Заложник ведьмы (СИ)

Глава 3

Арлен очнулся на рассвете. Ему снились странные сны. Там точно была мама, а еще были большие зеленые глаза. Точно не мамины, у нее были теплые карие радужки с чуть заметными желтоватыми бликами, когда она смотрела на солнце. Зеленые глаза принадлежали кому-то другому.

Глаза ведьмы были темнее. И видеть их вновь не хотелось.

Воспоминания о прошедшем дне были такими же нечеткими, как и сны. Арлен помнил, как ведьма укусила его, но дальше — лишь обрывки. Он помнил туман и лес, помнил волчьи морды, помнил руку на щеке. И почему-то помнил свое самое первое имя.

Арлен сел на своем лежбище и огляделся. Он лежал на скамье в небольшом домишке, в окно заглядывали первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь стволы и кроны. У порога лежал тот самый волк, что защищал беременную волчицу. По убранству домик мало чем отличался от любого деревенского. Но пыль и совершенно пустой стол говорили, что здесь вряд ли кто-то живет.

Встать не получилось. При первой же попытке закружилась голова и потемнело в глазах. Поэтому Арлен сразу сел обратно на скамью. Собственное тело ощущалось слишком легким и слишком чужим.

Болела шея. Арлен прикоснулся к месту укуса, кожа там бугрилась следами зубов. Это с какой же силой кусается ведьма? И зачем ей это? Зачем ей Арлен?

Вчера она точно околдовала его. Подчинила своей воле и стерла память. Страшно представить, что она с ним сотворила, пока он был в беспамятстве.

Когда зрение вернулось в норму, Арлен снова огляделся. Волк наблюдал за его действиями, не издавая ни звука. Темные карие глаза, чем-то похожие на человечьи, внимательно ловили каждый жест, каждое мимолетное движение.

— Тебе ведьма приказала за мной следить? — спросил Арлен неожиданно хриплым голосом. В горле тут же запершило, и он закашлялся. Но чем больше он кашлял, тем сильнее захлебывался воздухом. Остановиться получилось только после того, как по щекам потекли слезы.

Пытаясь отдышатся, Арлен медленно поднялся на ноги. На всякий случай он держался за стенку и шаг за шагом двигался в сторону стола. Он смог добраться до табурета, уселся на него и принялся снова оглядываться. Должно же здесь быть хоть что-то! Хотя бы старый горшок, которым можно было зачерпнуть немного воды из ближайшего ручья.

— Зря поднялся, — прозвучал ведьмин голос со стороны сеней. Несколькими мгновениями позже она зашла в комнату с глиняным кувшином в руках. Точно такие делал деревенский гончар.

Она поставила кувшин на пыльный стол, достала из наплечной сумы чашу и налила в нее густую золотистую жидкость. А после протянула чашу Арлену. Он посмотрел на протянутое пойло, не скрывая подозрений, перевел взгляд на ведьму, но вместо того, чтобы что-то сказать, вновь закашлялся.

— Пей, упрямец, — приказала ведьма.

Руки сами собой потянулись за чашей, обхватили обожженную глину и поднесли к губам, вливая в открывшийся рот сладкую воду с привкусом меда и каких-то трав.

Когда чаша опустела, Арлен опустил ее на стол рядом с кувшином.

— Что ты со мной сделала, ведьма? — спросил он после недолгой паузы.

— Разве это важно? — пожала плечами она.

— Важно! — прикрикнул Арлен. Голосу вернулась сила, пусть хрип еще слышался. — Мое тело действует без моей воли. Но по твоему указу.

— Правильно, — подтвердила ведьма, вновь наполняя чашу жидкостью. — И будет делать так и впредь. Пей.

Руки сами собой забрали чашу из ее тонких пальцев и поднесли к губам. И как бы Арлен не пытался их сомкнуть или отвернуть голову, тело не слушалось, повинуясь воле ведьмы. Когда чаша вновь опустела, ведьма забрала ее из рук, снова касаясь кожи, и придирчиво осмотрела дно.

— Ответь мне. Ты меня околдовала? — не сдавался Арлен.

— Да, — кивнула ведьма и вернула чашу на стол. Она перевела взгляд на Арлена и посмотрела прямо в глаза. — Что-то поменялось от моего ответа?

— Зачем тебе это? Чего ты от меня хочешь?

Ведьма устало вздохнула, слегка опустив голову, развернулась и вышла. Волк вышел следом за ней. Арлен остался наедине со своими вопросами и мыслями.

Он никогда не задумывался о будущем, но теперь подобные думы не отпускали его. В голову лезла всякая дурь, вспоминались детские страшилки про волчью ведьму, которые взрослые всегда рассказывали непослушным детям. Говорили, что в полную луну она кормит человечьим мясом своих волков, а то и сама не брезгует обглодать пару детских косточек. Рассказывали еще, что она забирает к себе самых красивых мужчин, чтобы единолично любоваться ими. А красивых девушек она забирает, чтобы украсть их красоту себе. Да только все знали, что эти байки лишь выдумка.

На писаного красавца Арлен не тянул, но вот мяско у него было. Хотя до полной луны еще далеко. Вот только на убыль пошла. Но вдруг…

— Пошли, — голос ведьмы прервал ход его мыслей.

Тело само поднялось, а ноги сами пошли за ведьмой в сени. Голова все еще кружилась, но уже не так сильно. В сенях висело множество пучков сухих трав и пахло ими же. Но осмотреться получше не получилось, ведьма вышла, и ноги последовали за ней.

Они вышли прямо в чащу. Почти вплотную к двери росло небольшое тонкое деревце, явно молодое. Еще несколько росло чуть подальше. Будто лес потихоньку смыкался вокруг постройки.

— Чей это дом? — спросил Арлен, сумев оглянуться за спину.

— Там раньше жил лесничий, — ответила ведьма, ни на шаг не замедляясь.

— А потом ты его выгнала?

— А потом он умер от старости, — поправила она. — Но можешь думать, что это я сжила его со свету. Вам, людям, так сподручнее.

Она была права. Арлен не поверил ее словам, что лесничий умер от старости. Но Она так же была права и в том, что ему легче представлять ее злодейкой.

— Никогда не слышал, что в этом лесу есть лесничий, — попытался смягчить разговор Арлен.

— В вашей деревне про него уже все забыли. Он умер больше десяти вёсен назад. А когда деревенские к нему в последний раз наведывались, даже он сам не помнил.

— Оно и понятно. Когда тут ведьма живет, кто же по собственной воле в лес без надобности сунется.

— Правильно. Нет надобности беспомощного старика навещать. Не стоит он того, чтобы рисковать собственной шкурой.

Арлен подобного не ожидал. Все наизнанку вывернула, чертовка. И ведь слова такие подобрала, что не возразить толком. Арлен попыхтел от недовольства, но так и не нашелся, что ответить. А ведьма лишь оглянулась через плечо да посмеялась. Озорно так, искренне. Арлен лишь выдохнул.

— Права, зараза.

— Я часто бываю права, — хвастливо произнесла она, чуть приподняв кончик носа.

— И ты откуда все это знаешь? Про лесничего, — уточнил Арлен.

— Навещала я его. Вот он мне много всякого рассказал про лес. Например, я никогда не задумывалась, как лес сам себя восстанавливает. Всегда думала, что для этого и существуют ведьмы, как я. А оказалось, что леса и сами способны себя лечить, без посторонней помощи.

Арлен шел за ней, смотрел на каштановый затылок и слушал ее журчащий голос. Она болтала много, гораздо больше, чем он ожидал от волчьей ведьмы. Рассказывала про старого лесничего, про его привычки и повадки, про его странные словечки, про его любимые места. И с радостью отвечала на любые вопросы. Очень странная ведьма.

— И все-таки, зачем я тебе? — спросил Арлен, когда ведьма ненадолго замолчала.

— Я же говорила уже. Мне нужен помощник.

— И с чем я должен буду помогать?

— Со всем.

Ничего подобного Арлен не ожидал. Он совершенно не понимал, что на это ответить или как возразить.

— И что? Будем жить вместе до самой старости? Или отпустишь меня, когда я тебе надоем?

— Никто не знает заранее, как сложится жизнь, — вдруг серьезно изрекла ведьма. — Поэтому я не загадываю наперед.

Они вышли на небольшую полянку. Ведьма огляделась, ткнула пальцем в одно из деревьев и повелела.

— Вынь те стрелы.

Арлен подчинился. Он подошел, схватился за одну из двух стрел и резко дернул на себя. Кора полетела кусочками в разные стороны, а в стволе осталась неровная дырка. Ведьма оказалась рядом, протянула руку к поврежденному участку и что-то зашептала. Арлен же принялся за вторую стрелу.

Когда ведьма закончила и со второй дыркой, на коре дерева уже не было никаких следов от стрел охотников.

Они прошли дальше, там тоже были деревья и пеньки, в которые воткнулись стрелы. На одном из деревьев был большой след, вероятно, от дубины Вильгельма. Его ведьма убирала дольше.

Потом они направились обратно в чащу. Арлен послушно шел за ведьмой и снова ее рассматривал. С какой стороны не глянь, а она ничем не отличалась от обычной девушки, разве что волосы в косу не заплетала. И пусть в детских историях ее описывали страшной и старой, на деле она больше походила на молодую строптивую девку.

Из-за деревьев выбежал зайчонок и на ходу запрыгнул к ней на руки. Она с легкостью подхватила его, погладила меж ушей и отпустила.

— Спасибо, хороший мой, — сказала она и направилась в ту сторону, откуда он прибежал.

— Куда мы теперь? — спросил Арлен, и ведьма всем телом дернулась. Резко обернулась, пару раз моргнула, а затем выдохнула.

— Напугал.

Напугал. Иногда Арлен так же пугал отца, когда неожиданно задавал вопрос. Так же отец пугал его самого. Так бывает, когда привыкаешь к одиночеству и молчанию.

Эта ведьма всегда жила здесь одна, и лишь старый лесничий разбавлял ее одиночество. Слишком это по-человечьи. Разве ведьмы могут так себя вести? Или она настолько искусно притворяется?

— Ты не ответила, — настаивал Арлен.

— А должна? — Ведьма снова посмотрела на него, чуть сузив веки. А мгновением позже она неопределенно повела плечами, будто скидывая накидку. — Мы идем встречать гостью.

— Какую гостью?

— Ты, должно быть, ее узнаешь. Она из деревни.

Женщина из деревни? Кому из женщин понадобилось заходить в лес и зачем? Арлен думал, перебирал знакомые лица в памяти и пытался предположить, кого увидит там, впереди. И никто на ум не приходил.

Но стоило ему подумать о Бренне, как все иные мысли покинули его голову. Хотелось прямо сейчас броситься к ней, обнять, поднять на руки, поцеловать. Хотелось снова почувствовать ее запах и тепло. Как никогда хотелось ее потрогать, провести пальцами по волосам, прижать к себе как можно теснее. Хотелось… Хотелось того, что должно случаться только после свадьбы. И ее лицо будто было высечено под веками.

Запястье обхватили чужие пальцы. Чужой голос пытался проникнуть в уши. Чужая ладонь легла на плечо.

Шею прострелило знакомой болью.

Арлен оттолкнул ведьму и схватился рукой за дважды укушенное место. В глазах опять все плыло, ноги подкосились. Он припал к ближайшему дереву и съехал вниз, усевшись на корень. В ушах будто были кусочки хлопка, поэтому голос ведьмы слышался приглушенным гулом. Постепенно все прошло.

— Что у тебя за привычка такая? — спросил Арлен, фокусируя взгляд на ведьмином лице. Оно было совсем близко, ведьма присела на корточки рядом и внимательно рассматривала его. — Уже второй раз меня кусаешь, и все в одно место.

— Так легче всего делиться силой, — ответила она, аккуратно трогая его лоб. — Подожди немного, второй раз придешь в себя быстрее.

— Околесицу несешь.

— Если ты не понимаешь, что я говорю, то проблема не в моих словах, а в твоей головушке, — изрекла ведьма и потыкала пальчиком промеж бровей. — Если говорить проще, я сейчас снова тебя околдовала. Моя сила слушается только меня. И раз она в твоем теле, то управляет им так, как нужно мне. Теперь понял?

— Вроде бы понял, — неуверенно ответил Арлен. — А на кой тебе еще раз меня околдовывать?

— Потому что ты перестал слушаться. Побрел в сторону деревни и все твердил имя. — Ведьма замолкла. Она смотрела в глаза, будто искала там что-то, а потом прикоснулась к следам от своих зубов и провела пальцем. — Кто она?

Арлен хотел было переспросить, но не смог произнести нужное имя. Он откуда-то понял, что ведьма не хочет его слышать. Может, это ее сила так подсказала?

— Моя возлюбленная, — ответил Арлен.

— Ты уверен?

Он открыл рот, чтобы возмутиться, но снова не смог произнести ни слова. Нет, не из-за ведьмы. В голове не было четкого ответа. Вместо ясного «да, уверен» в черепушке метался ворох мыслей, которые сбивали друг друга и мешали сосредоточиться. Эта буря нагрянула внезапно, и виски прострелило болью. Арлен застонал, обхватил голову руками и согнулся пополам.

Спину гладила рука, будто успокаивая.

Постепенно боль ушла, а мысли растворились, оставив после себя пустоту.

— Не думай пока, — напутствовала ведьма. — Тебе это вредно, головушка опять заболит.

— Нравится тебе над людьми издеваться, ведьма, — прохрипел в ответ Арлен и прикрыл глаза, отдаваясь чужим объятьям.

— Неразумный, — шепнула она на ухо.

Сколько так просидели, непонятно. В какой-то момент Арлен поднял голову, взглянул на ведьму и начал вставать. Ведьма внимательно следила за ним, не двигаясь. И когда Арлен подал ей руку, она не двинулась с места. Лишь брови дернулись.

— Пошли уже, — поторопил Арлен.

Ведьма прикоснулась пальцем к протянутой руке, будто не понимала, что с ней делать, и Арлен обхватил ее ладонь и потянул вверх. Получилось резковато и неаккуратно. В голове стрельнула мысль, что она все-таки девушка и надо быть терпеливее. Но в ответном порыве протестовало раздражение. «Она ведьма, а не девушка!» — звучали голоса деревенских мужиков.

Ведьма ойкнула от неожиданности, но поддалась и поднялась на ноги.

— Зачем? — спросила она, хмуро вглядываясь в глаза.

Арлен отвернулся в сторону.

— К гостье же шли, — промямлил он и начал оглядываться вокруг. Куда они изначально шли?

— Я не об этом спросила.

Ведьма зашагала прочь, не проронив больше ни слова. Арлен следовал за ней.

О чем она спросила? Как он должен был ответить? Почему не объяснила?

Они шли вдоль ручейка, обошли пару оврагов и вышли на опушку. Деревня осталась с другой стороны. Вокруг никого не было, ни единой души. Впереди показались серые спины трех волков. Они сидели рядом с бесформенной кучей, наполовину утонувшей в сочной траве. Вот бы сюда стадо привести. Надо будет показать Дею эту полянку. До деревни не меньше мили, зато скотина сможет наесться и нарастить жирок к зиме.

Ведьма подошла к волкам, они преданно смотрели на нее и виляли хвостами не хуже деревенских псов. А потом они перевели взгляд на Арлена, и в их глазах огнем загорелась настороженность и враждебность. Но ни один зверь не дернулся, чтобы загрызть чужака.

Тонкая рука прошлась по одной из серых голов. Ведьма странно щелкнула языком. Волки внимательно посмотрели на нее и убежали обратно в лес, скрывшись меж деревьями.

Арлен подошел ближе к ведьме. Она что-то шептала под нос, смотря на кучу. Арлен тоже посмотрел вниз.

В траве лежал человек. Точнее, то, что от него осталось. Он был изранен, горло перерезано, а лицо застыло искаженной маской.

Это было лицо Дея.

Грудь сдавило жгутами, к горлу подкатил ком, мешая вдохнуть. Живот скрутило в приступе тошноты.

— Боже, — с трудом выдохнул Арлен. — Это же наш пастух. Что с ним… Что произошло?

— Он стал жертвой вашему богу, — ответила ведьма чуть слышно. Она снова прошептала что-то непонятное и пошла в сторону леса.

Арлен хотел задержаться, попрощаться с приятелем, но сила ведьмы тянула его вслед за хозяйкой. И он подчинился.

Они остановились под одним из деревьев, закрытые кустарником с одной из сторон. Ведьма села прямо на землю, не заботясь о своем платье. Арлен сел рядом. Отсюда частично было видно тело Дея. Вскоре из леса вышла молодая женщина. Она казалась уставшей и потерянной. Ее платье не было подпоясано, юбка с боку порвана, к подолу пристали сухие листья и мелкие веточки.

Женщина брела вперед, не разбирая дороги. Будто ноги сами вели ее незнамо куда. Когда до тела оставался последний шаг, она остановилась и уставилась на то, что еще вчера было пастухом. Они стояла и смотрела, ничего не предпринимая.

Вглядевшись в лицо, Арлен понял, кто это.

— Это его жена, — прошептал он ведьме. — Дей говорил, что она на сносях.

Ведьма тяжело вздохнула, опуская голову.

По поляне разнесся крик, переходящий в жуткий вой, мало похожий на человечий. Жена Дея согнулась пополам, схватившись за волосы. Она смотрела на тело мужа и выла, вырывая собственные волосы.

Ведьма встала и пошла к ней. Она подошла сзади, оставшись незамеченной, и коснулась спины. Вой перешел во всхлипы и прекратился. Жена Дея медленно осела наземь, улеглась в траву и окончательно затихла. Ведьма посмотрела на Арлена. Он сразу понял, что она его зовет, — а может, опять ее сила подсказала, — и направился к женщинам.

— Возьми ее, мы отнесем ее ближе к деревне, — повелела ведьма.

— Что ты с ней сделала? — спросил Арлен, аккуратно поднимая вдову. — Она ведь жива? А ребеночек?

— Оба живы, — ответила ведьма. — Но если бы она продолжила надрываться, то могла потерять ребенка. Горе убило бы его в первую очередь.

— А теперь не убьет? Ее муж мертв, горе останется с ней на всю жизнь.

— Горе нельзя убрать, но можно ослабить, — пояснила ведьма, уходя дальше от леса и направляясь к деревне в обход. — Так она сохранит ребенка, в котором будет течь кровь ее любимого.

— И как ты ослабишь ее горе?

— Она отгорюет во сне. Выплачется, не вредя ребенку.

Больше Арлен не спрашивал. Он нес бессознательное тело, стараясь лишний раз не трясти и не качать. Каково это — терять любимого человека? Так же больно, как ребенку терять матушку, или больнее? Или это другая боль?

Будет ли Арлен сам…

Мысль запнулась, не успев сформироваться. Что-то мешало, путало, запрещало. Может, это ведьма?

Войти в деревню и донести вдову до дома ведьма не позволила. Она повелела оставить ее у сеновала, а после они сразу ушли обратной дорогой. По пути ведьма остановилась на диком поле и принялась собирать какие-то травы, коих Арлен никогда не видел и не знал. В лес они зашли уже ближе к закату.

По лесу ведьма шла уверенно, точно зная куда ей надо. Тропки ей были не нужны, зверье от нее не пряталось, лишь проходило мимо. И только волки подбегали к ней за лаской, виляя серыми хвостами. Арлена звери не замечали, будто он один из них. И слава богу, а то давно бы уже загрызли да съели.

К ведьме подбежал очередной волк, но его поведение отличалось от других. Он прыгал перед ведьмой и тихо поскуливал. Словно пытался о чем-то сказать, пожаловаться. И тянул зубами подол ее платья, указывая дорогу. Ведьма вся напряглась, нахмурилась и рванула вслед за волком. Арлен побежал за ней, как хвостик.

Бежали долго, Арлен даже успел запыхаться. У ведьмы тоже сбилось дыхание. Они добежали до полянки недалеко от деревни и резко остановились. Посередине лежало что-то, издалека напоминающее тело Дея. Дровосек или один из охотников?

Они подошли ближе. Трава была примята по кругу и залита кровью, а в центре лежало распотрошенная волчья туша. Внутренности лежали поверх окровавленной шерсти, клыков в пасти не было, лапы изогнуты в неестественном положении. Хребет явно переломлен. И глотка тоже перерезана. Неужели, охотники сотворили подобное со зверем? Они ведь служат церкви! В чем была надобность настолько жестоко обходиться с лесной тварью?

— Не прощу, — шептала ведьма, и голос ее дрожал. Она и сама вся тряслась, а кулаки крепко сжимали ткань юбки. — Я ее не прощу. Никогда.

— Ты знаешь, кто это сотворил? — спросил Арлен. Ведьма лишь молча кивнула, развернулась и ушла прочь.

За ней не тянуло, и Арлен остался на месте. Оставлять все так было нельзя. Поэтому он пошел в сторону деревни. Небо стремительно темнело, а значит, деревенские наверняка собрались у часовни. Арлен дошел до ближайшего сарая, шепотом извинился перед хозяином и стащил оттуда лопату. Затем он вернулся к телу волка на поляне и принялся хоронить.

Возвращал лопату он уже ночью. И когда снова возвращался в лес, на опушке его встретил один из волков. Он внимательно смотрел на Арлена, будто видел впервые и изучал.

— Чего смотришь, зверь? — спросил у него Арлен. Волк наклонил морду набок. — Веди к хозяйке.

Зверь встал и повел. И Арлен пошел следом, возвращаясь в лесную чащу.