Запретные удовольствия

Глава 21

– Никаких новых хозяек! – воскликнул Джек.

Это был самый простой способ поставить Мэри на место, не привлекая к себе излишнего внимания.

Но Мэри начала танцевать, что-то напевая себе под нос и вращая головой, так что ее волосы развевались за плечами. Она плавно покачивала бедрами и с видом телезвезды прохаживалась между выключенными камерами. Съемочная группа в полдень была отправлена по домам после скандала, который устроили Арт и Дженнифер Лоудер, отказавшись продолжать работу.

Гэвин хлопал в ладоши в такт движениям Мэри и смеялся.

– Вы должны заметить, что она талантлива, Джек! – воскликнул он.

– Ты, возможно, и будешь иметь успех в ресторанах Лос-Анджелеса, – сказал Джек, приготовившись к тому, что Мэри придет в ярость от его слов, но не слишком переживая по этому поводу. – Но если ты попытаешься использовать свои таланта у нас, то поймешь: от тебя потребуется не только умение танцевать. В свое время ты, наверное, много танцевала в ресторанах, не правда ли, милая Мэри?

Она погрозила ему пальцем, продолжая танцевать. Вскоре к ней присоединился и Арт, приехавший через два часа после ссоры с Джен в «мерседесе» Джека. Однако Мэри извинилась перед пришедшим к ней на помощь Артом, сказав, что ей пора уезжать.

– Разве мы не можем потанцевать здесь вместе? – Арт ударил кулаком по козлам, на которых стояли подставки. – Послушайте, мы же должны отработать свое время.

Мэри покраснела и остановилась.

– Мы не можем тратить время впустую, дорогой. Я повторяю: завтра у нас должна быть новая ведущая – это я. Полли же больна. А мы всегда так гордимся своими жизненными темами, вот давайте и подкинем им настоящую жизненную тему. Полли заболела, мы все переживаем за нее, но продолжаем дело.

– Ни за что, – сказал Джек.

Мэри уже не в первый раз заявляла о своих амбициях, о праве позировать перед камерой.

– Забудь об этом и больше не вспоминай. А теперь вернемся к нашим делам, дорогая, нам нужно поработать над перспективными темами.

Переодевшись в свой обычный наряд, Арт подошел к Джеку со стороны раздевалок.

– Извини за то, что случилось, – пробормотал он, досадуя на самого себя за то, что его угораздило появиться на студии вместе с Мэри.

– Хорошо, – сказал Джек.

Теперь он точно знал, что Мэри спит с этим парнем. Если у него оставались какие-то сомнения, то их утреннее появление, явно обдуманное заранее, развеяло эти сомнения.

– У нас маленькая команда, я специально создал ее такой.

– Ты создал? А тебе никто не помогал?

Джек проигнорировал это замечание подошедшей Мэри:

– Я хотел создать команду близких друзей.

– О, мы близкие друзья, – сказал Гэвин, ни на кого не взглянув. – Мы близкие друзья? Да, да, мы такие близкие друзья… – пропел он, дирижируя кисточкой.

– Полли выбрала неудачное время для отъезда, – продолжал Джек. – Мы должны отложить то, что запланировали, и поработать над темами, к которым сможем подключить ее впоследствии.

Тут к ним присоединилась Дженнифер.

– Хотя Полли и моя подруга, – решительно заявила она, – я вовсе не думаю, что она имела право вот так покинуть нас, связав всех по рукам и ногам.

– Заткнись, Джен! – закричал Арт.

– Иди к черту, – огрызнулась Дженнифер. – Отстань от меня, понял? Мне не нужно твое жалкое разрешение, чтобы говорить то, что я хочу.

– Дети, дети! – воскликнул Гэвин, протягивая вперед руки, словно пытаясь развести в стороны ссорящихся Арта и Джен. – У меня есть отличная идея. Я так понимаю, Джек и Мэри готовы не задумываясь запинать друг друга. – Он выдержал паузу, чтобы убедиться, что все взоры обращены на него. – Давайте сделаем сюжет на тему «Поездка в цирк»! Что вы думаете об этом?

– Гэвин, – покачала головой Мэри, – разве нельзя быть серьезным?

– Я вполне серьезно, – ответил Гэвин, глядя на Мэри невинными глазами. – Полли заболела, и мы все собрались в цирк, чтобы не переживать по поводу ее болезни. Или… Да-да, мне вот это даже больше нравится. Полли не заболела. Мы собрались в цирк и, чтобы сделать ей сюрприз, берем ее с собой. Мы можем поступить и так и так…

– Заткнись, Гэвин, – процедила Мэри сквозь зубы.

В следующее мгновение открылась дверь и в студию ворвался яркий полуденный свет. Затем дверь закрылась, и вновь воцарился полумрак. Вошедший остался стоять у двери. Джек, как ни старался, не смог его рассмотреть.

– Это киностудия, приятель, – объявил Арт.

– Ну вот, – сказала Дженнифер. – Надо бы сначала поинтересоваться, может, человек зашел по какому-нибудь важному делу.

– Здравствуйте, – произнес Джек. – Чем мы можем помочь вам?

Держа руки в карманах, незнакомец прошелся между разбросанными по полу стульями и кучами кабелей.

– Я ищу Полли Кроу, – ответил он.

– А разве мы все не ищем ее?! – воскликнула Мэри.

Джек прищурился, стараясь получше разглядеть вошедшего. Перед ним был высокий мужчина с черными вьющимися волосами, лет тридцати на вид. Незнакомец нахмурился, он явно был раздосадован.

– Разве Полли не здесь? – спросил он.

И тут же хлопнул себя ладонью по лбу.

– Черт возьми, как я не подумал? Она же говорила что-то о том, что еще не знает точно, что будет делать сегодня утром.

Неприятное предчувствие охватило Джека.

– Это вам сама Полли сказала?

– Да-да, я совсем забыл. А Джен Лоудер здесь? – На незнакомце был шикарный костюм, которым, как было заметно, он нисколько не дорожил.

Дженнифер скрестила на груди руки.

– Я Дженнифер Лоудер. Зачем я вам понадобилась?

Парень, казалось, не замечал, что ему не очень-то рады. Джек, взглянув на членов своей группы, попытался улыбнуться. Они, конечно, конфликтовали друг с другом, но все же принадлежали к одному племени. Когда племя чувствовало угрозу, оно отделяло себя от посторонних невидимой стеной.

– Я Сэм Додж, – сказал мужчина улыбаясь.

Его наглая улыбка вызвала отвращение у Джека. Она свидетельствовала о том, что визитер не сомневается: он получит все, что ему требуется.

– Мы с Полли уже давно разошлись.

– Да ну? – воскликнул Гэвин. – Очень давно? Можно подумать, лет сто назад, если не раньше, правда?

В ответ Сэм еще раз улыбнулся и уставился на Гэвина.

– Вы правильно меня поняли, именно тогда. Не могли бы мы поговорить, Дженнифер? Полли рассказывала о вас много хорошего.

Мэри подошла к Джеку и прошептала:

– Полли когда-нибудь рассказывала тебе про этого клоуна?

– Я так и знал! – воскликнул Гэвин. – Тебе понравилась моя идея насчет цирка, не так ли, дорогая Мэри?

– Заткнись! – крикнула Мэри, закипая от гнева. – Я что-то не припоминаю, чтобы Полли рассказывала про вас, мистер Додж. Ее сейчас здесь нет. Не хотите ли оставить записку для нее?

Сэм Додж разговаривал с Дженнифер и не обратил внимания на Мэри, словно ее и не существовало вовсе.

– Вы приехали из Австралии? – спросил он.

– Зачем вы сюда пришли? – растягивая слова, проговорил Арт. – Здесь съемочная площадка, приятель, телестудия, а не место для прогулок.

Сэм снял свою серую шелковую куртку и перебросил ее через плечо. Затем осмотрелся:

– Кажется, сейчас здесь нет никаких съемок. Я понял это, когда увидел, что снаружи не горит свет.

– Вы были на студиях компании «Юниверсал»? – спросил Гэвин с неуловимой улыбкой. – Думаю, что там вы увидели порхающих вокруг призраков. Они и рассказали вам все о небольших огоньках у павильонов. Поразительно, не правда ли?

Джек подумал, что на месте Гэвина он, наверное, помолчал бы. Сэм Додж, возможно, не такой супермен, каким хотел казаться, но все же он не походил на человека, с которым можно пошутить в темноте, тем более что появился он неожиданно.

– Мы с Полли решили встретиться и позавтракать вместе сегодня утром, – сказал Сэм, холодно взглянув на Гэвина. – Возможно, она что-нибудь мне и говорила. Я должен был запомнить ее слова, но не запомнил.

– Вы отец Бобби, – произнесла Джен.

Ее руки по-прежнему были скрещены на груди; Джек заметил, как она еще и сжала кулаки.

– Вы увели Бобби вчера, когда он был в кино с Фабиолой.

Додж пожал плечами и улыбнулся:

– Я догадываюсь, что Полли сообщила вам об этом. Честно говоря, я думал привести его обратно, прежде чем его хватятся. Вы знаете, нет, вы, вероятно, не знаете, как это тяжело, когда у вас такой замечательный ребенок, а вы не можете с ним видеться, когда вам хочется.

Джен пристально посмотрела на Сэма.

– Конечно, вы этого не знаете. Но я и Полли, мы собираемся изменить свою жизнь. Мы снова будем вместе. Для начала главным образом ради Бобби. – Его очередная улыбка была такой же неискренней, как и предыдущая. – Но и для себя тоже. Мы просто должны наладить наши отношения.

– Вы всегда рассказываете о своей личной жизни незнакомым людям? – вежливым тоном осведомился Арт. – Я не думаю, чтобы это пришлось по вкусу нашей Полли, она не любит такие вещи.

– Дело не в этом. Она так разволновалась, когда я появился. Мы проговорили всю ночь. Бедный ребенок, наверное, устал.

«Парень выдумал всю эту историю, пока шел сюда», – догадался Джек.

– Вы не пытались узнать, где она находится, прежде чем прийти сюда? – спросил он Сэма.

Додж, задумался, потом ответил:

– Мы намеревались встретиться здесь, но я все же хотел дозвониться до нее сначала. Никто не ответил. Поэтому я решил, что она здесь.

– Но ее здесь нет, – сказала Мэри.

Джек дотянулся до руки Мэри и крепко сжал ее. Они договорились не говорить членам группы о том, что Полли нет в Киркленде. Об ее отъезде знали лишь Джек и Мэри. Феррите сказал только, что они с Полли уедут на несколько дней. Он дал понять, что не намерен говорить о том, куда они направляются. Джек не хотел огласки, которая произошла бы в том случае, если бы пресса зацепилась за какую-нибудь сплетню о любимой ведущей детского шоу. У Полли была кристально чистая репутация, и он хотел, чтобы она такой и осталась.

Додж продолжал стоять на своем, словно был уверен, что, в конце концов, добьется чего хотел.

– Когда Полли появится, мы расскажем ей о том, что вы заходили, – сказал Джек.

Телефонный звонок заставил всех вскинуть головы. Сэм Додж снял с плеча куртку и стал шарить по карманам. Наконец вытащил свой сотовый телефон. Он нажал на кнопку и сказал.

– Да. – После небольшой паузы добавил: – Привет, Бобби. Как ты себя чувствуешь? – Ухмыляясь, он оглядывал присутствующих.

Потом посмотрел прямо в глаза Джеку.

– Подожди минутку, сынок. Я выйду к моей машине, и мы сможем поговорить.

Джек едва удержался: ему хотелось вырвать телефон из рук Сэма.

– Почему? – Сэм нахмурился, едва повернувшись к выходу. – Нет-нет, не вешай трубку.

Свободной рукой Мэри взяла Джека за руку. Он еще крепче сжал ее пальцы.

– В горах? Замечательно. Ты не беспокойся, мы разговаривали с твоей мамочкой, но не говори ей, что я приеду. Я хочу удивить ее. – Додж взял ручку со стола.

Тайна Феррито сейчас раскроется, понял Джек.

– Не важно, Боб. Я тоже плохо запоминаю номера. Розы, правильно? – Сэм повернулся спиной и стал записывать адрес на отвороте конверта. – Что-то вроде этого? Дом красавицы Розы? Ты в этом уверен? Хорошо, хорошо. Все прекрасно. Это будет великолепно. Никому ни слова. Обещаешь? Прекрасно. Где, Бобби?.. Да-да, я знаю этот город. Это мне подходит. Железнодорожная станция… Старые вагоны. Да. Около местечка под названием «Поворот»? Может быть, «Северный поворот»? Бобби? Бобби? – Он оторвал трубку от уха и посмотрел на нее.

– Он лжет, – пробормотала Мэри. – Он не мог провести с Полли всю ночь.

– Конечно, лжет, – сказал Джек. – Не переживай по этому поводу. Он просто ищет способ присосаться к деньгам Полли, но ничего не получит от нее. Она слишком умна для него.

– Так, – произнес Додж, засовывая телефон в карман своей куртки и забирая без спроса конверт. – Я отнял у вас слишком много времени и счастлив, что повидался с вами. Полли много рассказывала о вас. Когда она появится, скажите ей, что я был здесь, хорошо? Так, на всякий случай, если я не найду ее раньше.

Парень действительно был уверен, что никто не разгадал его игру.

– Да, конечно, – сказал Арт, – мы скажем Полли о вас. – Но смотрел он не на Доджа, а на Джен, которая весело улыбнулась ему.

Сэм Додж вышел гораздо быстрее, чем заходил в павильон. Джек не стал дожидаться, пока за Доджем закроется дверь, и объявил:

– Хорошо, давайте продолжим работу. – Он не мог сейчас рисковать, обсуждая визит Доджа.

– Джек, – сказала Мэри, – этот парень солгал о своей…

– Это не наше дело, – ответил Джек и на мгновение обнял ее.

Он понимал: чтобы все осталось по-прежнему, нужно сохранить мир.

Гэвин взял в руки по кисточке и принялся выбивать ими, как барабанными палочками, дробь на подставке.

– Отправляемся в цирк, я сказал.

– Разве это то, что нам нужно, когда мы рассказываем детям о жизни? – резко спросила Мэри.

– Некоторым из нас, – ответил Гэвин. – Жизнь – это цирк, моя дорогая. Все свидетельствует об этом.

– Чертовски мудро, – прокомментировал Арт.

Гэвин взмахнул кисточками.

– Клоунада, акробатика, канатоходцы, трапеция. Подумайте, как все это символично.

– Неужели ты хочешь ввести к нам в шоу весь этот искрометный мир? – спросила Мэри.

«Конечно, никакого циркового отделения не будет, – подумал Джек, – но дискуссия поможет отвлечь присутствующих от Доджа и Полли».

– Цирк открывает интересные возможности, – проговорил он задумчиво, словно всерьез размышляя над этой идеей.

– Нам не надо вводить цирк, – произнес Гэвин. – Наше австралийское чудо умеет делать все, что нам нужно.

– Мне это по душе! – воскликнула Мэри, как всегда, переходя на сторону вероятного победителя. – Мы проповедуем одни и те же ценности независимо от того, чем занимаемся.

– О да, – промолвил Арт. – Честь и порядочность всегда преодолевают трудности, не так ли, Мэри?

Джек не упустил случая свирепо взглянуть на Мэри – ей еще рано торжествовать.

– И доверие тоже, – добавил Гэвин. – Мне нравится это человеческое качество. Когда я думаю о нем, у меня улучшается настроение. Доверие должно расти. Арт и Джен могут сделать сцену с метанием ножей.

Арт помотал головой.

– Я говорю вполне серьезно, – продолжал Гэвин. – Что еще требует большего доверия по сравнению с готовностью встать вон туда и позволить кому-нибудь метать в вас ножи?

– Оставь это, – резко сказал Арт. – Мы могли бы придумать что-нибудь еще, Джек. Может, трапеция подойдет?

– Ножи, – настаивал Гэвин. – Я по-прежнему утверждаю, что мы сделаем сцену с ножами.

Джен выхватила одну из его кисточек.

– Почему ты ухватился за ножи? Мы не сможем сделать сцену с ножами, мы никогда не делали этого.

– Мы должны импровизировать. – Гэвин попытался выхватить из руки Джен свою кисть, но не сумел. – Мы все точно рассчитаем. Тебе необходимо бросать ножи, Джен. – Он ткнул оставшейся у него кисточкой в сторону Арта.

Арт вскрикнул и резко взмахнул рукой над головой Гэвина.

– О Боже! – отступил на шаг Гэвин. – Что это с ним?

Дженнифер Лоудер подошла к брату:

– Все нормально, Арт. – Она ухватила его за рукав и повернулась к Гэвину: – Выбрось это из головы, дурак.

– Я только…

– Я сказала тебе: выбрось это из головы. Мы потеряли одного хорошего друга, понял? Его зарезали.

– Разве я мог об этом знать?

Джек почувствовал, что если сейчас он снова не перехватит инициативу, то развалится все, что он создал и без устали совершенствовал.

Арт опустил руки. И тотчас же исполнил серию сальто, которую закончил переворотом вперед, перепрыгивая через козлы.

– Настоящее чудо! Вот так мы это сыграем, Джен.

Дженнифер рассмеялась. Она бросила кисточку в Гэвина и, последовав примеру брата, принялась кувыркаться и делать сальто. «Случилось то, что должно было случиться, – подумал Джек. – И случилось очень быстро». Внешний лоск группы не обманывал его. Трещины уже появились. Он не может позволить, чтобы шоу «Дом Полли» развалилось и погибло, – еще не пришло время для этого. Вскоре, конечно, это уже не будет иметь значения, но сейчас он полон замыслов, которые надо воплотить в жизнь.

– Почему бы нам не устроить перерыв? – сказала Мэри, наклонившись к Джеку и заглянув ему в лицо. – Давай, Джек. Пойдем домой и позабавимся. Мы оба с тобой такие заведенные…

Он немного подумал, потом сказал:

– Мы с Мэри решили сделать перерыв, ребятки. Прервемся на несколько часов, а потом вернемся сюда.

– Ох, Джек и Мэри решили прерваться на несколько часов, ребятки, – усмехнулся Гэвин.

Он посмотрел Джеку в глаза и добавил:

– Неплохая идея, правда? Увидимся позже.

Джек усадил Мэри в «мерседес» до того, как она начала расстегивать его ширинку. Он вел машину, а тем временем голова Мэри находилась у него на коленях. И припарковался на стоянке перед их домом прежде, чем она закончила начатое.

Мэри всегда была хороша и предсказуема в любви. Очень хорошо предсказуема. И Джек должен был добиться того, чтобы сегодня она очень устала, чтобы спала потом долго и крепко. И он должен лежать рядом с ней, когда она проснется.

Из небольшой комнатки наверху малопривлекательной ветряной мельницы в поместье «Красавица Роза» Нэсти мог держать под наблюдением почти всю усадьбу. Полли с Розой листали каталоги и, судя по всему, испытывали при этом огромное наслаждение. В общем, женщины были при деле.

Переходя от одного незастекленного окна к другому, Нэсти осматривал в бинокль округу. Нигде он не заметил никакого движения, только листья деревьев и кустов чуть трепетали от утреннего ветерка. Цель наблюдения – «обнаружение врага на открытом пространстве», такую задачу поставил перед собой Нэсти. А враг обязательно должен появиться. Но сколько их будет, кто знает?

Нэсти допустил ошибку – непростительную ошибку.

Сотовый телефон лежал в открытом «дипломате», который он привез с собой. Нэсти мог использовать его как радиотелефон и не бояться, что его подслушают. Он набрал номер. Не успел еще отзвучать первый звонок, как Дасти на другом конце линии поднял трубку:

– «Подводный мир».

– Я вызываю огонь на себя, Даст.

Последовала короткая пауза.

– Да, неплохая идея.

– Но со мной гражданские лица, для них это чревато неприятностями.

– Ты тоже теперь гражданский.

– Следи за мыслью, Даст. Если бы мы удостоверились в том, что единственная мишень – это Полли, а старая дубина Фестус – единственный наш враг, то все было бы прекрасно. Но в ту ночь на нас напали двое аквалангистов, двое чертовски опытных аквалангистов, а не рахитичные псевдоколдуны. Эти люди явно охотились за мной и пытались…

– Поймать сетью тебя, – закончил за него Дасти. – И использовать потом в качестве дичи для последующей дневной охоты. Да, я знаю.

– Но мы об этом не говорили. Может, это ребята из Южной Америки – они обещали убить меня.

Дасти хмыкнул:

– Думаешь, ты все же слышал, как колумбиец сказал, что найдет способ вернуть тебя назад? Ты же очень неважно себя чувствовал в то время, с простреленной-то щиколоткой. Откуда же знаешь, что это был он? Может, ты действительно слышишь все на свете? И откуда тебе известно, что недавние происшествия связаны с событиями в Боготе?

– Я узнал в ту ночь Эмилио. Хоть я никогда и не встречался с ним, но слышал и запомнил его голос. Слава Богу, он подумал, что я уже далеко. Но он сказал, что найдет способ вернуть меня назад. Думаю, как раз этим он сейчас и занимается.

– А ты не слышал звуков арфы, когда этот парень пообещал тебе обратный билет в Южную Америку на большую плантацию?

– Не шути так. Если это проделка Эмилио, то я должен на время исчезнуть, оставив ему след, чтобы он понял, где меня искать.

– Что заставило тебя изменить решение? Я думал…

– Может быть, я соображаю уже не так хорошо, как следовало бы. Мне нужно присматривать за Полли, пока я не буду уверен, что она в безопасности. Но я не смогу помочь ни ей, ни Бобби с Розой, если вслед за мной здесь появится парочка стрелков-профессионалов.

– Подожди. – В трубке послышались глухие звуки, словно Дасти передвигал на столе какие-то предметы.

Потом Нэсти услышал, как он закрыл дверь «Подводного мира» на ключ.

– Все нормально. Просто мне захотелось убедиться, что нам не помешают. Теперь ты послушай, что я скажу. Готов?

Бобби Кроу вышел из дверей кухни. Спайк вылетел следом за ним и стал носиться по двору кругами.

– Готов, – пробормотал Нэсти, поглядывая на мальчика. – Бобби – славный малыш.

– Ты о чем?

– Не обращай внимания.

Мальчик бродил между овощными грядками. Он набрал в карманы камней, а потом стал бросать их по одному, целясь в небо.

– Нэсти?

– Да.

– Я собираюсь пригласить того парня, который вел наши дела, когда мы уезжали в Монтану на уик-энд посмотреть на новорожденную Марту.

Бобби перешел с торцевой стороны дома на ближайшую к Нэсти сторону и присел, чтобы снять кроссовки. Пес перестал бегать и уселся на задние лапы рядом с хозяином.

– Чем он занимается? – пробормотал Нэсти, глядя на мальчика.

Взяв кроссовки за шнурки и покачивая ими из стороны в сторону, Бобби встал и снова пошел по тропинке между низкорослыми деревцами к ветряной мельнице.

– Неужели ты действительно задумал исчезнуть? – спросил Дасти.

Нэсти следил в бинокль за Бобби и Спайком.

– Возможно, мне придется исчезнуть. Но сначала я должен подумать, как спрятать Полли и Бобби. Он как раз направляется к моему наблюдательному пункту.

– Мальчик?

– Да. Мне нужно убраться отсюда до того, как он придет. Незачем пугать его.

– Хорошо. Только пообещай мне одну вещь. Не предпринимай решительных шагов, пока я не позвоню тебе.

– Даст…

– Позволь на этот раз подумать и другим. Тем, кому тесные брюки не нарушают кровообращение.

– Дасти…

– Будь с Бобби поласковее, он хороший мальчик. Я позвоню тебе до темноты.

Дасти повесил трубку, а Нэсти понял, что лучше отложить следующий звонок. Если предчувствие беды не пройдет за день и если он не услышит каких-нибудь ценных советов от Дасти, то ему придется где-нибудь укрыть Полли с Бобби и подготовиться к дальнейшим действиям.

Точными движениями, которые свидетельствовали о длительной практике, он уложил бинокль и телефон в «дипломат». Затем посмотрел на разобранную винтовку, лежащую на самом дне. Ему не надо было брать ее в руки, чтобы ощутить плечом ее вес и почувствовать холодное прикосновение стали к щеке. Дай-то Бог, чтобы ему не пришлось воспользоваться его в усадьбе «Красавица Роза». Он выпрямился и сразу заметил внизу Бобби.

Жизнь без сюрпризов, без необходимости шевелить мозгами не входила в планы Нэсти, пока флотское начальство не предложило ему перейти на канцелярскую работу. Это заставило его попытаться взглянуть в лицо будущему и подумать о том, как провести оставшиеся годы своей жизни.

Нэсти так и не увидел будущего. Даже сейчас он еще не решил, чем будет заниматься. Обучение начинающих аквалангистов в подогретом бассейне совершенно не привлекало его.

В этот момент у входа в мельницу раздались тихие нерешительные шага – мальчик взбирался по деревянным ступеням. Установленная на невысоком холме и выкрашенная синей краской мельница являлась лишь украшением усадьбы, не более того. Роза как-то сказала отцу, что ей очень нравятся ветряные мельницы, и он построил эту мельницу. Белые цветы и зеленая виноградная лоза цеплялись за недавно покрашенные лопасти крыльев.

Спайк первым преодолел лестницу. Когда пес увидел Нэсти, то остановился. Спайк обнюхал пол, потом подошел к Нэсти, чтобы обнюхать его ноги.

– Эй там, внизу! – крикнул Нэсти, поскольку не хотел, чтобы Бобби испугался, внезапно обнаружив, что на мельнице кто-то есть. – Это ты, Бобби?

Шаги стихли.

– Поднимайся. Посмотришь, какой вид открывается отсюда.

– Что это такое? – спросил Бобби, тут же зашагав быстрее. – Это ветряная мельница, о которой рассказывал Дасти?

– Да. – Нэсти наблюдал, как появилась сначала голова Бобби с растрепанными светлыми волосами, а потом и сам мальчик.

Бобби был худеньким, но довольно высоким для своего возраста, как успел заметить Нэсти.

– Это просто домик с отличной смотровой площадкой, который ни на что больше не годится. Отец Розы любил делать ей приятные сюрпризы.

Бобби подергал воротник своей мешковатой полосатой футболки.

– Она захотела ветряную мельницу? – Футболка все время соскальзывала то с одного его плеча, то с другого. – Странная причуда.

Нэсти улыбнулся:

– Я думаю, ты хотел сказать «прекрасная причуда».

– Да.

Семилетний ребенок не должен быть таким серьезным. А если он несчастлив?

– Давай сходим на рыбалку, как обещал тебе Дасти. – Какое-то непонятное чувство заставило Нэсти сказать то, чего он не должен был говорить.

Но Нэсти очень хотелось, чтобы ребенок порадовался.

– Может быть, завтра?

– А мама тоже может пойти?

Маленький мальчик не должен говорить таким унылым голосом и выглядеть таким испуганным.

– Конечно, и твоя мама пойдет. Она не сможет остаться в стороне. Ты же знаешь, какая она.

– Да.

Нэсти тщательно осмотрел окрестности усадьбы. Если бы он для этого воспользовался биноклем, то напугал бы Бобби. – Ты что-то задумал?

– Нет.

Удивительно, одно очень короткое, очень понятное слово могло выражать совершенно противоположные мысли.

– Так что ты скажешь по поводу этой идеи?

Футболка опять сползла с плеча Бобби, и он поправил ее, схватив за воротник.

– Я хочу, чтобы моя мама была счастлива.

Нэсти с трудом перевел дыхание.

– Ты, наверное, очень сильно любишь маму. – Это были первые слова, которые пришли ему на ум.

– Она переживает.

– Разве?

– Вы ее друг. – Бобби взглянул на Нэсти, зажмурившись от солнечного света, проникавшего через открытое окно. – Она любит вас.

– Ты так думаешь? – Выспрашивать у ребенка, подумал с сожалением Нэсти, довольно подло.

– Мама любит многих людей.

«Ты заслужил это, Феррито», – сказал себе Нэсти.

– Но только не так, как она любит тебя. Полли никогда не разговаривает ни с кем так, как она разговаривает с тобой. – Нэсти хотелось верить, что он выглядит увереннее и говорит спокойнее, чем это было на самом деле. – Я тоже люблю ее.

– Она всегда обо всех заботится. Когда мы жили в Пойнте, она готовила еду, а тетя Фаб была за хозяйку. Бабушка иногда помогала, но мама все равно ухаживала за всеми нами.

Нэсти подумал о том, что за словами мальчика кроется что-то еще.

– Таких людей очень мало. Немногие заботятся о других людях.

Бобби был без кроссовок, вероятно, он оставил их внизу, у лестницы. Наклонив голову, мальчик спросил:

– А у вас есть дети?

– Нет.

– Почему?

За исключением встреч с двумя дочками Романа и Финикс, одна из которых была еще совсем крошкой, у Нэсти совсем не было опыта общения с детьми.

– Я никогда не был женат, – ответил он.

– Мои мама и папа тоже не были женаты.

Сначала Нэсти был озадачен этими словами, но потом нашел что сказать:

– Думаю, что я захотел бы… захотел бы сначала жениться, если бы собирался завести детей.

Ну вот… Теперь он действительно молодец. Сумел объяснить родившемуся вне брака ребенку, что иметь внебрачных детей плохо.

Мальчик поднял свой остренький подбородок:

– Я бы тоже так поступил. Когда у меня будут дети, я должен буду жениться. – Пес снова оказался рядом с ним.

Нэсти заметил, что на тропинке, ведущей к ветряной мельнице, мелькает что-то красное. Он внимательно пригляделся и увидел Полли, направляющуюся к мельнице. В руке она держала кроссовки Бобби. Очевидно, мальчик оставил их не на лестнице, а где-то по пути сюда, раз Полли догадалась, куда он направился.

– Вы знаете, мой папа сейчас в Киркленде. Он говорит, что хочет вернуться ко мне с мамой.

– Он хочет? – Нэсти внимательно посмотрел на Бобби. – А ты хочешь этого?

Два тонких плечика поднялись вверх.

– У многих детей мамы и папы не живут вместе.

– Но ты хочешь, чтобы у тебя были и папа и мама?

– Да, конечно. Но мой папа раньше не хотел меня.

Перед Нэсти промелькнула нагловатая ухмылка Сэма Доджа.

– Конечно, так и было. – А что еще он мог сказать? Нэсти вспомнил рассказ Полли о предыдущем визите этого человека.

– Да, он не хотел, – сказал Бобби. – Я думаю, мама не любит его. Она чуть не сошла с ума, когда он приезжал раньше. Мама, наверное, хочет, чтобы он снова уехал.

– Она сделает так, чтобы было лучше для тебя. – Если бы Нэсти мог поверить, что он сам больше подходит Полли, то сейчас почувствовал бы себя намного лучше.

Бобби оторвал воротник от своей футболки.

Красное хлопковое платье замелькало в окне, как только Полли подошла поближе.

С одной стороны, Нэсти хотелось, чтобы Полли развернулась и ушла в дом. С другой стороны, он с нетерпением ждал ее, чтобы побыстрее закончить разговор с ее сыном.

– Мама сказала мне, что вы хотели рассказать забавную историю про ваше имя.

– Гмм? – Нэсти пытливо посмотрел на мальчика. – Забавную? Ну да, действительно забавную. Так получилось, что я как бы сам выбрал его.

– Ваше собственное имя? – В глазах Бобби зажглись огоньки, что было добрым знаком. – Правда? Вы выбрали свое имя? Я не знал, что это можно сделать.

– Я тоже не делал этого в действительности. По крайней мере, тем способом, о котором ты подумал. Оно было моим прозвищем, когда я был мальчиком, и прилипло ко мне.

– Вам нравилось оно?

Нэсти задумался: сказать правду или солгать?

– Я всегда хотел всем что-то доказать. Глупо, конечно. Один мальчик услышал, как кто-то из мужчин называет меня… противным, гнусным. Этот мальчишка подумал, что будет очень смешно, если он тоже станет называть меня противным, в общем, Гнусом. Ну, например, так: «Вот идет Гнус». Или: «Фу, Гнус здесь, я чувствую, как от него воняет». Ты, наверное, знаешь такие шутки?

Бобби нахмурился. Заметив, как он напрягся, Нэсти понял, что мальчик очень хорошо знает, какими жестокими могут быть дети.

Полли вошла в мельницу и исчезла из поля зрения.

– Вы, наверное, тогда уже были большим мальчиком, – сказал Бобби.

– Да, довольно большим.

– Вы могли бы заставить других детей называть вас так, как вам бы хотелось.

Нэсти немного подумал и улыбнулся:

– Да, наверное, мог. – Он представил, как Полли, остановившись внизу у лестницы, слушает их разговор. – Если бы такое случилось снова, я поступил бы по-другому.

– Мне кажется, Нэсти – прекрасное имя.

Нэсти взъерошил волосы мальчика.

– Думаю, что ты уже взрослый мальчик.

«Этот ребенок испытал горечь невзгод и научился не желать того же другим», – подумал он.

– А почему кто-то назвал вас противным?

– Я думаю, потому, что он на самом деле так считал.

– А почему вы захотели оставить это имя?

Нэсти взглянул на лестницу. Полли стояла внизу, она слышала каждое слово… Он провел ладонью по волосам Бобби. Это было испытанием. Полли теперь будет знать, как он устанавливает отношения с ее мальчиком.

– Я не задумывался об этом. Наверное, потому, что был нерешительным, а хотел что-то представлять собой. Прозвище дало мне такую возможность. Они называли меня Гнусом, поэтому я им стал. Ты сказал, что я был уже большим, а мне только предстояло стать большим. Но это потребовало некоторого времени, потому что, когда меня впервые так назвали, я был совсем маленьким. Наверное, не старше, чем ты. Сначала я переживал, потом привык. – Нэсти больше не оглядывался на лестницу. – Я заслужил свое имя. Я стал дерзким забиякой, никто не рисковал вставать на пути Гнуса.

– Разве ваша мама не ругала вас?

Нэсти молчал. Впрочем, несколько слов едва не сорвалось с его языка.

– Я не знаю, о чем думала моя мама. Она или работала, или спала. А если не занималась ни тем, ни другим, то проводила время со своими друзьями.

«Мужчины и вино – вот какие у нее были друзья», – мысленно добавил Нэсти.

Мальчик наморщил нос:

– Это было тяжело, да?

– Да, сначала. – Нэсти до сегодняшнего дня никогда не позволял себе вспоминать о своей матери. – Не у каждого ребенка есть такая мама, как у тебя.

– Моя мама точно бы набросилась на того мальчика, который дал вам такое прозвище.

– Это был не мальчик, это был мой отец.

Он и Бобби посмотрели друг на друга. Нэсти сунул за щеку жвачку.

– Вы, наверное, сделали что-нибудь такое, что сильно разозлило его. – Довольно меткое замечание.

Очень плохо, что в мире мало людей, способных мыслить так здраво, как Бобби Кроу.

– Он, возможно, и не сказал бы этого, если бы подумал, что кто-нибудь может его услышать.

– Я разозлил его тем, что родился. – Нэсти невесело рассмеялся. – Мой отец… О, это отдельная история.

Мальчик внимательно смотрел Нэсти прямо в глаза:

– Он не хотел, чтобы вы родились?

– Он сбежал до того, как я родился. Он ничего не знал обо мне, пока не появился через несколько лет, разыскивая мою мать. Мы уехали с ранчо, где я родился. Я играл на тротуаре с детьми, когда он пришел, и слышал, как громко они с мамой кричали в нашей квартире. Затем он вышел и посмотрел прямо на меня. Он сказал… да, добрый старый папочка сказал очень много такого, что я не могу повторить здесь сейчас. Но он сумел, взглянув на стайку мальчишек, узнать меня.

– Как? – Бобби решил снять футболку и стянул ее через голову.

Потом обмотал вокруг бедер.

– Как он смог узнать вас?

– К несчастью, я был очень похож на него. – Совсем не желая этого, Нэсти вновь увидел того мужчину, своего отца, глазами мальчика Нэсти Феррита. – Он с первого же взгляда возненавидел меня. Он спросил, как меня зовут.

На лице Бобби появилось недоверчивое выражение.

– Он не знал вашего имени?

– Нет. И когда я ответил ему, он переспросил: «Ксавье»? И рассмеялся. Потом он сказал: «Что за чудное имя у такого противного маленького ублюдка!» Я пережил этот период, когда мне хотелось…

Черт возьми, о чем он собирается рассказать семилетнему ребенку? О человеке, с которым он разговаривал один раз в жизни. О том, как зол был тот человек, если позволил всему свету называть своего сына ублюдком.

– Мы с вами оба ублюдки, – сказал Бобби и плотно сжал губы. – Я знаю, что значит это слово, – добавил он, помолчав.

В эти напряженные мгновения Нэсти даже забыл о Полли: он засмотрелся на небо.

– Зато мы оба что-то представляем собой, – сказал он. – Ты замечательный. Твоя мама считает, что ты самый замечательный мальчик в мире, она сама мне об этом сказала. Но я понимаю, что ты иногда чувствуешь. Я сам прошел через это. Ты можешь поговорить со мной о своих чувствах, и все, что ты расскажешь мне, я пойму.

Нэсти раньше не собирался говорить об этом с ребенком, но получалось, что такой разговор неизбежен. Если и была какая-нибудь надежда на возникновение близких отношений между ним и Бобби – между ним и Полли с Бобби, – то это могло произойти только на основе их полного взаимного доверия.

Бобби молчал. Он сложил руки на груди и наморщил лоб.

– О чем ты задумался? – спросил Нэсти.

Он взглянул в окно, ожидая увидеть Полли, медленно идущую обратно, но не увидел.

Бобби надул щеки и шумно выдохнул:

– Я боюсь.

Этого Нэсти не ожидал. Он фальшиво улыбнулся:

– Почему ты боишься? Ты путешествуешь. Мы с тобой увидим много необычного…

– Я уже не маленький. Я понимаю, когда люди чего-то недоговаривают. Ведь что-то случилось, не так ли?

Но для того, чтобы узнать все, Бобби все-таки был еще слишком маленьким.

– Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

– Но вы и Дасти почему-то увезли нас с мамой. Вы привезли нас сюда не для того, чтобы мы здесь отдохнули. Моя мама должна участвовать в шоу. Она ничего не говорила мне об отпуске, пока я не проснулся сегодня утром.

– Твоя мама действительно устала. Она очень много работает, а тут подвернулась возможность уехать. Кроме того, она сказала, что ей хочется поехать со мной и познакомиться с Розой.

Беспокойное выражение не исчезло с лица Бобби.

– Почему вы с мамой не взяли меня в свою машину?

Нэсти решил, что никогда больше не будет недооценивать этого молодого человека. Он указал на Спайка:

– Заднее сиденье в «порше» маловато для тебя и этого зверя, тебе было бы неудобно. А тут Дасти захотел поехать и навестить Розу. Они старые друзья.

– Он же совсем недолго пробыл здесь.

– Да, конечно. – Откуда у мальчика такая наблюдательность? – Но он так и собирался поступить. Ему надо было вернуться и найти кого-нибудь, кто присмотрит за магазином.

– Ну-ну.

Бобби был таким же, как и его мать. Они оба чувствовали, когда с ними разговаривали как с маленькими.

– Ты же уехал, теперь Дасти придется все делать самому. Но мы нашли человека, который может присмотреть за магазином.

– Дасти сказал, что вы никудышный лавочник.

Нэсти изобразил усмешку:

– Я знаю. Кажется, я просто не смогу этому научиться. Пойдем лучше в дом, пока тебя не хватилась мама.

– Она боится, что со мной может что-нибудь случиться?

Нэсти внимательно посмотрел на Бобби:

– Ты большой фантазер, Бобби. Пойдем, Спайк. Погуляем, дружище?

Одно из этих слов вызвало громкий лай. Пес помчался к лестнице. Когда Нэсти и Бобби вышли во двор, Полли стояла неподалеку с кроссовками в руках.

– Привет, мама.

– Привет, Бобби. – Она не улыбнулась. – Я нашла твои кроссовки. – Полли протянула их сыну.

– Мы любовались прекрасным видом, – сказал Нэсти, глядя ей в глаза.

Он покачал своим «дипломатом».

– Я собирался сделать несколько фотографий, но освещение неподходящее. Бобби с нетерпением ждет завтрашнего дня, когда мы отправимся ловить рыбу.

– И не может дождаться? – спросила Полли.

Потом взглянула на Бобби:

– Нелли и Роза ждут тебя – они приготовили сюрприз.

– Ну да, конечно, – промолвил Бобби; похоже, он не очень-то обрадовался. – Ты хочешь, чтобы я ушел, потому что тебе самой нужно поговорить с Нэсти.

– Бобби, – сказала Полли с суровыми нотками в голосе.

Мальчик пробормотал:

– Ладно… – И направился к дому.

Его пес бежал рядом с ним.

– Бобби – чудесный ребенок.

Слезы навернулись на глаза Полли.

– Самый лучший. Я слышала, о чем вы разговаривали.

– Я знаю, что ты подслушивала.

– Ты рассказал ему все это, чтобы он чувствовал себя поувереннее?

– Он задавал вопросы. Я отвечал и говорил правду. Сначала я не мог понять, как это, оказывается, важно для меня самого, чтобы он был счастлив.

Полли запрокинула голову и потянула носом.

– Это потому, что ты стараешься сделать счастливым ребенка в самом себе. Того ребенка, которым ты был когда-то.

– Я не разбираюсь в бреде сумасшедших, – сказал Нэсти и пожалел, что иногда может говорить такие непростительные глупости. – Не плачь, Полли.

– Я не могу не плакать. Мой сын несчастлив, и это моя вина. Родители должны уметь делать своих детей счастливыми.

Нэсти поднял ее на руки. Полли дрожала всем телом. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

– Когда ты говорила, что Бобби – самое ценное в твоей жизни, ты именно так и думала. И ты была права.

– Ну-ну. Но я не самое ценное в его жизни. Я дала ему только половину того, что ему положено иметь.

Нэсти еще крепче прижал ее к себе и принялся покачивать как ребенка.

– Он заслуживает лучшего, и ему будет лучше. Ты попадешь в очень затруднительное положение, если не разберешься с этим сама. Одна хорошая мать – гораздо лучше, чем двое родителей, которые не могут ужиться вместе. Полли, это такие вещи, ради которых многие люди устраивают целые представления, пытаясь что-то объяснить детям.

– Так почему я сама не имею всего этого?

– Ты прекрасно работаешь. Нам лучше уйти отсюда, пока Бобби не вернулся.

Полли взглянула на него своими ясными синими глазами, блестящими от слез. Нэсти поцеловал ее в переносицу. Когда он посмотрел ей в лицо, глаза Полли были закрыты.

– Эй, – прошептал он. – Ты знаешь, это происходит само собой.

– М-м-м?

– Это произошло с нами помимо воли.

– О чем ты, не понимаю.

– О том, как мы полюбили друг друга. Ее глаза тут же открылись.

– Все очень просто, малыш. Я это к тому, что и дальше все должно быть просто.

Полли закусила нижнюю губу:

– Сейчас не время думать об этом.

– Да, конечно, но мы не выбираем время. Это одно из тех чувств, которые приходят внезапно. Мы почти ничего не делаем для этого, а оно просто приходит.

– Ксавье… – Она умолкла с полуоткрытым ртом.

Нэсти засмеялся:

– Мне не нравилось мое имя, пока я не услышал, как ты произносишь его. Когда ты чувствуешь настоящую близость со мной, ты называешь меня Ксавье. Это звучит прекрасно.

– Ты выбрал себе ужасную участь, Ксавье Феррито.

– Я выбрал? Да, я думаю, что выбрал. Но я предполагаю, что ты тоже любишь меня.

– В наше время люди этого не делают.

Нэсти заглянул ей в глаза.

– Чего не делают люди в наше время? – спросил он.

– Сейчас нет целомудренной любви. Несколько поцелуев, случайные прикосновения, а потом любовники в постели.

– Если я правильно понимаю, прикосновения все-таки не случайные, – заметил Нэсти. – Но ты показываешь и свое невежество, любимая. Очевидно, и ты безнадежно устарела. Мы целомудренно, более или менее целомудренно, влюбились друг в друга, правда?

– Ты оказываешь на меня давление.

– Так да или нет?

Полли расстегнула несколько кнопок на его рубашке, и ее руки скользнули под тонкую ткань. Она стала поглаживать его торс, затем прикоснулась губами к его груди.

Склонив голову, Нэсти сказал:

– Ответь мне. Мы любим друг друга. Ты знаешь об этом, и я знаю об этом. Так это или нет?

– Да, – прошептала она, целуя его в один из сосков.

Потом лизнула его грудь кончиком языка.

– О да…

Нэсти обвил руками ее шею. Он с трудом сдерживался, ему хотелось еще крепче прижать ее к себе. Нэсти провел пальцами по ее затылку:

– Ты замечательная женщина, дорогая Полли. И я люблю тебя.

Она замерла.

– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Нам будет хорошо вместе.

Ее руки медленно опустились на его бедра.

– Я думаю, что мне понравилось бы это. Но сначала надо решить некоторые проблемы.

– Все, что касается тебя, касается и меня.

Это было правдой. Все в жизни Нэсти могло опираться на непрочный, зыбкий фундамент, но только не это.

– Фестус мог сбежать. Мы, может быть, о нем больше ничего не услышим. Но если услышим, то я буду поблизости.

– Нэсти, я не считаю, что это Фестус напал на меня в доме. И не думаю, что это он хотел меня утопить.

– Предоставь мне возможность подумать об этом.

– Нет! – Полли отклонилась, и он увидел в ее глазах гнев. – Думаю, на тебя что-то нашло, потому что ты снова стал относиться ко мне как к ребенку. Ты не отвечаешь за меня, и нечего сглаживать то, что ты хочешь сказать, пытаясь успокоить меня. Я должна думать о Бобби.

– Мы оба будем думать о Бобби. – Нэсти осторожно опустил ее на землю.

Полли покачала головой:

– Я хочу быть с тобой, очень хочу. Но я буду делать то, что мне кажется правильным в данной ситуации. Это означает, что, если мне надо будет уехать, я уеду.

– Полли…

– Я не стану совершать ничего театрального и не собираюсь исчезать, не предупредив тебя. Я сообщу тебе о своем отъезде. Но ты не должен удерживать меня.

– Черт возьми, я не позволю… – Нэсти взял ее за руку, – Нет. Ты понимаешь меня? Нет. Ты не должна даже думать о том, чтобы уехать куда-нибудь без меня. Понимаешь?

– Я собираюсь вернуться домой. Эти две добрые женщины, вероятно, удивлены нашим поведением. Двое совершенно посторонних людей, а ведут себя здесь… – Она внезапно умолкла.

Нэсти встревожился:

– Но Роза – наш друг. И она во все посвящена.

Полли высвободила свою руку и направилась к дому. Нэсти старался идти рядом с ней.

– Обещай, что ты ничего не станешь предпринимать, не посоветовавшись со мной.

– Я поступлю так, как сочту нужным. Я не могу оставаться здесь. Это неправильно.

– Пожалуйста, Полли. Мне не хочется говорить об этом, но… Ты не права. Если ты уедешь, Роза подумает, что она чем-то обидела тебя, ведь Дасти сказал ей, что ты очень напряженно работала и тебе нужен отдых. Она делает все возможное, чтобы угодить тебе и чтобы тебе было хорошо здесь. И ей это нравится.

Казалось, что Полли не слушает его.

– Бобби будет в безопасности, если я уеду.

Нэсти не на шутку встревожился. Его охватила паника.

– Безопасность в толпе?! Помнишь его исчезновение из кинотеатра? Ты не сможешь успокоиться, если его не будет рядом с тобой.

– Ты можешь сделать кое-что для меня?

– Все что угодно.

– Охраняй его. Но только до тех пор, пока все это не закончится. Я знаю, что ты можешь обеспечить его безопасность, пока я как магнит притягиваю опасность.

Магнит? Полли думает, что она притягивает опасность? Нэсти едва не рассмеялся.

– Скоро возвратится Дасти. Я не думаю, что существует серьезная опасность, но понимаю тебя. Давай подождем Дасти и тогда что-нибудь решим.

– Потому что ты знаешь, что все это опаснее, чем мы предполагали, не так ли?

Нэсти был в этом уверен.

– Нет. Я думаю, что все пройдет мимо. Но ты же не поверишь, пока этого не произойдет. Вон Нелли, она машет нам. Я не хочу, чтобы она что-нибудь почувствовала. Нелли не такая сильная, как Роза.

– Роза сильная?! – воскликнула Полли.

Она посмотрела на Нэсти так, словно решила, что он сошел с ума.

– Роза – замечательная женщина. Некоторые знают, что она много пила раньше, но сумела избавиться от этой привычки. – Нэсти было известно, чего ей стоило противостоять соблазну. – Помаши Нелли.

Полли послушно помахала рукой стоявшей на веранде Нелли.

– Вы были там?! – воскликнула Нелли, когда они подошли поближе. – Бобби сказал, что вы возвращаетесь с мельницы.

Нэсти прищурился и улыбнулся ей:

– Я догадываюсь, что Роза приготовила чай и потеряла нас. – И прошептал на ухо Полли: – У вас с ней есть кое-что общее. Вы обе обожаете чай.

– Кто-то звонит вам, – сказала Нелли. – Он сказал, что подождет, пока я найду вас.

Нэсти посмотрел на Полли:

– Готов поклясться, что это Дасти. – Они поспешили вслед за Нелли в дом.

Нэсти взял трубку, лежавшую на изящном столике в прихожей.

– Привет. – Никто не ответил.

– Это Дасти? – спросила Полли.

– Не знаю. – Нэсти положил трубку. – Что он говорил, Нелли?

– Почти ничего, – ответила та. – Но он спрашивал не тебя, он хотел поговорить с Полли.