Заключим пари?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— После таких новостей, боюсь, у меня нет выбора. Я должен вернуться в Монтавию сейчас же.

Люк сидел в офисе Карсона Бенедикта, опершись локтями о колени, и рассказывал о своих беспокойствах. Его отец звонил снова. На этот раз он был встревожен сильнее, чем неделю назад. Кто-то намеренно пытался компрометировать принца, наводняя прессу фотографиями, где Люк представал в весьма щекотливых ситуациях. По королевству поползли слухи. Карсон наклонился к Люку, беспокойно теребя пальцами карандаш.

— Кто заинтересован в том, чтобы ты не стал королем?

— Я не знаю, — устало сказал Люк. — Я должен это выяснить. Отец собирался переслать мне новые фотографии. Возможно, по ним можно будет сделать предположения. К сожалению, неприятности уже возникли. Все, что я могу сделать, — это вернутся домой и уладить дела. Одно мое отсутствие уже подогревает к этому интерес.

На тех снимках, что Люк уже получил, он представал с выпивкой в одной руке или рядом с женщиной, чье лицо было закрыто. Желтая пресса заявляла, что защищает частную жизнь дамы. Это взбесило Люка, тем более что он понятия не имел, кто эта темноволосая женщина.

Карсон прохаживался по комнате. На его лице было обычное мрачное выражение. Люку стало интересно, веселился ли когда-либо его старый приятель, помнил ли нежные разговоры и потрясающие поцелуи с женщиной. Например, такие, как у него с Карли… Люку было больно думать о расставании с ней.

— А Карли? — спросил Карсон, будто читая мысли Люка.

— Что? — с удивлением спросил принц.

— Кажется, вы оба в достаточно тесных отношениях.

— Она — особенная женщина.

— Так отчего не взять ее с собой? В твою страну, я имею в виду.

Люк моргнул. Его чувства к Карли настолько очевидны? Не то чтобы он не задумывался об этом. Но сейчас он не может пригласить ее к себе. Пресса Монтавии сожрет ее живьем.

— Ты знаешь, с какой женщиной мне полагается… встречаться.

Люк чуть не сказал вступать в брак. Глупо! Ведь Карли даже не знает, кто он. Вероятно, ее вовсе и не заинтересует образ жизни королевских семей.

— Тебя раньше не волновало то, что тебе полагается. Что произошло с тем принцем, которому было наплевать на все?

— Его брат умер, — Люк устало провел рукой по лицу. — Все изменилось.

Карсон уставился в окно, потом заговорил спокойно и глубокомысленно:

— Иногда человек вынужден делать то, что не хочет, ради других.

— Я знал, что ты поймешь, — Люк поднялся из кресла. — Спасибо. Я сообщу, когда улажу все дела с приготовлениями к отъезду.

Карсон повернулся к нему спиной и заговорил почти с яростью:

— Сегодня у нас танцевальная вечеринка. Хотя бы на нее ты придешь? У тебя с Карли будет прощальное свидание?

Как же Карсон не любил вмешиваться в личную жизнь других! Но он полагал, что его старый приятель влюблен. По правде говоря, Люк действительно хотел провести еще несколько дней в обществе Карли.

— Я уезжаю в понедельник.

— Хорошо, у нас будет еще три дня.

Люк протянул ему руку. Как же гостеприимен Карсон, ведь он не хочет отпускать его!

— Ты — превосходный друг, Карсон. Если бы я когда-либо смог отплатить тебе за доброту…

К удивлению Люка, Карсон подошел к столу и вытащил из ящика ключи от автомобиля.

— Можешь. После вчерашнего пожара на месте разбивки лагеря остались некоторые вещи. Возьми джип и Карли, — он глуповато улыбнулся. — Я обещал ей, что она посетит Небесный утес.

Люк не смог сдержать смешок.

— Если бы я не знал тебя хорошо, то сказал бы, что ты пытаешься сосватать меня.

— Проваливай! — Карсон нахмурился и бросил Люку ключи.

Во второй половине дня джип с открытым верхом, двигаясь по ухабистой дороге, направлялся на отдаленное ранчо. Непрерывно дул горячий ветер, а на западе собирались грозовые тучи.

— Ты думаешь, мы не успеем вернуться до начала дождя? — По щекам Карли хлестали ее развевающиеся волосы.

— Трудно сказать.

— Может быть, нам нужно поторопиться?

— Боишься промокнуть? — Люк проследил за взглядом Карли, которая смотрела на грозовые тучи.

— Я думаю, мы могли бы повеселиться. Ребенком я любила гулять под дождем, — промолвила Карли, и они оба улыбнулись.

— Это небольшое приключение помогает поднять адреналин в крови.

Уровень адреналина в ее крови уже повысился от одного присутствия принца. После того вечера в бассейне связь между ними крепла стремительно. После невероятного количества поцелуев Карли все-таки решила остановиться, сопротивляясь неизбежному. Она любила Люка, и ей было не важно, кто он. Никто ранее не завладевал ее сердцем, как он. Будучи реалисткой, она понимала, что и это лето, и встречи с Люком скоро закончатся.

Она будет вспоминать каждую минуту, проведенную с ним.

— Кажется, впереди место разбивки лагеря, — Люк прибавил скорость.

— Ты ведешь автомобиль так, будто едешь по ровной дороге, — Карли рассмеялась.

— По ровной дороге не очень-то весело ехать. Все предсказуемо. А здесь все по-другому, — он повернул направо и затормозил. На них обрушилась волна пыли. Люк выпрыгнул из автомобиля. — Ну вот, живы и здоровы.

— С этим еще можно поспорить, — Карли, кашляя, махала рукой перед лицом, отгоняя пыль. Вдали прогремел гром, и они оба посмотрели на небо.

— Лучше поторопиться. Гроза надвигается быстрее, чем я думал.

— Что именно просил привезти отсюда мистер Бенедикт?

— Все, что найдем. Во время пожара здесь оставили принадлежности для разбивки лагеря и продовольствие.

Карли бродила по месту пожара, где Люк впервые поцеловал ее.

— Смотри, — она подняла полупустой пакет с сухим зефиром. — Помнишь?

— Так это ты ела зефир, — Люк бросил грязный спальный мешок в джип, провел указательным пальцем по ее губам и быстро, жадно поцеловал. — А я не устоял. Вкусно. Но мы должны поторопиться.

Начинался дождь. Озадаченная и счастливая, Карли принялась грузить в джип все, что могла найти. К тому времени, когда они с Люком собрали все оставленные после пожара вещи, лил уже нешуточный дождь.

Люк накрыл собранные пожитки брезентом и прыгнул в автомобиль. Порывшись под спальным мешком, он нашел свою шляпу, водрузил ее на голову Карли и завел двигатель. Начался ливень.

— Невероятно! Здесь всегда такие дожди? — крикнул он.

— Обычный ливень для этого штата. Будем надеяться, что он скоро закончится, — прокричала в ответ Карли.

— Я собирался показать тебе Небесный утес.

— Что тебе мешает? Всего-то чуть-чуть водички!

— Другой такой, как вы, мисс Карпентер, нет на свете, — Люк улыбнулся. — Что ж, поедем.

Они ехали через ветер и дождь, смеясь всякий раз, когда джип влетал в лужу и разбрызгивал грязь. Вскоре дорога превратилась в болото, и тогда Люк свернул на обочину. Но автомобиль сполз в сторону, колеса стали буксовать.

— Эта тропинка в лесу прекрасно подходит для лошадей, но не для…

Люк сжал зубы, когда автомобиль снова начал буксовать. Карли схватилась за сиденье обеими руками. Все глубже увязая в трясине, автомобиль наклонился вниз и встал. Люк вылез наружу, чтобы посмотреть, в чем дело. Вернулся он с мрачным выражением лица.

— Мы застряли, — промолвил он.

— Похоже, что так, — ответила она.

Они оба промокли до нитки. Проведя рукой по рулю, Люк повернулся на сиденье, чтобы посмотреть на Карли.

— Извини, ты расстроена?

— С чего мне расстраиваться? — Она моргнула, действительно расстроенная. — Это была моя идея. Ты должен злиться на меня.

— Я отвечаю за тебя, — скулы Люка двигались, он нервничал, будто у них возникла серьезная проблема. — И должен вытащить тебя отсюда.

— О, пожалуйста, — она отжала воду из волос и отбросила их на плечо. — Брось. Я взрослый человек и рассчитываю только на себя. Ты не король мира и не нужно чувствовать ответственность за всех и вся. Ты просто застрял в грязи, а не выброшен на безлюдный остров.

Люк странно посмотрел на Карли, и она пожалела, что вовремя не прикусила язык. Для чего она это сказала?

— Мы можем позвонить и позвать на помощь, — он вытащил телефонную трубку из-под сиденья, посмотрел на нее и рассмеялся. Карли засмеялась в ответ, правда не зная, чему.

— Что тебя рассмешило?

— Телефон отключился. Сигнала нет.

Карли рассмеялась сильнее, Люк присоединился к ней.

— Большинство женщин, которых я знаю, не нашли бы эту ситуацию смешной, — промолвил он, наконец взяв себя в руки. Но сейчас не было необходимости напоминать Карли, что она не похожа на тех женщин, с кем он привык общаться.

— Что мы должны делать? Идти обратно на ранчо?

— Слишком поздно. Мы не пройдем и половины пути, как наступит ночь. Здесь полно змей.

— Хорошо, что ты предлагаешь? Заночевать, как Робинзон Крузо?

— У тебя есть предложения получше?

Карли ответила отрицательно. Перспектива провести ночь в лесу с Люком была пугающей и заманчивой.

— Брезент послужит нам укрытием, — Люк улыбнулся. — Кроме того, у нас есть зефир, так что мы не умрем с голоду.

— Делать нечего, — промолвила Карли, удивляясь своим словам. Куда подевалась та городская девчонка, которая несколько дней назад с неохотой шла в туристский поход?

Они принялись за работу, вытаскивая из автомобиля остатки провизии и туристических приспособлений, подобранные на месте пожарища. Люк натянул брезент между деревьями, создавая подобие тента. Потом он руками выгреб мокрые листья из-под сооруженного укрытия.

Несколько раз Карли хотела сказать ему, что он достаточно ловок для принца, но не могла. Он разозлился бы, узнав о ее обмане. Сегодня вечером работа, граф и королевство Люка не должны ее волновать.

Она нырнула в укрытие, где Люк, сидя на корточках, готовил удобное убежище.

— В рюкзаке нет никаких вещей? — Джинсы и рубашка Карли намокли и прилипли к телу. Люк расстегнул молнию рюкзака и достал камуфляжную куртку и брюки.

— Кто-то собирался поохотиться, — произнес он.

— На нашу удачу, — она присела рядом с ним на колени. — Есть еще что-то?

— Непромокаемая накидка, коробка с бинтами и… — он улыбнулся, вытаскивая крошечный лифчик.

— О, нет! Но если накидка достаточно длинная, то я надену его, а ты возьмешь куртку и брюки.

— Я с большим удовольствием посмотрю на тебя, если ты наденешь вот это, — Люк вытащил одежду из искусственной кожи. Карли покраснела.

— Решим так. Один из нас наденет куртку, другой брюки, а потом мы оба накроемся накидкой.

— Ты наденешь куртку и брюки, потому что промокла.

— Ни за что!

Будущий король не должен оставаться в мокрой одежде всю ночь. Он может заболеть.

— Пойдем на компромисс, — он поднял руку, чтобы заставить ее замолчать. — Ты наденешь куртку, я брюки.

Не дожидаясь нового спора, Люк бросил куртку Карли и шагнул из укрытия.

— Скажешь, когда переоденешься.

Карли расстегнула молнию на брюках, решив снять их. Полы куртки достигали ей до середины ляжек.

— Все, я в какой-то степени выгляжу пристойно.

Люк вернулся в укрытие со смешком.

— Об этом буду судить я, — он посмотрел на нее и замер на месте. — У тебя изумительные ноги.

Держась за полы куртки, она округлила глаза и пожала плечами.

— Самое изумительное в моих ногах то, что сейчас они покрыты гусиной кожей. Хватит пялиться на меня. Вылезай из этой мокрой одежды, а то, как говорит моя мама, простудишься и умрешь. Я отвернусь.

Зная, что они оба почти обнаженные, Карли подпрыгнула от звука расстегиваемой молнии и учащенно задышала.

Хватит! Это просто молния брюк, а не нож.

— Все, — промолвил Люк, откашлявшись. Он что, почувствовал то же самое?

Карли повернулась к нему. Брючины достигали лишь середины лодыжек Люка, они были ему коротки. А верх брюк, наоборот, слишком широк. Карли хихикнула.

— Похоже, тебе нужен ремень…

— Мне бы хватило и куска веревки.

— Веревки нет, — Карли огляделась. — Можно отрезать бечевки от рюкзака.

— Сочетание красоты и изобретательности в женщине. О чем еще может мечтать мужчина?

Да, комплименты он говорил мастерски, отчего Карли чувствовала себя особенной. Он поступает так со всеми женщинами?

Пока Люк следовал совету Карли, она взяла одеяло и накинула его на плечи Люка, сопротивляясь желанию коснуться обнаженной мускулистой спины принца. Они одни и едва одеты, так что лучше не начинать того, что может завести неизвестно куда.

Стоя на коленях, Люк посмотрел на Карли и улыбнулся в благодарность. Ее сердце замерло. Ей хотелось выпалить правду, сказать о своей любви к нему, а дальше будь что будет. Вместо этого она прикоснулась губами к уголку его рта, повернулась и посмотрела за пределы убежища.

Дождь ослабевал, деревья стояли с чистой и свежей листвой. Послышалось кваканье лягушек, потом пение птиц. Лес казался загадочным, даже заколдованным.

— Хочешь под одеяло? — Люк придвинулся к ней и, не дожидаясь ответа, накинул его ей на плечи, а потом прижал Карли к себе. Она вдохнула аромат одеколона, которым веяло от его мокрой кожи. Этот неповторимый мужской запах Люка запомнится ей надолго.

— Смотри, — пробормотал он у ее уха, отчего она вздрогнула. — Радуга.

— Красивая, — тихо ответила она.

— Ты тоже, — он уткнулся носом ей в шею. — В самом деле, очень красивая.

Карли почти поверила в это. Люк заставлял ее чувствовать себя желанной, женственной и за все это время, проведенное с ним, она не сделала ни одного промаха из-за своей неуклюжести.

— Я имею в виду радугу, глупый.

— Ах, это, — он покосился на нее. — Хочешь поймать ее и найти золотую жилу?

Улыбнувшись, Карли покачала головой. За все золото мира невозможно было бы купить ее чувства к Люку.

— Меня никогда особенно не интересовали деньги.

— Нет? А чем бы ты хотела обладать?

Тобой, вечно, желала сказать Карли, но промолчала. Вместо этого она поцеловала его.

— А, — промолвил он, в его глазах горел огонек. — Я с радостью помогу тебе.

Люк целовал Карли до тех пор, пока ее сердце не запело от радости и не забурлила кровь. Потом оба сидели под одеялом, обнявшись, пока с небосклона не исчезла радуга и не скрылось за горизонтом солнце.

— Еще ребенком я любил ходить в походы в дикую местность.

— С семьей? — Карли как-то не представляла себе королевских особ в роли туристов.

— В основном с Филиппом и нашими… слугами.

Карли понимала, что под слугами Люк понимал охранников, и жаждала рассказать ему о том, что она знает все о его жизни.

— Вы с братом были так близки. Его смерть, должно быть, чуть не убила тебя.

— Есть те, кто желал моей смерти…

— Люк! Что за ужасные вещи ты говоришь?

Он тяжело дышал. Посмотрев на нее, быстро отвел взгляд и уставился на мокрые стволы деревьев.

— Могу я сказать тебе кое-что? Об этом не знает никто.

Сердце Карли бешено забилось. Неужели он наконец поверил ей и хочет рассказать о том, кто он?

— Ты можешь говорить мне все.

Люк вздохнул, прижал Карли крепче и положил свой подбородок ей на голову.

— Я знаю это и признателен тебе.

Какое-то время он молчал. Карли ждала, затаив дыхание. Если он хочет открыть ей свое положение, значит ли это, что он неравнодушен к ней? Доверие равнозначно любви?

— В тот день, когда умер мой брат… — он прервался, прерывисто вздохнул. Карли положила руку ему на грудь, успокаивая. Люку необходимо разделить с кем-то свою сердечную боль. Это важнее, чем ее невротическое желание получить подтверждение его любви к себе.

— Что произошло?

— Мы катались на лыжах. Это было на каникулах. Нам было очень весело. Филипп опрокинул термос с шоколадом на мою новую лыжную куртку. Ерунда, конечно. Но потом он начал спускаться вниз со склона, смеясь над моим негодованием, и я погнался за ним, — уголки губ Люка подрагивали. Он пытался улыбнуться, покачал головой. — Мы так упорно соперничали! Вернее, не мы, а я. Я всегда раззадоривал его.

— Ты винишь себя за произошедшее, — внезапно поняла Карли.

— Мы спускались с горы по неизученной трассе с умопомрачительной скоростью, — будто не слыша Карли, продолжал Люк. — Филипп был впереди и впервые в жизни выигрывал. — Люк зажмурился и заговорил отрывистыми фразами. — Даже сейчас я вижу, как мелькают его красные лыжи на снегу, слышу его триумфальный смех. А потом он исчез, и наступила тишина.

— О, Люк, — Карли прижала его к себе крепче, обнимая за талию, и прижалась щекой к его груди. Его сердце глухо стучало.

— Выступ на скале занесло снегом. Кругом была одна белая пучина. Я поспешил к нему, сломал лодыжку… но это не имело значения. Он разбился о камни.

— Тебя нашли спасатели?

— Я спустился с горы, — промолвил он и нахмурился, будто услышал глупый вопрос.

— Со сломанной лодыжкой?

— Мой брат погиб, Карли, — в его голосе слышалось смирение, будто он принял неизбежное.

— Но ты же не виноват, — Карли смотрела на любимое лицо, видела трагизм в его голубых глазах.

— Я не должен был устраивать такие гонки вместе с ним. Филипп катался хуже меня. Всю жизнь я защищал его от тех, кто мог ранить его добрую душу. Но в конце я поступил, как они.

Смешно, но Люк не понимал очевидного. Он всегда был сильной личностью, прирожденным лидером.

— Ты защищал его, отстаивал его интересы и больше всех любил. Его смерть — это трагическое, неизбежное стечение обстоятельств.

Он слабо улыбнулся.

— Некоторое время даже говорили, что я подстроил смерть Филиппа, чтобы стать преемником.

— Какой ужас! — изумилась Карли. — Какая несправедливость!

— Да, но я не могу изменить общественное мнение.

— Однажды люди поймут твою душу, как я, и сделают правильные выводы.

— Ты добра со мной, Карли, — он приподнял пальцем ее подбородок и поцеловал. В его поцелуе чувствовалась сердечность и признательность.

Карли настолько сильно любила его! Как можно не замечать совершенств Люка?

Постепенно их поцелуи стали более страстными. Женская интуиция подсказала Карли, что Люк желает ее. Может, он и не любит ее, как она его, но чувствует ту же страсть. Когда они опустились на спальный мешок, Карли не сопротивлялась. Пусть будет хотя бы одна ночь с Люком!

При слабом лунном свете Карли увидела, что он смотрит на нее. Она погладила его подбородок и наконец отважилась.

— Я должна кое-что тебе сказать… — произнесла она, и рука Люка, ласкавшая ее ключицу, замерла. — Я люблю тебя, — она сглотнула, ее сердце бешено колотилось.

— Я знаю, дорогая, — прошептал он. — Это вызывает во мне восхищение и отчаяние.

— Отчего? — Карли не ожидала услышать ликования от Люка, но и грусти тоже не предполагала.

— Моя жизнь сложна. Я не могу всего объяснить, — он погладил ее по лицу, потом лег рядом с ней на спину и посмотрел на крышу тента. — Я не хочу причинять тебе страдания.

От кого-либо другого такие слова прозвучали бы как отказ. Но она знала, в чем проблема Люка, понимала ответственность и обязательства, лежащие на нем. Карли понимала, что никогда не будет соответствовать требованиям того мира, в котором он живет.

— Я большая девочка. Ты не причинишь мне страданий, — промолвила Карли. Даже если и причинит, то она, возможно, переживет это.

— Сейчас я должен сказать тебе кое-что, хотя и не всю правду, — резко сказал он. Карли повернулась к нему, пытаясь рассмотреть выражение его лица в темноте. Люк какое-то время молчал, и она поняла, что его слова не будут такими уж приятными. Сердце Карли ушло в пятки. — Скоро я уеду. Это произойдет раньше, чем я предполагал.

Карли закрыла глаза, пытаясь подавить внезапный приступ боли. Значит, так все заканчивается. Одна ночь или ничего. Она должна решать.

— Что-то произошло? — Карли пыталась понять причину его отъезда, узнать, что возникшие дела действительно важнее ее самой.

— Да, — Люк приподнялся, оперся на локоть и посмотрел на Карли. Взгляд голубых глаз был серьезным, в них читалась мольба понять его.

— Расскажи. Ты знаешь, что можешь мне доверять, — тихо сказала она и прикоснулась ладонью к его руке. Люк тяжело и протяжно вздохнул.

— Дело моей семьи имеет достаточно щепетильный характер. Каждый, особенно лидер, должен быть честен и ответственен. В противном случае работа подвергается опасности. Смерть Филиппа уже определенный знак против меня.

Карли почувствовала разочарование. Даже рассказав ей о своем самом большом страдании, Люк продолжал говорить вокруг да около, употребляя для повествования словечки из сферы бизнеса.

— Я не уверена, что понимаю тебя…

— Против моего назначения на должность главы начали выступать некоторые люди.

— Но каким образом? — Карли присела и выпрямилась. — Отчего? Ты не сделал ничего плохого. Я могу поручиться за это.

Он уложил ее обратно, погладил по голове, будто именно она сейчас страдала.

— Кое-кто в моей стране, вероятно это соперник, начал распускать слухи о том, что я уехал из Монтавии, будучи неуправляемым и не заслуживающим… — он прервался. Карли знала, что он чуть не сказал о невозможности занять трон.

— Заслуживающим того, чтобы занять место отца? — закончила она.

— Точно.

— Но я не понимаю, как несколько необоснованных утверждений можно рассматривать всерьез.

— Их много, и они обоснованны. Отец прислал мне несколько фотографий, которые были помещены на страницах желтой прессы. Там я предстаю в компрометирующих меня ситуациях. То с полуобнаженной женщиной, то пьяным.

— Но это безумие! Как можно было сделать такие снимки, если тебя нет в стране?

— Они недавние, и каким-то образом сделан фотомонтаж, чтобы я предстал на них в роли злодея.

— Недавние? Как это возможно? — промолвила Карли, и вдруг ее осенило. Все ее тайные беспокойства выползли наружу. Как же она не заметила подвоха, когда граф Бруссар заявлял ей о том, что больше всего его беспокоит благополучное состояние принца! Карли охватил ужас. Значит, виновата она и граф Бруссар?

Мысли стремительно кружились в ее голове. Какая же она простофиля! Граф просил ее предоставлять ему снимки Люка во всех ситуациях.

— О, Люк, мне так жаль, — она взяла его лицо в ладони. Ей нужно все понять и найти способ остановить графа Бруссара. Никто не имеет права препятствовать Люку занять трон. — Ты будешь великим руководителем в компании своего отца. Неужели ты позволишь каким-то сопливым, завистливым парням вроде… — она прикусила губу. — Разве ты позволишь кому-то лишить твою компанию лучшего из руководителей?

Он прижал ее к своей мускулистой груди и поцеловал в висок.

— Любой, кто затевает такие каверзные игры, должен быть остановлен. Моя обязанность и право состоят в том, чтобы охранять будущее моей компании. Спасибо, что заставила меня понять это, показала истину, которую я не постиг ранее. Я всегда буду признателен тебе.

Вряд ли станешь благодарить меня, когда обо всем узнаешь, подумала Карли, но ничего не сказала. Она могла только трепетать от мысли, что каким-то образом помогла будущему королю узнать свою судьбу. Люк оказался невероятным человеком — сильным, храбрым и правдивым. Подобных ему мужчин в ее жизни не будет больше никогда.

Как только Люк узнает, что именно Карли предала его, то сразу поймет — ее слова о любви были ловушкой — и тогда возненавидит ее.

С разбитым сердцем Карли отстранилась от Люка и трясущимися губами произнесла:

— Мы должны немного поспать.

Потом она улеглась, повернулась к нему спиной, уткнулась лицом в спальный мешок и тихо заплакала.

Люк долго лежал в темноте и слушал тихое дыхание Карли. Сегодня, держа ее в объятиях и слушая слова любви и одобрения, он сделал поразительное открытие.

Даже никогда не став таким, как отец или Филипп, но любя свою страну, он будет упорно работать и сделает ее сильной и процветающей. В память о брате он будет хорошим королем. Карли помогла ему справиться со смертью Филиппа, принять ее как должное и понять, что в этом нет его вины. Умом Люк всегда понимал свою невиновность, но сегодня он осознал это душой. И все это благодаря мудрой и красивой женщине, что спала сейчас рядом с ним!

Он страстно желал рассказать ей все и взять с собой в Монтавию, но не мог. Знакомство Карли с миром, в котором жил Люк, могло бы ранить ее. При всей своей сильной воле она была чувствительной женщиной. Что может сотворить с ней пресса и общество снобов? В его стране неотступно соблюдаются традиции. Люди просто считают, что когда их принц перебесится, то выберет себе в жены ровню из знатного рода и произведет с ней наследника.

А как Карли отреагирует на то, что Люк притворялся?

Поворочавшись с боку на бок, он наконец принял решение, которое причиняло ему душевные муки. Хватит проявлять эгоизм в отношении Карли и своей страны. Он возвращается домой один, чтобы возложить на себя обязанности будущего короля.