Звезда Комо

— Сенаторам требуется больше свободного времени?

— Либо так, либо у них серьёзные заболевания, — заметила Ширли. — В пиковое время половина сенаторов болели одновременно. Только у Ладислава Энде и Густава Джонсона, кажется, очень стабильное здоровье.

— Это может быть совпадением, — ответила Дульса.

— Но если не совпадение, тогда это серьёзная проблема, — сказала я.

— Верно, — ответила Ширли. — При принятии важных решений, может получится нездоровое распределение голосов.

— Что ты имеешь в виду? — с беспокойством спросила Лиана. — Я думала, что сенаторы могут принимать решения только когда все присутствуют.

— Это касается важных решений, — ответила Ширли. — Но есть много таких, для которых достаточно простого большинства голосов сенаторов, например, когда речь зашла о том, можно ли продолжать продавать книгу Хеландера Бальтазара.

— В самом деле? — удивилась я.

— Ладислав Энде подал запрос о её запрете, но когда принималось это решение, четыре сенатора, которые поддерживают Ладислава Энде, были больны, поэтому книгу разрешили продавать дальше.

— Это безумие, — с негодованием сказала Лиана.

— Это опасно, — Дульса задумчиво посмотрела в окно, где ветер теперь раскачивал голые верхушки деревьев.

— Таким образом власть примуса становится слабее. У тебя есть какое-нибудь подозрение, почему сенаторы так часто болеют? — я с интересом посмотрела на Ширли. Но к моему разочарованию она покачала головой.

— Осторожно, запеканка, — внезапно выкрикнула Дульса.

Лиана испуганно повернулась, схватила кухонные перчатки и быстро открыла духовку.

— Как раз ещё повезло, — с облегчением сообщила она. — Хотя теперь она очень поджаристая, но это не помешает.

Лиана разложила запеканку по тарелкам, и мы поели с хорошим аппетитом.

— Было очень вкусно, — Лоренец довольно отодвинул пустую тарелку в сторону. — Сейчас помоем посуду, а потом начнём наш первый Драбеллум-турнир в этом сезоне. Надеюсь, вы готовы стать свидетелями моей феноменальной победы.

— Твоей феноменальной победы? — насмешливо спросила Лиана, собирая пустые тарелки и складывая их в раковину. — Да ты сам в это не веришь, — затем она перевела взгляд с раковины на Лоренца. — Посуду я сама завтра помою. Давайте начнём прямо сейчас.

— Согласен, — ответил Лоренц, встал и нашёл свою сумку. Из неё он с серьёзным выражением лица вытащил большой огнеупорный мешочек, который с триумфом поднял вверх. — С этими маленькими богатырями я выиграю любую игру.

— Это мы ещё увидим, — Лиана прошла в свою комнату, где она уже на столе в середине комнаты установила игровую доску.

Мы все последовали за ней, и даже Ширли, похоже, решила принять участие, потому что прошла в свою комнату, чтобы тоже взять драконов.

— Может вы оба заблуждаетесь, и сегодня выиграю я, — улыбнулась Ширли, когда села и повернула стрелку.

Затем она начала игру с атаки на Лоренца.

— Только подождите, — уверенно произнесла Лиана. — Мы ещё даже по-настоящему не начали.

Лиана оказалась права. После часа игры победителя так и не наметилось. Зато стало ясно, что вечер будет очень долгим. Как раз, когда я размышляла над тем, хочу ли сражаться с Лианой, Лоренцем, Ширли и Дульсой за победу до самого утра, в дверь позвонили.

— Адам собирался ещё прийти? — спросила Лиана, когда встала, чтобы открыть дверь.

— Вообще-то нет, — ответила я. — Он хотел встретиться с Ленноксом.

— Что ж, тогда посмотрим, кто так поздно удостоил нас чести. Надеюсь, с Мирой ничего не случилось, — Лиана подошла к двери с обеспокоенным взглядом.

Не прошло и минуты, как она вернулась с серьёзным видом.

В сочетание со сладким покалыванием, только что проснувшемся в животе, меня охватило нехорошее предчувствие. Должно быть случилось что-то плохое, раз Адам пришёл сюда без предупреждения.

— Всё в порядке? — испуганно спросила я и встала, а потом увидела, почему Лиана не улыбается. Позади неё в коридоре стоял Торин. Его светлые волосы были влажными и растрёпанными, а карие глаза такие серьёзные, что я забеспокоилась. Прямо позади него стоял Адам, и его вид был не лучше.

— Что случилось? — глухо спросила я.

— Господин Лилиенштейн уехал, — ответил коротко Торин.

— Что это значит? — я вопросительно посмотрела на Адама.

— Для нас это значит, что сейчас никто не ищет Звезду Комо, — ответил Адам.

Я многое услышала в его голосе: гнев, печаль, разочарование. Те же самые чувства, которые проснулись во мне, пока я пытала понять его слова.

— Вы с ним разговаривали? — я вопросительно посмотрела на Адама.

Господин Лилиенштейн не исчез бы просто так, не сказав ни слова. Он был надёжным человеком.

— Он закрыл свой разум и не отвечает на сообщения, — ответил Торин глухим голосом. Затем его щеки покраснели, и я почувствовала его откровенное разочарование. — Я до сих пор не могу этого понять. Пока я путешествовал и пытался отыскать следы этой легенды, он упаковал свои вещи и уехал. Оставил мне только записку.

— И что там в записке? — спросила я, бросив на Ширли осторожный взгляд. Она неподвижно сидела и смотрела на Торина, не говоря ни слова. — Может его похитили? Может его поймал Бальтазар или люди Ладислава Энде?

— Я так не думаю, — ответил Торин. — Он оставил дом в полном порядке. Кроме того, написал, что из-за неотложного дела должен пока прервать поиск и даст о себе знать, как только снова появится время. Такого никто не будет писать, если его насильно выволакивают из дома, тем более я уверен, что господин Лилиештейн может себя защитить и без проблем одолеет своих противников.

— Это тоже верно, — задумчиво сказала я.

— Он в последнее время путешествовал или встречался с кем-нибудь? — спросил Лоренц в стиле агента. Затем довольно вздохнул. — Наконец-то снова захватывающее дело. Медленно, но верно мне начинают надоедать детские вечеринки. Вечеринки в честь избирательных компаний и то были более захватывающими.

— Я не знаю, — ответил Торин, прислонившись к косяку комнаты Лианы. — Он проводил большую часть дня в доме. Сидел в своём кабинете, делал заметки и обменивался сообщениями с разными людьми. Он всегда был в курсе текущих событий в Шёнефельде.

— И он не оставил тебе никаких дополнительных инструкций для поиска атрибута власти? — недоверчиво спросила я.

— Нет, — опечалено отозвался Торин и теперь посмотрел прямо на Ширли, которая всё ещё бледная и неподвижная, сидела за столом для игры и смотрела на Торина, как будто не могла поверить в то, что он действительно был здесь. — Я хотел его найти, — тихо сказал он, и мне показалось, что теперь он разговаривает только с Ширли, и эти слова предназначены только для неё. — На данный момент для меня ничто другое не имеет значение. Но я больше не знаю, где искать. Хотя я и выяснил ещё парочку деталей об этой легенде, но стало ясно, что этот след ведёт в никуда. Не знаю, что ещё можно предпринять, и я не уверен, что господин Лилиенштейн знает. Поэтому он ушёл. Потому что рыться в пыли больше не имело смысла.

— Может он где-нибудь в другом месте пытается найти зацепку и не хотел давать тебе напрасную надежду, — попыталась успокоить я.

Торин с трудом отвёл взгляд от Ширли и посмотрел на меня. В его глазах вспыхнули гнев и разочарование.

— Да ты сама в это не веришь, — ответил он, немного повысив голос. — В течение нескольких недель я верил, что господин Лилиенштейн знает, что делает и много работал. Но всё было напрасно, — он посмотрел на Ширли с выражением глубокой печали. — Мне очень жаль, — хрипло прошептал он, и я увидела, как Ширли плотно сжала губы. А затем, лишь на одно мгновение, я заметила, что у неё на глаза навернулись слёзы.

— Я уверен, что есть объяснение поведению господина Лилиенштейна, — успокаивающе сказал Адам.

— Конечно. Всегда есть логичное объяснение, — ответил мрачно Торин, не отрывая от Ширли взгляда. — Но для меня будет уже поздно. Я возвращаюсь в Чёрную гвардию. Если уж с господином Лилиенштейном я не могу ничего найти в этой пустоши, то один тем более.

Его слова прозвучали как извинение, и внезапно в комнате стало тихо, в то время как Ширли и Торин молча смотрели друг другу в глаза.

— Это было не напрасно, — в конце концов прошептала Ширли матовым голосом. — Ни один шаг на этом пути не может быть напрасным, даже если он не ведёт прямо к цели.

— Что теперь? — спросила Дульса. — Мы можем что-нибудь сделать? Например, что-то найти? Или провести расследование? Неважно что, я с удовольствием вам помогу.

— Спасибо, Дульса, — сказал Торин, оттолкнувшись от дверного проёма. — Но у меня, к сожалению, у самого больше нет идеи, где ещё можно было бы начать поиски. Дедушка Сельмы нашёл очень хороший тайник для Звезды Комо. Такой хороший, что этот атрибут, вероятно, больше никогда не найдут. Так, как он и хотел. При условии, что это действительно был он. Может, это была его бабушка или кто-то ещё. Я больше не знаю, во что верить. Всё было напрасно.

— Мне жаль, — сказала я.

Но Торин больше не ответил. В последний раз он обвёл нас взглядом. Затем кивнул Ширли и отвернулся. Быстрым шагом он направился к входной двери и молча покинул коммуналку.

Казалось, что Ширли хочет броситься за ним. Но потом её взгляд вспыхнул, и она страдальчески закрыла глаза.

— Что он будет делать теперь? — спросила я с неприятным ощущением и посмотрела на Адама, который убрал со лба влажную прядь волос.

— Он пойдёт домой, выспится, а завтра утром явится на службу в Чёрною гвардию, — ответил тот.

— Мне бы хотелось как-нибудь ему помочь, — сказала я Адаму. — Мне сложно видеть его таким несчастным.

— Я знаю, Сельма, — Адам с сожалением кивнул, подошёл ко мне и обнял. — Я бы тоже с удовольствием помог ему, но что я могу? Я не знаю, куда пропал господин Лилиенштейн, и я понятия не имею, где Звезда Комо. Мы зашли в тупик, и это сводит меня с ума, — Адам сжал губы.

— Знаю, — тихо сказала я. — Это бессилие намного хуже, чем сразиться с кучей Морлемов.

Лоренц прочистил горло и осторожно положил руку на плечо Ширли.

— Ты не хочешь дать ему ещё один шанс? — осторожно спросил он. — Ведь с тех пор многое изменилось. Родители Адама в Хаебраме. Денег больше нет и хорошей репутации тоже. Вы же оба несчастны. Положи этому конец, Ширли. Вы можете быть вместе. Сейчас ведь ничто не мешает.

Ширли открыла глаза и страдальчески посмотрела на Лоренца.

— Я не могу, — сказала она и глубоко вздохнув, расправила плечи. — Торин — патриций, и я тоже. А законы остались всё ещё теми же. То, что палата сенаторов в настоящее время смотрит на всё сквозь пальцы, на мой взгляд, ничего не значит. Это просто потому, что у Ладислава Энде ни на что другое не остаётся времени. Он только и занят тем, что пытается предотвратить вторжение Бальтазара и Морлемов в Шёнефельде. Но ситуация рано или поздно изменится, и тогда всё снова будет как прежде, — Ширли встала и прошла мимо нас. — Мне нужно выйти на свежий воздух, — выдавила она. Затем схватила куртку и вышла из квартиры, как будто больше не могла вынести наши вопросительные взгляды.

— Думаю, пара сегодня заканчивать, — тихо заметила Лиана, убирая игровую доску.

— Да, — ответил Лоренц. — У меня как-то пропало желание играть.

Мы собрали вещи, попрощались с Лианой и с мрачными лицами отправились домой, хорошо понимая, что наш остров счастья становится всё меньше и меньше.

Письмо

Я задумчиво разглядывала латинскую надпись на входной двери в медиатеку. Если бы я немного лучше знала старый язык, то, наверняка, смогла бы понять значение слов. В некоторых отношениях языки были похожи. Но доктор Швиммер и в этом семестре не собиралась давать мне поблажек. Она уже и в прошлом году была строгим учителем, однако требования, которые предъявляла теперь, могла, собственно, выполнить только Хелена. Уже в течении всей недели у меня было такое чувство, будто урок она ведёт только для неё, а все остальные безуспешно пытались следить за быстрой сменой тем.

Я отмахнулась от мысли о лекциях и открыла дверь в медиатеку. Над головой, как всегда, возвысился купол зала, в то время как я быстро прошла мимо МУПа, направившись в заднюю часть медиатеки.

Была пятница после полудня, и в отделе с книгами никого не было, кроме Конрада, который сосредоточенно расставлял стопки книг по полкам. Он даже не заметил, как я быстрым шагом прошла между высоких полок, направившись в лабораторию Парэльсуса. Будем надеяться, что тот здесь.

Мне нужно было решить парочку срочных вопросов, а он был единственным, кто мог помочь. Всю неделю у меня из головы не выходили полные отчаяния лица Ширли и Торина. Я понимала их боль, понимала Торина, но и Ширли тоже. Ее слова сильно меня задели, и казалось, что я все это время себя обманывала.

Конечно, возможно, что палата сенаторов сейчас не придавала особого внимания нашей с Адамом свадьбе, но Ширли сказала правду. Уже на следующей неделе все могло выглядеть совершенно иначе. И до тех пор, пока не изменятся правовые законы, нам не на что было полагаться. Даже то, что в последние недели мы вместе появлялись в общественных местах, могло для нас плохо кончиться.

Я осторожно постучала в дверь лаборатории. Некоторое время прислушивалась, но всё было тихо.

Я постучала энергичнее, с нарастающим нетерпением поглядывая на контрольный ящичек рядом с дверью. Парэльсус должен был быть здесь. Он же сам говорил, что профессор Эспендорм снова вызвала его сюда, а так как я всю неделю не встречала его за обедом или где-либо еще, то он мог торчать только тут.

Я постучала еще раз и, в конце концов, за дверью что-то щелкнуло, и она медленно отворилась.

— Сельма, — прокряхтел Парэльсус, как будто мое появление могло означать только работу или проблемы.

— У вас есть немного времени? — вежливо спросила я.

— Ну как я могу сказать нет?

Вздохнув, он шире открыл дверь, давая мне войти.

— Значит вы снова в Теннебоде, — заметила я и огляделась в лаборатории. В ней как всегда был хаос. На столах лежали стопки книг и бумаг, некоторые документы даже валялись на полу. Среди всего этого я заметила различные металлы и наполовину собранную аппаратуру, из которой торчали проволока и болты.

— Конечно, я снова здесь, — ответил Парэльсус и сел на один из стульев за своим рабочим столом.

— Это вовсе не само собой разумеющееся, — прокомментировала я. — В конце концов, вы сбежали отсюда, потому что сенатор Пфайффер пригрозил отправить вас в Хаебрам за расхищение денег, выделенных на исследовательскую работу. Он хотел получить от вас результаты и тому, что вы снова так спокойно здесь сидите, есть только одно объяснение.

— От тебя ничего не ускользает, — вздохнув ответил Парэльсус, видимо ему не нравилось, что я интересовалась его проблемами.

— Что вы дали палате сенаторов? — напряженно спросила я. — Надеюсь не фиолетовую дверь?

— Нет, — ответил Парэльсус, глядя на меня большими глазами. Он поправил очки и пригладил седые волосы, чтобы более или менее привести их в порядок.

— Что тогда? — Я сосредоточенно смотрела на Парэльсуса.

Однако он выдержал мой взгляд и глазом не моргнув.

— Ты же, наверняка, пришла не для того, чтобы узнать на какие сделки я пошел с палатой сенаторов.

— Нет, — правдиво ответила я. — Хотя меня это очень интересует, — я набрала в легкие воздуха и серьезно посмотрела на Парэльсуса. — Господин Лилиенштейн исчез. Он не отвечает на сообщения, поэтому мы не знаем все ли с ним в порядке. Мы предполагаем, что он отправился на поиски звезды Комо. Торин вернулся в Черную гвардию, и нам нужен новый подход для поиска последнего атрибута власти.

— Значит новый подход? — Парэльсус испытующе смотрел на меня. — Если бы я знал, где спрятана эта штука, то уже давно нашел бы ее и уничтожил, — сказал он в конце концов. — Я один из первых, кто не может дождаться, когда эти привилегированные патриции, наконец, лишатся власти.

— Это я понимаю, — ответила я. — Я здесь, чтобы спросить у вас, где господин Лилиенштейн. Вы следите за многими вещами и, наверняка, знаете, куда он пропал. Он нам нужен. Если у кого-то и есть идея, где спрятан атрибут, то у господина Лилиенштейна.

— У него ее нет, — возразил Парэльсус, даже не попытавшись более тактично преподнести эту новость.

— Значит, вы знаете, что господин Лилиенштейн прекратил поиски? — удивленно спросила я. — Вы знаете, куда он исчез?

— Нет, — пробурчал Парэльсус и переплёл пальцы. — Я не знаю, где он. Ему каким-то образом удалось уйти от моих МАК. Вот только как? — он посмотрел на стену лаборатории, словно ожидая увидеть на ней ответ.

Я смотрела на него молча и не дыша. Может он проговорится о чем-то, чего не хочет говорить. Временами с ним такое случалось, когда он глубоко погружался в мысли.

— МАК? — также задумчиво произнесла я.

Мне только что пришла в голову одна идея.

— Да-да, — оборвал Парэльсус. — Как я уже сказал, мне неизвестно куда исчез господин Лилиенштайн. А то, что у него нет никакой идеи насчет того, где может находиться звезда Комо, он сам часто говорил. Если ты хочешь найти поддержку где-то ещё, то тут я мог бы тебе помочь. Константин Кронворт, например, все еще сидит на Халлернских ледниках и наслаждается отдыхом.

— Я уже знаю. Спасибо, — ответила я. — Вельф Боргерсон с Черной гвардией на Корво, Гюнтер Блум снова работает в палате сенаторов, а Рокко Гонден вернулся к своим обязанностям в Южной Америке.

— Я смотрю, ты хорошо проинформирована, — признал Парэльсус. — Тогда предлагаю каждому из нас заняться своей работой.

— Погодите, — сказала я. — У меня есть еще один вопрос.

— Да, — простонал Парэльсус.

— Меня беспокоят некоторые вещи, происходящие в палате сенаторов.

— В самом деле, — Парэльсус недоверчиво посмотрел на меня.

— Вы же всегда точно знаете, что там происходит.

— Когда-то знал, — быстро произнёс он.

— Теперь вы больше уже не интересуетесь этой информацией?

Я удивленно посмотрела на его нервное выражение лица.

— Нет, — протянул он, и мне в тоже мгновение стало ясно, что он лжёт.

На моем лице мелькнула улыбка. Его поведение подтвердило мои подозрения.

— Так как вы ни за что не отдадите палате сенаторов фиолетовую дверь, а о дальнейшем развитии МУПа не может идти и речи, по понятным причинам кстати, то есть только одна вещь, которую вы передали палате сенаторов — я наблюдала за окаменевшим лицом Парэльсуса. — Вы рассказали сенатору Пфайфферу о МАКах и возможно даже о том, как он может защититься от такого рода шпионажа. Вот только сенатор Пфайффер не знает, что вы единственный, кто владеет МАКами и шпионит за разными людьми. Пока об этих вещах не будут писать в «Красном Мстителе», никто, конечно, и не узнает, что его прослушивают. Так ведь? — я решительно кивнула. — В принципе, вы просто могли сказать сенатору Пфайфферу, что достаточно сжечь несколько целебных трав, чтобы предотвратить прослушивание. Ему всего лишь нужно ощущение, что он может что-то предпринять для устранения угрозы.

— Мм, — через некоторое время промычал Парэльсус. Было неясно разозлили его мои откровения или нет. — Даже если это и так, тебя это не касается.

— Значит я права, — задумчиво заметила я. — Я вас ни в чем не упрекаю и не буду ни с кем говорить об этом. Также не обязательно подробно объяснять мне, что такое эти МАКи. Хотя мне очень интересно. Я просто хочу знать, с чем связаны болезни сенаторов. Некоторые важные решения были направлены не в ту сторону.

— Ты, наверное, имеешь в виду низкопробное чтиво Бальтазара. — Парэльсус презрительно фыркнул.

— Именно так, — ответила я. — Распространение его литературы опасно, также, как и то, что это решение вообще могло пройти через сенат. Что если, будут приниматься другие решения, угрожающие всеобщей безопасности? Что если, будет принято новое решение по поводу защитных заклинаний?

— Для принятия таких решений должны присутствовать все сенаторы, — заметил Парэльсус. — Но это действительно сложный вопрос. Мы долгое время думали, что это была просто лень с их стороны. Но теперь должен согласиться, что речь действительно идет о серьезных заболеваниях. И болеют всегда разные, поэтому маловероятно, что там действует кто-то посторонний. То это желудочно-кишечное заболевание, то грипп, то несчастные случаи с опасными видами животных. В том числе даже укус огненного питона. За этими случаями не стоит никакой логической системы, поэтому до сих пор я не смог определить однозначную причину. Лечит сенаторов друид. Но он делает всё, что в его силах, и я не смог обнаружить никаких махинаций с его стороны.

— Это действительно странное совпадение, — прокомментировала я.

— Возможно, что это именно совпадение, — ответил Парелсус, вставая. Казалось, он хочет выставить меня за дверь. — Прискорбное совпадение. Такие вещи случаются. Никто от этого не застрахован.

— А что насчёт Морлемов? — продолжила я. — Палата сенаторов выяснила что-нибудь, что скрывается от общественности?

— Насчёт Морлемов они сами никак не придут к соглашению. Защитные заклинания были на месте, как и сейчас. Созданные Бальтазаром Морлемы не смогли бы проникнуть за их пределы. Это невозможно. Всё же они были там, и их видело несколько свидетелей. Твой маленький школьный дружок был не единственный, кому они сказали, что хотят убить Сельму. Кстати, на вашем месте я бы не стал жениться.

— Правда? — я удивлённо посмотрела на Парэлсуса.

— Да, Густав Джонсон уже ждёт, когда ты предоставишь ему причину арестовать тебя. То, что Ладислав Энде и его последователи считают вас с Адамом героями, не особо поможет.

— И вы не могли сказать мне об этом немного раньше? — раздражённо спросила я.

Теперь я почти должна была благодарить Морлемов за то, что они расстроили мою свадьбу.

— Да, наверное, так было бы лучше, — промолвил рассеянно Парэлсус. — И поскольку ты здесь. Его глаза вспыхнули любопытством. — Ты ведь учишься вместе с Хеленой фон Торен?

Я растерянно посмотрела на Парэлсуса.

— Да, учусь, — смирившись ответила я. Мне был знаком этот взгляд. Он появлялся у всех профессоров, как только они слышали о Хелене.

— Как думаешь, ты смогла бы уговорить её прийти в медиатеку. Мне очень хочется с ней познакомится.

Казалось, Парэлсусу было сложно выразить свою просьбу сладким и дружелюбным тоном. Только благодаря своему сильному желанию встретиться с этим вундеркиндом он смог это сделать.

— С Хеленой фон Торен? — недоверчиво спросила я. — Это действительно невероятно, что все так ей интересуются.

— Она исключительно талантлива, и я не имею в виду ту магию, которую господин Лилиенштейн приобрёл, благодаря книге из Мантао. Она сражается, но не разрушает. Она творческая и чувствительная натура. Она прозрачная и настолько чуткая, что, вероятно, даже не думает об использовании элементов, а просто делает это интуитивно.

— Такое возможно, — задумчиво сказала я. — Посмотрим, что я смогу сделать.

— Было бы очень мило с твоей стороны, — напыщенно ответил Парэлсус.

— Да, было бы, — согласилась я. — Может тогда, при случает, вы тоже могли бы сделать для меня что-то милое.

Дружелюбное выражение лица Парэлсуса застыло, и я с трудом сдержала улыбку.

— Конечно, — в конце концов ответил он.

— Если я снова окажусь в опасности, которую не заметила, вы могли бы, например, просто предупредить меня, — предложила я.

— Без проблем, — ответил Парэлсус.

— Отлично, — попрощалась я. — Тогда до скорого.

— Да, до скорого.

Парэлсус ещё проводил меня до двери, и я вышла в медиатеку, в то время как дверь уже снова захлопнулась позади меня.

Я задумчиво поднималась по лестнице в вестибюль. Тот факт, что Парэлсус тоже не знал, почему и куда исчез господин Лилиенштейн, делало это обстоятельство ещё более странным. Но как бы сильно мне не было интересно, что заставило господина Лилиенштейна исчезнуть, всё же я не могла больше тратить на это время. Я должна найти другое решение для нашей проблемы, вместо того, чтобы продолжать надеяться на господина Лилиенштейна.

Я пересекла вестибюль и вышла во двор. У меня была запланирована встреча с бабушкой. Она хотела провести со мной ещё один урок обучения на духовного странника.

Но это была не единственная причина, почему я хотела поговорить с ней. Последним человеком, которому принадлежала Звезда Комо, был мой дедушка, и я решила расспросить бабушку ещё раз. Может мы до сих пор упустили из виду какую-то деталь, которая могла бы помочь нам в поиске. Любимое место, несколько невзначай сказанных слов о друзьях, какой-то улицы или местности, где дедушка часто бывал — всё могло быть в помощь.

Я быстрым шагом пересекла двор замка и спустилась в Шенефельде. Идя по рыночной площади, я наладила контакт с Адамом и рассказала ему о разговоре с Парэльсусом.

— Значит палата сенаторов все еще следит за нами, — недовольно заметил он. — Прости, что я это недооценил.

— Мы оба недооценили, — ответила я, шагая под голыми ветвями каштанов и шурша опавшей листвой под ногами. После затяжных дождей, осень наконец-то показала себя во всей красе. Вышло солнце и немного согрело воздух во второй половине дня. — Честно говоря, я тоже не знала, что сенатор Густав Джонсон так пристально наблюдает за мной.

— Ширли была права насчёт своих опасений и принципов, — с горечью промолвил Адам. — Я поддался искушению и наслаждался моментом, при этом мы далеко не достигли цели. Я отчетливо ощущаю, что скоро произойдут изменения.

— Знаю, — сказала я, повернув в Каменный переулок. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, что в данный момент все было на грани краха.

— Увидимся позже, — ответил Адам, когда я подошла к двери дома.

В нашем доме пахло кофе и пирогом. Я поставила сумку и прошла на кухню. Там за столом сидели Лидия и Леандро вместе с бабушкой и Жизель.

— Наконец-то ты здесь, — промолвила бабушка. — Мы уже начали.

— Конечно, — отозвалась я и сделала себе кофе. — Я была у Парэльсуса. Немного задержалась у него.

Держа чашку кофе в руке, я заняла место за столом. Бабушка с любопытством посмотрела на меня, но ничего не сказала.

— Парэльсус? — Лидия с любопытством взглянула на меня. — Я видела его всего один раз на первом семестре, во время ознакомительной лекции в медиатеке.

— Думаю, я не преувеличу, если скажу, что он почти никогда не покидает медиатеку, и особенно свою лабораторию. Мне кажется, мадам Виллури регулярно приносит ему еду, иначе он бы уже умер с голоду во время своих экспериментов. Вы справляетесь с этой теснотой в Тенненбоде? Как проходят лекции? — я выжидающе посмотрела на брата и сестру.

— Справляемся, всё в порядке, — отмахнулся Леандро. — Я делю комнату с моим хорошим другом, да и вообще, то что аудитории переполнены, по сравнению с тем, как было в начале, это не так уж плохо. У профессоров трудности запомнить все имена, поэтому можно без проблем затеряться в толпе. Профессор Пфафф не сразу поймет, если я забуду выполнить упражнения.

— Да, в этом есть свои положительные стороны, — подтвердила Лидия. — Расскажи нам, пожалуйста, об этой Хелене. — Лидия смотрела на меня, округлив глаза. — В нашей жилой башне только о ней и говорят.

— О, да, — сказал Леандро.

— О Хелене фон Торен? — спросила бабушка с тем самым любопытным и заинтригованным выражением лица, которое я слишком часто видела в последнее время.

— Да рассказывать то особо и нечего, — я попыталась не слишком вдаваться в подробности. — Хелена необычайно талантлива, производит магию, даже когда спит, кроме того, сейчас она здорово держит Скару под контролем, и только уже поэтому, она мне симпатична.

— Будь осторожна, — совершенно неожиданно произнесла Жизель. До сих пор она только отщипывала кусочки пирога с посыпкой и слушала наш разговор.

— Я осторожна, — серьёзно ответила я. — Я всегда помню, что Хелена почти двадцать лет находилась под властью Бальтазара, и я понятия не имею, что на самом деле сделало с ней это время. Я не знаю, какой она была до похищения, поэтому не могу сравнивать её поведение. И не знаю, действительно ли ей на пользу то, что все так чрезмерно ей интересуются.

— Насколько я могу судить, она не сильно изменилась, — заметила бабушка. — Двадцать лет назад она уже тоже привлекала много внимания. Думаю, она к этому привыкла.

— Я буду осторожной, — сказала я, обращаясь к Жизели.

Затем вязла кусок пирога и с наслаждением съела, в то время как Лидия и Леандро рассказали о том, что профессор Нёлль стал с недавнего времени совершенно другим человеком: не раздаёт больше никаких дополнительных заданий и даже не оскорбляет, и не орёт на студентов.

Я ещё некоторое время принимала участие в обсуждении, что могло вызвать такое изменение. Но, в конце концов, мы пришли к соглашению, что это может быть только кратковременное колебание настроения, которое ни в коем случае не будет длиться долго.

— Давай начнём? — спросила бабушка, когда я допила кофе.

Я кивнула и встала. Затем поставила посуду в раковину и последовала за бабушкой в ателье. Через витражное стекло просачивались последние бледные лучи осеннего солнца, рисуя разноцветные завитушки знакомого узора на полу. Моя бабушка сразу же села в своё кресло.

— Прежде чем начнём, я хотела бы поговорить с тобой ещё кое о чём другом, — я медленно опустилась в другое кресло.

— С радостью, — ответила бабушка. — Скажи, что тебя беспокоит, дитя?

— Речь идёт о ритуале, который используется для объединения магических пар. Я хочу провести его с Адамом. Мы уже некоторое время подозреваем, что мы можем быть магической парой.

— Это возможно, — ответила бабушка и внимательно посмотрела на меня. — Вы обретёте уверенность только когда проведёте ритуал. Если он сработает, тогда проявится сила, а если вы не магическая пара, тогда ничего не изменится. В любом случае попробовать стоит.

— Как думаешь, сколько мне нужно времени, чтобы освоить ритуал?

— Сейчас у нас почти конец октября, — бабушка задумчиво посмотрела в окно. — Свои первые ритуалы ты должна провести в Виннле. Для этого мы должны начать с чего-то простого, а затем постепенно переходить к более сложным заклинаниям. Для заклинания требуется кинжал и кровь. Тебе нужно научиться брать кинжал в Виннлу, чтобы он был у тебя там. Это сложно, но примерно через два месяца ты будешь готова, если мы сейчас сосредоточимся исключительно на этой задачи, а обучение на духовного странника отложим на некоторое время.

— Согласна, — обрадовалась я.

Два месяца это в обозримом будущем.

— Хочешь спросить что-то ещё? Я вижу, тебя что-то угнетает.

Бабушка испытующе посмотрела на меня.

— Есть кое-что ещё, — сказала я. — Это насчёт господина Лилиенштейна. Кажется, он прекратил поиски звезды Комо и бесследно исчез. Торин тоже бросил искать и вернулся в Чёрную гвардию, чтобы помочь с охотой на Бальтазара.

— Ты хочешь знать, слышала ли я что-нибудь от Корнелля? — понимающе спросила бабушка.

— Дело не в этом. У господина Лилиенштейна больше нет никаких идей, где ещё можно было бы продолжить поиски. Мне нужен новый план, какая-нибудь подсказка, — ответила я, делая глубокий вздох. — Эдгар был последним владельцем Звезды Комо. Только он знает, где она находится. Я хотела спросить, не могла бы ты поделиться со мной некоторыми своими воспоминаниями. Я надеюсь, что мы, возможно, всё-таки сможем найти какую-нибудь небольшую подсказку, которая укажет нам путь к тайнику.

Моя бабушка напряглась и застыла.

— Я знаю, что прошу слишком много, но я просто не могу найти другой выход, — я умоляюще смотрела на неё.

— Мы же уже один раз перебирали все воспоминания, — в конце концов уклончиво ответила бабушка. — Честно говоря, я не думаю, что это поможет. Лучше, если мы сосредоточим нашу энергию на том, чтобы сделать тебя более сильной. Я согласна, что тебе нужно практиковаться для ритуала объединения. Это отличная возможность. У меня уже у самой зародилось тоже самое подозрение. Магия, которую вы смогли призвать, указывает на это. А на воспоминания время тратить не стоит.

— Но…

Я не успела возразить, потому что неожиданно в дверь позвонили. Вздохнув, я встала и открыла.

За дверью стоял незнакомый мне молодой человек. Я тут же встревожилась, ожидая появление Морлемов или, по меньшей мере, кровавый поединок. Но ещё прежде чем я успела занять боевую позицию, молодой человек вручил мне письмо, развернулся и ушёл.

Я озадаченно некоторое время смотрела ему вслед, пока он не исчез в конце Каменного переулка. Затем вернулась в дом.

— Всё в порядке? — спросила бабушка, когда я снова вошла в ателье.

— Курьер принёс письмо, — ответила я, глядя на конверт с моим именем.

Он был сделан из прочной, грубой бумаги. Я открыла конверт и вытащила один единственный лист, на котором было написано всего две строчки. Я пробежала их глазами и побледнела. Руки начали дрожать, и я опустила письмо.

— Что случилось? — спросила бабушка с паникой в голосе.

— Гномы, — хрипло прошептала я.

— Чего они хотят? — холодно спросила бабушка.

— Они выдвинули ультиматум, — медленно произнесла я.

Мой голос казался холодным и чужим.

— Почему? — бабушка пронзительно смотрела на меня.

Я сделала глубокий вдох и разложила по полочкам мысли. Понадобилось некоторое время, прежде чем я смогла продолжить.

— Гномы требуют, чтобы я сдержала своё обещание.

— Звезда Комо, — хрипло промолвила бабушка.

Я кивнула.

— Я должна достать её до конца года и передать гномам.

— Нет, — прошептала бабушка.

— Да, — ответила я, делая глубокий вдох. — Именно этого они хотят.

— А что в противном случае? — голос бабушки был слабым.

— В противном случае я должна заплатить за свой долг жизнью, — выдохнула я.

Моё сердце колотилось, и паника полностью овладела мной.

Переезд

Следующие дни и недели я жила как в кошмаре. Все говорили и дискутировали вокруг меня, и все душили меня своей беспомощностью и отчаянием. То, что гномы всегда держат своё слово, я и сама знала. А также, что, возможно, было неразумно обещать гномам отдать Звезду Комо, если у меня её даже не было. Но я не сожалела, что заключила эту сделку, потому что благодаря ей, купила свободу девушкам, свободу моей сестры. Если бы я ещё раз оказалась в такой ситуации, я бы снова приняла то же решение.

Однако медленно продвигающиеся и до сих пор неудачные поиски, постепенно создавали серьёзные проблемы. Что гномы имели в виду, требуя жизнь? Я не знала, и даже длящиеся целыми ночами дискуссии с Адамом и бабушкой ничего не прояснили.

Адам мобилизовал всю помощь, которую мог получить, и, в конце концов даже братья Адама взяли отпуск, чтобы поддержать нас в поиске.

— И вы действительно ничего не нашли в воспоминаниях бабушки Сельмы? — как раз спросил Торин, испытующе глядя на меня и Адама.

Был вечер, и мы сидели вместе в доме родителей Адама и обсуждали, что нам делать дальше. Была середина ноября, и уже смеркалось. На мгновение я вспомнила долгие жаркие летние дни, когда мы ещё непринуждённо и с оптимизмом смотрели в будущее. Мне казалось, будто кто-то внезапно на всё набросил тёмное плотно.

— Ничего, — ответила я, вспоминая последние дни.

После того, как я получила послание от гномов, бабушка изменила своё мнение по поводу проверки воспоминаний. Гномы не давали пустых обещаний. Сделка с ними была обязывающим договором, и позитивную строну этой истины я уже использовала несколько раз. Но у всего хорошего есть также обратная сторона, и теперь пришла моя очередь сдержать обещание.

— Что значит ничего? — недоверчиво спросил Торин.

Я встала и начала беспокойно ходить туда-сюда по большому салону.

Адам прочистил горло.

— В последнее время мы сопровождали много воспоминаний бабушки Сельмы, и всё действительно так, как она всегда утверждала. Эдгар был очень острожным и не делился своими мыслями по этому вопросу. И, строго говоря, мы уже даже не уверены, был ли атрибут когда-нибудь в его руках. Они ни разу не говорили об этом, сосредоточились на будущем, и почти все их разговоры были о том, как его построить.

— Похоже, что мы всё это время фокусировались не на том человеке, — мрачно промолвила я. — Вероятнее всего, моя прапрабабушка спрятала атрибут, а Эдгар никогда о нём даже не слышал.

— Вот именно, — Лоренц встал, подняв руки. На нём была одета бросающаяся в глаза яркая футболка, белые брюки и чёрные сапоги. Он мгновенно привлёк к себе все взгляды. — Вы уже три вечера подряд обсуждаете одно и тоже и не продвинулись вперёд ни на шаг. Я никогда не мог смириться с тезисом, что Эдгар наша единственная надежда.

— Нельзя ничего пропустить, — сказал, пожимая плечами Рамон и нежно обнял Дульсу. — Потому что если упустим из виду важную деталь, то никогда не достигнем цели.

— Может быть, но ни австралийский проект, ни воспоминания бабушки Сельмы, похоже, не принесли никаких плодов, — Лоренц многозначительно поднял брови. — Вот почему я подумал о другом способе. Мы должны найти ссылки, которые оставила семья.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Лоренц посмотрел на меня, широко распахнув глаза.

— Кто любит свою семью, не лишит её помощи такого мощного объекта. — Пока вы рылись в воспоминаниях, я взял на себя смелость и вместе с Лианой, Ширли и Дульсой…, - он кивнул им, — … мы, при помощи различных учебников истории, проследили за жизненным путём именно этой прапрабабушки.

— Отлично, чувак, — заметил Рамон, вставая и с похвалой хлопнул Лоренца по плечу, на что тот широко улыбнулся.

— И какие вы сделали выводы? — Леннокс тоже поднялся и встал позади дивана, на котором сидели бок о бок Лиана и Ширли.

Лиана повернулась и посмотрела прямо на Леннокса.

— Прапрабабушка Сельмы была не только энергичной и напористой, как сообщается в любом источнике, но также другом строгой рутины. Было легко понять её привычки. В воскресенье она всегда ходила в церковь, а затем на кладбище, чтобы почтить память мёртвых. Кроме того, она была членом городского совета, а одному проекту уделяла особое внимание.

— Какому проекту? — нетерпеливо спросил Рамон, который прислушивался к словам Лианы также жадно, как и все остальные.

— Реставрация зала ратуши, — торжествующе произнёс Лоренц.

— Ты думаешь, что там она могла спрятать какую-то подсказку? — удивлённо спросила я, задумчиво глядя на Лоренца.

— Не уверен, — задумчиво молвил Адам.

Я отчётливо чувствовала, что он настроен скептически. Осматривание зала на виду у любопытных глаз бургомистра и городского совета — это точно не останется незамеченным.

— Мы просто туда заглянем, — решительно сказала я. — Вреда от этого не будет, да нам сейчас всё равно больше нечего делать.

— Вот именно, — кивнул Лоренц. — По крайней мере, я абсолютно уверен, что старушка оставила там какое-то скрытое сообщение. Моей первой мыслью был, конечно, зал ратуши, потому что там она провела много времени, но кладбище и церковь тоже хорошие варианты. Стоит и там осмотреться повнимательнее.

— Тогда пойдёмте прямо сейчас, — решительно сказала я.

Я бы предпочла броситься туда бегом. В ратушу, на кладбище или в церковь. Неважно, куда, главное, чтобы что-то, наконец, случилось.

Последнее время было невыносимым. Просто ужасно, когда энергия бьёт из тебя ключом, и ты хочешь что-то сделать, но не можешь, потому что не знаешь, куда её направить. А без направления даже самая великая сила мира не принесёт никакую пользу. Только если использовать её целенаправленно, она может принести результат.

Лоренц посмотрел на часы.

— Для этого ещё не поздно. Однако не следует вламываться туда всей толпой, иначе бургомистр удивится.

Вздохнув, я вернулась на диван и села между Лианой и Ширли.

— Ты пыталась связаться с гномами? — спросил Леннокс, пока я сдерживала своё нетерпение. — Может они согласятся дать отстрочу?

— Гномы ведут переговоры только в том случае, когда получают преимущество, — заметил Адам. — Если нам нечего предложить гномам, они даже на миллиметр не сдвинуться с места.

— Нужно предложить этим жадинам что-то особенное. К золоту и бриллиантам они проявляют слабость, но, к сожалению, у нас их сейчас нет, — развёл руками Рамон.

Я задумчиво обвела взглядом моих друзей. Они все пришли, чтобы помочь мне. Адам и его браться, Лоренц, Лиана, Дульса и даже Ширли, которая сидела тихо и только слушала, в то время как пыталась делать вид, что Торина нет в помещении. Моя борьба уже давно стала их борьбой. Было слишком рано, чтобы потерпеть фиаско из-за гномов. Но нельзя делать их моими врагами.

— Нужно спуститься в Миндору, — задумчиво предложила я.

— Зачем? — удивился Адам.

— Ты собралась с оружием в руках воевать с гномами? — предположил Рамон, нетерпеливо глядя на меня.

— Это будет моим последним вариантом, — успокоила я. — Моему отцу удалось достичь с ними соглашение. Они отдали ему в пользование пещеру в Южной Америке. Я просто хочу знать, что он им предложил. Может я смогу повторить эту сделку.

— Только обменять не на пещеру, а на время, — подытожил Адам мою мысль.

— Нужно сформировать команды, — решительно сказал Леннокс. — Чтобы действовать быстрее. Одна команда возьмёт на себя след прапрабабушки Сельмы здесь, в Шёнефельде. Другая, поддержит Сельму в Миндоре, а третья разработает другие варианты, если команда 1 и 2 потерпит неудачу.

— Неплохой план, — кивнул Адам, и я ясно почувствовала, что его успокоил тот факт, что теперь появилось несколько многообещающих вариантов.

— Кто согласен работать в 1 команде? — Леннокс обвёл всех взглядом.

Лоренц поднял руку.

— Поскольку мы с Лианой, Дульсой и Ширли начали это дело, я бы хотел его продолжить.

— Хорошо, — кивнул Леннокс. — Кто зайдёт во 2 команду?

Я подняла руку, Адам последовал моему примеру. Затем вызвались ещё Торин и Рамон.

— А я значит останусь один в 3 команде? — Леннокс недовольно покачал головой. — Мы должны сделать это по-другому. В зал ратуши пойдут Лоренц, Дульса и Адам. Вам нужен новый член команды, который внесёт новые мысли и другую точку зрения. Лиана, Рамон и я поразмышляем об альтернативах. Это также будет легче объединить с работой Лианы. Ты не можешь вечно закрывать магазин, чтобы вынюхивать на кладбище.

Лиана кивнула, хотя была не в восторге от того, что её убрали из команды Лоренца.

Леннокс огляделся.

— Сельма вместе с Торином и Ширли пойдут в Миндору, и ещё раз перевернут всю пещеру и бумаги, чтобы выяснить, чем можно подкупить гномов. Вы сможете хорошо совместить это со сменами Ширли в «Гостиной Шёнефельде» и лекциями Сельмы. Помните, что мы хотим действовать незаметно.

— Леннокс, — страдальчески произнёс Торин, бросив на брата умоляющий взгляд.

— Я знаю, чтобы вы ещё не справились с расставанием, — сказал Леннокс с непреклонной строгостью в голосе. — Но вы пока должны забыть о своих чувствах, и если каждый из вас будет читать в записной книжке в разных углах комнаты, вы всё ещё будите более продуктивны, чем если вам придётся вместе расшифровывать знаки. Кроме того, Сельма и Адам нужны мне в разных командах, потому что они могут следить за работой друг друга.

— Понимаю, — сказал Торин и вздохнул. — Тебе не нужно продолжать. Учитывая наши навыки, такое распределение команд обещает максимальный успех.

— Это единственное разумное решение, — ответил Леннокс. — И это всё, что имеет значение. У нас осталось всего шесть недель до истечения срока ультиматума. И, к сожалению, адмирал освободил нас только на две. Значит проблему нужно решить в следующие 14 дней, и мы её решим.

— Спасибо, — растроганно сказала я. — Большое спасибо всем вам.

— Сельма, — настоятельно произнёс Торин. — Ты рискнула всем, чтобы спасти девушек. Думаешь мы оставим тебя сейчас? Мы не допустим, чтобы гномы убили тебя, чтобы заплатить кровавую дань за девушек.

— Именно, — согласился Адам, обнимая меня рукой, как будто таким образом мог защитить от вмешательства гномов. — Мы решим проблему вместе, и сейчас пара начинать, и больше не тратить время.

Я кивнула, так же как и остальные. Затем мы вместе с Торином и Ширли направились в Миндору. Адам, Лоренц и Дульса вышли вскоре после нас, чтобы начать свои исследования в ратуше.

Мы молча шли по дороге к рыночной площади. Я сама не знала, что сказать. Напряжение между Ширли и Торином было отчётливым. Мне хотелось избавиться от него, соединить их руки и попросить помириться. Но устроить это так просто не получиться.

Лучше сосредоточиться на нашей задаче. Я дотронулась до Печати Тора, которую всегда носила на шее, рядом с цепочкой матери. Это было приятное и светлое чувство, держать всегда при себе что-то от мамы и папы. Кроме того, хорошо в любое время иметь наготове ключ к укрытию. В конце концов, никогда не знаешь, когда оно может понадобиться.

Наконец мы дошли до рыночной площади, и я уже лихорадочно размышляла, не нарушить ли молчание, начав описывать работу отца, как вдруг Ширли остановилась прямо передо мной.

— Что это? — удивленно спросила она.

Я проследила за ее взглядом и увидела, что она имеет в виду. Перед книжным магазином господина Лилиенштейна стоял грузовик, а из магазина как раз выходили двое мужчин с тяжелыми коробками в руках. Быстро загрузив их в грузовик, они снова исчезли в магазине.

— Нужно остановить их, — заметила я, потому что происходящее было ничем иным как ограблением.

Торин бросился вперед, Ширли и я последовали за ним. Когда мы подбежали к магазину, двое мужчин снова вышли, держа по коробке в руках. Они были одеты в черное и выглядели совершенно нормально и непримечательно. Грабителей я представляла себе как-то по-другому. К тому же, теперь я заметила, что дверь не была взломана, а в замке торчал ключ.

— Что вы здесь делаете? — спросила я. — Унесите вещи обратно в магазин.

— Мы организуем переезд, — сказал один из них, не прерывая работу.

Он протиснулся мимо меня и загрузил коробку в грузовик. Я успела заглянуть внутрь. Это были документы господина Лилиенштайна.

— Кто Вас нанял? — спросил Торин и перегородил мужчинам дорогу, когда они хотели снова пройти в книжный магазин.

— Шеф поручил нам эту работу, — ответил он. — Мы организуем переезд.

— Им кто-то промыл мозги, — тихо заметила Ширли, стоявшая позади меня и Торина.

Торин кивнул и пристально посмотрел в глаза одному из них, пытаясь проникнуть в его мысли.

Мужчина выдержал взгляд Торина.

— Мы организуем переезд, — в конце концов сказал он и прошел мимо Торина обратно в магазин.

— Кто за этим стоит? — напряженно спросила я.

— Не знаю, — с заметным удивлением ответил Торин. — Я не смог проникнуть в его мысли.

— Почему? Он ведь даже не маг, — удивилась я. — Каким образом он может устоять перед тобой?

— Это возможно только в том случает, если его защитил от этого другой маг, — задумчиво произнес Торин.

— Но это должен быть сильный маг.

— Это мог быть господин Лилиенштейн, — задумчиво сказала Ширли.

— Или палата сенаторов, — мрачно заметила я. — Давайте я попробую еще раз.

Торин отошел в сторону, и когда мужчины снова вышли из магазина, я перегородила им дорогу, выбрала темноволосого, в мысли которого еще не пытался проникнуть Торин, и посмотрела ему в глаза.

Он выдержал мой взгляд. Сделав глубокий вдох, я сосредоточилась на том, чтобы проникнуть в его мысли. Немного погодя я ощутила барьер, перекрывавший мне доступ в его голову.

Я сфокусировала взгляд, глубоко вздохнула и напрягла все силы. Как-то же можно преодолеть этот барьер.

Вдруг в моей голове что-то взорвалось. Я увидела вспышку света и вскрикнула от боли.

— Сельма, — одновременно выкрикнули Ширли и Торин с тревогой в голосе.

— Все нормально, — ответила я, скривившись от боли и держась за лоб, в то время как грузчики продолжили свою работу. — За этим стоит очень сильная магия.

Постепенно мой взгляд прояснился, а от прохладного ноябрьского воздуха боль быстро улетучилась. Я смотрела на грузовик и обоих мужчин и раздумывала над тем, кто мог применить такую магию. Для этого нужно было быть духовным странником или очень одаренным в чем-то другом.

— Что, если этих мужчин прислал Бальтазар? — мрачно спросила я, когда оба в очередной раз скрылись в книжном магазине.

— Если бы это был Бальтазар, то он бы просто сжег книжный магазин, разве не так? — Торин задумчиво посмотрел на меня.

— Нужно решить, что для нас важнее, — заметила Ширли, глядя на мужчин, которые продолжали загружать коробки. Затем один вернулся в магазин и закрыл его, а другой завел мотор. — Проследим за этими парнями или не будем терять время и пойдем в Миндору?

Торин проследил за мужчиной, который сунул ключ в карман и сел на пассажирское сиденье грузовика.

— Мы разделимся, — наконец сказал он решительно. Затем серьёзно посмотрел на меня. — Вы с Ширли идите в Миндору и начинайте исследование, а я последую за грузовиком. Господин Лилиенштейн ещё задолжал мне объяснение.

— Хорошо, — ответила я, в то время как грузовик тронулся, и Торин бросился за ним.

— Я свяжусь с вами, — закричал он, убегая и уже вскоре я услышала слабый шелест удаляющихся крыльев.

— Всё в порядке? — спросила я после исчезновения Торина.

— Да, — кивнула Ширли. — Давай приступим к работе.

Мы направились к южным воротам, и я внимательно наблюдала за Ширли. Казалось, она вздохнула от облегчения и в то же время выглядела разочарованной из-за того, что он не пошёл вместе с нами.

Некоторое время я задавался вопросом, смогу ли что-нибудь изменить, если ещё раз переведу разговор на ситуацию между ней и Торином.

— Что со свадьбой? Вы уже назначили новую дату, когда хотите её наверстать? Конечно, при условии, если ситуация с гномами закончится хорошо, — спросила Ширли, прежде чем я успела обратиться к ней. Наверное, она уже догадывалась, какие мысли крутились у меня в голове.

— Нет, — начала я издалека и объяснила, что теперь нам служит помехой. Что мы находимся под наблюдением палаты сенаторов, и не стоит допускать, чтобы нас на улице узнавали как пару.

Наконец, мы почти добрались до южных ворот и уже собирались повернуть налево, в лес. И тут мне внезапно показался знакомым человек, ходящий за южными воротами туда-сюда.

— В чём там дело? — спросила Ширли, которая тоже его заметила.

Я пошла быстрее и подойдя ближе, поняла, что там стоит Торин. Теперь он тоже узнал нас и направился нам навстречу. Его лицо выражало сильное разочарование.

— Что случилось? — с тревогой спросила я. — Куда пропал грузовик?

Я бросила взгляд на дорогу, ведущую к Волчьему озеру.

— Проклятого грузовика нет, — выругался Торин. — Он просто исчез, когда проехал через южные ворота. Наверху в воздухе я не сразу это заметил. Из-за веток было плохо видно. Сначала я подумал, что там вставлена какая-то рама. Я приземлился и осмотрел ворота сверху до низу. Но там ничего нет. И всё же грузовик исчез.

— Как это возможно? — разочарованно спросила я.

Ширли прочистила горло.

— Это возможно с хорошим иллюзионным заклинанием. Должно быть он просто уехал.

— Чёрт, — угрюмо выругалась я.

— Да, и не говори, — Торин быстрым движением провёл рукой по волосам. — Грузовика уже давно и след простыл. Я потратил слишком много времени на земле.

— Это значит, что мы не знаем, кто взял вещи господина Лилиенштейна, — смирившись вздохнула я.

— Не знаем, — сказал Торин. — Зато, что нужно делать. И прежде чем тратить впустую ещё больше времени, давайте пойдём быстрее в Миндору и приступим к делу.

Ширли решительно кивнула.

— Не нужно сосредотачиваться на том, что пошло не так. Лучше сделаем акцент на том, что будет нам полезно.

— Ты прямо мои мысли читаешь.

Я повернулась спиной к южным воротам, и вместе с Торином и Ширли мы пошли по лесной тропе, которая вскоре привела нас в дубовую рощу.

Зацепки

Профессор Эспендорм строго посмотрела на меня.

— Я знаю, что трудно заставить себя учиться, когда сравниваешь свой уровень успеха с уровнем успеха барышни фон Торен. Но всё же я ожидаю, что вы сделаете всё возможное, чтобы выполнить требования, которые мы на вас возлагаем.

— Мне действительно очень жаль, — раскаиваясь сказала я.

— Сейчас уже слишком поздно извиняться. Ни вы, ни Адам Торрел не смогли в отведённое время внести предложение для работы на свободную тему. Разве нет ничего, что могло бы вас заинтересовать? — профессор Эспендорм поднялась со стула и принялась ходить по кабинету туда-сюда. В конце концов, она взяла лейку и начала поливать корнесосы, в то время как я размышляла, что же ответить, да так, чтобы меня не отчислили из университета.

— Есть много тем, которые меня интересуют, — уклончиво ответила я. — Водные заклинания, сложные вербальные заклинания и, конечно, взаимопроникновение элементов. Я просто не могу определиться, — я как можно более простодушно посмотрела на профессора Эспендорм. Лучше уж сказать, что я никак не могу решить, что же выбрать, учитывая столько разных вариантов, чем сознаться, что я просто забыла подготовить темы, потому что была занята другими делами.

Свободное время в моём расписании я эффективно использовала, однако не по назначению. Каждый день мы с Торином и Ширли ходили в Миндору, как только мои занятия заканчивались. Только ещё на тренировки с драконами я жертвовала временем. Адам вместе с Лоренцем и Дульсой также проводил много времени на кладбище, в ратуше и церкви, чтобы выявить скрытые послания, которые могла оставить там моя прапрабабушка.

О задании, которое дала нам профессор Эспендорм, мы даже не вспоминали за почти прошедшие две недели. Вместо этого мы использовали каждый ценный час. Времени у нас было в обрез, потому что уже послезавтра Леннокс, Рамон и Торин должны будут вернуться в штаб-квартиру Чёрной гвардии. Адмирал, несомненно, уже запланировал для них новую миссию, а это значит, что им придётся уехать из Шёнефельде.

— Вы не смогли определиться с какой-то одной ключевой темой? — профессор Эспендорм внимательно посмотрела на меня, и её взгляд говорил, что она вполне меня понимает.

— В последнее время было так много нового, чему можно научиться, — заметила я, и это не было ложью. — Может я испугалась успехов Хелены фон Торен. Я хотела выбрать особенную тему, но потом запуталась. Думаю, с Адамом Торрел произошло тоже самое.

— Что ж, — промолвила профессор Эисендорм. — Сложно сохранять хладнокровие, когда ты окружён таким исключительным талантом. Уже только эти феи.

Она вздохнула.

— Да, везде эти феи, — согласилась я. — Она всегда окружена ими. Во время завтрака, на лекциях, и они появляются даже во сне.

— Во сне тоже?

Профессор Эспндорм с беспокойством посмотрела на меня.

— В начале их было не так много, — рассказала я. — Но их становится всё больше и больше, и для их создания ей требуется всё меньше времени. Иногда у меня такое чувство, что ей нужно только посмотреть на камень, и в следующий момент камень уже превращается в фею. Теперь они уже даже говорят.

Профессор Эспендорм некоторое время изучала меня, затем задумчиво посмотрела в окно, где во дворе фавны сгребали первый снег, выпавший теперь, в конце ноября. Довольно скоро двор замка покроет постоянный снежный покров, а приближающаяся зима охватит Тенненбоде.

— Ну хорошо, — сказал профессор Эспендорм, снова поворачиваясь ко мне. — Я проявлю снисходительность, потому что ситуация действительно необычная. И феи могут теперь говорить? — профессор Эспендорм вопросительно посмотрела на меня.

— Да, — ответила я. — Вчера за завтраком одна из них зачитала из «Хроники Короны» еженедельное пророчество Сибилл. Это было очаровательно.

— Зачитала? — глаза профессора Эспндорм расширились. — Невероятно, — восхищённо произнесла она.

— Да, невероятно, — согласилась я и кивнула. Хотя между тем уже сомневалась, было ли слова «невероятно» достаточно, чтобы описать талант Хелены.

— В этих обстоятельствах я не буду требовать от вас с Адамом Торрел оформленные в письменной форме предложения. Учитывая уже прошедшее время, я каждому из вас дам тему, над которой вы в ближайшие недели будете интенсивно работать. Прошу, используйте для этого ваше свободное время. Дату для вашей презентации и защиты перед рождественскими каникулами я не собираюсь откладывать.

— Я очень благодарна, — с облегчением сказала я. — Большое спасибо.

Профессор Эспендорм кивнула, затем снова села за свой письменный стол и вытащила лист бумаги.

— Никогда не сравнивайте себя с Хеленой фон Торен, — попросила профессор Эспендорм, пока писала. — Ориентируйтесь на свои собственные сильные стороны и старайтесь максимально использовать свои возможности, — она сложила лист бумаги и положила в конверт. Затем протянула конверт мне. — Желаю удачи. Если у вас снова будут проблемы с ориентацией в учебном материале, тогда, пожалуйста, дайте знать вовремя.

— Конечно.

Я встала.

Профессор Эспендорм со мной попрощалась, и я быстро покинула её кабинет. В коридоре я сначала глубоко вдохнула и выдохнула. Как раз ещё пронесло. Боже упаси, если б нам пришлось ещё терять время на составление предложений для свободной работы. А так намного удобнее. Я положила конверт в сумку.

Работе придётся подождать, у нас остался всего один день, и тогда браться Адама больше не смогут поддерживать нас. Каждая минута дорога. Я сделала глубокий вдох и прислонилась к стене возле кабинета профессора Эспендорм. Затем закрыла глаза и проследила за тёплым гудением в животе. Я быстро нашла связь с Адамом. Он был на кладбище и стоял с Лоренцем и Длуьсой, склонившись над входной дверью в огромный склеп.

— Конечно, мы можем войти в этот склеп, — как раз решительно говорил Лоренц Дульсе. — В конце концов, речь идёт о семье Сельмы, а так как мы действуем от её имени, то всё в порядке.

— Ну, не знаю, — сказала Дульса, оглядываясь по сторонам.

— Прежде всего, сначала нам нужно туда как-то попасть, — заметил Адам, пристально разглядывая дверь. В конце концов, он сделал шаг назад, чтобы целиком охватить склеп взглядом.

Небольшое сооружение было похоже на храм и сильно напоминало гробницу семьи Бальтазар. Но как могло быть иначе? Семья фон Некельсхайм принадлежала к одной из пяти королевских семей, а короли должны быть похоронены должным образом. Склеп был выстроен из массивного камня и закрыт искусно выкованной, но всё же прочной, двустворчатой металлической дверью.

— Может послание расположено где-то снаружи, — Дульса указала на фасад, где были каменные фрески. Это была незаурядная работа исключительной эстетики. На всём фасаде были увековечены лица, и я предположила, что это лица моей семьи.

Там были женщины и мужчины, большинство из них уже пожилые, но в их числе было даже несколько детей. У них у всех глаза были закрыты, и хотя лица каменные, они казались пугающе настоящими и живыми. Как будто просто спали.

И теперь я поняла, почему Дульса была такой сдержанной. Несмотря на то, что я была далеко от Адама, Дульсы и Лоренца, я всё же почувствовала озноб, пробежавший по спине, потому что хотя глаза из камня и были закрытыми, но не похоже, чтобы они полностью отсутствовали. Мне казалось, будто они слышат каждое слово, произносимое в их непосредственной близости.

— Может, нам повезёт, — Лоренц просто протянул руку к дверной ручке и надавил на неё. Как и следовало ожидать, дверь не открылась. — Хорошо, — протянул Лоренц, обводя взглядом фасад. — Может где-то здесь есть колюч. Люди обычно прячут его недалеко. Под цветочным горшком, напрмер, — он обошёл склеп. Через мгновение он снова появился с другой стороны. — Нет ни цветочного горшка, ни ключа, — разочарованно пробормотал он.

— А кто вообще заботится о могиле? — спросила Дульса, с благоговением глядя на спящие каменные лица.

— Сельма? — обратился ко мне Адам.

Конечно, он давно заметил, что я поблизости и слежу за его впечатлениями. Леннокс с умом разделил нас на команды.

— Я не знаю, — задумчиво ответила я. — Во всяком случае, моя бабушка о ней не заботится. Но, наверняка, она знает, кто. По крайней мере, более незаметно будет спросить её, чем поднимать на ноги администрацию кладбища.

— Сельма попытается это выяснить, — сказал Адам Дульсе. — Пока не узнаем что-то более конкретное, может используем наши магические силы, чтобы открыть дверь?

— Она из металла. Это должно сработать, — поддержал Лоренц. — Дайте попробовать мне. Я выпускник университета Тенненбоде. Такие маленькие металлические врата не будут для меня проблемой.

Лоренц с серьёзным выражение поднял руки и поднёс к двери. Затем откинул голову назад и закрыл глаза, громко вдыхая и выдыхая.

Дульса, на всякий случай, отошла на шаг назад, а Адам, как я заметила, страдальчески вздохнул и закатил глаза. Однако Лоренц ничего из этого не заметил. Он направил свои силы на дверь после того, как успокоил дыхание.

Прошло всего мгновение, и Лоренц закричал от боли, отдёрнул руки от двери и схватился за голову. Он отшатнулся на несколько шагов, в панике глядя на дверь, а затем на лица. Распространился момент ужаса. Адам проследил за его взглядом, и теперь я тоже это заметила.

Каменные лица открыли глаза. За их закрытыми веками скрывались серые зрачки, которые оглядев все, в конце концов, остановились на Лоренце. Их выражение изменилось. Каменные черты зашевелились, стали агрессивными, и лица враждебно посмотрели на Лоренца. Дульса вскрикнула и тут же закрыла рот рукой, чтобы подавить крик. Но лица уже заметили её, и некоторые уставилась теперь на неё также злобно, как только что смотрели на Лоренца.

Я слышала, как сильно бьётся сердце Адама, чувствовала его испуг.

Лоренц отшатнулся ещё на шаг, его глаза были полны паники. Он смертельно побледнел, а с губ не сорвалось ни звука.

Я чувствовала, как проносятся мысли Адама, как он взвешивает, что делать, и способны ли каменные лица атаковать.

Но прежде чем он успел что-то сказать или сделать, все каменные лица открыли рты. Их голос был тихим и угрожающим. Казалось, что это звук доносится из другого мира и угрожающе разносится по кладбищу, как инородное тело.

— Кто нарушит покой мертвых, станет одним из нас, — хором сказали они, и я почувствовала, как у меня на затылке волосы встали дыбом.

Лица замолчали и их глаза снова закрылись. Наступила абсолютная тишина, прерываемая лишь хаотичным дыханием Лоренца и Дульсы. Адам обвел взглядом кладбище. К счастью, никого не было видно. Люди не спешили выходить из дома в такой серый ноябрьский день.

— Что это было? — тяжело дыша спросил Лоренц, к которому вернулась речь.

Я почувствовала, как Адам улыбается.

— Кажется, здесь расположено хорошо охраняемое укрытие, — заметил он. — То есть, то, что мы ищем.

Дульса и Лоренц удивленно посмотрели на Адама. На их лицах все еще был страх.

— Не знаю, — нерешительно произнесла Дульса. — Думаешь, это безопасно?

— Это точно не безопасно, сладкая, — уверенно сказал Лоренц.

— Это волшебство точно не опаснее парочки Морлемов. Склеп защищен несколькими защитными заклинаниями. Давайте посмотрим, есть ли здесь и другие, а потом будем искать способ как их отключить. — Адам направился к склепу.

— Это обязательно? — с замученным видом спросил Лоренц, и я, улыбаясь, посмотрела на его измученное лицо.

— Сельма, — крикнул вдруг кто-то рядом со мной. Я испуганно выпучила глаза и обнаружила себя в коридоре рядом с кабинетом профессора Эспендорм.

Передо мной стояла Скара и смотрела на меня с нескрываемой враждебностью.

— Ты что, собираешься упасть в обморок? — с отвращением спросила она, как будто боялась, что увидит нечто не аппетитное.

— Чего тебе, Скара? — спросила я, даже не пытаясь скрывать, что не хочу с ней разговаривать.

Гораздо интереснее было наблюдать за тем, что происходит на кладбище. И еще нужно было поговорить с бабушкой, чтобы выяснить, кто конкретно ухаживает за склепом семьи фон Некельсхайм.

Я часто бывала на кладбище, но никогда не видела никого, кто бы подходил к склепу. Там не было цветов, которые нужно поливать, да и немногочисленных дедушкиных кузенов и кузин, все еще проживавших в Шенефельде, я тоже ни разу не встречала у склепа. У меня не было никакого желания выслушивать новые колкости Скары.

— Если ты ищешь Адама, то его нет, — угрюмо произнесла я, потому что речь шла всегда о нем.

Может таким образом мне удастся быстро от нее отделаться.

— Адама? — удивилась Скара. — С Адамом я точно не хочу разговаривать.

Я удивлённо посмотрела на неё.

— Почему? — вырвалось у меня от удивления.

Обычно она использовала каждую возможность, чтобы дать понять, что имеет право на Адама, а я нет. Она врала и шантажировала, чтобы заставить его жениться на ней.

— Адам Торрел определённо больше не является тем, с кем я хочу общаться. И насчёт этого мы, кстати, все придерживаемся одного мнения, как Алекса, так и Эгони с Дориной. Он сын осуждённых преступников. Он нищий. Для меня найдутся гораздо лучшие партии, — Скара одарила меня снисходительной улыбкой. — Можешь забрать его себе. Вы, неудачники, хорошо подходите друг другу. Кстати, ты знала, что Алекса ждёт весной своего первого ребёнка? Да и Дорина не заставит себя долго ждать. Как дочери примуса, мне следует хорошо подумать, с кем иметь дело. Такая связь, конечно, должна быть хорошо продумана с политической стороны. Чего не сделаешь ради семьи? — Скара доброжелательно улыбнулась. — Но ты и сама это отлично знаешь.

Одно мгновение я в ужасе смотрела на Скару. Не то, чтобы меня беспокоил тот факт, что она, наконец, оставила Адама в покое, но в её словах было столько презрения, что я на мгновение потеряла самообладание.

— Ты ведь понимаешь, что мы освободили тебя из-под власти Бальтазара. Без нас ты всё ещё сидела бы в подземной пещере и выполняла довольно монотонную работу, — напомнила я.

— Меня освободила Чёрная гвардия, — решительно ответила Скара, как будто достаточно долго убеждая себя, сама в это поверила. — А Чёрная гвардия действует по поручению моего отца. Так что, строго говоря, то, что меня освободили — это его заслуга. И то, что освободили твою сестру — тоже. Если здесь кто и должен быть благодарен, так это ты.

— Что ты сказала?

Я ошеломлённо уставилась на Скару. Я уже пережила с ней некоторые странные моменты, но это был новый кульминационный момент в её искажённом восприятии.

— Неважно, — милостиво произнесла Скара. — Всё волнения, связанные с похищением твоей сестры, сильно тебя смутили. Конечно, тут можно запутаться.

— Мне пора, — сказала я, с трудом подавляя гнев. Ссора со Скарой ни к чему не приведёт, повторила я про себя несколько раз. Мы уже часто ссорились, но она никогда не признавала своих ошибок, и сегодня не признает. — Меня ждёт профессор Пфафф.

— Тогда иди, — щедро разрешила Скара, и я окончательно отказалась от надежды, что отсутствие подруг и новая ситуация с Хеленой, наконец, сделает её лучшим человеком. Вместо того, чтобы критически обдумать своё поведение она, казалось, стала ещё более упрямой. — Я собираюсь обсудить с профессором Эспендорм успехи в моём исследовательском проекте. Её, наверняка, паразят мои новые тезисы.

— Непременно, — смирившись ответила я. — Консультанты из палаты сенаторов, наверняка, подготовили для тебя что-то хорошее.

— Что…, - задохнулась Скара.

Но я не дала ей времени ответить, быстро прошла мимо и поспешили по коридору к лестнице. Когда я скрылась из виду, то стала спускаться по лестнице в вестибюль медленнее. Моя встреча с профессором Пфаффом была лишь выдумкой.

Не считая встречи с профессором Эспендорм, у меня сегодня утром не было никаких других обязательств. То есть, достаточно времени, чтобы продолжить поиск Звезды Комо. Через пол часа я встречалась с Ширли и Торином на рыночной площади. Если поспешу, то прежде смогу ещё заглянуть к бабушке и поговорить о семейном склепе с каменными лицами. Я не стала колебаться, и быстро сбежала вниз по лестнице к стоянке.

Задыхаясь, я вскоре примчалась на рыночную площадь Шёнефельде. По краям улиц лежал мокрый снег. Снегоочиститель ехал вдоль каштановой аллеи, а некоторые жители немного запоздало убирали снег с тротуаров. Уже было почти десять утра, но в такую пасмурную погоду на улицу выходили только те, у кого не было другого выбора.

Я поспешила к ратуше и вошла. Затем прошла вдоль длинного коридора к процедурным кабинетам бабушки. Я осторожно постучала и открыла дверь.

— Сельма? — бабушка подняла взгляд от своего стола. На её лице заиграла улыбка.

— У тебя есть минутка?

— Да, конечно, — она жестом подозвала меня к себе. — Как там ваш поиск, продвигается?

— Продвигается, — протянула я. — Но мы ещё не у цели, а это единственное, что, в конце концов, имеет значение.

— Знаю, — с горечью ответила бабушка. — Будем придерживаться того плана, что обсудили. Если до указанного срока не сможете найти Звезду Комо, тогда я отвезу тебя в Темаллин. Друиды предоставят тебе убежище, пока ситуация не разрешится.

— Я дала обещание, — напомнила я бабушке.

— Верно, — решительно ответила бабушка. — Обещание, которое ты сможешь сдержать, только если будешь здесь, чтобы искать атрибут власти. Если гномы убьют тебя, от этого никому не будет пользы.

Я кивнула и почувствовала, что меня снова охватывает страх. Но я не хотела отдавать ему силу, потому что она была нужна мне сейчас, чтобы продолжить поиски, пока у нас ещё есть время.

— В настоящее время мы исследуем склеп семьи фон Некельсхайм, — объективно сказала я. Рассудительный тон помог мне оставаться сконцентрированной и не думать о том, что произойдёт, если мы потерпим крах. — Он не открывается. Мы подозреваем, что в склепе может быть скрыта подсказка, где бабушка Эдгара могла спрятать алмаз. Знаешь, у кого есть ключ от склепа или кто за ним ухаживает?

— Вы предполагаете, что в склепе что-то есть?

Бабушка не ожидала, что наши поиски приведут нас в это место.

Я кивнула.

— Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Ключ у троюродной сестры Эдгара, — сказала бабушка с явным раздражением в голосе. — Она считает это чрезвычайно важной задачей. Один раз в неделю она ходит в склеп для поддержания порядка, как она это называет.

— В самом деле? — с нетерпением спросила я.

— После исчезновения Эдгара она очень однозначно дала понять, что у меня нет прав на семейный склеп фон Некельсхайм, — бабушка скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Её вид очевидно показывал, что события, случившиеся много десятилетий назад, ранили её, и даже спустя столько лет раны всё ещё не зажили.

— Она тебе не нравится, верно? — догадалась я.

— Это уж точно, — ответила бабушка. — После того разговора я больше даже словом с ней не обмолвилась. Она одна из причин, почему я больше не хотела носить фамилию семьи фон Некельсхайм и почему снова взяла мою старую фамилию. Твой дедушка был моей семьёй, но не она.

— Почему она была такой злой?

Бабушка пожала плечами.

— Наверное, боялась, что я потребую ключ, как только тело Эдгара найдут и похоронят в склепе. Я была для неё угрозой. По-другому я не могу себе это объяснить, хотя всё ещё не понимаю, что такого важного в том, чтобы хранить ключ и подметать склеп.

— Ключ всё ещё у этой троюродной сестры? — осторожно спросила я.

— Определённо, — ответила бабушка. — Ты не можешь открыть склеп как-то иначе? Троюродной сестре Эдгара теперь уже почти девяносто лет. Возраст, наверняка, не сделал её более приветливой. Она уже из принципа не уступит ключ. По крайней мере, мне она его точно не отдаст.

— Может я смогу её уговорить, — сказала я с надеждой.

— Попробуй, — пожала плечами бабушка. Казалось, она не верила, что у меня есть хоть какой-то шанс. — Эту женщину зовут Зара фон Некельсхайм и насколько я знаю, она всё ещё живёт в роскошном доме на улице, которая недалеко от кладбища пересекает Базальтовый переулок.

— Спасибо, — ответила я, уже размышляя над тем, как лучше всего взяться за дело.

— Удачи, — пожелала бабушка.

Но её последние слова я услышала лишь мельком, потому что уже спешила к троюродной сестре дедушки. Выходя из ратуши, я сообщила Адаму о том, что рассказала мне бабушка. Наконец-то поиски приняли какое-то направление. Я едва могла поверить в свою удачу.

Я в хорошем настроении вышла на рыночную площадь и поспешила к Базальтовому переулку. Затем повернула к кладбищу. Небольшая поперечная улица была прямо за новым книжным магазином. Проходя мимо, я старалась не обращать внимание на чужой книжный магазин. Но это было не так-то просто. В огромной витрине было выставлено много книг, а красочные переплёты сильно выделялись.

Я лишь мельком посмотрела на витрину и сразу же пожалела об этом. В правом верхнем углу в глаза прямо-таки бросились книга в красной обложке. Я тут же остановилась и недоверчиво уставилась на книгу. Ну ничего себе!

Внезапно я услышала позади шорох. Кто-то быстрым шагом шёл вдоль улицы. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это. Сладкое покалывание в животе я узнавала с абсолютной уверенностью.

— Он опубликовал вторую книгу, — мрачно заметил Адам.

— Не могу в это поверить, — ответила я. — Объединённый Магический Союз ищет его, чтобы он, наконец, предстал перед судом, а ему позволено беспрепятственно распространять свою чушь. Почему мы ничего не может с этим сделать? Это опасно. Сестра Дульсы отождествляет себя с ним.

— Не только она, — мрачно ответил Адам. Затем осторожно положил руку мне на плечо. — Я здесь, чтобы пойти к этой троюродной сестре. Эта задача моей команды. А тебе пора в Миндору. Торин и Ширли, наверняка, уже тебя ждут.

— Ты хочешь сделать это сам? — удивилась я.

Адам кивнул.

— Если я правильно понял, то Зара фон Некельсхайм терпеть не может твою бабушку и, боюсь, что по отношению к тебе она будет не более милосердна.

— Вполне возможно, — вздохнула я.

— Мы справимся, — настоятельно прошептал Адам, и в его голосе прозвучала решимость, которая ободрила меня и согрела.

— Мы должны справиться, — сказала я.

Адам кивнул. Его рука соскользнула с моего плеча, коснулась руки и кисти, а затем мы разошлись в противоположных направлениях.

Катастрофы

Ветер хлестал меня по лицу, когда я пронеслась на Ариэле, сделав крутой поворот возле водопада. Туман из мелких капелек воды окутал меня, позволив на некоторое время забыть обо всех заботах. Троюродная сестра моего дедушки оказалась твёрдым орешком. Адам уже несколько раз приходил к ней, пытаясь убедить позволить ему только раз взглянуть на гробницу семьи. Но Зара фон Некельсхайм оставалась решительной и упрямой, или ей просто нравилось, что её регулярно навещает молодой мужчина. Во всяком случае, команда Адама не продвинулась ни на шаг, и настроение было более, чем напряжённым.

Во моей команде я тоже чувствовала, что прогресса мало. Возможно, дело было лишь в том, что братьям Адама пришлось вернуться на Корво, а мы так и не достигли цели за эти две недели, пока они были в Шёнефельде. Это был обескураживающий момент, который лишил нас вдохновения на несколько дней. Но крайний срок приближался, а Леннокс, Рамон и Торин, по крайней мере, как могли, принимали активное участие издалека.

В конце концов, мы собрались, обсудили новую ситуацию и продолжили работу. Мы с Ширли снова почти ежедневно ходили в Миндору, чтобы просматривать бумаги моего отца, Адам и Лоренц попытались попасть в склеп, а Дульса и Лиана объединили свои усилия, чтобы найти другие решения.

Я приземлилась с Ариэлем перед драконьими пещерами, где меня уже ждал Грегор Кёниг.

— Очень хороший показатель, Сельма, — сказал он, записывая моё время полёта в таблицу. — Хоть результаты Дилана почти такие же, как у тебя, но этого ещё недостаточно, чтобы быть первым. Если бы он только больше сосредотачивался на спорте, а на не девочках.

— Когда соревнования начнутся, он правильно расставит приоритеты, — заметила я, отводя Ариэля в стойло. Затем наполнила чашки водой и погладила на прощание Сесилию. — Мне пора, — сказала я Грегору Кёниг.

— Покупать рождественские подарки? — ухмыльнулся он. — До праздника осталось всего две недели, и в этом году я смогу им, наконец, насладиться. Благодаря Дульсе я в первый раз за многие годы не буду тратить отпуск на то, чтобы доделывать все бумажные работы.

— Нет, дело не в этом, — ответила я.

О Рождестве я до сих пор особо не задумывалась, хотя это может быть для меня первый праздник, который я смогу отпраздновать вместе с братом, сестрой и бабушкой. Но крайний срок, который дали мне гномы, скоро истекал, и о спокойном Рождестве не могло быть и речи. И ни у бабушки, ни у меня не было желания праздновать. Об угрозе гномов мы не сказали только Лидии и Леандро, чтобы не волновать их.

— Я ещё должна подготовить презентацию для свободной работы, — уклончиво ответила я, говоря правду.

Однако я её ещё даже не начинала. Конверт профессора Эспендорм всё ещё закрытый, лежал в мой сумки. Потому что сегодня был день, когда я хотела выполнить обещание, данное Адаму. Сегодня я хотела провести ритуал, который свяжет нас, как магическую пару, при условии, что мы ей являемся.

— Ну тогда желаю успеха, — Грегор Кёниг дружелюбно кивнул.

Я попрощалась и отправилась пешком. Мне нужно было проветрить голову. По крайней мере на время ритуала я должна изгнать все беспокоящие мысли. Ни гномы, ни Бальтазар, не должны отвлечь меня от выполнения обещания, которое я дала Адаму. Свадьбу мы не смогли провести, но стать магической парой было в нашей власти.

Я спустилась по узкой тропинке, ведущей от драконьих пещер и завернула в маленький переулок, который вёл к рыночной площади. Мысленно я ещё раз перечислила в голове шаги ритуала. Недалеко от рыночной площади, я прошла мимо небольшого магазинчика, который продавал принадлежности для Драбеллума, и где Лиана, Дульса и Лоренц были постоянными покупателями.

Внезапно недалеко впереди кто-то вышел из дома. Мужчина невысокого роста улыбался и ещё раз склонился к открытой двери.

Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что счастливое лицо впереди принадлежит профессору Нёлль. Скорее инстинктивно, я нырнула за стойку, полную огнеупорных мешочков всевозможных цветов.

Я осторожно наблюдала за происходящим. Это действительно был профессор Нёлль, а причина, по которой он только что так счастливо наклонился вперёд, была женщина. Похоже, он поцеловал её на прощание и прошептал ещё несколько нежных слов. Затем пошёл по направлению рыночной площади.

Это объясняло, почему он был так счастлив, что перестал проявлять враждебность даже по отношению к студентам, а также то, что он делал в прошлом семестре у Сибилл. Он был влюблён.

Я вышла из-за стойки и продолжила путь. Не помешает, если я взгляну на табличку с именем. Лоренц будет в восторге от последних сплетен, и для разнообразия, я, по крайней мере один раз, узнаю что-то раньше, чем он или Лиана.

Проходя мимо дома, я увидела, что женщина, с которой попрощался профессор Нёлль, все еще стояла в дверном проеме и смотрела ему вслед, как он затерялся в толпе на рыночной площади. Она показалась мне знакомой. Где-то я уже видела эти заплетенные косички. Она повернулась, собираясь зайти в дом.

— Эльза, — удивилась я, уставившись на нее.

Но это же невозможно.

Мне понадобилось время, чтобы принять невозможное.

У профессора Нёлля и Эльзы были любовные отношения?

Боже мой! Он был патрицием, а она плебейкой. Он был профессором в Тенненбоде, а она помощницей по дому. Я ожидала такого от кого угодно, но только не от профессора Нёлля, которому был так важен общественный порядок.

— Привет, Сельма, — приветливо сказала она, узнав меня. Ее щеки покраснели, а в глазах читалось блаженство влюбленного человека, так хорошо мне знакомое. — Собираешься на рынок? Пришло время запасаться последними рождественскими подарками, — она дружелюбно улыбнулась.

— Я была на тренировке, — ответила я, показывая наверх, в сторону драконьих пещер.

— Точно, ты же в гоночной команде драконов. Никак не могу привыкнуть к часам, когда драконам позволено летать. Эти существа до сих пор нагоняют на меня страх, — Эльза улыбнулась.

— Вообще-то они очень милые, — ответила я. — Как у тебя дела?

— Хорошо. Я каждый день работаю в магазине Драбеллум и наслаждаюсь здешним теплым климатом. Совсем не скучаю по снегу и холоду в Шенефельде, — Эльза наклонилась ко мне. — Не забывай, что я тебе сказала, — напомнила она. — Если тебе будет нужна моя помощь, тогда сообщи.

— Хорошо, — нерешительно ответила я, в то время как мне в голову пришла мысль. Мне хотелось спросить Эльзу, слышала ли она что-нибудь в доме родителей Адама о Звезде Комо. Вероятность была мала, но, возможно, всё-таки слышала. Но всё, что я буду обсуждать с ней, узнает также профессор Нёлль. Когда любишь, у тебя нет секретов друг от друга.

— До скорого, — Эльза ещё раз улыбнулась, затем исчезла в доме. Шанс спросить её прошёл даром.

Я задумчиво пошла дальше и свернула на рыночную площадь. Пройдя между торговыми лавочками фруктов и овощей, зелени и продавцами, предлагающими раритеты из всего Объединённого Магического Союза, я направилась дальше к лесу Акканки и, в конце концов, поднялась по высокой лестнице в Шёнефельде.

После быстро марша через густой снегопад, я пришла в Глиняный переулок под номером 13 и постучала в дверь. Рядом с огромным рождественским венком я едва нашла на двери место для своего кулака. Даже окна дома были перегружены рождественскими огнями, и я точно знала, кто был ответственен за то, что липа перед домом стонала под вагоном рождественский украшений.

Лоренц открыл дверь, и, собственно, я ожидала аромат печенья и хлынувшего мне навстречу звука рождественских песен. Но ничего этого не было, а Лоренц с серьёзным видом смотрел на меня.

— Входи, Сельма, — подавленно сказал он, открывая дверь шире.

Я стряхнула снег с моей зимней куртки и вошла.

— Что случилось? — спросила я, снимая сапоги и бросая куртку на кухонный стул. Затем прошла к дивану в гостиной, где сидели Адам, Этьен и Ширли. — Я узнала самые свежие сплетни и держу пари, что их не знает ещё даже Лиана.

— Звучит заманчиво, — серьёзно ответил Лоренц, и теперь я по-настоящему забеспокоилась. Если он не хочет слышать последние сплетни, что-то действительно не так. — Но думаю то, что выяснила Ширли, намного интереснее, чем обычные сплетни.

— Это не интересно, — заметила Ширли. — Это катастрофа.

— Катастрофа? — спросила я, теперь всё же почувствовав тревогу. Адам жестом позвал меня к себе, и я села рядом.

Ширли сделала глубокий вдох и посмотрела на меня широко распахнутыми, обведёнными кайалом глазами.

— Сенатор Пфайффер умер, — наконец произнесла она. — Это случилось сегодня утром. Он просто обмяк в кабинете на своём стуле.

— О нет, — хрипло прошептала я. Отец Алексы. Я подумала о подруге Скары. Скара ведь совсем недавно рассказывала, что та ждёт ребёнка. Какой кошмар. — Уже известно, как это могло случиться?

— Друиды провели несколько первых тестов, но не смогли найти ничего необычного. Ни отравления, ни ран, они предполагают, что у него был сердечный приступ, — Ширли с тревогой обвела всех взглядом. — Такое иногда случается у мужчин его возраста. Магия в таких случаях бесполезна.

— Вы знаете, что это означает, — сказала я. — Из десяти сенаторов шесть были за Ладислава Энде, теперь их осталось всего пять.

— Вот почему я решила рассказать вам сразу, — с беспокойством заметила Ширли.

— Это может быть совпадением, но если нет, то это Бальтазар приложил свою руку.

Адам долго смотрел на меня. Его взгляд был пронзительным, задумчивым и в тоже время в нём светилось беспокойство. Я чувствовала, что он думает. Сейчас у нас и так было полно проблем с гномами и постоянной угрозой со стороны Бальтазара. Нельзя, чтобы ещё усложнилась и политическая ситуация в Объединённом Магическом Союзе.

— Скорее всего, общественность ничего об этом не узнает, — мрачно заметила я. — Если бы только господин Лилиенштейн был здесь, и мы всё ещё могли издавать «Красного Мстителя», тогда рассказали бы людям о том, что случилось.

— И что бы ты написала? — спросила, вставая, Ширли. — Бальтазар убил сенатора? — она подошла к окну и выглянула на улицу через мигающие рождественские огни. — Доказательств этому нет, нет даже подозрения. Может сенатор Пфайффер недостаточно занимался спортом или ел слишком жирную пищу. Что бы там ни было, для заслуживающей доверия статьи этого недостаточно. Нам нужны детали.

— Понимаю, — ответила я. — В настоящим момент мы можем только наблюдать за ситуацией и надеяться, что преемник сенатора Пфайффера тоже встанет на сторону Ладислава Энде.

— Должны состояться выборы, — заметил Этьен. — Это займёт некоторое время. Опыт показывает, что такие организационные вопросы тянутся целую вечность.

— До тех пор работу будет выполнять заместитель сенатора Пфайффера и принимать решения, а он поддерживает Ладислава Энде, как меня заверил мой источник.

Ширли прислонилась к подоконнику и задумчиво посмотрела на нас.

— Это развитие событий совсем не радуют, — сказала я.

— Значит мы тем более должны найти Звезду Комо, — промолвил Адам и встал. — Желательно, чтобы гномы были нашими сторонниками, а не наоборот. Достаточно уже того, что Бальтазар преследует нас. Нам не нужно ещё больше врагов. Но сейчас мы должны позаботится о другом важном деле.

Адам взял меня за руку и помог подняться.

— Буду держать за вас кулачки, — сказала Ширли.

— Ни пуха, ни пера, — ободряюще улыбнулся Лоренц.

— Спасибо, — ответила я, чувствуя, что начинаю всё больше нервничать.

Я последовала за Адамом к лестнице, ведущей на второй этаж. Там уже стоял для нас наготове рюкзак. Надеюсь, я смогу выполнить ритуал и что наше предположение окажется верным. Я хотела, чтобы мы были магической парой. Если уж не можем пожениться, то пусть хотя бы получится это.

— А какие новости были у тебя? — спросил Лоренц, когда мы уже наполовину поднялись по лестнице и посмотрел на меня светящимся взглядом.

Я не смогла сдержать смех.

— Ты в это не поверишь, — ответила я.

— Давай рассказывай, — нетерпеливо попросил Лоренц.

Адам страдальчески закатил глаза.

— Вы не можете обсудить это позже?

— Уж для этого время найдём, — ухмыльнулась я и наклонилась к Лоренцу, который между тем уже тоже поднялся по лестнице. — Я только что поймала профессора Нёлля с дамой его сердца.

— Нет, — Лоренц широко распахнул глаза. — Разве этот мужчина на такое способен?

— Он выглядел очень счастливым.

— Кто она? — не колеблясь ни секунды выпалил Лоренц. — Что за женщина могла в него влюбиться?

— Это…, - я драматично замолчала, а потом продолжила. — Эльза.

— Правда? — Лоренц недоверчиво уставился на меня.

— Эльза? — кажется теперь Адам тоже заинтересовался последними сплетнями.

— Да, — ответила я. — Это Эльза. Я только недавно в Акканке поймала её и профессора Нёлля с поличным.

— Та Эльза, что работала на нас? — кажется, Адам считал эту взаимосвязь довольно странной.

— Да, именно она, — ответила я. — Почему это тебя так удивило? Эльза — взрослая женщина, у которой, вероятно, впервые за долгое время, есть достаточно свободного времени, чтобы познакомится с мужчиной и встречаться с ним. То, что это будет именно профессор Нёлль, я, конечно, не ожидала, но любовные пути иногда непостижимы. Во всяком случае я желаю им всех благ.

— Я тоже, — ответил Адам. — Но этот союз довольно проблематичен.

— Знаю, — ответила я. — Он такой же проблематичный, как и наш.

— Только вот твой отец не чиновник в палате сенаторов, — заметил Лоренц. — Гюнтер Блюм не обрадуется.

— Он не узнает, — предположила я.

Адам взял меня за руку.

— Пошли, мы сможем порассуждать и позже о том, ступает ли Эльза на скользкую дорожку, связавшись с таким человеком как профессор Нёлль. У нас есть и более срочные дела.

Я увидела сияние в глазах Адама и кивнула.

— Увидимся позже, — сказала я Лоренцу, затем Адам потянул меня наверх.

В качестве места для ритуала мы выбрали Таинственный Сад, чтобы быть абсолютно уверенными в том, что нам действительно никто и ничто не помешает. Ни Морлемы, ни гномы, ни политические катаклизмы.

Пока Адам вытаскивал ключ в форме сердечка из своего кармана и открывал дверь на втором этаже, которая была скрыта за занавеской от любопытных глаз, я пыталась выкинуть из головы мысли об Эльзе и профессоре Нёлле и новости из палаты сенаторов. Сейчас самое главное — это мы и то, как во всей этой неразберихе стать более сильными и вооружиться против предстоящих опасностей.

Таинственный Сад приветствовал нас своим мягким светом. Воздух был наполнен летним жужжанием, которое из Шёнефельде уже исчезло много недель назад. Когда я поставила ногу на мягкий мох, прозвучал тихий звук, и в мгновение меня охватило спокойствие.

Взявшись за руки, мы пересекли мост и вышли на большую лужайку. Таинственный сад прочувствовал наши желания и когда мы прошли несколько шагов по усеянной цветами лужайке, то обнаружили невдалеке небольшой столик. Адам снял рюкзак и вытащил из него золотую чашу, которую поставил на стол перед нами. Затем, он вынул из рюкзака две накидки и протянул мне одну. Они были кроваво-красного цвета с вышитыми могущественными словами на древнем языке.

Я надела накидку обозначавшую, что я была той, которая встретила своего магического партнера.

Адам довольно кивнул, увидев меня в накидке и надел свою.

— Ты даже не представляешь, как сильно я радовался этому моменту, — серьезно сказал он, когда мы встали перед золотой чашей друг против друга.

— Представляю, — улыбнулась я. — И даже знаю точно.

В конце концов, я чувствовала его и угадывала мысли. С тех пор как мы вернулись из царства мертвых, мы стали так близки, как могли быть близки лишь немногие маги. Даже магические пары не были способны так глубоко проникать в сознание партнера, что могли видеть его глазами и слышать его ушами. Между нами все было особенно и необычно, близость, интимность, доверие.

— Верно.

Взгляд Адама был пронизывающим. Я посмотрела на изгиб его щёк, прямую линию носа и идеальную форму губ. В животе пробудилась тёплая дрожь. Я была так счастлива и благодарна, что мы жили в мире после спасения девушек. Нельзя, чтобы это закончилось. Я не позволю гномам разрушить моё счастье. Никому не позволю.

— Никто не разрушит нашего счастья, — прошептал Адам, почувствовав мои мысли. Он нежно дотронулся до моей щеки. — Никто.

— Давай сделаем это, — хрипло произнесла я, не отрывая глаз от Адама. Меня магически притягивали его глаза глубокого голубого цвета. — Скоро нам придется быть сильными. Сильнее гномов, палаты сенаторов и сильнее Бальтазара.

Адам взял меня за руки, и мы начали одновременно делать глубокие вдохи и выдохи.

— Готов? — спросила я.

— Уже давно, — серьезно ответил Адам.

Я на мгновение закрыла глаза и сосредоточилась на силе внутри меня, на силе Адама и начала проговаривать заклинание, которое так часто повторяла в последние недели.

Я почувствовала, как могущественные слова на старом языке тут же подействовали, и мы отправились в мир грёз. Я крепко держала Адама за руки и взяла его с собой так же, как когда-то вытащила из царства мёртвых. Я быстро открыла глаза, чтобы ещё усилить связь с Адамом.

Я увидела изумление в его глазах, когда наше окружение начало меняться. Вокруг нас вспыхивали яркие огни, и всё начало так быстро кружиться, что я больше не могла уловить это глазами. Таинственный Сад исчез, рассеявшись. Продолжая говорить, я больше не чувствовала тела.

В то время, как вокруг всё бурлило и шумело, некоторые контуры начали принимать форму. Золотая чаша сейчас парила между нами, будто невесомая. Я посмотрела на себя, и меня ослепил яркий свет. Платье, которое было на мне, казалось, сделано из чистого золота. Накидка Адама тоже светилась, а вытканные слова как будто пылали, словно состояли из чистого огня.

Адам выглядел выше и внушительнее, чем в реальном мире, его красота была более грубой и впечатляющей. Казалось, его окружала аура силы, и снова Виннла показала истинное «я» человека. Я с восхищением смотрела на него, продолжая говорить.

Моим словам удалось заглушить поднявшийся ветер, который развевал мои распущенный рыжие волосы. В глазах Адама я видела тоже удивление, что чувствовала сама. Этот ритуал был сложным и очень могущественным. Уже однажды я стояла в его центре. Тогда, много лет назад, когда Бальтазар пытался насильно сделать меня своей магической партнёршей.

Но теперь я была здесь добровольно. И это я проводила и контролировала ритуал. Когда я поняла, как далеко продвинулась на своём длинном и каменистом пути, какой сильной стала, то почувствовала опьянение. И всё же одного этого будет недостаточно, чтобы выступить против Бальтазара.

Вокруг нас начали переплетаться серебряные ленты, и теперь время пришло. Слова заклинания замерли, и мы достигли самого могущественного момента. Я высвободила одну руку из руки Адама и вытащила из накидки кинжал из раниума. Затем подняла его и порезала себе запястье. Моя кровь закапала в золотую чашу. Я завороженно наблюдала и, на удивление, даже не почувствовала боли, которую должен был вызвать порез.

Я взяла руку Адама и поднесла к чаше. Слабая улыбка появилась на его губах. Наконец настал долгожданный час! Наступил тот самый момент. Я порезала руку Адама, наблюдая, как капли крови падают вниз, как смешиваются с моей и становятся единым целым.

Королевская кровь, пронеслось у меня в мыслях. Мы прямо сейчас смешиваем кровь двух королевских линий. Это должно сработать. Бабушка сказала, что прежде чем наступит реакция, нужно подождать около пяти секунд. Наша кровь в золотой чаше должна сейчас изменить цвет. Она должна становиться всё светлее и светлее, пока не станет прозрачной и будет похожа на воду. В заключении каждому из нас нужно выпить глоток этой воды, и таким образом объединение магической пары завершится.

Я пристально наблюдала за кровью в золотой чаше. Разве она уже не стала немного светлее? Я посмотрела на Адама, который сосредоточенно смотрел вниз. Сколько прошло секунд?

Казалось, время остановилось и в то же время мчалось с необыкновенной скоростью.

Пять секунд уже прошли?

Казалось, что теперь что-то происходит. Кровь начала двигаться. Я с удивлением наблюдала, но потом с холодным разочарованием поняла, что это всего лишь быстро проносящиеся вспышки света вокруг нас. Их отражение ввело меня в заблуждение. Кровь выглядела также, как и, наверное, уже десять прошедших секунд назад. Она была тёмно-красной.

В глазах Адама вспыхнула разочарование.

Я страдальчески вздохнула, глядя на кровь с последней надеждой.

— Это не сработало, — в конце концов прошептал Адам, выразив то, что давно стало для меня очевидным.

Мы не магическая пара. Правда была горькой и причиняла ужасную боль.

— Мне жаль, — прошептала я.

Ветер вокруг нас стих. Проносящиеся вспышки света и серебряные ленты исчезли. Мы вышли из царства грёз и оказались на лугу Таинственного сада. Рана на руке теперь сильно заболела, и я, шипя, втянула в себя воздух.

— Ничего не получается, — разочарованно сказал Адам, и в то же время я услышала в его голосе гнев. — Мы не смогли пожениться, мы не магическая пара. Всё идёт не так, как надо, — Адам отвернулся.

— Мне жаль, — повторила я.

— Это не твоя вина, — с горечью произнёс Адам. — Ты сделала всё возможное. Просто нам не повезло.

Адам снял плащ и положил обратно в рюкзак. Затем взял золотую чашу и в последний раз посмотрел, что внутри. Вздох разрушил и эту надежду. Преисполненный гневом, Адам вылил кровь в траву и положил чашу к накидке в рюкзак.

— Пошли, — невыразительно сказал он. — Есть ещё другие вещи, на которых мы должны теперь сосредоточиться.

Сказав эти слова, он пошёл вперёд, а я поспешила за ним. Моё сердце наполнилось тревогой, и меня охватил страх, что Адам не переживёт это новое поражение.

И я не зря беспокоилась. В течение следующих нескольких дней Адам полностью отстранился, сосредоточившись только на поиске Звезды Комо. Он был на кладбище, в церкви, а также нанёс ещё один неудачный визит Заре фон Некельсхайм. У профессора Эспендорм он сказался больным, а я последовала его примеру, потому что у меня не было времени на подготовку для презентации, да и было невозможно наверстать упущенное последних нескольких недель за такой короткий срок, что остался до рождественских праздников.

Хотя я обычно не уклонялась от своих обязанностей и не особо поддерживала, когда кто-то пытался решить свои проблемы подобным образом, мой страх перед гномами был сильнее, чем страх перед профессором Эспендорм и её реакцией на невыполненную курсовую работу.

Когда решим вопрос с гномами, будет ещё достаточно времени и для примирения с профессором Эспендорм.

— Ты вернёшься вовремя, чтобы мы могли выпить на Рождество кофе? — спросила бабушка, в то время как я задумчиво уставилась на покрытую снегом клубничную грядку.

— Хм, да, конечно, — ответила я. — Как я могу отказаться от печенья и рождественского кекса. К тому времени мы уже вернёмся из Миндоры.

— Вы идёте в Миндору?

На кухне внезапно появился Леандро.

Я с удивлением посмотрела на него, и у меня закралось подозрение, что он подслушивал за дверью.

— Да, — протянула я. — Я иду с Ширли. Хочу там кое-что перечитать.

— Сельма, — серьёзно сказал он. — Единственные подарок, который я желаю получить от тебя на Рождество, это чтобы ты, наконец, взяла меня с собой. Тони был также и моим отцом. Я хочу увидеть, что он создал. Лидии тоже стоит взглянуть, на что был способен наш отец.

— Леандро, — нерешительно промолвила я.

— Думаешь, я не понимаю, что ты что-то от меня скрываешь? — ответил он. — Ты почти не посещаешь лекции. На тренировках тебя тоже не было последние две недели. Тут что-то не так.

Я с удивлением посмотрела на Леандро, а затем почувствовала вину, которая накрыла меня словно тёмная волна, когда я поняла, что сделала. Я не хотела тревожить Леандро и Лидию, надеясь решить проблемы, прежде чем они что-нибудь заметят.

— Мне очень жаль, — тихо сказала я.

— О чём ты сожалеешь? — спросил Леандро, вызывающе глядя на меня. — Что рассказываешь мне всегда только половину, хотя обещала, что между нами больше не будет секретов?

Внезапно позади Леандро появилась Лидия, вероятно, привлечённая его громким голосом. Она укоризненно посмотрела на меня, и этот взгляд причинил больше боли, чем могли причинить слова Леандро.

— Ну хорошо, — вздохнула я. — У меня очень большие проблемы, и я надеялась, что смогу их решить, прежде…, - я нерешительно замолчала.

— Прежде, чем что-то произойдёт? — спросил Леандро.

— Прежде чем лишусь жизни, — вздохнула я.

— Этого не случится, — решительно сказала бабушка.

Леандро подошёл ближе и сел за стол напротив меня.

— Рассказывай, — сказал он необычайно жёстким тоном.

Одно мгновение я смотрела то на Леандро, то на Лидию, то на бабушку, обвела взглядом празднично украшенную кухню. Все эти рождественские звёзды, канделябры в виде полуарки и икебаны, которыми бабушка с любовью украсила дом, показались мне просто фасадом.

Мы хотели отпраздновать спокойный и счастливый праздник, теперь, когда мы наконец могли быть вместе. Но за этим фасадом в моём сердце царили страх, разочарование и горькое чувство, что неудача, преследующая нас в наших поисках, медленно, но верно вымотала всех.

— Расскажи им, — наконец промолвила бабушка. — Если ты исчезнешь через несколько дней, они в любом случает это заметят.

— Через несколько дней? — с тревогой спросила Лидия, встав позади Леандро.

— Во время спасательной операции девушек, гномы помогли нам, — нерешительно начала я. — За их помощь я обещала отдать Звезду Комо, как только найду её.

— Звезду Комо? — спросила Лидия. — Что это? Что-то вроде Печати Тора?

— Нет, — ответила я. — Это не ключ, а объект, который наделяет своего владельца особенной силой, такой как богатство, здоровье или власть.

— И какая же сила у этой Звезды Комо? — с интересом спросила Лидия. — Что это вообще?

— Это маленький розовый алмаз, которому, вероятно, уже несколько тысячелетий. Он обладает особенной силой. Однако какой, мы не знаем.

— Что заставило тебя дать гномам такое обещание? — спросила Лидия. — Почему этот алмаз так важен? Гномы не могут сделать себе новый?

— Я пообещала ради тебя и других девушек, — заметила я, твёрдо глядя в серо-зелёные глаза Лидии, так похожие на мои. — Конечно гномы могут сделать себе новый, но речь не об этом. Этот мощный объект больше не должен находится в руках магов.

— Почему это так важно?

Леандро пристально посмотрел на меня.

Мы обменялись с бабушкой взглядом. Если бы я не знала, что должна скоро исчезнуть, то, возможно, хранила бы правду ещё некоторое время в секрете, чтобы не обременять Лидию и Леандро. Но через неделю крайний срок истекал, и если в скором времени не произойдёт кого-нибудь чуда, тогда я должна буду уйти. Поэтому обязана всё правдиво им объяснить.

В конце концов, бабушка кивнула.

— Ещё больше тайн, — вздохнул Леандро. — Я думал, мы уже раскрыли все.

— В магическом мире, вероятно, всегда будут тайны, — сказала я, глубоко вздохнув.

Затем начала рассказывать о том, как влюбилась в Адама и что мне предсказали Сибиллы. И как я, в конце концов, отправилась на поиски Хроники Акаши.

Я поведала о том, как Хроника Акаши указала мне путь. Открыла, что если я хочу быть вместе с Адамом, то должна уничтожить атрибуты власти, и положить конец правлению патрициев. Также я рассказала, как она навела меня на след Грааля Патрициев и как я раскрыла одну тайну за другой. Тайну о смерти наших родителей, о смерти нашего дедушки и участие королевских семей во всех этих событиях. И, в конце концов, закончила, рассказав, какими безуспешными были на данный момент поиски Звезды Комо.

— Ты хочешь свергнуть патрициев? — Лидия посмотрела на меня, выпучив глаза.

— Я делаю всё это лишь по одной причине, — заметила я. — Адам — любовь всей моей жизни, он для меня — всё. Я хочу быть с ним, не нарушая законы Объединённого Магического Союза. Но речь не только обо мне. Я делаю это также ради других пар, которые любят друг друга и не могут быть вместе. А также ради наших родителей.

— Это безумие, — Лидия ошеломлённо смотрела на меня. — Ты уже в течение многих лет планируешь общественный переворот.

— Ну, а мне кажется, это здорово, — Леандро весело ухмыльнулся. — Моя сестра готовит революцию.

— Я не знаю, сработает ли это, — ответила я, когда увидела восторженный блеск в глазах Леандро. — Я следую словам Хроники Акаши.

— Уничтожены четыре из пяти атрибутов власти, — похвалил Леандро. — Думаю, что ты действительно держишься молодцом и уже в шаге от цели.

— Если я не найду пятый атрибут, потому что наши прародители слишком хорошо его спрятали, тогда цель останется недостижимой.

— Почему ты хочешь пойти в Миндору? — спросил Леандро. — Думаешь, найдёшь там подсказку?

— Нет, поисками сейчас занимаются Адам, Лоренц и Дульса. Я ищу в Миндоре что-то, что поможет мне избавиться от гномов. На самом деле, если быть точной, мы просто пересматриваем книги. Это не особо впечатляюще и не сулит никаких приключений.

Я вздохнула, когда вспомнила, сколько уже времени провела за записями моего отца.

— Книги? — интерес Леандно мгновенно угас.

— Наш отец дал гномам что-то ценное, а взамен получил пещеру в Южной Америке. Поскольку наши родители не были богатыми, это должно быть что-то магическое. Может не известное гномам заклинание. Понятия не имею, потому что сама ещё блуждаю впотьмах.

— Я могла бы помочь тебе с поиском, — внезапно предложила Лидия. — Я разбираюсь в вербальных заклинаниях.

— Верно, — тут же подтвердил Леандро. — В отличие от меня, у Лидии они получаются гораздо лучше. Я хочу присоединиться к Адаму. Ему ведь, наверняка, понадобится помощь? Время играет против вас. Может у меня появится какая — нибудь идея, которая еще не возникала у его группы.

Я задумчиво посмотрела на брата и сестру. Сейчас нам была нужна любая помощь, потому что братья Адама вернутся в Шенефельде только к Новому Году.

— Ладно, — сказала я. — Но ради бога, не создавай себе трудностей.

— Постараюсь, — улыбнулся Леандро, и я увидела вспыхнувшую в его глазах радость.

Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и попыталась наладить контакт с Адамом.

Однако у меня не получилось. Я удивленно открыла глаза. Либо он не хотел, чтобы ему мешали, либо он был в палате сенаторов.

Я отправила сообщение Лоренцу и попросила его взять Леандро к себе в команду.

— Можешь идти прямо к Лоренцу в Глиняный переулок, — промолвила я, после того как Лоренц ответил. — Он как раз встречается там с Дульсей. Они ждут тебя.

— Супер, — Леандро вскочил на ноги. — Спасибо, старшая сестра.

— Не за что, — улыбнулась я, увидев его восторг.

— Но сегодня после обеда чтобы был здесь, — крикнула ему вслед бабушка. — Мы хотим отпраздновать рождество.

— Пора идти, — сказала я Лидии. — Через 5 минут я встречаюсь с Ширли на рыночной площади.

Лидия не заставила себя долго ждать, быстро надела зимнюю куртку, сапоги, шарф и шапку, и вскоре мы уже стояли в густом круговороте снежинок на рыночной площади Шёнефельде и ждали Ширли.

По бокам улиц громоздились кучи снега. В последние несколько дней его выпало так много, что никто больше не знал, куда сгребать белое великолепие. Везде в окнах светились и сверкали рождественские украшения. Люди суетливо спешили через рыночную площадь, чтобы сделать последние покупки. Мне снова бросился в глаза мужчина в костюме. Он пришёл со стороны палаты сенаторов, вышел на рыночную площадь и удивлённо огляделся, словно не мог понять, как сюда попал.

Я удивлённо посмотрела на него. Уже в течение нескольких недель он пытался попасть в палату сенаторов и не сдавался. На мгновение я подумала подойти к нему и спросить, почему он так отчаянно хочет туда попасть.

Но как раз в этот момент закутанные в тёплую одежду из магазина на первом этаже вышли Ширли и Лиана и направились к нам.

— Ты привела с собой Лидию? — удивилась Ширли, когда подошла.

— Я немного расширила нашу команду, — ответил я.

— Я не возражаю, — сказала Ширли.

— Ты пойдёшь с нами, — спросила я Лиану.

— Нет, — с сожалением ответила та. Из-под капюшона выглядывало несколько её золотистых кудрей, и в них запутались снежинки. — Сегодня утром магазин ещё открыт. Мира помогает мне, — она гордо указала на прилавок, за которым я узнала Миру, как раз рассчитывающую покупателей. Обе были миниатюрными и со светлыми кудрями. Но лицо Миры казалось немного грубее лица Лианы, из-за чего оно было не так похоже на эльфийское.

Также её волосы были намного короче волос Лианы.

— Я хотела ещё раз поблагодарить тебя, — серьёзно произнесла Лиана, крепко меня обнимая. — В этот раз я впервые буду праздновать Рождество со всей своей семьёй. Это невероятно.

— Я рада за тебя, — сказала я, тоже обнимая её. — Но в этом есть и твоя заслуга. В конце концов, ты всегда помогала с поиском девушек.

— Ах да, ещё я разговаривала с Ленноксом. Мы продолжаем размышлять над идеей, и она кажется многообещающей. Он поговорит сегодня с отцом Фалько, сможет ли тот выступить для нас с дипломатической миссией. Может гномы вступят в переговоры или, по крайней мере, продлят крайний срок.

— Мне не продлили, — задумчиво заметила я. — Надеюсь, Рокко Гондену повезёт больше.

— Я сообщу тебе, как только появятся новости, — ответила Лиана. — А сейчас мне нужно в магазин, чтобы помочь Мире. Если больше не увидимся до праздника, желаю тебе счастливого Рождества.

— Спасибо, тебе тоже, — сказал я.

Лиана ещё раз улыбнулась, затем поспешила обратно в магазин.

— Она так невероятно счастлива, — заметила Лидия, глядя ей вслед.

— Да, счастлива, — задумчиво отозвалась я, когда мы пошли по улице в сторону южных ворот. По ней только что проехал снегоочиститель, поэтому вперёд мы продвигались быстро. — С тех пор, как вернулась Мира, Лиана изменилась.

— Конечно, — фыркнула Ширли. — Она теперь зациклена только на сестре. Больше ни о чём другом не говорит и ведёт себя как клушка. Бедной сестре нельзя сделать и шагу самостоятельно.

— Это, без сомнения, со временем пройдёт, — заметила я.

— Да ладно, — выдохнула Ширли, когда мы свернули налево и побрели вдоль узкой лесной тропинки, где снег лежал по колено. — Наоборот, становится всё хуже и хуже.

— Она просто волнуется, — ответила я, направив вперёд горячий ветер, чтобы растопить снег, и мы смоли идти быстрее.

— Она совсем не изменилась, — убеждённо промолвила Ширли. — Она по-прежнему такая же трусиха, только теперь боится за сестру.

— Возможно, — призналась я. — Но пака Мира не возражает, я не собираюсь вмешиваться. Честно говоря, сейчас мне нужно беспокоиться о совсем других проблемах.

Наконец мы добрались до дубовой рощи. Я подошла к тому месту, где в углублении, под низко свисающим плющом, находилась хорошо спрятанная дверь, на внешней стороне которой был паз для моего кулона. Я вытащила Печать Тора и приставила к двери. Раздался тихий щелчок, и дверь открылась.

— Тебе и следует, — согласилась Ширли. — Мне гномы тоже доставляли бы больше головной боли, чем чрезмерно заботливая Лиана, — затем она прошла через дверь в Миндору.

Я также пропустила вперёд Лидию, а затем внимательно огляделась, чтобы убедиться, что за нами никто не следует. Затем вызвала ветер, который поднял вверх снег и замёл наши следы. Только после того, как дубовая роща выглядела так, будто здесь не ступала нога человека, я убрала Печать Тора и прошла через дверь.

— Ничего себе, — услышала я слова Лидии после того, как тщательно закрыла за собой дверь. Листья большого дерева погружали пещеру в мягкий свет, а между корнями широкого ствола тихо журчал источник.