Звезда Комо

Но я была не одинока в своих ощущениях. Лоренц, похоже, тоже застыл рядом со мной, смотря вверх. Крепость была построена из темных камней. Остроконечные башни возвышались в небо. Однако по сравнению с Тенненбоде она была маленькой.

Интересно, осмеливался ли кто-нибудь попытаться сбежать, при виде мрачной перспективы спуститься под землю и подвергнуться суровому тюремному заключению.

Торин шагнул вперед и опустил вниз ручку больших входных ворот. Они были сделаны из простого дерева и казались менее прочными. Дверь, как и говорил Торин, была не заперта. Он вошел внутрь, и Ширли последовала за ним.

Я осторожно положила руку на плечо Лоренца. Затем потушила свои световые шары, и только шары Лоренца остались висеть над островом.

— Пойдем, — сказала я Лоренцу. — Этьену сейчас может понадобиться твоя помощь. Мы не знаем, в каком он будет состоянии, когда проснется.

Имя Этьена, похоже, мгновенно оживило дух Лоренца. Он расправил плечи и поднял руку, чтобы потушить и свои шары. На остров снова опустилась тьма. В конце концов, мы не хотели наступающим войскам облегчать поиск острова.

Лоренц прошел через дверь, и я последовала за ним. Когда вошли остальные, Торин закрыл за нами дверь. Я зажгла световой шар и огляделась. Хотя Торин и подготовил меня к тому, что меня здесь ожидало, тем не менее я была поражена мрачной атмосферой этого места.

Мы вошли в высокое темное помещение. В чашах покоились световые шары и тускло сияли. Комната или, скорее, зал был круглым и окружен аркадой. Точнее говоря, там было ровно пять колонн, как я заметила после короткого осмотра. Я зажгла еще несколько шаров, чтобы лучше сориентироваться, и обнаружила на колоннах изысканные рельефы. Каменные листья филигранной работы вились вокруг массивных колонн, придавая им романтический вид.

— Между колоннами находятся входы в катакомбы. Они уходят глубоко под землю, — промолвил Рамон, встав между двумя колоннами. Он указал на арочный проход, за которым царила абсолютная тьма.

— Понятно, — сказала я, сглатывая. Теперь нам нужно было войти в каждый из этих проемов, потому что никто из нас не имел никакого представления, в какой из катакомб хранилось тело Этьена, и где были спрятаны мать Адама и мои брат и сестра.

— Мы разделимся, как договаривались, — заметил Торин.

— Хорошо, — похрипел Лоренц, уставившись испуганным взглядом в темноту.

— Помните, нам нужно спешить, — напомнил Леннокс. — Мы должны уйти отсюда через два часа, все до единого. В противном случае мы окажемся в ловушке.

Я кивнула.

— Тогда, — сказал Леннокс успокаивающим, деловым тоном. — Дульса и Рамон, вы пойдете в первый проход, — Леннокс указал между первым и вторым столбами слева от входа. — Ширли и Торин, вы во второй. Я с Лианой — в третий, а Сельма и Лоренц — в четвертый, — Леннокс указал на проход между четвертой и пятой колонной, справа от входа. — Если найдете одного из искомых людей, доставите их сюда, в круглый зал. Все ясно или есть какие-то вопросы? — Леннокс огляделся.

Но все лишь покачали головами.

— Тогда вперёд, — сказал Леннокс. — Удачи.

Недолго думая, я взяла Лоренца за руку и потянула вправо. Я зажгла еще пять световых шаров и пустила над головой, чтобы они освещали нам путь. Над нами выгнулся арочный вход, а, кажущаяся бесконечной широкая лестница вела вниз.

— Пошли, — пробормотала я и начала спускаться по каменным ступеням.

Прошло десять минут быстрого спуска, пока мы, наконец, не достигли дна. Чем ниже мы спускались, тем более давящими казались темные стены. Может быть, это потому, что я понимала, что чем ниже мы спускались, тем все больше и больше попадали в ловушку. Путь к отходу был позади, и если его запрут, тогда мы окажемся запертыми в катакомбах.

Пол покрывали большие каменные плиты, напоминая скорее винный погреб, чем стерильную тюрьму. Это было не так уж плохо. Я пыталась успокоиться.

Но когда подняла взгляд и посмотрела вглубь длинного коридора, я резко поменяла свое мнение.

В боковых стенах арочного коридора были утоплены плоские ниши и в каждой нише стояла безжизненная фигура мага. Похоже, их тела удерживались в таком положении заклинанием. Головы были безжизненно опущены, руки вяло висели вдоль тел.

— Господи, — хрипло прошептал Лоренц рядом со мной. — Я не могу себе представить, чтобы маленький монстр Сары фон Некельсхайм был страшнее этого.

— Они одинаково страшные, — пробормотала я, глядя на закрытые глаза первых магов, стоявших слева и справа от нас. У подножия каждого находилась небольшая мемориальная табличка. Я прищурилась, читая первую справа от меня. Она стояла у ног мужчины лет шестидесяти.

У него были седые волосы, и на нем был надет старомодный костюм с узким галстуком.

Я тихо прочитала надпись, потому что по непонятной причине не смела говорить громко. У меня было ощущение, что безжизненные фигуры меня слышат. А может быть, я просто опасалась разбудить их.

На табличке стояло:

«Имя: Францискус Новаков

Преступление: государственная измена

Наказание: пожизненное

Дата начала наказания: 18.11.1977»

— Несчастный мужчина находится здесь почти сорок лет, — вздрогнул Лоренц, проследив за моим взглядом.

Я глубоко вздохнула. Каждая из этих судеб была ужасной, но все же сейчас мы должны были сосредоточиться на нашей цели.

— Пойдем, — сказала я. — Мы должны найти Этьена и моих брата и сестру.

— И мать Адама, — добавил Лоренц, смело идя вперед. Он все еще держал меня за руку и тянул за собой. Я не возражала. Мне нужно было ощущение, что рядом со мной находился кто-то живой. — Я смотрю на магов слева, а ты справа.

Я кивнула и подняла глаза, когда мы пошли по бесконечному коридору. Я разглядывала лицо за лицом. Здесь были как молодые, так и старые люди. Старики были облачены в одеяния давно минувших десятилетий. Вначале я запоминала многие детали, но затем они отошли на второй план. Я сосредоточилась только на поиске знакомых черт.

Лидия. Леандро. Этьен. Тимея.

Мы молча шли все дальше и дальше. Я потеряла чувство времени: всегда один и тот же коридор, всегда одни и те же каменные плиты и незнакомые мне лица, сливающиеся в однородную массу. Наши шаги монотонным эхом отражались от низкого потолка.

Внезапно я услышала голос в голове. Это был Рамон.

— Мы нашли Леандро и сейчас поднимем его наверх.

Я резко остановилась.

— Леандро, — пробормотал Лоренц, получивший то же сообщение, что и я.

— По крайней мере, другим уже повезло, — с облегчением заметила я.

Хорошие новости, казалось, вдохновили Лоренца. Он уверенно сжал мою руку и потянул дальше.

Еще через пять минут мои глаза внезапно зацепились за знакомое лицо.

— Лоренц, — произнесла я и остановилась.

— Нашла кого-то?

— Не того, кого мы ищем, но тут профессор Шёнхубер. Ты помнишь ее? — я посмотрела на знакомые черты женщины среднего возраста. Даже так любимые ею белые перчатки были на ее руках. Она как будто спала. Ее глаза были закрыты, и она выглядела такой, какой я ее помнила, когда мы виделись в последний раз четыре года назад. Она отравила нескольких студентов и рискнула своей жизнью, чтобы приписать это преступление мне. И все только ради того, чтобы сдать меня Бальтазару. Хотя многие, находящиеся здесь, были несправедливо осуждены, но только не она.

Лоренц потащил меня дальше.

— Она уже тогда хотела оказать поддержку Бальтзару. Мы действительно можем обойтись без магов, подобных ей.

Когда мы сделали несколько шагов, я услышала голос Торина: «У нас Лидия. Мы сейчас поднимем ее наверх.»

Лоренц поспешно посмотрел на меня.

— Остались только Тимея и Этьен, — прошептал он.

В тот же момент я услышала голос Леннокса: «Наш коридор закончился. Мы никого не нашли. Возвращаемся.»

— Дальше, — призвала я. — Время уходит.

Лоренц кивнул, и мы поспешили дальше, вглядываясь в лица. Ритм наших шагов звучал ровно, иногда, проходя мимо, я бросала взгляд на маленькие таблички.

Большинство заключённых здесь магов были арестованы за государственную измену. Их штрафы были высоки. Должно быть они были лишь неудобными противниками Объединенного Магического Союза или плебеями, которые стали слишком опасными из-за своего необычного магического таланта.

Так много жизней было уничтожено, так много семей разорвано на части. Попытка моей матери свергнуть режим внезапно перестала казаться мне единичным случаем. Многие думали, как мои родители. Только никто никогда не узнал об этом. Приговоры никогда так и не были обнародованы, потому что в «Хрониках Короны» не печаталось ни слова об этом.

Если бы все эти «предатели» знали друг друга и объединились, то убрать палату сенаторов из общества было бы плёвым делом.

— Этьен, — внезапно воскликнул рядом со мной Лоренц таким пронзительным тоном, что я вскрикнула от испуга. Лоренц побежал, пока я прижимала руку к груди, чтобы успокоить сердце.

Немного успокоившись, я последовала за ним.

— Отлично, — сказала я, догнав Лоренца, и отправила сообщение остальным. Лоренц был бледен.

— Он выглядит таким мертвым, — прошептал он. — Он едва дышит.

— Он не умер, — успокоила я и ступила в нишу. Затем схватила Этьена под руки. Он был теплым, и я отчетливо почувствовала его сердцебиение. Его дыхание было довольно поверхностным, как будто он глубоко спал. Я отследила заклинание, удерживавшее Этьена в этом положении. Это была маленькая ветровая магия, которую я без проблем смогла развеять.

Этьен расслабился в моих руках. Я активировала своё собственное воздушное заклинание и плавно подняла Этьена вверх. Выйдя из ниши, я повернулась к выходу.

— Что если Тимея все еще там? — спросил Лоренц, указывая в темноту. Проход вел дальше под землю, и я понятия не имела, дошли ли мы почти до конца, или он будет тянуться еще один километр.

— Время поджимает, — задумчиво промолвила я. Но тут же приняла решение. Хотя мы и договорились, что никто не должен оставаться один, но, учитывая то, что у нас осталось мало времени, вероятно, будет лучше, если я сейчас быстро проверю остальную часть прохода, прежде чем мы снова вернемся к остальным.

Мы все еще не нашли Тимею Торрел, а без Тимеи Торрел не было никаких свидетельств о Звезде Комо, и спасение Адама рассеивалось как дым. Мысль об Адаме стала решающим фактором. Я не сдамся сейчас, не тогда, когда была так близко к решающему моменту.

— Доставь Этьена наверх, — велела я. — Я продолжу.

— Мы могли бы пойти вместе, — предложил Лоренц.

— Мы будем быстрее, если разделимся, — возразила я. — Доставь Этьена в безопасное место. Вперед, у нас осталось не так много времени. Я дойду до конца туннеля и сразу вернусь. Надеюсь, с Тимеей.

Лоренц, казалось, не был согласен с моим решением, но, в конце концов, кивнул, зажёг несколько собственных световых шаров и принял воздушное заклинание, с помощью которого Этьен парил в воздухе.

Я, не колеблясь, углубилась в коридор, попеременно смотря на безжизненные лица справа и слева. В одном из четырёх ходов никого не оказалось, и Рамон с Торином, несомненно, были снова под землей, чтобы обыскать два оставшихся коридора до конца.

Я посмотрела на часы. До истечения запланированных Торином для этой миссии двух часов у нас оставалось только полчаса. Через тридцать минут нам необходимо покинуть остров, чтобы не столкнуться с приближающимся береговым подкреплением. Я побежала быстрее, и мой взгляд метался справа налево и слева направо. Снова и снова я читала: «Измена», и снова и снова это слово отдавалось ударом в моем сердце.

Если бы мои родители не сбежали из Шёнефельде, они, в конечном итоге, оказались бы здесь, с тем же текстом у ног. Я спешила дальше и дальше.

Где же Тимея?

От остальных тоже не было никаких новостей.

Когда я увидела конец туннеля, у меня перехватило дыхание.

Нет!

Я ничего не нашла. Мои шаги замедлились, и я осмотрела последних магов с обеих сторон. Слева был мужчина, по меньшей мере, девяноста лет, который прибывал здесь с 1956 года. Я бросила последний взгляд вправо, и там стояла она: Тимея Торрел.

Я удивленно уставилась на мать Адама.

Ее каштановые волосы были собраны в сложную прическу, из-за которой ее длинноносое лицо выглядело еще более худощавым. Узкие губы были бледны, и она выглядела изможденной. Годы оставили множество морщин на ее коже.

Я уже не ожидала найти ее здесь. Мои губы озарила невольная улыбка. Я думала лишь об Адаме. Тимея, возможно, даст мне подсказку, которую я так долго искала. Тогда я найду Звезду Комо и, наконец, снова заключу Адама в свои объятья. Вместе мы придумаем, как нам свергнуть Балтазара.

Вместе мы непобедимы.

Я отправила сообщение остальным, чтобы они больше не бродили по коридорам.

В мгновение ока я залезла в нишу и освободила Тимею Торелл. Затем с помощью ветрового заклинания подняла её в воздух и отправилась назад. Я пошла обратно по коридору так быстро, как только могла двигаться с грузом. Я больше не обращала внимания на сотни плененных магов, которым приходилось отбывать здесь свои тюремные сроки. Единственное, чего я хотела, это наконец-то выбраться из давящих на психику катакомб.

Я прошла примерно половину пути, когда внезапно услышала голос Седони в голове.

— У нас проблемы, Сельма, — сказала она таким напряженным тоном, что я поняла, что нам не светит ничего хорошего.

Я не смогла подавить возникшее легкое тревожное чувство.

— Вы смогли проникнуть в тюрьму? — быстро спросила я.

Седония и святые девы часто спрашивали меня, могут ли они мне чем-то помочь, и на этот раз у меня была для них работа. Задача, которую могли выполнить только они.

Я попросила ее посетить мир грёз, где находился настоящий Хаебрам. Тела магов хранились в катакомбах, глубоко под этим островом. Но настоящий ад, которого все боялись, был замкнутым пространством в мире грез, из которого не могла убежать ни одна душа захваченного мага.

Я попросила Седонию проникнуть туда и спасти Лидию, Леандро, Этьена и Тимею, пока мы доставим их тела в безопасное место. Как только душа освободится из Хаебрама, жизнь вернётся к покинутым телам, тем самым развеяв заклинание магов палаты сенаторов, возложенное на заключенных и погружающее их в леденящий кровь стазис.

«Мы вторглись в Хаебрам. Отвлечь охранников было не проблемой. Но мы не можем их найти.» Голос Седония звучал отчаянно. «Здесь слишком много магов. Тут настолько тесно, что невозможно проникнуть сквозь толпу. Все они возмущены и злы. Они боятся и хотят выйти на свободу. Все эти эмоции затрудняют поиск отдельных магов. Наш контакт с этими магами был недостаточно близок».

«Что это значит?» — спросил я в панике. Наш план сработает только, если жизнь вернется в тело, и они самостоятельно смогут покинуть остров. Как и шестеренки, мелкие компоненты нашего проекта, должны были объединиться, и до сих пор все шло гладко.

От Виллы дель Маре мы легко добрались до острова, нам лишь пришлось усыпить охранников. Мы нашли все тела, даже не превысив назначенного Торином времени.

Но без ее души Тимея Торрел не представляла для меня никакой ценности. Мне нужны были ее воспоминания, а их я получу, лишь поговорив с ней.

«Какие у нас есть варианты?» — хрипло спросила я, продолжая двигаться к выходу с парящим позади телом Тимеи.

«Все или никто», — мрачно ответила Седони.

На мгновение я шокировано замолчала.

Если мы никого не спасем, все будет напрасно. Любой риск, который мы на себя взяли, был бы напрасным, и шанс, вновь увидеть Адама, резко упал бы до нуля. Его судьба была бы предрешена так же, как судьба Этьена и моих брата и сестры. Больше этот остров не будет охраняться так плохо, а это значит, что сейчас был наш единственный шанс.

«Все», — сказала я, не задумываясь. — «Дай мне еще пять минут, чтобы покинуть катакомбы».

«Хорошо», — ответила Седони, и я ясно услышала напряжение в ее словах.

Мы обе не знали, сработает ли это. Но одно я знала точно: я не могла упустить этот единственный шанс спасти жизнь Адама.

Я пошла быстрее, так быстро, как могла, чтобы не застрять с Тимеей в коридоре. Мое дыхание всё ускорялось, и пот тек по позвоночнику. Задыхаясь, я наконец добралась до ступеней и начала подниматься.

Пытаясь сбалансировать ритм дыхания и подъема, я кратко проинформировала остальных об изменениях.

Торин, как и Леннокс выругались. Казалось, только Рамон не видит проблем.

«Существует много людей, которым я от всей души желал бы свободы», — ответил он. «На самом деле, даже хорошо, если они наконец-то выберутся из этой дыры».

Ступенька за ступенькой, казалось, лестница растянулась до бесконечности. Неужели она была такой длинной при спуске? Я чувствовала жар на щеках и боль в бедрах.

Наконец я увидела что-то яркое впереди. Осталось не далеко. Только когда приближаясь, я услышала громкую ругань Лоренца, я поняла, что мы еще далеки от достижения вершины.

— Что происходит? — прохрипела я, когда подошла.

— Проклятая ветровая магия, — отчаянно чертыхнуться он. — Я почему-то больше не могу с ней справиться. Так чертовски трудно преодолевать ступени.

Теперь мне нужно было что-то быстро придумать.

— Я попытаюсь сама поднять обоих, — быстро сказала я. — А ты ступай за мной, чтобы в случае чего, мог вмешаться.

Лоренц кивнул. На его лице было написано, как сильно он напряжён. Даже его световые шары замигали.

Я понимала, что эта ситуация была выше его сил. Все, что произошло с момента ареста Этьена, довело Лоренца до предела и даже дальше: побег, ночной полет над Средиземным морем и тем более спуск в Хаебрам.

Но сейчас не было времени для слабости, поскольку сейчас слабость означала смерть. А я определенно не хотела потерять Лоренца.

— Ты справишься, — заверила я Лоренца, когда заметила, как беспокойно он задышал. — Ты сильный. Ради Этьена и ради тебя. Ты справишься. Мы вытащим его отсюда, а затем вы начнете все сначала.

— Да, — голос Лоренца звучал нетвердо, но решительно. — Не знаю, как ты справляешься со всей этой неразберихой, страхом и зверствами, не падая духом, но я возьму пример с твоей силы.

— В тебе тоже есть эта сила, — заметила я, проходя мимо Лоренца, чтобы привязать Этьена к себе еще одним воздушным заклинанием. Затем сделала еще один глубокий вдох и начала подниматься по лестнице.

Я сконцентрировалась только на своем дыхании, на своей постепенно убывающей силе и представила, какими будут ощущения, когда я, наконец, почувствую свежий ночной ветер и взлечу в бескрайнее небо.

— Где вас носит? — вдруг услышала я голос Леннокса сверху.

Я резко выдохнула. Мы почти справились. Всего несколько ступеней и пара шагов, и мы выберемся из катакомб и снова окажемся на воле.

Тихий шорох совсем рядом заставил меня внезапно замереть. Это было тихое шуршание, не исходящие ни от меня, ни от Лоренца, дыхание которого было слышно в нескольких метрах позади.

Я остановилась, повернулась и увидела движение руки Тимеи Торрел.

Она почесала себе бок. Это зрелище в прямом смысле пронзило электрическим током мое тело. Я побежала, перескакивая через две ступеньки, не обращая внимания на свое хрипящее дыхание и жжение в ногах.

Если Тимея проснулась, значит пробудились и другие маги, и они не станут долго ждать, чтобы воспользоваться своей вновь обретенной свободой и сбежать из катакомб. Мы ни в коем случае не должны стоять на их пути.

Лоренц позади меня споткнулся и чертыхнулся. Но я продолжала бежать, пока, наконец, не достигла круглого зала. Леннокс и Торин были готовы перехватить у меня Этьена и Тимею. Они усадили их вертикально, каждого у одной из колонн. На противоположной стороне я рассмотрела Лидию и Леандро, которые медленно приходили в себя. Но был кто-то еще. На полу возле колонны лежал мужчина. Я узнала отца Адама и округлила глаза.

Потом я оглянулась и заметила, что Торин пристально смотрит на меня. Он проследил за моим взглядом.

— Я не смог бросить его там, — хрипло прошептал он, и я лишь понимающе кивнула. На его месте я поступила бы так же.

Я позволила себе немного отдышаться и собраться с силами. Они мне скоро понадобятся.

Леандро мог летать, но я не была уверена, насколько хороши летательные способности Лидии. Я подошла к ней и взяла за руку. В ту же секунду она открыла глаза и посмотрела на меня испуганным взглядом.

— Сельма? — недоверчиво спросила она.

Мне пришлось сглотнуть поднявшийся в горле ком.

— Да, — прошептала я, давясь слезами. — Это я. Я заберу тебя отсюда.

— Где Леандро? — она огляделась.

— Он здесь, — успокоила я. — Скоро мы уже отправимся в путь. Попробуй подвигаться, чтобы у тебя хватило сил бежать. — Я порылась в одном из наших рюкзаков и протянула Лидии тюбик с пастой корня из лапчатки. — Съешь, это быстро поставит тебя на ноги.

Лидия взяла тюбик дрожащими пальцами. Затем посмотрела на меня ясными зелеными глазами, настолько проницательно, что меня пробрала дрожь.

— Это ад, — сломленным голосом наконец сказала она. — Я лучше умру, чем вернусь туда снова.

Это ошеломило меня, и я просто крепко сжала ее руку.

— Я не допущу, чтобы тебя отправили туда снова. Я обещаю. А теперь попробуй встать. — Я протянула ей и другую руку.

Краем глаза я наблюдала, как другие пытались заставить Леандро, Тимею, отца Адама и Этьена встать на ноги. Это заняло некоторое время, но, в конце концов, все справились.

В тот момент, когда во мне уже вспыхнула маленькая искорка надежды, я услышала звук. Это был тихий стук в совершенно бессмысленном ритме. Лишь через некоторое время я осознала, что это приближающийся топот бесчисленных усталых ног, которые шаг за шагом делали по ступеням заключённые, чтобы вырваться из своей постылой тюрьмы.

— Нам пора, — поспешно заметила я и глянула на Леннокса.

Он кивнул.

— Сваливаем, — произнес он. Я подняла свой рюкзак и схватила Лидию за руку. Ширли поддержала другую руку. Затем мы так быстро, как могли, пошли к двери. Лидия дрожала от напряжения, и я в панике размышляла, удастся ли ей расправить свои крылья и лететь над Средиземным морем в течение двух часов. На данный момент это было абсолютно безнадежно.

Я посмотрела на остальных. Но и Леандро больше висел, чем стоял между Ленноксом и Лианой, и даже Этьен, Тимея и отец Адама выглядели отнюдь не резвыми. Я распахнула дверь и ступила в беззвездную ночь. Свежий, соленый запах моря никогда не казался мне таким соблазнительным, как в эту секунду.

Я зажгла несколько световых шариков, чтобы разглядеть, куда мы ступаем.

Вскоре мы покинем этот остров.

Только когда Леннокс захрипел, как будто кто-то ударил его в живот, я поняла, что что-то не так. Я испуганно обернулась и увидела, что он уставился во тьму, словно загипнотизированный. Я проследила за его взглядом и увидела их.

Морлемов.

Не одного или десять. Сотни окружили остров.

Мое сердце остановилось, и в то же время меня охватила жгучая мысль, что все кончено.

Позади я услышала, топот и шаркаье сотен ног, раздающихся из катакомб. Бежать вниз было невозможно.

Перед нами возвышалась стена Морлемов, никто не смог бы сделать ни единого взмаха крылом. Все кончено.

Внезапно я стала совершенно спокойной.

Я маг, и мне подвластен пятый элемент. Если мне и придется умереть здесь и сейчас, то, по крайней мере, я убью столько Морлемов, сколько смогу. Может быть, мне удастся убить достаточно, чтобы мои брат, сестра и друзья смогли сбежать.

Я подняла руки и растянула над нами мобильное защитное заклинание, которое накрыло область между двумя зданиями. Затем повернулась к Ленноксу, Рамону и Торину.

— Для меня было честью сражаться рядом с вами, — произнесла я сдавленным голосом.

Торин кивнул. Он понимал, что всему конец. Мы не сможем вырваться из этой ловушки. По крайней мере, не все.

— Теперь наша очередь, — серьезно заметил он.

Я кивнула. Мы оба были единственными в нашей маленькой группе, кто изучал книгу из Мантао и мог хотя бы какое-то время сражаться с Морлемами.

— Мы прикроем остальных, чтобы они могли долететь до материка, — сказала я, глядя на Морлемов.

Леннокс подошел ко мне. В его взгляде был глубокий страх.

— Я использую огненное заклинание, чтобы как можно дольше сдерживать Морлемов, — сообщила я. — Вы должны попытаться улететь как можно дальше. Потом все будет зависеть от вас. Допросите Тимею и спасите Адама.

— Мне очень, очень жаль, Сельма… — голос Леннокса сорвался, и он измученно вздохнул.

— Обещай мне, — настоятельно потребовала я.

Леннокс кивнул и плотно сжал губы. Ситуация была катастрофической. Мы совершенно неверно оценили время, которое понадобилось Морлемам, чтобы добраться до сюда. Но не было никакого смысла упрекать себя сейчас. Сейчас мы должны были максимально использовать ситуацию.

Внезапно ко мне подошла Ширли и взяла за руку.

— Тебе не нужно прощаться, — заметила она, счастливо улыбаясь.

На мгновение я ошеломленно уставилась на нее. Я собиралась распрощаться с жизнью, и это был, определенно, не тот момент, чтобы радоваться.

— Но мне бы хотелось, — угрюмо сказала я. — К тому времени, когда мы снова встретимся в мире мертвых, надеюсь, пройдет много лет.

— Я не это имела в виду, — ответила Ширли.

— Что тогда ты имеешь в виду? — спросила я. Видимо, я чего-то не понимала.

— Смотри, — промолвила Ширли, указывая на что-то позади меня.

Мне было трудно понять ее хорошее настроение. Затем я повернулась в том направлении, куда она указала, и там было то, чего не должно было быть.

Фиолетовая дверь.

Я моргнула, не в силах в это поверить. Но там действительно была фиолетовая дверь, которая так часто спасала мне жизнь. Она красовалась на стене административного здания рядом с входной дверью.

— Я не могу в это поверить, — пробормотала я, желая расхохотаться от облегчения.

Но я лучше поберегу это на потом. Морлемы внезапно бросились к нам, когда увидели, что мы собрались бежать.

Я схватила Лидию и потянула к фиолетовой двери. Затем толкнула их с Ширли вовнутрь. За ними последовали Леннокс, Леандро и Лиана, Лоренц, Этьен и, наконец, Дульса, Рамон, Тимея и ее муж.

За защитным заклинание бесновались Морлемы. Они злобно кричали и шипели. В этот момент распахнулась дверь здания крепости. Из него потоком повалили осужденные. Я взялась за дверную ручку и закрыла за собой дверь.

Как раз перед тем, как она захлопнулась, я увидела что-то удивительное. Перед дверью, через которую прошли мы, внезапно всплыла еще одна. Она было мятно-зеленой и просто широко распахнутой, как будто хотела поприветствовать всех осужденных. Но прежде чем я смогла узнать, хорошо это или плохо, фиолетовая дверь захлопнулась, и я исчезла в нигде.

Звезда Комо

С глухим стуком я приземлилась на твердую землю, заметив краем глаза, как исчезла фиолетовая дверь. С трудом сев, я огляделась по сторонам. Все были здесь.

Лидия и Леандро, тесно прижавшись друг к другу, сидели и тихо разговаривали. Этьен и Лоренц обнимались, и я слышала их сдавленные рыдания.

Леннокс и Лиана так отчаянно цеплялись друг за друга, что на мгновение я усомнилась, действительно ли между ними просто чистая дружба. Потом я услышала облегченный смех Леннокса. Рамон подошел к нему и энергично похлопал по плечу, другой рукой крепко обнимая Дульсу. Торин и Ширли стояли немного в стороне. Я ожидала, что они тоже обнимутся. Миссия была успешной, даже если прошла не совсем так, как мы ожидали.

Вместо этого они смотрели друг на друга и горячо спорили. Я продолжила прослеживать взглядом происходящее. Тимея сидела на земле, ошеломленно оглядываясь по сторонам. Рядом с ней сидел ее муж и смотрел перед собой. Видимо, эти двое все еще не могли понять, что только что произошло. Снова и снова Тимея хватала и пропускала сквозь пальцы красный песок.

Момент! Красный песок!

Я поспешно вскочила и огляделась.

Мы снова вернулись в Австралию. Недалеко от нас стояли два маленьких домика, которые служили нам убежищем в течение длительного времени. Мне потребовалось время, чтобы уловить связь произошедшего. Парэлсус послал эту дверь. Значит его MAKи были где-то здесь, и он не выпускал нас из виду.

Но почему он послал эту дверь именно сейчас, а ненамного раньше? Почему не предотвратил похищение Лидии и Леандро и смерть моей бабушки, если мог это сделать?

Отчаянные вопросы накапливались в моей голове, и я страстно желала получить на них ответы. Но это могло подождать, потому что изменить прошлое было не в моих силах. А вот повлиять на будущее я определенно могла.

Я подошла к Тимее Торрел и села рядом с ней.

— Как вы себя чувствуете? — осторожно поинтересовалась я.

Тимея испуганно повернулась, когда заметила меня.

— Почему я здесь? — спросила она вместо того, чтобы ответить. — У меня пожизненное заключение и оно, определенно, еще не закончилось.

— Нет, не закончилось, — подтвердила я.

— Сколько времени прошло? — очень тихо спросила Тимея Торрел.

— Сейчас конец марта, — ответила я. — Чуть более полугода.

Она кивнула.

— Почему? — наконец спросила она, не сводя взгляда с сыновей и мужа, который все еще смотрел перед собой. На Лоренца и Этьена она тоже взглянула с нескрываемым недовольством. — Почему вы вытащили меня оттуда? Чтобы я могла стать свидетелем всего этого ужаса?

Она отвернулась от Лоренца и Этьена, словно ей было больно даже смотреть на их счастье.

— Многие вещи изменились, — заметила я. — Бальтазар захватил власть в Объединенном Магическом Союзе.

Тимея побледнела. Но ничего не сказала и лишь поджала губы.

— Адама… — я на мгновение замолчала, потому что на секунду действительно увидела в глазах Тимеи блеснувшие слезы, когда таким растерянным тоном упомянула имя Адама, и быстро закончила предложение: — Адама держат в плену гномы.

— В плену, — повторила Тимея с видимым облегчением.

— Они взяли его в качестве залога и установили для меня крайний срок. Крайний срок заканчивается через три дня, — объяснила я ситуацию. — А если точнее, его жизнь является залогом, и они убьют Адама, если я вовремя не исполню их желание.

— Почему этим не занимается палата сенаторов? — наехала на меня Тимея. — Адам — патриций, а если у власти Бальтазар, то благосостояние патрициев для него, безусловно, очень важно.

— На благополучие Адама ему плевать, — ответила я. — Кроме того, Адам был взят под стражу гномами задолго до того, как Бальтазар насильственно проложил себе дорогу в палату сенаторов. Адам из-за гномов не появился вовремя на службе и теперь осужден как предатель, как, впрочем, и Леннокс. Не думаю, что новая власть питает особые чувства к имени Торрел. Всё совсем иначе. Теперь он уже знает о требованиях гномов, но не собирается помогать Адаму. Наоборот, он потребовал у меня то же украшение, что и гномы, в обмен на моих брата и сестру. На данный момент Бальтазар стремится убрать с пути всех, кто может быть ему опасен. Он также арестовал профессора Нёлля. Сейчас нет никого, кто был бы в безопасности.

— Тогда отдай гномам эту драгоценность.

Тимея посмотрела на меня с укоризной.

— Я не могу, — напряженно ответила я, — У меня ее нет. Я ищу камень в течение нескольких месяцев. Однако мне сказали, что вы должны знать, как он выглядит, и, какая у него сила. Может быть, вы также знаете, где его найти.

— Вот почему вы освободили меня из этого ада? — пробормотала Тимея, — Чтобы я предоставила информацию.

— Чтобы спасти жизнь Адама, — добавила я.

— И ты думала, что я сделаю это для тебя.

Тимея с ненавистью посмотрел на меня.

— Нет, не для меня, — снисходительно улыбнулась я. — Я понимаю, что ваша ненависть ко мне так велика, что вы никогда бы мне ничего не сказали. Но речь не обо мне. Речь о том, что Адам будет убит, если я вовремя не выполню требования гномов, и это произойдет в ближайшее время.

Тимея задумчиво посмотрел на меня.

— А если я тебе помогу? — с вызовом спросила она. — Тогда Адам будет свободен, но его тут же снова арестует и убьёт Хеландер. Так ведь, верно?

— Я не хочу приукрашивать, — медленно ответил я. — Ситуация сложная. Нам придется на время затаиться, а потом спокойно подумать, как действовать дальше.

— Хеландер хочет вашей смерти. Ситуация не сложная, — ответила Тимея, — Она ясная и безнадежная. Судьба Адама была решена в тот день, когда он решил сделать тебя своей женой. Если бы он вложил свою энергию в свою карьеру, у него сейчас все было бы хорошо. Он такой талантливый, маг, которому подвластен пятый элемент. Чего-то подобного в семье Торрел не случалось уже на протяжении десятилетий. Он смог бы сделать невероятную карьеру. Я много раз пыталась отговорить его от этой идеи. Ясно же, что такой принципиальный человек, как Хеландер, когда-нибудь доберется до вершины. Адам мог бы жениться на Скаре Энде, чтобы подняться в самые высокие круги.

— Я не уверена, что этот план сработал бы, потому что Скара сейчас точно не в настроении выходить замуж. Ладислав Энде был убит Бальтазаром, — серьезно произнесла я. — Сомневаюсь, что это был бы правильный путь.

— Такой как Хеландер будет устранять с пути всех, кто мешает ему в реализации его идеи, это ясно. Такую ситуацию нужно использовать в свою пользу. Я стремилась наставить Адам на правильный путь. Но он не позволил ему помочь, и теперь должен жить с последствиями своего выбора.

— Это значит, что вы не хотите помочь мне спасти жизнь Адама? — спросила я с отчаяньем в голосе.

Я ошеломленно посмотрела на Тимею. Она серьезно имела в виду то, что сейчас сказала? Она говорила о Бальтазаре как о святом. И достаточно ли хорошо она знала Адама, раз предположила, что он мог встать на службу Бальтазара, чтобы помочь тому очистить город от несогласных?

Торин, Леннокс и Рамон подошли ближе.

— Мама, — настойчиво произнес Торин, — Если ты что-то знаешь, пожалуйста, расскажи нам.

— Зачем мне это? — Тимея укоризненно посмотрела на своих сыновей. — Никто из вас не помог мне предотвратить эту немыслимую связь. Вы освободили меня не потому, что любите и скучали по мне.

— Это правда, что мы не поддержали тебя, чтобы предотвратить эти отношения, — ответил Леннокс. — Мы поддерживаем Адама и Сельму в их усилиях изменить правила нашего общества. Это верный путь. Не следует так цепляться за вчерашнее. Мы сожалеем, что ты другого мнения. Обычно можно ладить, даже если мнения не во всех вопросах совпадают, но ты даже не пыталась. В течение многих лет ты использовала самые сомнительные методы, чтобы добиться своего, и это то, из-за чего так сложно найти с тобой общий язык. Все вертелось лишь вокруг лучшей партии, кто на ком должен жениться. Каждый раз, когда мы просили тебя позволить нам принимать собственные решения, ты игнорировала наши желания, и даже сейчас, когда мы освободили тебя из этой жуткой тюрьмы, ты не можешь быть благодарной. Вместо этого ты жалуешься и ведешь себя твердолобо, — Леннокс укоризненно глянул на свою мать.

— Это она все испортила, — огрызнулась Тимея, указывая на меня, как на прокаженную. — Она зачаровала Адама и Торина, чтобы украсть мой медальон. После этого все рухнуло.

— Нет, мама, — возразил Леннокс, переводя взгляд между матерью и отцом, который тем временем встал и внимательно слушал разговор. — Вы с отцом вели совместные дела с Бальтазаром. Ваше богатство основано на страданиях тысячи магов. Хорошо, что все это рухнуло. Даже если вы всегда утверждали, что ничего об этом не знаете, я вам не верю.

Тимея крепко сжала губы. Тогда как господин Торрел прочистил горло.

— Я действительно не знал об этом, — тихо произнес он с уверенностью, которая заставила меня не сомневаться в истинности его слов.

Все взоры обратились к Тимее. Она казалась совершенно застывшей и больше не двигалась. Ее лицо не выражало никаких эмоций.

Леннокс прочистил горло.

— Обвинения нас сейчас никуда не приведут, — немного мягче сказал он. — Даже если твоя жизнь обречена, давайте, по крайней мере, спасем Адама, даже если на данный момент неясно, что будет дальше. Надежда всегда лучше, чем уверенность в смерти.

— Что он, думаешь, сделает, когда освободится? — спросила Тимея, переводя взгляд то на меня, то на Леннокса.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Торин. На его лице ясно читалось напряжение.

— Что я имею в виду? — переспросила Тимея. — Это же ясно, как день. Если я сейчас помогу вам, вы освободите Адама. Он узнает, что Бальтазар захватил власть и попытается с ним бороться. Он будет вести с ним абсолютно безнадежный бой и умрет. Это не имеет ничего общего с надеждой на жизнь. Просто его смерть будет немного отсрочена. Или я ошибаюсь? — Тимея вопросительно оглядела всех.

— Может быть, вы дадите Адаму самому решать, каким образом он закончит свою жизнь, — беспардонно вмешалась Ширли, — Он не хотел умирать у гномов. Он ясно дал это понять. Думаю, он предпочел бы бой с Бальтазаром. В этом есть что-то трагическое и героическое. Это ближе Адаму по стилю.

Хотя ситуация была абсолютно абсурдной, я не смогла сдержать улыбку.

— Этого не произойдет, — прошипела Тимея, и ее бурная реакция заставила меня вздрогнуть

— Дискуссия нам не поможет, — заметила я, задумчиво глядя на Тимею. Она была и оставалась упрямой, и даже в тот момент, когда Адаму грозила смертельная опасность, придерживалась своего мнения и не позволяла себя переубедить. До нее не доходили никакие аргументы. И мне оставалось только одно. Я не могла просить об этом у Торина, Рамона или Леннокса.

Я глубоко вздохнула и собрала свои силы. Все произошло очень быстро. Я подняла песок и заставила его вращаться вокруг Тимеи, пока он не сжался вокруг нее так сильно, что она оказалась заключенной в своего рода каменный кокон.

Ее взгляд отражал гнев и негодование. Она уже хотела открыть рот и громко запротестовать, но я была быстрее. Я встретила ее взгляд и проникла в ее разум. Ее волнение и гнев облегчили мне задачу. Она не следила за своей защитой и, прежде чем успела опомниться и защитить себя, я проникла в ее воспоминания.

Я перерыла их в поисках Звезды Комо и в скорости наткнулась на некоторые мысли о ней. Она купила информацию и знала, что Звездой Комо владел мой дед. Я видела, как она спорила с гномом.

Гном кивнул и принял шкатулку с драгоценностями.

— Да, Звезда Комо была в моих руках, — подтвердил он. — Я спрятал ее в другом украшении, в кулоне из золота в форме звезды. Никто не догадается, что бриллиант спрятан там, потому что я наложил на него защитное заклинание. Со стороны невозможно заметить, как много магии в украшении. Эдгар фон Некельсхайм хотел, чтобы эту работу сделал я. Говорят, что камень приносит удачу. Неудивительно, что кто-то желает хорошенько спрятать такую ценную вещь.

Я вынырнула из воспоминаний Тимеи и сняла каменные путы.

Затем отступила на шаг назад и ошеломленно посмотрела на нее.

— Ты, маленькая чертовка, — прошипела она. — Как ты смеешь. Но даже если ты и узнала, это тебе не поможет. Кулон исчез. Никто не знает, где он. Ни ювелиры. Ни торговцы. Даже Сибиллы или Друиды ничего не знают. Ни в одной записи не упоминается о нем, и ты тоже не сможешь его найти.

— Я знаю, где он, — хрипло прошептала я.

Тимея замерла и растерянно посмотрела на меня. Она не ожидала подобного ответа.

— Ты знаешь? — произнесла она хриплым шепотом, на ее лице был написан ужас.

Это был бы триумфальный момент, но я не смогла насладиться им в полной мере. Совсем наоборот.

Конечно, я знала, где этот кулон. Грандиозность осознания этого привело к тому что ноги стали ватными, и я упала на землю.

— Сельма? — Торин подбежал ко мне. — Что это значит?

Я посмотрела на него.

— Как я могла пропустить это?

Мой голос хрипел. Торин выглядел обеспокоенным.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, солнышко. — Он встал на колени передо мной. — Что ты упустила?

В его карих глазах отражалось искреннее беспокойство.

Я подняла руку и схватилась за шею. На тонкой цепочке висел звездообразный золотой кулон.

— Что это? — хрипло спросил Торин, уставившись на него.

— Звезда Комо, — прошептала я. — Она была со мной все время. Она приносит удачу. Понимаешь?

Торин побледнел.

— Ради всего святого, — выдохнул он.

— Вот почему мне всегда везло. Я нашла все атрибуты власти. У меня всегда в нужное время появлялись правильная идея, и я всегда принимала правильное решение. Я думала, что это моя интуиция, которой я доверяю. Но это не она, — я с отчаяньем посмотрела на Торина. — Мой дедушка подарил кулон бабушке незадолго до того, как исчез. Он знал, какая у него сила. Бабушка отдала его маме на восемнадцатилетие. Но она не оставила его себе, а передала мне в письме, которое оставила, когда отправилась в Антарктиду, чтобы уничтожить Бальтазара. Вот почему она проиграла ему бой. С ней не было Звезды Комо. Понимаешь?

Торин кивнул, а остальные подошли ближе, внимательно вслушиваясь в мои слова.

— Если бы она носила его, то, наверняка, смогла бы убить Бальтазара. Но она не знала о силе украшения, также, как и бабушка. — Я напряженно провела рукой ро волосам. — Если я выпущу Звезду Комо из рук, удача оставит меня, и я не выберусь живой из этого хаоса.

Зависла тишина. Все вопросительно смотрели на меня. Даже Тимея Торрел открыла глаза от удивления.

Я не расставалась с кулоном с тех пор, как достала его из конверта, который приготовила для меня мама. Ни днем, ни ночью, как она и хотела. Я снова вспомнила ее слова.

Может быть, она догадалась о его силе и предпочла защитить меня вместо себя? Наверное, так и было, иначе зачем бы она настаивала?

Что же мне теперь делать?

В голове проносилось столько много мыслей. Внезапно я увидела события последних нескольких лет совершенно в другом свете. Снова вспомнилось пророчество Сибилл. Слова Хроники Акаши зазвучали в ушах. Зависимость королевских семей от их любимых атрибутов. Они были ничем без их помощи. Они охраняли их, защищая своей жизнью, и при этом сами никогда не жили настоящей жизнью. Я не могла уподобиться им.

Я вдруг стала совершенно спокойной.

Звезда Комо была со мной в течение долгого времени, но в конечном итоге она была и осталась атрибутом власти. Маги не должны владеть им. Её нужно уничтожить, чтобы довести до конца дело, которое я начала. Чтобы сломить власть патрициев, а может этим я также ослаблю могущество Бальтазара, даже если потеряю таинственную удачу, которая сопровождала меня с тех пор, как я вступила в Объединенный Магический Союз.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросил Торин. — Используем удачу, чтобы напасть на Бальтазара, или ты отправишься сразу к гномам?

Я задумчиво посмотрела на кулон.

— Где границы этой удачи? — спросила я скорее себя, — Срок истекает через несколько часов, а гномы не шутят и убьют Адама, если я не приду вовремя. Думаешь, можно было бы сначала вернуться в Шёнефельде и атаковать Бальтазара, а затем выбраться из переделки, чтобы вовремя попасть к гномам?

— Это безумие, — заметилЛеннокс, который внимательно слушал. — Только чтобы добраться до Шёнефельде, понадобится час, и никто из нас не знает, там ли сейчас Бальтазар. Возможно, он все еще в Хаебраме или где-то в пути. Чтобы план удался, нужно сначала составить рабочий план.

— Я должен согласиться с Ленноксом, — с сожалением поддержал его Торин. — Если бы у нас было больше времени, я бы попробовал, но это так безнадежно, а риск, что тебя кто-то перехватит и пленит, слишком велик. Тогда ты не сможешь вовремя попасть к гномам. Нам действительно нужен план, основанный на исследованиях и тщательной подготовке, а у нас нет столько времени.

— Хорошо, — я очень медленно встала. — Я отдам кулон гномам. Звезда Комо должна быть уничтожена, как и остальные атрибуты, — наконец твердо сказала я. — Что будет дальше, посмотрим. Я должна спасти Адама. Это важнее всего.

— Это правильное решение, — сказал Торин и кивнул. — Мы позаботимся о том, чтобы тебе и дальше сопутствовала удача.

— Точно, — проворчал Рамон. — Мы, несомненно, самые лучшие феи удачи. Так что какой-то там маленький кулончик с нами не сравнится.

На моих губах заиграла улыбка.

— Спасибо, — промолвила я и связалась с Рокко Гонденом.

Обмен

Два часа спустя я в последний раз проверила свое иллюзорное заклинание. На этот раз я выбрала что-то совершенно незаметное. В качестве шаблона для моей внешности я взяла образ женщины, которая была далекой знакомой моей бабушки, патрицианки, практически не выходившей из дома, что, надеюсь, не изменилось с течением времени.

— Ты хорошо выглядишь, — улыбаясь, заметила Лидия. — Седые кудри тебе идут.

Она стояла рядом со мной в коридорчике небольшого дома, где я недолго жила прошлым летом. Без лишних слов мы заселили два дома, потому что на данный момент вряд ли существовало более надежное место.

— Но Адам, вероятно, порадуется уже только тому, что ты появишься, независимо от того, в каком виде ты возникнешь перед гномами. Даже с седыми кудряшками.

— Я надеюсь на это, — ответила я. Никогда не планировалось, что он останется с гномами так долго. Он рассчитывал на неделю или две, а теперь это влилось в месяцы. Он был безусловно зол. Если бы он знал, что произошло за это время, то потерял бы покой.

— РоккоГонден ждет нас у входа в Гондану, — промолвил Торин, поправляя галстук. Он выбрал образ помощника Парэлсуса из медиотеки, потому что, по его мнению, это был самый неприметный человек, которого он знал. Я послала ему воспоминание о Конраде, чтобы он мог воссоздать его в деталях.

— Точно, — ответила я. — Ты пойдешь выпить кофе и послушаешь городские сплетни, а я отправлюсь с РоккоГонденом в его офис и оттуда к гномам. Потом вернусь с Адамом назад.

Я не могла поверить, что только что произнесла эти слова. Мое сердце бешено заколотилось. Но на этот раз это была не паника, которая возникла из-за преследующих меня Морлемов или витающей в моей жизни острой опасности. Это было предвкушение, наконец, увидеть Адама снова. Мы и в самом деле планировали его возвращение.

— Тогда вперед, — скомандовал Торин, и мы оба одновременно натянули мобильное защитное заклинание. Несмотря на всю эйфорию, мы должны были быть очень осторожными, потому что люди Бальтазара только и ждут, чтобы словить нас.

Мы не включили мать Адама в дальнейшие разработки плана, опасаясь, что она разошлет сообщения бывшим друзьям из палаты сенаторов, и именно поэтому без лишних слов решили, что, пока мы снова не вернемся, Тимея может немного вздремнуть под воздействием тростника-дурмана, завалявшегося в моем рюкзаке.

Господин Торрел заверил нас, что спасти Адама нужно в любом случае, и он просто не мог понять, почему его жена так бурно отреагировала. Доверять их отцу или нет, я оставила решать Ленноксу, Рамону и Торину. После некоторых размышлений они, наконец, пришли к заключению, что господин Торрел на нашей стороне, и что будет достаточно нейтрализовать их мать.

К сожалению, это не могло стать долгосрочным решением проблемы. Мы были совершенном в неведении, как быть с ней дальше. Она не проявляла ни благодарности, ни готовности помочь, а о понимании с ее стороны не могло быть и речи.

Видимо, она была рада, что Бальтазар пришел к власти.

Было совершенно очевидно, что обсуждать с ней это бесполезно. Единственное, о чем она сожалела, что была не в том положении, чтобы извлечь выгоду из прихода к власти Бальтазара. Вместо этого она глубоко сожалела, что ее сыновья предали ее идеалы, и она застряла здесь, с повстанцами в австралийской пустыне, далеко от роскоши и комфорта.

Леннокс даже предположил, что Тимея может сбежать, чтобы с помощью Бальтазара вернуться к прежней славе и положению. Поэтому она не должна долго оставаться с нами в этом укрытие. Но я подумаю об этом вместе с остальными, когда вернусь с Адамом. Я все еще не могла до конца поверить в то, что Адам скоро будет со мной.

Я сильно сомневалась. Могло возникнуть еще так много непредвиденного. Если выпущу Звезду Комо из рук, приходилось ожидать, что меня, возможно, покинет удача, и что никакие случайности больше не придут на помощь.

Покинув вместе с Торином домик, я помахала на прощание брату и сестре. Мне не хотелось покидать их так скоро, но другого выхода не было, а с Рамоном и Ленноксом они были под самой надежной защитой.

Торин расправил крылья, и я сделала то же самое. Мы поднялись в воздух и полетели на запад, в сторону Гонданы, которая находилась в хорошем часовом полете. Пока мы поднимались все выше и выше, чтобы не привлекать нежелательного внимания людей или магов, я прокручивала в голове события последних часов.

Некоторые вопросы, на которые я хотела бы получить ответ, так и остались не отвеченными. Что это была за зеленая дверь, и что происходило с Парэлсусом? Он так и не ответил на мои благодарственные сообщения.

Куда исчезли другие осужденные? Из тюрьмы в мире грез все сбежали; по крайней мере, Седони еще раз убедилась в этом перед тем, как уйти вместе с остальными святыми девами.

Я раздумывала, где же мог прятаться Парэлсус. Было несколько магов, которые исчезли и больше никогда не появлялись. Это было довольно странно. Мистер Лилиенштейн был одним из них, а также Константин Кронворт. Профессор Пфафф сказал мне, что даже фавны исчезли. Но куда они все подевались? Фавны не такие уж незаметные существа. Они не могли просто затеряться. Должно быть им кто-то помог.

Все больше и больше возникало ощущение, что я упускаю из виду что-то важное. Я с болью в сердце осознала, что предчувствия и видения скоро закончатся. Какие из них действительно исходили от меня, а какие вызвала Звезда Комо?

Мне будет нелегко расстаться с подарком моей матери. Это была одна из немногих вещей, что напоминали мне о ней.

Торин указал вперед. На горизонте возникли розовые стеклянные зубцы, в гранях которых отражался солнечный свет. Гондана была великолепным городом, в котором любили выставлять все напоказ. Каждый житель хвалился тем, что он имел и чем владел, и, поскольку это было чисто магическое поселение, маги-архитекторы не ограничивали полет своего воображения.

Раньше я всегда просто проносилась по городу, не осознавая его особенностей. Я была чересчур обеспокоена тем, что могут появиться Морлемы, а мое защитное заклинание не выдержит. Но к настоящему времени я испытала его во многих ситуациях и, вступая в Гондану, больше не беспокоилась за него.

Больший риск представляла магия иллюзии образа, который я выбрала. Я слишком мало знала о старой леди, чтобы достоверно изображать ее. Поэтому могла только надеяться, что не встречу никого в Гондане, кто знал бы ее и захотел начать разговор. Я даже не знала ее полного имени, потому что только однажды кратко познакомилась с ней, как с Лизбет.

Пока что я не теряла надежды на свою удачу. Почему я никогда не играла в лотерею? Или не рискнула сразиться с Бальтазаром? В голову пришли те случаи, когда мне чудом удавалось выйти сухой из воды. Если бы я знала раньше, то рисковала бы гораздо больше, и исследовала бы границы своей удачи гораздо шире.

Но сейчас было уже слишком поздно, и я могла лишь с сожалением вспоминать об упущенных возможностях. Сейчас мне нужна удача в последний раз. Чтобы вытащить Адама из лап гномов. На все, что будет потом, Звезда Комо не могла оказать влияние.

— Мы почти на месте. Ты готова? — Торин вопросительно посмотрел на меня. Мне действительно пришлось взять себя в руки, чтобы не улыбнуться. Торин выглядел в образе Конрада действительно странно. Время от времени я замечала мерцание в его иллюзорном заклинании и между рыжими завитками Конрада мелькала пара взлохмаченных светлых прядей.

— Все в порядке, — крикнула я сквозь ветер. — Следи за своей иллюзией. В ней есть пробелы.

Торин кивнул, и я снова посмотрела вперед. Гондана была зачарована против нежелательных взглядов. Только те, кто произносил заклинание, могли увидеть поселение. При приближении неординарная современная архитектура города открывалась взору все больше и больше. Высокие пики четче вырисовывались. Было видно, что башни частично сделаны из металла, частично из стекла или камня.

Все они, как шипы, стремились в ясное голубое небо над австралийской пустыней.

Теперь я могла разглядеть окна и балконы на остроконечных зданиях и магов, летающих между башнями. Это выглядело необычно, но очень красиво. Было приятно, что не нужно притворяться и можно использовать свои возможности. Может быть, многие последователи Бальтазара надеялись для себя на такие же возможности? Иметь свободу быть теми, кем они являлись.

Но они забыли что-то важное. Мы не одни в этом мире. И не можем ради нашей свободы принудить всех остальных к рабству.

Мы медленно приблизились к первым домам. Торин снизился, и мы направились к одной из официальных посадочных площадок, которых в городе было множество. Этим ранним утром было довольно-таки плотное движение. Маги с сумками и корзинами в руках, следовавшие по своими повседневными делам, взлетали и приземлились в быстрой последовательности, а затем растекались с огромной площади, исчезая в разных улицах и переулках.

Торин лучше ориентировался здесь, и я пропустила его вперед. Он приземлился и отошел на несколько шагов в сторону. Я села после него и последовала за ним. На мгновение я забыла, что окутана иллюзией, и только укоризненный взгляд Торина напомнил, что, если я выглядела как пожилая дама, то и двигаться должна была соответствующим образом.

Поэтому я подошла к Торину на, казалось бы, закостенелых ногах и зацепилась за его руку, как это любили делать пожилые дамы, когда чувствовали дрожь в конечностях. В умеренном темпе мы направились прочь с большой площади, в середине которой находилась посадочная площадка. Вскоре мы приблизились к высотным монументальным зданиям, которые впечатляюще тянулись в небо. Снизу они казались еще больше.

Солнце теперь так сильно отражалось в огромных пиках, что мне пришлось отвести взгляд, чтобы не ослепнуть. Мой взгляд прошелся по площади, окруженной множеством кафе. Между ними теснились киоски, предлагающие газеты и снеки. Здесь можно было приобрести все, начиная от ячеечных лесных червей и заканчивая мясными шашлычками, как гласили стенды перед киосками.

Я с восхищенным удивлением пялилась по сторонам, пока Торин тащил меня через площадь. Между всеми этими предложениями еды возвышался огромный плакат, объявляющий о следующем соревнование драконов. Оно будет проходить уже в середине апреля, здесь, в Австралии. Но меня поразил не тот факт, что вскоре состоятся соревнования драконов. Это было ожидаемо.

Меня поразило объявление о том, что торжественное открытие соревнований проведет наш многоуважаемый король. Значит, он всё-таки сделал это. Бальтазар короновал себя и просто-напросто отменил прогресс последних шестидесяти лет.

— Что? — с тревогой спросил Торин.

— Он действительно коронован, — ошарашенно ответила я, забыв от шока, что должна идти слегка сгорбившись.

— Этого следовало ожидать. Вон там ждет РоккоГонден, — ответил Торин и направился к одному из киосков, где продавались овощные шампуры и яйца вингтойбелей!

— Лисбет, — радостно воскликнул РоккоГонден, сразу же погружаясь в свою роль, — Рад видеть тебя здесь.

— Я тоже, — я пожала руку РоккоГондену и подмигнула ему. — Не можете ли вы порекомендовать более тихий уголок. Здесь для меня слишком много суеты и толкотни.

— С превеликим удовольствием, — ответил РоккоГонден. — Пройдемте сюда, — он взял меня за руку.

— Увидимся позже, мальчик, — сказала я Торину, который едва сдержал ухмылку.

Нам не следовало привлекать лишнего внимания, а мы бы это сделали, если бы вели себя словно секретные агенты.

Повсюду вокруг площади были расставлены гвардейцы, которым совершенно очевидно было ужасно скучно, и если бы мы повели себя подозрительным образом, то несомненно, они бы давно остановили нас и допросили. И тогда нас бы быстро вывели на чистую воду с нашими иллюзорными заклинаниями. Было достаточно одного рукопожатия, чтобы разоблачить нас.

— Увидимся позже, тетушка, — ответил Торин, пройдя несколько шагов и свернув в ближайший переулок.

Я понаблюдала за ним некоторое время, а затем позволила Рокко сопроводить меня в туристический центр. Он был странным образом похож на тот, что находился в Конквере: благородное темное дерево и толстые ковры. Повсюду стояли готовые по первому зову немедленно броситься на помощь хостессы. Заметив меня, ко мне поспешили сразу две сотрудницы турагентства.

Пожилая женщина, должно быть, непременно нуждалась в помощи, или хотессам было слишком скучно, потому что вокруг почти ничего не происходило.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила блондинка, приблизившаяся первой.

— Я прекрасно справляюсь самостоятельно, — ответила я с упрямой решимостью, позволительной моему возрасту, — Или я уже выгляжу такой немощной? — язвительно добавила я. — Мне восемьдесят три, юная леди, но я все еще в прекрасной форме.

— Конечно, я не хотела вас… — сразу же извинилась блондинка, в то время как ее коллега сделала на всякий случай шаг назад. Она, наверное, уже по моему тону поняла, что я не желала специального отношения, которое заставило бы меня почувствовать, что мои лучшие годы давным-давно прошли.

— Мы разберемся сами, спасибо, — заметил Рокко Гонден с очаровательной улыбкой и достал свое дипломатическое удостоверение.

Глаза девушки расширились от удивления.

— Конечно, извините за беспокойство. Если вам понадобится помощь, дайте мне знать.

РоккоГонден кивнул, затем направился к свободной параллельной раме. Я последовала за ним, и он провел карточкой по сканеру, затем ввел код и открыл дверь.

— Пожалуйста, Лисбет, — промолвил он, открывая дверь.

— Спасибо, — ответила я, быстро шагнув в дверь. Этот наш маскарад был мне не совсем по душе. Войдя в кабинет РоккоГондена, я вздохнула с облегчением. Мы сделали это!

Рокко последовал за мной и закрыл за собой дверь.

— С этим справились, — произнес он, проведя еще раз карточкой по сканеру параллельной рамы в своем кабинете.

Затем ввел новый код и снова открыл дверь.

— Готова? — спросил он.

Я сбросила свою иллюзию и кивнула. Снова проверила наличие у себя кулона. С тоской понимая, что за многие годы этот жест стал таким привычным.

Каждый раз, когда я касалась украшения, оно заставляло меня думать о маме, и я чувствовала ее рядом.

Но пути назад не было. Гномы уже ждали нас. Я вошла в дверь, любезно придерживаемую для меня Рокко, и сразу же оказалась в плохо освещенном приемном зале гномов. Дежавю.

Сцена пугающим образом напоминала произошедшее много месяцев назад. Снова король гномов восседал в окружении своих советников. Снова его благородная одежда и каменное выражение лица. Но на этот раз я знала, чего ожидать.

Я заняла назначенное мне место, но не собиралась подобострастно взирать на короля снизу-вверх и позволять диктовать мне условия нашей сделки. Звезда Комо все еще находилась у меня, и удача до сих пор была на моей стороне. Я хотела хотя бы раз исчерпать её пределы, прежде чем выпустить этот драгоценный дар из рук.

Я взглянула на тусклые источники света и одной лишь мыслью заставила засиять их немного ярче. Нюанс был крошечным, и никто этого не заметил.

— Мне очень приятно встретиться с королем гномов, — произнес РоккоГонден церемониальным тоном и поклонился королю.

Я поспешила сделать то же самое, а затем выжидательно посмотрела на короля гномов и одновременно снова зажгла свет чуть-чуть ярче.

— Достаточно официальных слов, — нетерпеливо сказал король гномов, точно, как и в прошлый раз, и мрачно прищурился. — Мы здесь, чтобы закончить сделку. Где Звезда Комо?

РоккоГонден уже приготовился, чтобы продолжить. Но я положила ладонь на его руку, перебивая его.

— Я хотела бы сказать кое-что, прежде чем мы перейдем к делу, из-за которого мы здесь собрались, — проговорила я.

— В самом деле? — подозрительно пробормотал король гномов. Но прежде чем смог остановить меня, я продолжила:

— Я хочу поблагодарить достопочтенного короля гномов, который дал мне дополнительное время для поисков Звезды Комо. Моя благодарность велика, и для меня всегда было большой честью вести дела с гномами. Если и можно положиться на чье-то слово, то это на слово гнома.

Остальные гномы гордо закивали, и король был вынужден последовать их примеру. Он снова моргнул, и я зажгла свет еще чуточку ярче.

— За последние недели в Объединенном Магическом Союзе дела изменились. ХеландерБальтазар захватил власть над магами. Он хочет усилить власть патрициев и дать им место в волшебном мире, которого они, по его мнению, заслуживают. Он собирается заставить немагических граждан, плебеев и магических существ служить им, — процитировала я ХеландераБальтазара.

— Правда? — глаза короля гномов расширились.

Я притворилась, что меня удивило выражением его лица.

— Разве вы не знали о планах Хеландера Бальтазара? — пораженно спросила я. — Это можно прочитать в его книге, и он уже сделал первые шаги на этом пути. Фавны, чтобы не рисковать, уже покинули Объединенный Магический Союз. Разве у вас об этом еще не говорят?

Я вопросительно оглядела присутствующих гномов. Но никто из них не выглядел достаточно заинтересованным в делах внешнего мира, чтобы обратить внимание на эти изменения.

Тупая тряска головой одного из советников, наконец, показала, что с руководящими принципами действий нового правителя Объединенного Магического Союза король гномов еще не заморачивался.

— ХеландерБальтазар, к сожалению, не из тех магов, на слово которых можно положиться, — продолжала я информировать короля гномов, — К несчастью, моя семья однажды испытала на себе удовольствие познать истинную сущность Бальтазара. Мой отец заключил с ним сделку, и Бальтазар не сдержал свое слово и убил отца вместо того, чтобы оказать ему обещанную ответную услугу. Мне вот интересно, что Бальтазар предложил вам, чтобы гномы помогли ему прорыть ход к пещере моего отца? Именно туда, где от Бальтазара прятались мои брат и сестра. Я знаю, что гномы ведут такие дела только тогда, когда получают что-то действительно ценное. Потому что иначе король гномов знал бы, что я буду не в восторге от похищения брата и сестры. Не так ли?

Глаза короля гномов расширились, и на его лице появилось смущение. Ну, по крайней мере, он понимал, что его действия были непорядочными.

— Что Бальтазар пообещал гномам? — спросила я чуть громче.

Король гномов угрюмо посмотрел на меня.

— Звезду Комо, — наконец прорычал он.

— Что? — Рокко Гонден, казалось, был совершенно огорошенным. Он переводил ошеломленный взгляд то на короля гномов, то на меня.

Но это откровение меня ничуть не удивило. Напротив, это имело для меня большой смысл.

Бальтазар похитил брата и сестру, чтобы шантажировать меня. Что я ищу Звезду Комо, он, очевидно, уже разузнал, или Сара фон Некельсхайм сообщила ему. Он, по всей видимости, надеялся, что жизнь брата и сестры будет для меня более ценной, чем жизнь Адама.

И еще две вещи всплыли с абсолютной ясностью: король гномов хотел заполучить Звезду Комо любой ценой, а Бальтазар понятия не имел, что на самом деле означает любовь. Если бы он это знал, то понял бы, что я не пожертвую одним любимым человеком ради другого.

В моих чувствах царил хаос. Я любила Адама больше, чем свою жизнь, но тоже самое чувствовала и к моим родным. Это была разная любовь. Это было похоже на оттенки цвета. Каждый был уникальным, но по сути они были одинаково дороги.

Король гномов прочистил горло, и советник что-то прошептал ему на ухо.

— Я всегда хотела одного, — задумчиво сказала я, — Я хотела, чтобы атрибуты власти были уничтожены.

— Мы того же мнения, — уверил король гномов, который, вероятно, был рад, что я наконец-то сменила тему.

— Замечательно, — ответила я. — Значит, наши мнения совпадают.

— Так что же теперь со Звездой Комо? — нетерпеливо спросил король гномов, угрюмо моргая.

— Прежде чем мы доберемся до этого, я хочу знать еще одну вещь.

Должна признаться, что наслаждалась, немного нагнетая напряжение. Тем более, что король гномов чувствовал себя неуютно из-за освещения и хотел побыстрее все закончить.

— Что? — прорычал король.

— На чьей стороне были бы гномы, если бы вынуждены были решать, сражаться за или против Бальтазара? — я вопросительно посмотрела на короля гномов.

Он невозмутимо вернул мне взгляд.

— Это зависит от условий, — ответил он, не раздумывая.

Конечно, для него имело значение, какая будет выгода. Как же иначе?

— Бальтазар не выполнит свои обещания, — промолвила я. — Вы дали ему доступ к пещере и очень расстроили этим меня. Но он не принесет вам Звезду Комо.

— Это еще не точно, — возразил король гномов.

— Точно, — ответила я, снимая ожерелье с моей шеи. — Потому что Звезда Комо у меня. — Я подняла цепочку. По рядам советников прошел ропот, а пристальный взгляд короля вызвал у меня дискомфорт.

— Это Звезда Комо? — угрюмо спросил он. — Мы не чувствуем ее присутствия. Атрибут власти настолько силен, что его можно почувствовать, даже на достаточном расстоянии.

— Верно, — ответила я, — Мой дедушка знал это, и поэтому попросил одного гнома спрятать Звезду Комо в другое ювелирное изделие и скрыть ее сильным заклинанием. Никто не мог найти ее, и поэтому она была скрыта в течение многих десятилетий.

— Это не может быть правдой, — недоверчиво прошептал король гномов.

— О, да, — ответила я. — Гном был по-королевски вознагражден за эту работу.

— Если это правда, то только несколько гномов, способны сделать подобную ювелирную работу.

— Король гномов повернулся к своим советникам. — Свяжитесь с обоими мастерами-ювелирами. Эннером и Фрайхеном. Должно быть, это был один из них, — затем он повернулся ко мне. — Пока мои советники проверят подлинность твоей истории, изложи свои условия. Ты здесь, чтобы вести переговоры.

— Да, именно для этого, — кивнула я. — Я хочу беспрепятственного выхода для Адама Торрела, меня и Рокко Гондена и хочу обещания, что Звезда Комо будет уничтожена.

— Это было оговорено, и мы сдержим свое слово. — Король гномов решительно кивнул.

— Кроме того, я хочу, чтобы Бальтазар заплатил за то, что не выполнил своё обещание. Вы потребовали выполнение моего и для продления срока даже потребовали жизнь в качестве залога. Я требую, чтобы вы судили Бальтазара так же строго, как и меня.

Некоторое время в помещении царило абсолютное молчание.

— Что произойдет, если маги нарушат Ранданистанское Соглашение и присвоят пространства под землей без одобрения гномов? — спросила я короля гномов.

Он поудобнее умостился на своем троне. Мой вопрос удивил его. Но в конце концов он прочистил горло.

— Маги заключили Ранданистанское соглашение с народом гномов, которому принадлежит подземный мир с незапамятных времен. В нем было оговорено, что магам дозволяется создавать полости, которые они могут использовать в своих целях. Взамен маги обязались передавать все найденные полезные ископаемые гномам и защищать их, в случае военного конфликта. Нарушение этой договоренности равносильно объявлению войны. Соглашение потеряет силу. Подземные пространства будут возвращены гномам. Дружеские отношения закончатся. Нарушители будут жестоко наказаны гномами.

Я кивнула.

— Хорошо, — ответила я. — Если случится так, что маги нарушат соглашение, я хочу, чтобы Акканку пощадили и оставили магам Тенненбоде.

Король гномов задумчиво посмотрел на меня. Внезапно один из его советников наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. Глаза короля гномов расширились, и я сделала вывод, что он узнал, что один из его ювелиров только что действительно подтвердил, что украшение является Звездой Комо.

— Исключение из правил значит, — задумчиво произнес он.

— Именно, — ответила я.

— Это не мелочь, — заметил король гномов.

— Как и Звезда Комо, — парировала я. — Она является пятым и последним атрибутом власти.

— И должна быть уничтожена, — прошипел король. — Она никогда больше не должна попасть в руки магов. Никогда.

— Итак, мы договорились? — уточнила я.

Король гномов подозрительно посмотрел на меня. Моргнул и вытер пот со лба.

— Ты хочешь заставить меня противостоять Бальтазару, — фыркнул он.

— Это не обязательно, — ответила я. — Гномы достаточно мудры, чтобы понять, что Бальтазар не является надежным торговым партнером. Он держит свое слово, только когда это приносит ему пользу. Гномы же не ведут дел с магами как он. Войны начинались уже и из-за менее значительных нарушений. Итак? — я вопросительно посмотрела на короля гномов. — Мы договорились?

Король гномов долго смотрел на меня, струйка пота покатилась по его виску, а затем побежала по щеке.

Казалось, время остановилось, пока мы смотрели друг другу в глаза. Это была молчаливая борьба. Мы оба знали, что произойдет в ближайшее время, и что гномам следует хорошенько подумать о том, с кем иметь дело, а с кем нет.

— Хорошо, — наконец сказал король гномов, и я с облегчением вздохнула. — Я даю тебе мое слово.

— Да будет так, — ответила я. Подошла к постаменту и поднялась на несколько ступеней, пока не оказалась перед королем. — Я держу свое слово, как всегда поступала. Вот Звезда Комо. — Я подняла цепочку вверх. — Где Адам Торрел?

Король гномов поднял руку, один из советников исчез из помещения, в то время как другой подошел и внимательно посмотрел на подвеску. Потом он начал бормотать одно заклинание за другим, как вдруг мой золотой кулон послал в него электрический заряд.

Довольная улыбка скользнула по лицу короля гномов.

— Ты действительно держишь свое обещание, и мы выполним наши, — пробормотал он, не спуская взора со Звезды Комо.

В этот момент дверь открылась, и для меня прекратило существовать все, кроме одного. Темно голубые глаза с мириадами звезд. Мне хотелось одновременно плакать и смеяться.

Король гномов потянулся к цепи, и я выпустила ее из руки.

Затем Адам подошел ко мне и крепко обнял.

Он был жив. Он дышал, и был со мной. Наконец-то! Счастье снова запульсировало в моих венах.

Кому нужен бриллиант, чтобы быть счастливым? У меня был Адам, и он был самым большим счастьем на земле.

Тет-а-тет

— Значит пятый атрибут власти наконец-то уничтожен.

Голос Адама колокольчиком звучал в моих ушах, ласкал душу и теплотой отдавался в животе. Мы уютно расположились на краю защитного заклинания господина Лилиенштайна, чтобы, наконец, побыть наедине. Я терпеливо перенесла поездку в Австралию, пережидая множество вопросов и ликование других.

— Да, уничтожена.

Я кивнула, чувствуя прикосновение его руки и завороженно глядя на него. Наконец-то он был здесь. Одиночество и отчаяние одним махом испарились из моего сердца.

Только теперь, когда в моей жизни снова забрезжил свет, я поняла насколько глубоко застряла в темноте. Скрестив ноги и взявшись за руки, мы сидели друг против друга. Над нами я расправила иллюзорное заклинание, защищавшее нас от посторонних взглядов.

В Австралии наступил вечер. Приближалась ночь, над нами простиралось безоблачное небо.

— Похоже, у нас мало что осталось, — заметил Адам, пробегая мои воспоминания последних трех месяцев. — Нет родины, куда бы мы могли вернуться, нет будущего, открывающегося перед нами, с профессией, семьей и упорядоченными буднями.

Я кивнула.

— Мы оторваны от всего, свободны и одновременно совершенно потеряны. Он забрал у нас все.

Некоторое время Адам молчал, и я чувствовала, как он раздумывает над моими словами.

— Странно, но я не чувствую себя несчастным, как, наверное, должно быть, ведь он не отнял у нас самого важного. Мы живы, мы вместе. У наших друзей, братьев и сестры все хорошо. Они здесь, c нами.

— Это самое важное, — тихо сказала я. — Только это имеет значение. Но мне не хватает чувства безопасности.

— Я знаю, — ответил Адам. — Но даже если в данный момент это звучит абсурдно, я счастлив, и для этого мне не нужно слишком много. Главное, что ты рядом.

— Я люблю тебя, — хрипло прошептала я.

Это был упоительный момент. Прекрасный и одновременно хрупкий. Впервые за долгое время я наконец-то ощутила себя счастливой. Но знала, что это был всего лишь крошечный миг, до того момента, как на нас снова обрушится хаос.

Адам непрерывно смотрел мне в глаза, снова погрузился в мои воспоминания и попытался нагнать то, что пропустил.

— Мне жаль, что ты потеряла бабушку, — промолвил он. — Я чувствую, как у тебя разрывается сердце от того, что ее больше нет.

— Мое сердце разорвалось бы, если бы я поддалась боли, — с горечью ответила я. — Но если бы я так поступила, мы не седели бы сейчас здесь. Я должна быть сильной и забыть о боли. Она делает меня слабой, а я не могу этого допустить. Боль не должна иметь надо мной власть. Никакая боль. Ни боль от потери бабушки, ни боль от того, что тебя не было рядом или от того, что Бальтазар похитил моих брата и сестру. Я должна держаться, пока Бальтазар поджидает нас там снаружи, а любая слабость означает нашу смерть. Если бы я разрешила себе скорбеть, не осталось бы никакой надежды.

— Теперь я вернулся, и мы разделим бремя. Ты спасла мне жизнь, — сказал Адам. — В очередной раз. Хотя это я должен был защищать тебя, — в его словах прозвучала горечь, и я поняла, как сильно его беспокоил тот факт, что он так долго отсутствовал. — Всё это время тебе пришлось сражаться в одиночку.

— Твои братья поддерживали меня, — настоятельно промолвила я. — Торин храбро сражался. Ты был бы им доволен.

— Я знаю, что они делают всё возможное, и все же, меня не было рядом, — Адам сжал губы.

— Всё оказалось совсем не так, как мы думали, — заметила я. — Ты не мог знать, какие у Зары фон Некельсхайм были мотивы. Если бы мы знали, что она всего лишь с нами играет, мы приняли бы совсем другое решение.

— Верно, — согласился Адам. — Нужно было с самого начала отбросить всю осторожность. Это была роковая ошибка, что я так плохо оценил ситуацию.

— Никто из нас не делал ошибок, — решительно сказала я. — Тогда я тоже могла бы укорять себя. Почему не смогла догадаться раньше, что чрезмерная удача в моей жизни — нечто необычное?

Я вопросительно посмотрела на Адама.

— Просто некоторые вещи не хочется подвергать сомнению, — задумчиво ответил Адам. — Они приводят к неудобной правде. Но с этим нужно покончить.

— Мы больше не можем изменить того, что произошло, — настойчиво произнесла я. — Давай оставим эту главу в прошлом и сосредоточимся на будущем.

На лице Адама появилась решительность.

— Так и сделаем, — сказал он таким тоном, от которого у меня пробежали по спине мурашки.

Я сглотнула.

— Теперь мы так много говорили обо мне. А как дела у тебя? Гномы хорошо с тобой обращались?

— Хорошо, — ответил Адам. — Хуже всего было то, что они отрезали меня от всей информации. Ни газет, ни новостей. Я не знал, как у тебя дела. Это сводило меня с ума.

— Могу себе представить, — отозвалась я, наблюдая за Адамом. Он выглядел отдохнувшим, его чёрные волосы слега завились на уровне шеи. Я ласкала взглядом нежные изгибы его носа и губ. — Покажи мне, как это было.

— Скучно, — отмахнулся Адам. — Ничего не случилось, что имело бы большое значение. Давай смотреть вперёд.

— Да, кончено. Нам придётся принять много решений, — тихо промолвила я.

— Знаю, — ответил Адам. — Но чтобы принять верные, я должен ещё раз внимательно ознакомиться с тем, что пропустил.

— Ещё раз?

Я ухмыльнулась и сжала его руку.

— Мы либо погибнем, либо победим, поэтому я не могу ошибаться, — решительно кивнул Адам. — Любая ошибка может сейчас означать нашу смерть.

— Я знаю, — закрыв глаза я сосредоточилась на том, чтобы почувствовать Адама, ощутить его разум, который, наконец, снова был рядом и тесно со мной связан.

Затем в воспоминаниях вернулась к тому дню, когда Адаму пришлось остаться у гномов. Я ощущала, как он внимательно следит за тем, что произошло с тех пор. Как я навестила Зару фон Некельсхайм, а потом ещё раз, в образе моего деда. Как Морлемы застали нас врасплох на кладбище, и как мы сбежали в Австралию через гробницу. В моих воспоминаниях я ещё раз прошлась по зелёному дому и встретила странное существо Зары фон Некельсхайм.

Я ясно почувствовала напряжение Адама, когда в воспоминаниях вышла из дома и поняла, что прошло столько много времени. Я не пропустила и случившиеся в Шёнефельде перемены, вторжение в Хаебрам и тот момент, когда проникла в мысли Тимеи Торрел и узнала, что сама ношу Звезду Комо.

— Ты скучала по мне, — заметил Адам, когда я снова открыла глаза.

— Скучала, — кивнула я. — А ты по мне, — я нежно провела рукой по его щеке.

Он всё ещё выглядел серьёзным и напряжённым, и я боялась, что эта серьёзность больше никогда нас не покинет.

— Ты ведь понимаешь, что я больше не отойду от тебя, — сказал Адам, и теперь я всё-таки увидела слабую улыбку на его губах. — Даже на шаг. То, что мы разделились, была ошибка. Бальтазар хотел настроить нас друг против друга. Такого не должно повториться.

Я кивнула.

— Знаю.

Я видела боль, которую он чувствовал последние месяцы и не только. Я тоже её чувствовала.

— Ты знаешь, что мы никуда не можем вернуться, — тихо произнёс Адам, и теперь мы подошли к вопросу, который витал между нами с тех пор, как мы снова встретились. — Мы не можем жить в Шёнефельде и ни в каком другом магическом поселении. Мы преступники, и нас разыскивают. Если нас найдут, то арестуют, и Бальтазар убьёт нас, — Адам медленно кивнул. — В таком же положении мои братья и твои брат и сестра. Затронуты даже Лоренц с Этьеном. Мы можем прятаться какое-то время в разных местах, в Тенненбоде или здесь. Но что это будет за жизнь?

— Не та, за которую мы боролись, — тихо ответила я. — Бальтазар поставил своей целью убить нас и для этого он использует любые средства.

— Ты понимаешь, что нам нужно сделать, — Адам пристально посмотрел на меня. Синий цвет его глаз мерцал, словно океан ночью. — У нас есть лишь один путь и нет выбора.

Я кивнула.

— Мы больше не можем быть пассивными и выжидать, какой шаг он спланирует и сделает дальше. Мы должны опередить его и вывести из строя, прежде чем он сможет убить нас. Он не оставит нас в покое. Никогда. Мы должны закончить то, что начали, и я знаю, как.

— Кинжал, — задумчиво промолвил Адам. Конечно, он не только проследил за моими воспоминаниями, но также заметил мои мысли по этому вопросу. — Кажется, это хороший след.

Я кивнула.

— К сожалению, он будет хорошо за ним приглядывать. Вряд ли нам удастся подобраться к нему.

— Это правда, но он не ожидает, что мы знаем о кинжале. Это может дать нам небольшое преимущество.

— Его следующий большой выход на соревнованиях драконов. Там мы могли бы попытаться добраться до кинжала.

— Попытаться? — Адам недоверчиво посмотрел на меня. — У нас больше нет попыток, — резко сказал он. — Либо это сработает, либо нас схватят, и тогда всё закончится. Но всё и так закончится, если мы ничего не предпримем.

— С тех пор, как мы опустошили Хаебрам, его мнение о нас точно не улучшилось. Туда он заключил множество предателей родины.

Адам кивнул.

— Так и есть.

— А что нам делать с твоей матерью? — осторожно спросила я. — Ты должен решить это вместе с братьями. Она не может оставаться здесь долго. Опасность, что она предаст нас, слишком велика, а мы не можем всё время опаивать её тростником-дурманом. Даже если Морлемы не могут вторгнуться на эту территорию, воины Чёрной гвардии вполне.

— Знаю, — серьёзно ответил Адам. — Я поговорю с ней сразу завтра утром, но сейчас хочу сделать то, чего так жаждал все эти месяцы.

Адам обхватил моё лицо руками и наклонился вперёд. Я глубоко вдохнула. Знакомое покалывание опьянило меня.

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.

— Я всё ещё никак не могу поверить в то, что ты вернулся, — удивлённо прошептала я и коснулась щеки Адама. — Я так по тебе скучала. Я люблю тебя.

— Не так сильно, как я, — прошептал Адам, а затем нежно меня поцеловал. Ощущение его губ на моих было опьяняющим. По моим венам пульсировало счастье, а поцелуй Адама становился всё интенсивнее.

Я понятия не имела, как долго продолжится этот прекрасный момент. Лишь одно было абсолютно ясно. Я наслажусь им на полную. Ибо кто знает, что принесёт следующее утро?

Следующее утро

На следующее утро мы проснулись в объятьях друг друга. Нас всё ещё окружала иллюзия, защищая от любопытных глаз. Но она не защищала от звуков, поэтому я отчётливо услышала голос Лоренца, который стоял рядом с нами.

— Я должен немедленно разбудить Сельму, — решительно сказал он. — Эта особа больше не может оставаться здесь. Она ещё подвергнет нас смертельной опасности.

— Дай ей, по крайней мере, выспаться, — ответила Ширли. — Эти двое не виделись уже несколько месяцев. Думаю, им сначала нужно вспомнить, как это, быть парой.

— Поверь мне, дорогая, — произнёс Лоренц с абсолютной уверенностью. — Такого не забудешь, да ты и сама должна это хорошо знать.

Ширли мгновение молчала, и я могла отчётливо себе представить, как она краснеет.

— Да речь вообще не об этом, — заметила она. — Им обоим нужно многое рассказать друг другу. С тех пор как гномы взяли Адама в плен, много чего произошло.

— Верно, — задумчиво ответил Лоренц. — Ему нужно будет начать издалека и объяснить Сельме, насколько опасной была вся эта история со склепом, зеленым домом и Хаебрамом. Как по мне, так это был полный идиотизм.

Адам медленно водил пальцем по моему плечу.

— Я правда такой ужасный? — прошептал он мне на ухо, дыханием щекоча кожу.

— Конечно, — тихо ответила я. — Но если бы я знала, что кулон который я ношу на цепочке, приносит удачу в любой жизненной ситуации, я бы рисковала еще больше.

— Может и хорошо, что ты этого не знала, — ответил Адам, после чего выпрямился и притянул меня к себе.

— Нам пора идти, да? — с сожалением спросила я. — Иногда мне хочется, чтобы время остановилось.

— А в я последние месяцы хотел, чтобы оно шло как можно быстрее.

Адам протянул мне футболку и штаны.

— Могу представить, — вздохнула я.

Одевшись, я встала и сняла иллюзорное заклинание. Лоренц испуганно вздрогнул.

— Мы вас разбудили? — тут же спросил он.

— Конечно, ты их разбудил, — ответила Ширли.

— Ничего страшного, я уже не спала. Давай угадаю, дело в матери Адама, не так ли? — Я коротко взглянула на Лоренца, сворачивая спальный мешок.

Он быстро кивнул.

— Она угрожает, что выдаст нас всех и что у нее до сих пор есть влиятельные друзья. Леннокс несколько раз пытался образумить ее. Но сейчас Торин вырубил её, распылив тростник-дурман. Так больше не может продолжаться. Через несколько часов она вновь придет в себя и тогда ей придется либо исчезнуть отсюда, либо действовать с нами сообща, — Лоренц укоризненно посмотрел на Адама. — Твой отец долго не церемонился, он образумился и хочет присоединиться к нам. Мне кажется, твоей матери это не особо понравилось.

Адам простонал.

— Это такой абсурд, — промолвил он и забрал у меня вещи, чтобы отнести их в дом. — Я поговорю с ней. Если она не будет сотрудничать с нами, нам придётся удалить ее воспоминания и сделать так, чтобы она не доставляла проблем. В данный момент мы не в том положении, чтобы идти на непредвиденный риск.

— Неплохой план, — ответил Лоренц и направился с нами к дому. — Дульса и Лиана приготовили завтрак.

— Отлично. Я уже даже не помню, когда в последний раз нормально ел, — грустно вздохнул Адам. — Гномы главным образом питаются мясом. Сушеное мясо, копченое, соленое, вареное и жареное. Я на него уже смотреть не могу, — он улыбнулся, но потом опять стал серьезным. — Пока мама не проснулась, мы обсудим, что делать дальше. После того как уменя долгое время были связаны руки, теперь не могу дождаться, когда смогу перейти к делу.

Я с удивлением посмотрела на Адама. Он выглядел сосредоточенным и целеустремлённым. Несколько минут назад мы произнесли неизбежное. Нам придётся найти способ уничтожить Бальтазара, прежде чем он принесёт в мир ещё больше страданий и прежде чем сможет убитьнас. Мы больше не можем пассивно ждать его следующего шага, мы должны опередить его.

Путь, лежащий перед нами, был ясен. Нам осталось только пройти по нему. Не надо больше думать, решать и нет никаких альтернатив. Эта ситуация была в одинаковой мере как успокаивающей, так и тревожной. Мы знали, какая у Бальтазара сила, нам была известна величина его вооружённых сил и мы догадывались, насколько он сейчас был на нас зол.

По моей спине пробежали мурашки. Адам сразу почувствовал это и проследил за моими мыслями.

Я с удивлением ощутила его присутствие. Я так долго несла это бремя в одиночку. Была такой чертовски одинокой. Приятно почувствовать его рядом.

Адам остановился и поцеловал меня в щеку.

— Ты не одна, — прошептал он, его слова тронули меня до глубины души. — Путь, который мы выбрали, мы пройдём вместе до конца, независимо от того, каким будет исход. Я люблю тебя. Ты смысл моей жизни. Центр моего существования. Без тебя я ничто, но вместе мы всё.

Он посмотрел мне в глаза, и я позабыла, как нужно дышать, позабыла, что мы стояли посреди австралийской пустыни, а мир снаружи сговорился против нас.

Мы стояли здесь, были живы и вместе. Только это имело значение. Это всегда было самым главным.

Адам взял меня за руку и потянул дальше.

— Вы такие серьёзные, — выдохнул обеспокоенно Лоренц, услышав наши слова.

— Ситуация тоже серьёзная, — ответил Адам, входя в дом. — У Объединённого Магического Союза проблем больше, чем когда он был основан более двух тысяч лет назад.

Дрожь пробежала по моей спине, когда, обдумав масштабы слов Адама, я поняла, что он прав. В то время пять королев приняли важное решение, чтобы покончить с постоянной войной и мучениями многих магов, которые страдали от постоянной борьбы королей за власть. Они создали работающую систему, которая принесла магам мир на два тысячелетия. И что теперь? Теперь пришёл Бальтазар и всё разрушил.

— Доброе утро, — Лиана радостно улыбнулась, и было чертовски приятно увидеть её спутанные локоны и знакомое лицо. В доме пахло яйцами и беконом, блинами и свежими фруктами, но прежде всего пахло кофе. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз хорошо завтракала.

— Откуда вся эта еда? — удивлённо спросила я. — Здесь же стоял только огромный запас консервированного супа из ячеечных лесных червей.

Торин прочистил горло.

— Пока ты вела переговоры с гномами, я ходил за покупками. Только на тот случай, если будет что праздновать. И теперь нам, к счастью, пригодилось всё это продовольствие.

— Это была отличная идея, — заметила я с улыбкой и огляделась. Кто-то сдвинул два стола вместе и с любовью накрыл. Там стояли булочки и клубничное варенье.

Я вспомнила бабушку, и как часто она готовила для меня завтрак, когда мне было плохо.

Сразу мой желудок сжала тупая боль, а на глаза навернулись слёзы. Как и всегда в последнее время, я сглотнула и отложила скорбь на неопределённое будущее. Нужно было так много обсудить и подготовить. От слёз не будет никакого толку.

Когда я садилась, я почувствовала на себе любопытный взгляд Адама. Он проследил за моими мыслями и внимательно наблюдал за моей реакцией, и я явно ощутила его вопрос, действительно ли так хорошо то, что я не допускаю скорбь.

Теперь и остальные подоспели к завтраку, и, в конечном итоге, мы все собрались за большим столом. Это был особенный момент, и я это понимала. Мы были вместе и живы.

Но будет ли так и завтра? Сейчас всё могло измениться в любой момент.

Именно в эту секунду кто-то громко застучал в дверь.

Я вздрогнула от испуга, так же, как Лиана и Дульса. Адам же, напротив, вскочил и сразу схватился за свой кинжал. Но прежде чем хоть кто-то успел сделать шаг сторону двери, она уже распахнулась, и в комнату заглянуло всем хорошо знакомое лицо.

— Я как раз вовремя, — сказал Вельф, ухмыляясь.

— Ты меня напугал, — выругался Лоренц. — Заходи, здоровяк, для тебя у нас всегда найдётся место. Где ты пропадал? Ты пропустил безумное вторжение в Хаебрам.

— Значит это действительно были вы, — ухмыльнулся Вельф. — Я так и подумал. Об этом уже расползлись слухи. Мне кое-что нужно было сделать, поэтому меня не было, — он протолкнул в дверь две тяжёлые сумки. В комнате и до того было тесно, теперь же вообще не куда было ступить.

— Что ты принёс? — с любопытством спросил Леннокс.

Вельф улыбнулся и встал на колени рядом с сумкой. Затем расстегнул замок, и все наклонились вперёд.

— Это оставшееся оружие из Миндоры, — обрадовавшись, заметил Леандро.

— Я подумал, что оно может пригодиться нам в ближайшем будущем, — Вельф снова встал.

— Отличная идея, — крикнул ему Рамон.

— Я тоже так подумал, — ответил Вельф. — Мы так быстро оттуда сбежали, что совсем забыли про хорошее оружие. Кроме того, я также засыпал туннель, который вырыли гномы и отремонтировал внешнюю стену. Что, ж, потом я ещё побывал в Шёнефельде и поспрашивал людей, что они думают о Бальтазаре и о том, что он стал королём.

— И? — с любопытством спросила Дульса. — Что говорят люди?

Лицо Вельфа стало серьёзным.

— Они напуганы, — наконец сказал он. — Есть те, кто согласен с тем, что он делает. Но это всего лишь несколько патрициев, которые думают, что сейчас всё станет снова также комфортно, как в тысяча девятьсот каком-то там. Но большинство людей просто напуганы и не смеют сказать и тем более сделать что-то против Бальтазара, потому что боятся, что тогда он сразу изгонит их в Хаебрам. Но это пока что невозможно. Как говорят, там появились проблемы с безопасностью, — он посмотрел на всех с ухмылкой. — А кофе здесь тоже дают? — спросил он своим громогласным голосом.

Лиана сразу вскочила и взяла термос с кофе. Затем обошла всех и наполнила чашки. Вельф взял булочку и намазал её толстым слоем варенья.

После того, как Вельф проглотил вторую булочку, он с любопытством посмотрел на меня.

— Итак, — протянул он. — Что будете делать теперь? Поскольку Адам сидит за столом, я полагаю, что ты нашла Звезду Комо.

— Так и есть, — ответила я и в нескольких словах описала Вельфу то, что произошло с момента нашей последней встречи.

— Значит удача, — задумчиво пробормотал он, после того, как я закончила. — Ты теперь не боишься выходить на улицу, раз у тебя больше нет удачи? — спросил Вельф и допил кофе.

— Что значит нет удачи? — ответила я. — У меня сейчас столько же удачи, как у любого другого здесь в комнате.

— Верно, — кивнул Вельф, ставя на стол пустую чашку. — Что собираешься делать теперь?

— Да, — напряжённо сказал Лоренц, — Атрибуты власти уничтожены. Что будет теперь? Патриции потеряют свою власть немедленно?

— Честно говоря, я не знаю, — ответила я. — Хроника Акаши не объясняла это подробно. Мы уничтожили атрибуты и теоретически, классовая разница должна теперь исчезнуть, так что все могут жениться на ком хотят. Может нужно некоторое время, чтобы магия сработала. К сожалению, я понятия не имею, — я сглотнула, потому что вспомнила, что бабушки тоже нет рядом, чтобы спросить её. Мою грудь сжало тяжёлое чувство. Адам сразу обхватил мою руку, задумчиво глядя на меня.

Но я улыбнулась и подавила это чувство. Теперь бабушка помочь не сможет, и я должна сама найти способ ответить на все вопросы.

— Что, если Хроника Акаши солгала? — тихо спросила Дульса.

— Тогда всё было напрасно. Все жертвы и опасности, — хрипло прошептала я. Дульса произнесла вслух мои самые тёмные страхи. Но на данный момент я не осмелилась продолжить эту мысль.

— Наверняка, нужно время, — задумчиво произнесла Ширли. — Но думаю, классовые различия и свадьбы — сейчас наименьшие из проблем. Это не имеет никакого отношение к Хронике Акаши. Бальтазар хочет учредить власть, опираясь на террор, и он добился успеха. Посмотри на нас. В настоящее время почти никто из нас не может официально войти в Шёнефельде или другие магические поселения.

— Это верно, — тихо сказала Дульса.

Адам прочистил горло.

— Мы с Сельмой приняли решение, — серьёзно произнёс он. Рамон, Леннокс и Торин резко повернулись к нему.

— Что ты задумал? — спросил Торин ледяным тоном, видимо, предположив худшее.

— Бальтазар нацелился на нас. Он хочет нашей смерти, — начал Адам. — Мы больше не можем жить обычной жизнью, пока Бальтазар находится у власти, поэтому мы приняли решение, — Адам посмотрел на меня, и я сжала его руку. — Нам недостаточно прятаться от него и надеяться на лучшее. Мы хотим его уничтожить, насколько это возможно, — Адам говорил быстро и теперь спокойно посмотрел на своих братьев, как будто ожидал, что они начнут протестовать.

Рамон пришёл в себя первым.

— Ты всегда полон сюрпризов, — ухмыльнулся он. — Я в деле, потому что если честно, я хочу вернуть свою жизнь и не буду возражать, если мы, наконец, окончательно избавимся от этих чёртовых Морлемов.

— Ну, наконец-то кто-то произнёс это вслух, — вскочил со стула Леандро. — Какой прок в том, чтобы прятаться от этого монстра. Я тоже в деле, если мы надерём ему задницу.

— Леандро, — обеспокоенно промолвила я. — Это мы с Адамом приняли такое решение. Я не хочу ставить под угрозу жизнь кого-то из вас.

— А чего вы сможете добиться в одиночку? — спросила Лидия. — Вам нужна помощь. Кроме того, мы в любом случае все в опасности или думаете, что вы единственные, кого он хочет убить? Не воображайте себе там чего-то.

Я не смогла сдержать улыбку, и все же вопрос был более, чем серьёзным.

— Я понимаю, что мы почти ничего не можем предпринять против Морлемов, — заметила я. — Для этого их слишком много, но наша цель не они. Мы должны уничтожить Бальтазара, а это сработает только в том случае, если мы застанем его врасплох при помощи уловки.

— Может обезвредим его посредством заклинания, — сказала Лидия. — Мы изгоним его в то место, из которого он больше не сможет сбежать.

— Да, так и стоит поступить, — кивнул Леннокс. — Для того, чтобы вести официальную войну и начать сражение, нас слишком мало. Даже если вы, двое одарённых, пробудите к жизни несколько существ, которые смогут дать отпор Морлемам, понадобится слишком много времени, чтобы создать армию разумной величины.

— Нет, ждать мы не можем, — сразу запротестовал Торин. — Я не собираюсь прятаться ещё дольше. Откровенно говоря, чего нам ещё терять, кроме наших жизней.

— Это верно. Кроме того, чем дольше мы ждём, тем могущественнее он станет, — согласилась с ним Ширли.

Лиана кивнула.

— Мы должны перехитрить его сейчас. Как можно быстрее. Пока он ещё воздвигает своё королевство. Ему тоже приходится организовывать обычные вещи. Он, наверняка, ошибается. А когда упрочит своё положение, будет уже слишком поздно что-то делать. Сейчас наши шансы самые перспективные.

— Я согласна, — ответила я. — Я прочитала в Гондане, что он будет выступать с речью на открытии соревнований драконов.

— Это через три недели, — быстро сказала Дульса, задумчиво нахмурившись. — До тех пор, мы безусловно, сможем что-то подготовить. Нам потребуются расписание мероприятия, защитное заклинание, иллюзия и оружие или волшебство, которое сможет, по крайней мере, его ослабить. Я разузнаю о заклинаниях, которые могут на долгое время вывести из строя человека. Алка Бальтазар ведь тоже наложила подобное на Вельфа. Или нам нужно поймать его, как это делают с магами в Хаебраме. Но всё это сработает только если он не будет сопротивляться.

— И у меня уже есть для этого идея, — заметила я и начала рассказывать о кинжале, свисающего с пояса Бальтазара.

Ровно через два часа мать Адама открыла глаза. Мгновенно наша оживлённая дискуссия о том, как незаметно отнять у Бальтазара кинжал во время соревнований драконов, умолкла. Она лежала на одной из кроватей, в то время как мы всё ещё сидели за столом с остатками завтрака и дискутировали.

Когда Тимея Торрел увидела меня и узнала, её лицо мгновенно превратилось в мрачную маску, а в глазах вспыхнул гнев.

Адам встал.

— Я хотел бы поговорить с матерью наедине, — произнёс он, почти незаметно подмигнув мне. Из-за этого маленького, знакомого жеста в животе запорхали бабочки, словно мимо них пронёсся ураган.

Хотя Вельф, Торин, мой брат и все остальные всегда поддерживали меня, всё же это было не то же самое. Эти глубокие и близкие отношения с Адамом были уникальными, и они делали меня неописуемо счастливой. Даже если нам остался всего крошечный момент, прежде чем Бальтазар насильственно покончит с нашими жизнями и нашей любовью.

Я кивнула и встала. Затем вместе с остальными вышла из комнаты.

В то время как Леннокс и Вельф со рвением продолжили обсуждение оперативного плана, а мои брат и сестра и даже Дульса с Лианой громко выражали своё мнение, я прошла несколько шагов в красную пустыню. Ширли тоже предпочла размять ноги и ушла в противоположном направлении.

Я села немного в стороне на тёплый песок и закрыла глаза. Затем проследила тёплую и сильную связь с Адамом и вскоре уже смотрела его глазами и слушала его ушами. Адам хотел, чтобы я присутствовала при этом разговоре. Секретов у нас друг от друга не было. Напротив, было важно, чтобы мы оба знали все детали, которые имели значение для нашей цели. Ничего не должно было ускользнуть от нас.

— Как ты? — как раз спросила мать Адама с серьёзным беспокойством в голосе.

— А как я, по-твоему, должен себя чувствовать? — задал Адам встречный вопрос, и меня удивила честность в его голосе. После всего, что мы пережили с матерью Адама, я полагала, что он будет более сдержанным. — Гномы долго держали меня в плену, а тем временем последние остатки моей более или менее нормальной жизни рухнули.

— Мне очень жаль, — ответила Тимея. — Я всегда хотела для тебя самое лучшее. Счастливую и благополучную жизнь.

— Я счастлив, — промолвил Адам. — Хотелось бы только, чтобы ты, наконец, приняла тот факт, что именно Сельма делает меня счастливым и что всё, что ты сделала, чтобы разлучить нас, достигло лишь одного.

— И чего же? — спросила Тимея.

— Это только разделяло нас с тобой. Своим поведением ты вбила клин между нами. Доверие между нами разрушено, и я сожалею, что это так. Мы всегда были близки друг с другом. Я помню многие счастливые годы.

Казалось, слова Адама тронули Тимею. Она молча смотрела на него, в ее глазах читалось желание просто убрать барьер между ними и забыть многочисленные конфликты. У нее была возможность сделать шаг к Адаму, чтобы признать, что ее путь был неправильным. Но она этого не сделала, а кусала губы и молчала.

— Пути назад нет, — серьезно сказал Адам. — Я встречусь с Бальтазаром. Он хочет моей смерти, а я еще не готов умереть. Значит, мы должны решить все друг с другом. Я должен уничтожить его, чтобы продолжать жить. Честно говоря, мне это совсем не трудно. Он причинил столько горя, что я был бы рад стереть его с лица земли, — Адам замолчал. Тимея молча смотрела на него, все еще поджав губы. В ее глазах отражалась чистая паника. Зрачки сновали туда-сюда. — Ты всегда поддерживала Бальтазара, — медленно произнёс Адам. Я задумалась над тем, к чему приведет этот разговор. Чего он хотел добиться от Тимеи?

Тимея едва заметно кивнула.

— Ты очень давно знаешь Хеландера, — продолжал Адам. — Пока я был у гномов, у меня было много времени поразмыслить, и мне показались странными несколько вещей.

Случилось нечто неожиданное. Щеки Тимеи заметно покраснели.

— Что ты хочешь этим сказать? — грубо спросила она у Адама.

— Я просто спросил себя, почему ты с таким энтузиазмом поддерживаешь Бальтазара. Ты сторонница его политики? Считаешь его выдающимся государственным деятелем? Ты поклонница его идей? — Адам вопросительно смотрел на мать.

— Я поддерживаю его идеи, — ответила Тимея. — Он может привести Объединенный Магический Союз к былой славе и придать ему лоску.

— Как близко вы были знакомы? — неожиданно спросил Адам. — Такой деликатный бизнес как твой не ведется с кем-то, кому не доверяешь. И Бальтазар тоже тебе доверял. Иначе он бы не отважился изготовлять хрустальные шары и отправлять их тебе. Ему было важно соблюдение секретности, по крайней мере в то время, когда он был сенатором и работал одновременно за и против Черной Гвардии. Он не мог рисковать, чтобы эта тайна стала достоянием общественности.

— Я знаю, что Хеландер не всегда принимал безупречные с моральной точки зрения решения, — поспешно ответила Тимея. — Но этого, наверное, не делал никто из нас.

— Если учесть количество сомнительных решений, которые принял Бальтазар, речь не может идти об ошибке или случайности, — тихо ответил Адам. — Это такая разновидность политики, которую он считает правильной. Он хочет быть королем и занять место в Объединенном Магическом Союзе, которое, как он считает, по праву принадлежит его семье. По крайней мере, это его взгляд на вещи, точнее такой взгляд на вещи был у Алки Бальтазар. Однако он по-новому воспринимает свою должность. Бальтазар не просто вводит монархию, но и открывает новую главу истории. В данный момент он устанавливает власть, которая опирается на террор. Ты видишь разницу, после всего услышанного?

— Я услышала, — резко ответила Тимея. — Но такого Хеландера я не знаю. Мне кажется, вы немного преувеличиваете.

— Как ты с ним познакомилась? — спросил Адам.

Мать Адама вновь покраснела, и у меня закралось нехорошее подозрение.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она вместо того, чтобы ответить.

— Чего я хочу? Ты же можешь себе представить, чего, не так ли?

Тимея вздохнула.

— Мне что, присоединиться к вашей команде смертников как мой никчемный муж? — возмущенно спросила она.

— Значит вот как ты думаешь об отце? — ее слова задели Адама.

Но Тимея больше не стала касаться этой темы.

— Вы прячетесь в подполье и, как я предполагаю, собираетесь нести справедливость в массы, чтобы продолжать жить своей непутевой жизнью.

— Примерно так, — ответил Адам. — Ты не сможешь остаться здесь, если не будешь поддерживать нас. Так что, выбирай.

— Выбирать между чем и чем? — спросила Тимея. — Я осужденная преступница. Куда мне идти? Поддерживать вас в том безумие, которое вы устраиваете, я точно не стану. Это безнадежно. Я не буду помогать своим сыновьям нестись навстречу своей погибели. Этого я никогда не делала.

Адам измученно вздохнул.

— Ну хорошо, — промолвил он. — Значит, ты приняла решение. Мы увезем тебя отсюда, и потом смотри сама, что делать дальше.

— Вы просто дадите мне уйти? — не веря своим ушам спросила она.

— Мы не преступники, в отличие от Бальтазара, — ответил Адам. — Конечно ты можешь уйти, если не хочешь помогать нам. Каждый, кто здесь находится, делает это добровольно и знает, что рискует не дожить до следующего дня. Но наше дело того стоит, понимаешь?

К моему удивлению, Тимея кивнула и посмотрела Адаму в глаза. Я ощутила, как Адам встретил её взгляд и захотел воспользоваться возможностью, чтобы проникнуть в её мысли и стереть воспоминания о последнем дне, этом лагере и его обитателях.

Ему было несложно проникнуть в её разум. Учитывая то, в каком она сейчас была замешательстве, меня это даже не удивило.

Но, к моему удивлению, он принялся искать не её недавние воспоминания, которые лежали на поверхности. Он вернулся к более далёким и задел время, проведённое в Хаебраме. Я ужасно испугалась, когда Адам на одно мгновение погрузился в её ощущения. Я увидела мучительные сцены потерянного времени. Появилось пламя, и было невыносимо жарко. В горле пересохло, воздух был настолько сухим, что каждые вдох и выдох причиняли боль. Между пламенем ничего не было. Ни одного другого человека. Только одиночество.

На одно мгновение Адам задержался на этих ощущениях, я и искренне удивилась, почему время, проведённое в Хаебраме, не заставило Тимею стать более смиренной и благодарной за небольшие моменты в жизни. Почему она не используют своё возвращение, чтобы помириться с детьми и ещё раз восхититься чудесами этого мира?

Адам проник глубже в воспоминания Тимеи, и мне стало интересно, к чему он клонит. Уже даже вопросы, которые он задал матери, удивили меня. Он искал ответ на какой-то вопрос. Вопрос, который он, похоже, задавал себе во время заточения у гномов, когда у него было полно времени для раздумий. Он смог установить связь, которая мне даже не приходила на ум, когда я спешила от одной катастрофы к другой.

Он быстро миновал вспоминания о своей учёбе в университете и школе. Он проник глубже в её память, затронув собственное детство и рождение. Я увидела молодую и сияющую Тимею с крошечным ребёнком на руках, чьи тёмные волосы резко выделялись.

Я бы с удовольствием задержалась там на мгновение. Но Адам, похоже, всё ещё не добрался до того, что искал. Должно быть это были события, случившиеся до его рождения. Теперь скорость Адама замедлилась. Он приближался к моменту перед последней беременностью Тимеи. Что Адам хотел узнать? У него должны быть какие-то подозрения.

Я увидела Тимею с мужем и тремя детьми. Торин, Леннокс и Рамон дико носились по кухне, вооруженные деревянными мечами и палками. Затем я увидела Тимею в саду, увидела её с мужем за ужином и во время прогулок по Шёнефельде, а затем в крепких объятиях.

Больше всего мне хотелось сейчас покинуть мысли Адама, когда я поняла, к чему он клонит. Он был в поисках дня своего зачатия. Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Адам проник глубже в эти воспоминания. Я услышала, увидела и почувствовала то, чего на самом деле не хотела знать.

Тимея находилась в спальне их дома. В камине полыхал огонь. Она медленно провела рукой по густым, тёмным волосам мужчины, лежавшего на ней. Он хрипло застонал и пробормотал несколько слов, которые было трудно разобрать.

Почему Адам хотел это знать?

Тимея выдыхала одно признание в любви за другим. Адам не покинул эти воспоминания, а сосредоточился на мужчине, который делал Тимею такой счастливой. Тот приподнялся и удовлетворённо застонал. Затем откатился в сторону, и я смогла разглядеть его лицо. У него были голубые глаза с серебристым отблеском и тёмные волосы, почти чёрные, такие, как у Адама.

Мы присутствовали при зачатии Адама, это было ясно. Но мужчина, лежащий с Тимеей, не был её мужем.

В этот момент, когда я осознала всю чудовищность произошедшего, перед глазами внезапно всё потемнело. Там лежал Хеландер Бальтазар, и он только что зачал сына.

Кровные узы

Я распахнула глаза и уставилась в пустыню. Но не видела ни пологих холмов, ни красного песка, а только Бальтазара, как он занимался сексом с Тимеей и зачал сына. Всё обрело смысл. У братьев Адама были карие глаза, только у Адама голубые. Адам владел пятым элементом, хотя никто другой в его семье не владел. Однако Бальтазар был одним из немногих, кто успешно сдал экзамены пятого уровня.

Это также объясняло, почему Тимея всегда предпочитала Адама. Не потому, что он был младшим ребёнком. Нет, она одарила его особым вниманием, потому что любила Бальтазара и зачала с ним ребёнка, о котором мой самый худший враг, похоже, ничего не знал.

Позади меня раздался шелест крыльев. Но я не обратила на это внимание. Если Адаму нужно сейчас улететь, тогда я отлично его понимала. Другие, похоже, тоже не заметили его уход. Они разделились на небольшие группы и продолжали рьяно обсуждать, как можно войти в Гондану, и существовали ли какие-нибудь потайные двери, чтобы незаметно подкрасться.

Интересно, что они скажут по поводу этих новостей? Для братьев Адама это будет словно пощёчиной. Их мать всю жизнь лгала им. Она обманывала мужа, который считал Адама своим собственным ребёнком и воспитал его, веря в это. Для Адама прямо сейчас рухнул мир. То, что сделала его мать, было непростительно.

Я медленно встала, конечности казались такими тяжёлыми. Кусочки головоломки начали складываться в моей голове. Тимея любила Бальтазара и изменила своему мужу.

Между ней и Хеландером были не просто доверительные отношения. Всё было совсем иначе, чем я ожидала.

Последние сомнения в том, что Тимея ничего не знала о махинациях Бальтазара, улетучились. Она обо всём знала и молчала. Из-за любви, она всё приняла.

И для сына, появившегося вследствие этой уникальной любви, она желала всё самое лучшее, а в её глазах это было высокое положение в Объединённом Магическом Союзе.

Все её мечты осуществились бы, если бы она сыграла важную роль в новом королевстве Бальтазара, а Адам начал блестящую карьеру при новом короле, который в то же время был его отцом.

Его отцом.

Эта мысль была настолько абсурдной, что мой разум не хотел принимать её. Вот почему все эти годы она стремилась предотвратить конфликт между Адамом и Бальтазаром. Возможно, она представляла себе в мечтах, как в какой-то момент откроет Адаму, что этот замечательный и успешный король на самом деле его настоящий отец.

Что за фарс.

Я не спеша вернулась в дом. Так как в моей голове всё потемнело, должно быть случилось что-то с Тимеей. Возможно, Адам был настолько потрясён, что на некоторое время лишил её сознания. Я открыла дверь и вошла в маленький домик. Но к моему удивлению на кровати без сознания лежала не Тимея, а Адам.

Если Адам здесь, тогда Тимея…

В животе распространился холод, и меня охватила паника.

Чёрт!

Я подбежала к двери и распахнула её. Торин, Леннокс и Рамон стояли недалеко от дома и рьяно что-то обсуждали.

— Торин, — позвала я. — Тимея сбежала. Вы должны её поймать.

Торин вздрогнул. Учитывая то, как он отреагировал, он, должно быть, не заметил, как Тимея прокралась за его спиной и улетела. Никто из братьев Адама не заметил, как она сбежала.

— Думаю, она полетела в ту сторону, — я указала в том направлении, откуда слышала шум крыльев.

В то время как Торин поднялся в воздух, а Леннокс и Рамон собирались последовать за ним, я вернулась в дом и села на кровать, прямо рядом с Адамом. Он ровно вдыхал и выдыхал. Рядом с кроватью лежала перевёрнутая бутылка с настойкой из тростникам-дурмана. Содержимое разлилось по полу. Тимея использовала наше собственное оружие против нас.