Звёздная кошка. Часть 1

ГЛАВА 19. Семейные шпионские разборки

Мужчина в белом комбинезоне шёл уверенно, не скрываясь, хотя то, что он намеревался сделать каралось сроком от десяти до пожизненного. Крупной лепки лицо говорило о недюжинном уме и непростом характере. По земным меркам ему было лет сорок, а по галактическим ему могло быть в два раза больше.

В столь ранний час в помещениях Центрального архива Внешней разведки было ещё тихо и пусто. Впрочем, здесь и днём не наблюдалось особого оживления. Посетителями хранилища секретных материалов были только библиотекари и немногие изыскатели с соответствующим допуском. В основном, это были сотрудники специальных отделов, занимающиеся аналитикой.

Беспрепятственно добравшись до нужного отсека, мужчина стёр сигнальную метку, по которой учитывалось количество обращений за документами, и переложил нужный ему кристалл из ячейки секретных документов в коробку с материалами, которые утеряли свою актуальность и подлежали утилизации. После этого он вернулся в основной зал, сел на своё рабочее место и занялся каждодневной рутиной.

Вскоре в архиве появилась симпатичная стройная женщина в белом комбинезоне, который смотрелся на ней не спецодеждой, а стильным нарядом. С шутливым недоумением на лице она тряхнула головой, украшенной замысловатой причёской из гладких каштановых волос.

— Райнис! Не верю своим глазам. Чего ты здесь делаешь в такую рань?

— Хотел то же самое спросить у тебя, — проговорил Райнис Намсев, опытнейший аналитик оперативного отдела, и обаятельная улыбка преобразила его лицо, превратив из желчного брюзги в нормального мужчину. — У меня хотя бы есть уважительная причина. С завтрашнего дня я ухожу в отпуск.

— Ясно, — понимающе кивнула женщина. — И как всегда перед уходом, нужно доделать кучу работы.

— Вот именно. Ну а ты чего так рано?

— Да так, чего-то не спится.

— Чаще ходи на свидания, говорят, хорошо помогает от бессонницы.

Бросив лукавый взгляд на стойкого холостяка, женщина поправила волосы, и масса тонких гипнотических браслетов на её запястьях зазывно зазвенела.

— Ну, так пригласи, советчик! — пропела она сладким голосом.

— Обязательно, — пообещал Намсев. Правда, при этом он забыл уточнить, когда именно произойдёт сие знаменательное событие.

По окончании рабочего дня аналитик запустил руку в коробку с отслужившими кристаллами и вытащил несколько штук.

— Капами, не возражаешь, если я возьму их на память? — обратился он к женщине, которая ко всем прочим видимым достоинствам была ещё прекрасным архивариусом и как стоглазый Аргус следила за сохранностью документов.

Капами сдвинула на кончик носа очки, дающие возможность считывать специальные метки на кристаллических документах, и с деланной строгостью воззрилась на него.

— Зачем они тебе?

Приложив ладонь к сердцу, Намсев улыбнулся.

— После отпуска меня переводят в другой отдел, не связанный с работой в архиве, и я хочу взять их на память о тебе.

— Нет, нельзя! — категорично заявила женщина. — Положи носители на место.

— Бессердечная! — вздохнул Намсев и, подкинув один из кристаллов на ладони, начал по одному швырять их обратно в коробку. — Один, два, три, четыре, пять. Ну всё, я пошёл?

— Ладно, один можешь взять. Всё равно народ растащит их по отделам и до утилизации они не дойдут, — смилостивилась Капами и протянула руку. — Давай, я поставлю метку на вынос.

Сделав вид, что вытаскивает кристалл из коробки, Намсев дал ей тот, что спрятал в рукаве.

— Вот этот камешек чем-то напоминает тебя, он такой же сияющий радостью бытия, — не поскупился он на комплимент.

Женщина благосклонно улыбнулась и взяла со стола специальный маркер.

— Куда едешь в отпуск? — поинтересовалась она.

— Домой, — ответил аналитик и вздохнул про себя. «Во всяком случае, собирался, пока на горизонте не нарисовался один говнюк, которому невозможно отказать в просьбе», — сердито подумал он.

История, которая привела Намсева к внутренней диверсии, началась полтора месяца назад, с приходом в отдел трёх новых сотрудников. Несмотря на категоричные отказы, на этот раз начальник упёрся и всё же всучил ему стажёров, которые оказались теми ещё подарками.

Поскольку у аналитика характер тоже был не мёд, то ничего удивительного, что вскоре между ним и его подопечными возникли трения.

Поводом для конфликтов могло послужить всё что угодно, и, как правило, их провоцировали сами стажёры. С вежливыми выражениями на лицах молодые стервецы до тех пор оспаривали указания своего наставника, пока тот не выходил из себя и не начинал ругаться.

Лидером в троице был Андре Кортиус, очень талантливый аналитик, и не менее талантливый провокатор. Худой как скелет, с несоразмерно длинными конечностями и тощей длинной шеей он вызывал бы жалость своим видом, если бы не ледяное выражение всезнающих серых глаз.

Как правило, именно он брал на себя роль миротворца-посредника, но Намсев был слишком опытен, чтобы не понимать, от кого именно исходит смута.

Обстановка в незримой войне накалилась до предела, когда он заметил, что у него пропадают вещи — так, ничего существенного: блоки питания, запасной ридер и прочая мелочь, из-за пропажи которой было бы не слишком удобно поднимать шум. Тем более что вещи вскоре нашлись — правда, нашлись они там, куда бы он их никогда не положил.

Затем пошли шалости куда более серьёзные. Обнаружив, что удалена часть данных, над которыми он работал, взбешённый аналитик доложил по инстанции и в результате вышел конфуз. Испорченный файл чудесным образом оказался в целости и сохранности, а трое наглецов с пеной у рта доказывали, что они здесь ни при чём, мол, уважаемый наставник ошибается, считая, что они могли пойти на такой безответственный поступок.

После этого начальство предложило Намсеву передать подопечных кому-нибудь другому, но он отказался. Гордость не позволяла ему признать своё поражение. В общем, он решил во что бы то ни стало приручить или проучить мальчишек — это уж как получится.

Война шла с переменным успехом, когда пришла записка: «Я это сделал, сделай и ты: докажи, что ты лучший. Вынеси из секретного архива кристаллик под номером А-КС-67. Не бойся, я его просмотрел, там старая дребедень, которой место на свалке. Если сделаешь, то я верну украденное мной и подарю тебе лавровый веночек. Будешь заправлять им свой любимый супчик».

Запись исчезла с экрана ридера, и Намсев обругал себя за близорукость. «Скверная ситуация! — огорчился он. — Кто-то ведёт со мной игру, используя для этого мальчишек, а я, как последний дурак, прохлопал основного игрока».

После напряжённых размышлений аналитик отправился к троице, которая оказалась на своих рабочих местах и встретила его насторожённым молчанием. Судя по лицам, они сразу же учуяли, что в воздухе запахло грозой.

По очереди оглядев стажёров, Намсев приказал:

— Кортиус, за мной! — Когда они оказались наедине он требовательно спросил: — Зачем и кому понадобился А-КС-67? Живо отвечай!

Стажёр смерил его недоумённым взглядом.

— О чём это вы, наставник?

— Не хочешь, не говори, мне плевать, только учти, игры закончились. Сейчас я передам тебя безопасности и пусть они дрючат вашу компанию на предмет…

— Сэр, я ничего не брал! Честное слово! — поспешно проговорил Кортиус, сообразивший, что грядущие неприятности сменили статус и перешли в разряд непосредственных.

— Кто стоит за тобой? — резко спросил аналитик и снова потянулся к кнопке вызова службы безопасности.

— Он сказал, что вы его знаете!

На физиономии стажёра появилось таинственное выражение. С видом болванчика он вытянул руки по швам и, вытаращив глаза, прогнусавил:

— Зуб за зуб, око за око. Если хочешь искупить свою вину, давай встретимся. Не спрашивай где и когда, ты сам это знаешь. Учти, это лишь начало. Если не придёшь, будешь вечно мучиться с ними. — Выдав эту тираду, Кортиус изобразил виноватую улыбку и добавил: — Сэр, надеюсь, вы понимаете, что не я придумал эту белиберду.

Рамсев окинул парня недоверчивым взглядом, но всё же погасил экран ридера.

— Что ещё? — потребовал он.

Когда Кортиус слово в слово озвучил пароль, который прозвучал как набор завываний различной тональности, и по времени занял пять минут, аналитик кисло посмотрел на него и отпустил восвояси.

«Проклятый жирдяй, вечно чего-нибудь отчебучит. Нет, чтобы сразу передать, что ему нужно, — проворчал он про себя. — Вот ведь злопамятный паразит! Наверняка с его подачи выбрали самых наглых стажёров и всем скопом посадили на мою шею».

После передачи дел приемнику Рамсев покинул здание регионального центра Внешней разведки и отправился на конспиративную квартиру. Здесь он при помощи специального оборудования тщательно проверил похищенный кристалл — прежде всего на предмет шифровок и смысловых иносказаний. После этого он был готов поручиться, что документы если кому и интересны, то только историкам и фольклористам. С точки зрения безопасности они не представляли никакой ценности.

Мучимый сомнениями, Рамсев подошёл к окну и процитировал по памяти: «Рамукани должен уметь поглощать эсплезиос и передавать её аллу, который является движущей силой ковачара… образуйте квадрат, отсеките всё лишнее и когда вас охватит состояние лу, мысленно сосредоточьтесь на его центре… аррду нельзя достичь, если нет комлеоса-ра. — Он хмуро уставился на своё отражение в тёмном стекле. — Не понимаю, зачем вся эта чушь понадобилась Ирвингу. На мой взгляд, это духовные практики древних, позволяющие достичь просветления разума, и ничего более».

Внутренняя тревога не давала ему покоя. Он побродил по комнате, а затем составил полный отчёт о своих действиях и отправил его начальству. Чтобы окончательно снять груз с души, аналитик сделал копию с похищенного кристалла, а оригинал оставил в тайнике, доступ к которому был напичкан смертельно опасными ловушками. Специальный бокс при несанкционированном доступе должен был уничтожить своё содержимое. Перестраховываясь, он нажал на невидимую кнопку, которая сделала ещё одну копию с оригинала.

Перед выходом Рамсев оглянулся, хотя прежде этого не делал, и окинул комнату прощальным взглядом, чувствуя, что больше никогда сюда не вернётся.

На место встречи он явился раньше оговорённого времени и сразу понял, что угодил в ловушку. На малолюдной набережной не было никого похожего на Ирвинга, зато лишь слепой мог не заметить сухощавого мужчину, облачённого в роскошнейший наряд из белого фессалийского шёлка.

Незнакомец стоял у лестничного спуска, украшенного скульптурами крылатых чудовищ, и праздно глядел на тёмную воду, отражающую свет фонарей, но Намсев не обольщался его созерцательной позой. Сам он был чистой воды учёным, но нагляделся на своих коллег-оперативников. К тому же он сразу заподозрил, с кем имеет дело.

Когда мужчина подошёл к нему, аналитик протянул ему кристалл и криво усмехнулся.

— Много слышал о вашем племени, но встречаться не приходилось. Атум миловал до сих пор.

— Увы, господин Намсев, везение не вечно. Вам ли этого не знать? — мягко проговорил мнемос и снял биомаску.

— Зачем вы это делаете? Почему каждый раз перед убийством вы обязательно снимаете маску? — тоскливо спросил аналитик.

Мнемос улыбнулся.

— Кодекс чести обязывает. Жертва должна видеть истинное лицо своего убийцы, — ответил он и, сосредоточившись, заметил: — Судя по вашим мыслям, вы не понимаете ценности того, что принесли.

— Да, — сознался Намсев и облизнул пересохшие губы. Пронзительный взгляд серых глаз был невыносим, но он не дрогнул. — Мы оба знаем, чем закончится наша встреча, так почему бы вам не просветить меня?

Всепоглощающее равнодушие на лице страшного собеседника сменилось более человечным выражением.

— Хотите знать, что это такое? Вы истинный учёный, господин Намсев. Что ж, так и быть, я уважу вашу предсмертную просьбу. Думаю, вам будет достаточно небольшой подсказки, — не отводя взгляда от лица аналитика, обливающегося потом, он процитировал: —Рамукани должен уметь поглощать эсплезиос и передавать её аллу, который является движущей силой ковачара. Вам это знакомо, не так ли? А теперь послушайте, как это звучит в современном приближении. Кандидат в члены экипажа должен уметь поглощать энергию живой материи и передавать её ключу-деструктору, который является движущей силой корабля.

— Это инструкция по набору Спящих, будущего экипажа для корабля Сеятелей! — воскликнул Намсев и его глаза азартно блеснули. Как только в нём проснулся исследователь, угроза смерти сразу же отошла на второй план. — Но какой вам толк от этой находки, если нет самого корабля, и никогда уже не будет? — оживлённо спросил он.

— Кто сказал, что его нет? — Словно по волшебству на ладони мнемоса появилось продолговатое бархатисто-чёрное зерно. — Я знал, что вам будет приятно его увидеть.

— О Атум! — воскликнул Намсев, и умоляюще посмотрел на своего убийцу. — Сэр, я могу к нему прикоснуться? Пожалуйста! Дайте мне умереть счастливым!

Получив согласный кивок, учёный с благоговейным выражением протянул руку, и его дрожащие пальцы коснулись тёплой бархатисто-чёрной поверхности; в следующее мгновение он медленно осел на плиты набережной.

Мнемос с уважением склонил голову. Свежий речной ветер трепал его длинные пепельные волосы, связанные в высокий хвост, и раздувал лёгкую атласную ткань. Переливаясь нежнейшими оттенками синего и фиолетового, она выгодно обрисовывала гибкую сильную фигуру убийцы из таинственного племени.

— Достойному достойная смерть, — произнёс он в качестве эпитафии умершему аналитику и не спеша двинулся прочь.

Экзотический наряд и волевое лицо мнемоса обращали на себя внимание немногих встречных, гуляющих в этот поздний час на набережной. Женщины провожали сероглазого красавца восхищёнными взглядами и досадливо шикали на домашних любимцев, которые отчего-то нервничали и жалобно скулили.

Ирвинг опоздал буквально на несколько минут. При виде удаляющейся фигуры в броском наряде из белого фессалийского шёлка, он стиснул зубы, но не стал преследовать убийцу друга. Несмотря на все амбициозные замашки, он, прежде всего, оставался разведчиком и отдавал себе отчёт, что это самоубийственная затея. Даже ему было не под силу справиться с главой племени мнемосов.

Склонившись над Намсевым, лежавшим на тёмно-красных гранитных плитах набережной, Ирвинг коснулся его шеи, хотя и так знал, что он мёртв.

«Прости, Райнис, что не сумел тебя защитить!» — повинился он, расстроенный до глубины души. Ворчливый аналитик был одним из немногих, к кому он испытывал искреннюю симпатию. За годы службы во Внешней разведке с Ирвингом случалось всякое: как говорится, он прошёл огонь, воду и медные трубы. И в том, что ему удалось выбраться живым из опасных передряг, он не в малой степени был обязан Намсеву.

Ирвинг перевернул труп и сразу же подметил странность — на лице Рамсева застыло умиротворённое выражение — такое случалось не часто, только в те редкие минуты, когда аналитик был близок к состоянию чистой эйфории.

Осторожно, чтобы не повредить, Ирвинг содрал искусственную кожу, маскирующую крохотное устройство, и убрал её в бумажник со специальными отделениями. У него не было сомнений, что это камера слежения нового поколения, и он очень надеялся, что Киргон, глава мнемосов, не стёр запись.

Когда прилетел флайер, и медики забрали тело аналитика, Ирвинг отправился на конспиративную квартиру. Как он и ожидал, она оказалась пуста. Предосторожности Рамсева были излишними: копии документа и отчёт так и не дошли по назначению. Стажёр, подчистивший конспиративную квартиру, сумел обойти самые изощрённые ловушки аналитика, с которыми не справился бы даже опытный агент.

Правда выплыла благодаря Капами. Архивариус всё же заметила подавленный вид Намсева и тщательно проверила с чем он работал, тогда и выплыла подмена кристалла.

Приземлившись прямо в гараже, Ирвинг направился к углу, заваленному ненужным хламьём. В основном это были пустые коробки и он, чтобы ускорить процесс расчистки, достал бластер. Покрытая сажей дверь не сразу поддалась его усилиям, но пара мощных рывков и она не устояла.

Ирвинг вошёл внутрь и, не оборачиваясь, едко произнёс:

— Входи, чего уж там! Если до сих пор не выстрелил в спину, значит, тебе есть что сказать.

Кортиус отключил режим невидимости комбинезона и шагнул в конторку, захламлённую не меньше, чем гараж.

— Садись! — не столько пригласил, сколько приказал Ирвинг и, усевшись сам, указал на стул, стоящий с другой стороны колченогого стола.

— Ну, что тебе нужно? — спросил он и водрузил ноги на облезлую столешницу, когда-то лакированную и светлую, а сейчас густо заляпанную подозрительными пятнами.

На физиономии стажёра появилось было дурашливое выражение, но тут же исчезло. Намсев был близким другом Ирвинга и провоцировать его сейчас было то же самое, что дёргать рассерженного тигра за хвост.

— Где моя сестра? — спросил Кортиус напрямую.

— Там, где вы никогда не встретитесь, — последовал холодный ответ.

— Да ну? — Кортиус бросил на собеседника проницательный взгляд и его пергаментно-тонкие губы растянулись в издевательской улыбке. — Ничего у тебя не выйдет. Латисса вернётся домой. Это я тебе гарантирую.

— Ошибаешься, Андре, теперь у неё другой дом, — на бесстрастном лице Ирвинга проступила усталость. — Я бы тебя убил, но поскольку мы теперь родственники, я не хочу огорчать жену. Ответь на мои вопросы и катись на все четыре стороны, — сказал он будничным тоном, будто речь шла о погоде.

Кортиус изумлённо посмотрел на того, которого опасались даже мнемосы (а они не боялись ничего, даже смерти. Вот только директор Внешней разведки мог организовать кое-что похуже смерти). На угрозу убить он не обратил внимания, его занимало другое.

— Насколько я знаю, у тебя есть жена, — скептически заметил липовый стажёр.

Ирвинг фыркнул и прикрыл глаза.

— Как говорится, жена не стена, — сказал он и его левое веко чуть заметно задёргалось, выдавая нервное напряжение.

— Поклянись, что ты на самом деле женился на Латиссе! — потребовал Кортиус.

— Клянусь! — Ирвинг с торжественным видом прижал руку к сердцу. — Атум мне свидетель. Правда, церемония вышла не очень. Невеста всё время вертелась и канючила, требуя сладкого.

Кортиус вскочил и, опершись руками о стол, подался к нему.

— Неужели ты стёр Латиссе память? — сказал он, всем своим видом излучая недоверие.

— Угадал!

— Врёшь!

— Зуб даю! — Ирвинг правильно истолковал гримасу, промелькнувшую на лице мнемоса. — Думаешь, я не знаю о вашем фокусе с перезаписью памяти? — насмешливо вопросил он. — Латисса действительно всё забыла и больше к вам не вернётся. Одно могу сказать тебе в утешение, она живёт нормальной жизнью, и она по-настоящему счастлива.

На стол упала фотография и Андре, помедлив, протянул руку. Сестра действительно выглядела необычайно счастливой и молодой. Он такой никогда её не видел. «Может, оно и к лучшему», — промелькнула у него крамольная мысль.

Кортиус снова сел на стул и, намеренно копируя позу Ирвинга, закинул ноги на стол и сложил руки на груди.

— Ну, зятёк, твоя подача! — проговорил он издевательским тоном.

— Кыш, щенок! — добродушно прогудел Ирвинг и спихнул его ноги со стола. — Мал ещё, чтобы задирать хвост на старого пса. — Он погрозил пальцем. — Не забывайся, парень! Хоть мы теперь родичи, но пока ты числишься в моём ведомстве, не смей охальничать. Когда разговариваешь со мной, не забывай добавлять «сэр».

— Вот, значится, как? В таком случае, вряд ли у нас получится разговор по душам, — сказал Кортиус и, вздохнув, добавил: — Сэр.

Директор Внешней разведки взялся за дело.

— А ты попробуй! Вдруг да получится? — сказал и добавил, прощупывая почву: — Впервые на моей памяти Киргон выполз из своей норы. Вряд ли он явился лишь для того, чтобы убить сотрудника Внешней разведки. Отвечай, зачем вам кристалл под номером А-КС-67?

Пока мнемос с глубокомысленным видом изучал металлический потолок конторки, Ирвинг с трудом удерживался от желания дать ему подзатыльник. Кортиус был прирождённым комедиантом и в роли школьного недоумка выглядел чрезвычайно убедительно. Наконец, он соизволил ответить:

— Видите ли, — он бросил на собеседника печальный взгляд, — сэр… Вы уж не гневайтесь на меня. Я всего лишь мальчик на побегушках. Думаю, вам лучше спросить самого Киргона. Уж он-то совершенно точно знает, за каким чёртом ему эти сказки тысячелетней давности.

— Будь по-твоему, — сказал Ирвинг и перетёк в другую позу, будто невзначай его ладонь легла на рукоять бластера. — Тогда скажи, зачем вы убили Аэлитмиррани-даами-Ррнари, приёмную сестру Ягмира-раами-Дарирра? Она-то чем вам помешала?

— Случайность, мой любопытный друг, — ответил Лимас Киргон, возникший на пороге конторки. — Шеда не вовремя прилетела на свой корабль, а ты знаешь, что не в наших правилах оставлять живых свидетелей.

— Бедная малышка, — сказал Ирвинг и радушно махнул новому гостю. — Да, ты не стой, Лимас! Присаживайся и чувствуй себя как дома.

— Я бы рад, но спешу, — отозвался глава мнемосов. — Заглянул на минутку, чтобы забрать сына и заодно справиться о здоровье дочери.

— Вынужден тебя огорчить, у девочек всё замечательно. Нужно бы лучше, да дальше некуда, — проговорил Ирвинг, хотя Киргон не упомянул Вайду.

Развалившись на стуле, он по-прежнему доброжелательно взирал на своих опасных гостей.

Директор Внешней разведки держался так, будто это он владеет ситуацией, и Кортиус отдал должное его самообладанию. «Жаль, что наши родственные отношения продлились столь недолго», — подумал он с некоторым сожалением. Весёлый толстяк пришёлся ему по душе и при других обстоятельствах он согласился бы на такого мужа для своей сестры, — конечно, если бы такое было бы возможно в их племени, не признающего ни браков с инородцами, ни детей от таких союзов.

Уверенный в своём преимуществе Киргон глянул по сторонам и брезгливо заметил:

— Что-то у тебя здесь грязновато, Марио. Думаю, тебе пора поменять служанку.

— Твоя правда, Лимас, — согласился Ирвинг, и весёлость на его лице уступила место лицемерной печали. — Действительно, что-то слишком много мусора в комнате. Думаю, пора его убрать.

С необычайной скоростью для его тела толстяк ушёл в сторону, и в тоже мгновение тишина в конторке сменилась змеиным шипением комбинезонов, отражающих выстрелы из бластеров.

Среди стремительно перемещающихся фигур непрерывно мелькали лучи лазерных прицелов, и изредка слышался сдавленный стон. Положение у Ирвинга было совсем аховое, мнемосы зажали его в угол, и жить ему оставалось считанные секунды, но расстановка сил сразу же изменилась с появлением на поле ещё одного игрока.

Неизвестный стремительно метнулся к Киргону и, пользуясь фактором внезапности, нанёс ему мощный удар прикладом бластера. Глава мнемосов зашатался, и в следующее мгновение его ослепила вспышка бластера. Кортиус глянул на нового противника и поднял руки, показывая, что сдаётся.

— Сестричка, не стреляй, это я! — воскликнул он и поспешно отступил в сторону, уходя с линии огня.

Латисса повела дулом бластера.

— Оружие на пол! — приказала она. — Быстрей, щенок, если не хочешь, чтобы я тебя поджарила.

— Да сдаюсь, я сдаюсь! Только ради бога не нервничай! — запричитал юноша, обрадованный появлением старшей сестры.

— Умница! — Латисса наступила на бластер брата, пущенный в её сторону, и навела оружие на главу мнемосов. — Теперь ты!.. Только дернись, и я продырявлю тебе голову! — гневно прошипела она.

Видя, что она готова выполнить свою угрозу, хотя Киргон подчинился и сдал оружие, Ирвинг положил ей руку на плечо.

— Спокойно, моя любовь! Не делай того, о чём потом пожалеешь, — предупредил он мнемонийку. — В конце концов, почему бы нам всем не сесть за стол и не поговорить чисто по-родственному?

— Ты это о чём? — насторожилась Латисса.

Обняв жену — а они действительно были женаты — Ирвинг поцеловал её в висок.

— Я о том, что Киргон тебе родной отец. Тебе и вот тому парню, — сказал он и ткнул в сторону Андре.

При этом известии Латисса уронила бластер.

— Так эти мерзавцы мои родственники? — сдавленно прошептала она и её глаза наполнились слезами. — О боже! — Она приникла к груди Ирвинга и разразилась бурными рыданиями, но он был настороже и успел её перехватить, когда она бросилась к оружию.

С невозмутимым выражением на лице Киргон прошествовал к столу и, сев, подождал, когда дочь справится с истерикой.

Наконец, Латисса всхлипнула и, по-детски вытерев нос рукавом, подошла к столу.

— Это правда? Ты действительно мой отец?

— Да, — Киргон поднял глаза и спокойно посмотрел в лицо дочери. — Хватит притворяться! Со мной твои фокусы не сработают.

— Ну вот! Испортили сестричке всю игру, — пробормотал Андре, не глядя на отца.

— Ещё слово и ты отправишься на внеплановый квалификационный забег, — пообещал Киргон, и присмиревший юноша вытянулся в струнку.

— Простите, сэйдж! Мне выйти или остаться?

— Останься, — разрешил Киргон и Ирвинг в который раз восхитился воинской дисциплиной, царящей у мнемосов даже в семьях.

— Вообще-то, Латисса теперь моя жена и я не намерен с кем-либо ею делиться, особенно с тем, кто приходится ей родным отцом, — счёл нужным сообщить Ирвинг и воззрился на Киргона, ожидая его реакции.

Глава мнемосов смерил его долгим взглядом, и всесильному директору Внешней разведки стало не по себе.

— Не провоцируй меня, Марио, — предупредил Киргон. — Мы, мнемосы, все довольно близкие родственники. Для нас не существует такого понятия как инцест. Однако я уважаю чувства Латиссы. Только поэтому я столько лет закрываю глаза на то, что она служит твоим интересам, а не моим.

Глава мнемосов перевёл взгляд на дочь, и по его губам скользнула ироничная улыбка.

— Ты всегда проигрывала мне, так что даже не пытайся, у тебя ничего не получится. Тем более что нас двое, а ты одна, — сказал Киргон и выражение его лица несколько смягчилось. — Не беспокойся, я его не убью. И даже больше, я дам тебе свободу. Но при одном условии, ты должна вернуть мне Вайду, — добавил он непреклонным тоном.

— Это невозможно! — вмешался Ирвинг. — Во всяком случае, пока девочка не родит ребёнка.

— Этому выродку по-любому не жить. Я не дам рассеяться способностям мнемосов где-то помимо нашего мира. В ближайшее время Вайда должна вернуться домой, иначе вы оба пожалеете, что родились на свет.

Киргон встал, показывая, что разговор окончен. Иного выхода не было, и Ирвинг рискнул пойти ва-банк.

— Не горячись, Лимас! Сначала выслушай, что я тебе скажу. Пожалуйста, присядь! Нам есть о чём поговорить. Конечно, в твоих руках зерно хаоса, но ты не сможешь самостоятельно им управлять…

— У тебя устаревшие сведения, — холодно проговорил глава мнемосов. Тем не менее он принял приглашение к переговорам и снова опустился на стул.

«Так вот зачем ему понадобился Намсев!» — догадался Ирвинг и досадливо крякнул. Пока Киргон обыгрывал его по всем статьям, он не только опередил его с захватом зерна хаоса, которое на самом деле было зародышем корабля легендарных Сеятелей, но и сумел вычислить местонахождение инструкции по его управлению.

— Зерно хаоса. Зачем оно тебе? — спросил Ирвинг, решив не ходить вокруг и около.

— Для коллекции, — забавляясь, ответил Киргон. — Не веришь? А зря. У меня собраны самые лучшие средства, какие использовались для преодоления сначала водного, затем воздушного и безвоздушного океанов. Есть всё, начиная с плотов и папирусных лодок и заканчивая современными звездолётами. Корабль Сеятелей будет жемчужиной, венчающей мою коллекцию.

— И только?

Глава мнемосов перешёл к серьёзному разговору.

— Понимаю, о чём ты. Конечно, соблазн велик, но даже для меня это слишком хлопотное приобретение.

На его ладони возникло зерно хаоса, и Ирвинг во все глаза уставился на легендарный артефакт.

— Наверняка сопрут, — опомнившись, проговорил он.

— Сопрут, — согласился Киргон с лёгкой полуулыбкой на губах.

Он встал из-за стола и его комбинезон вновь принял вид свободного одеяния из чудесного фессалийского шёлка. «Позёр!» — внутренне усмехнулся Ирвинг и подумал, что нужно обязательно выяснить, кто изготавливает такое удобное одеяние, которое не только защищает своего хозяина, но и прекрасно маскирует в толпе.

Держа на вытянутой руке зерно хаоса, Киргон с торжественным видом прошёлся по комнате и остановился рядом с Ирвингом.

— Что же мне предпринять, Марио? — вопросил он глубокомысленным тоном. — Если верить древним хроникам, то Сердце Атума никто не может удержать у себя, кроме того, кому оно предназначено. Но мне это и не нужно. Как думаешь, кому его предложить и что потребовать в качестве оплаты?

— Всё что угодно! — быстро ответил Ирвинг. — Хочешь деньги, ты их получишь в любом количестве. Хочешь звёздное королевство, только намекни какое именно.

— Марио! — На лице Киргона появилось укоризненное выражение. — Я был более высокого мнения о твоём уме. Ну, зачем мне все эти пустяки, которые я могу добыть без твоего участия?

— Тогда какого хаоса тебе нужно? — рассердился Ирвинг, и Латисса пнула его под столом.

Она выразительно глянула на брата, худосочного и бледного. В свои шестнадцать лет Андре больше походил на мужчину в возрасте.

Поняв, что она хочет сказать, он тяжело вздохнул.

— Сто семь акрилийких демонов и одна Адлилуза! Монополизировав свой дар, вы сами загнали себя в ловушку. Единственно, что может вам помочь, это приток свежей крови, а где я её возьму…

Неожиданно Ирвинг вспомнил рассказ Вайды о статуэтке, которая была как две капли похожа на неё и изображала одну из родственниц Ласло, а затем необычные способности самого землянина и у него мелькнула догадка, которая могла его выручить в данной ситуации. Хотя у него не было твёрдой уверенности в своих умозаключениях, он твёрдо пообещал:

— Я дам тебе то, что ты хочешь. Естественно, при условии, что мы сойдёмся в цене.

Торг был ожесточённым, но они договорились, что в обмен на исходный генетический материал, который положил начало племени мнемосов, Ирвинг получает зерно хаоса и кристалл с инструкцией.

Перед тем как уйти вслед за главой мнемосов, Кортиус подмигнул сестре, а затем глянул на директора Внешней разведки.

— Такой большой, а врёшь как белая лошадь! — сказал он укоризненно. — Но ты, зятёк, не обольщайся, я ни на минуту не поверил, что ты окончательно стёр её первоначальную личность. Ведь только дурак откажется от своего самого лучшего оружия.

Когда луч бластера ударил ему под ноги, юноша хихикнул и, отсалютовав сестре, исчез за дверью.

После ухода Киргона и его зловредного отпрыска Ирвинг включил связь, чтобы отдать приказ своим людям не трогать их, и потому затрещина, полученная от Латиссы, застала его врасплох.

— Ах ты, самонадеянный болван! — воскликнула она, гневно сверкая глазами. — Что было бы с тобой, не вернись ко мне память и не успей я вовремя?!

Не удовольствовавшись словесной взбучкой, она стукнула его прикладом бластера. Правда, далеко не так сильно, как Киргона.

Ирвинг уклонился от следующего удара и привлёк её к себе.

— Хватит лютовать, моя любовь! Ведь ты же знаешь Киргона. Если бы он не чувствовал себя хозяином положения, не было бы этой сделки. Заявись я с кучей охраны, он просто не стал бы встречаться со мной.

— Значит, у тебя был запасной план? — осведомилась Латисса.

— Ну да! — солгал Ирвинг, но не слишком убедительно.

— Проклятый недоумок! Кому только в голову пришло назначить тебя директором Внешней разведки?! — проворчала мнемонийка и взяла его под руку. — Лучше убраться из этой ловушки, пока Киргон не передумал и не перерезал нам обоим горло.

В канун Рождества Христова над мирно спящей деревенькой близ Зирца, что находится в Венгрии, повисло НЛО. Ударивший сверху луч прошёлся сначала по горам, затем по аккуратным улочкам и остановился на усадьбе, расположенной на отшибе. Именно здесь жили дедушка и бабушка Ласло по отцовской линии.

Маришка открыла глаза и при виде двух силуэтов, склонившихся над ней, тихо вскрикнула и схватилась за сердце. Одна из теней поднесла инъектор к её шее. Приступ сразу же отступил, и она почувствовала себя гораздо лучше. Пихнув в бок спокойно похрапывающего Иштвана, она села в кровати и замахнулась подушкой на нежданных гостей.

— Ах вы, ироды, нашли кого грабить! Мы всю жизнь со стариком горбатились, а вам теперь всё отдай?! Убирайтесь вон!

— Не ругайтесь, матушка! Мы не грабители, — мягко проговорила одна из теней, и в комнате загорелся свет.

При виде призрачной девушки, стоящей у кровати, Маришка снова схватилась за сердце.

— Доченька! — прошептала старушка, прижав руки к груди, и по её щекам покатились слёзы. — Катенька, родная моя! Раз ты пришла за мной, значит, мой черёд отправляться на тот свет.

Маришка встала и, одевшись, накинула платок на голову. Она шагнула к девушке, которая как две капли воды походила на её умершую дочь, а затем с горестным видом обернулась к мужу.

— Прощай, Иштван! Видишь, как оно обернулось. Хотела утром сварить тебе холодец, да не успела, но в печи стоят щи из квашеной капусты и котелок с тушёным мясом. На первое время тебе будет чего поесть.

Склонившись над спящим мужем, Маришка пригладила его растрепавшиеся седые волосы и, стараясь не разбудить, поцеловала в щёку.

— Пожалуйста, не горюй, мой сокол ясный! Чай, расстаёмся ненадолго. Не сомневайся, я буду тебе ждать. — Она обернулась к тем, кого считала призраками, и тревожно глянула на незнакомого мужчину, а затем с мольбой воззрилась на девушку: — Катенька, ведь ты поможешь встретиться нам с папой? Чай, Иштван не такой уж греховодник, чтоб его упекли в ад.

— Сейчас проверю, — пообещала девушка.

Держа наготове анализатор, она подошла к Иштвану. «Родство с Эржебет отдалённое, но для наших целей он тоже подходит. Сейчас возьму образец, а ты тем временем подчисти мозги старушке», — сказала она по внутренней связи.

«Незачем, — ответил напарник. — Иштвана и Маришку Романовичей приказано взять с собой».