Земные радости

Сентябрь 1616 года

Новый дом в Кентербери был немногим больше их первого жилища в Меофеме, но Элизабет не жаловалась, поскольку дом был элегантно отделан, а входная дверь открывалась на настоящую городскую улицу. Готовили, ели и отдыхали в большой комнате на первом этаже, в соседней комнате была спальня, в которой Элизабет и Джон делили широкую кровать с пологом на четырех столбиках. Джей, которому уже исполнилось восемь, поднимался на второй этаж по ненадежной лестнице, где его ждал соломенный тюфяк. Днем Джон отправлялся в сад лорда Вуттона, а Джей – в школу для маленьких детей; там, за пенни в неделю, его учили читать, писать и складывать цифры. К четырем часам перед обедом оба возвращались в сгущающихся осенних сумерках, Джон с лопатой на плече, Джей с учебником, зажатым под мышкой.

Как-то раз, нарезая петрушку для супа, Элизабет услышала топот трех, а не двух пар сапог, отряхивающих грязь на крыльце их маленького домика. Поняв, что будет гость, она сняла фартук из мешковины и открыла дверь. К порогу шли Джон, ее сын и улыбающийся молодой человек с коричневым лицом и легко узнаваемой, раскачивающейся походкой моряка.

– Капитан Аргалл [12], – поприветствовала его Элизабет, впрочем, без всякого удовольствия в голосе.

– Госпожа Традескант, – отозвался гость. – Самая прекрасная роза в садах Традесканта! Как поживаете?

Аргалл величаво ступил в дом и с жаром поцеловал хозяйку сначала в одну щеку, потом в другую.

– Очень хорошо, – ответила Элизабет, высвобождаясь из его объятий и возвращаясь к кухонному столу.

– Я привез вам недурной окорок, – сообщил Сэм Аргалл, без особого энтузиазма уставившись на кастрюлю и нарезанные овощи.

Джей, на лице которого было написано зачарованное восхищение, извлек из-за спины целый окорок и шмякнул его на стол.

– И райский напиток, – добавил Сэм Аргалл, ставя на стол фляжку с ромом. – С Сахарных островов, госпожа Традескант. Вкус сладости и силы принесет сюда, в промозглый Кентербери, ощущение тропиков.

– Сейчас очень тепло для этого времени года, – упрямо возразила Элизабет. – Прошу вас, садитесь, капитан Аргалл. Я принесу вам стакан эля, если угодно. Хотя мы не подаем к столу крепкие напитки.

Джей ринулся выполнять поручение матери, а Джон и Сэм устроились за столом, наблюдая за тем, как Элизабет мелко порубила последние стебельки петрушки и бросила их в котелок, висевший над очагом.

Пока они пили, царило молчание. Элизабет расставила деревянные миски и положила для мужчин ножи. В центре стола она водрузила хлеб.

– Сэм собирается возглавить очень рискованное предприятие, – издали начал Джон.

Элизабет помешала в котелке суп и потыкала в нем овощи, проверяя, сварились они или нет.

– Потрясающее предприятие! И Сэм предложил мне участвовать в нем, – добавил Джон.

Его жена разлила похлебку в три миски – для капитана, для мужа и сына – и встала за ними, чтобы прислуживать за столом.

Традескант понимал, что Элизабет не будет есть с ними, как она делала обычно, когда в доме не было посторонних. Джону было ясно: под маской ледяной вежливости супруга скрывает неприязнь к Сэму Аргаллу, а также ко всем приключениям и рискам, которые олицетворял Сэм.

– Виргиния! – воскликнул гость, дуя на суп. – Госпожа Традескант, мне доверили чрезвычайно важное дело. Меня назначили вице-губернатором Виргинии и адмиралом Виргинских морей.

– Может, муж, ты прочтешь молитву? – перебила Элизабет.

Традескант склонил голову над хлебом, а Сэм, вспомнив строгие правила Элизабет в вопросах религии, закрыл глаза. Закончив молиться, Джон взялся за ложку и кивнул гостю.

– Аминь, – быстро проговорил Сэм. – Очень надеюсь, что Джон рискнет и отправится со мной, госпожа Традескант. Каждый с моего корабля получит сотню акров собственной земли. На вас троих это будет триста акров! Только представьте! Вы хозяйка трехсот акров земли!

Лицо Элизабет оставалось таким неподвижным, будто речь шла о трех ярдах.

– И это будут триста акров хорошей сельскохозяйственной земли?

– Земля там самая лучшая.

– Расчищенная и распаханная?

Наступило короткое молчание.

– Госпожа Традескант, я предлагаю вам целину, целинную землю, богатую лесом. Там растут высокие деревья, великолепные редкие кустарники и плодоносящие лозы. Сначала вы рубите собственный лес и строите красивый дом. Особняк, если пожелаете. Из своей древесины!

– Особняк из свежесрубленной древесины? – Элизабет хмыкнула. – Построенный мужчиной за сорок, женщиной и восьмилетним мальчиком? Хотела бы я посмотреть на это!

Традескант отодвинул миску и отрезал ломоть окорока. Элизабет, воплощение покорной жены, налила в кружку эля и отступила назад, сложив на фартуке руки и опустив глаза.

– А что там можно выращивать? – поинтересовался Джей.

Глядя в смышленое личико ребенка, капитан Аргалл улыбнулся.

– Да все, что угодно, – настолько плодородная там почва. Но некоторым везет. Найдете золото, и не надо будет думать о том, что выращивать!

– Золото?

– Я подозревала, что первый груз камней окажется всего-навсего кошачьим золотом [13], – заметила Элизабет. – Его выгрузили ниже Тауэра, попробовали промыть и не нашли ничего, кроме кварца. Так он там и остался, как памятник глупости и жадности.

– Золота пока нет. Пока, госпожа Традескант, – подчеркнул Аргалл. – Но кто знает, что там прячется высоко в горах? Никто еще не забирался дальше береговой линии, ну и немножко вверх по рекам. Что там может быть? Золото? Алмазы? Рубины? Да и зачем они нам, пока мы можем выращивать табак?

– Почему тебе так не нравится эта идея, Элизабет? – задал прямой вопрос Джон.

Она перевела взгляд с мужа на возбужденную физиономию сына, потом на лицо капитана Аргалла, на котором застыла маска предупредительности и любезности.

– Потому что я уже слышала истории путешественников, – пояснила Элизабет. – И ни одного хорошего слова об этих плантациях. Миссис Вудс из Меофема во время голода потеряла в Виргинии двух братьев, тогда половина поселения погибла от голода. Люди раскапывали могилы в поисках мяса, становясь хуже дикарей. Был у нас и Питер Джон, который сам оплатил возвращение домой и поцеловал землю в лондонских доках, – так был рад, что остался цел. Он уверял, что в лесу полно индейцев, которые в зависимости от настроения бывают то добрыми, то злыми, и только им самим известно, враги они вам или друзья. А ваш друг капитан Джон Смит [14], который все клялся, что поселится там на всю жизнь, – и что? Его привезли домой калекой!

– Джон Смит никогда ничего не скажет против Виргинии, – заявил Аргалл. – И пострадал он во время несчастного случая, это могло произойти где угодно. Он мог кататься на лодке по Темзе.

– Да, он пострадал во время несчастного случая, но потом сражался с индейцами, те схватили его, и он был так близок к смерти, что чуть не умер от страха, – стояла на своем Элизабет.

– Так было в прошлом, – возразил капитан. – Сейчас индейцы мирные, в том числе и благодаря мне. Принцесса Покахонтас [15] вышла замуж за Джона Ролфа, сейчас она миссис Ребекка Ролф. Потом поженятся и другие индианки и белые мужчины. Все индейцы посещают христианские школы и живут в христианских домах. Да, в первые годы там было тяжело, но теперь спокойно. Через несколько лет все войны забудутся.

Гость взглянул на Джея, который буквально впитывал каждую его фразу.

– У тебя будут индейские приятели, они покажут тебе все лесные тропинки, – пообещал капитан. – Может, индейская девочка станет твоей подружкой.

Джей покраснел.

– А как принцесса Покахонтас вышла замуж за господина Ролфа? – спросил он.

– Ну, тебе это известно не хуже меня, – рассмеялся Сэм Аргалл. – Я похитил ее и держал заложницей, все это время она плела свои сети и пленила Джона. Так что иди спать и увидишь принцессу во сне, юный Джей. А мы с твоими родителями еще немного поболтаем.

– Мне тоже пора спать, – сообщил Традескант.

Вместе с Джеем они сняли столешницу с ножек стола и прислонили к стене в маленькой комнате. Элизабет положила на освободившееся место соломенный тюфяк и постельное белье.

– Надеюсь, вам будет удобно, – произнесла она.

– Как младенцу в колыбели, – заверил ее капитан Аргалл.

Манерно флиртуя, он поцеловал хозяйке руку и проигнорировал отсутствие реакции с ее стороны.

– Спокойной ночи, – пожелала Элизабет.

Она проводила взглядом сына, поднимавшегося на чердак к своей маленькой кроватке, а потом задернула занавеси вокруг супружеского ложа. Джон забрался в постель и натянул одеяло до подбородка.

– Я-то думал, что ты обеими руками ухватишься за шанс начать все сначала в новом мире. Ты всегда хотела, чтобы мы стали свободными землевладельцами. В Виргинии мы бы обзавелись землей, о которой здесь можно только мечтать. Триста акров!

Элизабет молча накинула ночную рубашку, потом под ней сбросила юбку и сорочку. Джону хватило ума не требовать ответа. Он посмотрел, как жена опустилась на колени в изножье кровати и стала молиться, тоже закрыл глаза и пробормотал благодарственную молитву.

– И кто же губернатор этой новой земли? – вдруг осведомилась Элизабет, уже в постели, завязывая ночной чепец под подбородком.

– Сэр Джордж, недавно назначенный. Сэр Джордж Ярдли [16].

– Придворный. Я так и знала, – отрезала Элизабет и весьма выразительно задула свечу.

Какое-то время они тихо лежали в темноте, затем Элизабет заговорила:

– Никакая это не новая земля. Та же самая, но на другом месте. Я не поеду, Джон. Это лишь одна из форм той же службы. Мы рискуем всем, делаем ставку на все наши сбережения, даже на наши жизни. Мы подвергнем себя смертельному риску в стране, где ты не сможешь заработать своей профессией; садовники там никому не нужны, там нужны фермеры. Вокруг нашего сына будет лес, полный неизвестных опасностей. Мы станем тяжело трудиться, возделывая почву, которая никогда не обрабатывалась. А кто получит прибыль? Губернатор. Виргинская компания. И король.

– Это их земля, – мягко промолвил Джон. – Кто еще должен получать прибыль?

– Если это их земля, пусть они и рискуют, – резко оборвала Элизабет. – Но не я.

То, что Элизабет выразила решительное неодобрение виргинской авантюре, не остановило Джона от вложения денег. Сжав губы в жесткую полоску, она наблюдала, как муж отсчитал двадцать пять золотых соверенов – плату за две доли. План Аргалла был таков: двое бедняков из тех, что не могли наскрести денег на проезд, поплывут за счет Джона, а земля, которую они получат по прибытии в Виргинию, будет частично принадлежать Традесканту.