Золотые нити

Глава 6

Я зашла в квартиру и села прямо на пол. От сумасшедших эмоций сегодняшнего дня у меня кружилась голова. Мой Дом встретил меня тишиной и уютным полумраком. Я специально оставила некоторые лампы включенными, чтобы не возвращаться в холодную темноту.

Я сняла сапоги, кинула пальто на комод и пошла на кухню. Надо успокоиться и прийти в себя. Здесь лучшего средства, чем лавандовый чай с мятой, еще не придумано.

Я поставила чайник на плиту, забралась в кресло и, закинув ноги на подлокотник, уютно свернулась среди подушек. Может это странно, но я настояла, чтобы именно на кухне оклеить потолок темными обоями с голографическими созвездиями, светящимися в темноте.

И сейчас, разглядывая звёздное небо над головой, я задумалась, как все-таки странно устроена жизнь. Нельзя предугадать, нельзя до конца все предвидеть. Еще утром я была несчастной, разбитой и не знала, как жить дальше. А сейчас я с новой прической, как будто совсем другая и меня переполнят радостное возбуждение. А завтра мы идем на чайную церемонию с Сейем.. Я уткнулась лицом в подушку.

Что вообще происходит? Зачем я согласилась? Тихо заворчал чайник. Я встала и пошла к плите.

Потому что он играл мелодию из моего медальона… Невероятно. Может это было ложью, но а если он и правда написал ее..

Я достала жестяную коробочку и насыпала несколько ложек в заварочный чайник. Может она и правда пришла к нему? Пришел же ко мне мой медальон. Впрочем, какой смысл гадать. Гадать?.. Так вот к чему был скрипичный ключ.

Я взяла чайник, достала любимую глиняную чашку и пошла к журнальному столику. Сей вызвал во мне бурю эмоций. Своим неожиданным появлением, какой-то тревожной задумчивостью и строгостью. И светом, которым от него исходил. Таким теплым и родным.. О, Боги. Я сделала глоток чая и зажмурилась, прокручивая в голове сегодняшний вечер. Какие у него необычные глаза. Синие с золотыми искрами. И ресницы просто сумасшедшей длины. Пожалуй, самые красивые глаза, которые я встречала.

Дыши, Клэр, дыши. Нельзя быть такой легкомысленной и падкой на внешность. Макс только вчера улетел, а я уже влипла в какую-то историю.

Макс.. По телу пробежала морозная волна дрожи, словно в комнату проник сквозняк. Почему я не сказала про него Сею? Почему, когда возник его образ, что-то внутри меня щелкнуло и я беспричинно солгала. Или просто недоговорила… Я вздохнула.. То, что начинается со лжи, никогда не заканчивается ничем хорошим. Но ведь ничего и не произошло.. .

Что-то внутри меня тревожно сжималось предчувствуя, что Сей может стать мне очень близок. От него исходила настолько притягательная энергия, что я готова была раствориться в ней, отдаться этому потоку.

У меня почти нет близких людей. Макс единственный не побоялся моих странностей, принял меня как есть, со всем ворохом проблем и тяжелым багажом воспоминаний. У меня никогда не было по-настоящему близкого друга. Может поэтому я встретила Сея? Потому что он сейчас так нужен мне..

Одни бесконечные вопросы… Гадание на кофейной гуще.

Пространство моего Дома тревожилось, шло волнами. Золотые нити образовывали рядом со мной золотые вихри, нежно ложились на плечи, успокаивая и убаюкивая. Черная дыра внутри сжалась до размеров песчинки и я, забыв обо всем, сладко заснула в кресле, оставив на столике недопитый чай.

Я проснулся после обеда с дикой головной болью. Господи, зачем я вчера так напился? Случилось что-то хорошее? Или плохое? Черт, надо завязывать, с памятью уже беда.

Я смотрел в потолок и внутри меня что-то тревожно, но так сладко сжималось, сворачиваясь в тугой клубок. Тени от люстры складывались в какой-то образ, и я неожиданно вспомнил бездонные зеленые глаза с медными точками у зрачка.

Клэр! Черт побери. Я вскочил как ужаленный и запнулся о прикроватный столик. Я же пригласил ее чайную церемонию сегодня вечером. На чайную, твою мать, церемонию. Я вообще не знал, где их проводят и можно ли на нее попасть в нашем городе. Одноглазый Один, чем я только думал?

Я взглянул на часы – половина четвертого. Всего несколько часов, чтобы что-то придумать. Меня слегка мутило, накрывали тяжелые волны похмелья. Я побрел в душ, и долго стоял под жалящими струями, пытаясь хоть то-то придумать.

Лаура! Из всех знакомых мне людей это единственный человек, который может хоть чем-то помочь. Я представил, физиономию того же Тэма, если я позвоню ему узнать об организации чайной церемонии и, не удержавшись, заржал в голос, порезав щеку бритвой.

Из душа я вышел почти живым человеком, поставил вариться кофе и, закуривая первую сигарету, набрал номер Лауры.

– Да, – громко ответила она. Судя по шуму и звяканью на заднем фоне Лаура опять торчала в своем магазине.

– Лаура, привет. Это, конечно, звучит дико, но мне надо сегодня вечером организовать чайную церемонию. Ты можешь помочь?

– О, Боги, Сей… У тебя как всегда происходит какое-то безумие! Чайная церемония сегодня вечером, – Лаура громко фыркнула, – А ты большой оригинал, до этого надо еще додуматься.

Я терпеливо ждал, пока поток язвительной критики в мой адрес иссякнет. В этом вся Лаура, уколет со всех сторон, но расшибется в лепешку, чтобы помочь.

– Мы же занимаемся поставками оливкового масла, – продолжала она, – чай знаешь ли, это немного другая часть света. Хотя… У Саши вроде был какой-то знакомый. Саша! – громко позвала она, – Подожди минуту, – трубка шмянулась о стол.

Я терпеливо ждал, пока на той стороне среди возни и треска решалась моя судьба.

– Так, слушай, – Лаура снова взяла трубку, – У Саши есть знакомый, который занимается поставками элитного чая из Китая. Можно попробовать договориться с ним. Саша сейчас скинет тебе его номер, но предупреждает – он странный. Цитирую: «Вечно обдолбанный, но вполне милый». Так что решай сам. Зовут его Джен.

– Лаура, черт побери, спасибо! Чтобы я без тебя делал!

– Спасибо, знаете ли, оставьте себе. В следующее воскресенье работаешь на меня грузчиком. Можешь взять своих ребят. Мы не справляемся, Саше уже совсем тяжело – Лаура горестно вздохнула.

– А когда у нее срок?

– В середине января, но она уже такой круглый пончик, что мне порой кажется мой крестник может появиться, хоть завтра…

В трубке раздался грохот, звук разбитых бутылок и отчаянный мат.

– Так все, у нас опять апокалипсис. Господи, когда это кончится! – Лаура, не попрощавшись, бросила трубку.

Этот Джен действительно оказался странным парнем. Сначала я долго не мог до него дозвониться, а когда он наконец-то ответил, то в упор отказывался понимать, что я от него хочу. Наконец, соблазнившись гонораром, он согласился принять нас в восемь и продиктовал адрес. Я посмотрел карту. О Боги, не смотря на то что совсем близко к центру, эта ужасный район заброшенных заводов и старых трущоб. Меня накрыло нехорошим предчувствием, но я отогнал мрачные мысли подальше. Вариантов у меня все равно нет. Надеюсь, нас все-таки напоят чаем, а не убьют в какой-нибудь темной подворотне.

Клэр спустилась ровно в семь. На ней было красивое темно-зеленое пальто в цвет глазам и длинная юбка. Через плечо перекинут забавный рюкзачок, сшитый из разноцветных кусочков кожи.

– Привет, – она лучезарно улыбнулась, садясь в машину.

– Привет, – прохрипел я, отчего-то во рту резко пересохло.

Мы медленно ехали по заснеженным улицам, все глубже забираясь в переплетенье незнакомых переулков.

– Странное место, – задумчиво сказала Клэр, глядя в окно, – пару раз я здесь бывала, но никак не могла его понять. Кто живет в этих домах? Они настолько непохожи, словно какой-то безумный архитектор собрал их из разных Вселенных, прилепил друг к другу и впихнул в эти узкие улицы.

– Действительно, – я был максимально сосредоточен на дороге, боясь запутаться в бесконечных поворотах.

– Когда я попадаю в такие места, – продолжала Клэр, – я всегда пытаюсь представить, что за люди здесь живут.. Чем они занимаются, где работают, что едят на ужин. Это какой-то другой мир, не похожий на наши типовые многоэтажки. Здесь каждый дом, каждая лестница, каждое окно имеет свою неповторимую историю. Я порой жалею, что здания не умеют разговаривать – мне кажется, он могли бы поведать столько всего интересного… Хотя кое-что они все-таки рассказывают, – она хитро улыбнулась.

Я завороженно слушал ее. Клэр словно сама была с какой-то другой планеты.

«Вы приехали в пункт назначения» – громко объявил навигатор, разрушив волшебную нить ее рассказа. Мы стояли перед огромным, очень странным и страшным домом. Он длинной змеей уходил в глубину переулков. Сложно было понять сколько в нем этажей – где-то дом был выше, где-то ниже, на крыше местами надстроены какие-то нелепые башенки, вперед выступали балконы, тоже настолько разные и непохожие по стилю, словно были приклеены от каких-то других домов.

– Вот это да! – воскликнула Клэр, выйдя из машины, – Никогда такого не видела!

Ее умение восхищаться странными вещами меня порой обескураживало. Мы медленно пошли мимо череды криво висящих подъездных дверей, пока не увидели огромную цифру 4 нарисованную белой краской на стене рядом с одной из них.

–Нам сюда, – я взялся за ручку и дверь так зловеще скрипнула, что у меня по спине пробежали мурашки. Одноглазый Один, что за жуткое место.

Мы вошли в тускло освещенный грязный подъезд. Кабинка консьержа пустовала и зияла выбитым стеклом. Вверх уходила огромная величественная лестница с выщербленными ступенями. Я подошел ближе и поднял голову – на верхних пролетах свет почти нигде не горел.

– Нам на пятый, – почему-то шепотом сказал я, словно боясь потревожить нечисть, которая наверняка водится в этом жутковатом месте.

Клэр кивнула, и мы пошли наверх. Более неподходящее и странное место для чайной церемонии придумать было сложно. Меня удивляло, почему Клэр не насторожилась, ни о чем меня не спрашивала, покорно преодолевая высокие скользкие ступени.

На пятом этаже свет слава Богу был. Мы шли по узкому коридору, выкрашенному грязно желтой краской и разглядывали номера на странных непохожих друг на друга дверях, словно украденных в сотни канцелярий и офисов по всему свету. Наконец промелькнул номер 522.

Мы остановились перед деревянной дверью, выкрашенной некогда ярко-бордовой краской, а теперь выцветшей и облупившейся. Я глубоко вдохнул, набираясь смелости. В этом странном здании царила такая непривычная, давящая на барабанные перепонки тишина, что меня накрывали волны липкого ужаса.

Совладав с собой, я трижды громко постучал. Мы долго продолжали стоять в тишине – за дверью не раздалось ни звука. Черт! Я почувствовал, как во мне закипает злость. Не надо было связываться с этим странным Дженом. Я как чувствовал, что он меня подставит. Никакой церемонии не состоится, да нам бы вообще выбраться живыми из этого адского местечка.

Дверь неожиданно распахнулась, и мы увидели невысокого худощавого парня в длинной льняной робе и широких штанах, из которых торчали худые босые ноги. У него были мелкие черты лица, узковатые глаза и жиденькая бородка. А еще он явно не ждал гостей потому что выглядел очень сонным и отчаянно зевал.

Пауза затянулась. Я пребывал в таком шоке от происходящего, что уже не знал, как выкручиваться.

– Джен, здравствуйте, – громко начал я, – Мы с вами договаривались о чайной церемонии. Помните? – к концу фразы голос мой дрогнул и стал почти молящим.

Джен честно попытался пошире раскрыть глаза, но плюнул это бесполезное занятие и кивнул.

– Да-да, проходите пожалуйста, – он посторонился, впуская нас внутрь.

Мы оказались в небольшой очень неприбранной комнате. Повсюду валялись вещи, стояла грязная посуда, прямо на полу лежал матрас со скомканным постельным бельем.

– Пожалуйста, разувайтесь и проходите туда – Джен указал рукой на длинную тонкую ширму, разделяющую комнату на две части.

Мы скинули обувь и неуверенно двинулись в указанном направлении. Зайдя за ширму, я еле сдержал удивление, а Клэр тихо ахнула.

Мы словно попали в другой мир. На стене висел огромный бумажный веер с замысловатым рисунком. Под потолком яркими огнями пунцовели бумажные фонарики, создавая невероятный мягкий свет. Со всех сторон на нас смотрели развешанные маски, с навеки застывшими эмоциями в папье маше. На полках громоздилось множество фигурок животных, божков, а еще пиалы, чайнички всех форм и размеров, какие-то непонятные приспособления и еще куча всякого барахла. Пахло благовониями и чем-то смолянисто-терпким.

На полу стоял очень низкий деревянный стол, покрытый изящной резьбой. Рядом лежали три больших мягких пуфа и было раскидано множество подушек.

–Садитесь, садитесь – суетливо подтолкнул нас Джен, входя за ширму с большим глиняным чайником, – Расслабьтесь и чувствуйте себя как дома.

Он поставил чайник на высокую подставку, внутри которой горела кругла плоская свеча и плюхнулся на один из пуфов. Мы последовали его примеру.

– Итак, итак, – Джен сложил ладони в молитвенном жесте и поклонился нам. Мы неуверенно повторили за ним.

– Первым делом самое важное. Вам надо выбрать гостей нашей церемонии.

Я занервничал. Будет еще кто-то? Он меня не предупреждал. И что значит выбрать?

– Это чабань – доска для чайной церемонии, – Джен положил руки на деревянную поверхность, которую я принял за низкий стол, – на ней будет происходить наша Гун Фу Ча. Расслабьтесь и забудьте на время обо всем, вы есть только здесь и сейчас. Почувствуете это пространство, все что вас окружает. Вберите запахи, звуки, позвольте своей Пинь Хун раскрыться и насладиться вкусом чая..

Пинь Хун, Одноглазый Один, это еще что такое…

– А теперь самое важное, как я говорил, – продолжал Джен, – выберите гостей и пиалу для Пин Ча.

Он обвел рукой комнату.

– Вы можете выбрать фигурку животного, божка или любой предмет, который вам нравится. Это будет гость, которого мы поставим на чабань. Он поможет достичь единения с чаем, свяжет наш мир с миром духов.

О Боги, как все сложно. Я нехотя встал и потащился к заваленным хламом полкам. Мир духов, единение с чаем. Зачем я во все это вписался.

После небольших раздумий я выбрал простую глиняную пиалу и слона из черного дерева с весело задранным хоботом.

Клэр долго с наслаждением копалась в безделушках и в итоге остановилась на небольшой изящной пиале в форме цветка и забавной пузатой лягушке с вытаращенными глазами и поднятыми вверх передними лапками.

Мы поставили фигурки на доску.

– Как интересно, слон и лягушка. Необычная пара, – улыбнулся Джен, – Слон оберегает от поспешных, эмоциональных действий, неверных поступков и ошибок. Он дарует своему обладателю мудрость и уравновешенность. А лягушка имеет связь с луной и дождями. Это женское божество уюта и домашнего очага. А поднятые лапки еще больше усиливают ее связь с небом. Ну что ж, начнем.

Джен еще раз нам поклонился и откуда-то из складок робы достал небольшой холщовый мешочек.

– Сначала мы должны познакомиться с чаем, – Джен открыл мешочек и высыпал сухие скрученные листы в небольшую вытянутую плошку, – Это чахэ – сосуд для знакомства с чаем. Видите, она имеет форму морской раковины. Вы берете ее в ладони, подносите к лицу и, согревая чай своим дыханием, наслаждаетесь его ароматом.

Джен аккуратно взял чахэ, поднес так близко к лицу, что почти касался носом чайных листьев и шумно засопел.

Да уж, ни о какой гигиене речи тут нет, а если будет десять человек и все они будут дышать в этот несчастный чай? Да он заварится к концу такого знакомства. Хорошо еще, что мы пьем не из одной пиалы. Меня напрягала вся эта обстановка и язвительный скепсис лез в мои мысли не переставая. Что там надо? Расслабиться и быть здесь и сейчас? У Клэр вроде получается, она выглядит такой заинтересованной и довольной. Ну ладно, главное ей нравится..

Джен закончился пыхтеть над чахэ и широко улыбнулся:

– Отличный чай! Давно такой не попадался, – он протянул руки к Клэр, – Теперь мы передаем чахэ следующему участнику церемонии по часовой стрелке и при этом обязательно смотрим в глаза.

Клэр слегка поклонилась, приняла чахэ и засунула туда свой милый вздернутый носик. Она прикрыла глаза, наслаждаясь ароматом, а я слышал ее тихое дыхание и внутри что-то подрагивало в такт ему.

– Какой чудесный аромат, – сказала Клэр, – Никогда не думала, что чай может так потрясающе пахнуть.

Она протянула чахэ мне и заглянула в глаза. Я осторожно принял сосуд, почувствовав тепло ее тонких пальцев и по телу словно пробежал заряд тока. В этом странном красноватом свете лицо Клэр было невероятно красивым, тени мягко ложились на него, придавая какие-то мистические, пленительные черты. Я вдруг осознал, что сильно дольше, чем нужно держу руки на ее пальцах и таращусь, как идиот.

Клэр мягко улыбнулась, и я наконец забрал у нее чахэ, без особого почтения сунув туда нос, чтобы скрыть неловкость.

Да, запах у чая был действительно потрясающий. Терпкий, насыщенный, но в то же время тонкий. Я чувствовал свежесть летнего луга, какие-то фрукты и почему-то водоросли, оставшиеся на берегу после морского прилива.

Я выпрямился и протянул чахэ Джену.

– Ну что ж после знакомства, можно и попробовать, – Джен подмигнул Клер и взял небольшую чашку с крышкой, стоящую на блюдце. Это гайвань – сосуд для заваривания чая. Он имеет большое значение – крышка символизирует небо, блюдце – землю, а чаша – он помахал ей в воздухе – это мы с вами, люди.

Джен аккуратно высыпал чайные листья из чахэ в гайвань и залил горячей водой из чайника.

– Температура очень важна, нельзя заваривать чай крутым кипятком. Я довел воду до нужной температуры и потом поддерживаю ее с помощью небольшого огня, – Джен указал на свечку в подставке чайника.

Клэр кивнула с серьезным видом. Было видно, что она полностью поглощена процессом и он невероятно ее увлекает.

Джен закрыл гайвань крышкой и, несколько раз виртуозно перевернув ее, и перелил чай в еще один сосуд похожий на молочник.

– Всего несколько секунд достаточно для заваривания. Но первый настой мы не пьем. Сейчас мы очищаем чай на физическом уровне, от всякой пыли, взвеси и прочего мусора. А это чахай – чаша справедливости, – он кивнул на то, что я принял за молочник, – Есть прекрасная китайская мудрость – перед чаем все равны. Богатые, бедные, просветлённые – не важно. Если разливать чай сразу в пиалы, в каких-то он получится крепче, в каких-то слабее. А чаша справедливости выравнивает эти различия.

Джен взял чахай большими деревянными щипцами и вылил чай сначала на слона, а потом на лягушку. Наши божества окутались облаком пара, мне даже показалось, что лягушка довольно квакнула.

Вода быстро исчезла в прорезях на доске.

– Внизу чабани есть специальный поддон, – пояснил Джен, повторно заливая чай горячей водой, – во время чайной церемонии мы много раз омываем листья и приборы, сливая настой прямо на доску, ну и конечно на наши божества, – он погладил лягушку по надутому круглому пузу, – сейчас второе заваривание – мы очищаем чай на энергетическом уровне.

Джен снова повторил те же действия – вылил чай сначала в чахай, а потом щедро полил лягушку и слона. Над доской поднимался пар, комната наполнялась приятным терпким ароматом.

– Ну вот теперь третий настой, мы можем пить, – Джен широко улыбнулся и чай наконец-то добрался до наших пиал.

Клэр, закрыв глаза, понюхала светло-желтую жидкость, сделала небольшой глоток и облизала губы.

– Как вкусно. И необычно. Я не могу понять, что чувствую, столько вкусов сразу.

– Конечно, – Джен пил чай громко прихлебывая и выдыхая, – и с каждым новым завариванием вкус будет меняться, постепенно раскрываясь, пока не достигнет пика.

Я пригубил чай и попытался понять, что чувствую. Действительно, было множество вкусов. Горечь сменялась сладостью, раскрывались ноты фруктов, аромат неизвестных цветов и в то же время присутствовала какая-то земляная терпкость.

– А теперь понюхайте пиалу, на стенках остаются частицы эфирных масел и чай откроется вам с новой стороны.

Я покорно сунул нос в пиалу и вдохнул. Меня словно окутал влажный смолянистый аромат, совсем не похожий на вкус, который я только что чувствовал. Кажется, рецепторы уже тихо сходили с ума от такого невероятного каскада, где один запах плавно перетекал в другой, оставаясь неуловимо тонким.

Джен повторно заварил чай наполнил наши пиалы.

– Расскажите, нам что-то из древних китайских легенд, – попросила Клэр.

Джен задумчиво потрогал бородку и завел неспешный рассказ, наполненный миром духов, божествами и прочей эзотерикой.

Мы пили и пили чай, его вкус менялся, становился то слабее, то крепче. Клэр о чем-то беседовала с Дженом, я давно перестал их слушать, войдя в какое-то умиротворенно медиативное состояние. Как приятно, вот что значит быть здесь и сейчас. Кажется, никогда такого не испытывал. От алкоголя эффект был совсем другой, я становился возбужденным, нервным, все было гипертрофированным, искусственно ярким, эмоции казались не настоящими, а порожденными моим больным сознанием. Как будто кто-то кидал банки с красками и они взрывались, оставляя яркие неровные пятна, которые сливались в какой-то сумасшедший рисунок. Сейчас все было иначе. Мне было так хорошо, по телу разливались волны тепла. Я любовался Клэр, как она делает маленькие глоточки, забавно нюхает пиалу, убирает за ухо непослушную прядь. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно..

– А теперь я покажу вам настоящую магию, – в красноватых отблесках света лицо Джена выглядело старше и мудрее. Сейчас он действительно был похож на одного из Мастеров чайной церемонии, о которых рассказывал нам недавно.

– Танец чаинок, Доу ча. Поистине волшебное зрелище.

Джен встал, вышел за ширму и через минуту вернулся с газовой горелкой и большим стеклянным чайником.

– Сейчас мы будем наблюдать пять стадий кипения воды, – сказал он, наполняя чайник из большой баклажки, – Рачьи глаза, первая стадия. Совсем маленькие пузырьки, оседающие на стенках. Крабьи глаза, пузырьки покрупнее, вода уже начинает волноваться. Потом будут рыбьи глаза, когда пузырьки становятся совсем крупными, начинают подниматься на поверхность и лопаться. А затем начинается магия – пузырьки собираются в длинные жемчужные нити, это четвертая стадия. И в конце вода начинает говорить с нами, издавая тихие щелчки. Шум ветра в соснах. Пятая стадия, когда мы создадим вихрь и отдадим воде чайные листья. И вот тут будет и настоявшая магия. Вы увидите танец чаинок. Уверен, он вас поразит. Обычно никто не видел, как красиво заваривается чай.

Джен поставил чайник, на газовую горелку включил ее и ловким движением выудил из складок одежды еще один холщовый мешочек. Шумно вдохнув он пересыпал его содержимое, похожее на зеленые иголочки в чахэ, и прижал ее к лицу.

– Как пахнет, как пахнет, – Джен довольно крякнул, – Вам ребята невероятно повезло. Обычно я не выбираю чай, это он выбирает того, для кого быть заваренным. Я просто беру нужные мешочки и доношу его вкус до гостей. Вас выбрал очень редкий желтый чай.

Джен протянул чахэ Клер. Та с улыбкой приняла его.

– Какой запах.. ни на что не похоже.

Клэр передала чахэ мне и хитро улыбнулась. Я замешкался, боясь снова потеряться в ее зеленых глазах и чуть резче, чем надо забрал глиняную раковину у нее из рук.

И правда, согретый моим дыханием чай источал какой-то неземной аромат, я даже не мог описать, что именно чувствую.

Я вернул чахэ Джену и стал наблюдать за кипением воды. Уже появились первые пузырьки – рачьи глаза, кажется. Постепенно пузырьки становились крупнее, вода начинала волноваться, на поверхности проходили волны. Пузырьки вытягивались в длинные линии, действительно похожие на нити жемчуга.

Джен взял чайник и отлил часть воды в заранее приготовленный чахай.

– Шум ветра в соснах длится совсем недолго, – пояснил он, – Вода может очень быстро перекипеть и нам надо успеть ее остудить, с помощью заранее отлитой в чахай.

Тем временем вода издала первый щелчок, и дальше тихо зашумела-затрещала. Я никогда не придавал значения этому звуку, а ведь он действительно похож на шум ветра в соснах.

Джен быстро долил в чайник воду из чахая и взял в руки чахэ, готовясь высыпать чай.

Красивые жемчужные нити быстро пропали, и вода снова запела, тогда Джен взял длинную палку, ловким движением создал в центре водоворот и высыпал в него чайные листья.

– Это называет хвост дракона, посмотрите, как красиво, – шепотом сказал он.

Воронка походила на смерч и доставала до самого дна. Чаинки кружились в сумасшедшем вихре, казалось их засасывает внутрь. Они стремительно проносились мимо моего взгляда словно хоровод из тысячи крошечных человечков.

А потом все стало замедляться, вихрь постепенно пропадал, отпускал чаинки в свободное плаванье. Они медленно парили в толще воды, сталкиваясь и расходясь, неспешно с каким-то невероятным изяществом поднимались наверх.

Когда большинство чайных листьев оказалось на поверхности, я заметил, что две чаинки вели себя не так как остальные. Они словно танцевали какой-то неведомый, но очень красивый танец. Почему-то мне в голову пришла мысль о воздушных гимнастах. Словно в невесомости, они медленно поднимались ввысь, кружась, взмывая и резко падая, но при этом ни на секунду не отпуская друг друга. Это действительно было волшебно, просто невероятно красиво.

После того, как все чаинки собрались наверху, они начали медленно опадать на дно. Сначала по одной, потом все быстрее, словно водопадом, безудержной лавиной. И вот опять осталось лишь несколько неспешно погружающихся, словно утопающих в густом меде. Вода окрасилась в какой-то невероятный янтарный цвет, отливающий золотом, и стало правда казаться что внутри чайника налит мед.

– Все можно пробовать. – Джен налил чай в чахай и разлил по пиалам.

Если честно, я не запомнил какой вкус был у чая. Меня переполняло такое количество эмоций, что я уже не мог сосредоточиться на чем-то одном. Подумать только, я восхищался танцем чаинок. Я действительно наблюдал за этим процессом с полным погружением, он был настолько прекрасен и поэтичен. Я словно открыл для себя новый мир, к которому никогда раньше не прикасался. Мир тихой красоты, теплого света и спокойствия. В нем не было вечной суеты, наполняющей мою жизнь, громкой музыки, литров алкоголя с последующими депрессивными мыслями и самобичеванием. Зато в нем была Клэр. Воздушная, сияющая и такая недосягаемо прекрасная.

Неожиданно завибрировал телефон. Я даже забыл о его существовании. Я посмотрел на дисплей. Уже полночь? Не может быть, мне казалось прошел всего час.

– Клэр, – было ужасно неловко разрушать сложившуюся идиллию, но рано утром мне надо быть в аэропорту, – Мне пора идти.

Клер посмотрела на изящные часики на запястье и ахнула.

– Сей, мне тоже. Спасибо вам огромное, – она повернулась к Джену, – это было просто волшебно. У меня ощущение, что я побывала в сказке.

Клэр сложила руки и поклонилась. Я неловко повторил то же самое.

– Пустяки, пустяки, ребята.. – Джен прямо светился, – заглядывайте ко мне почаще, у меня еще много что есть. Мир чая поистине безграничен.

Пока я одевался Клэр с Дженом о чем-то шушукались, а в конце он вложил в ее руку холщовый мешочек, а она чмокнула его в щеку.

– Что он тебе дал? – спросил я, когда мы вышли в коридор, который уже не казался таким страшным и уродливым, – приворотное зелье?

Клэр хитро улыбнулась.

– Нет, какой-то редкий чай, который помогает очистить душу и найти себя, когда заплутал во мраке.

– А такой бывает?

– Почему нет? – она пожала плечами, и толкнула уличную дверь, – В мире бывает все.

Мы быстро доехали до ее дома. Клэр повернулась ко мне и так широко улыбнулась, что я увидел Бакса Банни.

– Сей, это был невероятный вечер! Спасибо тебе огромное.

– Тебе спасибо, Клэр. Сам я бы никогда не побывал на чайной церемонии.

Мне не хотелось ее отпускать, но пора было ехать.

– Послушай, завтра утром мы улетаем с ребятами в небольшой тур. Но к выходным вернемся. Приходи в пятницу на наш концерт в Wood Rock Bar? Я буду очень рад..

– Хорошо, – Клэр снова улыбнулась и покопавшись в рюкзачке, вложила мне в руку холщовый мешочек.

– Попробуй полюбить чай. Ты же видел, он творит чудеса. Ничуть не хуже виски.

Она хитро подмигнула и вышла из машины.

Вот черт. А я думал, она не заметила.