Запутанное озлобленное сердце

ГЛАВА 11

ДЖЕЙН

Восемнадцать лет

В окно я наблюдала, как Лорна обнимает Джейми на прощание.

Я осталась в доме, потому что моя бывшая лучшая подруга дала понять, что мое присутствие ей неприятно.

Последние десять дней прошли как в тумане. Я бы хотела сказать, что горе отключило меня от других эмоций, но не могла. Гнев играл ключевую роль. Злость на Скай. На Лорну.

И в основном на себя.

Я не хотела злиться на Скай.

Она не хотела уходить.

Пять дней ожидания отчета коронера были самым мучительным ожиданием в нашей жизни. Джейми был в смятении. Несмотря на то, как он прижимался ко мне по ночам, он окружил себя стеной высотой в милю. Я поняла: как бы мы все вместе ни мучились, переживание горя — это одиночное путешествие. Никто другой не сможет перенести это за тебя. Пусть кто-то и может скорбеть рядом с тобой, но это не значит, что он скорбит так же, как ты.

Я знала Джейми.

Я знала, что он представляет собой клубок опустошения, потери, гнева и вины. Более того, само течение этих пяти дней было ужасным. Пониманием, что произошедшее — не несчастный случай. Осознанием, что кто-то, кого мы любили, испытывал сильную боль, а мы не заглянули достаточно глубоко, чтобы понять это.

В те дни я цеплялась за один из последних разговоров со Скай, и Джейми заставлял меня повторять его слово в слово снова и снова, находя в нем утешение. Его сестра строила планы на будущее, это было совершенно точно.

Это был несчастный случай.

Обыскав ее ванную, мы нашли таблетки, которые подтвердили эту версию.

А отчет коронера подтвердил мою интуицию.

Скай приняла лекарства, прописанные подруге. Как оказалось, Скай принимала два разных антидепрессанта. В тот день она приняла не только эти таблетки, но и обезболивающее со снотворным. Скай умерла от острой интоксикации. Случайная передозировка.

Иногда, когда понимала, что больше никогда не увижу ее, я думала, смогу ли когда-нибудь пережить горе, сдавливающее грудь. Потом я смотрела на Джейми, на его осунувшееся лицо, темные круги под глазами, на потускневшие прекрасные глаза — и мои страдания увеличивались в миллион раз. Мне хотелось нести тяжесть этой потери за нас обоих, но понимание невозможности этого опустошало.

Бессилие было почти таким же мучительным, как и горе.

И все переживания накладывались на собственную вину. Я убедила Джейми, что со Скай все в порядке. Но если она принимала антидепрессанты, значит, с ней было не все хорошо. Джейми знал, что что-то не так, а я убедила его не давить на нее.

Нас также доставали папарацци, которые несколько дней стояли лагерем у нашего дома и преследовали нас до и после похорон.

Сегодня был первый день, когда они не появились.

У меня не хватало сил заходить в сеть, чтобы узнать, что говорят о Скай. Среди сообщений о любви и скорби были сплетни о ее зависимости и предположения о ее смерти. Какой смысл читать все это? Это все равно что ковыряться в свежей ране.

Наблюдая за тем, как Лорна садится в такси, я почувствовала облегчение, что она уезжает.

С момента прилета, она относилась ко мне с холодной яростью. На третий день напилась и обвинила меня в том, что между ней и Скай перед смертью возникло охлаждение. Что жалеет, что привела меня в свою жизнь.

Было трудно игнорировать эти слова.

Если бы не Джейми, я, возможно, никогда бы и не пыталась.

Но я была нужна ему.

Хотя Лорна прилипла к нему на похоронах и дала понять, что не хочет видеть меня в их пространстве, Джейми нуждался во мне. В церкви он специально пропустил Лорну вперед, чтобы она первая села на скамью, и не помешала мне присесть рядом с ними.

В день смерти Скай Джейми прилетел домой, и я встретила его в морге. Он хотел зайти туда один. Когда вышел, он рухнул к моим ногам. Я крепко обняла его, пока он содрогался от глубоких изматывающих рыданий. Я до сих пор все еще слышала их в своей голове.

Это был последний раз, когда он плакал.

До похорон.

Их организовала Лорна. Все было заполнено друзьями, знаменитостями и людьми из киноиндустрии. Я едва замечала их и всех тех, кто подходил к Лорне и Джейми, чтобы выразить соболезнования. Несмотря на ее плохое отношение ко мне, я гордилась Лорной — она встала перед собравшимися и произнесла прекрасную речь в память о сестре, которая посвятила свою жизнь, чтобы заботиться о ней и Джейми. Было приятно слышать, как Лорна говорила о стремлении Скай дать ей и ее брату будущее, которого у них никогда бы не было без нее.

Я надеялась, что Скай где-то там слушает, наконец-то осознавая, как много она значила для всех нас. И для младшей сестры. Голос Лорны несколько раз ломался, но она справилась.

Когда гроб с телом Скай выносили, на видеоэкране демонстрировались ее фотографии за все годы жизни. Фото и домашнее видео. Поверх этих кадров играла песня The Waterboys «The Whole of the Moon».

Я хотела быть сильной для Джейми. Сдержать слезы, но не могла. Он крепче сжал мою руку, и я почувствовала, как его плечо прижалось к моему. Я посмотрела на него и увидела, как слезы тихо катятся по его лицу, когда он смотрит на мемориал.

Я сломалась.

Потому что он был сломлен.

И я знала, что эта рана никогда полностью не заживет. В этом я не могла ему помочь.

Поэтому я просто крепче прижалась к Джейми и положила голову ему на плечо. Он схватил меня за руку, прижимая еще ближе к себе, пока я пыталась взять себе часть его горя.

Я хотела предложить то же самое Лорне. Я пыталась. Я протягивала к ней руки, открывая объятия, но она бросила на меня мрачный взгляд и прошла мимо.

Через два дня мы отвезли прах Скай в Санта-Монику и развеяли его над океаном. Лорна впала в ярость, когда Джейми сообщил, что я буду присутствовать на такой приватной церемонии. Как будто я не была частью их семьи в течение многих лет. Джейми и в обычное время не терпел выходок Лорны, поэтому сказать, что он был на острие ножа, значит, очень сильно преуменьшить.

Я никогда не слышала, чтобы он на кого-то так рычал, как на Лорну в тот день.

Она разрыдалась, извинилась перед ним и больше не произнесла ни слова. Мы втроем молча попрощались со Скай. Больше Лорна со мной не разговаривала.

Так что, да, я испытала облегчение от ее отъезда. Мое хрупкое сердце не выдерживало напряжения между нами.

Джейми вернулся в дом и заключил меня в свои крепкие и успокаивающие объятия, хотя я понимала, что он больше искал утешение во мне.

Я целовала его плечо и ласкала его спину, пытаясь успокоить.

Через некоторое время он поднял голову. Под невыносимой печалью скрывалась покорная усталость.

Накануне вечером мы обсуждали возможность отказаться от дома. Мы не могли самостоятельно оплачивать аренду и решили найти квартиру поменьше. Это означало, что нужно собирать вещи.

Лорна собрала свои, которые она оставила после отъезда в колледж и которые хотела бы сохранить. Она сказала, что все остальное мы можем раздать.

Но больше всего беспокоило, что нужно перебрать вещи Скай и решить, что оставить, а что отдать на пожертвование.

Лорна отказалась, а я не хотела, чтобы Джейми пришлось это делать, поэтому вызвалась сама. И хотела побыстрее покончить с этим.

— Парни принесли коробки. — Джейми указал на столовую, где лежала куча упаковочных коробок. Его товарищи по команде оказали ему огромную поддержку во всем этом кошмаре. — Я начну здесь.

Дом сдавался с мебелью, поэтому нужно собрать только безделушки и одежду.

— Помни, нам придется многое отдать на пожертвование. Мы не сможем взять все с собой. Я пойду наверх и начну.

На его лице промелькнула печаль, но он успел взять ее под контроль. Кивнув, крепко поцеловал меня в губы, пробормотал хриплое «спасибо» и отправился на кухню, чтобы начать сборы с нее.

Занеся несколько коробок наверх, я замешкалась у двери спальни Скай. Мы не заходили туда после того, как обыскали ее ванную в поисках улик, указывающих на ее смерть. Сделав глубокий дрожащий вдох, я выпрямила плечи и вошла в комнату. Бросив коробки, я щелкнула выключателем.

В комнате пахло ею. Духами Gucci, которыми она пользовалась.

Слезы затуманили мои глаза, и я глубоко вздохнула и сделала дрожащий выдох. В голове пронеслись воспоминания о том, как я нашла Скай на кровати. Я никогда от них не избавлюсь. Я понимала, что мне придется найти способ сосуществовать с ними в моей голове.

Борясь с тошнотой, я начала с ванной. Почти все, что там оставалось, можно выбросить. Оттуда я перешла к обуви и одежде. Я пыталась отбросить все эмоции. Чтобы ни один из предметов не ассоциировался с воспоминаниями, я собирала коробки для пожертвований, наполненные прекрасными вещами Скай.

На самой высокой полке стояли короба с безделушками, шляпные коробки и шкатулки с украшениями. Я достала их все и начала перебирать. Так я провела несколько часов, откладывая вещи, которые, как мне казалось, Лорна может захотеть оставить себе.

Взяв табуретку от туалетного столика, я встала на нее, чтобы убедиться, что ничего не пропустила в шкафу, и обнаружила в самой глубине большую коробку из-под обуви. Я потянула ее вниз, но от тяжести она вывалилась у меня из рук, и на ковер один за другим посыпались большие блокноты.

Пока я удивленно смотрела на них, я услышала, как Джейми окриком снизу спросил, в порядке ли я.

Я ответила утвердительно и опустилась на колени, собирая блокноты в кожаных переплетах. Их было восемь. Страницы исписанные почерком Скай.

Она вела дневники.

Я даже и не подозревала.

Я посмотрела на дверь, размышляя, что делать. Я не должна читать их. Нужно отнести их Джейми и спросить его.

Я задрожала от адреналина. Внутри этих дневников были возможные ответы. Почему Скай принимала антидепрессанты? Что привело ее к алкоголю и наркотикам? Все дело в генетической предрасположенности к зависимостям или тут другая причина?

В моем нутре шевельнулось чувство, которое возникает, когда ты знаешь, что то, что делаешь — под запретом, но я принялась перелистывать дневники, пытаясь найти последнюю запись.

Она была сделана за несколько дней до смерти.

То, что я обнаружила, заставило меня перелистать дневники, возвращаясь через ее слова на четыре с половиной года назад.

Запись была датирована ноябрем, когда мне исполнилось двенадцать лет.

В этой записи ее почерк был неровным. Вместо красивого почерка в большинстве ее заметок, здесь он был колючим и каким-то бешеным. Подробная запись о том, как Скай ходила на встречу с влиятельным голливудским продюсером Фостером Стедманом. Как он пытался склонить ее к сексу в обмен на продвижение в карьере. Как она отказалась.

И как он все равно взял то, что хотел, и изнасиловал ее на полу своего кабинета.

Из моих глаз непрерывным потоком хлынули слезы, и я пыталась подавить рыдания, читая дальше, впитывая ее боль, унижение и стыд на протяжении многих месяцев. Как ничтожно и отвратительно она чувствовала себя из-за собственного молчания. Страх потерять карьеру, если она заговорит. Потерять деньги, необходимые ей для воспитания Лорны и Джейми. Как она испытывала отвращение, когда смотрелась в зеркало, и как алкоголь и кокаин заставляли ее забыться на некоторое время.

После реабилитации записи изменились. Ненависть к себе ослабла. Она рассказала Шеридан о том, что произошло, и Шеридан убедила ее пойти на терапию, о которой мы даже не узнали. Терапия помогла.

До больничного сериала. Сюжета об изнасиловании. Он вернул Скай в то место, куда Фостер Стедман загнал ее четыре года назад.

Сильно дрожа, я отбросила последний дневник и поплелась в ванную, где проблевалась. Пока я извергала свою печаль и желчь, ярость, вина и горе боролись за то, чтобы захлестнуть меня.

Мы не знали.

Никто из нас не знал.

Значит, Фостер Стедман стал настоящей причиной исчезновения моей прекрасной Скай.

Я прислонилась спиной к стене ванной, вздрагивая так сильно, что моя спина ударялась о кафель. Шок. Думаю, я была в шоке.

В таком виде меня и нашел Джейми.

Когда он опустился рядом со мной, я уставилась на него, на его обеспокоенные глаза и нахмуренные брови, и меня охватил ужас.

Если я отдам Джейми эти дневники… потеряю ли я и его?