Запретные чувства

Глава 33. Руслан.

— Руслан, что это за ересь? — возмущенно спросил меня Булат, как только перешагнул порог моего дома. — Мы уже давно всё обсудили и договорились. Ты дал добро. Я получил официальное разрешение на застройку, а сегодня утром мне звонят и говорят, что строительство заморожено. У меня сроки, Руслан. Я бабки теряю!

Скрестив руки на груди, я вышел из коридора и направился на кухню. Там у меня стояла чашка только что приготовленного кофе.

— Дружище, ты чего молчишь? Мне проблему решать надо! Меня с потрохами к вечеру сожрут! Ты у нас здесь главный, сделай пару звонков и пусть идиоты мозги свои расчехляют! Как вообще можно было допустить такую тупую ошибку?

— Нет никакой ошибки, — спокойно ответил я и отпил из своей чашки.

— Что? — глаза Булата широко распахнулись. — Дружище, я ничего вообще не понимаю.

— А какой я тебе дружище, м? — отставив чашку на стол, я внимательно посмотрел на Булата.

— Руслан, ты что с похмелья?

— Какой я тебе дружище? — пропуская мимо ушей его слова, повторил я свой вопрос.

— Я ничего не понимаю.

— Правда? — я удивленно вскинул брови и сделал еще один глоток. — А когда с Верой спал, понимал?

Лицо Булата тут же вытянулось, а в глазах застыл шок. Очевидно, он совсем не ожидал такого вопроса.

— Ну как? — продолжил я, ощущая пульсирующую в грудине злость. — Понравилось? Знаешь, я обязательно спилю свои рога и вручу тебе, повесишь в качестве украшения где-нибудь у себя дома. Договорились? Получишь свой трофей. Ты ведь так заботливого его взращивал.

— Дружище…

— Заткнись, иначе я так тебе врежу, Булат, что ты у меня кровью захлебнешься, — процедил я, взглянув на него исподлобья.

— Послушай…

— Хороший ты актер, Булат, — перебил я его. — И Вера тоже прекрасная актриса. Вам бы в кино. Вот скажи, ты действительно думал, что я никогда ничего не узнаю? Думал, что я буду всю жизнь в дураках ходить, да? Буду гордо носить рога?

— А ты и так дурак, — заявил Булат. — Даже больше скажу, ты настоящий лох, Руслан. Я и сам много раз хотел прийти и сказать тебе всё прямо в лицо, чтобы посмотреть на твою реакцию. Но знаешь, мне больше нравилось знать правду и ничего тебе не говорить. Просто наблюдать.

— Ну ты и мразь, Булат.

— Почему? Верка твоя сама не отказалась от моего предложения. А ты ей всё верил, что она типа с подружками отдыхает или ей просто нужно побыть одной. Не было никаких подружек, она нагло врала тебе и приезжала ко мне. Всегда.

— И как оно, в глаза мне было смотреть?

— Нормально, — просто ответил Булат и пожал плечами.

— Доказать себе что-то хотел, да? Потому что другой мотивации я здесь не вижу. Рисковать всем ради Веры ты бы не стал. Ты вообще ради женщины ничем и никогда не рискнул бы. Не в твоем характере.

— Даже если и так, — выплюнул Булат. — Я получил то, что хотел. А эта земля… Выкручусь как-нибудь, я застраиваю не только твой город.

— Мразь, — протянул я. — Какая же ты мразь, Булат.

Я не сдержался и ударил его с кулака прямо по лицу. Между нами быстро завязалась драка. Несколько раз и мне крепко прилетело. Я уже и забыл, когда вообще в последний раз дрался. Пожалуй, еще в школьные времена или в университетские.

Мне было совершенно наплевать, что вот эта драка совсем мне не по статусу. Что я вполне способен решать проблемы иными путями. Впрочем, сейчас я ничего и не собирался решать, а просто поддался животному, исключительно мужскому инстинкту.

Булат снес стулья и упал на пол. Из его носа потекла кровь. Я на адреналине вообще ничего не чувствовал. Что-то теплое скользнуло по подбородку. Должно быть и у меня что-то было разбито.

— Я никогда в жизни не мог подумать, что ты меня предашь, — я сплюнул в раковину кровь. — Мы же с тобой с детства вместе.

— Всё имеет свойство заканчиваться, — тяжело дыша, заявил Булат.

Мне было больно. Так чертовски больно, что хотелось выть. Я подозревал, что у Веры кто-то есть, но никогда даже не допускал мысли, что этим «кем-то» вдруг окажется мой единственный лучший друг.

— Мы росли вместе. Мои родители тебя любили как своего. Тебя в школе постоянно дразнили, и я ввязывался в драки, защищая тебя.

— А тебя кто-то об этом просил? Меня вечно твоей «шестёркой» все считали.

— Это мелочно, — я снова сплюнул в раковину кровь. — Рушить мою семью из-за своих каких-то детских обид.

— Никто не идеален, — Булат медленно поднялся с пола и оттер рукавом куртки кровь с носа.

Послышался щелчок дверного замка. Через несколько минут на пороге кухни возникла Вера. Я давно не видел ее в таком хорошем расположении духа. Правда, этот момент продлился всего лишь несколько секунд. Увидев нас, Вера побледнела.

Всегда со вкусом одетая. Всегда опрятная и красивая. Когда мы вместе выходили в свет, я гордился своей женой. Она не спешила, как многие другие женщины, отдавать свою красоту в угоду такой модной сейчас искусственности. Вера сохраняла внешнюю индивидуальность. Никаких искусственных волос, губ, скул, груди и прочего. Время шло, но я всегда узнавал в ней ту, прежнюю свою Веру.

Но теперь, глядя на нее, я чувствовал только тошноту. Тошноту к этим губам, скулам и даже лопаткам, которые сейчас были от меня скрыты одеждой. Я испытывал отвращение к самому себе. Я всё это допустил.

— Что здесь происходит? — медленно спросила Вера, поднимая стулья.

— Я всё знаю, Вер, — даже имя ее теперь было сложно произносить. — Опустим сцену с твоим отрицанием. Я всё знаю. Я поручил своим людям узнать, с кем ты спишь. Так что ты не убедишь меня в том, что я не так всё понял.

— Руслан… Руслан, любимый, я…

— Нет! — рявкнул я. — Хватит! — мой кулак врезался в деревянную крышку обеденного стола. Боль в суставах пришла с опозданием. — Я видеть тебя больше не могу! Хватит! Я устал…

Мой голос будто бы треснул. Я резко умолк, чувствуя, как внутри меня всё разорвалось и перевернулось. Мне было просто больно. Я был слаб. Будто всё это время я толкал по крутому склону вверх огромный валун, а он снова и снова срывался и катился вниз. А я упрямо всё начинал сначала. Хотя не был приговоренным Сизифом. Я давно мог всё это прекратить. Но сознательно отказывался. Боялся.

— Завтра же я начну бракоразводный процесс, — просипел я, чувствуя, как боль в суставах начала стремительно разрастаться по всему кулаку. — Я бы лишил тебя сына, но не могу так поступить с Платоном. Он пока поживет с Юлей.

Юля была крёстной Платона и моей троюродной сестрой.

— Руслан…

— Заткнись! — я снова ударил кулаком по столу. — Забирай свои тряпки и выметайся из дома. А ты, — я посмотрел на Булата, — лучше убирайся из этого города. Я не позволю твоему бизнесу здесь развиваться.

Булат ничего не ответил. Только еще раз оттер с носа кровь и ушел.

— Руслан, пожалуйста! — почти рыдая, взвывала Вера.

Я вышел из кухни и направился в спальню, чтобы одеться. Находиться в этих четырех стенах было просто невыносимо.

— Руслан, я виновата. Я знаю!

— Это его был ребенок, да? — я резко развернулся к Вере и впился пятерней в ее щёки. — Поэтому ты это сделала, да? Отвечай!

Вера лишь замычала.

— Вот именно поэтому я и не хочу больше быть с тобой. Ты холодная и расчётливая дрянь. Не пожалела даже собственного ребенка. Но знаешь, что самое ужасное? Я себя ненавижу, понимаешь? Ненавижу за то, что был слепым и глухим идиотом. Из всех женщин я выбрал именно тебя.

Я отпустил Веру и вошел в спальню. Достав из шкафа первую попавшуюся рубашку, принялся одеваться.

— Прости меня. Прости-прости-прости, — залепетала Вера. — Да, я дура.

— Меня это уже не интересует. Я устал.

— Руслааан!

Вера бросилась ко мне и вцепилась мне в руку. Я с силой высвободился и услышал треск рвущейся ткани на рубашке. Плевать.

— Когда я вернусь, тебя здесь быть не должно, — холодно заявил я и провел языком по вспухшей после удара нижней губе. — Ты меня знаешь, Вера. Я долго терплю, но, когда принимаю решение, оно уже окончательное. Всему есть предел.

Я закрыл дверцу шкафа и направился к выходу.

— Я была у тебя там, в твоей другой квартире! — бросила мне в спину Вера. — Уверена, она уже забрала свои вещички и ушла.

— Что ты сделала? — я медленно обернулся.

— Ничего. Просто поговорила с ней. Она не будет с тобой, Руслан. Не будет, — Вера как одержимая отрицательно замотала головой. — А я буду. Всегда.

— Нет. С меня хватит.

Я быстро сбежал по ступенькам крыльца и сел в машину. Все эмоции и чувства вдруг исчезли. Ватная тишина салона больно ударила по ушам. Я прислушался к ней и понял, что ни о чем не жалею. Всё действительно закончилось. Я словно бы освободился от морока, что носило имя «Вера».