Запрет на любовь. Книга 2. Второе дыхание

11

В телефоне что-то щелкнуло:

– Локке слушает.

– Сюрприз, – пропел Макс. – Это я.

– А как же?..

– Такая новая приставка к телефону. Она посылает особый сигнал, у тебя в телефоне что-то заклинивает, и вместо моего номера на экране высвечивается тот номер, который ты набирала последним. Хитро придумано?

– Очень.

– И за кого ты меня приняла?

– Не твое дело, – чересчур ласково отозвалась Алисса. Похоже, она все еще на него злилась.

– Я долго ждал, что ты мне перезвонишь. Мне, правда, очень надо поговорить с тобой. – Макс не садился за стол, зная, что как только сядет, тут же автоматически начнет просматривать бумаги. А предстоящий разговор потребует его полного внимания. Он выглянул в окно.

Небо во Флориде какого-то совершенно особенного голубого цвета. А еще из окна видно полоску моря, сверкающую на солнце.

– У меня сейчас нет времени, чтобы перезванивать всяким засранцам. Может, поговорим позже?

– Нет. Но я буду короток. Я не могу жениться на тебе, потому что я еще больший засранец, чем ты думаешь. Извини. Я… совершил большую ошибку этой ночью и…

– Макс, – перебила его Алисса, – я все знаю. Неужели ты думаешь, что можешь целую ночь не отвечать на звонки и никто ничего не заметит?

– Да, – глухо сказал он, – я понимал, что без сплетен не обойдется. Я просто хотел, чтобы ты узнала все из первых рук. И только правду. – Он замолчал, собираясь с силами. – Алисса, я с ней переспал.

Она негромко рассмеялась:

– Давно пора. И как ты – в порядке?

– Нет, черт возьми, – признался Макс. Наверное, он уже никогда не будет в порядке. – Я должен сказать тебе еще кое-что.

– Ой, что-то мне это не нравится.

– Я подал заявление об отставке.

– Макс!

Он прижался лбом к нагретому стеклу.

– Оно вступит в силу, как только мы разгребем все это дерьмо, или в конце месяца – что наступит раньше.

– Господи боже мой…

– Я рекомендовал на свое место Пегги Райан, а тебя – на ее должность.

– Макс, это невозможно!

– Я сам во всем виноват, Алисса. Нельзя было спать с ней. Она еще не оправилась после той истории, и у нее слишком уязвимая психика… Не говоря уже о том, что за двое суток до этого я сделал предложение тебе, что, кстати, тоже было полным безумием.

– Я же тебе отказала, – напомнила Алисса.

– Ты сказала, что подумаешь.

– Да, но я бы все равно отказала, и ты это знал. Макс, мы ведь оба понимали, что это несерьезно.

– Это было серьезно.

– Пожалуйста, не увольняйся, – взмолилась Алисса. – Как ты можешь уволиться? Ты нам нужен.

– Как я могу не уволиться? Послушай, мне надо идти. Я только хотел, чтобы ты обо всем узнала от меня.

– Макс, ты просто убегаешь от проблемы, вместо того чтобы решать ее, ты, черт возьми…

– Джулз сообщил тебе последние новости?

– Да. Макс…

– Будь осторожна. Все это очень опасно. Очевидно, мы имеем дело не с террористом-самоучкой, а с настоящим профессионалом, скорее всего наемником, который твердо решил замести следы.

– Макс, пожалуйста, послушай…

– Алисса, мне очень жаль, если я обидел тебя…

– Ты не обижал меня.

– Мне все равно очень жаль. И мне надо идти. – Макс повесил трубку.

Небо по-прежнему было очень голубым. И вода по-прежнему сверкала на солнце. И пеликаны легко скользили над ней. Из своего окна он видел даже песчаную дамбу, соединяющую материк с островом Сиеста-Ки.

На котором Джина сейчас, наверное, собирала вещи и готовилась к отъезду.

– Ларонда! – крикнул он, не поворачиваясь. – Мне нужна машина.

Когда Макс вышел из кабинета, его помощница уже повесила трубку.

– Машина ждет у входа, сэр, – доложила она и даже не отругала его за то, что он кричал.

Он еще не рассказал ей о содержании своего письма, но Ларонда чувствовала, что происходит что-то очень необычное и важное, и волновалась.

– Не знаю, сколько меня не будет, – сказал Макс. – Я перевожу все свои звонки на тебя. Меня соединяй, только если позвонит президент или человек, которому известно, где находится Мэри-Лу Старретт.

– Да, сэр.

Макс пошел к лифту.

Мэри-Лу вскочила на ноги так быстро, что повалила стул.

– Привет, Мэри-Лу, – сказал Ибрагим Рахман. Живой и невредимый. Он даже улыбался, хотя в его чудесных карих глазах и стояли слезы. Потом он улыбнулся и Хейли: – Как дела, детка?

– Как ты нашел меня? – ахнула Мэри-Лу, и сама все поняла, поглядев на Уитни.

Вчера та назвала ее бывшего мужа «Сэмом», хотя Мэри-Лу была уверена, что ни разу не упоминала его настоящего имени. Тогда она не обратила на это внимание, но с тех пор что-то беспокоило ее. Теперь все ясно.

– Мне позвонила Уитни, – объяснил Рахман своим музыкальным голосом с таким знакомым британским акцентом. – Я сначала никак не мог понять, о ком она говорит, а потом догадался, что о тебе. Она сказала, что Сэм хочет тебя убить? Я ничего не понимаю. Ты же говорила, он никогда пальцем тебя не трогал. Ну, неважно. Я узнал, что ты здесь и что я тебе нужен, сел в машину и… приехал.

Господи! Что же делать, Господи?

– Я его нашла через справочную, – похвасталась Уитни. – Оказывается, в Сан-Диего всего один Ибрагим Рахман. А ты не хочешь поцеловать его?

Мэри-Лу захотелось ударить глупую девчонку.

– Что ты наделала? Ты понимаешь, что ты наделала? Мы все теперь погибнем! – Она прикусила язык, вспомнив, что ее слышат Аманда и Хейли, схватила Ибрагима за руку и потащила в соседнюю комнату. – Мне было нужно только одно – чтобы ты даже не приближался ко мне! Мне совсем не нужно, чтобы тебя убили, как Джанин.

– Твоя сестра умерла?

– Да, они убили ее. Господи, Ибрагим! Господи! Нам надо уходить отсюда. Немедленно! – Уитни остановилась в дверях и смотрела на нее совершенно круглыми глазами. – Бери Аманду и Хейли, – приказала ей Мэри-Лу, – отведи их в спальню и уложите в сумку Пуха и Динозавра и какую-нибудь одежду для нас всех. Я кое-что заберу из своей комнаты, а потом мы все вместе пойдем в гараж. Мы уезжаем. Прямо сейчас.

– Кто убил Джанин? – Ибрагим схватил ее за руку. – Сэм? Мэри-Лу, объясни, что происходит!

И тут она не выдержала. Во всем были виноваты его смуглые, теплые пальцы, сжимающие ее локоть. Мэри-Лу обхватила его руками за шею, изо всех сил прижалась к нему и разрыдалась.

– Мэри-Лу… – выдохнул он и поцеловал ее так, как мог целовать только Ибрагим: с любовью и нежностью, от которой захватывало дух. – Я так ждал твоего звонка. Я думал, ты разлюбила меня.

– Я не звонила, потому что люблю тебя, – сквозь слезы проговорила она. – Я боялась, что они и тебя убьют.

– Кто они! – Ибрагим чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.

Уитни и девочки, разумеется, стояли тут же и смотрели на них во все глаза.

Мэри-Лу вытерла слезы. Она ведь пообещала себе, что никогда не будет плакать на глазах у Хейли.

– Ну-ка быстренько бегите к себе в комнату и несите сюда Пуха и Динозавра, – весело скомандовала она девочкам.

А потом рассказала Ибрагиму и Уитни все.

Об оружии, которое нашла в багажнике своей машины. О том, что оно исчезло, еще до того как Мэри-Лу успела показать его Сэму. О том, как видела страхового агента Боба Швегеля у дома Джанин. И о том, как сама Джанин лежала на кухонном полу. И о том, как она пыталась спасти себя и Хейли.

И еще о том, что Боб знал об ее отношениях с Ибрагимом и, несомненно, следил за ним до порога этого дома.

– Собери одежду, – еще раз попросила она Уитни, а сама пошла в свою спальню, открыла шкаф и начала перекладывать оружие в большую пляжную сумку.

Мэри-Лу слышала, как за ее спиной выругался Ибрагим. Вернее, она догадалась, что он выругался, потому что на самом деле он сказал что-то по-арабски.

– Постой. – Он опустился рядом с ней на колени. – Мэри-Лу, подожди. Это… это не выход. Если ты так уверена, что нам грозит опасность, надо обратиться за помощью. Звони в полицию.

– Они арестуют меня, – возразила она.

Ибрагим поймал ее руку:

– Если и арестуют, то скоро выяснят, что ты ни в чем не виновата, и отпустят. Это не выход, Мэри-Лу. Ты не сможешь прятаться и бояться всю оставшуюся жизнь. – Он осторожно отвел волосы от ее лица. – Пожалуйста, поверь мне. Пора звонить в полицию.

– Я вообще-то не особенно надеюсь, что от этого будет толк, – признался Сэм, останавливаясь на парковке у универсама «Пабликс».

Они с Алиссой вернулись сюда, решив все-таки проверить то объявление о поиске няни, которое Сэм заметил вчера. Возможно, правильнее было бы пойти в библиотеку и поискать среди объявлений трехнедельной давности.

– Есть еще один способ: мы можем поехать в Сан-Диего, – предложила Алисса, – и зайти с другой стороны. Разыщем Ибрагима Рахмана, а он приведет нас к Мэри-Лу.

– Нам понадобятся сутки, только для того чтобы доехать до Сан-Диего, – возразил Сэм. – Самолет исключается, раз меня ищет все ФБР.

– Я знаю, – кивнула Алисса. Она остановилась под жалкого вида пальмой, дающей крошечный островок тени, и повернулась к Сэму. – Я думаю, нам лучше не дергаться из-за того, что отведенное время кончается. Это только мешае.

– Но ты ведь говорила, что должна доставить в контору либо меня, либо заявление об увольнении, – напомнил он ей. – Или Макс передумал?

Сэм изо всех сил старался не слушать, когда Алисса разговаривала по телефону с Максом. Он даже ушел в ванную и открыл все краны.

А когда он вернулся, Алисса ничего не рассказала, и ему было обидно. Понятно, что он старается проявлять деликатность, но это ведь не значит, что ему неинтересно.

Сэм глубоко вздохнул и несколько раз, как заклинание, повторил про себя: «Не будь идиотом».

– Нет, – ответила Алисса. – Уверена, что не передумал.

Твою мать! Выходит, она готова пожертвовать ради него своей драгоценной карьерой? Сэм откашлялся:

– Ходят слухи, что Тому Паолетти скоро потребуется заместитель в отряде, который он хочет создать из гражданских лиц.

– В самом деле? – удивилась Алисса. – Сэм, это же здорово! Это место тебе идеально подходит.

– Тебе оно подходит гораздо больше, – возразил он. – Ты же понимаешь, что основная масса заданий будет поступать в подобный отряд через ФБР или ЦРУ. Поэтому очень полезно иметь заместителя командира, у которого обширные связи в одном из этих учреждений. – Он улыбнулся. – Будешь моим начальником. Сможешь командовать мной сколько угодно. Это ведь твоя заветная мечта?

Алисса засмеялась, чтобы скрыть, как она растрогана подобной самоотверженностью:

– Ты же всегда был против того, чтобы женщин принимали в отряд.

– Так и есть, я и сейчас против. Но это же будет уже не отряд «морских котиков». А потом я всегда хотел поработать с тобой. Я, кажется, уже упоминал, что доверил бы тебе прикрывать мою задницу.

Алисса схватила его за галстук, притянула к себе и проникновенно поцеловала.

– Перепиши номер телефона с того объявления, – попросила она, – а я пока забегу в аптеку.

Сэм больше не мог молчать:

– Алисса, а что если ты не станешь принимать эту таблетку? – Она выпустила его галстук и нахмурилась. – Должен признаться, меня это очень беспокоит. Ну, в смысле, какая разница между этой таблеткой и абортом? Я понимаю, что сам тебе про нее рассказал, но…

– Это мое тело, – тихо предупредила она, – значит, и решать мне.

– Да, я не спорю. Решать, конечно, тебе. Но это же наш ребенок и… Я знаю, ты считаешь меня безответственным эгоистом, но я действительно хочу, чтобы у нас была семья. Я понимаю, что еще рано говорить об этом, но это правда, и ты должна об этом знать, до того как примешь таблетку, потому что вдруг ты думаешь, что я этого не хочу. И я решил, что просто обязан сказать тебе о том, что чувствую.

Алисса долго молчала, и Сэм, подумав, что отступать все равно уже некуда, решил высказаться до конца:

– Ты станешь моей женой, Алисса. Если не сейчас, то когда-нибудь в будущем. И у нас будет ребенок. Я настроен очень серьезно. Поэтому можешь уже сейчас готовиться к тому, что это рано или поздно произойдет.

Алисса молча смотрела на него, и Сэм даже не пытался угадать, о чем она думает. А когда она наконец открыла рот, чтобы заговорить, зазвонил ее гребаный мобильник.

Алисса поглядела на высветившийся номер и недоуменно нахмурилась:

– Алисса Локке слушает. – Она несколько секунд молчала, а потом вдруг засмеялась. – Где вы? С вами все в порядке? О, господи! Если бы вы знали, сколько народу вас сейчас ищет!

Она жестом попросила дать ей бумагу и ручку, и Сэм быстро сунул ей в руки блокнот. Ручку Алисса сама нашла на приборной доске.

– Повторите, пожалуйста. – Она записала адрес. – Это Мэри-Лу, – прошептала она Сэму. – Говорит, что у нее был номер моего телефона. Хейли с ней, и они обе в порядке. А еще с ними – представляешь? – Ибрагим Рахман. Это он уговорил ее позвонить. Похоже, она очень напугана.

Этого просто не может быть!

– Мэри-Лу, – Алисса опять говорила в трубку, – вы не могли бы описать внешность того человека, которого видели у дома сестры? Блондин? Вы его хорошо запомнили? Вы сможете его опознать? Подождите секунду, хорошо? – Сэм уже успел достать карту, и Алисса тоже склонилась над ней. – Сэм, она говорит, что это большой частный участок, обнесенный забором. На нем – небольшое озеро, хозяйский дом и два гостевых коттеджа. Где-то в двадцати милях к юго-западу от Сарасоты. Ворота охраняются.

– Есть! – Сэм нашел на карте название улицы и показал ее Алиссе. – Твою мать, там вокруг настоящая пустыня!

– Мы будем у вас минут через двадцать пять, – пообещала Алисса.

– Это вряд ли, – покачал головой Сэм.

– Будем, если ты сядешь за руль.

Он вылез из машины и обежал ее вокруг, а Алисса, не выпуская телефона из рук, перебралась на пассажирское сиденье. Едва успев сесть, Сэм рванулся с места, задом выехал с парковки и повернул в сторону сорок первого шоссе.

– Мы уже едем, – сообщила Алисса его бывшей жене.

В дверь постучали, и Джина, плотнее запахнув купальный халат, отодвинула задвижку.

– Я еще здесь, – сердито заявила она, – и не собираюсь выписываться до…

– Привет.

Это был Макс. Он успел принять душ и переодеться в белую хрустящую рубашку и костюм без единой складочки. Темные волосы были аккуратно причесаны, а щеки такие гладкие, словно он брился в машине, пока ехал сюда. И пах он замечательно, и глаза были такого красивого коричневого цвета. У Джины задрожали колени и сразу же пересохло во рту.

– Я не думала, что снова увижу тебя, – сказала она и, заметив, что он помрачнел, поспешно добавила: – Сегодня.

– Можно войти?

– Конечно. – Она распахнула дверь и сделала шаг назад.

Макс посмотрел на открытый чемодан, стоящий на кровати. Посмотрел на ее вещи, которые все еще лежали на полу, там, куда она бросила их вчера вечером. Джина подобрала их и сунула в чемодан.

– Терпеть не могу собираться, – пожаловалась она.

– Да. Я тоже.

Макс больше не пытался отвести глаза и откровенно рассматривал ее мокрые волосы и тонкий хлопковый халат, под которым ничего не было. Джина решила, что это хороший знак, и даже почувствовала, как на пару секунд ожила надежда.

Но потом он сказал:

– Джина, как я могу исправить то, что сделал? Я сам думал и не мог…

– А что тут исправлять? – перебила его она и отвернулась, чтобы Макс не увидел, что делает ей больно. Она даже засмеялась. – Макс, это был всего лишь секс. Очень хороший секс. Мне он был нужен. Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что и тебе он доставил некоторое удовольствие.

– Слово «удовольствие» тут вряд ли уместно.

– А-а, – протянула она. – А я думала… – Джине очень не хотелось смотреть на него, но она обернулась, потому что должна была видеть его лицо. – Если тебе неловко из-за того, что ты…

– Нет. – Макс закрыл глаза. – Да. Дело не в этом. Джина, секс был не просто хорошим. Он был невероятным. Он был потрясающим, и ты сама это знаешь. Но его не должно было быть.

– Кто сказал?

– Я.

– Почему? Но предупреждаю – если ты опять заговоришь о переносе эмоций, я закричу.

– Потому что позавчера я попросил Алиссу Локке стать моей женой.

– Мэри-Лу, я перезвоню вам через несколько минут, хорошо? – Алисса отключила телефон и повернулась к Сэму. – Она считает, что они все в опасности, и я с ней согласна. Сегодня на машине из Сан-Диего к ней приехал Ибрагим Рахман, а нам известно, что за ним следили. Следовательно, можно предположить, что они тоже уже здесь.

– Согласен, – кивнул Сэм. Он быстро посмотрел на Алиссу. – Давай, действуй. Вызывай подкрепление. Ты ведь это хочешь сделать?

Он-то, конечно, надеялся, что все получится совсем по-другому, но если приходится выбирать, пусть Хейли лучше испугается, чем погибнет. Сэм достал из кармана собственный телефон.

Алисса уже торопливо нажимала на кнопки.

– Спасибо тебе, Господи, за то, что на свете еще остались умные, рассудительные мужчины.

Сэм засмеялся:

– Уж не обо мне ли ты говоришь? Ах, мать твою, жаль, что у меня нет машины времени! Я бы хотел услышать эти слова три года назад.

– Машины времени у меня тоже нет, но я могу… Привет, Джулз. Важные новости. Мы нашли Мэри-Лу. Вернее, она нас нашла. Нам потребуется серьезное подкрепление. Записывай адрес.

Алисса диктовала, а Сэм тем временем набирал номер.

– Куда ты звонишь? – спросила она, заметив это краем глаза. – Надеюсь, не в Си-Эн-Эн?

– Ною и Клэр. Хочу, чтобы они подъехали и забрали Хейли.

Боже, неужели через несколько минут он увидит свою дочь?

Алисса продолжала разговаривать с Джулзом:

– Мы будем добираться туда минут двадцать, а вам потребуется гораздо больше времени. Надо высылать вертолеты. – Пауза. – Что значит «нет»? Мне наплевать, кто в городе! Свяжись с Максом! Он достанет вертолеты.

Когда Ной подъехал к детскому саду, Клэр уже ждала его на улице.

– Я захватила карту, – сказала она, забираясь в машину. – Какой там адрес?

Ной вытянул левую руку – адрес, который продиктовал Ринго, он записал на ладони.

– Значит, вы точно договорились, – продолжала Клэр, склонившись над картой, – что мы с ним встречаемся, даем Хейли немного времени – совсем немного! – чтобы она к нам привыкла, а после этого Ринго и Мэри-Лу сдаются властям?

– Да, – кивнул Ной.

– И никто не станет обвинять нас в пособничестве преступникам, если Ринго вдруг передумает?

– Он не передумает. Он сдастся властям.

– Так просто?

– Так просто.

– Что-то не верится, – фыркнула Клэр. – На Ринго это не похоже. Он не умеет ничего делать просто.

– Да, ему вообще везет на приключения, – согласился Ной. – Наверное, потому что он так живет – на полной скорости без тормозов, и не всегда может вовремя остановиться. Он быстро влипает в неприятности и так же быстро выбирается из них. – Ной засмеялся. – Во всяком случае его жизнь не назовешь скучной.

Клэр искоса взглянула на него:

– А твою?

Неужели жена решила, что он завидует?

– Нет, – решительно мотнул головой Ной. – Нет. Поверь, для полноты жизни мне совсем не надо, чтобы меня разыскивало ФБР.

– Остановись, – вдруг потребовала Клэр. – Надо вернуться. Если мы заберем с собой Хейли, нам потребуется детское сиденье. У меня есть одно на работе.

Ной послушно развернулся, и они опять подъехали к детскому саду.

– Только побыстрее, – попросил он.

Джина молча смотрела на Макса. Он просил Алиссу стать его женой! И что дальше?

– А-а, надо же… – только и смогла вымолвить она.

– Да, – вздохнул Макс. – А за всю прошлую ночь я ни разу о ней не подумал. Ни разу даже не вспомнил. Будто ее вообще не существовало.

Джина присела на край кровати, не в силах справиться с подступающими слезами. Она прошлой ночью тоже не думала ни о ком, кроме себя и Макса. И даже о Максе не слишком-то и думала. О, господи…

– Может, если ты все объяснишь, она сумеет понять.

– Да, может. Она о тебе знает. Она даже слишком хорошо все понимает. Да это и неважно, потому что она все равно уже сказала, что не выйдет за меня замуж.

Вот, значит, как?

– Мне очень жаль, – прошептала Джина.

– Не знаю. Наверное, она права, когда говорит, что я сделал ей предложение, только для того чтобы забыть о тебе. И мне это здорово помогло, да? Но все-таки я бы не стал его делать, если бы на самом деле не собирался… – Он покачал головой. – Ты должна знать: я не хотел делать больно ни тебе, ни ей. Нельзя было спешить, потому что в тот момент я не мог думать трезво… Я должен был остановиться и все обдумать… Что толку теперь говорить: «Я не подумал»? Разве это меня оправдывает? Меня ничто не может оправдать. И я сам никогда не прощу себе того, что сделал.

И он действительно во все это верит! И мучается. Ведь это она использовала Макса, для того чтобы вылечиться самой. Ну кто бы мог подумать, что он будет так страдать?..

– Это я соблазнила тебя, Макс. Я тебя первая поцеловала.

Он засмеялся:

– Да, но согласись – у меня был выбор. Я мог уйти, но все-таки остался.

– Почему? – Зачем она спрашивает, если и так знает? Джина не стала дожидаться ответа: – Потому что ты был мне нужен.

– Нет. Потому что я сам хотел.

Ложь. Неужели он надеется обмануть ее? Он и сейчас пришел сюда только из чувства долга. Хотя, возможно, технически это и правда: он хотел остаться, потому что знал, что нужен ей.

А этого недостаточно. Джина думала, что будет достаточно, но ошибалась. Особенно теперь, когда она знает, что он так любит Алиссу Локке, что даже предложил ей… О, господи! Как больно и как жалко и его, и Алиссу…

И себя.

– И что теперь? – тихо спросил Макс.

Похоже, он действительно не понимает, что на этот вопрос может быть только один ответ: «Ничего». Абсолютно ничего.

– Я сегодня улетаю в Нью-Йорк, а ты останешься здесь разбираться со своей сложной ситуацией.

– Я… буду посвободнее к концу месяца. Мы сможем встретиться?

Он это серьезно? Хотя, конечно, у Макса настолько развито чувство ответственности, что он, наверное, считает своим долгом опекать всех, с кем хоть однажды переспал. Время от времени звонить. Приглашать на обед. Интересоваться, как дела.

Джина совсем не так представляла себе эту встречу. Она успела придумать целую сказку, в самом начале которой Макс распахивал ударом кулака дверь и с порога заявлял, что не может без нее жить.

И в ней ни слова не было о том, что на самом деле он любит Алиссу Локке и только теперь, потеряв ее навсегда из-за того, что переспал с Джиной, готов из жалости или от отчаяния встретиться с ней.

– Встретиться? – переспросила она, испытывая извращенное желание помучить его. – В смысле, чтобы заняться сексом? – Она совершенно точно знала, что он имеет в виду только ланч. И Макс тоже это знал, поэтому молча смотрел на нее. – И где? В Африке? – Джина уже не могла остановиться. – Потому что на следующей неделе я улетаю в Кению.

Макс, казалось, совершенно растерялся. Что само по себе было достойно удивления. Джина даже не предполагала, что он умеет теряться.

– Но ведь ты… Ты все-таки собираешься ехать?

– Представь себе, – усмехнулась она, чувствуя, как злость вытесняет из сердца обиду. – А ты что думал, Макс? Что после одной ночи с тобой я поменяю планы на целый год? Что я останусь дома и буду сидеть у телефона, дожидаясь, когда ты станешь посвободнее и позвонишь? Если, конечно, выберешь момент среди предсвадебных хлопот. – Последняя фраза, наверное, была лишней. Джина встала, стараясь унять острый приступ ревности. Все, что у нее осталось, – это достоинство, вернее, та малость, которую еще удалось сохранить. – Макс, я не понимаю, зачем ты пришел сюда. Сейчас ты должен быть с Алиссой. Если, конечно, ты, правда, хочешь, чтобы она…

– Джина…

– Объясни ей, уговори ее передумать. – Джина распахнула дверь, и Макс правильно понял ее жест. Ему пора уходить. – Передай ей, что мне очень жаль. Так и есть. Мне действительно очень жаль.

– Она не передумает. И я не хочу, чтобы она передумала. – Лучше бы он этого не говорил, потому что бессмысленная надежда опять загорелась в сердце. Джина уже собралась броситься ему на шею, но он тут же добавил: – Я пришел специально, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Этой ночью ты говорила…

– Я сказала, что опять обращусь к психотерапевту.

– Ты собираешься найти психотерапевта в Африке!

– А почему бы и нет? Я уверена, что в Кении отыщется несколько человек с высшим образованием.

– Сейчас не самое удачное время, для того чтобы ехать за границу, – мрачно заметил Макс, и у него в кармане зазвонил телефон. Даже удивительно, что эта дрянь так долго молчала.

– Благодарю за заботу, – холодно кивнула Джина. – А сейчас мне надо собираться, а тебе – отвечать на звонок.

Макс шагнул к выходу, но рядом с Джиной остановился и посмотрел ей в глаза.

– А самое паршивое, – тихо сказал он, – это то, что я по-прежнему тебя хочу. Я испортил все, что мог, но ничего не изменилось. Я все так же до смерти хочу тебя, Джина.

В его глазах горел такой огонь, что на секунду Джине показалось – сейчас он схватит ее, поцелует, сорвет с нее этот халат и…

Но Макс вышел и, не оглядываясь, направился к машине. Телефон продолжал звонить в кармане его пиджака.

– Эй! – окликнула его Джина. Он остановился, но не стал поворачиваться, наверное, чтобы не смотреть на нее. – Если через год это у тебя не пройдет, – сказала она, и голос лишь немножко дрогнул, – то можешь позвонить мне, когда я вернусь. – Она откашлялась. – Если, конечно, не сделаешь за это время предложения еще кому-нибудь.

Макс все-таки повернулся к ней:

– Джина, прости меня.

– И ты меня прости. – Ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее на прощание, но она понимала, что от этого им обоим легче не станет. – И спасибо за эту ночь.

Вероятно, Максу меньше всего хотелось выслушивать слова благодарности, поэтому он быстро залез машину и поднес телефон к уху.

Джина наблюдала, как он пятится задом, выезжая со стоянки, как разворачивается, не снижая скорости, и стремительно удаляется.

Похоже, куда-то опаздывает.

Или ему просто не терпится поскорее убраться отсюда.

– Знаешь, у меня сердце останавливается, как только подумаю, что сейчас увижу Хейли, – признался Сэм.

Они стояли в пробке. Сэм уже пытался вырваться из нее и свернуть на боковую улицу, но машина спереди не желала пододвинуться даже на сантиметр.

– Постарайся особенно не обольщаться, – предостерегла его Алисса.

– Я стараюсь, Лис, а что если она ненавидит меня? Ох, бедняжка Сэм.

– Не думаю, что такие маленькие дети умеют ненавидеть.

– А что я ей скажу?

– Ну, для начала постарайся хотя бы не упоминать о матери.

– О матери? А-а-а, в смысле, о «твоей матери»? – Сэм засмеялся. – Хорошо, уже стараюсь. Но тогда мало что останется. «Привет, Хейли. Я твой папа. Я по тебе очень скучал». Так?

– Неплохо, – одобрила Алисса. – И не надо спрашивать, помнит ли она тебя: вам обоим будет неловко, когда она скажет, что нет.

– Когда, – повторил Сэм. – Ладно, не буду. Я даже не помню, когда последний раз так нервничал. – Он бросил короткий взгляд на Алиссу. – И еще я нервничаю из-за того, как вы с ней встретитесь. Ты ведь говорила, что у тебя к Хейли сложные чувства…

– Я ее полюблю. В этом можешь не сомневаться. Дети такие очаровательные, специально для того, чтобы их все любили. – Она засмеялась. – Во всяком случае, все, у кого есть сердце.

– Почему-то мне кажется, что ты сказала это не просто так.

Потому что вот уже несколько дней он разговаривает с ней и внимательно слушает. Потому что теперь он знает ее.

– Ну, – кивнула Алисса, – в общем, ты прав.

– Расскажи.

– Это все случилось, после того как умерла мама, – начала Алисса. – Мы все тогда переехали к нашей тете, сестре отца – Тира, Ланора и я. Это было тяжелое время – и не только из-за нашего горя, но и потому что тетя Джойс все время твердила, что хочет забрать к себе только меня и Тиру. А Ланора якобы должна жить с двоюродной сестрой нашей мамы. Я даже хотела обратиться в суд, чтобы нас не разлучали.

– М-м-м, – неопределенно промычал Сэм. Алисса вопросительно взглянула на него. – Я чуть не сказал: «Твою мать», но вовремя остановился, – объяснил Сэм.

– Мой отец не был отцом Ланоры. Поэтому тетя Джойс и не хотела брать ее. Я думаю, именно поэтому родители и расстались. Мама изменила отцу и забеременела, а когда он узнал об этом, то бросил ее. И нас тоже. Это было очень несправедливо. Нам ведь ничего не объясняли тогда. Я только знала, что вчера он был с нами, а сегодня его уже нет. Ну а тетя Джойс е удовольствием нас просветила. И сказала, что Ланора не может жить с нами, потому что она не желает нести за нее ответственность.

– Бр-р, – продолжал изъясняться междометиями Сэм.

– Я помню, что тогда посмотрела на нее и лишь сказала: «Но Ланора же все равно наша сестра». А тетя Джойс ответила, что, когда я стану старше, я пойму. – Алисса покачала головой. – В конце концов, ей пришлось взять и Ланору, потому что мы с Тирой наотрез отказались расставаться с ней, но она ее так и не полюбила. Такого очаровательного, доброго ребенка… И ведь Ланора совсем не была виновата в том, что сделала наша мама, и все-таки Джойс не любила ее. Я сейчас понимаю, что тетя Джойс была не права. Она не должна была брать нас к себе, если не могла любить. И поверь мне, полюбить Ланору было совсем нетрудно. Гораздо труднее было не любить ее. Но тете Джойс больше нравилось ненавидеть нашу маму, чем жалеть невинного ребенка.

Сэму наконец-то удалось выбраться из пробки, и теперь он крутил по узким объездным улочкам, стараясь наверстать упущенное время. Все-таки он выбрал секунду, чтобы оглянуться на Алиссу:

– Спасибо, что рассказала мне все это.

– Поэтому я обязательно буду любить Хейли, – продолжала она. – Девочка не должна отвечать ни за ошибки Мэри-Лу, ни за твои ошибки, ни за мои. И я буду любить ее в два раза больше, потому что она твоя дочь. Но я хочу, чтобы ты знал, Сэм: я не собираюсь растить ее вместо тебя. Когда она будет с тобой, она будет именно с тобой. Я согласна помогать, я стану ее любимой тетей Алиссой, я это умею. Но если ты действительно хочешь, чтобы она стала частью твоей жизни, ты должен научиться быть настоящим отцом.

– Знаешь, это, наверное, лучшее, что ты сказала мне за все время. Ведь это значит, что ты готова проводить много времени со мной и с Хейли? – Сэм опять оглянулся на нее и добавил, будто только что вспомнив: – Я так люблю тебя, Лис, что мне даже дышать трудно.