Зеленоглазый горец

Глава 10

Джеймс выставил готовую каминную полку за дверь мастерской. Работая над полкой, он превзошел самого себя и с нетерпением ждал момента, когда сможет увидеть, как творение его рук будет украшать спальню лэрда, которая, поклялся Джеймс, скоро снова станет его спальней. Однако сегодня даже мысль о том, что Маккей спит в его кровати, не могла испортить Джеймсу настроения. После долгой ночи любви, проведенной с Аннорой, он был наверху блаженства. Джеймс за всю свою жизнь не чувствовал себя таким удовлетворенным, таким счастливым. Словно Аннора утолила не только жажду его тела, а и возродила его душу.

– Как я погляжу, вы сегодня в приподнятом настроении, – сказала Большая Марта, подходя к нему.

Проницательный взгляд ее прищуренных глаз говорил о том, что Большая Марта догадывалась, что он провел ночь в объятиях Анноры. Джеймс был далек от того, чтобы испытывать чувство вины: он с самого начала нисколько не сомневался, что Аннора Маккей – его женщина. И этой ночью он просто заявил свои права на нее и дал понять Анноре то, в чем давно был уверен сам. Если бы Джеймс не был вынужден скрываться под чужой личиной, он бы заявил о своих правах на нее во всеуслышание. Чтобы все в Данкрейге знали, что Аннора Маккей – его женщина.

– Ну что, нравится тебе эта вещица? – спросил Джеймс, не скрывая гордости за удачно выполненную работу.

– Да, ты умеешь творить с деревом настоящие чудеса. Но что-то мне подсказывает, что совсем не поэтому ты сам себе улыбаешься сегодня. Не помню, чтобы ты так когда-нибудь улыбался. Разве что когда видел нашу любимую крошку Мегги. – Большая Марта скрестила руки на груди и кивнула. – Я с самого начала знала, что она тебе походит.

Джеймс округлил глаза от удивления.

– Как тебе удается знать обо всех секретах Данкрейга?

– Ну что ты! К сожалению, мне известно не обо всех его секретах. Хотя, признаться, очень хотелось бы знать все тайны Данкрейга. Если бы мне это удалось, ты бы сидел сейчас на месте Доннела и был лэрдом Данкрейга, кем ты и должен быть по праву. Но вместо тебя на месте лэрда сидит эта самодовольная свинья. Он разрушает все, к чему прикоснется. А еще старается окружать себя роскошью, словно он – король.

– Да, Доннел заслуживает смерти. – Джеймс посмотрел на Большую Марту и спросил: – Не хочешь ли ты сказать мне в мягкой форме, что тебе не удалось выяснить, что из того, о чем ходили слухи, было правдой? – Увидев, как Большая Марта поджала губы и отвела взгляд, Джеймс понял, что она все же кое-что разузнала, но опасалась, что это ему не понравится. – Ты узнала, что моя женушка на самом деле не была такой славной и милой скромницей, какой я ее считал?

Когда Большая Марта подняла на него удивленные глаза, Джеймс улыбнулся, несмотря на то что знал, что правда, которую женщина собирается сообщить ему, была горькой. Один разговор по душам с Аннорой, когда он смело взглянул правде в глаза, подготовил Джеймса к тому, что он может узнать о том, что Мэри его предала. А может быть, душевные силы, необходимые для этого, придала ему ночь любви с Аннорой? Может быть, ее любовь стала ему надежным щитом и его перестала страшить суровая правда?

– Значит, ты все-таки что-то подозревал? – спросила Большая Марта.

– Дело не в этом. Аннора умеет задавать трудные вопросы и видит вещи, которые я, к сожалению, не замечаю, хотя должен был их заметить. Это она высказала догадку о том, что Мэри могла быть сообщницей Маккея и скорее всего была его любовницей. И я не могу опровергнуть ее предположение. А еще Аннора считает, что Мэри уже нет в живых.

– Так, значит, она вправду погибла во время того самого пожара?

– Может быть, да, а может, и нет. Как совершенно справедливо заметила Аннора, как я могу быть в этом уверен, если найденный на пожарище труп невозможно было опознать? Однако Аннора думает, что ее кузен вряд ли оставил бы Мэри в живых, потому что она была доказательством того, что обвинения против меня бессмысленны и что он занял мое место незаслуженно. Доннел не хотел рисковать.

– Это верно. Ну да, боюсь, что Мэри и вправду была тебе неверна. В той хижине, где произошел пожар, она время от времени встречалась с Маккеем. Служанка однажды видела их вместе в Данкрейге. Мэри незаметно пробиралась в спальню Доннела, когда он приезжал сюда, что случалось довольно часто. Эта служанка заявила, что она слышала более чем достаточно, чтобы не считать, что это была невинная встреча двух родственников. Как зовут эту служанку, я, конечно, тебе не скажу. Я поклялась ей молчать. По крайней мере пока Доннел правит Данкрейгом. Мне с трудом удалось уговорить ее рассказать мне все, что ей известно.

– Понимаю. Она сказала точно, когда видела их вместе?

– Примерно за месяц до того, как Мэри погибла, или до того, как ее стали считать погибшей.

– А после того пожара она, случайно, не видела ее?

– Этого женщина не сказала. Я могу снова расспросить ее об этом. Если бы она увидела Мэри, то подумала бы, что встретила привидение. А поэтому она вряд ли станет болтать об этом из страха, что ее примут за сумасшедшую. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне кажется, что Мегги видела Маккея и Мэри вместе. Она призналась мне и Анноре, что считает, что Маккей – не ее отец, несмотря на то что однажды она видела, как он целуется с ее мамой. Я подумал, что, случись это до пожара, Мегги вряд ли смогла бы это запомнить: ей было тогда меньше двух лет. А что, если это произошло гораздо позже?

Большая Марта покачала головой:

– Если бы девочка и в самом деле видела свою мать после того пожара, разве ребенок смог бы об этом промолчать? А Мегги об этом не проронила ни слова.

– Аннора говорит, что моя дочь очень быстро научилась хранить секреты. – Джеймс вздохнул. – Размышляя над тем, могла ли Мэри быть в сговоре с Доннелом или нет, я вспоминал годы, прожитые с нею в браке. Что-то было неладно с Мэри. Мегги была ей словно неродная девочка. Я ни разу не видел, чтобы она брала ребенка на руки и ласкала ее, когда она была малышкой. Надо было лучше присмотреться к Мэри, прежде чем жениться на ней, но я тогда только что стал лэрдом и хотел иметь семью – жену, детишек. Однако вместо этого мне досталась жена, которую скорее всего подослал мне Маккей, бывший ее любовником. И только Мегги стала Божьим благословением в моем браке, моим утешением. Моя умненькая, славная Мегги!

– Да, девочка очень смышленая. Кто еще в этом возрасте знает, когда нужно промолчать, и умеет хранить секреты? И впрямь умный ребенок. Хотя грустно, что с такого возраста девочке приходится усваивать эти уроки. – Отведя глаза, Большая Марта спокойно сказала: – Ты знаешь, я никогда особенно не доверяла Мэри. Она была какой-то холодной и черствой.

– О да, это верно! Я ошибочно принимал это за застенчивость или девичью скромность. Хочу сказать, что если она просто исполняла роль моей жены по просьбе Маккея, ей это не доставляло большого удовольствия.

– Если она доверилась такому мерзавцу, как Доннел, значит, у нее было не все в порядке с головой, – заявила Большая Марта и потерла подбородок. – Да. А как же иначе, если она предполагала, что, подстроив все, чтобы тебя обвинили в ее смерти, она вернется в Данкрейг в качестве жены Доннела? Как ты думаешь, она сама разработала этот план?

– Наверняка сама, – твердо сказал Джеймс. – Маккей не так глуп, чтобы оставлять в живых женщину, являющуюся доказательством его преступлений. Поэтому, если она и впрямь была его сообщницей, она давно мертва.

– Как печально! Это ужасно печальная история. Ну что же, по крайней мере теперь ты сделал удачный выбор. Только будь осторожен, парень. Эган давно мечтал об этой девушке. Если он узнает о вас, ты – мертвец. И я уверена, что девушке тоже не поздоровится.

Джеймс кивнул. Большая Марта не спеша удалилась, и он посмотрел ей вслед, продолжая размышлять над ее словами. Женщина могла не напоминать Джеймсу о том, что, встречаясь с Аннорой, он играет с огнем. Он и без того нажил себе врага в лице Эгана после того, как однажды ударил его, защищая Аннору. А если Эган узнает о том, что Джеймс спал с Аннорой, он сделает все, чтобы Джеймс умер медленной мучительной смертью. И Большая Марта недаром беспокоится об Анноре: его возлюбленная так же рискует, как и он. Узнав, что у нее появился любовник, Эган будет вне себя от бешенства. Наверняка ее знатное происхождение и ее целомудрие играют немаловажную роль в интересе Эгана к Анноре.

Вернувшись в мастерскую, чтобы подобрать материал для изготовления стульев, заказанных ему Доннелом. Джеймс перебирал в уме все разумные причины для того, чтобы держаться подальше от Анноры. Он прекрасно осознавал, что все эти причины серьезны и нельзя их игнорировать. Однако при этом Джеймс отдавал себе отчет в том, что ничто на свете не заставит его отказаться от Анноры. Она дарила ему то самое тепло, о котором он всегда мечтал. Тем не менее ему следует проявлять осторожность. Пусть Большая Марта знала об отношениях Джеймса с Аннорой, больше об этом не должна узнать ни одна живая душа. Если однажды Джеймс хотя бы заподозрит, что кто-то еще проведал о том, что они с Аннорой любовники, он тотчас же отправит Аннору и Мегги как можно дальше от Данкрейга. Даже если это будет означать, что он снова превратится в изгоя и никогда не вернет себе Данкрейг.

Он нашел подходящий для работы кусок древесины и решил побыстрее встретиться с Маккеем и обсудить с ним заказ. Изучив к тому времени привычки Маккея, Джеймс знал, что скоро Доннел отправится в комнату с бухгалтерскими книгами. Захватив с собой эскиз стула, он пошел его разыскивать.

Когда Джеймс был всего в нескольких шагах от комнаты с бухгалтерскими книгами, он увидел, как туда направляются Доннел с Эганом. Они оба были так поглощены беседой друг с другом, что ни один из них его не видел. Поэтому, пока его не заметили, Джеймс решил спрятаться. Ради Анноры, ради ее спокойствия и безопасности он решил избегать встреч с Эганом, чтобы не допускать открытого противостояния. Хотя больше всего ему хотелось как следует проучить мерзавца.

Увидев небольшую дверь, Джеймс неслышно прошмыгнул в тесное помещение, находящееся по соседству с комнатой с бухгалтерскими книгами. Джеймс помнил, что в те времена, когда он был лэрдом Данкрейга, этого помещения здесь не было. Оглядевшись по сторонам, Джеймс догадался, для чего оно предназначалось. Время от времени его использовали как спальню для гостей невысокого ранга. Однако наверняка чаще всего комната была нужна Доннелу для кратких интимных свиданий с женщинами.

Послышались голоса. Джеймс положил эскиз и кусок дерева на кровать и подошел к смежной стене, разделявшей помещения. Через минуту он нашел щель в деревянной стене, через которую можно было услышать все, о чем говорят в соседней комнате.

– Свадьба состоится через месяц, – говорил Маккей.

– Ты сообщил Анноре? – раздался голос Эгана.

– Нет еще. И ты тоже пока не говори ей о предстоящей свадьбе.

– Почему? Мы могли бы уже объявить о помолвке и стать женихом и невестой. У меня будет возможность показать ей, что ей нужен мужчина. Убедить ее стать посговорчивее. Может быть, она даже забеременеет от меня, и тогда ей не придет в голову артачиться. Вряд ли девчонке захочется произвести на свет незаконнорожденного ребенка, как она сама. Она на собственном опыте убедилась, как это обидно.

– Эган, мы сделаем так, как я сказал, и не иначе. На самом деле Аннора вовсе не такая покорная овечка, какой ты ее считаешь. Если мы хотим, чтобы все прошло гладко, надо действовать очень осторожно. Ты женишься на ней через месяц, будь уверен. Этим и довольствуйся. А если тебе захочется женского тела, на это есть служанки. Если ты изнасилуешь Аннору до свадьбы, это тебе ничего не даст. Она не примет смиренно свою участь и не перестанет сопротивляться только потому, что ты похитил ее невинность. Так поступили бы на ее месте другие девушки, но только не она.

«Это мне она отдала свою невинность», – хотелось во всеуслышание заявить о своих правах на Аннору Джеймсу, в котором заговорил инстинкт собственника. Ему было обидно за Аннору, и одновременно он испугался за нее. Им овладело сильное искушение ворваться в соседнюю комнату и сказать этим людям, которые так хладнокровно обсуждают судьбу Анноры, что они могут забыть о своих планах – теперь Аннора принадлежит ему. И чтобы до них окончательно это дошло, ему хотелось пустить в ход кулаки. Джеймсу стоило немалых усилий взять себя в руки и успокоиться.

Он схватил кусок древесины и свой чертеж и незаметно выскользнул из убежища. Нужно поскорее найти Аннору и предупредить ее. Джеймс прекрасно осознавал, что ему необходимо не просто ее предупредить. Этого мало. Нужно предпринять нечто большее. Он не может по-настоящему защитить Аннору, выдавая себя за мастера-краснодеревщика, находящегося в подчинении у Маккея, но недостаточно приближенного к нему, чтобы быть посвященным в его планы. А это значит, что Джеймсу нужно увезти Аннору подальше от Данкрейга, туда, где Эган не сможет до нее добраться.

Положив дерево и эскиз обратно в мастерскую, Джеймс принялся разыскивать Аннору. Он сходил с ума от тревоги за нее. Он понимал, что теперь, когда Доннел пообещал отдать Аннору Эгану, он тем самым развязал ему руки. Едва ли Эган последует совету Маккея и не попытается снова добиться своего силой. Джеймс боялся хотя бы ненадолго потерять Аннору из виду, потому что был уверен, что Эган воспользуется любой возможностью насильно затащить Аннору в постель.

Нигде не найдя девушку, Джеймс в конце концов незаметно подкрался к двери в ее спальню. Из комнаты доносилось негромкое пение. Посмотрев по сторонам и убедившись, что его никто не видит, Джеймс осторожно постучал в дверь.

Услышав звук отпирающейся щеколды, Джеймс вздохнул с облегчением оттого, что Аннора последовала его совету и стала запираться.

– Ты одна? – спросил он, когда она приоткрыла дверь.

– Да, – ответила она, – но…

Не дожидаясь возражений, Джеймс прошел в спальню Анноры, после чего закрыл за собой дверь и запер ее на щеколду.

– Тебе нужно сейчас же покинуть Данкрейг, – сказал он, обдумывая, куда ей можно сложить вещи, которые она возьмет с собой.

– Ты хочешь, чтобы я уехала? – спросила она упавшим голосом, ошеломленная тем, что их роман закончился, едва начавшись.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, но тебе необходимо это сделать. И как можно скорее.

– Но почему?

Джеймс подошел к Анноре и обнял ее. Он будет скучать по ней. И не только потому, что некому будет согреть его постель. Аннора вошла в его жизнь и стала неотъемлемой ее частью. Без нее он не представлял себе своего будущего в Данкрейге.

– Просто я слышал, как Маккей обещал Эгану через месяц выдать тебя за него замуж.

– Так скоро? – прошептала Аннора, понимая, как мало времени у нее остается, чтобы решить, что делать и куда пойти.

Джеймс пристально вгляделся в ее лицо:

– Ты уже знала, что так случится?

– Я тоже слышала, как они об этом говорили между собой, но тогда Доннел отказался назвать точную дату. Из их разговора можно было сделать вывод о том, что он не скоро решит, когда состоится свадьба. Видимо, что-то заставило Доннела поторопиться. Вчера вечером я ворвалась к тебе в комнату, потому что услышала, как Доннел и Эган говорили о моей предстоящей свадьбе. – Аннора покраснела. – Но ты меня отвлек.

– Надо было сказать мне позже, – с обидой в голосе проговорил Джеймс, опасаясь, что Аннора не до конца ему доверяла.

– А что ты можешь сделать? Тебе нужно доказать собственную невиновность, вернуть себе Мегги и Данкрейг. Ты должен освободить Данкрейг и его жителей от власти Доннела.

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, когда тебя отдают другому мужчине?

– Я не дамся другому мужчине, но прямо сейчас я уехать не могу.

– Можешь и уедешь. Я увезу вас с Мегги во Францию. Во Францию Эган за вами не последует. По крайней мере Маккей этого ему не позволит.

– Джеймс, ты не можешь уехать.

Аннора вздохнула. Она смотрела, как он нервно мерил шагами комнату. Аннору растрогало до глубины души, что Джеймс готов отказаться от жизненно важного дела, лишь бы защитить ее. Однако она не позволит ему пожертвовать собой ради нее. Народ Данкрейга стонет под гнетом Доннела. Слишком много людей заинтересовано в том, чтобы Джеймс вернул себе Данкрейг с его землями и свое честное имя. Если он уедет во Францию, все их надежды рухнут.

– Доннел доводит Данкрейг до разорения, – стараясь говорить как можно убедительнее, сказала она. – Он совершает набеги на своих соседей, чем нажил немало врагов. В конце концов когда-нибудь терпение иссякнет, и они обратят свой гнев против народа Данкрейга. Во время прошлого набега был убит старший сын соседского лэрда, с каждым днем ситуация накаляется. Я не позволю тебе ставить на карту жизнь народа Данкрейга даже ради моей безопасности.

Джеймс восхищенно посмотрел на Аннору. Маккей прав. Она совсем не похожа на смиренное и покорное создание, которым, по своей глупости, считал ее Эган. У этой хрупкой девушки есть внутренний стержень. Джеймса растрогало то, что Аннора не осталась равнодушной к тому, что ожидает народ Данкрейга, а это значит, что она чувствует свою причастность к общей судьбе. И это несмотря на то, что ей самой строго запрещалось с кем-либо общаться. Именно такая хозяйка и нужна Данкрейгу.

– Я мог бы отослать тебя к твоей родне, – сказал Джеймс.

Аннора села на кровать.

– Я подумаю над этим, может быть.

Джеймс присел на кровать рядом с ней и обнял Аннору за плечи.

– О чем тут думать? Ты же не хочешь выходить замуж за Эгана.

– Мне противно даже находиться с ним в одной комнате. Он такой же жестокий, как и Доннел, только без его хитрости и вероломства. Но я не могу вот так просто взять и исчезнуть. Я нужна Мегги. Мне необходимо найти способ избегать Эгана, продолжая заботиться о Мегги, пока ты не сможешь избавить Данкрейг от Доннела и его приспешников. Кто сможет так же, как я, держать Мегги подальше от Доннела и делать все, чтобы она не видела те зверства, которые творятся здесь изо дня в день?

Стремление Анноры оградить его дочь от всего плохого в жизни так взволновало Джеймса, что он не удержался и поцеловал девушку. А когда он оторвался от губ Анноры, оба они вскоре очутились на кровати. Джеймс помнил, как ужаснулась его жена, когда он однажды попытался заняться с ней любовью средь бела дня, поэтому был настороже, в любую минуту готовый остановиться при первом признаке неловкости и замешательства со стороны Анноры. Но Аннора не остановила его, даже когда он расстегнул ее платье.

– Нам в самом деле нужно проявлять осторожность, – пробормотала Аннора, в то время как Джеймс снимал с нее одежду.

– Знаю, – согласился он, швыряя прочь остатки своей одежды и снова продолжая раздевать Аннору. – Услышав разговор Маккея и Эгана, я сразу же бросился сюда, как благородный рыцарь, спасающий прекрасную принцессу.

Аннора с трудом удержалась от смеха.

– Что-то подсказывает мне, что благородные рыцари спасают прекрасных принцесс совсем по-другому.

– Просто ты не знаешь всего. Благородные рыцари рискуют своей жизнью именно ради этого. Награда слишком сладка, и невозможно устоять. – Снова чувствуя своей кожей ее обнаженное тело, Джеймс наслаждался этим чудесным ощущением. – Мне не хочется, чтобы ты уезжала из Данкрейга, но уж лучше это, чем видеть то, как тебя отдают Эгану, или – еще хуже – знать, что он подкараулил тебя в темном углу и изнасиловал.

Аннора погладила Джеймса по щеке.

– Мне три года удавалось избегать его внимания. Уверена, так будет и впредь. Я собираюсь покинуть Данкрейг только в самом крайнем случае, когда у меня не останется другого выхода. Я нужна Мегги, и, если я уеду, она будет чувствовать себя одинокой, сколько бы нянек ее ни окружало.

– Мы с Большой Мартой можем помочь, – начал Джеймс и удивился, когда она закрыла ему рот поцелуем.

Аннора знала, что больше не может скрывать тайный план Доннела, связанный с помолвкой Мегги. Джеймс еще не полностью утвердился в своем решении оставаться в Данкрейге и бороться за то, что принадлежит ему по праву. Его страх за нее не мог не растрогать Аннору, но Джеймс должен на время забыть об этом, потому что слишком много поставлено на карту. Ему нужно думать не только о ней, но и о многом другом. Лишь бы Джеймс не решил, что то, что она должна ему сообщить, является еще одним веским доводом в пользу побега во Францию.

– В ближайшие семь лет и далее нужно не спускать с Мегги глаз. Доннел задумал выдать ее за младшего сына сэра Йена Чизхолма. – Аннора увидела, что, услышав эти слова, Джеймс был готов вскочить с постели и броситься вон из ее спальни, чтобы расправиться с Доннелом. Она обняла Джеймса за шею.

– Этого никогда не будет, – вне себя от гнева, прохрипел Джеймс. Несмотря на то что ему ужасно хотелось сейчас же убить Доннела, он не убрал рук Анноры.

– Конечно, не будет, – согласилась Аннора. – Но это еще одна причина, по которой тебе нужно остаться и осуществить задуманное. Многие думают, что Мегги – дочь Доннела, и, если мы все вместе убежим отсюда, он бросит всех на ее поиски. Чизхолмы тоже бросятся ее искать, потому что не захотят упускать выгоды, которую принесет им родство с Маккеем. Будущее счастье Мегги и ее безопасность зависят от того, одолеешь ли ты Доннела и станешь ли снова лэрдом Данкрейга или нет. Восстановление справедливости – вот единственное решение всех наших проблем и путь спасения народа Данкрейга. Ты не можешь допустить того, чтобы гнев руководил твоими действиями, потому что гнев не приведет ни к чему хорошему. Гнев никогда до добра не доводит.

Джеймс понимал, что Аннора права. Ему стоило немалых усилий усмирить свой гнев и побороть страх за судьбу дочери.

Хорошо, пока они останутся здесь. Пока угроза для Анноры не станет слишком велика, мысленно пообещал себе Джеймс. Он не отдаст свою Аннору другому мужчине, женится Эган на ней или нет. За Мегги можно быть спокойным еще несколько лет, пока она не станет девушкой. Что касается Анноры, остался всего один месяц до ее свадьбы. И если Джеймс будет сидеть, сложа руки, через месяц Аннора предстанет перед священником и навсегда свяжет свою судьбу с человеком, который на самом деле заслуживает только одного – виселицы. А сейчас пусть некоторое время все идет своим чередом, но если вдруг выяснится, что над Аннорой нависла реальная угроза, он тут же увезет ее из Данкрейга – даже если для этого ему придется связать ее и унести отсюда в мешке. Джеймс не сомневался, что как только Мегги поймет, что Аннора в опасности, она будет на его стороне.

Взглянув Анноре в глаза, Джеймс увидел в них страх и вместе с тем решимость. Если Аннора узнает о том, что он задумал, она наверняка будет с ним спорить и попытается его отговорить, а значит, не стоит посвящать ее в свои планы. То, что она думает о других людях, похвально, однако Джеймс не позволит Анноре приносить себя в жертву. Бегство во Францию идет вразрез с намерением Джеймса вернуть себе Данкрейг, но позже он повторит попытку восстановить справедливость. Когда Доннел успокоится и перестанет их разыскивать, а Аннора и Мегги будут в безопасности, Джеймс обязательно возвратится в Данкрейг. Он разработает новый план вернуть себе то, что ему принадлежит по закону.

Немного погодя он что-нибудь придумает, чтобы Аннора с Мегги были в большей безопасности. А сейчас ему не до этого – он и Аннора сейчас лежат в постели обнаженные, и дверь спальни закрыта. И он намерен предъявить права на свою женщину.

– Ну что, мы обо всем договорились? – спросила Аннора, нежно гладя его по спине.

– Да, довольно разговоров. Давай на время забудем о наших тревогах.

– Согласна и полностью поддерживаю твою идею.

– В самом деле?

– Ну да! Могу тебе показать, насколько сильно я ее поддерживаю, – проговорила она мягким, вкрадчивым голосом.

И к радости и восторгу Джеймса, она и вправду это ему показала. Лежа рядом с ней, он тонул в мягкой дымке наслаждения и думал о том, что уйдет из Данкрейга, только если Аннора будет рядом с ним. Она для него важнее его честного имени и важнее Данкрейга. Он готов убежать с ней и со своей дочерью и никогда не вспоминать о прошлом, если это обеспечит их безопасность. Однако все же будет лучше, если он сделает Аннору хозяйкой Данкрейга, потому что она этого достойна, а Данкрейг, в свою очередь, заслуживает такой хозяйки, как она.