Заставь меня поверить (СИ)

Глава 24

Максим

Дорогу до нового дома Вики я уже знал, но естественно, умолчал об этом. Не признаваться же ей в том, что сталкерил за ней. Внимательно слежу за машиной Остапа и вслед за ней въезжаю во двор. Выхожу из машины и приблизившись к ребятам пожимаю протянутую Остапом руку. В этот момент у Вики невероятно комичное выражение лица, — глаза распахнулись в удивлении, а челюсть буквально упала на асфальт. Эта реакция вызывает у меня улыбку. Моя девочка же буквально полчаса назад рассказывала мне что Остап её парень. И, очевидно, ожидала что я буду настроен к нему негативно, а тут вышел сюрприз для неё.

У меня вообще ощущение что я сплю. У меня сегодня эйфория — целый день провёл рядом с моей малышкой. Она конечно колючий и вечно фыркающий ёжик со мной, а иногда мне и вовсе кажется, что она хочет воткнуть мне ручку в ногу или ещё куда. Но для меня самое главное что она рядом со мной. Все пары вдыхал её запах, она сменила духи, а может шампунь. Теперь она пахнет сладкими мандаринами. Такая вкусная и манящая и такая далёкая и запретная.

Понимаю что подзавис на Вике, когда Остап довольно ощутимо сжимает мою руку. И я вынужден перевести свой взгляд на него. Этот клоун улыбается переводя взгляд своих хитрых глаз с меня на Вику и обратно.

— Мы идём или продолжим стоять на улице на потеху любопытным соседям? — спрашивает Вика.

— Конечно идём. Дамы вперёд, — произносит Остап и отойдя на шаг в сторону, освобождает дорогу.

Она прикладывает таблетку к электронному замку и после звукового сигнала, открывает дверь и заходит в подъезд. Остап пропускает меня вперёд, а сам замыкает наше шествие.

Следую за Викой, полностью игнорируя окружающую меня обстановку. Для меня сейчас существует только она одна.

Мы подходим к лифту, входим в него и разбредаемся по кабине. Вика становится уперевшись в стенку спиной, а я стою рядом. В кабине полная тишина. Вика рассматривает свою обувь, а я её. Остап не проявляет к нам никакого интереса, он полностью сосредоточен на своём телефоне. Поэтому я спокойно разрешаю себе смотреть на Викторию.

Лифт оповещает нас о конце своего пути, звуковым сигналом. Вика поднимает глаза и мы сталкиваемся взглядами буквально на мгновение, а дальше она переводит взгляд перед собой и идёт к дверям.

В квартире она быстро разувается и сняв куртку, вешает её в шкаф. И взяв свою сумочку теряется в самом первом дверном проёме. Остап забирает у меня куртку и провожает до гостиной.

Захожу и осматриваюсь. Большая и светлая комната, обставлена по последней моде. На стене висит огромный телевизор, а под ним установлена крутая аудиосистема. На стене напротив над огромным диваном висит стильная картина. Мебели в комнате немного, но всё функциональное и подобрано со вкусом. Хотя комната не выглядит обжитой, скорее всего Остап и Вика здесь бывают не часто.

Слышу шаги за спиной, Вика заходит в комнату. Видно что ей неуютно и она не знает чем занять руки — складывает их под грудью и озирается по сторонам. Она возвращает свой взгляд на меня и наконец спрашивает:

— Зачем ты забрал мою морскую свинку от крёстной?

— Мне кажется ответ очевиден.

— Если бы был очевиден, я бы не спрашивала. Так зачем?

— Захотел чтобы она жила у меня как некое напоминание о тебе.

Вика вздергивает бровь, весь её вид кричит что она очень скептически относится к моим словам.

— Зачем она тебе?

— Я полюбил её. Она моё домашнее животное. Ухаживаю за ней. Да и привыкли мы друг к другу.

— Понятно, — бурчит Вика и задаёт следующий вопрос. — Я знаю, что моего дядю три года назад искал именно ты. Зачем?

— Чтобы он забрал тебя из страны.

— Неужели так боялся ненароком встретиться со мной где-нибудь?

Вот как она видит ту ситуацию: я вызвал её дядю, чтобы избежать ненужных встреч с Викой. Представляю как она злилась, когда узнала что Михаил приехал за ней по моей просьбе. И даже страшно подумать что ещё успела она себе навыдумывать.

— Нет. Михаил увёз тебя из страны ради твоего же блага.

— Ну конечно. Это было ради моего блага, а ты мой личный ангел-хранитель.

Речь Вики так и сочилась ядом. Она не верила мне и не хотела поверить. Я знаю что мне будет трудно пробиться сквозь её броню, но сделаю всё для этого.

Остап проходя мимо по коридору, заглянул к нам на мгновение, а затем прикрыл дверь, словно отрезал нас от внешнего мира.

— Он действительно сделал это ради твоего блага. Так нужно было. Если бы ты осталась, то были бы большие проблемы.

— Пф, какие проблемы?

— Ну что ж, прежде чем мы продолжим наш разговор, нужно тебе кое-что увидеть.

— Что именно?

Подошёл к телевизору, взял пульт, что лежал на консоли прямо под ним. Включил и зайдя в меню выбрал нужную программу. Вытащил из кармана джинсов флешку и вставил её в нужный разъëм на телевизоре.

На экране спустя пару мгновений появилась гостиная дома моих родителей трехлетней давности.

Вика перевела взгляд на экран и я последовал её примеру, хотя прекрасно знал что увижу. Тот вечер я сохранил в своей памяти буквально по минутам.

Вечер перед выпускным три года назад.

Углубившись в свои мысли, в которых я уже примерял на себя роль жениха, а после мужа Вики, не сразу понял что у нас гости. Из гостиной выплыла слишком нарядно одетая мама. Почему слишком? Да потому что её муж буквально вчера улетел в длительную командировку в другую страну. А у неё на лице великая радость.

Мама выглядит не просто счастливой, она аж светиться и меня это немного напрягает. Буквально через мгновение мне становится понятна причина такой радости: у нас в гостях отец и дочь Петровы. Многое бы отдал чтобы их обоих не видеть больше никогда в своей жизни.

Я слышал что Аня во всю мутит с Гриней. Что он наконец-то открыл ей свои чувства и она их приняла. Обрадовался что больная игра в любовь ко мне позади. Но что она делает здесь?

Петрова подходит ко мне и буквально повиснув на локте шепчет о том как скучала все эти месяцы.

— Сынок, — ласково зовёт меня мать и я напрягаюсь от этой интонации. Обычно ко мне она обращается совершенно с другими интонациями. — Заходи скорее в зал, у нас такой сюрприз для тебя. Умереть не встать.

Высвобождаются из цепких ручонок Ани и прохожу в гостиную. Устраиваюсь в Кремле и вопросительно смотрю сначала на мать, потом на Петрова.

— Здравствуй, мой любимый зять, — говорит отец Ани, гаденько улыбаясь.

— Мы с Аней расстались, — сухо говорю ему.

— Ой, молодёжь, вчера расстались, сегодня сошлись вновь. Что поделаешь, молодая кровь, гормоны. Проходили, знаем, — продолжает мужчина.

— У меня есть девушка.

— Кстати об этом, — говорит моя мать и сделав пару шагов, подходит к журнальному столику и берёт в руку папку, что лежала на нëм.

Открывает, листает что-то очень внимательно читая или же делая вид, что читает. А затем приближается ко мне и всовывает папку мне в руки. Приходится по комнате и устраивается на диване напротив меня.

— Ты знал что мамашу твоей оборванки изнасиловали? И ни кто-нибудь, а близкий друг семьи. А потом она и её муженёк, который, кстати, не бросил эту порченную после такого, спились. Вот с такой швалью ты захотел породниться? Променял Аню благородного происхождения на вот эту дворовую девку?

— ЗАТКНИСЬ! — прошипел я.

Сейчас мне было плевать что это родная мать. Я был в ужасе от той грязи что лилась из её рта. Мне хотелось заткнуть уши и вымыть ну рот с мылом. Как такая внешне красивая женщина могла таить в себе такую гниль.

— Закрой свой рот и не смей так говорить о Вике, — рявкнул на мать.

На её лице на мгновение появился испуг, а затем она улыбнулась, вернее оскалилась в злобной ухмылке.

— Готов орать на родную мать из-за этой девки? Да что ты себе позволяешь?

Почувствовал как моего плеча коснулись, повернулся и увидел Аню, которая гладила меня, словно я был котом. Стряхнул с себя её руку и вскочил на ноги.

— Я никому не позволю так говорить о Вике. Она моя девушка и я люблю её.

— Ха, ещё скажи что женишься на ней.

— Да, женюсь.

За спиной послышался громкий вздох Ани, а в следующее мгновение она уже скулила своему отцу как сильно меня любит, а я чертов эгоист.

— Ты не женишься на этой грязной девке. В твоей родословной профессора и ты собрался породнить нас с дочерью шлюхи и алкаша?

— Я женюсь на ней и ты не сможешь мне запретить.

— Вот тут ты ошибаешься, сынок.

Аня мило улыбаясь схватила пульт и включила телевизор. На экране появился какой-то подъезд, в котором стояла гопота. Человек семь или может быть восемь здоровых как быки молодых мужчин с огромными перекачанными шеями, татуировками и бритыми головами. Сначала я не придал значения подъезду, но потом осознал что я прекрасно знаю дверь, напротив которой эта толпа гопников курит и пьёт пиво.

В квартире за этой дверью я последние месяцы бывал практически каждый день, ведь это квартира моей девушки. Перевёл взгляд на свою мать.

— Кто это и что всё это значит?

— Это наши друзья. Очень интересные ребята. Услужливые, но дико темпераментные. Узнал дверь, напротив которой они стоят? Вижу что узнал. Как ты думаешь, Вика такая же размазня как её мамаша или нет?

— Что?

Я вообще не понимал что происходит. Мыслей в голове не было, всё тело сковало жуткой паникой. Ещё не понимая что будет дальше, осознавал что грядёт мой личный конец света.

— Я спрашиваю, как ты думаешь, Вика переживёт изнасилование? Групповое? Мы показали нашим друзьям фотки Вики, прости, взяли их на твоей страничке, и она им понравилась. Они очень хотят её попробовать. Эти парни ненасытные, а она юная и нетронутая, ты же бережёшь её для себя. Будет очень печально, если она попадёт не в те руки.

— Ты что несёшь? Ты совсем ненормальная?

Меня трясло, никак не мог взять себя в руки. Этого не могло происходить на самом деле. Моя мать не могла быть настолько отвратительной.

— Мне кажется у тебя слишком длинный язык, пора поучить тебя хорошим манерам, — прошипела мать, а затем схватила свой телефон.

— Как ты думаешь? — спросила она кому-то набирая. — Мать Вики переживёт ещё одно изнасилование? Или в этот раз наложит на себя руки? Алло, — проговорила мать в трубку. — Привет, дорогой, помаши нам в камеру и постучитесь как в дверь.

Перевёл взгляд на экран телевизора. Один из гопников гадко улыбаясь махал в камеру, а второй начал стучать в дверь викиной квартиры. Моя девочка сейчас дома, она откроет дверь и тогда неизвестно что может произойти. По спине пробежался неприятный холодок, я сглотнул и сипло еле слышно сказал:

— Прекрати, хватит. Ты что творишь?

— Смотри, — улыбаясь ответила мать.

Дверь отворилась. На пороге стояла мама Вики в домашнем костюме. Было видно что женщине не по себе от названных визитëров. Тот мужик что стучал в дверь, проводит своей лапищей по лицу женщины и что-то говорит, его дружки начинают ржать. Мать Вики ему отвечает, а затем резко толкает и захлопывает дверь. Ей не мешают, потому что их цель в данную минуту показать что они могут сделать, а не сделать это.

— А теперь к делу, — проговорил Петров и поднялся с дивана. — Значит слушай и запоминай. Про семейство Быковых мы узнали всё: в какое время едут на работу, в какое возвращаются, что покупают в магазине и сколько пьют. А главные, мы знаем всё о твоей обожаемой Вика. Как ты можешь видеть: мы подготовились очень хорошо. Наши друзья ждут только нашей отмашки. И им всё равно кто это будет: дочь или мать, обе вместе или по очереди. А если им попадётся их папаша, то его изобьют. Дежурить они вот так под дверями могут сколько угодно. Им всё равно делать нечего.

Глаза Петрова блестели каким-то злобным блеском, а на губах блуждала улыбка. Он напоминал психа. Посмотрел на Аню, она сейчас как никогда была похожа на своего отца, такая же неадекватная улыбочка и пугающая пустота в глазах.

— Если ты хочешь чтобы с Викой и её семьёй всё было хорошо, — сказала мать. — Ты должен вернуться к Ане.

— Чего?

Вот тут я знатно охренел. Весь этот пздц задумывался лишь с целью воссоединения меня и Ани? Это всё бредовый сон, такого не бывает в жизни. НЕ БЫВАЕТ!!!

— Да, сынок. Ты уже взрослый и должен принимать соответствующие решения. Только от тебя зависит дальнейшая жизнь Вики. Ответ ты должен дать здесь и сейчас не выходя из комнаты. Как только ты покидаешь пределы гостиной наше предложение обнуляется, а парни идут знакомиться с Викой и её мамашей.

— Что от меня нужно?

— Ты обрываешь все связи с Викой. Вы расстаётесь и ты возвращаешься к Ане.

— Зачем тебе это?

— Не твоё дело. Тебе нужно лишь сделать как мы говорим. Ты и Аня вместе и с твоей девкой всё хорошо. Посылаешь нас и на её жизнь можно поставить крест. Что ты решил?

— Я согласен.

Сейчас нужно усыпить их бдительность, а потом я найду выход. Всё у нас с Викой будет хорошо.

— Не так всё просто, сынок. Не пытайся нас обмануть. За тобой, Викой и её родителями следят. Если ты попытаешься с ней связаться её жизни конец. Ты должен навсегда вычеркнуть её из своей жизни, словно и не было. Только это гарантирует ей безопасность.

Вот сейчас я готов опустить руки. Как можно выпутаться из этого дерьма? Как удачно они выбрали время: отца нет в городе и появится он ещё не скоро. А за это время может произойти что угодно.

— Я же уже сказал что согласен, — раздражённо рявкнул.

Никто не любит быть загнанным в угол. А чувствовать себя беспомощным ещё хуже. Мне захотелось вернуться в детство, когда любая проблема решалась папиными тёплыми словами. Жаль сейчас, когда отец мне так нужен, он недоступен и не досягаем.

— Отлично, я была уверена, что ты сделаешь правильный выбор.

— Но это же ещё не всё, — подала голос, молчавшая до этого Аня.

— Ах, да, — закатила глаза мама. — Ещё кое-что. Ты бросишь Вику завтра на балу. Ты должен её унизить и растоптать так, чтобы у неё никогда не появилось мысли с тобой заговорить. Она должна тебя ненавидеть, презирать и проклинать.

— Я и так её брошу, разве этого мало?

— Мало, — взвизгнула Аня. — Ты тогда унизил меня, заставив извиняться перед ней. Она мне должна и я хочу вернуть свой должок. Хочу её унижения. Хочууу!!!

Осталось только Ане начать топать ногами как делают маленькие, избалованные девчонки. Меня пугала в данный момент она, уже давно понял что она не милая девчонка, но чтобы настолько быть жестокой.

— Но это я тебя тогда унизил, — попытался воззвать к её рассудку.

— Я тебя давно простила. А она должна ответить.

— Единственный кто должен ответить это я, Вика не причём.

— Это она во всём виновата и отвечать тоже ей и не спорь.

— Зятëк, не советую злить Аню, ведь одна её слезинка и твоей девке хана.

Перевёл взгляд на Петрову, а она широко улыбаясь, активно кивала головой.

Как же мне хотелось отмотать время назад и не мараться об эту дрянь. Нужно было ещё тогда отпустить её на все четыре стороны, но я жаждал правосудия. Жизнь жестоко наказала меня за это. Завтра мне предстоит убить словами свою девочку и себя заодно.

— Я хочу её слезы, её боль. Пусть сдохнет. Жаль убить нельзя, посадят. Но ничего, ты уничтожишь её морально. А я буду смотреть. Считай это твой подарок на наше примирение.

Аня захлопала в ладоши, звонко хохоча. Потом остановилась, внимательно посмотрела мне в глаза и закончила свою мысль:

— На выпускном балу будут не только папа и твоя мама, но и наши люди. Они будут следить за тобой. Не делай глупости.

— Я понял, — ответил бесцветным голосом.

— А после мы поедем встречать рассвет и будем любить друг друга весь день.

— Дочь, давай без подробностей. Нам они не интересны.

— И ты же понимаешь, сынок, что отца сюда впутывать глупо? Он далеко, у него важные дела и помочь он не сможет, а вот испортить жизнь твоей подружке да. Теперь помни как непреложную истину: Вика жива и невредима, пока ты не косячишь.

— Что в телефон поставишь жучок, на ногу браслет и будешь следить за мной двадцать четыре на семь? Вдруг накосячу?

— В этом нет никакой необходимости. Ты сам знаешь что будет, если оступишься. А ты умный мальчик. Хоть что-то от меня тебе должно было достаться. Ты сам не захочешь нарушать правил. А теперь, давайте выпьем шампанского в честь такого дела.

Пока я пытался собрать себя хоть немного по кускам и осознать новую для себя реальность, эти трое действительно разливали по бокалом шампанское. Звон дорогого хрусталя буквально заполнил собой всю комнату, а их смех напомнил гогот демонов из самых жутких кошмаров. Эти люди казались мне самыми ужасными монстрами. А их торжество для меня было подобно танцам на костях. И это были мои кости. Меня мутило, ноги стали ватными, а перед глазами всё поплыло, пришлось искать опору. Прислонился к стене, приехал глаза, мечтая испариться, чтобы не видеть всей этой вакханалии.

А веселье продолжалось. Аня расписывала в красках в чем завтра явится на выпуской и какие лица будут у гадких одноклассников. Она собиралась напомнить всем и каждому что именно она королева нашего класса и никто иной. Женщина, которая, считалась моей матерью буквально хлопала в ладоши. А затем она перевела на меня взгляд, скривила свои идеальные губы и заявила:

— Не порти нам праздник. Или к себе и без глупостей. Ты же помнишь чем грозит твоё необдуманное поведение?

— Помни, — сухо ответил я.

— Ну вот и прекрасно. Или.

И я вышëл. Едва переставляя ноги, побрёл к себе, мечтая сдохнуть по пути. Так было бы в миллион раз проще. Но когда жизнь давала лёгкие пути?

Наши дни.

Вика сидела с широко распахнутыми глазами и смотрела на экран. Лицо её было белым как снег, а в глазах читался шок, боль и ненависть. Она напоминала фарфоровую куклу, красивую, нг лишённую жизни. По щеке скатывалась слеза, мне захотелось стряхнуть её и я протянул руку к лицу девушки. Но она перехватила мои пальцы, а затем не глядя на меня сказала:

— Уходи.

— Вика, — попытался хоть что-то сказать, но она покачала головой.

— Нет. Молчи. Не говори ничего.

А затем вскочила на ноги и ломанулась прочь из комнаты, врезавшись в дверях в Остапа. Как оказалось он давно уже там стоял и тоже смотрел на экран телевизора. Я поднялся на ноги и хотел пойти за девушкой, но Остап

затормозил меня в дверях:

— Не трогай её сейчас. Ей нужно время.

Хотел обойти его и найти Вику. Не хотел оставлять её одну в этом вариться, но Остап сжал мой локоть и повторил:

— Ей нужно время. Сейчас она не будет тебя слушать. У неё шок. Пойдём.

И потащил меня к выходу из квартиры. Отпустил локоть и начал одеваться.

— Куда?

— Из квартиры, а там посмотрим.

Последовал примеру Остапа и тоже накинул куртку и начал обувать кроссовки. Из квартиры мы вышли молча и тихо прикрыли за собой дверь. Молча спустились пешком по лестнице и лишь на улице клоун сказал:

— Нам нужно выпить. Такое на трезвую голову не переварить.

Залез в свой телефон и спустя двадцать минут мы уже залезали в такси.