Загадать и принять

ГЛАВА 2

Тепло. Как летом. Прогноз погоды говорил, что это последние теплые деньки. Скоро придет циклон, который принесет с собой дожди. Тогда и настанет настоящая осень. Мне же придется купить шапку. Раньше до зимы их не носила. Спасала густая шевелюра. Теперь голове было холодно и не привычно легко. Из-за теплой погоды я решила надеть сегодня на работу юбку и легкую кофту. Ветровка на всякий случай. Вечером могло быть прохладно.

Людей много. Утром всегда много людей. Так как я жила в области, то здесь было нормальным работать в Москве. Поэтому каждое утро люди штурмовали автобусы, которых всегда было мало, чтоб доехать до станции. Оттуда на электричке или на другом автобусе мы ехали в Москву. Вместе к работягам присоединялись еще студенты и конечно школьники, которые учились не в ближайшей школе, а например, в первой гимназии. Раньше, когда Сережа был маленьким, то я работал рядом с домом. Потом нашла работу с более хорошей зарплатой, поэтому приходилось ездить.

Больше всего меня раздражала такая толкучка. Сегодня, как назло, не пришел автобус, который обычно приезжал раньше на десять минут, поэтому не дождавшиеся его пассажиры ломанулись в мой автобус. Так как он уже приходил полным, а тут еще и мы, то места всем не хватило. Но люди старались попасть внутрь, чтоб успеть на электричку. Опоздаешь на электричку, следующая придет только через сорок минут. Значит опоздаешь на работу. Тогда могут и штраф влепить.

О том, чтоб сесть можно было и не мечтать. Тут бы хоть найти место, чтоб стоять. Меня зажали со всех сторон. Еле удалось деньги передать кондуктору. Чтоб повернуться и поменять положение не могло быть и речи. Душно. Жарко. Автобус тронулся в путь. Мы же ехали как консервированная рыба. От кого-то действительно несло рыбой. Пот, духи и одеколоны смешивались, образуя непередаваемое амбре, от которого мутило. Автобус постоянно качало. Он то резко тормозил перед светофором или какой-нибудь машиной, то срывался с места. Этого даже не надо было видеть. Каждый день одно и то же. Мы подчинялись воле водителя автобуса, поэтому качало нас знатно. В такой толкучке хорошо только одно: зажмут так сильно, что точно не упадешь. Некуда падать.

Как Света мне и предсказывала. Дно. Падать некуда. Я тихо усмехнулась. Упираться носом в куртку какого-то парня было неприятно, но не извернуться, чтоб поменять положение. И нос, как назло, чесался. Я думала, как бы его почесать, но зажатую руку вытащить не получалось. Для этого надо было дождаться следующей остановки. Тогда все будут менять положение. Кто-то выйдет, кто-то зайдет. Тогда и смогу это сделать. И вот она, долгожданная остановка. Началось движение. Люди стали прорываться к выходу, боясь, что не успеют выйти. Меня подхватила толпа. Кто-то ругался. В этой катавасии меня схватила чья-то рука и крепко прижала к куртке, в которой я носом упиралась. Автобус тронулся дальше. Я попыталась отстраниться. Но парень продолжал держать меня.

— Не убегай. У тебя кошелек щипнули в толпе, а я его перехватил. Сейчас верну. Пока не получается. Народу много, — прошептал он.

Нос чесался до слез. Я попыталась почесать его об воротник своей куртки. Это почти удалось.

— Что ты делаешь? — спросил парень.

— Нос чешу. Разве не видно? — огрызнулась я. И чего огрызнулась? Человек мне помочь хочет. Кошелек мой вернуть собирается.

— Так лучше? — длинный палец коснулся моего носа.

— Спасибо.

— Вот, и сразу стала добрее. Теперь я знаю путь к сердцу любой женщины: ей достаточно нос почесать, — весело сказал он.

— Молодой человек, вы выходите? — спросила позади него женщина.

— Нет. Сейчас с вами поменяемся, — сказал он, отпуская меня. Это было проблематично, но он пропустил ее, а сам сел на место женщины. Я же оказалась на том месте где он стоял до этого. Автобус резко затормозил. Я потеряла равновесие. Еще не успела ухватиться за поручень. Налетела на бедного парня, оказавшись у него на коленях.

— Тихо, поймал, — его голос раздался рядом с моим ухом.

— Извините, — я попыталась встать, но с остановки начал заходить народ, занимая мое место.

— Да ладно уж, сиди. Все равно, одна остановка осталась до конечной, — сказал он. — Держи кошелек.

— Спасибо, — убирая кошелек в карман ветровки и закрывая на молнию, ответила я. Сразу же почесала нос. Все-таки хотела встать, но в этот момент меня откинуло назад, а рядом с головой пролетел школьный рюкзак.

— Поосторожнее, пока нас тут своим чемоданом не переубивал! — прикрикнул парень на школьника. Тот и рад был бы убрать «чемодан на лямках», но не было места. Я же старательно уворачивалась от рюкзака, уже полулежала на коленях у парня. — Давай-ка ты по-другому сядешь, а то мне все ноги отдавишь. Прекрати ерзать.

— Извините, как-то все…

— Поменьше слов. Вот, так лучше, — одной рукой он обнимал меня, а другой оправил юбку и положил ладонь мне на колени. — А впереди похоже авария. Мы встали. И на электричку опоздаем. Но будем опаздывать в приятной компании. Правда?

Я все-таки посмотрела него. Острое лицо, нос с горбинкой, небритые щеки, длинные волосы, собранные в «хвост» светлого цвета, в левом ухе серьга в виде тонкого кольца. Больше всего поражали глаза. Один из них был синий, а другой делили пополам два цвета: зеленый и желтый. От этого становилось не по себе. Я слышала о таких людях, с разными глазами, но никогда не видела их вживую. Он с улыбкой продолжал смотреть на меня.

— Знакомиться будем? — спросил он.

— Неет, — поспешно ответила я.

— Почему так категорично? — его брови взлетели вверх.

— Не хочу я ни с кем знакомиться.

Он прищурился. Цвет глаз завораживал, но я заставила себя отвернуться. В такой глупой ситуации я еще не оказывалась. Выбраться из нее не получалось. Люди нервничали. Просили открыть двери автобуса, чтоб пойти пешком, но водитель отказался. Его можно было понять. Мы стояли в середине пробки. Машины то начинали движение, то резко останавливались. К тому же по салону прошел шепот, что впереди так сбили человека, который вышел из маршрутки. Кто-то из пассажиров начал ругаться. Его пыталась успокоить кондуктор. Куртка сзади приподнялась. Тонкие пальцы прошлись по блузке, скользнули за широкий ремень юбки. Я забыла как дышать. Страх сжался комком в груди. Резко повернувшись к парню, я встретилась с его колдовским взглядом. Говорят, что глаза — это зеркало души. В них отражаются мысли и намеренья. Его взгляд пугал тем, что нельзя было прочесть по нему мысли. Когда его пальцы нагло коснулись кожи, спрятанной под поясом юбки, я словно очнулась.

— Прекрати! — потребовала я, хотя голос от страха стал слабым и больше походил на шипение змеи.

— Нет, — спокойно ответил он, нагло смотря на меня. Я попыталась встать. Пусть буду балансировать на одной ноге, но быть облапанной в автобусе каким-то извращенцем я не хотела. Но не получилось. Он только сжал мое колено. Не сильно, но весьма ощутимо. — Не скандаль.

— Или что? — спросила я. Попыталась убрать его руку со своего колена, но он вместо этого переплел свои пальцы с моими. Как корни какого-то дерева, длинные и крепкие. И не выбраться из захвата.

— Тебя как зовут? — спросил он, почти прошептал мне на ухо.

— Эля.

— Молодец. Ничего страшного нет, чтоб назвать свое имя. Это же не номер счета в банке, где лежат все накопления, — мягко ответил он. Его пальцы последний раз мазанули по моей пояснице и поправили куртку. — Данко.

— Что?

— Меня так зовут. Помнишь Горького?

— Герой, который своим сердцем осветил путь в темноте и вывел людей из темного леса?

— Он самый. Не спрашивай, что мама хотела этим сказать. Говорит, ей имя понравилось, — ответил он.

— Отпусти.

— Не хочу. Что будешь делать? Закатишь скандал? Драться начнешь? Заплачешь?

— Ты недоученный психолог или энергетический вампир?

— Кто? — он рассмеялся. — Это как обсыпанный мукой Эдик из фильма?

— Ты хочешь вывести меня на эмоции? Не дождешься.

— А чего дождусь? — его дыхание щекотало щеку.

— Игнора.

— Не, не получится. Не люблю когда меня игнорируют. Я тогда еще больше заводиться начинаю. Да не в том смысле, о котором ты подумала, — хмыкнул он, после того как я на него вопросительно посмотрела. — Мне тебя захочется растормошить. А я могу тогда и заиграться.

— Надо посмотреть который час.

— Мы все равно опоздали на электричку, — ответил Данко. Его лоб коснулся моей щеки.

— Спать хочу, нет сил. Сейчас бы нырнуть в кровать и на сутки завалиться в спячку. Составишь компанию?

— Нет, — я пыталась сохранять спокойствие, хотя это было тяжело.

— Жалко. А я надеялся на хорошую компанию.

— Вот скажи, что ты ко мне пристал? — я попыталась от него отодвинуться, но Данко только крепче меня обнял.

— Ну, это не я к тебе на колени прыгнул, — пробормотал он. — И я не к тебе так активно прижимался всю дорогу.

— Народу много! И все случайно вышло!

— Тихо, не кричи. Или хочешь, чтоб мы попали с тобой на экраны компьютеров? Сейчас люди любят всякую ерунду снимать и выкладывать, — зевая, ответил он. — Вроде поехали.

— Поскорее бы, — не выдержала я.

— Куда торопишься? Все равно на платформе загорать будем. Тут, по крайней мере, сидим.

— Может хочу избавиться от твоего общества.

— Я как клей момент: оказался на руках — отмыть тяжело. На днях ботинки клеил, смотри чего с руками стало! — он показал мне руки, которые были в клею. — Самое смешное, ботинки клеить он не хочет. Зато на руках хорошо остается.

— Может жидкостью для снятия лака протереть? — предложила я, замечая, что начинаю отвлекаться от страха. Он начал отступать.

— У тебя с собой есть?

— Нет. Дома.

— Тогда в гости вечером загляну. Поможешь мне руки отмыть.

— Я тебя в гости не приглашала.

— Заодно напоишь чаем за спасения твоего кошелька от воров, — не слушая меня, продолжил он.

— Может ты его сам украл?

— Не, я по-другому с женщинами знакомлюсь. Это больно скользкий путь. И будь я карманником, то жил бы побогаче чем сейчас. А так я всего лишь бедный, вечно голодный студент.

— Студент, давай я тебе двести рублей дам за находку кошелька, и мы разойдемся.

— Пытаешься меня подкупить?

— Так будет честно.

— А я согласен. Давай свои двести пятьдесят рублей.

— Двести.

— Триста.

— Двести.

— Триста пятьдесят.

— Держи свои двести пятьдесят рублей, — я достала кошелек и вытащила три купюры. Он тут же отпустил меня.

— С тобой приятно иметь дело, — убирая деньги, ответил Данко.

Как раз автобус подъехал, и народ стал выходить. Я постаралась смешаться с толпой и сбежала на платформу. Еще легко отделалась. Надо было попасть в лапы к такому уроду. Реально напугал. Первый раз в жизни я чувствовала себя такой беспомощной. Дурацкое воспитание. Не хочется устраивать скандалы. Надо вести себя правильно. Идиотское воспитание. Я никогда не любила скандалы, а еще меньше всего любила быть в центре внимания.

Пришлось звонить на работу и говорить, что я опаздываю. Народ на платформе злился и ругался. Я же стала читать анекдоты и смешные истории в сети с телефона. Надо было отвлечься. Забыть это приключение.

— Что интересное пишут? — спросил Данко, подходя ко мне со спины и обнимая меня сзади. В руках банка с энергетиком и чебурек.

— Совсем с ума сошел? Убери от меня…

— Не злись. А котик милый, — откусывая чебурек, пробормотал он.

— Я тебе не стол и не подставка, — уходя от его объятий, ответила я.

— Будешь? — он протянул мне банку с энергетиком.

— Нет.

— Почему?

— Я такое не пью.

— Я если не выпью, то усну прям на платформе, — весело ответил он.

— Ты понимаешь, что я не хочу с тобой общаться?

— А ты мне нравишься, — ответил он демонстративно оглядывая меня с ног до головы. После этого с вызовом посмотрел мне в глаза, продолжая завтракать. Я же чувствовала себя как в зоопарке. Никогда не любила, чтоб так пялились.

— Давай не будем ругаться.

— Полностью с тобой согласен. Тем более что ругаться я могу мастерски. У тебя уши в трубочку свернутся. Вряд ли ты меня переплюнешь в этом плане.

— Даже не намерена вступать в такие соревнования.

— Ты улыбаешься. Это хорошо. Значит, я на верном пути.

— Это на каком? — усмехнулась я.

— В гости заглянуть к тебе хочу. Сегодня.

— У меня сегодня не приемный день.

— А когда приемный? Я специально все дела отложу.

— Тебя мой муж с лестницы спустит.

— Ты не замужем. Колечка нет.

— Необязательно его носить.

— Ты бы стала. Статус. Для тебя это важно. Так же важно, как и мнение всех людей, которые стоят на платформе и ждут электричку. Им на тебя плевать, а тебе важно. Поэтому ты скандал затевать не будешь. И на место меня не поставишь, — он слегка прищурился. — Так что придется тебе меня терпеть.

— Вот еще!

— Ладно, можешь обожать. Я не против, — ответил он.

Отвечать я не стала. Уткнулась носом в телефон. Может так отстанет? Краем глаза заметила, что он допил бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони и выкинул мусор в урну. Вроде ушел. Можно было вздохнуть свободнее. Что-то меня этот тип начинал настораживать. То ли пьяный, то ли наркоман. И то и другое было плохо.

— Чего там интересного? — его голова появилась откуда-то из-за моего плеча. От испуга я аж подпрыгнула. Отошла на шаг. Он же рассмеялся.

— Ты с головой не дружишь?

— Очень даже дружу. Я тебя предупреждал: если начнешь меня игнорить, то это еще больше раззадорит.

— Я тебя не игнорю. Даже отвечаю на твои шуточки. Чего тебе надо? Прекрати из себя идиота строить.

— Могу и серьезным стать. Одну минутку, — Данко достал из внутреннего кармана очки в самой дешевой оправе, какую обычно бабушки и дедушки носили из-за экономии. Он демонстративно поправил волосы, поплевав на руки. Застегнул куртку. Оправил ее. Поудобнее повесил тубу, которую держал на плече и подошел ко мне с серьезным выражением лица. Нос задрал чуть не к небу. — Так лучше? Или вам и это не по душе? Я могу разным быть.

— Как актер?

— Как шут гороховый, — он снял очки и убрал их в карман. Обнял меня за плечи, наклоняясь к уху, словно собираясь сказать, что-то важное. — Как ни странно, но такое поведение заставляет на себя внимание обратить. Шанс на продолжение знакомства увеличивается в несколько раз. Вот если бы я подошел к тебе и предложил познакомиться с очками на носу и серьезной миной, то бы меня в неудачники записала. Заумного батана.

— Да, а так я тебя в раздолбаи записала. Хватит меня все время трогать. Ты слышал когда-нибудь о личном пространстве?

— А я этот… Кинестетик. Так и тянет кого-нибудь потрогать.

— И того тянет? — спросила я, кивнув в сторону толстого мужика, у которого пивной живот нависал на ремнем.

— Женщин трогать намного приятней.

— Есть с чем сравнивать?

— Да даже в мыслях не было! Не надо! — он замолчал.

— Обиделся что ли?

— Неа. Думаю чего бы такого еще ляпнуть, чтоб ты меня не послала и в то же время заинтересовалась.

— Ты мне неинтересен.

— Совсем?

— Совсем.

— Какая ты… А почему?

— Не интересуюсь я студентами. У меня сын почти твой ровесник. А ты тут ко мне лезешь.

— И чего? Ему двадцать пять лет? Раз так, то вы очень хорошо сохранились.

— Четырнадцать, — усмехнулась я.

— Так это еще зелень полная.

— А ты не зелень?

— Не. Я деревцо. Вот закончу свою эпопею с учебой, корни пущу и стану дубом. Широким и с толстыми корнями. Но на того дядьку быть похожим не хочу.

— Вот когда станешь дубом тогда и поговорим.

— А тогда я уеду. Домой. Как я тогда с тобой общаться буду? А вот и наша карета подъехала.

Электричка пронеслась мимо нас. Теперь предстояло ее брать штурмом. Мы протиснулись в тамбур. Опять много народу. Душно. Все злые. И это только начало дня.

— Так сегодня я к тебе в гости загляну? — прошептал Данко.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я приду домой поздно. И сразу лягу спать.

— Так могу составить компанию.

Устала я с ним спорить. Какая-то женщина неодобрительно на нас посмотрела. Может у него не все с головой в порядке? Впервые я встретила такого упертого человека. Пять остановок, которые надо было пережить. Тридцать минут пути. Пока доберешься до работы уже устанешь. Можно было бы и поближе устроиться. Но салон в котором я работала, находился в неплохом месте. Клиенты были почти всегда. Я не сидела без работы, как на прежней. Поэтому приходило кататься.

— Ты во сколько заканчиваешь?

— В девять, — машинально ответила я.

— Поздно.

— Да.

— А потом поедешь на электричке?

— Не знаю. Могу и на автобусе. Ты хочешь меня подловить?

— Угу. Есть такое в планах.

— Найди себе другое развлечение.

— Обязательно подумаю над твоим предложением. Если охота будет неудачной, то вернусь к тебе, — ответил он.

Мы вышли на станции, рядом с которой было метро. Меня кто-то толкнул. Я чуть не упала. Данко отстал. Что-то потерял и пытался поднять в этой толкучке. Я же решила затеряться в толпе. Он меня окликнул, но я только прибавила шагу. Была надежда, что он меня не догонит. Не догнал. Вскоре я уже шла к месту работы, довольная, что удалось избавиться от настырного студента. И чего привязался? Что кривить душой, внимание к моей скромной персоне было лестным. Но все это было глупым. Как насмешка. Хотя утро и выдалось нервным, тяжелым, но на душе не было обиды. Страх прошел так же быстро, как и появился. Адреналин схлынул, оставив после себя ощущение легкости, как после летнего дождя. Начинался рабочий день. Значит о глупостях можно было не думать. На это не было времени.