Запутанное озлобленное сердце

ГЛАВА 2

Полтора года спустя

ДЖЕЙМИ

Шестнадцать лет

Мой телефон зажужжал, прервав трек Silverchair, который я слушал до этого. Наверное, кто-то из парней. Достав мобильник, я обнаружил, что ошибся.

Сообщение было от девушки.

Привет, Джейми, это Джули. Трюитт. Что делаешь сегодня вечером?:))

Все мои планы по поиску девушки, с которой я мог бы переспать этой ночью, воплотились в одном сообщении. Джули была старшеклассницей, и в последнее время присматривалась ко мне. У кого она взяла мой номер, я не знал. И мне было все равно. Все знали, что Джули казалась уверенной в себе, и ее не интересовали отношения. Девушка просто хотела повеселиться? Кто я такой, чтобы ее останавливать!?

Мои пальцы зависли над клавиатурой, собираясь написать, где мы можем встретиться, когда что-то мягко ударило меня по затылку. Подушка.

Я повернулся, готовый пожурить Лорну, но вместо этого увидел стоящую в дверях Скай.

Она жестом показала вытащить наушники из ушей, и я сделал, как она просила. «Ana’s Song» затихла.

— Что случилось? — У меня не хватало терпения для моей раздражающей младшей сестры, зато для старшей сестры у меня было все время в мире.

Сначала меня злило, что я переезжаю из Бостона. Меня бесило все. Наша мама всю жизнь была озлобленной эгоисткой, а отец уехал, потому что не мог больше находиться рядом с ней. Мама умерла до того, как у меня появилась возможность перестать злиться на нее, а потом мне пришлось оставить все, что я знал, ради Калифорнии. Лос-Анджелес полная противоположность Бостону.

Однако последние полтора года в Лос-Анджелесе стали не такими уж плохими. Я присоединился к команде по легкой атлетике, за что ребята в Бостоне меня бы разорвали на части. Но мои новые приятели по команде были крутыми. Не настолько крутыми, чтобы сказать им, что я пишу, но более безопасными, чем друзья, с которыми я вырос и которые уже ввязывались в серьезное дерьмо в Дорчестере. Несколько из этих парней стали хорошими друзьями, все остальные — не очень. Однако, все они шли по скользкой дорожке по направлению к тюрьме.

Я был рад оказаться вдали от всего этого.

Скай сделала это для нас с Лорной. Дала нам более безопасное место для жизни. Всего несколько лет назад я так злился на нее за то, что она оставила нас. Но когда умерла мама, Скай взяла на себя всю ответственность за нас.

Теперь она так преуспевала как актриса, что перевезла нас из квартиры в дом с тремя спальнями в Глендейле, недалеко от того места, куда мы переехали вначале.

Дом.

Никто из нас никогда не жил в доме.

А в этом был бассейн и вид на горы Вердуго с задней террасы.

— Надеюсь, у тебя нет планов на вечер, — Скай выглядела извиняющейся.

Все надежды найти удовлетворение между великолепными бедрами Джули Трюитт висели на волоске.

— А что?

— У меня деловая встреча.

Я нахмурился.

— Сегодня суббота.

— Я знаю, но не могу пропустить эту встречу. Она с очень важным человеком, который может сделать невероятные вещи для моей карьеры. Удивительные вещи. — Скай шагнула в мою комнату. — Это будет означать финансовую свободу, чтобы дать тебе и Лорне будущее, о котором вы мечтаете.

Черт.

Почему Скай не может быть хоть немного похожей на нашу маму или Лорну? Эгоистку до мозга костей. Она искренне заботилась о том, чтобы сделать нашу жизнь лучше.

Я все равно попытался возражать.

— Ей четырнадцать.

Скай бросила на меня взгляд, от которого я почувствовал себя виноватым.

— Если с Лорной что-нибудь случится, пока она будет одна, никто из нас потом не простит себя.

— Черт. — Я опустился на кровать. — У меня были планы на вечер.

— Мне жаль. Я понимаю, что нянчиться с младшей сестрой и ее лучшей подругой — это совсем не то, на что ты рассчитывал, но это всего лишь один вечер.

Значит, еще придется нянчиться и с Джейн?

Черт, я спокойно могу справиться с Джейн, но не с Лорной.

— Она такая грубиянка, когда тебя здесь нет, Скай.

— Да она такая и когда я здесь. Но она наша сестра, и мы ее любим.

— Она как мама. — Я бросил на Скай обеспокоенный взгляд. — Она похожа на маму до мозга костей.

Скай тяжело вздохнула. Она знала, что я был прав. Наша младшая сестра была эгоистичной, самовлюбленной и сосредоточенной на деньгах.

Зациклена на деньгах, потому что до прошлого года у нее их никогда не было. А еще она была утомительной. Никто никогда не любил ее достаточно. Достаточно заботился. Уделял достаточно внимания.

Как мама.

— Я не уверена, что это так. Ей четырнадцать, а четырнадцатилетние девочки могут быть трудными. — Она пожала плечами. — Год назад и ты не был пай-мальчиком.

Я хмыкнул.

— И в жизни мамы не было Джейн Доу. Джейн хорошо влияет на Лорну.

Я фыркнул. Джейн была покладистой. Этот ребенок так отчаянно нуждался в том, чтобы кто-то заботился о нем, что позволил Лорне пройтись по себе бульдозером. Я чувствовал себя немного виноватым, думая так, учитывая, что я знал о Джейн. Как бы плохо нам ни приходилось в родительском мире, нас не оставляли в младенчестве возле полицейского участка.

Я никогда раньше не встречал никого, кто был бы настоящим неизвестным.

Скай улыбнулась, ее взгляд метнулся в гостиную.

— Я люблю эту малышку, — призналась она. — Мне нравится, что наш ребенок общается с такой замечательной девочкой, как Джейн.

Я знал это. Скай не скрывала своей привязанности к маленькой сироте. Я вздохнул. Полагаю, если кто-то и сможет закалить Лорну, то пусть это будет Джейн.

Вот и накрылся мой вечер.

— Мне обязательно присутствовать с ними в одной комнате?

Скай хихикнула.

— Нет, король драмы. Но я хочу, чтобы ты находился в гостиной, а не прятался здесь. Они могут улизнуть, а ты и не заметишь.

— Куда улизнуть?

— Мы говорим о Лорне. Она непредсказуема.

Это правда.

— Ладно.

Я поднялся с кровати и обул туфли. Схватив с прикроватной тумбочки экземпляр «Противостояние» Стивена Кинга, я вышел вслед за Скай из своей комнаты. Из коридора доносилось хихиканье под звуки песни Kings of Leon «On Call». Я ухмыльнулся. Еще одним аргументом в пользу Джейн являлось то, что, находясь рядом, она улучшала музыкальный вкус моей младшей сестры.

Когда мы спустились вниз, я написал Джули, что сижу с ребенком, но мы можем встретиться завтра вечером. Проходя мимо журнального столика, я увидел раскрытый блокнот для эскизов и остановился, чтобы посмотреть. Я повернул блокнот за уголок, чтобы не размазать рисунок. Это был набросок лица Скай. Она смотрела вдаль с задумчивым выражением лица и перебирала пальцами прядь волос. Джейн нарисовала портрет.

Подбородок Скай лег мне на плечо.

— Мне нравится, как этот ребенок видит меня.

Я улыбнулся.

— Она так чертовски талантлива, это просто нереально. — Скай отодвинулась. — Этот набросок — только верхушка айсберга. — Она повернулась ко мне и сунула свой телефон мне в лицо. — Ее художественный проект для школы.

Я удивленно моргнул, увидев 3D структуру деревянных коробок разного размера. Они составляли нечто, что казалось городским пейзажем. На каждой коробке был набросок лица. Знакомые лица. С самыми разными выражениями они передавали множество эмоций.

— Это городской пейзаж комиков и комедийных актеров, а затем актеров и писателей, известных более серьезными ролями. Она нарисовала их с выражениями, противоположными тем, которыми они известны. Комики грустны и задумчивы. Писатели смеются или влюблены. Предполагается, что это художественная дискуссия о том, как лица теряются в городе, и из-за этого мы не знаем, кто такие люди на самом деле, пока не найдем время посмотреть на них по-настоящему.

Мои брови коснулись линии роста волос, и Скай широко улыбнулась.

— Ей четырнадцать, — напомнила она мне.

Иногда я не мог разобраться в дружбе Лорны и Джейн. Джейн выглядела зрелой и склонной к самоанализу, нехарактерному для своего возраста. Лорна, конечно, была амбициозной и умной, но одновременно, более чем поверхностна.

Мой телефон зажужжал, отвлекая внимание от рисунка Джейн. Я плюхнулся на большой диван в гостиной-кухне открытой планировки и открыл текст.

Это так мило))

Я вздохнул. Значит, это отказ от завтрашней встречи?

Мой телефон снова звякнул.

Не могу завтра. Ужин с друзьями родителей, фу-у. Встретимся в школе на 1 час раньше понедельника? Я сделаю так, чтобы это того стояило;)

Жар опалил мой пах от ее намека.

Ты понял.

Я бросил свой телефон на диван, чувствуя себя немного лучше из-за того, что пропустил сегодняшний секс. Судя по всему, Джули стоила того, чтобы подождать.

Интересно, свободна ли завтра вечером Бетани? Я потянулся за своим телефоном, чтобы написать ей.

— Переписываешься со всеми своими дамами? — поддразнила Скай, натягивая легкий свитер.

Я пожал плечами.

Она вздохнула.

— Только не разбивай никому сердца, Джейми. Поверь мне, ты не хочешь быть таким парнем.

Раздраженный намеком, я нахмурился.

— Они знают условия. Я никогда не даю никаких обещаний.

Взяв свою сумочку и ключи с кофейного столика, Скай уставилась на меня своим фирменным взглядом старшей сестры.

— Я знаю, тебе всего шестнадцать, и не хочу, чтобы у тебя были слишком серьезные отношения с кем-либо, когда ты так молод… но могу я спросить, есть ли причина, по которой ты не заинтересован встречаться только с одной девушкой?

Я не хотел заводить этот разговор.

Не сестры, а душегубы.

— Скай, — простонал я.

— Это просто вопрос.

— Да, такой вопрос задают друг другу сестры… не… Парни так не разговаривают. — Я раздраженно махнул рукой между нами.

Она рассмеялась.

— Некоторые парни так и делают. Наличие чувств не делает тебя менее мужественным. Или ты просто набираешь случайные слова на своем ноутбуке по ночам?

Я поежился от ее допроса.

Так что, ладно, у меня было много гребаных чувств, и их я вкладывал в свои истории. Это было совсем другое дело. Надеясь, что если я отвечу, Скай уйдет, я выдавил из себя слова:

— Дело не в том, что мне не интересно встречаться с одной девушкой.

— Серьезно?

— О, Господи, — фыркнул я. — Разве этого недостаточно?

— Нет.

— Мне шестнадцать. — Я снова взмахнул рукой, книга в мягкой обложке в моей руке чуть не выпала. — Я еще не встречался с ней. Конец истории.

— А кем уже познакомился?

Сестроубийство тоже является преступлением, верно?

— С девушкой, которая заставляет меня хотеть перестать валять дурака с другими девушками. А теперь, пожалуйста, не могли бы мы закончить этот разговор?

Сестра выглядела самодовольной.

— Я знаю, что писатель должен быть тайным романтиком. Но помни, нет необходимости связывать свою жизнь с чьей-то другой слишком рано. Играй на поле так долго, как можешь, но делай это безопасно. Предохраняйся и не будь мудаком. — На этой раздражающей ноте она неторопливо направилась к двери. — Закажи еду на вынос. Не забудь сначала спросить девочек, чего они хотят.

— Да, конечно.

— И, спасибо тебе.

— Ты у меня в долгу.

— Я знаю.

Я оторвал взгляд от своей книги.

— И удачи с сегодняшней встречей.

Моя старшая сестра широко улыбнулась, слегка помахала мне рукой и вылетела за дверь.

Иногда было трудно иметь старшую сестру, с которой все твои друзья хотели бы заняться сексом, старшую сестру, которая всегда вмешивалась в мои дела, и старшую сестру, которая не знала, когда оставить меня в покое.

Но я бы не променял Скай ни на какую другую сестру в мире.

Фыркая и качая головой, я раскрыл свою книгу и попытался забыть, что Скай заблокировала мне член сегодня вечером.

Некоторое время спустя у меня заурчало в животе. Было так заманчиво просто заказать пиццу и не спрашивать Лорну и Джейн, чего они хотят, но тогда Лорна будет гундеть весь вечер. Поэтому, стоило приложить усилия, чтобы подняться по лестнице и спросить, просто чтобы избежать ее нытья.

Я уже не слышал музыку, пока почти не добрался до двери спальни Лорны. Они уменьшили громкость, чтобы поговорить. Знание того, как много болтали Лорна и Джейн, было одной из причин, по которой я не хотел заводить подружку. Я не был уверен, что отношусь к тому типу парней, которые мирятся с бесконечной женской болтовней.

— Это правило номер два, — услышал я, как огрызнулась Лорна.

Ее стервозный тон заставил меня остановиться. Я не хотел разговаривать с ней, когда она была в подобном настроении. Я любил свою младшую сестру, но большую часть времени она мне не нравилась. И по барабану, если это делало меня мудаком. Скай неоднократно говорила мне, что Лорна вырастет из своего дерьмового дерьма и превратится в классного человека, которого я однажды смогу назвать другом. Ага, как же!

— Это не правило номер два, — ответила Джейн своим тихим голосом, но со сталью в словах. Ее тон удивил меня.

— Нет, это так, — возразила Лорна. — Мы должны поддерживать то, что нравится подруге, и прикрывать друг друга.

— Мы также не должны поддерживать то, что не нравится другим. Мне не нравится Грета. Она задира. У меня нет времени на драчунов. — Джейн не повысила голос, но в нем снова зазвучала сталь.

Собираясь постучать я замер, когда Лорна заорала:

— Это просто вечеринка. И меня тошнит от того, что меня не включают ни в какой движ, потому что ты ребенок!

Я нахмурился. Господи, моя младшая сестра была занудой.

— Я не ребенок. — Я услышал дрожь в голосе Джейн. — Мне просто не хочется дружить с людьми, которые ругают друг друга за спиной и не знают, что означает слово «верность», даже если Гуччи выпустит сумку с напечатанным на ней словом. Мне не нужно быть популярной, чтобы быть счастливой. Я не овца.

Мои брови поползли вверх. Кто этот ребенок?

— Ты называешь меня овцой?

— Если обувь подойдет.

Я захотел дать пять Джейн Доу немедленно!

— По крайней мере, я не сиротка-аутсайдер! Никто, кроме меня, не хочет общаться с тобой, Джейн. Подумай об этом, прежде чем скажешь что-нибудь еще, о чем можешь пожалеть.

Гнев бурлил у меня внутри. Лорна МакКенна — мастер манипуляций. А ей всего четырнадцать.

Скрип половиц предупредил меня слишком поздно, и дверь распахнулась. Джейн выскочила, почти столкнувшись со мной. Я протянул руку, чтобы поддержать ее. Мое раздражение на сестру возросло в десять раз. По раскрасневшимся щекам Джейн текли слезы.

Здорово.

Плачущая девочка-подросток. Позвольте мне сказать, как же я ненавидел находиться в подобной ситуации.

Джейн вытерла слезы, а затем вырвалась из моей хватки и понеслась вниз по лестнице.

Мне пришло в голову, что ее жилой комплекс находился в получасе ходьбы отсюда. Скай убьет меня, если я позволю ребенку идти домой одному.

Хотелось убить Лорну.

Раздраженно вздохнув, я просунул голову в комнату Лорны и увидел, что она с двумя ярко-красными пятнами гнева на щеках сидит, уставившись в стену, на своей кровати.

Она жила в средней комнате, после того как закатила истерику, когда Скай не позволила ей занять главную спальню. Скай платила за квартиру. Главная спальня принадлежала ей. Для меня это казалось очевидным. Попробуй объяснить это Лорне. Я понятия не имел, как ребенок, выросший в бедной среде, мог стать таким избалованным. Я просто сдался и занял самую маленькую комнату в доме. Несмотря на то, что Скай была счастлива побороться за мое право на больший метраж, потому что я старше.

— Я собираюсь проследить, чтобы Джейн добралась домой.

Ее взгляд метнулся ко мне.

— Что?

Я вскипел.

— Я провожу Джейн домой. Если ты покинешь дом, пока меня не будет, то я превращу твою жизнь в гребаное страдание, пока не поступлю в колледж. — Я протянул руку и захлопнул ее дверь.

Торопливо спускаясь по лестнице вслед за Джейн, я думал взять ключи от машины и подвезти ее домой, но потом решил прогуляться, чтобы остыть, прежде чем вернуться к младшей сестре.

Выйдя на улицу, я обнаружил Джейн, уже спешащую от нашего дома.

— Джейн, подожди, — крикнул я ей вслед.

Она удивленно обернулась, и длинные темные волосы рассыпались по плечам. Она остановилась.

Когда я приблизился к ней, последние лучи солнца отразились в ее орехово-зеленых глазах, и это поразило меня, как удар молнии, или грузовик Ман, или какое-нибудь другое клише: лучшая подруга Лорны была довольно красивой.

Эта мысль застала меня врасплох.

Всего год назад Джейн Доу казалась неуклюжей маленькой штучкой. Большие глаза, большие уши, большой рот. Она выглядела, как персонаж мультфильма.

Но теперь я разглядел, что она утратила юношескую округлость на щеках и подбородке, и она выросла.

Она действительно, действительно стала другой.

Джейн Доу была на пути к тому, чтобы стать сногсшибательной.

Хм.

Я стряхнул с себя оцепенение, вызванное этим откровением.

— Я провожу тебя домой. — Я коснулся локтя Джейн и начал идти.

К счастью, она без возражений пошла рядом — я не хотел тратить полчаса на убеждения, что нужно проводить ее домой.

Я заметил, что она изо всех сил старается не отставать и замедлил свои длинные шаги.

Прохладный ветерок вызвал появление мурашек на моих руках. Мне следовало взять с собой толстовку с капюшоном. Середина октября в Лос-Анджелесе была теплой, но вечера — довольно прохладными. Не холодно ровно настолько, чтобы джинсы спасали лучше шорт, толстовки — лучше футболок. Тем не менее, Джейн не дрожала в своем летнем платье. Так что если четырнадцатилетняя калифорнийка могла противостоять ветру, то и парень, выросший на Восточном побережье, тоже мог.

Взглянув вниз на темноволосую макушку, я заметил удрученное выражение лица и еще раз проклял свою младшую сестру. Я вздохнул.

— Не слушай Лорну, хорошо? Ей просто не нравится, когда не получается по ее желанию.

Честно говоря, я не знал, что у Джейн хватит духу противостоять Лорне.

— Я знаю. — Джейн посмотрела на меня своими прекрасными глазами. — Но в последнее время она часто грубит, и сегодня меня достала.

Так вот, я был парнем, и парням нравилось думать, что мы выше мелкого дерьма, но я видел достаточно ревности между моими друзьями, даже между теми, с кем я вырос в Бостоне, чтобы знать, что может испортить дружбу. Возможно, Лорна была недовольна, что ее застенчивая неуклюжая маленькая подруга превращается в милую талантливую художницу, которую скоро начнут замечать мальчики. Если уже этого не сделали.

— Хорошо, что ты смогла постоять за себя.

Мне было неловко говорить это. Но я не знал, что еще сказать. За последний год мы с Джейн обменялись, наверное, максимум двадцатью словами.

— Все думают, что я слабачка. Даже Лорна. — Она посмотрела на меня, а затем отвела взгляд, как только наши глаза встретились. — Я не такая.

Какое-то время назад я понял, что заставляю Джейн нервничать. Она редко встречалась со мной взглядом, когда мы находились в одной комнате.

Я мало что мог с этим поделать.

Мы шли по пологому склону тихой улицы по чистым тротуарам, проходя мимо домов в стиле испанского возрождения с пальмами почти в каждом саду. Своеобразный мир вдали от Дорчестера.

— Ты пишешь что-нибудь новое? — внезапно выпалила Джейн.

Я чуть не споткнулся. Потом прищурился.

Я убью Лорну.

— Эм… не … Я имею в виду, я не знала… — Джейн зажмурилась, и часть моего гнева рассеялась из-за такого милого замешательства.

Злясь, но не на нее, я отмахнулся.

— Все в порядке. Я никому не скажу.

Я пожал плечами, как будто мне было все равно.

Мы продолжали в молчании.

До тех пор …

— Я читала ту книгу. Ричард Мэтисон. «Я — Легенда».

На этот раз, когда наши глаза встретились, она выдержала мой взгляд. Поняв, что она нашла книгу по постеру в моей комнате, я ухмыльнулся. Маленькая Джейн Доу обращала на меня внимание?

— Да? И что ты думаешь?

— Классная книга. Захватывающая. И грустная.

Джейн вздохнула, и я услышал в этом вздохе дрожь, выдававшую ее нервозность. Мне почти стало жаль ее, но какая-то часть меня думала, что, возможно, мне нравится, что она так хорошо обо мне осведомлена.

— После этой я прочитала «Отзвуки эха». Мне тоже понравилось.

— Я не думал, что ты читаешь такие книги.

— Я читаю и буду читать все интересное.

Это заставило меня улыбнуться.

— Точно! — согласился я.

Когда мы погрузились в более продолжительное молчание, я подумал, что Джейн, скорее всего израсходовала все свое мужество на этот вечер. Обычно я бы тоже молчал. Но было что-то в ее присутствии… спокойная тишина, которая мне нравилась. Это пробудило во мне любопытство.

— Почему ты не позвонила своим приемным родителям, чтобы они приехали за тобой? Ты же знаешь, что тебе не следует ходить так далеко одной ночью.

Джейн прикусила губу.

— Прости, если помешала тебе.

— Я этого не говорил. И это не ответ на мой вопрос.

— Я не люблю их беспокоить.

Беспокоить? Она была их приемным ребенком. Ее работа заключалась в том, чтобы беспокоить их.

— Им платят за то, чтобы они присматривали за тобой, верно? — Я сразу понял, что высказался неправильно. Чувство вины кольнуло меня, когда я увидел, как вытянулось ее лицо. — Это… я…

— Все в порядке. Я просто… Не хочу раскачивать лодку. До того, как мне исполнится восемнадцать, осталось всего четыре года, и я хочу остаться с ними до тех пор. Я не хочу снова переезжать.

— Как долго ты с ними?

— Почти четыре года.

Я нахмурился.

— С кем ты жила до этого?

— Я сменила несколько семей. — Она пожала плечами.

— А Грин самые лучшие?

Мой друг Лип, живший в Дорчестере, был приемным ребенком. Он провел большую часть своей жизни с хорошей женщиной по имени Мэгги. Ее муж-мудак был ленив, а Мэгги занималась воспитанием пятью других детей, так что Липу сходило с рук много всякого дерьма.

Джейн колебалась, и я почувствовал странный трепет в груди.

— Да.

— Из-за чего эти колебания?

— Они просто… с ними все в порядке. Они нечасто бывают рядом, но они следят за тем, чтобы у меня было все, что нужно, и они не кричат на меня или… что-нибудь другое.

— Что-нибудь другое? Кто-нибудь сделал с тобой «что-нибудь другое»? — Почему я вдруг так разозлился?

Джейн посмотрела на меня, и легкая улыбка и понимающий взгляд в ее глазах заставили меня почувствовать себя наивным маленьким ребенком.

— Джейми, система в некотором роде испорчена. Слишком много детей на попечении. Недостаточно социальных работников и определенно недостаточно приемных родителей. У меня было и то, и другое. Хорошее и плохое.

На мгновение я забыл, что разговариваю с четырнадцатилетним подростком, а не со взрослым человеком. Усталость от мира в ее глазах заставила меня почувствовать себя дерьмово. То, что я рос так, как рос, означало быстрое взросление. Но, как я понял, если Джейн и росла одна, то она тоже быстро повзрослела. Это казалось несправедливым.

— Мне жаль.

Она помолчала немного, а потом глубоко вздохнула, словно готовясь к чему-то, и проговорила:

— Ты выглядишь по-другому. Менее злым.

Да, кажется, Джейн Доу обращала на меня внимание.

— Ты про что? — Я нахмурился.

— Раньше ты казался как бы…

— Каким?

Губы Джейн дернулись, она бросила на меня удивленный взгляд, а затем посмотрела вперед.

— Угрюмым.

У меня возникло чувство, что это не то слово, которое она искала. А я все еще был угрюмым ублюдком.

— Да? Ну, ты бы тоже стала такой, если бы твой отец ушел, оставив тебя с такой, как моя, мамой. А потом, плохая мама или нет, она умерла. — Я нахмурился, удивляясь, почему это сказал.

На этот раз, когда Джейн посмотрела на меня, она держала мой взгляд так, что это меня обескуражило. В ее глазах плескалась мудрость, которая заставила меня почувствовать себя намного моложе, чем она сама.

— Могу я тебе кое-что рассказать? То, о чем я не говорила даже Лорне.

Я кивнул, зная, что, что бы это ни было, это важно. Я не знал, почему она хотела поделиться со мной, и не понимал, почему я хотел знать, что бы это ни было.

— Меня усыновили в младенчестве.

— Что?

Видя мое замешательство, она кивнула. Выражение ее лица стало таким печальным, что у меня участился пульс.

— Марисса и Кельвин Хиггинс удочерили меня, когда мне было девять месяцев. Меня звали Марго Хиггинс.

— Я не понимаю.

— Они не могли иметь детей. Единственный родственник, который у них остался, это мама Кельвина. Ей не нравилась Марисса. Я ей не нравилась. Она не любила никого, кого Кельвин любил больше ее. Тогда я этого не понимала. — Она грустно ухмыльнулась. — Это все вещи, которые ты собираешь воедино и понимаешь, когда становишься старше. Все воспоминания обретают смысл, когда ты уже не ребенок.

— Джейн… Я не… — Как она могла быть удочерена, а потом снова оказалась в приемной семье?

— Они любили меня, — скорбно прошептала она. — Они были мамой и папой. В мои семь лет случилась автокатастрофа. Я была в школе. Они ездили на работу на одной машине. После их смерти я узнала, что меня удочерили. Что Марисса и Кельвин не являлись моими настоящими мамой и папой.

Я почувствовал, как у меня заныло в животе.

— Я занималась танцами. — Теперь Джейн была погружена в свои мысли. — Балет. Но это дорого, а я начала переезжать от одних приемных родителей к другим. Платить за уроки балета не представлялось даже отдаленной возможности. Какое-то время я только это и рисовала. Балерин. Иногда и сейчас их рисую. Каждый раз, когда я вижу танцовщицу, вспоминаю, что моя жизнь могла бы оказаться другой. — Она грустно рассмеялась. — Но это не так. Жизнь такая, какая есть, и мы максимально используем то, что имеем. Тем не менее, мне нравится мечтать о той жизни. Марисса, моя мама, обещала, что когда я немного подрасту, она сводит меня на мое первое настоящее представление. Я до сих пор ни разу не была на балете.

— Однажды ты это сделаешь, — сорвалось с моих губ прежде, чем я смог это остановить. Обещание. Убеждение. — Почему тебя зовут Джейн Доу?

— Папина мама не хотела меня, хотя юридически являлась моей ближайшей родственницей. Уилла думает, что мои родители оставили все, включая меня, моей приемной бабушке. Что она не подчинилась их желаниям. Я узнала об удочерении, когда они умерли. Мама моего отца даже не хотела, чтобы у меня была фамилия ее сына, моего отца. Социальные службы не стали ссориться из-за этого, а мне было всего семь. Я законно получила обратно имя Джейн Доу и вернулась в систему.

Иисус, блядь, Христос.

— Мне так жаль.

Она кивнула, ее щеки покраснели.

— Я сказала тебе, чтобы ты знал, что ты не один, Джейми. Мы ходим по коридорам школы, думая, что никто не может понять, через какое дерьмо мы прошли, но почти у каждого есть секрет. Боль, о которой не говорят.

Мое горло сжалось от эмоций, ударивших меня так, словно я врезался в стену. Мое сердце слишком сильно забилось в груди, и я почувствовал укол стыда. Я был придурком по отношению к Скай в течение первого года. Иногда мой гнев и обида все еще заставляли меня действовать так до сих пор. И я менял девушек. Раздражался на них, если они начинали притворяться, что не слышали, как я с самого начала говорил, что не хочу встречаться. У меня были хорошие оценки, но я мог огрызаться учителям. И были времена, когда чесались руки ввязаться в драку.

А маленькая Джейн Доу скорбела о жизни, которая у нее могла быть, и относилась ко всему с терпением, добротой и уважением.

Меня учила жизни девочка-подросток.

Видя мою борьбу, Джейн мило улыбнулась мне. На ее левой щеке появилась ямочка, которую я раньше не замечал. Очень мило. Я почувствовал неожиданный толчок где-то глубоко внутри.

Черт.

Я отвернулся, мысленно напомнив себе, что она не только школьница, но и лучшая подруга моей младшей сестры.

— Давай ускоримся, — сказал ровным голосом я. Я не знал, что еще ей ответить. — У меня полно дел.

От этих слов она покраснела, и я проклял себя за то, что вел себя как придурок.

Джейн молчала всю оставшуюся дорогу до своего жилого комплекса.

Не раз мне приходилось сдерживать себя, чтобы не попросить ее еще рассказать о себе и не только. Интересно, что скажет Джейн. Я хотел услышать ее мнение о книгах, музыке… и прочем.

Меня беспокоило, что она не попрощалась, когда поспешила наверх, в квартиру Гринов. Беспокоило, что я мог ранить ее чувства после того, как она рассказала мне свой секрет. Я проклинал себя всю дорогу до дома, жалея, что не сказал ничего другого.

Может, даже нужно было обнять ее.

Черт. Так не пойдет! Джейн вне зоны доступа. Она ребенок. Эти большие проникновенные глаза или взрослая манера говорить не должны были обмануть меня. Как и впечатление, что произвела на меня ее грустная история.

Может быть, дружба Лорны и Джейн закончилась, и мне не придется ее больше видеть.

Эта надежда развеялась, когда я вошел в дом и увидел Лорну, сидящую на диване с прижатым к уху телефоном.

— Нет, это моя вина. Мне так жаль, Джейн. Я была такой сукой. Ты не обязана идти на вечеринку. Я просто не хочу, чтобы ты злилась, если я пойду.

Как бы я ни устал от этой маленькой драмы, я смягчился по отношению к сестре, когда услышал ее извинения. Возможно, Скай права, и Джейн оказала хорошее влияние на Лорну. Я взъерошил волосы Лорны, когда проходил мимо нее, чтобы попить на кухне, и она посмотрела на меня с таким поклонением герою в глазах, что я почувствовал укол совести.

Наверное, мне стоит постараться стать лучшим старшим братом.

Мой телефон зажужжал в кармане. Это была Бетани.

Да, я завтра свободна. Мои родители уехали, и домик у бассейна пуст =)))

Воскресенье и понедельник складывались удачно. Несмотря на то, что мне пришлось сидеть с Лорной, поворот событий меня радовал.

— Что ты хочешь заказать на вынос? — спросил я младшую сестру, когда она закончила разговаривать по телефону.

— Я могу выбирать? — Ее глаза загорелись.

— Выбирай.

Она соскочила с дивана.

— Это чтобы загладить свою вину за то, что ты выбрал Джейн вместо меня?

Все хорошие чувства улетучились. Вообще-то, именно из-за этого дерьма я на нее и разозлился.

— Я не выбирал Джейн. Я не выбираю ничью сторону в ваших мелких дружеских драмах. Ей четырнадцать, и я не собирался отпускать ее одну домой. Конец истории.

— Но ты оставил в доме одну меня. — Лорна скрестила руки на груди и уставилась на меня.

Я смотрел на нее и видел свою мать. Когда я был ребенком, мама завязывала меня в узлы этим дерьмом: заставляла чувствовать, что, что бы я ни делал, я недостаточно ее люблю. А потом я стал немного старше и понял, что к чему. Это было ужасно.

— Все, — рявкнул я, нажимая быстрый набор на своем мобильном. — Мы берем пиццу.

— Джейми!

Я проигнорировал нытье Лорны и заказал то, что, черт возьми, хотел заказать сам, мое настроение официально испортилось.

Но в тот вечер, лежа в постели, я услышал в голове голос Джейн.

«Мы ходим по коридорам школы, думая, что никто не может понять, через какое дерьмо мы прошли, но почти у каждого есть секрет. Боль, о которой не говорят.»

Это был простой, но очень важный момент. Мудрые слова, которые останутся со мной. Они заставляли заглянуть за пределы себя. Эти слова сделают меня лучшим писателем… но еще больше — они сделают меня лучшим человеком.

Я лежал в тишине и позволял ее словам по-настоящему впитаться. В ту ночь я перестал злиться на мир, потому что понял, что есть люди, которые прошли через худшее дерьмо, чем я.

Я перестал чувствовать себя таким чертовски одиноким.

И все из-за Джейн.