Зеленоглазый горец

Глава 20

Атака началась так стремительно, что Аннора не успела и глазом моргнуть. Она сидела на том же месте, где ей велел оставаться Торманд. Откровенные признания Доннела в своих страшных злодеяниях потрясли ее до глубины души. Она радовалась, что советник короля слышит каждое слово ее кузена.

Через некоторое время она увидела, как Эдмунд оттащил в сторону неподвижное тело последнего стражника. Саймон, Торманд и остальные начали приближаться к Доннелу и Эгану. Поглощенный рассказом с своем прошлом триумфе, ее кузен не заметил потери шести своих бойцов. Не заметил он также, что на него медленно надвигается группа вооруженных людей. Аннора вылезла из ниши и осторожно выглянула из-за угла, чтобы увидеть, как дела у Джеймса.

Когда она увидела его – полуобнаженного и закованного в цепи, – Аннору охватило негодование. Его прекрасное тело было покрыто рубцами, которые оставил на нем кнут Доннела. Аннора с облегчением вздохнула, когда поняла, что у Джеймса нет серьезных увечий. Только бы Доннел не успел его покалечить, прежде чем Джеймса удастся освободить. И пускай Джеймс сейчас испытывает невыносимую боль, раны на его теле со временем заживут.

Но в следующую минуту Эган вдруг взглянул в ее сторону. Аннора была уверена, что ее не было видно, но несколько человек, которые в это время пытались подкрасться к Доннелу, оказались в его поле зрения.

Эган резко выхватил меч из ножен, и люди Торманда с боевым криком поднялись, и завязался бой. Шум битвы отдавался эхом в каменном подземелье, и Аннора закрыла уши ладонями. Она ни на секунду не отводила взгляда от Джеймса и беззвучно молилась о том, чтобы теперь, когда он находится в двух шагах от спасения, с ее любимым ничего не случилось.

Эган закричал, стремясь предупредить Доннела. Джеймс видел, как смертельно побледнело лицо Доннела, когда Торманд, Саймон и полдюжины вооруженных людей ворвались в темницу. Он быстро понял, какую совершил ошибку, признавшись в своих преступлениях. Он вынул меч и горящими от ярости глазами посмотрел на Джеймса. Джеймс не знал, как будет защищаться, и приготовился к самому худшему. Но Доннел в следующий момент оттолкнул Эгана к наступавшим бойцам и бросился вверх по ступенькам, ведущим в дом. Эган был вне себя от злости и не стал тратить время на обдумывание того, что ему делать – защищаться или сдаваться, – он бросился вверх по ступенькам вслед за своим трусливым лэрдом.

– Ради всего святого, да освободите же вы меня наконец от этих проклятый цепей, – закричал Джеймс, когда ему показалось, что все до одного сейчас помчатся вслед за Доннелом и Эганом, совершенно забыв о нем и оставив его висеть прикованным к стене.

– Да, сейчас, подожди немного, – сказал Торманд. – Я как раз ищу ключи к твоим кандалам.

– Они здесь, – сказал Эдмунд, выходя из темноты подземелья и протягивая Торманду ключи. – Они были у последнего стражника.

– Хорошо, я займусь Джеймсом, а вы все поднимайтесь наверх и посмотрите, не требуется ли кому-то из наших помощь. Нам нужно открыть ворота. – Сказав это, Торманд поспешил к Джеймсу и принялся отпирать замки на его кандалах.

– Ты привел с собой целую армию? – спросил Джеймс.

– Небольшой отряд, – ответил Торманд, поддерживая Джеймса, который после нескольких часов, проведенных в висячем положении на стене, неуверенно держался на ногах.

– Откуда они взялись?

– Я собрал несколько деревенских жителей, которые умеют обращаться с мечом. Еще в мой отряд вошло около полудюжины твоих бывших стражников, которые все время хранили тебе верность. И еще там есть несколько воинов Макларена.

– Макларена? Они же затаили на нас обиду. Сын их лэрда был убит во время последнего набега Доннела.

– Саймону удалось убедить их в том, что большинство жителей Данкрейга не виноваты в твоих злоключениях. Он сказал, что, если они хотят наказать того, кто в самом деле несет за это ответственность, лучше всего им стать твоими верными союзниками. Дать присягу на верность тебе – это все равно что присягнуть самому королю. Им во что бы то ни стало нужно было заполучить Доннела.

– Как и мне. Ты слышал все, что он сказал? – Джеймс, все еще немного пошатываясь, нашарил свою одежду и стал одеваться, горя желанием присоединиться к битве, которая сейчас наверняка разгорелась наверху.

– О да! Мы с Саймоном боялись пропустить хоть слово из его жуткого рассказа. Полагаю, после всего случившегося Саймон хочет взять Доннела живым, потому что ему нужно услышать от него имена облеченных властью лиц, которые помогли ему осудить невинного человека.

Пристегивая меч к поясу, Джеймс сказал:

– Мне он нужен живым, чтобы его признания могли услышать все. Мне не терпится смыть с себя клеймо позора от ложных обвинений. А теперь скажите мне, как вы нашли сюда дорогу? Когда мне пришлось бежать из Данкрейга, я не успел начертить для вас карту подземелья. Никто не знает, как сюда добраться.

– Это не так, – возразил Торманд. – Твоя девушка знает дорогу.

– Аннора? Но она была здесь один-единственный раз.

– Похоже, она все ловит на лету и отлично запомнила дорогу.

– Удивительно. Так где же она сейчас? Наверняка Эган избил ее. Я беспокоюсь о ней. Мне нужно знать, все ли с ней в порядке.

– Не волнуйся. Она здесь. – Джеймс нахмурился, а Торманд только пожал плечами. – Аннора сказала, что не знает, как объяснить на словах, как добираться сюда, и не может начертить план, но, очутившись на месте, сразу же вспомнит дорогу.

– Какая ерунда!

Услышав эти слова, Аннора вздохнула и, опираясь о стену, попыталась подняться.

– Я много раз слышала сегодня эти слова, – сказала она.

– Аннора!

Джеймс поспешил к ней навстречу, но затем остановился. Несмотря на то что Аннора стояла в темноте, вид у нее был ужасающий. Джеймс бережно взял ее за руку и подвел к освещенной факелом стороне темницы. Когда Джеймс хорошенько рассмотрел ее лицо, в нем закипел гнев.

– Ах, что же они сделали с твоим прекрасным личиком, милая, – воскликнул он со слезами в голосе. – Скажи, кто посмел поднять на тебя руку? Опять Эган?

– Да. Они допрашивали меня, но я им ничего не сказала. Однако ты выглядишь не лучше, – добавила она, дотрагиваясь до синяка на лице Джеймса.

– Ничего, заживет.

– У меня тоже все заживет.

– С тобой точно все в порядке?

Аннора улыбнулась и кивнула. Она чувствовала, как Джеймсу хочется поскорее присоединиться к битве за свой родной Данкрейг, и понимала, что не должна его задерживать. Сама она сейчас едва стояла на ногах и была не в состоянии сражаться вместе со своим любимым. Так пусть он идет сражаться с врагом без нее.

– Поспеши, Джеймс, – сказала она. – Тебе надо спасать Данкрейг.

– Но если тебе вдруг понадобится моя помощь… – начал он.

– Нет, я справлюсь сама. Я прекрасно понимаю, что ты должен идти. Но постарайся не убить Доннела: Саймон считает, что Маккей нужен ему живым.

– Хорошо, я постараюсь, но позволь мне расправиться с Эганом.

Его глаза загорелись, а лицо приняло такое по-мальчишески озорное выражение, что Аннора не удержалась от улыбки.

– Хорошо, позволяю. Думаю, его смерть никого не расстроит.

Джеймс нежно поцеловал Аннору в губы и поднялся по ступенькам. Аннора перевела взгляд на Торманда, который внимательно наблюдал за ней.

– Ему нужно сейчас сражаться и выиграть этот бой.

– А вам надо сейчас же отправляться в постель, – сказал Торманд. – Вам нужна моя помощь, чтобы дойти до спальни?

– Нет, благодарю. Я сама доберусь. А вы лучше отправляйтесь к Джеймсу и прикрывайте его.

Однако тут же выяснилось, что без помощи Торманда Аннора не может преодолеть ни одной ступеньки. Она поднялась по лестнице, опираясь на него. А точнее, Аннора была так слаба, что Торманду пришлось почти тащить ее на себе.

Очутившись в большом зале, они увидели, что между Саймоном, Доннелом, Джеймсом и Эганом разгорелась ожесточенная схватка. Торманд посадил Аннору на скамью возле двери на кухню, а сам бросился помогать Джеймсу. Из кухни вышла Большая Марта, а из-под ее широких юбок выглядывала Мегги, которая пряталась за спину кухарки. Увидев свою няню всю в синяках и кровоподтеках, девочка испугалась, но Аннора нашла в себе силы, чтобы ободрить ее улыбкой.

– Помочь тебе добраться до спальни? – спросила Большая Марта.

– Подожди, не сейчас, – ответила Аннора. – Мне нужно посмотреть на это.

Большая Марта мгновение внимательно смотрела на ее покрытое синяками лицо, а потом кивнула:

– Да, понимаю. Тебе надо это увидеть.

– Ты привел Макларенов в Данкрейг! – вопил Доннел, как будто это Джеймс был во всем виноват.

– Они мне не враги, – ответил Джеймс. – Они пришли, чтобы поквитаться с тобой, и мне кажется, они должны отомстить за смерть старшего сына своего лэрда. – Джеймс перевел взгляд на Эгана: – А что касается тебя, я собираюсь изрезать тебя на кусочки за каждый синяк на теле Анноры.

– Выходит, я был прав, – сквозь зубы процедил Эган и впился в Джеймса взглядом. – Аннора стала твоей шлюхой.

Джеймс знал, что нельзя позволять, чтобы гнев руководил его действиями, но ничего не мог с собой поделать – его охватила безудержная ярость, и он набросился на Эгана. Но, пару раз взмахнув мечом, Джеймс сумел овладеть собой. Как только к нему вернулось прежнее хладнокровие, без которого невозможен успех в поединке, Джеймс несколькими ловкими ударами загнал Эгана в угол.

Стиль боя Эгана был слишком поспешным и необдуманным и состоял главным образом из попыток снести голову врага. Джеймс знал, что у него хватит умения, чтобы одолеть своего соперника, и не преминул воспользоваться этим умением сполна. Уже через несколько минут Эган получил дюжину мелких царапин, но все это время ему успешно удавалось избегать смертельного удара.

– Ты сдаешься? – спросил Джеймс, считая долгом чести предложить Эгану возможность выбора.

– Зачем мне это надо?

– Возможно, ты сможешь заслужить снисхождение, рассказав обо всех преступлениях твоего лэрда.

– Не думаю.

Неожиданная и внезапная атака Эгана застала Джеймса врасплох, и он заплатил за свою небрежность жестоким ударом меча в бок и меньшим по силе ударом в ногу. Однако у Эгана не было достаточного навыка воспользоваться замешательством противника. Мгновенно овладев собой, Джеймс набросился на Эгана, и исход битвы был предрешен. Когда бездыханный Эган упал на пол, Джеймс повернулся к Доннелу.

– Итак, ты сдаешься? – спросил он.

К его удивлению, Маккей сдался. Он бросил меч Саймону под ноги и без лишних слов позволил ему связать себе руки.

– Саймон, вы слышали все, что сказал этот человек? – спросил Джеймс.

– О да! Того, что я слышал, более чем достаточно. К тому же у нас есть дневник и свидетели. Этого хватит, чтобы снять с вас все обвинения.

– Дневник? Какой еще дневник? – спросил Доннел.

– Мэри вела дневник, в котором описала все твои злодеяния, – ответил Джеймс.

По выражению лица Доннела Джеймс понял, что он пожалел о том, что сдался. Было ясно, что, сдаваясь, он думал, что выпутается из сложной ситуации, пустив в ход свои дружеские связи или при помощи шантажа влиятельных людей. Теперь он понял, что на этот раз у него ничего не получится.

Когда Саймон и Эдмунд увели Доннела, Джеймс сел на скамью рядом с Аннорой. Большая Марта принесла сумку с целебными снадобьями и принялась врачевать его раны. Глядя на Джеймса с опаской, Мегги подошла к отцу, и он через силу, превозмогая боль, попытался ей улыбнуться. Однако Мегги по-прежнему смотрела на него с тревогой. И еще у нее в глазах было огромное любопытство. И Джеймс ожидал, что с минуты на минуту на него обрушится град вопросов.

– Кто ты? – спросила Мегги. – Ты ведь не краснодеревщик, правда?

– Нет, детка, я – сэр Джеймс Драммонд, бывший лэрд Данкрейга.

– Ты знаешь, а так звали моего папу. Он был женат на моей маме, когда мы жили все вместе. А значит, он – мой отец. Верно?

– Верно. Это значит, что он – твой отец. – Джеймс не видел смысла в том, чтобы уклоняться от этого разговора или перевести беседу на другую тему. Он подозревал, что его малышка не из тех, кого можно отвлечь от вопроса, который разжег ее любопытство. Не позволит она и отложить этот важный для нее разговор.

Было видно, как у Мегги изменилось выражение лица. Анноре стало не по себе, когда карие глаза девочки гневно сверкнули. После того как однажды Мегги призналась своей няне, что не верит, что Доннел ее настоящий отец, она время от времени вспоминала о бывшем лэрде, подозревая, что, раз он был женат на ее матери, он, вероятно, и был ее настоящим отцом. Аннора сочла нужным воздерживаться от каких-либо замечаний по этому поводу, потому что знала – Джеймс хочет сам рассказать дочери всю правду.

– Раз ты сэр Джеймс Драммонд, значит, ты мой отец?

– Да, это так.

– Почему ты ушел от нас с мамой? – спросила Мегги.

– Потому что Маккей убедил всех в том, что я убил твою мать, и меня объявили преступником. Разве ты не слышала эту историю?

– Да, я кое-что слышала. Но ведь это не ты ее убил.

– Нет, ее убил Маккей.

– Я так и знала! Он убил много, очень много людей.

– И что ты теперь намерена делать, Мегги, моя малышка? – спросил Джеймс. – Ты готова признать во мне своего отца? Или ты хочешь, чтобы мы еще обсудили это с тобой?

Мегги, кусая губы, пристально смотрела на сидящего перед ней мужчину.

– Так, значит, ты ушел не потому, что я была плохой девочкой?

– Нет! Мне пришлось уйти, потому что только так я мог остаться в живых, избавиться от обвинений, вернуть себе доброе имя и мои земли, – сказал он. – Я бы никогда не бросил тебя из-за твоих шалостей.

Мегги посмотрела на него внимательно и улыбнулась:

– Ну ладно!

Джеймс взял ее на руки, прижал к себе и поцеловал в макушку. Он почувствовал, как его душат слезы, но сдержался, потому что не хотел еще больше огорчить Мегги. Когда через минуту-другую она попыталась освободиться, он отпустил девочку, понимая, что ей нужно время, чтобы к нему привыкнуть.

– Не забудь потом полечить мою няню, Большая Марта, – напомнила Мегги. Она села рядом с Аннорой и ласково погладила ее по голове. – Не волнуйся, Аннора. Ты скоро поправишься.

– Да, милая, я знаю, – сказала Аннора и стала медленно сползать со скамьи, теряя сознание и погружаясь в забытье.

Джеймс вскрикнул и хотел подхватить Аннору, но, к его удивлению, его опередил Торманд. Он бережно взял Аннору на руки и понес ее по лестнице в спальню, а вернувшись, помог Джеймсу подняться наверх и отвел его в отдельную комнату. Джеймсу обработали, зашили и перевязали раны, а после этого он занялся самыми неотложными вопросами, связанными с Данкрейгом. Только через несколько часов Джеймс смог уделить Анноре все свое внимание.

– Ты виделся с ней? – спросил он Торманда, когда тот вошел к нему в комнату.

– Да, она сейчас спит. У Анноры нет серьезных повреждений, но она страдает от боли.

– Как вы могли позволить ей пойти в Данкрейг вместе с вами: ведь на ней живого места не было.

Торманд присел на краешек кровати и рассказал Джеймсу обо всем, что случилось за то время, пока Доннел держал его в плену.

– Разве ты не видишь, братец, что если эта девушка что-то решит, ее невозможно переубедить?

Мгновение Джеймс молчал, растроганный тем, на что Аннора пошла ради его спасения. Если она так рисковала ради него, если ради него превозмогала боль, значит, он ей по-настоящему дорог. Эта мысль наполняла радостью его сердце, хотя и смущала немного. Ему хотелось прямо сейчас увидеться с Аннорой. Но некоторое время из-за ран ему стоило отлежаться в постели. Джеймс лег поудобнее и принял решение: он никогда больше не отпустит от себя Аннору. Оставалось только надеяться, что и она не будет возражать против этого плана.

У Джеймса ушло два дня на то, чтобы понять, что ему придется хорошенько побороться, чтобы добиться того, чего он хочет. За два дня, пока у него была сильная горячка, Аннора появилась возле его постели только два раза. И Джеймс заметил в ней какую-то неуловимую перемену. Она держалась с ним как чужая, словно ей было неловко. Может быть, ей нужно время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам и новому повороту событий? Джеймс старался убедить себя в этом, но тщетно: сердце подсказывало ему, что Аннора постепенно отдаляется от него.