Запретные удовольствия

Глава 4

«Конечно, сотовые телефоны – великое благо, – размышлял Нэсти, лежа с трубкой в руке на подвесной койке в каюте своей сорокапятифутовой двухмачтовой яхты. – Благо-то благо, но иногда они становятся сущим бедствием». Нэсти догадывался, что Роман Уайльд учинит ему допрос, и уже примирился с этим.

– Ну, давай, выкладывай. Рассказывай все, – раздался в трубке голос Романа.

Значит, Дасти все же проболтался, черт бы его побрал.

– Но это же ты позвонил мне, – ответил Нэсти. – Значит, это тебе есть о чем рассказать.

– Не валяй дурака! – вспылил Роман. – Дасти уже звонил мне.

– Ты меня удивляешь. Он звонил тебе? С какой стати? Ах, черт, наверное, он хотел поговорить о Джулии. Как же я сразу не сообразил? – ухмыльнулся Нэсти.

«Ну, погоди, старый пень, – мысленно обратился он к Дасти, – дойдут у меня руки и до тебя».

– Ты прав, од действительно хотел спросить о Джулии. Он звонит каждую неделю и справляется о ней и о Марте. Прямо-таки как дедушка…

У Романа и его жены Финикс были две девочки – младшей, Марте, недавно исполнилось восемнадцать месяцев, – но Дасти проводил большую часть времени с Джулией. Порой он пытался скрыть свое пристрастие, но это не очень-то ему удавалось.

– Как там, в Монтане? – Нэсти попытался сменить тему. – Ты знаешь, я с трудом представляю тебя в роли владельца бройлерного ранчо.

– А я не могу представить тебя в роли продавца подводного снаряжения, но ты же им стал. Расскажи-ка мне об этой…

– Как поживает та глупышка, что женила тебя на себе?

Нэсти услышал тяжкий вздох.

– Финикс просто замечательная женщина. Она очень любит детей. Я недостоин ее.

– Вот в этом ты прав, старик. Никогда не мог понять, что она в тебе нашла.

– Я тоже, – произнес Роман с каким-то подозрительным дружелюбием в голосе. – И никак не добьешься от нее внятного ответа.

Все еще мокрый после душа и совершенно голый, Нэсти пододвинулся к изножию койки и, упершись ногами в спинку, согнул колени. Он старался не смотреть на свою левую лодыжку.

– Ты ведь знаешь, что это – дорогое удовольствие, не так ли?

– Что? – не понял Роман.

– Разговор на таком расстоянии.

– Но ведь это я позвонил тебе, дружище.

– Верно, ты, но на мой сотовый. Так что платить придется и мне, если ты еще не забыл об этом.

– Послушай, дай же мне… Черт, с тобой невозможно разговаривать! Тебе ведь все равно, сколько ты заплатишь за этот звонок. А для меня чрезвычайно важно расспросить тебя о женщине, в которую ты влюбился. Дасти говорит, ты чахнешь на глазах, а из-за чего – не признаешься.

– Дасти слишком много болтает.

– Дасти говорит, что беспокоится за тебя. Ты избегаешь его уже третий день.

Нэсти закинул руку за голову и поправил подушку.

– Все не так просто, Роман. Дай мне время подумать.

Три дня прошло с тех пор, как он покинул Полли и ее друзей в «Потусторонней реальности». И все эти дни Нэсти гадал: почему же она скрыла от него свое замужество? Как ни крути, а ответ мог быть только один: он, Нэсти, ей нравился. Вероятно, Полли опасалась, что он откажется от нее, узнав, что у нее есть муж. Когда он проявил настойчивость во время их первой встречи, она вскользь упомянула о своем муже. Он сказал ей, что уверен: нет у нее никакого мужа, и она не стала возражать. Однако его беспокоило одно обстоятельство: допущенная им небрежность при «сборе информации» – прежде с ним такого не случалось. Иначе его бы уже давным-давно не было в живых.

Капельки влаги еще поблескивали на его коже. Вода была холодная, и душ в это прохладное утро не доставил никакого удовольствия.

– Мне нужно одеться, – сказал Нэсти Роману. – Позже поговорим. Дасти всегда беспокоится из-за пустяков. И ты тоже.

– Думаешь, я поверю, что дело не в женщине? Да ведь ты превратился в фаната этой телезвезды из «Дома Полли».

Нэсти старался не думать о том, что передача транслируется на всю страну. Он даже предпочел бы совсем забыть об этом. Ему почему-то неприятно было сознавать, что на Полли смотрит множество людей.

– Ты не очень-то разговорчив, – сказал Роман, не дождавшись ответа.

«Самостоятельная женщина не порвала бы с ним», – думал Нэсти.

– Эй, Нэсти! – раздался из трубки голос Романа.

– Да, я здесь, – нехотя отозвался Нэсти. – Итак, если тебя это интересует, то сообщаю: я не прокладывал себе путь через горы трупов, пытаясь добраться до нее. И не посыпал голову пеплом с криками и плачем. И еще: я не посылал ей свое нижнее белье.

Это заявление на несколько секунд лишило Романа дара речи.

– О чем ты? – проговорил он наконец. – О каком нижнем белье ты говоришь?

– А разве фанаты так не делают?

Роман откашлялся, он явно пребывал в замешательстве.

– Я никогда не был фанатом, – пробурчал он. – Понятия не имею, что они вытворяют.

– Я тоже не был. Привет Финикс и девочкам.

– Постой-постой, погоди! – закричал Роман, – Так что все-таки у тебя с этой женщиной?

– Ты никогда не знал меры, – вздохнул Нэсти.

– Нэсти, ты должен мне ответить, – настаивал Роман.

– Хорошо. Так что же ты хотел узнать?

– Что это за женщина?

Нэсти запустил пятерню в свои жесткие волосы.

– Во всяком случае, она не из тех пустоголовых красоток, за которыми бегал ты, – сказал он, думая о том, что Полли действительно «не из тех».

– Что?.. Что ты сказал?

Нэсти усмехнулся. Глядя в потолок, он пробормотал:

– Похоже, я и впрямь проигрываю… – Стоп! Что он городит? – Нет-нет, забудь, что я сказал. Со мной все в порядке.

Сверху раздалось цоканье каблуков.

– Послушай, приятель, – настаивал Роман, – я считаю, что нам все-таки надо поговорить по душам.

Шаги приближались. Нэсти прикрыл трубку ладонью и крикнул:

– Эй, кто там?

Дверь приоткрылась, и в каюту проскользнула Семерка. Она по-хозяйски прошлась по половицам и, изящно выгнув спину, прыгнула Нэсти на живот, вонзив в него два десятка острых коготков.

– Эй, что там у тебя? – раздалось из трубки.

– Да так, ничего, – ответил Нэсти, поморщившись: кошка, казалось, взбесилась; она была чем-то очень встревожена.

Семерка тем временем перебралась на грудь хозяина. Нэсти протянул руку, собираясь погладить свою любимицу, но в следующее мгновение замер, услышав за стеной каюты женский голос.

– Эй, Нэсти! – снова позвал Роман.

– Да заткнись ты, – прошипел Феррито, напряженно прислушиваясь.

– Нэсти, вы здесь? – услышал он знакомый женский голос. – Нэсти, отзовитесь!

Нэсти уже бросил свою одежду в корзину для грязного белья, а мокрое полотенце висело прямо у приоткрытой двери.

– Черт, – пробормотал он сквозь зубы, свирепо глядя на трубку. – Ну и ситуация…

– Нэсти? – проговорила гостья чуть хрипловатым голосом, отчетливо прозвучавшим в тишине, царившей на яхте. Единственным звуком, нарушавшим эту тишину, был тихий плеск воды за бортом.

– Да ответь же мне! – закричал Роман, уже начинавший нервничать. – У тебя что-то случилось? Я позвоню Дасти.

– Нет-нет, – поспешно прошептал Нэсти в трубку, – подожди. Просто помолчи минуту.

Нэсти лихорадочно соображал, как поступить. Полли проговорила:

– Я так и знала… Мне не следовало приходить сюда.

Несколько секунд спустя он услышал, как она шагает по дорожке кают-компании. Полли уходила.

– Полли! Эй, Полли, не уходите! – закричал он в отчаянии.

– Хм, значит, Полли, – усмехнулась трубка. – И что же она собой представляет?

– Помолчи, – отрезал Нэсти. – Не звони мне пока. Я сам тебе потом перезвоню.

– Но почему?..

– Потом, Роман, потом. Пожалуйста, дружище. Не звони мне пока, хорошо?

– Ладно, пусть будет по-твоему.

Нэсти прервал связь и снова закричал:

– Полли, я здесь! Прошу вас, не уходите, пожалуйста!

– А я не ухожу. Я просто подумала, что пришла не вовремя, – сказала Полли, появляясь в дверях.

Увидев Нэсти, она замерла с открытым ртом.

– Я решила, что… – Она замолчала, смущенно потупившись.

– О, прошу прощения! Я только что принял душ.

– А-а-а…, – в растерянности протянула Полли, теперь она смотрела прямо ему в глаза, чтобы не видеть его наготы.

– Мне звонили по срочному делу, – объяснил Нэсти. – Вот я и не успел одеться.

Полли кивнула.

Он улыбнулся и прикрыл пах.

– Это Роман Уайльд, мой старый друг. Мы вместе служили.

Нэсти ухмыльнулся, наконец оценив комизм ситуации. Теперь этой красотке все же придется на него полюбоваться, хотя, похоже, она несколько шокирована происходящим.

– Служили? – дрогнувшим голосом переспросила Полли и посмотрела на световой люк. – Служили… в армии?

– Да, во флоте.

– Что ж, извините. Я, должно быть, смущаю вас. Мне показалось, что вы пригласили меня войти. Ну, я пойду, пожалуй.

Нэсти рассмеялся и тут же досадливо поморщился: слишком уж неискренним был его смех.

– Смущаете? Меня? Нисколько!

– Да, понимаю, – кивнула Полли, по-прежнему избегая смотреть на его обнаженное тело. – Но я просто… Я приду в другое время.

В этот момент Семерка потянулась, неспешно прошлась по груди и животу хозяина и обосновалась на его колене. Нэсти закрыл глаза.

– Ладно, пойду, – пробормотала Полли, поворачиваясь к выходу двери.

– Пожалуйста, не уходите, – сказал Нэсти. – Нам надо поговорить. Может, вы посидите пару минут в кают-компании? Я мигом оденусь.

– Наверное, сейчас не самое подходящее время для беседы, – проговорила Полли.

Нэсти приподнялся на локтях и положил ладонь на спину Семерки. Кошка не замедлила снова выпустить коготки. Нэсти тихонько вскрикнул и поморщился от боли.

– Что с вами? – повернулась к нему Полли. – Вам больно?

– Нет-нет, все в порядке.

Полли взглянула на Семерку, выглядывавшую из-за бедра хозяина.

– Очень милая кошечка, – пробормотала она.

Нэсти откинул подушку и, прикрыв ладонью глаза, громко рассмеялся, спугнув Семерку. Отсмеявшись наконец, он отдышался и утер слезы.

Полли пристально посмотрела ему в лицо. Махнув рукой в сторону выхода, она сказала:

– Я… Я подожду там, если вы уверены, что все в порядке. Нэсти перевел дыхание:

– Да, прошу вас.

Полли повернулась к двери, собираясь выйти, и наткнулась на переборку. Тихонько охнув, она выскочила из каюты.

Нэсти приподнялся и, усевшись на койке, прислушался: он опасался, что она все же покинет яхту. Если Полли собиралась уйти, пришлось бы бежать за ней – пусть даже без одежды. Но ее шагов не было слышно. «Итак, – подумал Нэсти, – она сама нашла его. Отыскала его судно и пришла к нему. Хороший признак…»

В ближайшем шкафчике обнаружились мятые джинсовые шорты. Нэсти схватил их и поспешно надел. Болезненно поморщился, неаккуратно застегнув молнию. Он стиснул зубы и, наклонив голову, прошел в дверной проем. Полли стояла в центре кают-компании. Семерка терлась о ее ноги.

– Салют! – Вскинув руку, Полли пошевелила кончиками пальцев. – Это ваш приятель объяснил мне, как вас найти. Конечно, следовало бы сначала позвонить, но я не знала, что у вас тут есть телефон.

– У меня сотовый, – сказал Нэсти. – Имеется и радиосвязь. Так что можно связаться с телефонной станцией, когда яхта стоит у причала.

– Да, понимаю… – Полли окинула его взглядом и покраснела. – Я плохо разбираюсь в яхтах.

– А моя вам нравится?

– Да, очень. Я не думала, что здесь есть даже печь и… все это. – Она указала на обшивку из тикового дерева, кожаные кресла и восточные ковры. – Очень уютно. У вас неплохой вкус.

– Спасибо.

На Полли было разрисованное желтыми бабочками белое платье с высокой талией. Лиф при каждом движении соблазнительно обтягивал ее грудь. Нэсти очень хотелось увидеть эту грудь, коснуться ее, заставить Полли откликнуться на его ласки.

– Прошу прощения, – пробормотал он. – Когда живешь один, не очень-то заботишься о своем внешнем виде.

– О, не стоит извиняться, – улыбнулась Полли.

– Нет-нет, почему же? Я уверен, вы были шокированы…

– Вовсе нет. Нисколько.

Нэсти вскинул брови:

– Неужели? Я-то полагал, что вы, возможно, оказавшись в подобной ситуации…

– Нет-нет, не беспокойтесь! Честное слово, вы выглядели очень мило.

Нэсти внимательно посмотрел на нее, но все же не заметил в ее взгляде ни намека на смущение. Немного помолчав, он спросил:

– Это что, насмешка?

– Нет, ошибаетесь. – Полли невесело усмехнулась. – Возможно, мне не следовало так говорить, но вы действительно смотритесь очень мило. Разве я не современная женщина?

– Вы именно такая, какой я вас представлял. Вы из тех женщин, которые всегда говорят то, что думают.

– И вы утверждаете это после того, что произошло в «Потусторонней реальности»?

Нэсти взглянул на старинные корабельные часы, висевшие над книжными полками.

– Уже полдень. Мы могли бы… Впрочем, вы же не пьете ничего, кроме чая, не так ли? Я мог бы заварить чай, если хотите.

– Я люблю белое вино.

– У меня есть вино.

– Полагаю, это судьба, – улыбнулась Полли. Она взглянула на темно-зеленую кожаную банкетку, стоявшую рядом со столом тикового дерева. – Здесь так красиво… Вы давно живете на яхте?

– Нет. С прошлого года.

– Значительно дольше, чем я в Киркленде.

– Вы прожили здесь почти год.

Она вздернула подбородок:

– Вы обо мне кое-что узнали…

– Старался. Поверьте, я действительно умею добывать нужную мне информацию. К тому же я человек весьма предусмотрительный. В некоторых случаях.

– В каких же? – с искренним любопытством спросила Полли.

Нэсти тем временем вытаскивал пробку из бутылки «Шардонэ». Он не был знатоком вин, но Дасти, хорошо разбиравшийся в винах, никогда не упускал случая просветить его.

– Ну, скажем так: я никогда не иду на риск в серьезных делах. Например, когда знакомлюсь с женщинами.

Нэсти разлил вино по бокалам и один из них протянул Полли.

– Почему ваша яхта называется «Эйприл»?

– Так звали приятельницу моего друга. Она была очень смелой женщиной. Она умерла. Я не был с ней знаком, но назвал яхту так ради тех, кто знал ее.

Полли внимательно посмотрела на него, однако промолчала. Она лишь пригубила из своего бокала.

– Я старалась убедить себя, что не следует приходить к вам, – проговорила она, немного помолчав.

– Очень рад, что вам это не удалось, – улыбнулся Нэсти; он снова подумал о том, что Полли, возможно, все-таки симпатизирует ему. – Если бы вы не пришли… то не знаю, как долго я бы еще выдержал.

– Несмотря на заявление Фестуса? Ведь я вас с тех пор не видела.

Вино почти не подействовало на Нэсти. Он наклонился над банкеткой и открыл иллюминатор.

– Но вы же не хотели, чтобы я появлялся, не так ли, Полли?

Она промолчала. Нэсти тоже молчал.

– Помнится, вы тогда заявили, что у вас какое-то важное дело, – сказал он, нарушив молчание.

– Пока Фестус не бросил эту свою… маленькую бомбу, ничто не могло заставить вас уйти. По крайней мере, так мне казалось, – густо покраснев, сказала Полли. – А потом, когда я сказала, что мне пора домой, вас как ветром сдуло. Хотя могли бы и подождать…

Она права, подумал Нэсти. Ему не следовало исчезать.

– Но вы же не попросили меня остаться.

– А как я могла попросить об этом? Я почти не знала вас. Вернее, почти не знаю, – пробормотала Полли.

– Но у вас такое ощущение, будто вы знаете меня давным-давно, разве не так? – спросил он с улыбкой. – Во всяком случае, мне так кажется… кажется, что я знаю вас уже целую вечность. Но ваши дела – это ваши дела, и вы не обязаны передо мной отчитываться.

– Говорите, не обязана? Это что, ваш способ получать дополнительные сведения о женщинах? Таким образом, вы пытаетесь выяснить, свободны ли они?

Нэсти не приходило в голову, что можно взглянуть на дело и с такой стороны.

– Нет-нет, – поспешно возразил он, – я всего лишь хотел сказать, что не хочу принуждать вас. Если у нас что-нибудь и получится, так только в том случае, если вы не против. И я вовсе не думал, что вы относитесь к женщинам, которые позволяют себе… Черт, я и сам не знаю, что я думал.

– Я не замужем, – обронила Полли.

Нэсти шумно выдохнул.

– Вы верите мне?

Он пристально смотрел в ее бездонные голубые глаза.

– Да, верю. Но что все это значит? Что за звонки? И что имел в виду ваш друг Фестус? Он ведь, кажется, говорил о вашем бывшем муже, не так ли?

Полли смутилась:

– Что это значит?.. Сама не знаю. Когда работаешь на телевидении, иногда происходят очень странные вещи. У людей возникают разные навязчивые идеи. В общем, издержки профессии.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже. Но я все-таки люблю свою работу. Если не считать Бобби, это моя единственная радость. Телевидение изменило мою жизнь. Вот только… – Она умолкла и отвернулась. – Ладно, не будем…

– Речь идет о том парне, что звонит вам все время и оставляет сообщения на автоответчике?

Полли поднялась и прошлась по кают-компании, поглаживая ладонью деревянные панели и рассматривая гравюры, которые Нэсти собирал долгие годы. Она переходила от одной гравюры к другой и что-то тихонько напевала.

– Вы были здесь? – спросила она, указывая на одну из картин.

Нэсти решил, что не стоит настаивать – он еще успеет расспросить Полли о странных звонках.

– Да, был.

– Ив Париже? И в Сиднее? – Полли указала на другие картины.

– А также в Амстердаме, Гонконге, Веллингтоне, Боготе, Мадриде и в Лондоне, конечно.

– Вы много путешествовали.

– Это было связано со службой.

– Со службой на флоте?

– Да, – кивнул Нэсти, он избегал говорить на эту тему.

Она взглянула на его левую лодыжку, покрытую шрамами, однако промолчала. Не стала упоминать и о хромоте.

– Безобразно, да? – спросил Нэсти, поймав ее взгляд.

– Нет, нисколько, – ответила Полли, не покривив душой. – Наверное… было больно?

– Теперь это уже в прошлом, – отмахнулся Нэсти.

Он вспомнил, как когда-то был счастлив, что остался в живых и сравнительно легко отделался.

– Вам угрожали по телефону, я не ошибаюсь? – Она рассмеялась в ответ, но Нэсти упорствовал: – Так да или нет?

– Нет-нет, что вы? Все это просто глупости. – Она подошла к столику и взяла свой бокал. – Тот парень, который назвался моим мужем, – это Сэм Додж, отец Бобби. – Полли поморщилась.

– Но вы никогда не были замужем?

Она промолчала. Глаза ее превратились в узкие щелочки, губы – в тонкую прямую линию.

– Вы могли бы сказать мне об этом раньше.

– Я не должна перед вами отчитываться. Я вообще вам ничего не должна.

– Разумеется, – кивнул Нэсти.

Впрочем, он прекрасно понимал: она неравнодушна к нему – иначе не пришла бы на яхту.

Полли стояла, поддерживая одной рукой локоть другой и касаясь губами бокала. Он чувствовал ее: чувствовал тепло ее тела, чувствовал ее напряженность, – и он знал: она видит его насквозь.

Нэсти поднялся и подошел к Полли почти вплотную.

Она сжала в руке бокал. Губы ее задрожали.

Уверенный в том, что сейчас она сбежит, Нэсти коснулся кончиками пальцев пульсирующей жилки во впадинке рядом с ее ключицей. Полли замерла, едва дыша.

– Я не враг вам, – проговорил Нэсти.

Она глубоко вздохнула.

Он взял ее бокал и поставил рядом со своим.

– Вы не верите мне? В тот первый вечер, в доках… Вы решили, что это я вам звонил, так?

Полли подняла глаза, и он увидел в них противоречивые чувства – недоверие и готовность поверить.

– Я никогда не звонил вам. Когда это произойдет, вы сразу узнаете меня.

Сердце ее бешено колотилось. Его пальцы, казалось, обжигали ее кожу. Полли вдруг подумала о том, что она сама пришла к нему…

– Вас пугают телефонные звонки? Стало быть, это серьезно?

Полли медлила с ответом. Она пыталась понять, что ей подсказывает интуиция.

– Вы пришли ко мне одна, – продолжал убеждать ее Нэсти, – Если бы я захотел, то сделал бы с вами все что угодно. Но вы все же пришли… Значит, либо вы на редкость глупы, либо стараетесь убедить себя, что я заслуживаю доверия.

Взгляд голубых глаз, брошенный на Нэсти, отражал сомнение и гнев, смятение и желание довериться ему. Да, она хотела поверить ему, очень хотела. Нэсти взял Полли за руку, и она не стала сопротивляться. Он был ей нужен! Нужен был друг! Полли встречала в своей жизни множество людей, но никто из них не заполнил эту нишу. Может, поэтому она и пришла сюда?

Нэсти опустился на край банкетки и осторожно потянул Полли за руку. Она оказалась между его ногами.

Сегодня она не укладывала волосы. Прямые и шелковистые, они струились по ее плечам. Черные длинные ресницы резко контрастировали с золотистыми волосами. Рука ее дрожала, и она еще крепче сжала его руку.

– Полли, мы должны быть вместе, – проговорил Нэсти с уверенностью в голосе.

Она подняла голову и взглянула ему в лицо. Ее глаза были такими пронзительно синими и ясными, что он едва не отвел взгляд.

– Что ж, дружба была бы хорошим началом, – тихо ответила Полли.

Но одна лишь дружба Нэсти не устраивала, и он решил во что бы то ни стало добиться своего. Она нуждалась в нем, иначе не пришла бы к нему.

– Вам нужен друг, Полли?

– У меня есть друзья, – сказала она после продолжительного молчания.

– Но они другие друзья.

Она облизала пересохшие губы.

– Я давно уже не думаю о таком друге. Во всяком случае, мне так казалось.

– Не совсем вас понимаю, – быстро сказал Нэсти. – Что вы имеете в виду?

Полли подняла свободную руку как бы для того, чтобы отбросить за спину волосы, и вдруг, сжав кулачок, легонько ткнула им в обнаженное плечо Нэсти. Она не отводила взгляда от его лица, и он тоже смотрел на нее.

– Так о чем вы давно уже не думаете? – спросил он.

– Даже не знаю, как объяснить…

– Ты ведь не боишься меня, правда? – Нэсти неожиданно даже для самого себя перешел на ты.

В свое время он мог нагнать страху на многих и многих мог поставить на место, но Полли к таким людям не относилась.

– Я боюсь себя, боюсь своих чувств, – сказала она, словно не заметив нового обращения. – Я не позволяю себе… не хочу думать о себе. Просто потому, что так легче жить.

– Полли…

– Я не жалею себя. – В ее голосе послышался вызов. – Все идет именно так, как надо. Я должна сама создать свое будущее. Свое и Бобби. Мне очень везло. Я встречала по-настоящему хороших людей.

Нэсти осторожно один за другим погладил ее пальцы. Руки у Полли были тонкие, с коротко подстриженными ногтями, изящные, и… они могли бы подарить ему так много радости. Нэсти провел большим пальцем по ее ладони.

– Мне ведь не надо тебя бояться? – тихо спросила она, и это «тебя» прозвучало в ее устах так естественно и трогательно, что у Нэсти перехватило дыхание.

– Думаю, ты знаешь, что не надо. – Чувства, которые Нэсти испытывал к Полли, были для него совершенно новыми; он даже представить не мог, что способен ощущать нечто подобное. – Во всяком случае, я для тебя не более опасен, чем ты для меня.

Полли провела ладонью по его плечу. Легонько коснулась его мускулистой спины и шеи. Нэсти тотчас же почувствовал возбуждение. Ему захотелось сжать Полли в объятиях, захотелось прижать ее к груди. Желание и нежность переполняли его. С ним еще никогда не происходило ничего подобного, и он не знал, как себя вести. Борьба за выживание требовала от него совсем других навыков. Но и этому нужно когда-то научиться, подумал Нэсти.

Если бы Полли знала, как сильно его влечет к ней, она бы, наверное, сбежала с яхты. Но она, похоже, не догадывалась о его чувствах.

– Этот Сэм Додж, отец твоего ребенка… – Нэсти не хотелось называть Сэма «бывшим мужем». – Вы с ним поддерживаете отношения?

– Нет, я не видела его уже несколько лет.

– Очень рад. – Нэсти не скрывал своих мыслей – ведь он, в сущности, уже признался ей в любви.

– Мне так удобнее, – пожала плечами Полли. – Хотя Бобби все еще вспоминает о нем. Я знаю это. Детям нужны родители. И мать, и отец.

– Иногда один из родителей стоит двоих, – заметил Нэсти. Ему не хотелось говорить об отце Бобби, но он все же – спросил: – Сэм дозвонился до тебя?

– Да, мы беседовали, – немного помолчав, ответила Полли.

Пытаясь не думать о Сэме Додже, не думать о том, что одно лишь упоминание о нем заставляет его ревновать, Нэсти наклонился и, коснувшись губами ладони Полли, закрыл глаза. Если она снова замкнется, придется все начинать сначала, промелькнула у него мысль.

Но Полли не замкнулась. Нэсти почувствовал, как она затаила дыхание.

Она пахла розами, пронизанными солнечными лучами дикими розами, которые образуют живые изгороди в старых садах.

Когда он поцеловал ее ладонь, Полли невольно вздрогнула и глубоко вздохнула. Как бы отвечая на его поцелуй, она провела ладонью по его волосам. Нэсти пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не потерять самообладание. Но прерывистое дыхание все же выдавало его.

– Ты встречалась с Сэмом? – спросил он, понимая, что не имеет права вмешиваться в ее личную жизнь.

– Пока нет.

«Пока», – отметил про себя Нэсти.

– Если он не дурак, то, конечно же, горит желанием заполучить тебя обратно, – пробормотал он сквозь зубы.

– Мы с Сэмом никогда и не жили вместе. Как-то не получалось. Он обосновался во Флориде, а я не приглашала его приехать сюда.

Нэсти услышал именно тот ответ, который и хотел услышать.

– Я очень рад, что ты решила прийти ко мне.

– Правда? – улыбнулась Полли. – Мы ведь почти не знаем друг друга. Мне, например, совсем ничего про тебя неизвестно.

– Ну, кое-что уже известно, – возразил Нэсти, поднимая голову.

Он взглянул на глубокий вырез ее платья, потом на шею. Наконец посмотрел в лицо.

– Я уже говорил тебе, что мне тридцать шесть, что я бывший моряк, совладелец «Подводного мира» и этого судна. Есть еще и машина. Вот, пожалуй, и все. Я всегда был безразличен к собственности.

– Чем ты занимался на флоте?

Нэсти замялся. Об этом он никогда не сможет рассказать ей. Не сможет рассказать всего, даже если бы захотел.

– Я служил в специальном отряде.

Полли нахмурилась. Потом лицо ее прояснилось.

– Понимаю. Ты был аквалангистом, да?

– Верно, аквалангистом, – кивнул Нэсти, мысленно усмехнувшись.

Кем он только не был!

– А я в основном была поварихой.

Теперь уже Нэсти взглянул на нее недоверчиво. Затем рассмеялся:

– Ты? Поварихой?

– И очень даже неплохой, – оживилась Полли. – В колонии художников, в Беллвью. Сейчас там заправляет моя мама. А хозяйка там – моя подруга детства, Блисс Винтере. Теперь она Блисс Плэйтоу. Блисс была очень добра ко мне – именно тогда, когда никто не хотел мне помочь.

– Не могу представить человека, который отказался бы помочь тебе.

Она улыбнулась:

– Ты же знаешь, что я могу принять твою лесть за чистую монету.

– Большинство людей так обычно и делают, – задумчиво проговорил Нэсти. – Чего хотел Сэм?

Улыбка тотчас же исчезла с ее лица.

– Говорит, хочет только пообщаться. Вспомнить былое. – Она хмыкнула. – Как будто мне приятно вспоминать о прошлом!

– Неужто совсем нечего вспомнить? – спросил Нэсти, глядя ей прямо в глаза.

– Совсем нечего, – ответила Полли, не отводя взгляда. – Нас с ним ничто не связывало. Он не был моим мужем.

Итак, его информация оказалась неверной. Нельзя сказать, что он ошалел от счастья. Но все же Нэсти был доволен, главным образом потому, что тот парень, Сэм Додж, никогда не имел законных прав на Полли.

– Это тебя коробит? – спросила она с вызовом.

– Коробит ли меня то, что ты ложилась в постель с кем-то, кто не являлся твоим мужем? Ты об этом спрашиваешь? Отвечаю: нисколько. Я никогда не придерживался двойной морали. И никогда не был женат, однако, не девственник.

Полли улыбнулась:

– Знаешь, меня это не удивляет.

– Да на меня ведь достаточно взглянуть – и сразу становится ясно, что я за тип, – в тон ей ответил Нэсти.

Она снова улыбнулась:

– Я до сих пор не знаю, что ты за тип, но, кажется, горю желанием узнать.

Нэсти прекрасно понял, что она имела в виду.

– Ну, в этом отношении мы друг друга стоим, – сказал Нэсти.

Он отбросил с ее лба волосы и осторожно взял в ладони ее лицо. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Откуда такое странное прозвище – Нэсти Гнус? – неожиданно спросила Полли.

– Не странное, а мерзкое, – поморщился Нэсти. – Так меня звали в детстве, и, вероятно, тогда я заслуживал это имя. С тех пор и прилепилось.

Когда он не выбирает выражений, все получается проще и естественнее и слова его не вызывают у Полли недоверия, неожиданно сообразил Нэсти.

Он посмотрел на ее губы, мягкие, чуть припухлые и чувственные.

Полли положила руки ему на плечи. Конечно же, она понимала, что ему хочется поцеловать ее. Может, она таким образом пыталась охладить его пыл? Нэсти придвинулся к ней поближе.

Полли, закрыв глаза, обвила руками его шею и уткнулась лицом в плечо. Несколько секунд он колебался, затем осторожно привлек ее к себе. В следующее мгновение его ладонь легла ей на спину, и Нэсти наконец-то обнял Полли, обнял так крепко, как давно мечтал.

Когда он почувствовал, как ее пальцы скользят по его волосам, шее, спине, его бросило в дрожь. Нэсти мысленно порадовался, что не надел рубашку. Ему хотелось взять Полли на руки и унести в каюту, хотелось раздеть ее и крепко прижаться к ней. Нэсти едва не задохнулся от волнения, представив, как сжимает в объятиях ее обнаженное тело. Случись такое, он был бы счастлив. Черт, он, наверное, рехнулся бы от счастья. Это было пределом его мечтаний.

Ее нежные пальчики вновь начали свою игру, и снова Нэсти охватила дрожь. «Раздеться и лечь вместе в постель – какое это было бы наслаждение, какое блаженство!» – думал он.

Полли со вздохом отстранилась от него и снова взглянула ему в лицо. Нэсти, не сводя с нее глаз, проговорил:

– Я хочу тебя, Полли.

– Знаю, – ответила она, нисколько не смутившись.

– А ты?

– Я не уверена… не знаю.

Это был не совсем тот ответ, который он надеялся услышать.

– И как же мне вселить в тебя уверенность? – Нэсти был немного озадачен.

Полли молчала. Молчала, как-то странно глядя на него. При этом она теребила пальчиками волоски на его груди, и это ужасно возбуждало Нэсти. Он стиснул зубы, пытаясь держать себя в руках. Полли же по-прежнему водила кончиками пальцев по его груди, касаясь время от времени большими пальцами сосков.

Конечно же, она прекрасно знала, что делает. Еще бы ей не знать! Но выражение ее лица привело Нэсти в замешательство. Создавалось впечатление, словно она внимательно наблюдает за ним и пытается понять, как он реагирует на ее прикосновения. Нэсти уже не в силах был сдерживаться. Он наклонился и поцеловал прелестную ложбинку над глубоким вырезом ее платья. Полли трепетала, ощутив прикосновение его губ.

Теперь влечение стало взаимным, Нэсти почувствовал это.

– Мы могли бы… не торопиться, – сказал он, снова целуя ложбинку под ее ключицей и пульсирующую жилку над ней.

Затем принялся покрывать поцелуями ее шею, щеки, мочку уха.

Полли судорожно впилась пальцами в его плечо. Нэсти на мгновение отстранился от нее. Отстранился лишь для того, чтобы прошептать:

– Я хочу целовать тебя. – И он снова припал губами к ее шее.

Потом он целовал ее чуть приоткрытые губы, касаясь кончиком языка ее зубов и неба. Полли не оставалась безучастной. Она отвечала на его поцелуи и ласкала своими тонкими пальчиками. Желание проснулось и в ней, она хотела его.

Нэсти понимал: если он намерен добиться своего, то должен сделать так, чтобы Полли никогда не раскаялась в том, что уступила ему. Не следует торопиться. Нэсти частенько получал пинки от жизни. Это закалило его физически, однако хитрить он так и не научился.

– Мы… – Теперь и он дышал прерывисто. – Все слова, что приходят мне в голову, звучат словно реплики из старого фильма. – Нэсти поцеловал ее закрытые глаза.

Он по-прежнему медлил, надеясь, что Полли оценит его сдержанность.

– Может, ты выражаешься немного старомодно? – предположила Полли.

– Возможно. Но я и думаю так. Мы не должны торопиться. Я умею ждать. – Нэсти мысленно усмехнулся, подумав о том, что становится обычным лгуном.

Он ощущал своей грудью тепло ее груди, своими бедрами – ее бедра. Полли не могла не чувствовать, что с ним происходит. Нэсти в этом почти не сомневался. Проследив за ее взглядом – она смотрела вниз, – он затаил дыхание.

– Я не слишком задумывалась перед тем, как прийти сюда, – сказала она. – И не знала, почему иду… Знала только, что хочу видеть тебя. И еще мне хотелось сказать тебе, что я говорила правду.

– Спасибо тебе. А я все время думал лишь о том, как увидеть тебя.

– Я не слепая и вижу, что происходит. Ты ужасно возбужден.

Нэсти усмехнулся:

– Порядочные женщины стараются не замечать подобных вещей. Во всяком случае, не говорят об этом.

– Я не имела в виду… – возмутилась Полли, но тут же успокоилась и ткнула Нэсти кулачком в плечо.

– Может, проверим, как у нас получится? – спросил он, решив воспользоваться благоприятным моментом. – Я имею в виду… позволишь ли ты мне?.. Может, мы могли бы иногда проводить вместе время?

– У меня сумасшедшая жизнь. И я не смогу приходить одна.

– Мне совершенно все равно, с кем ты придешь, лишь бы пришла – пришла ко мне, – тихо проговорил Нэсти.

Полли поскребла ноготками по его джинсам, там, где они обтягивали бедро. Каждое ее движение словно отпечатывалось в его мозгу. Он хотел, чтобы она продолжила свои ласки.

– Мы действительно не будем торопиться, Полли. Не будем сразу забираться в постель.

Черт возьми! Его слова как-то странно подействовали на Полли. Она отстранилась и вскочила на ноги. Нахмурилась и скрестила на груди руки. Вероятно, он каким-то образом обидел ее.

– Но так оно и есть… – в растерянности пробормотал Нэсти. – Я не из тех, кто торопится с этим.

– Ты не торопишься? – Полли отступила на шаг. – Ты, наверное, шутишь?

Ох уж эти женщины! Никогда не знаешь заранее, как они отреагируют на искреннее желание мужчины проявить такт.

«Что ж, – подумал Нэсти, – во всяком случае, в этом ему нельзя отказать – он действительно проявил деликатность».

Нэсти проговорил:

– Может, я неправильно тебя понял? Я чем-то обидел тебя? Ты хочешь в постель?.. Хочешь? Мы можем, конечно, заняться этим.

Полли резко повернулась и направилась к лестнице, ведущей на палубу. Ее смех сначала озадачил Нэсти. Более того, показался обидным.

И тут с палубы донесся какой-то глухой звук и послышались торопливые шаги.

– Этого мне еще не хватало, – проворчал Нэсти.

– Сегодня нам не везет. – Полли продолжала смеяться, впрочем, уже не так громко.

Наверху постучали по крышке люка. Нэсти стиснул зубы. В следующее мгновение раздался низкий женский голос:

– Мистер Феррито! Мистер Миллер посоветовал мне прийти сюда. Он был очень любезен.

– Венера? – изумилась Полли.

– Что ты сказала? – повернулся к ней Нэсти.

– Это Венера, моя мама. Ее голос.

Дверь отворилась, и на пол легла полоса солнечного света. На ступенях трапа сначала появились украшенные позолоченным бисером сандалии, затем ноги, обтянутые шифоновым трико леопардовой расцветки и прикрытые лоскутами черно-желтой юбки, и наконец они увидели Венеру всю целиком, во всей красе.

Ее талию украшал пояс из монет и колокольчиков. Еще больше побрякушек висело у нее на шее, поверх золотистого шелкового платья с огромным вырезом, и все это шелестело, бренчало и звенело. Лицо Венеры обрамлял шиньон – ярко-рыжие вьющиеся пряди.

– Мама… – проговорила Полли упавшим голосом.

Грациозно покачивая бедрами, Венера приблизилась к дочери.

– Значит, вот ты где, – сказала она. – Один очень симпатичный мужчина сообщил мне, что ты, возможно, здесь. Он даже проводил меня сюда, хотя я его об этом не просила.

Итак, эта яркая дама в костюме исполнительницы танца живота находила Дасти симпатичным. Нэсти мысленно отметил, что Дасти предпочел остаться на палубе, что, несомненно, являлось дурным знаком.

– Как ты здесь оказалась, мама?

Было совершенно очевидно, что Полли не в восторге от появления матери.

– Я сделала всё, чтобы найти тебя, – ответила Венера. – Я не всегда была образцовой матерью, но, к счастью, исправляюсь. Поэтому и нашла тебя.

– Но, мама…

– И я хорошая бабушка.

– Да-да, ты замечательная бабушка, – поморщившись, закивала Полли.

– Ты даже не представляешь, что я почувствовала, когда увидела мешок… какой-то гнили и две кассеты!

– О чем ты, мама?

– Мне дали два часа, чтобы убраться вместе с тобой, моя девочка.

Нэсти стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Венера, чуть склонив голову, внимательно посмотрела на него.

– Полагаю, именно из-за него ты так поступаешь, Полли. В нем, конечно, что-то есть, но все-таки нужно еще и соображать.

– Да объясни же, в чем дело! – закричала Полли.

Ее мать невольно вздрогнула. Однако тут же нахмурилась и проговорила обиженным тоном:

– Здесь много разных яхт. Но только одна Венера Кроу. И ты, доченька, только потому что познакомилась с одним из этих… – она указала в сторону Нэсти, – этих твоих киношных красавцев, владельцев шикарных яхт, уже забыла об уважении к собственной матери.

Нэсти искренне сочувствовал Полли.

– Ладно, – произнесла Венера, глубоко вздохнув. – Ничего другого я от тебя и не ожидала. Дети никогда не ценят своих родителей.

Полли пристально посмотрела ей в лицо:

– Мама, скажи, пожалуйста, что я должна сделать, чтобы ты изменила свое мнение по этому поводу?

– О, не думай больше об этом. – Венера махнула рукой. – Я сейчас должна быть выше этого. Но ты могла бы спросить себя, хорошо ли поступаешь: ведь ты пользуешься моей помощью и при этом держишь в секрете наиболее значительные события твоей личной жизни.

– Где Бобби? – неожиданно спросила Полли с дрожью в голосе. – Этот мешок и кассеты предназначались тебе и Бобби?

– А кому же еще?

Полли шагнула к трапу:

– С Бобби хотят… что-то сделать? С ним что-то случилось?

– Ничего с ним не случилось, – резко ответила Венера, но в ее глазах, как заметил Нэсти, промелькнула тревога. – Бобби здесь, в обществе любезнейшего мистера Миллера. Он никогда раньше не бывал на больших яхтах. Вы его отсюда можете услышать.

Сверху донесся топот ног, и Полли немного успокоилась. Однако Венера по-прежнему смотрела настороженно. Между ее тонкими бровями залегли морщинки.

– Мне позвонили по телефону, – сказала она. – Так странно все устроено в этом мире… Для таких, как я, эти эксцентричные киношники – сплошная загадка.

Полли молчала. Нэсти тоже воздерживался от вопросов, чувствуя, что ничего не добьется.

– А полиция… Ох, эта полиция… – продолжала Венера. – Мы же знаем, чего ожидать от копов в таких случаях. Они сказали, что помочь нам не в силах. Пока. Пока все мы живы.

Лицо Полли мгновенно побелело.

– Мама! – воскликнула она, распахнув свои синие глаза.

– Все это как-то связано с твоим новым приятелем. – Венера Кроу снова указала на Нэсти.

– Миссис Кроу, – проговорил он, беря ее под руку, – вас что-то беспокоит?

Она фыркнула и высвободила руку.

– Должна признаться: да, беспокоит, Полиция говорит, что, пока нет трупа, нет и преступления, а угрозы их не волнуют.

Полли похолодела. Нэсти взглянул на нее и подмигнул, но она никак не отреагировала.

– Но скоро эти шутки превратятся в реальность! – От волнения у Венеры перехватило дыхание, она беспомощно развела руками. – По телефону, – пробормотала она наконец, прерывисто дыша, – так мне и сказали. Я сняла трубку и услышала эти слова. И еще добавили: передайте Полли, что ее новые друзья ей не на пользу. Если она от них не избавится, то ее, то есть тебя, ждут серьезные неприятности.

Полли поднесла ладони к губам.

– Кто тебе это сказал? – прошептала она.

– Не знаю, – ответила Венера. – Но ты же знаешь, какая у меня память. Я помню каждое слово. Эта женщина сказала, что если ты не проявишь осторожность, то твои новые друзья тебя убьют. А потом она повесила трубку.