравится гулять с ним в па-ке.

Прогулка в парке была последним, чего хотелось Блейку.

- Я уверена, у Блейка есть дела поважней, - сказала Натали, предоставляя ему возможность отказаться.

Ноябрьский ветер взметнул несколько прядей светлых волос. Они касались губ Натали и щекотали ей щеки, пока она не заправила их за ухо. На улице было холодно, но Блейк выглядел горячее, чем обычно. Он выглядел так, будто не брился с тех пор, как уехал из города. Его красивое лицо покрывала светлая борода. Он смотрел на Натали из кабины своего пикапа. Темно-серыми, усталыми и одновременно напряженными глазами.

- Я вас догоню.

Затененное стекло поднялось, и Натали повернулась, чтобы понаблюдать, как большой красный «форд» Блейка катится по дороге и сворачивает на подъездную дорожку. Натали взяла Шарлотту за руку и едва не споткнулась о Спарки. Она записала собаку в школу дрессировки, занятия в которой начинались через неделю.

- Нужно отправить Спарки в школу, чтобы он научился ходить на поводке. – Натали сделала несколько шагов, но Шарлотта не сдвинулась со своего места на краю тротуара.

- Нужно подождать Блейка.

- Он сказал, что догонит нас.

Хотя Натали сомневалась, что он в самом деле собирался сделать это. В последнюю их встречу Блейк был так зол, что угрожал залезть на нее в центре Мейн-стрит. А потом он кричал на Фрэнки.

Все вместе – Натали, Шарлотта и Спарки – двинулись дальше по улице. Натали не хотела собаку. Пока нет. Пока Шарлотта не сможет взять на себя каждодневную заботу о щенке. Но Натали должна была признать, Спарки вроде как становился ей интересен. Особенно когда спал после долгой прогулки.

Спарки загавкал и набросился на листок: в этот момент он походил больше на кошку, чем на собаку. Шарлотта засмеялась, и сердце Натали чуть кольнуло. С того дня, когда Шарлотта появилась на свет, Натали беспокоилась, что дочь будет страдать из-за решений своих родителей. Родители Натали развелись, когда ей было девять, но по крайней мере у нее были те годы, когда отец особенно важен в жизни ребенка. У Шарлотты был ее дедушка Купер, но Натали переживала, что он играл недостаточно значимую роль, чтобы удержать ее ребенка от следования печальной статистике. И она особенно беспокоилась о том, как внезапное появление Майкла повлияет на Шарлотту.

В тот день, когда она поняла, что Шарлотта знает, когда Майкла выпустят из тюрьмы, Натали поговорила об этом с дочерью. Она дождалась, когда придет время купания Шарлотты, чтобы затронуть эту тему. Купание было временем для девочек. Временем, когда они разговаривали, пока Натали мыла волосы Шарлотте. Которая сказала ей, что счастлива и взволнована наконец-то встретить отца, но не хочет жить с ним. Натали заверила дочь, что той не придется жить нигде, кроме этого дома, со своей мамой.

- Что, если он мне не понравится? – спросила Шарлотта, когда Натали губкой терла ей ножки.

Шарлотта была такой серьезной, что Натали пришлось прикусить губу и спрятать улыбку. Дочке не приходило в голову, что Майклу может не понравится она. Шарлотта всегда считала, что все ее любят и она просто чудесная. Возможно, Натали, ее мать и Лайла немного перестарались.

- Что, если Спа-ки не понравится в школе? – спросила Шарлотта, пока Натали пыталась увести собаку от соседской шипевшей кошки.

Сосед вышел, и Натали помахала ему рукой, проходя мимо.

- Он встретится с другими собаками и выучит пару трюков. – Она поправила берет на голове. – Подумай об этом так, будто ты идешь в школу. Тебе нравится школа.

- Нет, мама. Школа мне больше не нравится.

Натали взглянула на макушку шапки Шарлотты с единорогом.

- Я думала, тебе нравится играть с друзьями и учиться читать.

Шарлотта покачала головой.

- Нет. Эми сказала, я не могу сегодня быть лосадью и сделала меня цыпленком. Я не хочу быть цыпленком.

Они миновали стоявший на другой стороне улицы дом, где Гордон Лузи спрыгнул со второго этажа, после того как разбил упаковку из двадцати четырех бутылок пива.

- Я хотела быть лосадью.

- Ты сказала ей, что хочешь быть лошадью?

Стоит ли говорить, что дом пустовал последние три года.

- Да. Она сказала, если я хочу играть в ферму с ней и Мэдисон, я должна быть цыпленком.

Натали засунула замерзшие руки и карманы. Закулисные игры могут быть очень жестокими.

- Что ж, это не очень мило.

- Так что я сказала ей, что она большая обкаканная голова.

- Шарлотта!

Шарлотта повернулась и подняла взгляд:

- Что?

- Ты не можешь говорить людям такие вещи.

Она пожала плечиками в пушистом пальто:

- Блейк не возражал, когда я назвала его обкаканной головой.

- Ты назвала Блейка обкаканной головой?

Они ступили на тротуар и направились по асфальтовой тропинке к парку.

- Ага.

- Когда?

- М-м-м… тогда.

Прошли по холодной траве к еще более холодной скамейке.

- Когда тогда?

- Тогда, когда он убирал какашки. – Шарлотта подумала секунду и добавила: – Тогда, когда я сказала ему о своем отце.

- О.

В день хэллоуинского похмелья Натали. На следующий день после их первого поцелуя.

- Можно теперь спустить Спа-ки с поводка?

- Ага. – Натали наклонилась и спустила собаку с поводка, а Шарлотта сняла свои митенки и вытащила мяч из кармана. – Ты должна быть там, где я тебя буду видеть. Помнишь?

- Холосо.

Натали встала.

- Хорошо с Р.

- Р-р р-р, - попробовала Шарлотта и передала Натали мяч, чтобы надеть митенки. – Хорошо.

- Отлично получается. – Натали отдала ей мяч. – Мы здесь ненадолго, потому что холодно.

Спарки увидел мячик и загавкал как ненормальный, когда Шарлотта кинула его. Мячик пролетел в воздухе метров пять, и щенок схватил его сразу же, как тот коснулся земли. Спарки посмотрел на Шарлотту, а затем помчался прочь с ярко-зеленым мячиком во рту.

- Вернись, Спа-ки! – Шарлотта похлопала себя по коленям, щенок замер и посмотрел на нее. Повернул голову набок и бросил мяч. – Хороший песик, - сказала Шарлотта, направляясь к нему.

И конечно же, «хороший песик» схватил мяч и снова помчался прочь. Шарлотта побежала следом, зовя щенка по имени.

- Вижу, эта собака не стала вести себя лучше с тех пор, как я уехал, - раздался позади голос Блейка.

Натали повернулась, увидела, что он направляется к ней, и удивилась. Удивилась, что он в самом деле появился.

Блейк шел к ней в своих военных ботинках и «Левисах». Поношенная джинса плотно охватывала его «хозяйство». Натали подняла взгляд к коричневой куртке с карманами на груди и руках. На плечах у куртки виднелись более темные контуры, как будто когда-то там было несколько нашивок, а Блейк отпорол их. Взъерошенная бородка придавала ему немного циничный и дико горячий вид.

Натали почувствовала, как жар ползет по шее к щекам, а в животе заворочался пушистый комочек.

- Нет. – Она не хотела никаких пушистых комочков. Ощущение пушистых комочков в животе вело к другим чувствам. Чисто физическим чувствам, мыслям и желаниям. – Он все еще непослушный.

- Блейк! – закричала Шарлотта и замахала рукой. – Я знала, что ты придешь.

- Я же сказал, что приду. – Он остановился рядом с Натали и засунул руки в карманы джинсов. – Как дела в магазине?

Она нахмурилась. Его попытка светской беседы задела, на самом деле, больное место.

- Хорошо, что у меня вообще есть какие-то дела после того, что ты устроил у меня в магазине.

- Никто не видел, чем мы занимались. Дверь была закрыта.

Натали посмотрела на него круглыми глазами и почувствовала, как щеки загорелись еще жарче. Блейк следил взглядом за забавами Спарки и Шарлотты.

- Когда ты захочешь начать с того места, где мы остановились, - сказал он так, будто они разговаривали о погоде, - дай мне знать.

- Я говорила не об этом. – Боже милосердный. – Ты перед Брэнди кричал на Фрэнки по поводу снимков с его огромным членом. Брэнди рассказала всем своим друзьям в Трули Хай и прежде чем…

- Стой! – перебил Блейк и посмотрел на Натали. – Местную школу называют Трули Хай?

- Да.

Несколько раз за историю существования города кто-нибудь подавал петиции о смене имени. Безрезультатно.

Блейк усмехнулся:

- Не врешь?

Натали посмотрела на Шарлотту, которая умудрилась отобрать мячик у Спарки.

- В общем, весь город знает о снимках огромного члена Фрэнки.

- Разве не этого он хотел?

- Я этого не хотела. – Натали прижала руку к своему шерстяному пальто. – Теперь все думают, что я смотрю их снимки.

- Ты так и делаешь.

- С целью оценки качества!

- Это ты так говоришь. – Он усмехнулся. – Твой бизнес просел?

- Пока нет. – Казалось, этические аспекты ее бизнеса беспокоили Блейка так же мало, как Лейлу. И говоря о бизнесе… Она не могла вспомнить, как он объяснил свои доходы: сказал, что является вышедшим в отставку «морским котиком» и каким-то там контрактником. – Как твоя работа? – спросила Натали, убирая волосы за ухо. Ей определенно было любопытно.

- Хорошо. Все прошло так хорошо, как только можно было ожидать.

И все? Натали понаблюдала, как Шарлотта бежит, а Спарки гонится за ней.

- Куда ты ездил?

- Йемен.

Натали краем глаза взглянула на Блейка. Из-за бороды его губы казались более яркими.

- Йемен? – Она точно не знала, где расположена эта страна. – Что ты там делал?

- Ты слышала о Джоне Мортоне? – Блейк посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Шарлотту и Спарки. – Нефтяном магнате, похищенном в Турции несколько недель назад?

- Смутно. – Натали не смотрела новости. Иногда она включала их, пока готовила или стирала. Но обычно была слишком занята, чтобы уделять им внимание, но тут только покойник не услышал бы о взятом в заложники американском бизнесмене. – Его вроде освободили несколько дней назад.

- В субботу. С охраняемой территории в Южном Йемене.

- Стоп. – Натали положила ладонь на рукав его куртки, и Блейк повернулся к ней. – Ты хочешь сказать, что спас этого парня?

Блейк посмотрел на ее руку.

- Я был частью команды по спасению.

Он определенно был достаточно большим, и время его возвращения совпадало, но Натали была из тех женщин, кто не верит всему, что им говорят мужчины. Всего пару дней назад Крис Уилфонг пытался продать ей фальшивый лотерейный билет. Он хотел всего пятьсот долларов за выигрыш в десять тысяч. Как будто Натали настолько тупая. И потом был Майкл. Который лгал ей годами.

- Ты мне не веришь? – Блейк качнулся на пятках и нахмурился. – О, какого черта.

- Ты слишком много ругаешься. – Натали убрала руку с его рукава. – Я в самом деле не знаю, чем ты зарабатываешь на жизнь.

- Я сказал тебе, я – наемник.

- И что наемники делают?

- Мы высококвалифицированные специалисты.

Это все еще не было ответом на ее вопрос.

- И на чем ты специализируешься?

Он задумался на секунду.

- Мне поручают разные задания, но я специализируюсь на спасении заложников.

Блейк мог быть в некотором роде очаровательным, но Натали не представляла, как он уговаривает похитителей.

- Как переговорщик?

- Если меня вызывают, Натали, значит, переговоры закончены.

О.

- Как снайпер?

- Нет. Не как снайпер. – Он почесал заросшую щеку, затем убрал руку в карман куртки. – Я и есть снайпер. Я же тебе говорил.

- Нет, не говорил. – Она посмотрела на Шарлотту, затем снова повернулась к Блейку. – Ты сказал, что ты вышедший в отставку «морской котик». Думаю, я бы запомнила слово «снайпер».

Он посмотрел на нее внимательными серыми глазами и сказал:

- Теперь знаешь, - понизив голос на полтона.

Ага. Теперь она знала, но на самом деле не знала ничего, кроме этого. Она знала, что он жил в Вирджинии, готовил в медленноварке, у него есть брат. Блейк Юнгер никогда не был женат и не собирался вступать в брак. Вот и все. Кроме того, что теперь она знала: он – вышедший в отставку «морской котик» и снайпер. Почему-то это ему подходило. Иногда равнодушно отстраненный. Иногда напряженный. Все-е-егда настороже.

Холодный воздух между Натали и Блейком наполнило молчание, и Натали стала придумывать, что бы сказать. Она не могла спросить, сколько людей он… поразил. Вроде как.

- Я достаточно хорошо стреляю из своего двадцатидвухмиллиметрового револьвера. – Блейк посмотрел на нее холодными серыми глазами, вызывая у Натали приступ пустой болтовни. – Ну, я имею в виду, достаточно хорошо, чтобы попасть в хвост мишени с бобром.

На лбу Блейка появилась морщинка, будто у него разболелась голова.

- Это не дело, Сладкая Попка. Так ты едва ли сумеешь ранить человека.

Он вынул руки из карманов и направился к Шарлотте, прежде чем Натали успела возразить.

Ее взгляд скользнул вниз с широких плеч к подолу куртки и «Левисам», обхватывающим задницу Блейка. Не каждый мужчина мог заставить «Левисы» выглядеть хорошо. Теплое желание пощекотало низ живота и грудь Натали. У некоторых мужчин были плоские задницы. Например, у ее отца. И Майкл, несмотря на всю свою привлекательность, обладал просто-таки разочаровывающей задницей. Какой-то длинной вместо идеально округлой, как у Блейка. Натали спрятала нос в воротник куртки. Ей стало интересно, сколько приседаний он делает ежедневно.

Ее влечение к нему чисто физическое. Она наклонила голову набок. И в этом, на самом деле, нет ее вины. В Блейке так много заслуживающих пристального взгляда мест, так много вкусных, заслуживающих поцелуя частей. Натали боялась, что сейчас начнет пускать слюнки.

Шарлотта вскрикнула, и Натали, повернувшись, увидела, как Спарки прыгает Шарлотте на спину, сбивая ее с ног. Натали бросилась к ним, когда Спарки вцепился зубами в рог на шапочке Шарлотты и начал драть его, как любимую игрушку.

Блейк добрался до собаки первым.

- Фу! – скомандовал он, опускаясь на одно колено. Шарлотта кричала высоким голосом и молотила по земле руками. Блейк высвободил рог из пасти щенка и спросил: - Шарлотта, тебе больно?

- Да! – зарыдала та.

Натали опустилась на колени и перевернула дочь на спину.

- Где болит?

- Коленка. Спа-ки уронил ме-меня и укусил мою шапку.

Натали принялась разглядывать ножки Шарлотты и маленькую дырку на ее пурпурных леггинсах. Дырки раньше не было. Но крови тоже не было.

- Похоже, ты сильно ударилась коленкой.

Шарлотта села, слезы текли по ее холодным щекам.

- Я думаю, она св-свомана.

- Не думаю, что она сломана.

- Д-да. – Она вытерла нос рукой в перчатке. – Она болит.

- Дай я посмотрю, – сказал Блейк, отодвигая собаку в сторону. Впервые щенок сидел и не двигался. - У меня есть некоторый опыт в сломанных коленях.

Шарлотта сглотнула и выдавила между всхлипами:

- Правда?

- Ага. Мне пришлось делать операцию. У меня теперь огромный шрам. - Он приподнял ножку Шарлотты и чуть согнул ее в колене. – Так болит?

- Да, - кивнула Шарлотта. – Я не хочу операцию и шрам!

Блейк встретился взглядом с Натали. Его губы чуть дернулись, как будто он пытался не рассмеяться.

- Не думаю, что тебе понадобится операция.

Когда Натали поглядела ему в глаза, на веселые лучики морщинок, разбегавшиеся от уголков, на взъерошенную бороду, атмосфера между ними изменилась. Для Натали уж точно. Воздух стал гуще, легкие загорелись. В груди и ушах забился пульс. Бум-бум-бум. Блейк осматривал ножку Шарлотты, аккуратно трогая большими руками ее колено и голень.

- Ты очень неудачно упала, - сказал он, двигая обутой в ботинок ногой Шарлотты из стороны в сторону. – Так болит?

Она покачала головой, шмыгнув носом:

- Мне нужен лейкопластырь.

- Тебе определенно нужен большой эластичный бинт. У меня есть четыре штуки. Можем замотать обе ноги. – Он выглядел таким серьезным, что Натали не поручилась бы, что он шутит. – Может, мы найдем еще парочку, чтобы замотать тебе руки как у мумии?

- У мамы есть пластыри «Тинкер Белл». Я не хочу быть мумией.

Глубокий смешок Блейка зародился где-то у него в груди и вырвался наружу. Этот смех согрел воздух вокруг них. По крайней мере, так показалось Натали, когда она вдохнула. Он согрел ее грудь и оставил огненную метку в сердце. Она плюхнулась на попу, как будто ее опрокинул ветер, и ахнула.

- Тебе лучше? – спросил Блейк, и Натали чуть было не ответила, прежде чем поняла, что он обращается к Шарлотте. Прежде чем поняла, что он даже не заметил, как мир покачнулся под ними. – С тобой все будет хорошо?

Нет! Нет, с ней не будет все хорошо. Как мог он не заметить это покачивание и эти изменения? То, что давило на нее со всех сторон. Она влюблялась в человека, который не верил в брак или в отношения и никогда не чувствовал ничего сильнее похоти.

Натали отвернулась, прежде чем он что-нибудь заметил.

- Можешь встать, малышка? – спросила она Шарлотту

- Попробую. - Шарлотта вытерла слезы со щеки. Натали встала и помогла дочери подняться на ноги. – Все еще болит.

- Я знаю. – Натали вытерла другую щеку Шарлотты рукавом пальто. Она не могла влюбиться в Блейка. Это было неприемлемо. – Но нам нужно идти домой.

- Не могу, мама.

Часто было трудно сказать, на самом ли деле Шарлотте больно или она просто дает волю слезам. Натали отодвинула в сторону тревогу, сжимавшую сердце, и сосредоточилась на своем ребенке. Может быть, Шарлотта пострадала сильнее, чем считала Натали. А она, ужасная мать, зациклилась на своем соседе.

Натали снова посмотрела на коленку Шарлотты, но так и не увидела крови.

- Мы без машины.

- Ты должна понести меня.

- Я не смогу нести тебя всю дорогу до дома.

- Я ее возьму, - вызвался Блейк, почесывая щенка между ушей. – Ты вряд ли весишь больше, чем вещмешок.

И вот оно случилось снова. Неприемлемое маленькое покачивание, которое Натали намеревалась полностью проигнорировать.

- Тебе не нужно нести ее всю дорогу до дома. – Она стряхнула несколько травинок с шапки Шарлотты, уверенная, что еще пара секунд, и дочь согласилась бы идти сама.

- Здесь всего четверть мили, а я носил груз намного тяжелее. – Он передал Натали поводок. – Мне приходилось пробегать сотню ярдов с Мышонком Маусли на спине во время квалификационных испытаний по специальной подготовке. Поверь мне, для «морского котика» он был тем еще жиртрестом.

Шарлотта ахнула:

- Это плохое слово.

- «Жиртрест» - это не плохое слово. – Блейк повернулся, жестом показывая, что Шарлотта может забраться ему на спину. – Это плохая форма.

- Я могу его говорить?

- Нет! – Натали помогла Шарлотте ухватиться руками за шею Блейка и подняла ее, чтобы он смог подхватить ее под колени. И ощутила прикосновение его холодных волос к своей шее, и все вдруг стало нереальным и непонятным. – Это не плохая форма. Не как целлюлит. Это плохое слово.

Блейк легко поднялся с Шарлоттой, как будто в самом деле носил и потяжелее. Натали не могла припомнить, чтобы мужчина носил ее ребенка. Может быть, дедушка Шарлотты, но разве что когда она была совсем малышкой.

Натали шла рядом с ними, держа поводок Спарки. Мысли кружились в голове, и она не могла управлять ими. Как не могла управлять своим сердцем.

На выходе из парка Шарлотта так ухватилась за шею Блейка, что чуть не придушила его, и они остановились, чтобы Блейк мог посадить Шарлотту на плечи.

- Смотри, мама. Я осень-осень высоко!

Натали посмотрела на Шарлотту, и ее смех смешался со смехом Блейка.

- Это музыка для моих ушей.

Блейк своими большими руками обхватил лодыжки Шарлотты, обутые в угги.

- Твоя мама права. Ты тяжелая. Чем она тебя кормит? Свинцом?

- Нет! – засмеялась Шарлотта. – Мама кормит меня спагетти.

Натали притормозила, чтобы выпутать лапы Спарки из поводка, и Блейк подождал, пока она догонит. Любой, кто не знал правды, мог бы ошибочно принять их за семью. Но они не были семьей. Их связывал только неуправляемый щенок. И кроме Спарки между ними ничего не было.

Как будто прочитав ее мысли, Блейк повернул голову и доказал, что она ошибается. Он посмотрел на ее губы, щеки и, наконец, ей в глаза. Кожа Натали сделалась горячей и чувствительной, напоминая, что между ними было еще очень много сексуального желания. Но иногда сексуальное желание не имело ничего общего с любовью. Иногда сексуальное желание было просто сексуальным желанием.

Блейк засмеялся чему-то, что сказала Шарлотта, затем с улыбкой повернулся к Натали. Ослепительно белые зубы и сексуальный изгиб губ. Теплые искры в глазах, которые можно ошибочно принять за более сильные чувства.

Натали опустила взгляд к носкам своих кед. Влюбиться в Блейка было бы ошибкой. Огромной. Возможно, даже большей, чем столько лет верить Майклу. По крайней мере, в случае с бывшим мужем она могла сказать себе, что он больше не был тем мужчиной, за которого она вышла замуж, и в этом нет ее вины. С Блейком с самого начала не было никаких оправданий. Он был недоступен в эмоциональном плане, не желал серьезных отношений и не считал что-либо из перечисленного проблемой. Натали знала об этом, но все равно влюблялась в него.

Нет, у Блейка не было проблем. А вот у Натали были. Она влюблялась в эмоционально отстраненного, горячего, сексуального мужчину. И ее проблемой было понять, как бы его теперь разлюбить.