Замок в Гранаде

Глава 9

Только под утро Моника погрузилась в глубокий сон. Какое-то время она просто лежала в полузабытьи. Джефф целовал ее. Она так ясно помнила прикосновение его губ на своем лице и на шее… Ну почему так? Что его останавливает? Что не дает любить ее?…

Вдруг она проснулась и не сразу поняла, где находится. В комнате было совсем светло. Солнце стояло высоко. И к ней снова вернулись мысли о Джеффе.

Но что ее разбудило? Солнечный свет? Нет. Музыка? Внезапно до нее дошло, что с улицы доносятся звуки гитары.

Удивившись, Моника вскочила с постели и подошла к окну.

— Сеньорита! — Музыкант широко улыбнулся ей. Он снял свою широкополую шляпу и театрально поклонился.

— О, Джефф! — Моника улыбнулась. Она не сразу узнала его в этом наряде.

— Вам нравится моя игра, сеньорита? Джефф сделал еще один поклон.

— Очень нравится, сеньор! — Она поддержала игру, ей передалось веселое настроение Джеффа. — Очень, сеньор! Это так по-испански!

— Тогда я счастлив! А не согласится ли прекрасная сеньорита сопровождать в Малагу своего преданного трубадура?

— В Малагу?

— Да, сеньорита!

— Я… я не одета, Джефф!

— Оставайся в чем есть!

— Но на мне ничего, кроме ночной рубашки.

— Так я тебя разбудил?

— Именно.

— Тогда я должен сгореть со стыда!

— Давай. А я пока оденусь.

— А ты точно не можешь поехать как есть?

— Подумай о мужчинах в деревне! И донье Люсии!

— Об этом я совсем забыл. — Джефф опустил гитару и нахмурил брови. — Тогда поторопись, Моника! Я жду тебя в саду.

Моника быстро умылась, а затем направилась к шкафу за одеждой. Чего хочет Джефф? Он действительно собирается в Малагу? Но он никогда не вел себя так необычно. Что бы это могло означать? Шутит или задумал что-то серьезное?

— Я просто хочу куда-нибудь съездить с тобой, — объяснил Джефф, когда Моника опустилась рядом с ним на скамейку в саду.

— Для нового исследования? Поработать в библиотеке?

— Нет, просто развеяться. Я хочу на пару дней забыть о работе. — Сейчас он выглядел серьезным и усталым. — Книга вымотала меня, Моника. В последнее время… Мне просто нужно сменить обстановку. Хочу немного погулять по Малаге. Может, даже ненадолго съездим в Торремолинос. Мне нужно отвлечься. Тогда я смогу с новыми силами приняться за роман.

Он живет только ради книги, он изводит себя из-за этого романа. Моника уже давно понимала это, но Джефф впервые сам говорил так.

— Почему ты молчишь? — Джефф внимательно смотрел на нее. — Ты думаешь о вчерашнем вечере? Думаешь, что у меня есть какие-то намерения на твой счет?

— Конечно, — усмехнулась Моника, — именно этого я и боюсь!

Если бы он только знал, как ей хочется, чтобы они у него были!

— А если я тебя заверю, что все будет как в Гранаде?

— Я должна подумать.

Моника встала и пошла в дом собрать небольшую сумку. Она думала о том, как же быстро меняется у нее настроение. Если бы только она могла разобраться в своих истинных чувствах…

Но легкое, веселое настроение продержалось весь день: и в дороге до Малаги, и во время прогулки по городу, и пока они сидели в небольшом баре отеля, в котором остановились. Джефф был весел и беззаботен. Моника молила судьбу лишь о том, чтобы ничто не разрушило этого настроения.

Они провели восхитительный вечер, поужинали очень поздно, как это принято в курортных испанских городах, и отправились на фламенко-шоу. Монику нисколько не утомляла энергичная музыка, красочное зрелище завораживало ее.

По дороге в отель они обсуждали программу на следующий день.

— Раз уж ничего особенного мы делать не намерены, мы можем отвезти дону Мигелю новые фигурки Федерико, которые я захватил с собой, — предложил Джефф. — И я уже поговорил с Федерико: он рано утром приедет в магазин, а потом проведет весь день с нами.

— Замечательная идея, — согласилась Моника. — Ты сможешь сам убедиться, что его работы прекрасно раскупаются, ведь это настоящие произведения искусства.

Федерико работал прилежно. Как только очередная партия бывала готова, он сразу отправлял ее в Малагу. Но в этот раз статуэтки захватил Джефф.

— Сеньорита, мой добрый ангел! — воскликнул дон Мигель, увидев входящую в магазин Монику.

— Дон Мигель, я так рада снова видеть вас. Это мистер Хантер, — представила она Джеффа.

— Здравствуйте, мистер Хантер! Мисс, фигурки продаются просто замечательно, какое счастье, что в прошлый раз их прислали много.

— Мы привезли новые. — Моника поставила сумку на прилавок.

Дон Мигель осторожно доставал фигурки и внимательно разглядывал каждую.

— Несомненно, этот Федерико — настоящий художник! — воскликнул он. — И когда я думаю, сеньорита, что вам пришлось настойчиво убеждать меня купить первую партию… — Он сокрушенно приложил ладонь ко лбу. — А теперь они стали настоящим хитом продаж в моем магазине!

— Они действительно так нравятся туристам? — недоверчиво поинтересовался Джефф.

— Да их просто сметают с прилавка, сеньор! Куклы и другие сувениры тоже идут хорошо, но эти фигурки, мистер Хантер, настоящее чудо, их больше нигде не найти. Все хотят купить себе такие.

— Другими словами, эти фигурки — бестселлер, так? — вставил Джефф.

— Да, сеньор, — ответил дон Мигель. — И я особенно рад тому, что смог исполнить желание сеньориты. Дело в том, что ее батюшка…

— Дон Мигель, что это? Кто автор? — быстро перебила его Моника, указывая на фарфоровых танцовщиц. Благодарный старик сейчас вновь рассыплется в похвалах ее отцу, и все пропало!.. Но было уже поздно.

— Дон Мигель, вы хотели рассказать мне, — сухо сказал Джефф, — почему же вы так рады услужить сеньорите.

— Ее отец однажды здорово помог мне, когда мне было очень тяжело. — Он широко улыбнулся. — Тем, что сейчас у меня сеть из пяти магазинов, я обязан мистеру Стивенсону.

— Дон Мигель преувеличивает. — Моника пыталась исправить ситуацию. — Просто они с моим отцом хорошие друзья. Только и всего.

— Ты мне об этом ничего не рассказывала, Моника, — заметил Джефф.

— Мне это не казалось важным, Джефф. Дон Мигель! — Она посмотрела на хозяина. — Федерико через несколько дней закончит новую партию фигурок. Он сам вам их привезет. Возможно, он и сегодня к вам наведается. А нам, к сожалению, пора идти.

Пока дон Мигель громко протестовал против их ухода, статуэтками заинтересовалась пара туристов, и, воспользовавшись этим, Моника направилась к двери.

— Пожалуйста, пойдем, Джефф. Дону Мигелю нужно работать. Я не хочу отвлекать его.

Выйдя из магазина, Моника сделала вид, что она в отличном настроении. Демонстрируя веселье и беззаботность, она говорила обо всем на свете, чтобы отвлечь Джеффа. Взять его с собой в магазин дона Мигеля было непростительной ошибкой. Если бы только она заранее подумала о последствиях! Дон Мигель в любом случае упомянул бы ее отца.

Джефф чувствовал, что она пытается что-то скрыть своей наигранной оживленностью. Но он не пытался выяснить, что именно. В конце концов ему передалось приподнятое настроение Моники, и он решил ему подчиниться.

После прогулки по Торремолиносу они в изнеможении опустились на стулья небольшого уличного кафе и, отдыхая, наблюдали за неспешно прогуливающимися толпами.

— Трудно поверить, что это тоже Андалусия, — сказала Моника. — Такая огромная разница между Торремолиносом и горными районами! Ты только посмотри на этих женщин!

— М-м-м-да, — невнятно пробормотал Джефф.

— Ах ты лицемер! — рассмеялась она. — Когда я в первый раз пришла скорее раздетой, чем одетой в твою деревню, ты заявил, что так одеваются только проститутки, но теперь, видя, во что одеты местные женщины за соседними столиками, я понимаю, что ты лукавил.

— Отчасти, — ухмыльнувшись, пробормотал Джефф.

— Хорошо, юбки у них на пару сантиметров длиннее моей. Но, Джефф, ты представляешь этих девушек на прогулке в твоей деревне?

— Это был бы настоящий праздник для наших мужчин, Моника. — Он рассмеялся.

Потом протянул к ней руку через стол. Моника молчала.

— Знаешь, — сказал Джефф, — мою жизнь в деревне можно разделить на две части: время до Моники и время с ней… — Он сильнее сжал ее руку. — Моника, я так много хочу сказать тебе… однажды, если все будет хорошо…

— Моника, вот ты где!

Громкий крик застал их врасплох, и Моника ошеломленно оглянулась.

— Алек! — потрясенно произнесла она.

Он стоял прямо у их столика. На его лице застыла ироническая улыбка.

— Эй, ребята! — крикнул он группе друзей, стоявшей поодаль. — Идите сюда, вы не поверите, кто здесь! — Молодежь отмахнулась от него, и тогда Алек добавил: — Это Моника. Я вам рассказывал о ней.

— Я… — Внезапно Моника заметила, что дрожит, а Джефф все еще держит ее за руку. — Какой приятный сюрприз, Алек!

— По твоему лицу видно, что приятного для тебя тут мало, — заметил Алек. — Ты нас не представишь?

— Да… конечно. Это Джефф Хантер. Джефф, познакомься с моим другом, Алеком Брэди.

— Здравствуйте, мистер Хантер, — сдержанно сказал Алек. — Позвольте представить моих спутников: Ян, Пэм, Тамара и Лиз. Моника, отправляемся на яхту.

— О нет, у нас совсем другие планы… — Она пыталась скрыть свой ужас.

— Но я так давно тебя не видел, Моника, — не отступал Алек. — Соскучился. А ты? Вы с приятелем могли бы погостить у нас хоть пару часов.

— У вас есть корабль? — с интересом спросил Джефф.

— Яхта. Мы путешествуем по Средиземному морю, — ответил Алек и вновь вцепился в Монику: — Ну так что?

— Ничего не выйдет, Алек…

— Но я хочу посмотреть яхту, — вмешался Джефф. — Ты не должна отказывать своим друзьям, Моника.

— Хорошо, — обреченно ответила она.

Моника понимала неизбежность приближавшейся катастрофы. У нее было чувство, что она на тонущем корабле и спасения ждать неоткуда. Джефф заплатил за напитки, и они пошли к пристани.

Во время неспешной прогулки до моря Алек сделал все, чтобы разлучить Монику с Джеффом. К ней подошел Ян, и Монике пришлось с ним разговаривать. С колотящимся сердцем она слушала, как Джефф рассказывает Алеку, что он писатель, живет в андалусских горах в небольшой деревушке, а Моника перепечатывает его текст. Алек слушал слишком заинтересованно и сам почти не говорил.

На борту яхты их ждали шезлонги, прохладительные напитки и выпечка. Алек задавал Джеффу сотни вопросов. Они казались совершенно невинными, но Моника была уверена, что Алек преследует не самую благородную цель. «Ситуация безвыходная, — проносилось в голове Моники. — И дороги назад нет. Нельзя просто сбежать с яхты…»

А вот Джеффу на яхте очень нравилось. Он быстро освоился и чувствовал себя великолепно.

Моника была в ужасе. Она понимала, что катастрофа неминуема. И Алек делал все, чтобы ее приблизить.

— Так-так, Моника, — он смотрел на нее с ухмылкой. — Значит, ты работаешь. Должен сказать, такого я от тебя не ожидал. Всякое бывало, но эдак ты отчебучила впервые.

— Алек, давай не будем обсуждать мои поступки… — в отчаянии начала Моника, но замолчала под его недобрым взглядом.

Тот никак не отреагировал на ее слова, он был взвинчен и быстро продолжил:

— Мы все о тебе беспокоились, Моника. Я уже начал думать, что ты все-таки нашла своего нищего художника и осталась в качестве его натурщицы.

На какой-то момент на палубе воцарилась гнетущая тишина. Слышны были только плеск волн о борта яхты и крики чаек, круживших у них над головами.

— Что вы хотите этим сказать? — прервал тишину Джефф.

— Только то, что сказал, — едко ответил Алек. — Наша маленькая Моника обожает всяких неудачников. Ее просто хлебом не корми, дай только помочь несчастненьким. Вы этого не знали?

— Я… я ничего не понимаю. Моника путешествует, мне нужна была помощь, и она согласилась работать на меня. Ей тоже нужна была работа и…

— Монике нужна работа?! — Алек откинул голову назад и расхохотался. — Вы что, хотите сказать, что платите Монике?

— Да, конечно, — ответил Джефф, начиная злиться. — Она же не может работать даром.

— И могу я узнать, сколько именно? Или это некорректный вопрос?

— Вполне достаточно, чтобы она могла ни в чем не нуждаться.

— Простите, что я смеюсь. — Алек изб всех сил пытался придать своему лицу серьезно-озабоченный вид. — Я ничего не имею против, но, по-моему, это чертовски забавно. Ты не хочешь нам всем рассказать, Моника, — он подтянул к себе шезлонг, на котором она сидела, его глаза победно сверкали, — какая у тебя заработная плата? Неужели это больше, чем то, что дает тебе на месяц отец?

— Прошу тебя, Алек, — взмолилась она, — мы можем оставить эту тему?

— Нет, я так не думаю. — В голосе Джеффа чувствовалась ярость. Он пристально смотрел на Алека. — Я попросил бы вас объяснить свое последнее замечание.

— А вы не знаете, кто такая Моника? — спросил Алек с неподдельным изумлением.

— Я знаю ее как мисс Стивенсон, очень хорошего секретаря, — ответил Джефф.

— Ее зовут Моника Стивенсон, это правда. А ее отец — Джон Стивенсон. Ну, теперь я прояснил вам ситуацию?

— Джон Стивенсон? — Джефф смотрел на Монику, совершенно сбитый с толку. — Текстильный король?

Она кивнула. В горле стоял ком, и она не могла произнести ни слова.

— Но, Моника… Я тебя не понимаю…

— Я вам все уже рассказал, — поспешил сказать Алек прежде, чем Моника снова обрела дар речи. — Моника обожает неудачников! Вот нашла себе еще одного подопечного.

— Какое вы имеете право называть меня неудачником? — Голос Джеффа прозвучал угрожающе тихо.

— Да все же и так понятно. Моника — частый гость на моей яхте. Однажды, когда мы ненадолго пришвартовались на французской Ривьере и отправились в рыбацкую деревушку, встретили там молодого художника, правда, от слова «худо», — он прямо-таки покорил сердце Моники… — Алек прервался и сделал большой глоток из своего бокала.

— Пожалуйста, продолжайте, — нетерпеливо попросил Джефф.

— Она дала ему денег. А он, в благодарность за подачку, назвал ей андалусскую деревушку в горах, куда собирался поехать работать. Он обещал подарить ей картину, если она приедет его навестить…

— Так ты этого художника искала, Моника? — Джефф выжидающе смотрел на нее.

— Но к тебе это не имеет никакого отношения, — попыталась защититься она. — Кроме того, Джефф, я ведь его так и не нашла!

— Это верно. Ей не удалось встретиться с ним. — Алек разговаривал только с Джеффом, будто Моники тут и в помине не было. — Она вернулась на яхту, а потом таинственным образом снова исчезла. Я нашел только коротенькую записку.

— Но с Джеффом все совсем по-другому! — повторяла Моника.

— Да? — Алек заглянул в пылающее лицо Джеффа. — Меня это не касается, но зачем этот расчудесный писака из какой-то богом забытой деревни платит тебе нищенскую зарплату?

— Это не твое дело! — Голос Моники звенел от гнева. — Джефф! Джефф, прошу тебя, не обращай внимания на его бредни!

Она вскочила с шезлонга и умоляюще коснулась руки Джеффа. Он стоял перед ней, не произнося ни слова, потом отошел к борту и уставился на море.

— Джефф! — снова взмолилась она. — Джефф, все совсем иначе!

Она заглянула ему в глаза, схватив за руку. Но Джефф вел себя так, будто не видел и не слышал ее.

— Оставь его в покое, — рассмеялась Пэм, очередная фотомодель из тех, кого так обожал Алек, наблюдавшая всю сцену от начала до конца. — Пошли со мной в каюту, выпьем виски со льдом.

— Но Джефф…

— Он в шоке, и ему необходимо побыть одному. — Пэм, продолжая улыбаться, потащила Монику за собой.

Та безропотно позволила увести себя на нижнюю палубу. Она больше ни секунды не могла выносить Алека. Но как же Джефф? Он остался стоять у борта, молча, потрясенно, — чужак на этом корабле. Пэм тараторила, что сначала надо немного выпить — и поговорить с Джеффом только после того, как он придет в себя.

— Все твои вещи по-прежнему здесь, — сказала Пэм, когда они вошли в каюту. — Надень что-нибудь поудобнее и успокойся.

— Спасибо, Пэм, — ответила Моника. — У меня раскалывается голова, не одолжишь пару таблеток?

— Конечно.

И скоро вернулась.

— Вот, дорогая, прими это.

Часа через два Моника проснулась. Было совсем темно. Сначала она не поняла, где находится. А потом стала медленно вспоминать, что произошло.

Наконец она поднялась и вышла на палубу. Несмотря на глубокую ночь, Алек, казалось, был полностью поглощен рыбалкой. Странное занятие для такого богатого избалованного молодого человека, особенно в это время суток.

— Привет! Выспалась?

— Где Джефф? — только и спросила Моника.

Алек отложил удочку, нахмурил лоб и внимательно посмотрел на нее.

Моника уже было подумала, что он не расслышал вопроса. Но потом все же снизошел до ответа:

— Уехал.

— Джефф… уехал без меня? — не могла поверить Моника.

— Да.

— Куда?

— Не знаю. — Алек пожал плечами. — Это так важно?

— Он вернулся в отель? Алек, пожалуйста, прекрати дурачить меня и скажи, где Джефф.

— Не думаю, что он вернулся в Малагу.

— Тогда куда? Где он?

— Может, отправился в свою халупу в горах. Я не запомнил название деревни, в которой он живет.

— О нет! — Моника опустилась в шезлонг и закрыла лицо руками. — О нет, Алек, нет!

— Он так много для тебя значит?

Моника испепелила его взглядом. Ее глаза горели яростью. Она знала, что выглядит растрепанной и зареванной, но сейчас ей было не до красоты.

— Зачем ты это сделал, Алек?

— О чем ты говоришь, любовь моя?

— Ты можешь не паясничать хоть несколько минут? Алек, зачем ты наговорил Джеффу все эти ужасные вещи?

— Потому что считал, что об этом нужно сказать.

— Но почему?

— Ты попусту тратишь свое время…

— И ты считаешь себя вправе говорить об этом с Джеффом? — выпалила Моника.

— Хорошо… он хочет стать писателем. И только потому, что тебе стало его жаль, и потому, что он не мог в этой деревне найти себе никого, чтобы печатать рукопись, ты решила ему помочь, так?

— Откуда ты знаешь, что он никого не мог найти?

— Он мне сказал после того, как ты ушла в каюту.

— Ты подлец и бесчувственный человек.

— Только потому, что на этот раз, любовь моя, ты зашла слишком далеко? До этого ты помогала типам, которые просто жали тебе руку, ведь ты давала им деньги. Я знаю, ты считаешь это своим хобби. Но на этот раз ты, похоже, собралась посвятить свою жизнь человеку, у которого даже работы нормальной нет, а это уже совсем другая история, Моника!

— Ты ничего не понимаешь. — Стараясь сохранять спокойствие, Моника встала на защиту Джеффа. — Пока он никому не известен, но однажды станет знаменитым писателем.

— Это ты так думаешь.

— Я это знаю. А главное то, что я совершенно не приношу себя ему в жертву. Джеффу нужна была помощь, это правда. Но все остальное совсем по-другому.

— Почему? — Впервые Алек начал сомневаться в правдивости своих выводов.

— Я делала то, что действительно хотела. Что-то, о чем я так давно мечтала, Алек.

— Моника, ты… ты влюбилась в этого человека! Скажи, ты ведь в него влюбилась?

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — ледяным тоном сказала Моника.

— Это не имеет значения, — огрызнулся в ответ Алек. — Ты все равно его больше не увидишь.

— Я еду к нему, Алек.

— И напрасно.

— Почему нет?

— Прежде чем покинуть яхту, он сказал, что больше не хочет тебя видеть. Никогда. И он говорил совершенно серьезно.

— Нет! — Моника застонала. — О, Алек, что ты наделал!

— Он так много для тебя значит, Моника? — спросил Алек, на этот раз без иронии.

— Да, черт возьми, да!

— Моника… — Внезапно Алек положил руки ей на шею, привлек к себе сильным движением и поцеловал. — Моника, я люблю тебя! Я не вынесу, если ты будешь с ним.

— Оставь меня! Ты мне отвратителен! — закричала она.

— Ты забудешь его, любовь моя. Выходи за меня замуж, и все наладится…

— Оставь, меня от тебя тошнит! — Ярость придала ей сил, и Моника смогла вырваться из его объятий. — Не прикасайся ко мне, ублюдок!

— Моника, приди в себя, ты же леди…

— Мне не нужна твоя любовь!

— Что ты собираешься делать?

— Пойду в каюту и соберу вещи. Утром, как только рассветет, я сяду на автобус и вернусь к Джеффу.

— Но он правда не хочет тебя видеть!

— Это уже моя проблема! — И повернувшись, она опрометью бросилась в свою каюту.

В ту ночь Моника почти не спала. Пэм, с которой она делила каюту, хотела ее поддержать. Она расспрашивала о Джеффе и жизни в деревне. Вопросы были совершенно невинными, но Монике совсем не хотелось на них отвечать. Она боялась, что Пэм все перескажет Алеку. Но как же ей хотелось поделиться с кем-нибудь, рассказать о своей любви! Хотя ведь пока ничего особенного между ними и не произошло.

Ранним утром, в предрассветных сумерках, она встретила Алека на палубе.

— Я как раз прокладываю наш новый курс, — поприветствовал он Монику так, будто бы ничего не произошло.

— Я не поеду, — уверенно ответила Моника.

— Да ладно, Моника, перестань! — Он смотрел на нее нагло и самодовольно.

— Мне казалось, что мы вчера все выяснили.

— Я был уверен, что ты передумаешь, когда немного отдохнешь и успокоишься, милая Моника!

— Я знаю, чего хочу, Алек. И тебе в моих планах места нет.

— Ты так и не поняла, чего добивается твой писатель?

— И чего же?

— Твоих денег, Моника, твоих денег!

— До вчерашнего дня Джефф ничего не знал о моем богатстве.

— Зато теперь знает.

— Это ничего не меняет, — холодно ответила она.

— Так уж и ничего? — с издевкой спросил Алек. — Когда его книга провалится, на что он собирается жить? Будет голодать? Нет, он нашел отличный выход: он женится на красотке с деньгами!

— Ты ужасный человек, Алек, я не хочу иметь с тобой ничего общего, — громко сказала Моника и мысленно спросила себя: как же она не понимала этого раньше?

— Я просто честен с тобой, Моника.

— Именно из-за моих денег Джефф на мне никогда не женится! Я даже не знаю, станет ли он теперь со мной разговаривать.

Вы только послушайте! Этот писака такой же, как все остальные, Моника!

— Интересно. Значит, и ты хочешь жениться на мне только из-за моих денег?

— Так гораздо проще, — без смущения ответил Алек. — Но ты к тому же еще и красавица, так что все сходится как нельзя лучше.

— Спасибо за честность, Алек! Я всегда это подозревала.

— Но… но я люблю тебя, Моника!

— Ты понятия не имеешь о том, что такое настоящая любовь. Я считаю твое поведение совершенно неприличным, Алек. А теперь — счастливого пути!

— Ты действительно уйдешь, Моника?

— Да. Поеду в деревню на автобусе.

— Я тебя больше не увижу?

— Скорее всего.

— А ведь он действительно просил нас не отпускать тебя к нему. — Алек закурил, сделал глубокую затяжку и выпустил дым через ноздри. — Ты только потратишь время, Моника.

— Я пойду на эту жертву ради своих чувств. Тебе это трудно представить. Ты привык пользоваться людьми, теми благами, которые им сопутствуют. Простые человеческие чувства тебе недоступны.

И, не прощаясь, она взяла чемодан и сошла на пустынный в этот час берег.