Запретные уроки

Глава 4

Мэншн-Хаус[15]

Лондон

Вне всякого сомнения, ежегодный обед у лорд-мэра Лондона сэра Мэтью Вуда стал самым грандиозным событием, на котором доводилось до сих пор присутствовать Себастьяну. Происходило это торжество в Мэншн-Хаусе — блистательной резиденции, которая, на его взгляд, затмевала великолепием и роскошью даже апартаменты самого принца-регента. Впрочем, подумал он, если бы дворец принца-регента оказался еще роскошнее, то у Англии, пожалуй, возникли бы затруднения посерьезнее, чем наличие безумного короля на троне[16].

Бабушка, конечно, не ошиблась: на торжество собрались все, кто имел хоть какой-то вес в обществе. Сидя на своем месте, во главе первого стола, Себастьян ни за что не мог бы разглядеть в такой толпе ее — особенно если учесть, что он до этого видел барышню лишь мельком. Да, шансы обнаружить ее, мягко говоря, у него невелики, разве что загадочная Царица Ночи явится на бал в залитом вином голубом платье.

Гости плотно, локоть к локтю, были рассажены за четырьмя столами, протянувшимися во всю длину громадного Египетского зала, и за каждым умещалось не менее ста персон. Ливрейные лакеи проворно разносили дымящиеся блюда со всевозможными яствами, призванными насытить и порадовать приглашенных.

Но у Себастьяна нынче вовсе отсутствовал аппетит — он был поглощен стоявшей перед ним важной задачей: раньше бабушки отыскать женщину, с которой так неподобающе обошелся в библиотеке. Исправить все, что можно, если только она объяснит, как именно это сделать.

Он перемешивал еду на тарелке, оставляя то тут, то там свободное место, чтобы не привлекать бабушкиного внимания к нетронутым блюдам. Наколол на вилку кусочек мяса, заставил себя проглотить его. Пока жевал, не переставал обводить взглядом соседние столы между рядами массивных, с каннелюрами[17], колонн, которые поддерживали высокий сводчатый потолок, густо украшенный богатой лепниной. И зачем только все это лорд-мэру Лондона?

Себастьян поднял глаза и бросил косой взгляд на огромную люстру, подвешенную над столом. Как и все остальные люстры в этом зале, она была отягощена сотнями сверкающих и переливающихся хрустальных подвесок, отбрасывавших яркий свет на покрытые росписями в древнеегипетском стиле стены и на сотни гостей, шумно пировавших под люстрами.

Тут-то все и случилось.

Снова.

Перед глазами Себастьяна встали дедушка, отец и брат, которые погибли в результате невероятных несчастных случаев. Дед, первый герцог Эксетер, решил обойти пешком все свое герцогство — в знак благодарности за пожалованные ему земли. На следующий день его лакей возвратился с обугленными останками: как он объяснил, молния поразила герцога, когда тот был уже близок к границе своих владений.

Второй герцог погиб во время лондонского «пивного потопа»: восемь человек захлебнулись и утонули, когда громадные баки пивоварни «Мью и компания» взорвались, извергнув на улицы триста тысяч галлонов[18] пива различных сортов. А герцог умер на следующий день от алкогольного отравления — он с друзьями шутки ради плавал в затопленном пенным напитком подвале, резвясь и поглощая пиво сколько душе угодно.

А потом наступил черед брата Куинна, третьего герцога Эксетера. Себастьян даже вздрогнул от воспоминания. Ведь это же он сам подтолкнул Куинна к такому ужасному концу,

Разве нет?

Из окна подул свежий ветерок, хрустальные подвески над Себастьяном зазвенели, привлекая его внимание. Он почти сразу отвел глаза, стараясь не думать о том, как это хрустальное чудище свалится ему прямо на голову.

«Таймс» назовет происшествие «Проклятием герцогов Эксетерских» и не преминет отметить, что его светлость, по счастью, не оставил наследников — следовательно, проклятье угаснет вместе с последним представителем рода.

— От этого освещения мы все выглядим стариками, не правда ли? — раздался за его спиной густой мужской голос. Себастьян повернул голову и увидел довольно высокого седовласого джентльмена в парадной горностаевой мантии. — Я просил зажечь поменьше свечей и не так ярко освещать наших дам — да разве меня послушали? Куда там! — Говоривший усмехнулся.

Боже правый, да ведь это к нему обращается сэр Мэтью Вуд! Себастьян быстро поднялся со стула.

— Простите меня, милорд, — мне не следовало поворачиваться к вам спиной.

Сэр Мэтью расхохотался.

— Как бы ты тогда смог есть, Себастьян?.. — тут сэр Мэтью умолк и пристально взглянул на Себастьяна, словно чего-то ждал от него.

«Себастьян — он обратился ко мне на «ты», просто по имени!» Что-то в чертах этого человека показалось ему очень знакомым. Не такое, о чем он мог бы услышать от кого-то или прочитать в газете. Нечто такое… такое, что должно было запомниться ему самому.

— Или в наши злосчастные времена я должен называть тебя «ваша светлость»?

— Боюсь, сэр Мэтью, что я попал в неловкое положение. Мои глаза, как и разум, говорят мне, что мы, должно быть, уже встречались с вами, однако это невозможно, ибо я только что впервые прибыл в Лондон из Эксетера.

Лорд-мэр снова усмехнулся. Себастьян заметил, как вздрагивают бабушкины плечи. Господи, вот и она тоже над ним смеется. Жаркая волна прилила к щекам Себастьяна — он отчетливо ощущал себя в эту минуту круглым дураком.

— Ваша светлость, — похлопал его по спине сэр Мэтью, — мы встречались, причем много раз.

— Как это может быть? — Себастьян напряженно рылся в памяти, но ничего подходящего припомнить так и не смог. — Не могу не признать, что лицо ваше мне знакомо, однако я не могу постичь, где и когда нас могли представить друг другу — понимаю только, что это не могло произойти в Лондоне.

— Да, это было не в Лондоне, — подтвердил лорд-мэр. — Это было в Эксетере.

— В Эксетере?

Бабушка повернулась к лорд-мэру и улыбнулась ему.

— Не будем его больше смущать? — Сэр Мэтью подмигнул ей в ответ. Бабушка перевела взгляд на Себастьяна. — Милый мой, ты не можешь ничего помнить, потому что был совсем маленьким, когда сэр Мэтью хаживал к нам в гости.

— Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я поступил в ученики к своему дядюшке-аптекарю, который жил в Эксетере. В августе того года я и познакомился с твоим отцом, и с того дня мы стали закадычными друзьями — до тех пор, пока двадцать лет назад он не сделался вторым герцогом Эксетером и не уехал в Лондон.

— Так вы… Мэтти! — вдруг дошло до Себастьяна. Почтенный джентльмен разразился таким хохотом, что ему пришлось замаскировать свое неподобающе легкомысленное веселье притворным кашлем.

— Да, милый мой, — вставила бабушка, — пусть большинство людей и называет его лорд-мэром[19] Лондона.

— Я от души прошу простить мою забывчивость. — Глаза всех сидевших поблизости были теперь устремлены на Себастьяна — в одних читался ужас, в других — искреннее веселье. Лорд-мэр повернулся лицом к подошедшему благообразному джентльмену.

— А, вот и вы, Астер. А это — юноша, с которым я так горячо желал вас познакомить, Себастьян Бофорт, герцог Эксетер.

Лорд Астер, окинув Себастьяна внимательным, почти критическим взглядом, улыбнулся и коротко поклонился.

— Для меня большая честь наконец-то познакомиться с вашей светлостью.

— Наконец-то, лорд Астер? — Себастьян вопросительно взглянул на джентльмена.

— Да. На вашем приеме была такая толпа, что мы с моей дочерью Далилой безуспешно пытались подойти к вам. Она совсем недавно стала выезжать в свет, а потому употребила все старания, дабы познакомиться с вами. — Он подмигнул лорд-мэру, и оба почтенных джентльмена рассмеялись.

— Лорд Астер, — сказал Себастьян, когда до него наконец дошел комизм ситуации, — я весьма польщен знакомством с вами и с большим удовольствием познакомлюсь с вашей дочерью, когда мне представится такая возможность.

— Она — прелестное дитя и, несомненно, понравится вам. — Лорд-мэр мягко улыбнулся, взял Себастьяна за руку и крепко пожал. — Рад был видеть вас, ваша светлость.

Лорд Астер эхом повторил эту фразу. Себастьян с облегчением перевел дух. Лорд-мэр собрался было идти дальше, но вспомнил что-то и вновь обратился к Себастьяну.

— Не уходи сегодня с обеда, пока не переговоришь с моим оруженосцем[20] — я очень тебя прошу. — Он кивком головы указал на внушительного вида мужчину, стоявшего в нескольких шагах левее. — Мне хочется, чтобы вы обсудили дела комитета, который весьма интересует нас с лордом Астером… думаю, тебя это тоже может заинтересовать.

— Вы оказываете мне честь, лорд-мэр, — еще раз поклонился ему Себастьян. А когда выпрямился, то заметил удовлетворенную улыбку на бабушкиных губах. Лорд-мэр кивнул на прощание головой им обоим.

— Вы еще и недели не пробыли в Лондоне, а уже добились поддержки лорд-мэра. — Себастьян повернулся и увидел, что на свободное место рядом с ним опускается хорошо одетый джентльмен с небрежно зачесанными рыжеватыми волосами и густыми рыжими бровями. — У меня не было намерения подслушивать вашу беседу, ваша светлость, я всего лишь лелеял надежду обратить на себя внимание лорд-мэра. Что ж, такого внимания сподобились вы — значит, теперь мне необходимо сделаться вашим самым близким приятелем. — Он ухмыльнулся. — Мистер[21] Бэзил Редбейн. — Тут джентльмен схватил Себастьяна за руку и восторженно пожал ее. — На самом деле мы уже встречались на вашем приеме, но так, мимоходом.

— Разумеется. — Себастьян после некоторого колебания улыбнулся в ответ. Раз они уже знакомы (хоть сам он и не припоминал ничего подобного), то нет нужды требовать от этого джентльмена, чтобы тот представился по всем правилам — подобная педантичность наверняка огорчила бы бабушку, которая уже ясно дала ему понять: в вопросах этикета он должен следовать примеру первого герцога Эксетера, а не своего отца. Себастьян перевел взгляд на старушку, но та уже успела отойти от стола вместе с двумя другими пожилыми дамами. Тогда он снова повернулся к джентльмену. — Редбейн, меня зовут…

— Да, боже мой, я это знаю, — засмеялся собеседник. — Все знают это, ваша светлость. Вы — четвертый герцог Эксетер. Можно подумать, что вы — член королевской фамилии, если судить по тому, как к вам выстраиваются целые очереди желающих познакомиться с неженатым герцогом. Верно ли я расслышал, что дочь лорда Астера мечтает быть представленной вам?

— Так и мне показалось. — Себастьян увидел, как заиграли желваки на скулах Редбейна, но наметившаяся презрительная ухмылка у того мигом сменилась добродушной усмешкой.

— А она красоточка, эта крошка. Красива, как Елена Троянская, хотя умом и не слишком блещет. Вполне созрела для того, чтобы ее ощипать, если вы понимаете, о чем я.

Себастьян подыскивал слова, чтобы в светском тоне ответить на грубое замечание Редбейна.

— Как я понял, она еще очень молода. Только что начала выезжать в свет. А с учетом той репутации, которой пользуется в палате лордов ее отец, я не сомневаюсь, что она достаточно умна.

— Может, вы и правы, ваша светлость. В силу нежного возраста она, несомненно, очень наивна. Хотя и начала выезжать… и, как я уже сказал, пора ее ощипать. — Он рассмеялся и дружелюбно хлопнул Себастьяна по спине. — Может быть, выйдем и побеседуем о будущей нашей дружбе?

Себастьяну хотелось отклонить это приглашение по целому ряду причин, самой важной из которых было его желание продолжить поиски своей шотландской незнакомки.

— Идемте же, ваша светлость, — заговорил Редбейн прежде, чем герцог успел отказаться. — Ведь абсолютно все, кто был за этим столом, кроме нас с вами, уже перешли в соседнюю гостиную.

Он говорил совершеннейшую правду. Густая толпа текла из Египетского зала, как песок в часах, и герцог с Редбейном прошли через огромные двери, которые вели в соседнюю гостиную. Редбейн вскинул руку, пропуская Себастьяна.

— Только после вас, ваша светлость.

Отчего же казалось, что в его тоне сквозит чуть заметная насмешка?

В углу гостиной на узком помосте торопливо рассаживались музыканты, а лакеи в ливреях и париках сновали среди гостей с хрустальными бокалами красного вина на серебряных подносах.

Себастьян протянул было руку за бокалом, рассчитывая быстренько опорожнить один-другой, выиграв таким образом несколько минут, чтобы попытаться отыскать глазами свою барышню-шотландку. Но Редбейн, ничуть не заботившийся о хороших манерах, ухватил с подноса сразу три бокала, всунув один в свободную руку герцога.

— При таком столпотворении следующего слугу можно ждать битый час — лучше запастись сразу, а?

Он задвигал бровями, и Себастьян не нашел слов возражения. За недолгие минуты знакомства он решил, что Редбейн в целом весьма добрый малый, пусть и не слишком воспитанный. Он чувствовал себя, казалось, как рыба в воде здесь, в компании аристократов, политиков и членов лондонских гильдий — узкого круга именитых купцов, к числу которых, как решил Себастьян, наблюдая его поведение, принадлежал и сам.

— Вы только подумайте, — проговорил Редбейн, наклоняясь ближе к герцогу, словно не желая, чтобы его кто-нибудь подслушал, — сколько аристократов голубых кровей собралось в одном зале! — Он подтолкнул Себастьяна локтем, едва не расплескав вино из его бокала. — Но они не то, что вы, а? — Он улыбнулся, только вот улыбка вышла натянутой.

Себастьян чувствовал себя утомленным от недосыпания; он не сомневался, что Редбейн не стремится оскорбить его. Просто от переутомления померещилось.

— Признаюсь, я не совсем понял, о чем вы, Редбейн. — Герцог выпрямился во весь рост и глянул на собеседника сверху вниз, побуждая того объясниться прямо.

— Да бросьте. Всем же известно, что ваш дед купил у короля свой титул. — Себастьян невольно поморщился. На этот раз «оплошность» Редбейна была, несомненно, умышленной. — Вы ничуть не больше аристократ по рождению, чем те простолюдины, что собрались в двух других гостиных.

— Я, право, не в силах понять вас, Редбейн, — сердито ответил Себастьян. — Вы утверждаете, что стремитесь завоевать мою дружбу, и в то же время намеренно меня оскорбляете.

— Но ведь, — широко открыл глаза Редбейн, — вы же не считаете, будто я хотел вас оскорбить — я всего лишь хотел показать вам, насколько мы схожи, вы и я. Гораздо больше, чем вы думаете. Хотя я вот не в силу заслуг получил нынешний свой пост инспектора, я его купил. Что в этом плохого, если у человека есть деньги? А коль мы сделаны из одного теста, то и помочь друг другу сумеем, коль будет в том нужда. Только и всего, приятель.

— Мой дед добился рескрипта о пожаловании герцогского титула своей доблестью на службе его величеству королю Георгу III. Титул герцога Эксетера — это почетный ранг[22]. — Он резко обернулся и раздраженно поставил оба своих бокала на поднос проходившего мимо лакея.

— Так ли? — Редбейн заступил путь Себастьяну, пока тот не успел уйти. — Отчего же тогда вы так стараетесь подражать ему? Отец ваш даже не пытался. Он знал, что собой представляет, и принимал это как должное.

— Я не отец. — Пальцы его сжались в кулак, а в висках застучала кровь, как только он представил себе на мгновение расквашенную физиономию Редбейна.

— Отличное вино, ты разве не находишь, Грант? Заслышав шотландский акцент, Себастьян опустил кулак и стал прислушиваться.

— Ну-у, я не стал бы говорить «отличное»… пока. Еще рановато было открывать эти бутылки, следовало подождать до следующего года, — ответил второй голос.

Оба голоса были ему знакомы. Это их слышал герцог в рощице вязов в Воксхолл-Гарденз. И вот они опять доносятся до его слуха — совсем рядом. Он резко обернулся, тут же позабыв про этого деревенщину Редбейна. А там, по другую сторону женского кружка, стояли трое мужчин чрезвычайно высокого роста — даже выше, чем сам герцог. Братья той дамы. Больше им некем оказаться.

— Клянусь, ваша светлость, — Редбейн ухватил его за рукав и мягко развернул к себе лицом. — Я готов признать, что выражаюсь чересчур грубо. Но я лишь хотел показать вам, что мы с вами очень сходны, хотя на людях это демонстрировать совершенно не обязательно.

У Себастьяна не было времени на выяснение отношений, тем более что Редбейн уже показал себя совершенно неотесанным деревенщиной. Чтобы связываться с ним, нужно быть не менее безумным, чем их король.

— Редбейн, мы выпили вместе по бокалу вина, и это оказалось для меня очень поучительным. Однако теперь вы должны меня извинить — мне нужно кое с кем переговорить по исключительно важному делу. Всего вам доброго, Редбейн.

Мимолетно кивнув ему, Себастьян развернулся туда, где стояли шотландцы, только их и след простыл. Он беспомощно оглядывался по сторонам, вытягивая шею, чтобы лучше видеть поверх голов. Ни малейшего результата.

— Это вы Синклеров высматриваете? — поинтересовался у него из-за спины Редбейн.

Крутнувшись на месте, Себастьян пристально посмотрел ему в глаза.

— Этих шотландцев? А Синклер — их родовое имя?

— Если вы говорите об этой важничающей семейке, которая сейчас как раз покидает гостиную, то да — это и есть печально известные Синклеры.

Взгляд Себастьяна метнулся к двери. Увидеть он успел только толпу, смыкающуюся позади высокой женщины с черными как вороново крыло волосами и нескольких джентльменов, которые как раз исчезли за дверью в Египетский зал.

— Их отец — шотландский герцог, потомок одного из самых знатных родов во всей Британии, — добавил Редбейн. — А вы с ними как-то связаны?

Себастьян смотрел вслед ушедшим, но все же обернулся снова к Редбейну, чтобы задать еще один вопрос.

— А эта женщина с ними — она тоже из их семьи?

— Признаюсь, я ее не рассмотрел, — пожал плечами Редбейн. — Но их несколько братьев и сестер. Всего семеро, как мне говорили. А впрочем, точно не знаю.

Себастьян бросил на прощание еще один хмурый взгляд на Редбейна, потом решительно направился к дверям.

Он быстро шел по Египетскому залу, где лакеи проворно собирали с опустевших столов тарелки, бокалы, ножи, ложки и вилки, а вслед за ним поспешал запыхавшийся Редбейн.

— Надеюсь, вы не вздумаете обхаживать одну из барышень Синклер. Они настоящие аристократки. Не вашего полета птички, приятель, так что бросьте даже думать об этом.

Лакеи распахнули входные двери, и Себастьян вышел в ночь, замедлил шаг и внимательно оглядел выстроившиеся вдоль тротуара экипажи, выискивая Синклеров. Они могли сидеть в любом, даже в нескольких шагах от герцога, а он их все равно не заметит. Вдруг его взял за плечо Редбейн, несомненно, заметивший, как напрягся Себастьян.

— Меня ждете, верно? Я знал, что вы все же признаете справедливость моих слов, — снова забормотал он. Себастьян обернулся и бросил на него яростный взгляд.

— Оставьте меня в покое, Редбейн.

— Отчего же? Я ведь могу пригодиться. Если на то пошло, я знаю Лондон. Если вы охотитесь за юбками, не проблема — можно пойти на Хукер-стрит. В отличие от всех этих дам, там ни одна Марианна не рассчитывает заполучить колечко на палец, если вы с ней перепихнетесь по-быстрому.

Себастьян вскинул раскрытую ладонь, желая лишь удержать Редбейна на расстоянии, однако удар получился сильным, и тот отшатнулся.

— Я говорю вполне серьезно: ступайте прочь, пока я вообще не отбил у вас способность преследовать меня.

Редбейн замахнулся, но в последний миг передумал и рассмеялся.

Себастьян двинулся на него, грозно сдвинув брови.

Глаза Редбейна расширились, в них промелькнул внезапный страх; он попятился.

— Ну вот видите — мы куда больше похожи друг на друга, чем вам хочется признать. Вы обычный грубиян и задира, такой же негодяй, как и я, как и ваш отец.

Семейство Синклеров отъезжало от Мэншн-Хауса, и Присцилла опустила окошко наемного экипажа: что-то на улице заинтересовало ее.

— Сьюзен, ты только посмотри вон туда. Да быстрей же!

— Ну, что там еще? — спросила Сьюзен, которая только успела откинуться на кожаную подушку и закрыть глаза.

— Там самый роскошный мужчина, какого мне только доводилось видеть! — Присцилла потянула сестру за руку, не сводя глаз со стоявших на тротуаре мужчин. — Ой, он вот-вот задушит какого-то рыжего джентльмена! Как ты думаешь, Сьюзен, кто он такой? Ты его не знаешь?

Киллиан оттащил Присциллу от окошка и выглянул сам.

— А он не выглядит слабаком. Этому рыжему явно не поздоровится. Что скажешь, Грант?

Грант подождал, пока Киллиан подвинется, потом и сам встал с места и выглянул из окошка.

— У рыжего центр тяжести расположен низко, это тоже надо учитывать, но вообще-то ставлю фунт на длинного. — Он обернулся к своим братьям. — Что, никто не принимает пари?

Сьюзен приоткрыла глаза и одарила брата сердитым взглядом.

— Деньги принадлежат нам всем, Грант. Какой же смысл держать пари друг с другом? — Ей вообще казалась нелепой вся эта возня в экипаже, выглядывание в окошко. Правда, на обеде было невероятно скучно, и она готова была обрадоваться всему, что могло ее хоть немного развлечь.

— Подвинься, дай мне взглянуть. — Но когда ей удалось наконец просунуть голову в окошко, оказалось уже слишком поздно. Сьюзен только и увидала, что силуэт рослого мужчины, который помогал коротышке подняться с земли. — Хм!

— Ох, а я-то надеялся, что мне тоже дадут взглянуть! — Лахлан сегодня чересчур увлекся вином и двигался теперь медленно.

— Да ну, не о чем тебе беспокоиться. — Сьюзен снова откинулась на подушку и закрыла глаза. — Победил высокий.