Зов сердец

Глава 7

Буря стихла, сменившись ясным днем. Дул свежий ветер, но солнце ярко светило, и по ослепительно синему небу весело бежали пушистые облака. Из окна гостиной, где обычно завтракали, можно было видеть разрушения, которые наделала непогода. Вскоре вбежавший в комнату Мартин сообщил, что ветром повалило, по крайней мере, одно дерево в ближайшем лесу, а весь двор усеян осколками сорванной с крыши черепицы.

— Надеюсь, буря не потревожила сон вашей милости? — вкрадчиво осведомился мистер Клаун. — Ночь выдалась на редкость ужасной!

— Его милость скажет вам, сэр, — вставил Тео, — что после того, как привыкнешь спать под открытым небом в Испании, какая-то английская буря вряд ли может напугать. Он мне похвастался вчера вечером. Держу пари, Жервез, ты отлично выспался.

— Я хвастался? В самом деле? Тогда выходит, что поторопился, потому что мой ночной сон никак нельзя назвать мирным. — Он перехватил на лету встревоженный взгляд брата, темные глаза которого загорелись гневом, встретившись с ленивым, полным насмешки взглядом Жервеза: — А кстати, Мартин, взгляни-ка, случайно, не твой?

Мартин быстро схватил протянутый ему через стол платок и внимательно осмотрел его.

— Да, так оно и есть. Наверное, ты нашел его в своем шкафу?

— Нет, — коротко бросил Жервез. — Ты обронил его.

Мартин бросил на него быстрый подозрительный взгляд:

— О, вот как? Ну что ж, это возможно… В конце концов, такое часто бывает! — Он отвернулся и принялся во второй раз оживленно рассказывать кузену об опустошениях, произведенных бурей.

— Ну, а теперь, раз уж я все равно решил поутру проехаться в Хэзерфилд, — заметил эрл, — то, скорее всего, на меня не преминут насесть с просьбами о новых крышах и печных трубах. И что же мне сказать моим несчастным арендаторам, Тео?

— Господи, пусть они поговорят с управляющим! Неужели ты и в самом деле собрался туда? А я-то уж совсем распростился с надеждой убедить тебя заняться делами поместья! Только запомни: старый Йелден ждет не дождется, чтобы ты оказал ему честь своим посещением. Старик то и дело спрашивает меня, когда же ты приедешь. Не стоит с этим тянуть — он ведь один из самых старых наших слуг. Клянется, что помнит, как когда-то учил тебя лазить по деревьям.

— Так оно и было, все верно! Обязательно загляну к нему! — пообещал Жервез.

Мартин, который, казалось, с головой погрузился в разговор с Шаплэном, делал вид, что не слышит ни слова из их разговора. Пока длился завтрак, по лицу его было видно, что ничто в мире не заставит его повернуться к брату. Но стоило только всем встать из-за стола, как он стремительно вышел из комнаты, не слушая извинений, которые вслед ему бормотал мистер Клаун.

Тео обеспокоенно взглянул на кузена и спросил:

— Ну, а теперь-то что не так?

Эрл вскинул брови:

— Почему ты меня спрашиваешь? Или тебе кажется, что я не в духе?

— Нет. Но нетрудно заметить, что Мартин опять разозлился!

— Правда? А что, для этого была какая-нибудь причина? Я ничего не заметил. Послушай, ты сегодня очень занят? Может, съездим вместе в Хэзерфилд?

— С удовольствием. Хорошо было бы увидеть своими глазами, что натворила буря с только что высаженными отводками на поле по дороге в Черингхэм. Держу пари, мы встретим там Хейла, а мне нужно перемолвиться с ним парой слов по поводу повой изгороди. Впрочем, может, ты сам хочешь заняться этим?

— О нет, умоляю тебя! Уволь, Тео, я ни черта не понимаю в изгородях, и он только посмеется про себя над моим невежеством! Нельзя же допустить, чтобы управляющий был столь низкого мнения о своем хозяине!

Тео посмеялся, сокрушенно покачивая головой, потом встал из-за стола и вышел, пробормотав, что у него еще несколько срочных дел. Но не прошло и двадцати минут, как уже присоединился к эрлу и они вдвоем направились на прогулку.

Самый короткий путь в Хэзерфилд лежал через замковый парк, потом по мосту через ручей в направлении к Черингхэмской роще. Оба берега ручья представляли собой не что иное, как непроходимое болото, и через него по приказу еще покойного дедушки нынешнего эрла был перекинут длинный деревянный мостик. Рассчитанный только на крестьян, он был слишком узок, чтобы оба всадника могли перебраться по нему на другой берег. Но сейчас, наутро после бури, ручей превратился в бурлящий поток мутной воды, которая несла за собой наглядные свидетельства причиненных ею разрушений. Конь Жервеза нервно тряс головой и фыркал, отказываясь сделать хотя бы шаг вперед, и только после ласковых увещеваний всадника решился поставить ногу на деревянный настил моста.

— Ты же не в атаку идешь, старина, — мягко приговаривал Жервез, похлопывая коня по лоснящейся шее. — Ну же, не трусь!

— Осторожно, Жервез! — воскликнул Тео, привстав в стременах и крепко натягивая поводья. — Жервез, остановись!

— В чем дело? — спросил тот, послушно поворачивая коня и оглядываясь.

— Он не выдержит! Назад! — крикнул Тео. Затем быстро соскочил на землю, бросил поводья эрлу и, утопая по щиколотку в жидкой грязи, направился к самому ручью. — Так и есть! — крикнул он. — Одна из опор еле держится! Боже милостивый, как хорошо, что Хейл еще несколько дней назад предупредил меня, что мост не очень-то надежен, а я вовремя вспомнил об этом! Должно быть, одна из этих громадных веток, что уносит течением, ударила прямо в опору, — смотри, она раскололась почти до самого низа!

— Тогда ничего удивительного, что Орка отказался идти на мост! — сказал Жервез. — Бедняга, я обидел тебя, старина? А ты ведь куда умнее своего хозяина. Если бы не ты, не миновать бы мне купания!

— Купания?! — фыркнул Тео, выбираясь на твердую землю. — Это ты дешево отделался бы, если бы дело им ограничилось! Разве ты забыл? В этом ручье на самом дне такие валуны, что если бы ты свалился в воду… О, это я виноват! Следовало давно заняться этим мостом, еще тогда, когда Хейл только сказал об этом! Мой дорогой Жервез, конечно, сейчас можно и посмеяться, но ведь ты мог серьезно покалечиться, очень серьезно, не говоря уж о худшем! Ну, что теперь будем делать?

— Переберемся на тот берег, разумеется! Орке это не очень-то придется по душе, так что советую пустить вперед твоего вышколенного чалого.

Тео забрал у эрла поводья и вскочил в седло.

— Отлично, только смотри, куда едешь! Вода поднялась так, что можно легко налететь на скалу, а тут их немало!

Бурлившая у их ног мутная, покрытая шапками грязной пены вода на самом деле не могла скрыть скалы. К тому же поднялась она не так уж высоко, доходя лошадям всего лишь до колена. Жервез, однако, был вынужден признать, что падение с моста могло бы закончиться довольно плачевно: сломанной костью или сотрясением мозга. Дно ручья было усеяно огромными валунами, и им приходилось ощупью пробираться вперед, вглядываясь в желтую от пены воду. Однажды Орка заупрямился, но хозяин твердой рукой направил его вперед, и, в конце концов, они выбрались на противоположный берег.

— Веселенькая прогулка! — заявил Жервез. — Хорошо, что ты поехал со мной, Тео! Купание в этой грязной луже не доставило бы мне ни малейшего удовольствия. А уж что бы сказал бедняга Турни, увидев после подобного приключения мои сапоги! Нет, не могу и думать об этом без содрогания! А вот, кстати, посмотри, — по-моему, это не иначе как страж моста! И направляется прямо к нам. Немного поздно, конечно, но зато какой энтузиазм, какое рвение!

Он протянул руку с зажатым в ней хлыстом и указал на каменистую тропу, по которой в эту минуту торопливо бежал краснощекий деревенский мальчишка в бриджах и куртке явно с чужого плеча, поскольку они были ему неимоверно велики. В руке он держал палку с привязанным к ней ярко-красным платком, который развевался у него над головой наподобие штандарта.

— Ну, почтеннейший знаменосец, и кто же ты есть? — осведомился эрл, приветливо улыбаясь мальчугану. — И зовут тебя не иначе как Горацио?

— Не-а, — объявил паренек. — Я Том Скруби, мне, ваша милость, велено следить за мостом, смотреть, чтоб ни одна живая душа по нему не переходила, потому как он дышит на ладан. — Он оторвал круглые любопытные глазенки от лица эрла и перевел их на Тео. — Мистер Мартин сказал, что предупредит мистера Хейла, сэр, а папаша, как вернулся домой, велел мне глаз не спускать с моста до тех самых пор, пока не придет мистер Хейл!

— Мистер Мартин! — повторил Тео. — Ну что ж, отлично! Смотри за мостом хорошенько, Том, а мистер Хейл очень скоро придет, обещаю.

Эрл кинул шиллинг малышу Скруби и тронул каблуками коня. Орка с довольным видом пустился легкой рысью по тропинке, но через пару минут чалый его догнал. Поравнявшись с Жервезом, Тео спокойно спросил:

— Может, лучше расскажешь, что не дает тебе покоя, кузен? Если ты думаешь, что Мартину следовало бы предупредить тебя, боюсь, тут его вины нет. Скорее всего, он даже не слышал, что ты собираешься утром в Хэзерфилд.

— Значит, ты тоже заметил? И ты в это веришь?

— Нет, — тускло прошептал Тео.

— И я тоже не верю. Знаешь ли, Мартин уже начинает меня слегка утомлять. В конце концов, я склоняюсь к мысли, что он, может быть, был бы куда счастливее в Студэме. Или я, к примеру…

Кузен молча ехал рядом с ним, брови его слегка хмурились. В воздухе повисло неловкое молчание. Наконец эрл сказал:

— Ты считаешь, я не прав?

— В том, что ему там было бы лучше? Нет. Да и, в конце концов, это не важно. Хочешь, чтобы он уехал из Стэньона, ну что ж, так тому и быть! Но это означает разрыв, ты ведь и сам понимаешь, что без скандала он не уедет. Да и леди Сент-Эр, будь спокоен, тоже вряд ли промолчит, тем более, что без Мартина она в замке не останется. И что ты тогда скажешь? Как объяснишь, что заставило тебя выкинуть их из Стэньона? Они ведь позаботятся, чтобы вся наша родня узнала о твоей жестокости!

Эрл слегка натянул поводья, и Орка пошел шагом.

— Стало быть, мне придется объясняться. А это необходимо?

— Ну, если ты не хочешь, чтобы все сочли это пустой и бессмысленной выходкой, эдаким злобным капризом или даже — конечно, я имею в виду только тех, кто совсем не знает тебя, — обычной мстительностью с твоей стороны!

Снова наступило молчание.

— Ну и предусмотрительный же ты, старина! — усмехнулся Жервез. — Конечно, ты прав. Но на что надеется этот паршивец, интересно знать. Рассчитывает выжить меня из Стэиьона? Не думаю, что он такой осел!

Тео пожал плечами:

— Трудно сказать, на что он надеется. Но ведь и ты, я так понимаю, не можешь просто выставить его за дверь только потому, что он однажды не заметил слетевшего с рапиры колпачка или не предупредил тебя, что мост едва держится.

— Вот-вот… Впрочем, это еще не все, — буркнул Жервез.

— А что же еще?

Жервез поколебался:

— Видишь ли, я не собирался рассказывать об этом… Прошлой ночью я вдруг проснулся — мне показалось, что в моей спальне кто-то есть.

Тео повернулся и изумленно уставился на кузена. Брови его поползли вверх.

— В твоей спальне? Мартин?!

— Не совсем уверен. Просто у меня есть основания подозревать, что это мог быть он. Но пока я вскочил в постели и отдернул портьеры, этот кто-то сбежал!

— Боже милостивый! Жервез, тебе не показалось?

— Нет. Думаю, кто-то проник ко мне в комнату через гардеробную. Я слышал какой-то неясный звук, будто кто-то прикрыл за собой дверь.

— Просто не верится! Но если… Господи, но почему ты решил, что это непременно Мартин?

— Я обнаружил его стоящим в галерее как раз возле моей двери.

— Что?!

— Он сказал, что выходил прогуляться до Черингхэма. Правда, мне что-то в это не верится. Однако мисс Морвилл, которую, по ее словам, разбудил стук захлопнувшейся двери, считает, что, вполне возможно, он говорит правду. Похоже, она подозревает, что он сорвался туда среди ночи полюбоваться петушиными боями.

— Очень может быть. Впрочем, не имею ни малейшего понятия! Он же, помнится, говорил, что у него жутко разболелась голова! А ты… ты веришь…

— Нет, нет! Забудь! Однако теперь мне кажется, что надо класть под подушку заряженный пистолет. Как ты считаешь? У меня почему-то такое чувство, будто я снова в Испании!

Тео усмехнулся:

— У тебя невозможные привычки! Смотри не перепугай до смерти нашу экономку, паля из пистолетов по несчастному мышонку, если он осмелится потревожить твой сои!

— Не беспокойся, мой ночной визитер будет покрупнее мыши!

Дальше они ехали в полном молчании. Эрл сдержал слово — посетил старого друга Йелдена, пока кузен озабоченно проверял новые посадки. В Стэньон они вернулись только в полдень, на этот раз другим путем — через замковый парк. По дороге полюбовались старинной охотничьей сторожкой, построенной, судя по массивным кованым воротам, не позже семнадцатого века, потом проехали под Надвратной башней замка, как ни странно, выглядевшей вполне прилично, хотя украшавшего ее прежде подъемного моста уже не было и в помине. Ров вокруг замка был по-прежнему полон воды, но башня уже давно потеряла свое значение, хоть до сих пор и числилась во всех путеводителях как великолепный образец старинной архитектуры четырнадцатого века. Проехав под ее изящно изогнутой аркой и миновав восточный, главный вход в замок, они попали в прелестный дворик с аккуратными тропинками, усыпанными гравием, и тщательно ухоженными клумбами.

Проезжая под аркой башни, кузены заметили щегольский легкий экипаж, остановившийся у главного входа. Нарядно одетый грум держал под уздцы лошадей. Экипаж был запряжен четверкой, так что, скорее всего, принадлежал какому-то великосветскому щеголю, изо всех сил старавшемуся не отставать от капризной и переменчивой моды. Удивленно разглядывая коляску, Тео растерянно пожал плечами, пробормотав сквозь зубы, что не знает никого, кому бы вздумалось разъезжать в подобном экипаже. На лице его было написано легкое презрение, так что Жервез с насмешливым упреком не преминул отметить его прискорбное невежество в подобном вопросе.

— Спортивный экипаж, да еще четверкой! Дорогой Тео, да ведь это, можно сказать, визитная карточка «Неотразимых»! А теперь подумай, кто в вашем Линкольншире… Господи помилуй! Да ведь я знаю этих лошадей! — С этим словами он помчался вперед галопом.

Стоявший на крыльце джентльмен в дорожном пальто и шляпе с высокой тульей, заломленные поля которой были отделаны мехом бобра, разговаривал с Эбни. Обернувшись на стук копыт, он заметил эрла и вдруг бросился вниз по ступенькам с криком:

— Эй, Жер! Здорово! Поворачивай, старина! Враг уже близко!

— Люс, старина! Как же чудесно! — закричал эрл, соскочив на землю и тряся его руку. — Дорогой друг! Откуда ты взялся?

— Гостил у Голдбеков, старина! — объяснил приехавший. — И вот решил заехать повидаться. Только, ради бога, не думай, что ты должен пригласить меня остановиться у тебя! Мой слуга, конечно, прихватил мои вещи, но… Я понимаю, у тебя не найдется для меня даже уголка!

За этими словами последовал небрежный жест, и пара искрящихся весельем глаз уставилась на эрла, который, смеясь, отмахнулся:

— Чердак — вот что нам надо! Мы поселим тебя на чердаке! Тео, как ты думаешь, сможем мы приютить на несколько дней этого плута? Люс, это мой кузен Тео. А это капитан Люсиус Остелл… О нет! Прошу прощения! Перед тобой, Тео, лорд Улверстон! Когда ты вышел в отставку, Люс?

— Вскоре после тебя, — ответил тот, обмениваясь с Тео сердечными рукопожатиями. — Отец вскоре после того, как умер дедушка, вдруг решил, что не может позволить себе роскошь иметь троих сыновей на военной службе, так что пришлось мне распроститься с аксельбантами! Конечно, я твердил ему, что у меня столько же шансов погибнуть на улицах Лондона, как и в горах Испании, — в жизни не видел такой сумасшедшей толчеи, как в столице. По сравнению с Лондоном Лиссабон просто деревня! Но старик уперся — пожелал видеть меня в Англии, и все тут!

К этому времени Тео уже сообразил, что приятель эрла — не кто иной, как наследник лорда Врексхэма, который не так давно унаследовал поместье отца. Поэтому он позволил себе осведомиться, как поживает его младший брат Корнелиус, с которым случай свел его в доме у общих знакомых.

С той беззаботностью, которая, похоже, вообще была ему свойственна, виконт весело ответил:

— Понятия не имею! Наверное, он сейчас где-то в Вест-Индии, но вы ведь и сами знаете, каковы эти морские волки! Слоняются по всему свету, так что никогда не догадаешься, откуда придет весточка, по-моему, Корни сейчас то ли контр, то ли вице или что-то вроде этого… Вообще-то он сражался с лягушатниками, но потом, когда старину Бонни сослали на какой-то богом забытый остров, не представляю, где его искать! Полагаю, рассчитывать на повышение ему не приходится! Он так и сказал Фредди как раз незадолго до того, как я вышел в отставку. Фредди почему-то был уверен, что ему вот-вот доверят полк! А кстати, вы знаете моего брата Фредди? Нет?! Страшный зануда! Всегда считал, что именно он должен был бы родиться старшим! Прямо-таки создан для этого!

Но эрл, который был занят тем, что придирчиво рассматривал лошадей, перебил его, не дав договорить:

— Как они тебе, Люс?

— Чертов лошадиный барышник! Ведь это ты всучил мне эту четверку, а при этом клялся и божился, что они делают никак не меньше шестнадцати миль в час! Слово джентльмена, только пятнадцать с половиной! Ну, а теперь, Жер, признавайся, почему ты сбыл их именно мне? Четырех лошадей, Господи ты боже мой!

— Видишь ли, мой кузен только и делал, что требовал от меня бережливости! Можешь считать, что на меня в тот момент нашло какое-то затмение.

— Бережливым?! — присвистнул Тео. — Лучше скажи, сколько ты заплатил за своих серых!

— Серых? — тут же вмешался виконт. — Это каких же серых — не тех ли, что купил Бингхэм? Дьявольщина! Если бы я знал, что он собирается их продавать!…

Пока они болтали, чемодан гостя извлекли из коляски и внесли в дом.

Виконт одним небрежным жестом отослал кучера и тронул эрла за плечо:

— Ну, дружище, и как тебе живется в новом качестве? Похоже, даже начинаешь толстеть!

Тео отобрал у Жервеза поводья, тактично пробормотав, что ему все равно нужно на конюшню, так что он заодно отведет и Орку. Жервез с признательностью ему улыбнулся и повел виконта в замок.

— Надеюсь, Люс, ты прогостишь у нас пару недель? Однако, предупреждаю, местечко не из приятных! Держу пари, моей дражайшей мачехе не поправится, что ты приехал навестить меня… Да еще в таком парике!

— Жер! — потрясение вскричал виконт. — А как «Клуб четырех коней»?!

— Можешь не объяснять, — отмахнулся эрл. — Но вот она сочтет тебя пижоном и фатом, и ты сбежишь из Стэньона чуть свет, перепугавшись до смерти при виде ее орлиного носа!

— Что, на попугая похожа, да? — явно заинтересовался виконт. — Боишься, заклюет меня? Послушай, старина, неужто ты никогда не видел моих тетушек? Три гарпии, и все в профиль смахивают на попугаев, а уж норов! Я тебя умоляю! Отец боится их как огня, матушка просто зеленеет. Стоит только упомянуть их… Фредди предпочтет умереть, только бы не встретиться с ними лицом к лицу! Разрази меня гром, если я что-то выдумываю! Спроси кого хочешь!

Возможно, именно благодаря опыту, полученному в общении с тремя тетушками-гарпиями, виконт сразу же, как только предстал перед вдовствующей графиней, совершенно ее очаровал. Прежде чем войти к ней, виконт скинул тяжелое дорожное пальто — грандиозное сооружение, доходившее ему почти до щиколоток и топорщившееся на плечах из-за бесчисленных оборок пелерины. Жервез немедленно заявил, что он много потерял, поскольку под пальто обнаружился всего лишь узкий с высокой талией сюртук с кашемировым жилетом в голубую и желтую полоску, изящнейшие белые панталоны и короткие щегольские сапожки с неимоверно длинными носами. К этому надо добавить муслиновый галстук в черную крапинку и высокий, взбитый надо лбом кок. Вот в таком виде виконт и появился перед хозяйкой дома.

Она относилась с подозрением к любым приятелям пасынка, а тут вдобавок почувствовала себя оскорбленной, потому что Улверстон позволил себе явиться в Стэньон без приглашения. Но с другой стороны, титул делал его вполне достойным высокой чести быть ей представленным, а самое главное — вскоре выяснилось, что как-то однажды на балу в Хэрроугейте графиня раза два танцевала с его дядюшкой. Когда же путем многочисленных вроде бы ничего не значащих вопросов стало ясно, что один из ее дальних свойственников женат на кузине виконта леди Эмилии, то мигом были забыты и щегольская экстравагантность его костюма, и некоторая бесцеремонность, с которой он позволил себе появиться в замке. Вскоре графиня уже была готова считать его на редкость милым молодым человеком — одним из тех, кого она была бы счастлива видеть в Стэньоне как можно чаще. А поскольку его лакей в почтовом дилижансе, до отказа набитом сундуками с туалетами виконта, появился в замке вскоре после полудня, то его хозяин к обеду переоделся, сменив традиционные для членов «Клуба четырех коней» цвета на элегантные. Теперь на нем были доходящие до колен панталоны и темный сюртук, как положено человеку со вкусом и положением. Это еще более подогрело теплые чувства графини. Она даже выразила надежду, что он прогостит у них до самого бала.

А виконт был само добродушие и приветливость. Он с очаровательной галантностью предложил ей руку, чтобы проводить к столу, сам сел справа и любезно занимал ее до конца обеда, посвятив в самые мельчайшие детали тех необычных обстоятельств, которые привели его тетушку Августу к мысли вторично вступить в брак, — как раз то, что графиня так жаждала узнать. Почтенная дама даже будто не замечала, что речь его пересыпана словечками, которые, сорвись они с языка ее собственного сына или тем более пасынка, не преминули бы вызвать целую бурю ее негодования. Жервезу и Мартину ничего не оставалось, как молча восхищаться смелостью виконта и проклинать чудовищную непоследовательность пожилых дам.

Мартин, которому довелось выдержать довольно неприятный разговор с кузеном, явился к обеду с видом оскорбленного достоинства. Стол в связи с неожиданным появлением гостя немедленно разложили, и ему выпало сидеть по левую руку сводного брата. Воспользовавшись тем, что за столом завязалась оживленная беседа по поводу достоинств Брайтона и Скарборо, этих знаменитых морских курортов, он склонился к Жервезу и, понизив голос, прошипел, едва сдерживая душивший его гнев:

— Слышал, утром ты ездил верхом в Хэзерфилд и обнаружил, что мост едва держится! Так вот, может, ты и говорил, что собираешься туда, но заруби себе на носу — я этого не слышал! Во всяком случае, предупредил Хейла, как только заметил, что мост может рухнуть!

— Само собой, — пробормотал Жервез, пожимая плечами. — А если бы я сломал себе шею, ты был бы неутешен.

— Ничего подобного! — сухо буркнул Мартин. — Но выдумать, что я нарочно промолчал, уповая на то, что так и случится, просто чудовищно! И притом нелепо! Подумать только — сломать шею, и где?! В этом несчастном ручейке!

— Лучше не лги мне. Признайся — ты ведь слышал, как я говорил, что собираюсь в Хэзерфилд, и рассчитывал, что я непременно свалюсь с моста вместе с конем! Что может быть приятнее, чем искупаться в грязной воде, не так ли?

— Ах вот ты о чем? — пробормотал Мартин, заливаясь краской. Но предательская усмешка скользнула у него по губам. Заметив, что Жервез не сводит с него внимательного взгляда, он потупился и задиристо добавил: — Откуда мне было знать, какой дорогой ты поедешь? Конечно, если бы ты спросил у меня… Однако ты этого не сделал. А раз уж у тебя не было ни малейшей возможности утонуть в этой грязной луже, то… Пф-ф! — Он вдруг догадался, что зашел слишком далеко, смутился и решил переменить тему: — Ты не забыл, что мы оба приглашены сегодня в Виссенхерст? Я уже распорядился насчет экипажа, тем более что Друзилла тоже едет. Ты собираешься поехать вместе с нами или же верхом?

— Я вообще не поеду. Будь так добр, передай мои извинения леди Болдервуд. — Жервез отвернулся от Мартина, чтобы сказать несколько слов мисс Морвилл, которая, будучи единственной из всех, кто никогда не бывал в Скарборо, предпочитала молчать, предоставив остальным спорить до хрипоты.

Когда наконец дамы встали из-за стола, Мартин последовал за ними, объяснив, что он не может заставить мисс Морвилл ждать. Тео, предположив, что кузен ищет возможности поговорить по душам с лордом Улверстоном, решил принести себя в жертву и сыграть пару партий в пикет с вдовствующей графиней. Но, к немалой досаде эрла, этот его великодушный план неожиданно потерпел неудачу, так как графиня еще во время обеда заручилась согласием виконта сыграть с ней партию в вист.

Они играли вплоть до того момента, когда в гостиной появился чайный столик, но и тогда графиня продолжала причитать, что не может оторваться от карт.

— Без двадцати одиннадцать! — вздохнула она, бросив взгляд на каминные часы. — Боже мой, для меня это настоящий разгул! Должна вам признаться, я никогда не засиживаюсь за картами после десяти, это не в моих правилах, но сегодня получила такое удовольствие от игры, что совсем позабыла о времени! Вы прекрасный противник, Улверстон! Я не из тех, кто любит льстить, так что можете мне поверить — нынче я была по-настоящему счастлива! Мой дорогой батюшка был грозным соперником, вероятно, способность к игре я унаследовала от него. Боже мой, будет просто чудо, если мне удастся уснуть до полуночи! Думаю, не стоит ждать возвращения мисс Морвилл. Раз уж они поехали в Виссенхерст, так ничего удивительного, если протанцуют там до утра. А мы отправимся на покой.

Но прежде чем ее собеседники осознали, чем им это грозит, дверь распахнулась и их взорам предстала парочка, о которой как раз шла речь. Причину их раннего возвращения коротко объяснила мисс Морвилл, в то время как Мартин предпочел замкнуться в гордом молчании.

Оказывается, приехав в Виссенхерст, они обнаружили, что сэр Томас заболел. Его супруга уверяла, что нет никакой опасности, однако он поднялся к себе, жалуясь на воспаленное горло и сильную лихорадку, так что, в конце концов, ей пришлось послать записку доктору Мэлпасу с просьбой завтра же утром приехать в Грейндж. Она боялась, что сэр Томас подхватил грипп. В этих обстоятельствах мисс Морвилл решила, что будет разумнее уехать сразу после чая.

— Только бы он не заразил Марианну! — воскликнул Мартин. — Надо же было выбрать такой неподходящий момент, чтобы разболеться! Мог бы это сделать месяц назад, на доброе здоровье, так нет же! Не понимаю, как ему удалось не заразиться, когда половина графства лежала в постели?! И вот извольте видеть! Умудрился слечь как раз накануне бала! Ничуть не удивлюсь, если Болдервуды вообще не приедут! Все одно к одному!

— Бедняга! — с несколько удивленным видом промолвил Улверстон. — Но ведь с этими вредными стариками всегда так! Только и радости, что мешать молодым веселиться!

— Ну, я бы не назвал его вредным, — благородно заступился Мартин.

— Как ты великодушен!

— Сэр Томас весьма уважаемый джентльмен, — пояснила графиня. — Завтра же утром пошлем в Виссенхерст справиться о его здоровье. Уверена, все будет хорошо и он поправится. Ничуть не сомневаюсь, сэр Томас сам больше всех будет жалеть, если не сможет приехать в Стэньон.

— Ради бога, скажи мне, — с любопытством попросил немного позже виконт, когда Жервез увел его в библиотеку, — что это за сэр Томас, присутствие которого является непременным условием вашего бала?

Жервез расхохотался:

— Все дело не в нем, а в его дочери!

— Дочери? Ах вот оно что! Я бы мог и сам догадаться. Она хороша собой?

— Красавица, и очень милая!

— Просто несчастье, если сэр Томас разболеется не на шутку! Знаешь, Жер, я решил погостить у тебя подольше!

— Ничто не может меня обрадовать больше! Но постарайся не сойти с ума от выходок Mapтина.

— Как у тебя язык поворачивается говорить такое? И ты, видя, как я сегодня демонстрировал мои изысканные манеры, способен так подумать?! Что за проблемы у этого молокососа?

— Ничего особенного, обычный избалованный мальчишка.

Виконт протянул руку за бокалом вина, который ему налил эрл.

— Понятно. И он влюблен в дочку сэра Томаса?

— Юношеское увлечение. Но он просто готов убить меня, — Жервез запнулся, рука его замерла, и бутылка звякнула о край бокала, — за то, что я флиртовал с ней.

Лицо виконта было по-прежнему невозмутимо, но взгляд потемнел и стал тяжелым.

— Я уже догадался, мой дорогой Нарцисс, что он готов тебя убить. А кстати, что это за история с поврежденным мостом?

— О, так ты уже в курсе? А мне-то казалось, ты был занят по горло, очаровывая графиню!

— Просто у меня хороший слух, старина.

— Да тут и рассказывать нечего! Прошлой ночью разразилась буря и подломило одну из деревянных опор моста через ручей, а Мартин не позаботился меня предупредить. Похоже, парень ревнует. Вот и решил, что будет совсем неплохо, если я искупаюсь в грязной воде!

— На редкость милый, привлекательный молодой человек! — прокомментировал виконт. — И ты свалился?

— Нет, со мной был кузен, вот он и предупредил, что мост, быть может, не совсем в порядке. Кстати, надо отдать должное Мартину, он тут же распорядился, чтобы мост починили. Детская шалость, не более.

— Но твой кузен задал ему хорошую трепку, я сам слышал, — пробормотал Улверстон, потягивая вино.

— В самом деле? Как жаль! Не стоило из-за такого пустяка поднимать шум!

— Похоже, он считает, что это далеко не безобидная шалость. А ты как думаешь?

— Может быть, он и прав. Но, Люс, что это с тобой?

— Прошу прощения! Должно быть, это просто твой замок виноват, — улыбнулся виконт. — Уж очень он какой-то средневековый, знаешь ли! От этого в голову и лезет всякая чушь!