Заря страсти

Глава 12

Лейтенант Адлер хмуро спускался по ступенькам после доклада в кабинете майора Бэнкса.

Итак, капитан Синклер снова бежал. Это было вдвойне странно, учитывая то, что мисс Лонгворт и мисс Синклер вернулись в город вместе с майором. В душе лейтенанта зашевелились непрошеные сомнения. Как Джеффу Бэнксу удалось разыскать женщин, и при этом он умудрился упустить самого преступника, из-за которого, собственно, и разгорелся весь сыр-бор? Ответа на этот вопрос Ларри Адлер пока не знал. Не то чтобы он не доверял своему командиру, но ситуация действительно выглядела очень странной. Неужели майор Бэнкс развернул такую бурную деятельность не с целью найти сбежавшего из-под стражи преступника, а лишь для того, чтобы вернуть в город свою любовницу?

Перебрав в голове распоряжения, которые только что отдал ему майор Бэнкс, лейтенант еще больше нахмурился. Судя по всему, майор рассматривал Риву Синклер и ее тетю как заложниц: по крайней мере именно так он объяснил свое решение вновь водворить их в Лонгворт-Хаусе. «Мы должны ясно понимать, — заявил он, — что, пока его сестра и тетка находятся полностью под нашим контролем, Фостер Синклер практически беспомощен».

А вот лейтенант Адлер вовсе не был в этом так уверен. Фостеру Синклеру удалось обвести вокруг пальца довольно опытную охрану военного госпиталя, и к тому же он умудрился вывезти свою семью из оккупированного города так, что никто этого не заметил. Ларри Адлер не видел никаких объективных причин, по которым вражескому шпиону не удастся обмануть северян и в третий раз. А вот его командир совершенно не хотел думать о такой возможности.

По всей видимости, на данный момент поимка Фостера Синклера стала не так важна для майора Бэнкса: гораздо важнее для него было держать «в ежовых рукавицах» строптивую южанку Риву Синклер. Лейтенант даже не исключал, что девушка согласилась вернуться в город в обмен на то, что ее брата не будут больше разыскивать; а если это так, то дело вполне тянет на государственную измену. Впрочем, никаких фактов, подтверждающих эту версию, у Ларри Адлера не было, и он не горел желанием их собирать.

В холле он нос к носу столкнулся с Ривой и Теодорой. Рива на этот раз выглядела просто обворожительно, и хотя на ней было лишь простое белое платье, а из украшений — только серьги и маленький кулон на груди, лейтенант Адлер поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз.

Ему отчетливо вспомнилась их первая встреча: тогда перед ним предстала тощая замарашка, возомнившая о себе невесть что; сейчас же это была настоящая маленькая леди, миниатюрная куколка, притягивающая взгляды мужчин.

— Здравствуйте, Ларри, — с легкой улыбкой поприветствовала его Рива, и лейтенант, с трудом взяв себя в руки, запинаясь, ответил:

— Рад вас видеть, мисс Синклер. Как поживаете?

— Благодарю, — все так же с улыбкой отозвалась она. — Вы были у майора Бэнкса, не правда ли?

— Да, но… — Он запнулся, сразу поняв, что в данный момент дело Фостера Синклера — не лучшая тема для разговора.

— Я понимаю. — В глазах Ривы мелькнули бриллиантовые капли, и Ларри поспешил оправдаться.

— Простите, мисс, что поднял эту неприятную тему, но…

— Но это ваша работа, — договорила она. — Не надо мне ничего объяснять, лейтенант, я действительно все прекрасно понимаю. В последнее время я часто думаю о том, что если бы не эта ужасная война, то многие из тех, с кем я познакомилась в последнее время, могли бы стать моими хорошими друзьями.

— О, мисс! — Лейтенант сделал шаг по направлению к собеседнице, аккуратно взял ее руку в свои ладони и поднес к губам. — Смею вас уверить: я всегда питал к вам самые дружеские чувства.

Заметив испуганно метнувшийся в сторону взгляд Ривы, Адлер обернулся и, к своему ужасу, увидел, что дверь в кабинет майора Бэнкса открыта.

Пронзительный взгляд командира был устремлен прямо на него.

Лейтенант инстинктивно отшатнулся: ему вдруг пришло в голову, что он крайне несправедлив к этим двум милым леди — юной и пожилой. Их разлучили с дорогим человеком, обвинили во всех тяжких грехах, а теперь держат под неусыпным двадцатичетырехчасовым контролем.

Судя по затравленным взглядам, которые Рива искоса бросала на замершего на верхней ступеньке майора Бэнкса, ее неустрашимость внезапно сменилась откровенной покорностью. Впрочем, этому вряд ли стоило удивляться, скорее уж удивить мог тот факт, что Рива Синклер так долго защищала свою независимость.

В то же время Ларри Адлер не мог не признать, что теперь, когда Рива так неожиданно похорошела, он стал относиться к ее ситуации гораздо более снисходительно, чем прежде. Ларри даже чуть усмехнулся про себя: похоже, его командир раскусил эту красавицу раньше других.

— Благодарю вас за теплые слова, лейтенант, — тихо сказала Рива.

— Мисс Синклер, — Ларри сдержанно поклонился, — всего наилучшего! — Он четко, по-военному, повернулся и стремительно покинул дом.

Только выйдя на улицу, Ларри перевел дыхание. Так вот оно что! Выходит, все эти сплетни о связи его командира и мисс Синклер — правда? Он готов был поклясться, что во взгляде майора Бэнкса горела бешеная ревность.

Лейтенанту стало даже чуть-чуть жаль так нежданно-негаданно расцветшей красоты Ривы Синклер. Сколько раз он вежливо целовал ее руку, не испытывая при этом ни малейших эмоций, и только сейчас, когда мужская натура стала брать свое, отчетливо понял, что место уже занято. Взгляд, который бросил на него Джефф Бэнкс, мог означать только одно: я уничтожу любого, кто посмеет претендовать на мою женщину.

Впрочем, Ларри Адлер не мог с этим не согласиться: Риве Синклер и ее тете некуда идти из этого дома, негде спрятаться, не у кого попросить помощи — майор армии Федерации Джеффри Бэнкс теперь их единственная опора и защита.

В столовой стояла гробовая тишина. Уже который день Рива, Теодора и майор Джеффри Бэнкс вкушали пищу в абсолютном молчании. Джефф не находил себе места, пытаясь улучить минутку, чтобы побыть с Ривой наедине, но та настойчиво избегала приватного разговора. Она договорилась с Теодорой повсюду появляться только вдвоем, и, похоже, Джефф уважительно отнесся к этому решению. Ночные посещения также прекратились. Но Рива пока не могла понять, какие чувства вызывает у нее этот факт. Даже самой себе она боялась признаться, что засыпает в чутком ожидании его властных шагов и каждую ночь, причесывая волосы перед сном, мечтает, чтобы, как и раньше, он зарывался в них лицом и шептал ей сладкие нежные слова. Она старалась убедить себя, что пока судьба относительно благосклонна к ней: Фостер на свободе, майор Бэнкс не приходит к ней по ночам и…

О Боже, почему он не приходит к ней по ночам! И почему она не может радоваться своей ночной свободе? И что за счастье в том, что она больше не обязана терпеть его ласки, не обязана целовать его, не обязана тонуть в его прекрасных темных глазах, не обязана засыпать у него на плече и слушать его слова любви?

Однако факт оставался фактом: с тех пор как они вернулись в Виксберг, майор Бэнкс явно избегал ее, и Рива ненавидела себя за то, что жалеет об этом. Иногда ей хотелось крикнуть: «Вот видишь, чего ты добился своими глупыми играми, нахальный янки! Я ношу под сердцем твоего ребенка и никому не могу рассказать об этом, даже тебе! Я должна забыть тебя, выкинуть тебя навсегда из головы, уйти из твоей жизни… Но как мне заставить себя не думать о твоих поцелуях, о твоих ласках, о твоей страсти, которую я делила с тобой каждую ночь?»

Рива все больше замыкалась в себе, стараясь не встречаться с Джеффом взглядами и избегать даже случайного прикосновения, однако от этого на душе у нее становилось только тяжелее.

С одной стороны, ей было ясно, что судьба Фостера больше не зависит от майора Бэнкса и, значит, соглашение между ними аннулировано. С другой стороны, Рива прекрасно понимала, что она до сих пор пребывает в полной власти майора Бэнкса, и если бы только майор захотел…

Короче, все это могло означать только одно: Джефф ею пресытился. Да, он бросил все дела и вернулся в город из своего нового военного похода, но чтобы разыскать сбежавшего шпиона Фостера Синклера, а вовсе не его сестру. Все обстояло именно так и никак иначе. Джефф ее не любит и никогда не любил, он просто играл с ней, как кошка с мышкой. Ему нравились ее неопытность, ее невинность, ее неуклюжие, но такие искренние ласки, а еще то, что он мог свести ее с ума одним прикосновением, да что там — одним взглядом!

И вот теперь он привез ее обратно в Лонгворт-Хаус лишь для того, чтобы держать здесь в качестве заложницы. Разумеется, майор надеется, что Фостер вновь попытается помочь им с Теодорой бежать, и вот тогда-то он наконец схватит мятежного южанина. Догадайся майор, что Фостер скрывается вместе с ними, ее просьбы пощадить брата вряд ли тронули бы сердце этого жестокого человека. О, тогда бы она ему точно не понадобилась, и он позволил бы ей уйти, не задумываясь.

Вот только куда ей теперь идти?

Рива бросила нерешительный взгляд через стол, туда, где сидел Джефф. Его лицо оставалось невозмутимым: казалось, он был полностью погружен в свои мысли, и ей не оставалось ничего иного, кроме как сделать вид, что и ей тоже нет до него никакого дела.

Внезапно тишина закончилась, и хрипловатый голос Джеффа произнес:

— Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно обсудить с тобой одно очень важное дело. Мы могли бы поговорить после ужина?

Рива испуганно взглянула на Теодору, и та, к счастью, пришла ей на помощь.

— Майор Бэнкс, — очень вежливо, но внушительно произнесла она, — прошу прощения, что вмешиваюсь, однако дело в том, что мы с племянницей договорились прогуляться с нашими друзьями после завтрака. Мы вернемся поздно, и я боюсь, что Рива уже слишком устанет, так что ей будет не до разговоров. Не лучше ли отложить вашу беседу до другого раза?

Разумеется, никакой договоренности с друзьями не было. Единственный план, который они обсуждали с Теодорой перед завтраком, касался намечаемой на сегодня стирки, .. но это дело вполне могло подождать пару минут и даже пару часов. Сколько может занять разговор… и о чем он вообще собирается с ней говорить?

Рива почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. О чем, о чем он собирался с ней говорить? Неужели есть какие-то вести от Фостера? В данной ситуации она уже не была уверена, хорошо это или плохо.

Когда войска северян вошли в Виксберг, а Фостер был отправлен на какое-то важное задание и пропал, любые вести о нем Рива воспринимала как благо; однако сейчас все резко изменилось, потому что новости, сообщаемые майором Бэнксом, могли быть только плохими.

Если Фостера поймают, никакого снисхождения к нему проявлено не будет, поскольку ее желания никакого значения для Джеффа Бэнкса больше не имеют. Если бы он хотел что-то от нее получить, он бы сделал это прямо сейчас и без вопросов. Договариваться с ним больше было не о чем.

Хотя… У Ривы мелькнула сумасшедшая мысль: может, рассказать ему о… Но она тут же отбросила от себя эту идею. Как ни низко она пала со времен осады Виксберга, но все же пока не опустилась до того, чтобы шантажировать Джеффа своей беременностью. Понятно, что это сильно уронит его безупречную репутацию в глазах военного руководства; о том, что будет в случае огласки с ее репутацией, Рива давно уже перестала думать. И все равно если ей придется пробыть в Лонгворт-Хаусе еще хотя бы месяц, скрыть беременность уже не удастся.

Учитывая сплетни об их интимных отношениях с Джеффом, которые уже давно расползлись по городу, малейший намек на беременность будет подобен разрыву снаряда…

Рива тяжело вздохнула. В любом случае Джефф теряет гораздо больше, чем она, и скорее всего он попытается так или иначе уладить эту ситуацию. Тогда она сможет выдвинуть свои очень простые условия: отпустить их с тетей из города и забыть обо всей ее семье, включая Фостера. А как уж он это сделает, ее не касается.

Тем временем обстановка в столовой становилась взрывоопасной. Джефф попеременно переводил взгляд с Ривы на Теодору, но не произносил ни слова: в глазах его читалась жесткая решимость и еще что-то очень странное, чему Рива не могла подобрать подходящих слов. Вот только отчего-то от одной мысли об этом странном «нечто» у нее сладко кружилась голова.

Наконец Джефф пристально взглянул на мисс Лонгворт, затем перевел взгляд на Риву и, увидев в ее глазах отблеск отчаяния, едва слышно чертыхнулся. Резко встав из-за стола, он сказал:

— Что ж, я не вправе настаивать, леди. Подождем до следующего раза. А теперь прошу меня извинить — срочные дела. — Он быстро направился к выходу, и обе женщины молча проводили его взглядами до самых дверей.

Тем временем в Вашингтоне в богатом и благополучном особняке Уолтера Симпсона царила не менее напряженная атмосфера, чем в Лонгворт-Хаусе, а все из-за того, что двое встревоженных сердечными бурями молодых людей никак не могла найти общего языка.

— Марша, радость моя, скажи на милость, куда ты собралась? — Брайан перехватил мятежную Маршу на лестнице и, крепко взяв ее под локоть, заглянул ей в глаза, пытаясь найти в них ответ на свой вопрос. Однако Марша только раздраженно отмахнулась.

Брайан весь внутренне сжался, почувствовав, как ледяная волна презрения, откровенно отражавшаяся в ее глазах, окатила его с ног до головы.

— Это тебя совершенно не касается, понятно? Я уезжаю по своим делам.

— Знаю я, какие у тебя дела, — фыркнул Брайан. — Я только что разговаривал с твоим отцом — он очень расстроен твоим отъездом. Удивляюсь, как ты осмеливаешься вести себя подобным образом: неужели ты не понимаешь, что ставишь под удар не только свою репутацию, но и репутацию своей семьи? Девушка твоего круга не может путешествовать одна, и тебе это прекрасно известно.

Не суй нос куда не надо, Брайан! — угрожающе прошипела Марша, пытаясь высвободиться. — Я еду к своему жениху, и никто меня не осудит. Дело не терпит отлагательств: если я замешкаюсь, то ехать уже будет незачем и не к кому… — Тут Марша осеклась, поняв, что и так сказала слишком много.

Глаза Брайана подозрительно сузились.

— Ты можешь капризничать, сколько твоей душе угодно, но только не делай из меня дурака. — Он крепче сжал пальцы на ее локте. — Те времена, когда ты крутила мной, как хотела, давно канули в Лету. Теперь тебе придется объяснить свое поведение. Если бы с Джеффом что-то случилось, он написал бы мне об этом. Значит, речь идет о ваших отношениях. Неужели он решил оставить тебя, Марша, неужели образумился и понял, что вы не годитесь друг другу в супруги?

Глаза девушки гневно сверкнули, и Брайан невольно вздохнул. Нежно-голубое платье выгодно подчеркивало сияющую красоту его любимой своенравной блондинки. Брайан едва сдерживался, чтобы не заключить ее в страстные объятия. Сердце его радостно пело. Если его подозрения оправдаются, Марша станет наконец свободной от обязательств, и тогда он сможет более не скрывать своих чувств.

Пусть только Джефф откажется от Марши и даст ему «зеленый свет» — больше ему от судьбы ничего не надо. Марша — все, о чем он мечтал в своей жизни с того самого дня, когда впервые увидел эту блистательную красавицу. Возможно, для Джеффа она и не была «девушкой всей его жизни», но в своих собственных чувствах к Марше Брайан был уверен, как никогда.

Теперь оставалось главное: заставить Маршу понять, что решение Джеффа — единственно правильное. Брайан не представлял себе, что за экстраординарные обстоятельства заставили его друга отказаться от своих обязательств по отношению к Марше, но очень надеялся, что Джефф встретил настоящую любовь. Он не должен был упускать свою настоящую любовь.

— Объяснить? Что я должна тебе объяснить? — звенящим голосом произнесла Марша. — Хотя если ты так уж настаиваешь, да еще и репутацию мою подвергаешь сомнению, — девушка презрительно фыркнула, — что ж, изволь, могу и объяснить. Я получила письмо от своего жениха о том, что он хочет расторгнуть нашу помолвку, и, видит Бог, не собираюсь это так просто оставить.

У Брайана отлегло от сердца. Что ж, значит, он все правильно понял: Джефф отказывается от Марши. Стараясь до поры до времени скрыть свое торжество, Брайан крепче прижал Маршу к себе и заглянул ей в глаза.

— Послушай, дорогая, — вкрадчиво заговорил он. — Если Джефф написал тебе такое письмо, это только означает, что он наконец-то понял одну очевидную вещь, о которой я твержу тебе постоянно: Джефф не любит тебя, а поэтому и не сможет сделать тебя счастливой. И я одобряю его поступок.

— Ты одобряешь его поступок! Можно подумать, что кто-то нуждается в твоем одобрении! — негодующе воскликнула Марша, и на ее глаза навернулись слезы.

Брайан тут же пожалел о своей излишней откровенности; однако он понимал, что сдаваться ему нельзя.

— Предполагаю, Джеффу будет приятно узнать, что такой друг, как я, на его стороне, — твердо произнес он.

— А также ему, видимо, будет очень приятно узнать, что его друг пытается соблазнить его невесту! — чуть не плача передразнила Марша.

— Невесту, от которой он отказался, — напомнил Брайан. Эта фраза, произнесенная вслух, добавила ему уверенности в своей правоте. Больше всего на свете ему сейчас хотелось приласкать и утешить любимую, но мысль, что в его объятиях она будет оплакивать предательство другого мужчины, представлялась ему абсолютно невыносимой.

— Черт бы тебя подрал, Брайан Адэр! — неожиданно закричала Марша. — Убирайся с моей дороги! Я поеду в Виксберг и сама разберусь, что случилось. Видит Бог, я не отдам своего жениха какой-то хитрой потаскушке, которая думает, что если сумела затащить его в постель, значит, может крутить им как хочет.

Брайан в немом изумлении взирал на Маршу. Значит, вот какая мысль мучила ее все это время! Она всей душой любила Джеффа, и слухи о его связях с другими женщинами не были для нее такими безболезненными, как она стремилась это показать, а каждый новый день причинял ей немыслимые душевные страдания.

«Бедная моя любимая девочка», — грустно вздохнул Брайан. В эту секунду он дал себе клятву, что если ему удастся завоевать сердце Марши, он никогда не причинит ей боли, никогда, ни за что в жизни. Вот только время для этого пока еще не пришло.

— Тебе удастся выйти из этого дома не раньше, чем ты скажешь мне, куда собралась, — стараясь казаться невозмутимым, отчеканил Брайан.

— Куда я собралась? А как ты думаешь? — Марша нервно усмехнулась. — Я ведь уже сказала, что еду в Виксберг.

— Глупости, — отмахнулся Брайан. — Там тебе теперь совершенно нечего делать.

— .Еще как есть! — Марша сделала короткую паузу и бeзапелляционно заявила: — Я не позволю этой маленькой конфедератской шлюшке отбить моего жениха.

— Вот как? — Брайан насмешливо приподнял бровь. — И что же ты собираешься предпринять? Умолять Джеффа вернуться к тебе? Драться со своей соперницей? Что ты намереваешься сделать, милая моя? Оттаскать ее за волосы или, может, пасть перед ней на колени? — Брайан вздохнул. — Марша, подумай, что ты говоришь. Ты, леди, ведешь себя как…

Лицо Марши пылало.

— Не смей оскорблять меня, Брайан! — выкрикнула она. — Не тебе меня судить!

«Вот именно мне».

— Своим поведением ты сама себя оскорбляешь. Если Джефф наконец-то прозрел в отношении тебя, самым лучшим решением будет оставить все как есть. Позволь ему быть счастливым, Марша. Позволь ему жениться на женщине, которую он действительно любит.

— Ни за что! Ни за что в жизни! Джефф не прозрел, он ослеп! Харриет рассказала мне, что он повсюду появляется в сопровождении этой Ривы Синклер и ведет себя так, как будто это она его невеста, а не я.

— Возможно, теперь так оно и есть, — неожиданно раздался низкий голос у них за спиной. Марша и Брайан дружно повернули головы и увидели, что Уолтер Симпсон стоит на лестнице, грустно взирая на разыгрывающуюся перед его глазами неприятную сцену. — В любом случае я думаю, что Брайан прав, Марша. Тебе не стоит бегать за Джеффом, если он сам сказал тебе, что разрывает помолвку. Когда-то я поверил ему, поверил, что он действительно может позаботиться о тебе и сделать тебя счастливой. Только поэтому я дал разрешение на ваш брак, моя девочка. — Уолтер подошел к дочери, и Брайан поспешно отпустил руку Марши; Уолтер только тихонько усмехнулся. — Возможно, все к лучшему, моя девочка. Ты знаешь, что я хорошо отношусь к Джеффу, но мне, как и Брайану, он никогда не казался для тебя идеальной парой. Я рад, что теперь он и сам понял это.

— Ничего он не понял, папа! На него нашло помрачение! — в отчаянии выкрикнула Марша. — Эта южанка заморочила ему голову, околдовала своими чарами, сбила с толку! Но он одумается, когда увидит меня. Я буду взывать к его здравому смыслу, я объясню ему: его чувство к этой девчонке — временное, это наваждение пройдет, а наша любовь останется.

— Ты действительно считаешь, что он передумает? — негромко спросил мистер Симпсон, проведя рукой по мокрой щеке дочери. — А если и так, куда больше меня интересует другой вопрос, Марша. Ты уверена, что Джефф еще любит тебя?

— Отец, — в голосе девушки зазвенели слезы, — я надеюсь на это всей душой.

Уолтер Симпсон недоверчиво покачал головой, а Брайан неожиданно заявил:

— Если ты даже своего отца слушать не желаешь, то мне не остается другого выхода: в таком случае я поеду с тобой.

Марша даже побелела от злости.

— Да что ты о себе воображаешь, Брайан Адэр! Это дело тебя не касается, это приватный разговор между мной и Джеффом. Отец, — она обернулась и умоляюще взглянула на Уолтера, — велите Брайану не вмешиваться в мои дела. Я не хочу, чтобы он ехал со мной в Виксберг, — этот человек только все испортит!

— Милая моя девочка, — грустно улыбнулся мистер Симпсон, — у меня создалось впечатление, что я могу приказывать Брайану не больше, чем тебе. Вы уже взрослые люди, так что разбирайтесь сами со своими делами. Кроме того, честно говоря, мне будет спокойнее, если в Виксберг тебя будет сопровождать тот, кому я доверяю. Главное, ты небезразлична Брайану, и он сможет позаботиться о тебе, что бы ты там в этом грешном Виксберге ни натворила.

— О! — Марша в отчаянии всплеснула руками. — Да вы просто сговорились! Ну ничего! — Она сжала кулаки и, резко высвободившись из рук Брайана, направилась вверх по лестнице в свою комнату. — Я все равно поеду в Виксберг, что бы кто ни говорил! — С этими словами девушка скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.

Не желая злоупотреблять помощью Милли и Сары, Рива с Теодорой решили сами заняться чисткой своих платьев. Погожее осеннее утро как нельзя лучше подходило для их целей, так что, собрав необходимые вещи, они отправились вниз по лестнице, как вдруг Теодора, внезапно остановившись, проговорила:

— Ох, какая же я растяпа: забыла наверху свое серое платье! Мне надо вернуться и взять его, дорогая.

В последнее время Теодора старалась не оставлять Риву одну и как тень повсюду следовала за племянницей. В отличие от Ривы у нее не было ни малейших сомнений в том, что страсть майора Бэнкса нисколько не угасла и он даст волю своим чувствам, как только ему удастся остаться наедине с ее племянницей.

Более того, Теодора Лонгворт ни на секунду не сомневалась, что если Джефф Бэнкс будет достаточно настойчив, то, несмотря на всю свою решимость держаться от него подальше, Рива не сможет ему отказать. Искры, которые даже теперь высекали их случайные взгляды, не позволяли этой мудрой женщине сомневаться относительно возможных последствий. Вот почему она должна хотя бы на этот раз уберечь Риву, раз уж не получилось предотвратить их связь с самого начала.

— Я сама схожу за твоим платьем, тетя, — с улыбкой остановила ее Рива. — А ты подожди меня здесь.

Теодора кивнула, и Рива быстро направилась вверх по лестнице. Но не успела она дойти до комнаты тети, как чья-то сильная рука схватила ее за локоть.

— Это я, не пугайся, — с легким смешком произнес знакомый голос.

Рива похолодела. Больше всего ей хотелось сейчас всем телом прижаться к этому сильному, властному мужчине и раствориться в его крепких объятиях. Он тяжело дышал ей в ухо, и неосознанная жажда близости заставляла ее трепетать.

— Чего ты хочешь от меня, Джефф? — тихо спросила Рива.

— Просто поговорить, — отозвался он. — Наверное, твоя тетя не заметила, что я поднялся в свою комнату, иначе ни за что не отпустила бы тебя сюда одну.

— Не говори ерунды, — дрожащими губами проговорила Рива. — Тетя просто беспокоится, чтобы со мной что-нибудь не случилось… — Она запнулась, поняв, что едва не выдала свою тайну. Боже, рядом с ним она совершенно теряла голову. Так было раньше, так было теперь, и у нее начинало ныть где-то в самом низу живота при смутной мысли, что так будет до конца ее дней, даже если она больше никогда не увидит его. Но как она сможет жить, если больше никогда не увидит его?

Перспектива бежать прочь из Виксберга с Чарлзом и Фостером, еще пару минут назад казавшаяся Риве такой правильной и прекрасной, теперь нависла над ней гнетущей, тяжелой тучей. Да, Чарлз примет ее ребенка и, может быть, даже будет его любить, но будет ли она сама трепетать в его объятиях так, как это происходило с Джеффом? Не станет ли она каждый раз, когда губы Чарлза будут касаться ее губ, вспоминать ночи, проведенные с другим мужчиной, с единственным, с тем, который впился сейчас жесткими пальцами в ее кожу и жар тела которого заставляет ее думать лишь об одном — о том, о чем в данный момент думать совершенно недопустимо.

— Ладно, не важно. — Джефф отпустил ее, придвинулся ближе и, взяв рукой за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. — Нам нужно серьезно поговорить, моя девочка, и ты отлично знаешь об этом.

— Но… я не вижу темы для разговора, — нерешительно отозвалась Рива.

Она терялась в догадках о том, что же понадобилось от нее Джеффу, однако ее тело уже четко знало ответ на этот смешной вопрос. Но если он все еще хочет ее, почему не приходит по ночам? Или, возможно, это просто новая уловка, новый маневр, чтобы окончательно подчинить ее своей воле?

— Ты не видишь темы для разговора? Зато я вижу, — уверенно заявил Джефф. — Но здесь не самое подходящее место. К тому же я не хочу быть невежлив с твоей тетей, если она попытается вмешаться и увести тебя. Сегодня в столовой за завтраком я едва сдержался, и, боюсь, мне не повторить этого сомнительного достижения. — Он снова взял ее под локоть и потащил к черному ходу.

Выйдя на улицу, Джефф подозвал капрала и приказал предупредить мисс Лонгворт, что они с ее племянницей отправились на прогулку, с которой вернутся не раньше чем часа через полтора.

— И куда же мы пойдем? — с сомнением в голосе спросила Рива. Она представила, как встревожится Теодора, узнав об этой прогулке с Джеффом, и на сердце у нее похолодело.

— Куда? — Майор на секунду задумался. — Почему бы нам не посетить холмы — оттуда открывается прекрасный вид на Виксберг, не правда ли?

Рива поморщилась:

— О да! Янки, видимо, просто мечтали обозревать город именно с этой точки, потому что постоянно бомбили там наши укрытия. — Рива пыталась говорить как можно более резко. Лишь бы не поддаться его невероятному обаянию, лишь бы снова не идти за ним неведомо куда, как овечка на заклание!

— Рива, — Джефф остановился, — милая моя, осада кончена, да и войне скоро конец, и давай не будем больше говорить об этом.

— О да! — Рива горько усмехнулась. — Война закончена, но боль никогда не уйдет.

— Уйдет. — Джефф порывисто обнял ее. — Я сделаю все, чтобы тебе больше не пришлось переживать мрачные времена.

Неожиданно Рива вырвалась из его рук. В ее глазах блеснули слезы, но она усилием воли подавила свой эмоциональный порыв, стараясь говорить твердо и жестко:

— Я не хочу твоей защиты, Джефф! Я не верю тебе и никогда не верила. Ты взял меня силой, поставил под угрозу мою репутацию. Конечно, мы оба виноваты: ведь я не оказала тебе достойного сопротивления, но я хочу, чтобы ты запомнил раз и навсегда у меня никогда не имелось к тебе никаких чувств, кроме презрения и ненависти. Если на то будет воля Божья, я хотела бы больше никогда не видеть тебя, оказаться подальше отсюда и все забыть. Как видишь, мне действительно не нужна твоя защита, и я не хочу твоей заботы.

— Не хочешь? — В его глазах промелькнули растерянность и досада. — Что ж, как бы то ни было, есть некоторые вещи между нами, и их необходимо выяснить. — Он выпустил ее из объятий и немного отодвинулся, продолжая смотреть на Риву в упор.

Рива быстро отвела взгляд.

— Нет, Джефф, больше между нами нет абсолютно ничего. Мой брат на свободе, и мне больше ничего от тебя не надо, кроме одного — чтобы ты оставил нас в покое.

— Ты действительно хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? — В голосе Джеффа вдруг зазвучали те непередаваемо возбуждающие нотки, которые всегда сводили ее с ума. И тут Рива поняла: еще чуть-чуть — и она вновь упадет в его объятия, хотя этого никак нельзя допустить!

Они дошли до тенистой аллеи, и тут, вдалеке от людских глаз, Джефф нежно обнял ее и поцеловал. Рива в панике отшатнулась.

— Нет, ты не смеешь, — пробормотала она. — Ты не должен больше, потому что я не хочу…

Она уже успела забыть будоражащий вкус его поцелуев, но волна грешных воспоминаний вмиг накрыла ее с головой, как только Джефф коснулся своими губами ее трепещущих губ. Она не могла и не хотела сопротивляться, и даже сил «крыть это у нее не оставалось. Все те ночи, которые она провела вдали от этого невозможного человека, теперь казались ей давно позабытой книжной историей. Разве могла она даже помыслить о том, чтобы выжить вдали от него?

Со всем пылом откликнувшись на его поцелуй, Рива тут же отпрянула. На какое-то мгновение сознание ее прояснилась, и она с ужасом поняла, что с ней происходит. Разум и чувства схлестнулись в решающем поединке, и теперь от того, что победит, зависела вся ее будущая судьба.

— Не ври мне, моя сладкая девочка, — крепче прижимая к себе, зашептал ей Джефф на ухо. Свидетелями их снова запылавшей страсти сейчас были лишь немые деревья пустынного в этот час городского парка. Никто не мог помешать уверенному напору Джеффа, никто не мог спасти Риву от очередного головокружительного греха. — Я знаю, что ты так же скучаешь по нашим страстным ночам, как и я. Поверь, все это время, с тех пор как ты вернулась в Лонгворт-Хаус, я только и мечтал о том, чтобы снова сжимать тебя в своих объятиях, целовать тебя, ласкать твое тело. Но я знаю, что сначала мы должны поговорить и уничтожить стену непонимания, возникшую между нами.

— Эта стена никогда не исчезнет, — с жаром отозвалась Рива. — Скоро мы уедем отсюда, и тогда я навсегда смогу вычеркнуть тебя из своей жизни, а все, что между нами было, покажется мне всего лишь затянувшимся ночным кошмаром.

Уедете? С кем? Куда? — В глазах Джеффа загорелся недобрый огонек; он слегка отстранился и насмешливо посмотрел на нее снизу вверх. Если в Риве сейчас отчаянно боролись разум, приказывающий ей бежать от этого человека, и чувство, понукающее ее вновь упасть в его объятия, то Джеффа мучила необходимость совсем другого выбора. Самым большим его желанием в эти минуты было взять ее на руки и через весь город отнести в Лонгворт-Хаус, потом подняться в спальню и затвориться от всего мира, чтобы утолить свою страсть.

Однако мысль об их будущем ребенке ни на секунду не оставляла его. Если он поступит так, как подсказывает ему мужское естество, то окончательно потеряет доверие любимой женщины. Он должен быть с ней мягок и терпелив, должен преодолеть стену отчуждения, выросшую между ними.

— Так с кем ты собралась бежать от меня, Рива? — с едва заметной усмешкой повторил Джефф.

— С тетей Тео и Чарлзом. И я вовсе не собираюсь бежать.

— Ах вот как! — Майор побагровел от гнева. — Но с чего ты взяла, что я отпущу тебя?

— А как ты можешь мне помешать?

— Да просто возьму и посажу тебя под домашний арест, вот и все.

— Не имеешь права. — Рива неуверенно посмотрела на него, и тогда Джефф улыбнулся уже более откровенно. Слова, которые он собирался сказать, могли показаться ей жестокими, но он не мог не напомнить, кто здесь правит бал.

— Твой брат — государственный преступник, и он в бегах. Ты ведь не забыла об этом, правда?

— Мой брат, но не я. Мы с тетей можем свободно передвигаться по стране. — Рива упрямо тряхнула головой.

— Без Чарлза Уайтхолла вы вряд ли куда-нибудь поедете. Или ты собираешься отправиться бродяжничать по стране на пару со своей доброй тетушкой? Чем же ты думаешь зарабатывать на жизнь, любовь моя?

— Чарлз будет сопровождать нас, он мне обещал.

Он не сможет сдержать обещание. — Джефф надменно поджал губы. — Я сумею найти способ помешать ему, можешь не сомневаться. В конце концов, он выступил пособником при побеге твоего брата, и это ему еще зачтется.

— Но это не доказано. Чарлзу не предъявлено никаких официальных обвинений, а значит, закончив свои дела в госпитале, он сможет свободно уехать из города.

— Если ты думаешь, что сможешь так просто сбежать от меня, да еще с другим мужчиной, ты сильно ошибаешься, Рива Синклер. Я могу быть очень нежен и терпелив с тобой, но если кто-то встанет у меня на пути, я безжалостно уничтожу своего врага. И я не советую тебе назначать на эту роль милейшего доктора Уайтхолла. — Теперь улыбка майора Бэнкса напоминала оскал голодного волка.

Рива сжала губы и вновь тряхнула головой, пытаясь ото гнать страхи:

— Ты никогда не оставишь меня в покое, верно, Джефф Бэнкс?

— Никогда. — Джефф улыбнулся и взял ее за руку. — Теперь — никогда.

Всплеск ревности прошел, и теперь майор был уверен, что Чарлз Уайтхолл не сможет представлять для него серьезной опасности.

Главное, чтобы Рива поняла: незачем ей от него бежать, потому что ни с кем ей не будет лучше, счастливее и спокойнее, чем с ним, Джеффом.

— Теперь? Что это значит? — Рива безуспешно пыталась освободить руку, но Джефф был неумолим.

— Это значит, что ситуация изменилась. Сколько бы ты ни пряталась от этого разговора, рано или поздно он все равно состоялся бы, и ты об этом знаешь не хуже, чем я.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Джефф.

— Отлично понимаешь.

— Нет. — Рива в сомнении покачала головой. — У тебя больше нет никаких причин удерживать меня в городе. Честно говоря, я никак не возьму в толк, чего еще тебе от меня надо.

— Я знаю, что ты беременна и носишь моего ребенка. Трепетно заглядывая в глаза, Джефф погладил ее по волосам. — И не пытайся обмануть меня, не пытайся делать вид что ничего не происходит.

— О нет! — Рива в ужасе закрыла глаза. — Ты ошибаешься, Джефф…

— Ошибаюсь? Да я знал это с тех пор, как мы стали заниматься с тобой любовью, потому что у тебя не было месячных. Кроме того, мне сказали, что тебя тошнит по утрам. А тут еще общая слабость… В общем, я уверен на сто процентов!

Рива опустила глаза. Собравшись с мыслями, она решила, что сейчас лучшая тактика защиты — нападение.

— Ну что ж, может, и так, — проговорила она, — но что это меняет между нами, Джефф? Это всего лишь мелкие неприятности, непредвиденные сложности, разве не так?

Майор покачал головой:

— Нет, не так. Я собираюсь позаботиться о тебе и о нашем ребенке.

— Позаботиться? Очень интересно. И как ты обычно решаешь такие проблемы?

— Обычно? — Его глаза сверкнули. — Что значит-обычно?

— Джефф, я далеко не первая женщина в твоей жизни, и это значит, что подобные трудности у тебя, вполне возможно, возникали и прежде.

Майор внезапно улыбнулся:

— На этот раз ты ошибаешься.

— Разве?

— Да. Я взрослый человек и вполне могу предотвратить эти, по твоим словам, трудности.

— Можешь? — Рива медленно подняла на него глаза. — И почему же ты не предотвратил их в моем случае: ведь ты прекрасно знал, что я неопытна в этих вопросах.

— Почему? — Джефф с силой прижал ее к себе. — Неужели я должен тебе объяснять такие вещи? Твоя неопытность здесь ни при чем. Просто я теряю голову от одного твоего прикосновения, от одного твоего поцелуя. И ты еще спрашиваешь почему… Да потому, что рядом с тобой я забываю обо всем на свете и теряю контроль над собой.

Он прижался губами к ее губам, и Рива почувствовала, что больше не в силах сопротивляться.

— Отпусти меня, — прошептала она, — отпусти меня, Джефф, или я уже никогда не позволю тебе меня отпустить. Ты играешь с огнем. С самого начала ты играл моими чувствами, как хотел, а я всегда была в твоей власти. И не только потому, что янки захватили Виксберг, вовсе нет. С того первого мига, когда я увидела тебя, стоя на пороге Лонгворт-Хауса, который тогда еще был нашим с тетей Тео домом, а не твоей штаб-квартирой, я не могла отвести от тебя глаз, не могла не думать о тебе. Тебе не понадобилось никакого оружия, чтобы пленить меня, убедить, что я всегда принадлежала тебе. Но даже это ничего не меняет. Я уеду из города и забуду тебя навсегда. Чарлз сделал мне предложение, и я его приняла. Отпусти меня. Отпустите и забудьте обо мне навсегда, майор Джеффри Бэнкс.

— Никогда, — тихо отозвался Джефф. — Я всегда буду с тобой — с тобой и с нашим ребенком. К тому же это не единственный наш ребенок, будут и другие дети. Я хочу большую семью, Рива, и я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Ни одну женщину я еще не хотел так сильно, как тебя. Я люблю тебя, моя девочка, и я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я понимаю, что ты ценишь благородство милейшего доктора, но будь я проклят, если ему когда-нибудь повезет с тобой. Ты сказала, что принадлежала мне всегда. Так знай: с того мгновения, когда наш полк входил в покоренный город, я увидел тебя и больше уже не мог забыть. Я не знаю, как и почему это случилось, но знаю одно: даже если бы ты не носила под сердцем моего ребенка, я все равно мечтал бы назвать тебя своей женой, и это правда. Я люблю тебя и хочу прожить рядом с тобой всю жизнь…

Рива закусила губу.

— А почему ты уверен, что сейчас я испытываю к тебе такие же чувства? — пытаясь не утонуть в его ласковых объятиях и нежных словах, произнесла она. — Я вовсе не люблю тебя, Джефф. Все, о чем я тебе говорила, не имеет отношения к любви. Я была наивна и неопытна, когда ты вошел в мою жизнь и открыл для меня то, о чем я раньше и не подозревала. Ты подчинил своей власти мое тело, но не мое сердце.

Джефф помолчал некоторое время, а затем, тяжело переводя дыхание, тихо проговорил:

— Возможно, ты права, но я точно знаю, что ты хочешь меня. Я знаю, что твое тело отзывается на мои ласки, а твои губы ждут моих поцелуев. В чем, в чем, а в этом я абсолютно уверен.

— О нет… — Она не успела договорить. Джефф накрыл ее губы своими губами, и это нежное прикосновение, совсем непохожее на те страстные поцелуи, которые он дарил ей прежде, выбило ее из колеи. Рива вдруг поняла, что сейчас между ними родилось нечто такое, от чего уже нельзя отмахнуться, ссылаясь на обстоятельства. И все же, собрав последние силы, она высвободилась из кольца его нежных рук и попыталась убежать, но Джефф преградил ей дорогу.

— Скажи, что ты выйдешь за меня, Рива, — хрипло проговорил он. — Скажи, или, клянусь всем святым, я упрячу твоего доктора Уайтхолла за решетку.

Рива вздрогнула.

— Нет, Джефф, ты не можешь так поступить.

— Не заставляй меня доказывать тебе это, — угрожающе произнес он. — Я сделаю все, что угодно, лишь бы ты осталась со мной. Или сейчас ты даешь мне свое согласие, или…

Рива закрыла глаза.

— О Боже, Джефф! — прошептала она.

Он обнял ее, успокаивая ласковыми поцелуями.

— Клянусь, ты никогда не пожалеешь о своем решении.

— Я уже жалею, — шепотом отозвалась Рива. — Но если нет другого выхода, то… я выйду за тебя замуж. И все же повторяю тебе: мы совершаем ошибку. Самым лучшим для нас обоих было бы навсегда расстаться друг с другом — прямо здесь и сейчас.

Джефф прикоснулся к ее волосам, притянул к себе и потом осыпал нежными поцелуями ее лицо.

— Это самый счастливый день в моей жизни. Сейчас, когда ты дала мне свое согласие, я тем более не готов от тебя отказаться! — Он впился неистовым поцелуем в ее губы.

Рива потеряла счет времени. Волны томительной страсти накрывали ее с головой, заставляя забыть, кто она и что она здесь делает. Она только что согласилась стать женой янки, женой майора Бэнкса, который ворвался в ее жизнь как разрушительный вихрь войны, но эта мысль тут же ус тупила место другой: теперь он снова будет целовать и ласкать ее, и им не нужно будет скрываться, а по утрам она сможет просыпаться в его нежных объятиях.

Сладкая дрожь пробежала по всему ее телу, и, более ни о чем не задумываясь, Рива порывисто ответила на его требовательный поцелуй.

Когда Джефф отпустил ее, она еще долго не открывала глаза. Погладив ее по растрепавшимся волосам, он тихо произнес:

— Теперь мы должны сообщить о нашем решении твоей тете: Думаю, свадьбу надо сыграть через неделю.

— Через неделю? — эхом отозвалась она. — Так скоро?

— В нашей ситуации не стоит слишком долго откладывать, — ответил Джефф с коротким смешком, и Рива стыдливо спрятала голову у него на груди.

Теодора Лонгворт долго не могла поверить своим ушам

— Но это просто невозможно, майор. Рива, ведь это не может быть правдой? — Она умоляюще взглянула на племянницу, однако та отвела глаза. Разговор в библиотеке становился напряженным, и Джефф решил взять дело в свои руки.

— Мисс Лонгворт, — осторожно начал он, — я понимаю, что эта новость вас шокировала, но вы ведь прекрасно осведомлены об обстоятельствах, заставивших нас… форсировать события, не правда ли?

— Обстоятельства! — возмущенно воскликнула старушка, тряхнув седыми буклями. — Да уж, майор Бэнкс, я понимаю, о каких обстоятельствах вы говорите. Из-за вашей пагубной, развратной страсти…

Мисс Лонгворт! — поспешно остановил ее Джефф. — Я хочу, чтобы вы поняли главное. Я люблю вашу племянницу искренне, всей душой и очень рад, что она ждет от меня ребенка. Я буду еще больше рад, если потом у нас с ней появятся еще дети. В вашей среде считается позором выйти замуж за северянина, но подумайте, какой позор ждет Риву если она откажется от моего предложения. Впрочем, — Джефф перевел дыхание, — в любом случае я не позволю ей от него отказаться.

Теодора перевела взгляд на племянницу.

— Но как же твоя договоренность с Чарлзом, дорогая? — тихо спросила она.

Однако Джефф не дал Риве возможности ответить:

— До нашей свадьбы Чарлз Уайтхолл будет находиться под охраной по обвинению в пособничестве государственному преступнику. Если он поведет себя мудро и не станет вмешиваться в наши дела, то после свадьбы будет освобожден и сможет беспрепятственно покинуть город.

Рива и Теодора замерли.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь, и капрал Грей доложил:

— К вам посетители, майор Бэнкс.

— Что еще за посетители? — рявкнул Джефф. — Я же приказал…

— И тем не менее твои приказы не распространяются на меня, правда, милый? — Дверь распахнулась шире, и в комнату, сладко улыбаясь, вошла Марша Симпсон; чуть поодаль за ней следовал Брайан Адэр.

— Какая неожиданность, — пробормотал Джефф.

— Неужели ты не рад мне, любимый? — Гостья приблизилась к нему и прикоснулась губами к его щеке.

— Марша, зачем ты здесь? — удивленно спросил майор Бэнкс. — Ты ведь получила мое письмо, не правда ли?

— Зачем? — Марша грустно улыбнулась. — Я хочу спасти тебя, дорогой. Получив твое письмо, я тут же оставила все дела и бросилась к тебе.

— Марша! — Джефф покачал головой. — Я же все объяснил тебе в письме…

— Но я хотела поговорить с тобой лично, хотела сказать, какую ошибку ты совершаешь…

Неожиданно в их разговор вмешалась Рива.

— Прошу прощения, но нам с тетей лучше оставить вас наедине, — дрожащим голосом проговорила она и, взяв под руку Теодору, направилась к выходу.

Однако Джефф преградил им дорогу.

— Даже не думай опять сбежать от меня, Рива Синклер, — безапелляционно заявил он. — В любом случае через неделю ты станешь моей женой, и теперь мне больше нечего скрывать от тебя. Некоторое время назад я написал письмо Марше, в котором объяснил, что обстоятельства вынуждают меня разорвать нашу с ней помолвку. Что бы там ни насочиняла себе Марша, мое решение останется неизменным, и я хочу, чтобы ты стала свидетельницей каждого слова, которое будет произнесено между мной и моей бывшей невестой.

— Полагаю, — в тон ему отозвалась Рива, — что мисс Симпсон так не считает.

— Мисс Симпсон, безусловно, ошибается, — раздался ровный голос Брайана, который все это время наблюдал за происходящим с насмешливой улыбкой. Теперь ему стало окончательно ясно, что Джефф Бэнкс нашел женщину своей жизни.

Джефф оглянулся.

— Кстати, Рива, — улыбнулся он, — позволь представить тебе моего лучшего друга Брайана Адэра.

— Рада познакомиться, — буркнула Рива, бросив на Брайана быстрый взгляд.

Его ответ прозвучал непривычно витиевато:

— И я очень рад познакомиться с такой очаровательной леди, как вы, мисс Синклер. По описанию мисс Симпсон я представлял вас совершенно иначе и теперь просто поражен вашей красотой и обаянием.

Все взгляды устремились на Брайана. Странным образом в глазах Марши Симпсон и Джеффа Бэнкса одновременно промелькнул огонек ревности.

— Благодарю вас, мистер Адэр, — очаровательно улыбнулась Рива, перехватив рассерженный взгляд Джеффа. — Мне тоже очень приятно познакомиться с таким галантным и обходительным джентльменом.

— Что ж, если обмен любезностями закончен, — резко заявила Марша, — может, я могу поговорить со своим женихом наедине?

Рива вспыхнула, но Джефф тут же положил конец всем возможным дискуссиям на данную тему:

— Марша, Брайан, я хочу представить вам свою невесту, Риву Синклер. Я только что попросил ее руки у ее тети мисс Теодоры Лонгворт и получил согласие. Наша свадьба состоится через неделю.

— О нет! — прошептала Марша, тяжело опускаясь в кресло.

— Теперь ты понимаешь, Марша, — тихо отозвался Джефф, — что нам с тобой больше не о чем говорить наедине?

Вечером того же дня пароход «Изабелл Морроу» уже увозил Маршу и Брайана прочь от берегов Виксберга. Стоя у борта, молодой человек искоса следил за тем, как отчаянно взгляд Марши цепляется за прибрежный пейзаж в надежде прихватить с собой хоть капельку города, который стал для ее любимого человека родным. Невероятно, но факт: Джефф приревновал его к мисс Синклер. Брайан и представить себе не мог, что такое возможно. Впрочем, то ли ему показалось, то ли это действительно было правдой, но он заметил легкую ревность в глазах Марши, когда ему пришло в голову сделать комплимент этой невероятной южной красотке.

Да, Джефф выбрал себе в жены поистине удивительную женщину. Риве Синклер удалось то, что не удавалось никому до нее, даже Марше. Она смогла покорить сердце Джеффа. Брайан вспомнил, как его друг смотрел на мисс Синклер: казалось, теперь для майора Бэнкса весь мир сосредоточился вокруг этой маленькой прекрасной южанки. Но вот в том, что она любила его так же сильно, Брайан почему-то сильно сомневался.

Что ж, в любом случае теперь ему предоставляется прекрасный шанс испытать удачу.

— Дорогая, отчего бы тебе не пройти в свою каюту и не отдохнуть немного перед ужином? — тихо проговорил Брайан.

Марша покорно кивнула:

— На сей раз ты прав.

— Я загляну к тебе попозже?

Ничего не ответив, Марша молча развернулась и направилась прочь.

«Ладно, пусть отдохнет и немного придет в себя», — решил Брайан, задумчиво глядя ей вслед, и тут же стал обдумывать планы на предстоящий вечер.

Когда море за кормой совсем потемнело, Брайан, захватив с собой бутылку хорошего вина и пару бокалов, постучался в каюту своей возлюбленной.

Марша не спала. Держа в руках вышитую кружевную сорочку, она всеми силами пыталась удержать слезы.

Эту сорочку она купила специально для своей первой брачной ночи с Джеффом. Тонкое изящное кружево было призвано еще больше подчеркнуть соблазнительные формы ее прекрасного тела. О, сколько раз она представляла себе эту ночь, как долго мечтала оказаться в объятиях Джеффа! Она даже взяла с собой этот интимный наряд на случай, если придется пойти на крайнюю меру и бороться с назойливой соперницей ее же методами. Однако оказалось, что она слишком поздно спохватилась: теперь ей оставалось бороться только с собственными воспоминаниями, Джефф же потерян для нее навсегда, и другая женщина заняла ее место — в его сердце и в его постели.

Ее грустные мысли прервал настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — раздраженно спросила Марша.

— Это я, Брайан.

Марша быстро спрятала сорочку в ящик комода, плотнее запахнула пеньюар и открыла дверь.

— Дорогая, отчего бы нам не отметить счастливую помолвку Джеффа? — Осторожно улыбнувшись, Брайан кивнул на бутылку вина и бокалы.

В глазах Марши мелькнула боль, но она все же сумела взять себя в руки.

— Что ж, возможно, ты прав, хотя, мне кажется, сейчас не самое подходящее для этого время.

— Разве для добрых пожеланий может быть неподходящее время? Наш друг заслужил свое счастье, не правда ли?..

— Не знаю. Впрочем, пусть будет так, — тихо отозвалась Марша.

Брайан переступил порог, поставил поднос на столик, разлил вино по бокалам и передал Марше один из них.

— Вот, дорогая, возьми. И позволь мне произнести несколько тостов. — Он поднял бокал. — Первый тост, разумеется, за Джеффа и его невесту. — Брайан снова улыбнулся. — Я очень рад, что мой друг нашел наконец-то истинную любовь.

Марша молча поднесла бокал к губам, и Брайан продолжал:

— Второй тост — за счастье.

— За счастье? — удивленно переспросила она, поднимая на него глаза.

— Да, я хочу, чтобы всем людям на земле удалось найти свои половинки. Это очень важно — быть рядом с любимым человеком.

Марша отвела взгляд и покраснела.

— Лучше не скажешь, Брайан.

— Благодарю. Но у меня есть еще и третий тост…

— Третий? Право, пожалуй, не стоит.

— Поверь мне, очень даже стоит. — Брайан улыбнулся. — Мой третий тост — за любовь. Я хочу выпить за нашу любовь и за наше счастье. Ты поддержишь меня?

Марша вздрогнула:

— Успокойся, прошу тебя…

— О нет, сперва выслушай меня, дорогая. Ты согласилась с тем, что каждый в этом мире должен найти свою половинку, но неужели ты не понимаешь, что мы с тобой уже этого достигли?

— Брайан… — Марша отвела со лба волосы, губы ее дрогнули.

Да, это так, любимая. — Брайан поставил бокал и прикоснулся рукой к ее щеке. — Я люблю тебя всю жизнь, но только сегодня понял, что и ты что-то испытываешь ко мне. Ты всегда была ослеплена своим чувством к Джеффу, но теперь пришло время заметить человека, который всегда был и всегда будет с тобой рядом. Думаю, теперь ты наконец поймешь, что любовь может уподобляться не только бурной реке, но и тихому горному озеру, полному прохладной чистой воды… — Он поднес ее руку к своим губам, прикоснулся к ней нежным поцелуем, и Марша не отняла руки.

— Я не знаю, что сказать тебе, Брайан, — тихо произнесла она. — Все произошло слишком быстро…

— А я и не тороплю тебя, милая, — ласково отозвался молодой человек. — Я только прошу, чтобы ты дала мне шанс доказать свою любовь, а себе — шанс понять, что ты меня тоже любишь.

— Хорошо, я постараюсь, — прошептала Марша.

В то время как Брайан Адэр оплетал своими ласковыми сетями разбитое сердце Марши Симпсон, а Джефф Бэнкс томился в ожидании той ночи, когда он сможет назвать любимую женщину по праву своей, беглый шпион разгромленной армии конфедератов капитан Фостер Синклер вышел на опушку леса и внимательно огляделся. Постоянное ощущение угрозы теперь стало для него повседневной реальностью. Казалось, спокойная довоенная жизнь ему только приснилась когда-то, а на самом деле он всегда был в бегах и считался государственным преступником, за голову которого обещано приличное вознаграждение. Одно его радовало: наконец-то он окончательно выздоровел и окреп. Постоянное пребывание на свежем воздухе придало его лицу здоровый цвет, сменивший пугающую больничную бледность. Теперь Фостер чувствовал себя одиноким волком, отбившимся от родной стаи.

На этом месте сегодня он договорился встретиться с капитаном Холлом, который изредка пробирался в Виксберг, чтобы узнать последние новости. Правда, делать это с каждым разом становилось все труднее…

— Как дела, друг? — окликнул его знакомый голос. Фостер обернулся и, увидев невдалеке Джорджа, направился к нему.

— Рад тебя видеть, старина! — Он тут же стал выспрашивать, не знает ли Джордж что-нибудь о его сестре.

Новости оказались невеселыми.

— На следующей неделе мисс Синклер выходит замуж за майора Бэнкса, — сообщил Джордж.

— Этого не может быть! — Фостер сжал кулаки. — А что же Чарлз?

— Он находится под стражей. — Джордж «Вздохнул. — Я так и не смог поговорить с ним.

— Но это же просто немыслимо! — Фостер не находил себе места от гнева. — Я уверен, моя сестра по собственной воле никогда не дала бы этому мерзавцу своего согласия. Он заставил ее!

— Заставил? — удивился Джордж. — Но ведь ему больше нечем шантажировать ее. Ты на свободе и…

— Я — да, но Чарлз!..

— Думаешь, майор Бэнкс…

— Не думаю, уверен. Он арестовал Чарлза и теперь угрожает Риве. Все равно я этого так не оставлю и вытащу ее оттуда. Рива никогда не станет женой янки!

— И все-таки, Фостер, — попытался образумить его Джордж, — может быть, твоя сестра все же сама захотела стать его женой: ведь она носит его ребенка…

— Она носит его ребенка, потому что он заставил ее лечь с ним в постель, — отрезал Фостер, — но я положу конец бесчинствам майора Бэнкса. Этой свадьбе никогда не бывать! Я проберусь в город и увезу сестру и тетю Тео подальше отсюда, туда, где майор Бэнкс никогда ее не найдет!