Зимняя сказка в Венеции

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Винченцо оплатил похороны Пьеро и устроил так, чтобы старика положили рядом с Эленой на острове Сан-Микеле.

В день похорон Джулия и Винченцо поднялись на борт черного катера, который должен был перевезти их через лагуну. Весь путь они стояли у задрапированного черным гроба. В гробу Пьеро лежал в перчатках, шарфе и ботинках, которые ему подарила Джулия на Рождество.

Вскоре катер подошел к пристани. Появились носильщики и перенесли гроб на сушу.

У внутренних ворот их встретил служащий, который уточнил с Винченцо детали.

Они были единственными близкими, провожавшими умершего в последний путь. Во время службы Джулия не отрывала глаз от гроба, на крышку которого они с Винченцо положили цветы.

Настало время перенести гроб на постоянное место упокоения. Гробы помещались в узкие склепы, построенные один над другим, до десяти в высоту. Наружный конец склепа закрывался мраморной доской с именем и портретом покойного.

Элена была в четвертом ряду, ее портрет было легко увидеть. Она была очень похожа на отца особенно сияющей улыбкой.

Гроб Пьеро медленно вдвинули в склеп, затем установили доску на место.

— Прощай, — прошептала Джулия. — И спасибо тебе за все.

— Я хочу поставить свежих цветов сестре, — сказал Винченцо.

Они шли вдоль длинных, украшенных цветами стен, пока Винченцо не остановился, показывая куда-то.

— Здесь Бьянка, — сказал он. — А рядом с ней — ее муж.

Джулия запрокинула голову, но не смогла как следует рассмотреть портреты.

— А как тут забираются на такую высоту, чтобы поставить цветы? — поинтересовалась она;

— Где-то здесь есть лестница.

Он зашел за угол и вернулся, везя стремянку на колесиках, достаточно высокую, чтобы подняться до верхних уровней. Джулия рассматривала лицо его сестры. Выражение мягкости и доброты на лице у Бьянки мгновенно вызвало к ней симпатию.

— Мне не нравился ее муж, — признался Винченцо, — но она его любила. Они прожили вместе только четыре года до того, как погибли.

— Почему он тебе не нравился?

— Скользкий он был какой-то. Это у него и на лице написано.

Джулия снова запрокинула голову, стараясь рассмотреть лицо мужчины, частично скрытое цветами.

Внезапно женщина ощутила, будто сам воздух вокруг нее содрогнулся. Она схватилась за лестницу, чтобы не упасть.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Винченцо.

— Мне надо подняться наверх.

— Зачем? В чем дело?

— Посмотреть вблизи.

Двигаясь словно в ночном кошмаре, Джулия стала подниматься по ступенькам, не сводя глаз с лица мужчины, которое видела все лучше и лучше.

Она сделала глубокий вдох. Должно быть, это какая-то жуткая ошибка.

Но никакой ошибки не оказалось. Выгравированное на мраморе лицо было лицом ее мужа.

Она услышала голос Винченцо, окликающий ее откуда-то издалека. Постепенно окружающий мир перестал вращаться, и она поняла, что сидит на лестнице и что ее дико трясет.

— Ради всего святого, что случилось? — в ужасе спросил он.

— Это он, — с трудом проговорила она. Зубы ее стучали.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мой муж, Брюс. Это он там на портрете.

— Джулия, ты переутомилась.

— Говорю тебе, это он! — Джулия заставила себя встать на ноги. — Дай мне посмотреть еще раз.

— Хорошо, смотри — и увидишь, что это просто случайное сходство.

Она вернулась на верхнюю ступеньку и стала пристально рассматривать изображение, все еще надеясь, что ошиблась. Но сомнений больше не оставалось. Это то самое, ненавистное ей лицо. Она молча спустилась вниз и села на ступеньку, чувствуя, будто превращается в ледышку.

— Это Брюс, — медленно проговорила она. — Как он оказался здесь?

— Джулия, по-моему, ты ошибаешься. Ты не видела его много лет, и твои воспоминания искажены ненавистью.

— Я в состоянии его узнать, — раздраженно возразила она. — Надо же было так глупо утопить его фотографии! Если бы они у меня были, ты бы сам увидел. Это он.

Винченцо резко втянул в себя воздух. Если Джулия права, то получается такая чудовищная вещь, осмыслить которую он пока не в состоянии.

— Я что-то не могу взять в толк, — медленно сказал он. — Я знаю его как Джеймса Кардью. Он приехал сюда пять лет назад.

— Он был один?

— Джулия…

Она до боли вцепилась в его руку.

— С ним кто-нибудь был? Говори же.

— С ним была маленькая девочка.

— Возраст?

— Около трех лет.

— Голубые глаза, светлые волосы с небольшой рыжинкой?

— Да.

— Это моя дочь. Где она?

— Mio Dio! — в ужасе прошептал он. — Как такое могло случиться?

— Где она?

— Сейчас живет со мной.

— Я должна ее видеть.

Он схватил ее за руки.

— Подожди! Это не так просто.

— Она — моя дочь. Я ее мать. Что может быть проще?

— Но ты не можешь подойти к ней и сказать, кто ты такая. Она думает, что ты умерла.

— Умерла?..

— Джеймс сказал нам, что он вдовец. Девочка этому верила. За несколько лет она привыкла к этой мысли. Для нее это — реальность. Джулия, постарайся понять.

Она бессильно прислонилась к лестнице.

— Я считала, что не смогу ненавидеть его еще больше, чем уже ненавидела, — прошептала Джулия. — Но он все-таки приберег для меня еще один, последний фокус.

По туннелю из цветов к ним подходили другие посетители кладбища. Винченцо протянул ей руку.

— Пойдем поищем какое-нибудь другое место.

Они нашли скамью под аркадой в дальнем конце и тихо посидели несколько минут, ошеломленные случившимся. Вдруг Джулия заметила, что Винченцо смотрит в ту сторону, откуда они пришли и где перед мемориальными досками Бьянки и ее мужа остановились пожилая женщина и маленькая девочка. Женщина толкала перед собой прогулочную коляску, в которой спал малыш.

— Кто это? — спросила она дрожащим голосом.

— Женщину зовут Джемма. Она работает у меня няней.

— А девочка?

Казалось, весь мир замер. Он смотрел на нее глазами, полными печали.

— О боже, — прошептала она. — Это…

— Да. — Он крепко держал ее.

— Отпусти меня.

— Нет. Джулия, остановись и подумай. Роза тебя не знает. Она грустит о своих родителях.

— Роза? Ее зовут Натали.

— Теперь уже нет. Он сказал нам, что ее зовут Роза. Пойми, ребенок верит в то, чему его учат. Подумай, как сейчас на нее подействует правда. Не нагружай ее еще одним бременем.

— По-твоему, я для нее — бремя? — в ужасе спросила она.

— В данный момент — да. Я прошу тебя подождать, дать нам обоим время все обдумать.

— Дать тебе время тайно увезти мою дочь туда, где я не смогу ее найти? — резко бросила Джулия.

Винченцо ничего не ответил, но посмотрел на нее с таким потрясенным выражением на сильно побледневшем лице, что ей стало стыдно.

— Прости. Мне не следовало так говорить.

— Вот именно, не следовало. Мне кажется, я не заслуживаю подобного обвинения. — Он вытащил из кармана небольшую записную книжку, что-то написал и вырвал страницу. — Вот мой теперешний адрес, — бросил он. — Приходи в любое время, она будет там. Но советую тебе хорошенько подумать над тем, что ты собираешься ей сказать.

Не дожидаясь ответа, Винченцо стремительно направился к женщине и ребенку. Джулия наблюдала за происходившим в отдалении. Женщина подкатила лестницу к мемориальной стене, взобралась на нее и вынула из урн увядшие цветы. Потом спустилась и показала девочке, стоявшей со свежими цветами в руках, что та может подняться. Девочка поднялась по ступенькам и поставила принесенные цветы — сначала в урну отца, потом в урну Бьянки.

Затем она спустилась и села на ту же самую ступеньку, где несколько минут назад сидела Джулия. Она не плакала, а просто сидела, сжавшись в молчаливом отчаянии.

Джулия почувствовала, будто какой-то обруч все туже затягивается вокруг ее сердца. Как хорошо было знакомо ей это чувство одиночества, такое глубокое, что не оставляло сил даже пошевелиться!

Внезапно на нее накатила волна боли. Эта девочка горюет по своим родителям, по своей матери.

По своей матери! И это не она, не Джулия. Не та женщина, которая тосковала по ней долгими горестными днями и беспросветными ночами. Это кто-то другой!

Потом девочка подняла голову, увидела Винченцо и с радостным криком бросилась ему навстречу. Он раскрыл объятия, и она кинулась к нему на шею, болтая по-итальянски. Джулия смогла расслышать слова:

— Я тебя искала…

— Вот, теперь я здесь. Но что ты здесь делаешь?

— Ты сказал, что едешь на похороны друга, и я попросила Джемму привезти меня сюда, к маме и папе. Я знала, что ты тоже придешь их навестить.

Джулия медленно пошла по направлению к ним, стараясь не привлекать к себе внимания. Вдруг девочка приподняла голову над плечом Винченцо, и Джулия тихо ахнула. Если у нее были до сих пор какие-то сомнения, то сейчас они полностью отпали: она увидела перед собой копию своей матери.

Винченцо оглянулся, и на один ужасный момент Джулия подумала, что он сделает вид, будто они незнакомы. Но он мягко сказал:

— Роза, я хочу познакомить тебя с одним хорошим человеком.

Девочка посмотрела прямо на нее. Джулия затаила дыхание, ожидая взрыва эмоций, радостного узнавания.

Однако этого не произошло.

Роза смотрела на мать вежливым, но достаточно равнодушным взглядом.

— Buongiorno, — сказала она.

— Buongiorno, — машинально ответила Джулия. Я… — Она замолчала. Слова не шли с языка.

— Это синьора Джулия Бакстер, — сказал Винченцо.

— Buongiorno, signora. Sono Rosa [2].

Девочка протянула руку. Едва ли сознавая, что делает, Джулия пожала ее.

Винченцо тем временем стал представлять няню. Джулия машинально поздоровалась с ней, функционируя в автоматическом режиме, пока ее мозг пытался справиться с ситуацией.

— Джулия приехала со мной на похороны Пьеро, объяснил Винченцо. — Он был нашим общим другом, мы его очень любили.

— Я обещала Карло, что на этот раз он поедет навестить маму и папу, — сказала Роза. — Раньше он был слишком мал.

— Карло? — тупо переспросила Джулия. Ее мозг отвергал чудовищную мысль, которая постепенно формировалась. Ведь это наверняка невозможно?

Как оказалось, ничего невозможного не было.

— Это мой маленький братишка, — пояснила Роза, указывая на спящего в коляске малыша. — Ему только два годика. — Девочка нетерпеливо повернулась к Винченцо. — Пойдем со мной.

Он взял ее за руку, и они вместе поднялись на лестницу. Джулия слышала, как девочка сказала:

— Я поставила цветы не очень ровно.

И Винченцо ласково ответил:

— Давай поставим их вместе.

Когда они закончили, девочка немного постояла, глядя на портреты. Она медленно провела по ним кончиками пальцев, словно ища утешения у холодного мрамора, потом наклонилась вперед и поцеловала их, сначала портрет отца, затем мачехи.

Джулия ждала, что дочь заплачет, но лицо Розы по-прежнему оставалось спокойным. Каковы бы ни были ее чувства, они были заперты на замок и спрятаны от окружающего мира.

Она такая же, как я, подумала Джулия и ужаснулась. Я точно знаю, что делается у нее внутри.

Боже мой, что с ней случилось?

Потом девочка сошла с лестницы, подошла к коляске и легонько потормошила малыша. Тот проснулся и тут же заулыбался.

Вылитый Брюс, подумала Джулия. Его лицо и его обаяние.

Няня хотела было помочь, однако Роза покачала головой вежливо, но решительно, отстегнула ремни и сама помогла братишке выбраться. Держась за руки, они вместе поднялись на лестницу. Джулия услышала, как Роза сказала:

— Смотри. Вот это папа, а это мама.

Мальчик заулыбался и потянулся ручонками к лицам родителей, но когда натолкнулся лишь на холодный мрамор, то в испуге отшатнулся. Озадаченно посмотрев на сестру, малыш попробовал еще раз.

— Мама, — позвал он. — Мама, мама!

Он заплакал и начал колотить по мрамору кулачками, пронзительно крича от разочарования.

Роза тут же обняла мальчика, прижала к себе, стала утешать его:

— Ничего, мой маленький, успокойся. Сейчас мы пойдем домой.

Она помогла ему спуститься вниз, снова посадила в коляску, поцеловала и ласково гладила по головке, пока он не перестал плакать.

— Было бы лучше подождать, пока он немного подрастет, — сказал ей Винченцо.

Роза печально кивнула.

— Прости, дядя Винченцо. Я просто не хотела, чтобы он забыл их. А сама забыла, что он еще маленький. — Девочка вежливо повернулась к Джулии. — До свидания, синьора, — сказала она с чопорностью маленькой леди. — Боюсь, мне пора идти. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.

— Я тоже надеюсь…

Джулия смотрела, как они уходят: малыш крепко держался за руку Розы, словно так чувствовал себя в безопасности.

— Я не знал, что они собирались приехать сюда сегодня, — нарушил молчание Винченцо.

— Этот мальчик.., он…

— Да, сын Бьянки и Джеймса. Жаль, что это свалилось на тебя так неожиданно.

Ветерок, дувший в коридоре, вдруг стал холодным и неприятным. Джулия вздрогнула.

— Я замерзла. Поеду домой.

Няня и двое детей дошли до конца аллеи. Девочка оглянулась и помахала Винченцо рукой.

— Тебе надо идти. — Джулия улыбнулась слабой улыбкой. — Ты нужен своей семье.

— Проводишь нас до пристани?

— Думаю, я подожду следующего судна. Иди скорее, а то они будут беспокоиться.

— Да. — Винченцо чувствовал себя неуютно, но выбора не было.

Джулия не стала смотреть, как он догоняет ушедших вперед. Она отвернулась и пошла в противоположную сторону, размышляя над тем, как такое могло случиться. Мгновение, которое должно было стать самым счастливым, принесло ей лишь новые страдания, еще горше прежних.

Этим вечером Винченцо в ресторане не появился. Джулия пыталась не придавать этому особенного значения, но сожалела, что наговорила ему столько обидных слов. Он был ее другом, и глупо было обижать его.

Но Джулия знала, что это не единственная причина ее волнения. Она думала о нем как о мужчине, которого могла бы полюбить, если бы любовь была для нее возможной сейчас в принципе.

Когда ресторан закрылся, Джулия устало поднялась к себе и заперлась. У нее было такое ощущение, будто ее мозг работает вхолостую, крутит и крутит одну и ту же мысль. Ей надо лечь и постараться уснуть, но она знала, что будет просто лежать без сна.

Здание было старомодное, со ставнями на окнах. Когда Джулия подошла, чтобы закрыть их на ночь, в поле ее зрения попало что-то, находившееся внизу на улочке. Толкнув створки, она открыла окно, выглянула и увидела, что там стоит мужчина.

— Входи, — позвала она и кинулась к двери, переполненная чувством облегчения, готовая распахнуть ему свои объятия. — Я думала, ты не придешь, горячо заговорила она, как только Винченцо появился в дверях.

Он коротко кивнул, но входить не спешил.

— Мне пришлось.

— Ты на меня сердишься после того, что я сказала?

Она отступила назад, чтобы пропустить его в комнату, — поняла, что объятий не будет.

— Нет, больше не сержусь. Ты была в состоянии шока. Давай забудем о случившемся.

Не получалось той радостной встречи, какую предвкушала Джулия, когда увидела его на улице.

Когда она прикоснулась к его руке, он лишь осторожно улыбнулся.

— Не сваришь ли мне кофе? — подчеркнуто вежливо попросил Винченцо.

— Конечно, — ответила она таким же тоном.

Пока Джулия хлопотала на кухне, он подошел и встал в дверях, прислонившись к косяку.

— Может быть, я и заслужил твои подозрения, — проговорил он. — Я бы не увез ее, но в какой-то момент действительно пожалел, что не могу повернуть время вспять и не дать произойти тому, что произошло. Уже пять лет, как Роза — член моей семьи. Я люблю ее. Думаешь, мне очень хотелось признать, что она — твоя?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что она не моя? резко спросила Джулия.

— Этого я сделать не могу. К сожалению. Сегодня я немного полазил по Интернету и обнаружил несколько сообщений о том ограблении, подтверждающих все, что ты мне рассказала. Одно из них сопровождалось фотографией твоего мужа, очень маленькой, но достаточной, чтобы можно было определить, что он и Джеймс Кардью — одно и то же лицо. Кроме того, когда я впервые тебя увидел, вечером того дня, когда Пьеро привел тебя домой, что-то в тебе показалось мне знакомым. Я тогда не понял, но теперь понимаю: глядя на тебя, я видел Розу.

— Но ведь мы не похожи.

— Если не считать одной черты — лба. У нее в точности такой же лоб, как у тебя. Обычно его скрывает челка, но сегодня я видел, как она зачесала челку назад, и мне все стало ясно.

Они вернулись в комнату, и Винченцо сел на единственный стул, а не на диван, где она могла бы сесть рядом с ним.

— Мне надо узнать все, — решительно сказала Джулия. — Все, что ты можешь о нем рассказать.

— А теперь это имеет какое-то значение?

— Надо как-то заполнить шесть лет пустоты.

Мне не понравится то, что ты расскажешь, но знать это просто необходимо.

— Да, наверное, — согласился он наконец. — Ладно, расскажу тебе все, что смогу.