Звёздная кошка. Часть 1

ГЛАВА 21. Планета Рокайдо

— Народ, у кэпа профилактика! Нам велено выметаться на планету и целых два дня не совать носа на борт! — радостно завопил Микава, влетев в кают-компанию.

— Тоже мне новость! — проворчал Цан Су-Рев-Бо и злорадно ухмыльнулся. — Между прочим, зря радуешься, стажёр. Ваша группа дежурит, потому лично ты будешь сидеть на борту, и глядеть на нас с орбиты.

С расстройства Микава, проходя мимо чулианца, смахнул чашку с шокофе, стоящую на самом краю стола, и они сцепились, выясняя, кто виноват. Оба успокоились только тогда, когда в кают-компанию вошёл Чарцей Сан-диц-Ру. Остановившись в проходе, он объявил, что в десять часов по корабельному времени к планете отправляется орбитальный челнок, и все желающие размять ноги на твёрдой земле могут спуститься вниз, за исключением дежурной группы и Цан Су-Рев-Бо, на которого наложено дисциплинарное взыскание. Сияющий Микава хлопнул чулианца по плечу и покровительственно проговорил:

— Держись, старик, ещё не всё потеряно! На что тебе портовые шлюхи? Вечерком сыграем в ворборо, глядишь, время пролетит незаметно.

На мрачной физиономии чулианца нарисовалась кровожадная мина. Неожиданным броском он ухватил уходящего Микаву за штаны и, подтянув к себе, сладко пропел:

— Ну, если ты, мой птенчик, заменишь мне проститутку, то я охотно сыграю с тобой не только в ворборо…

Напарник Микавы взвился из-за стола и, гневно сверкая глазами, схватил чулианца за грудки.

— Ах ты, гнида! Немедленно извинись перед Руалом! — прорычал обычно тихий и спокойный парень.

— Но-но! Не лезь в бутылку, Бакава!.. Убери свои лапы, скотина! Я же пошутил! — прохрипел Цан Су-Рев-Бо, он безуспешно пытался отцепить от себя стажёра, но тот держал его мёртвой хваткой.

Ласло, который оказался слишком близко к будущему очага драки, выразительно глянул на затылок уходящего командира. «Мать твою! Вот почему снова я?» Вздохнув, он поднялся со своего места.

— Хватит, парни! Если из-за вас мы зависнем на орбите, клянусь, мало вам не покажется, — сказал он и, бросив на чулианца жёсткий взгляд, безапелляционно добавил: — Су-Рев, извинись перед Микавой и радуйся, что не опробовал свою шутку на мне или Риде, а то ты надолго забыл бы о проститутках.

Чувствуя всеобщее осуждение, Цан Су-Рев-Бо немного покочевряжился, но всё же отступил: он был не настолько глуп, чтобы не понимать, когда не стоит лезть в бутылку.

— Надо ж, какие у нас обидчивые новички!.. Ладно, извини, Микава, — буркнул он и отпихнул от себя Бакаву. — Отцепись ты, пиявка! А то я тоже могу воспринять это как сексуальное домогательство.

Явно пребывая не в духе, чулианец вернулся к себе в каюту и лёг на койку. Спустя некоторое время раздался стук и вошёл Чарцей Сан-диц-Ру. Видя, что товарищ не реагирует на его появление, он неслышно вздохнул и сел на стул.

— Цан, хватит злиться! — проговорил он примирительно. — Сам виноват, что остался без увольнительной. Какого хаоса ты вечно цепляешься к новичкам?

Единым текучим движением чулианец занял сидячее положение на кровати.

— А ты не понял? Чарцей, я им завидую! Ведь когда-то мы были также неразлучны! Как эти мальчишки мы горой стояли друг за друга, а теперь… — Цан Су-Рев-Бо прислонился затылком к стене и прикрыл глаза, — ты пошёл на повышение, и я остался не у дел.

Несчастное выражение на физиономии друга детства пробудили в Чарцее Сан-диц-Ру угрызения совести, но он сразу же насторожился, заметив его взгляд, брошенный исподтишка. Досадуя, что снова попался на его удочку — ушлый мальчишка-простолюдин с первого дня их знакомства вил верёвки из своего юного господина — он поднялся и бросил ему пропуск.

— Держи! — сказал он и холодно добавил: — Ни к чему было разыгрывать представление, я и так собирался отпустить тебя в увольнение.

Цан Су-Рев-Бо загородил ему дорогу и быстро проговорил:

— Чарцей, ты неправильно меня понял! Да, я хочу в увольнение, но всё сказанное мной чистая правда! С тех пор, как мы не вместе, мне всё время кажется, что у меня голая спина. Я чувствую себя… — он замялся, подыскивая нужное слово, — дискомфортно. Такое ощущение, что я тебе в тягость.

— В Навигационной школе на Рамбо освободилось место. Это очень престижное назначение. Надеюсь, ты справишься, и мне не придётся жалеть о своей рекомендации.

— Хочешь окончательно избавиться от меня? — Цан Су-Рев-Бо смерил друга быстрым взглядом и вложил ему в руку вожделенный пропуск. — Забирай, он мне не нужен. Как и твоя протекция, — добавил он с вызовом и, улёгшись на кровать, отвернулся к стене.

Когда Чарцей Сан-диц-Ру тронул его за плечо, он злобно рыкнул:

— Иди к хаосу!.. Я к тебе с открытой душой, а ты всю жизнь норовишь плюнуть в эту самую душу. Ну конечно, кто я для тебя?! Обычный слуга, которых пруд пруди в вашем поместье. А я дурак возомнил себе будто мы ровня и даже больше, что мы друзья!

— Цан!.. Ну, хватит дуться! — На лице Чарцея Сан-диц-Ру, за столько лет уже привыкшего к фокусам друга, появилось терпеливое выражение. — Пойми, это назначение в твоих же интересах. Мы оба уже немолоды. Как и я, ты должен продвигаться по служебной лестнице.

— Так ты хочешь, чтобы мы снова были вместе? — просиял Цан Су-Рев-Бо и, вскочив, выхватил у него свой пропуск. — Спасибо, Сан-диц, ты настоящий друг!

«О Атум! Опять я не выдержал характер! — оставшись в одиночестве, Чарцей Сан-диц-Ру тяжело вздохнул и, досадуя на себя, сгорбился на стуле. — Если я по-прежнему буду потакать Цану, он будет вечно цепляться за меня», — подумал он с унынием, но услышав, что лёгкие шаги стихли под дверью каюты, он выпрямился и напустил на себя бесстрастный вид.

— Кто там топчется? Входите!

— Сэр?! — в каюту заглянула Русалочка. — Извините, что тревожу, но можно я тоже спущусь на поверхность?

— Моя дорогая, с сегодняшнего дня вы вне моей юрисдикции. Капитан удовлетворил вашу просьбу и зачислил вас внештатным сотрудником в госпиталь. Попутно он намекнул, что когда там освободится место, то главврач предложит вам полноценный контракт. Всё будет зависеть от того, как вы проявите себя на новом месте.

— Спасибо, сэр! Я знаю, что это вы ходатайствовали за меня перед капитаном и главврачом!

С субординацией у неё явно были нелады; радостно взвизгнув, девушка повисла на шее у Чарцея Сан-диц-Ру и тот, как истинный джентльмен, галантно поклонился, и они закружились в импровизированном танце.

— Служба безопасности больше вас не тревожит? — как бы между делом спросил он.

— Слава Атуму! Они отстали от нас с Ласло, — пропела она и, чуть помедлив, добавила: — Честное слово, сэр, я не знаю, зачем Сеятель хотел его видеть. Может быть, из-за того, что он землянин?

— Не думаю. Землян в Содружестве довольно много, но он хотел видеть именно Романовича. Чтобы заполучить его Арлия де Гоасам разработал сложнейшую операцию, — сдержанно заметил Чарцей Сан-диц-Ру. — Да и вы, моя дорогая, не просто так вертелись около него во время своей учёбы в Навигационной школе. Не так ли?

— Да, сэр! — спокойно ответила девушка и на её лицо легла тень печали.

— Какое у вас было задание?

— Ничего такого, вы не подумайте! — Она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. — Папа велел присматривать за Романовичем и защитить, если ему будет грозить опасность.

— От кого?

— Я не знаю! — обескуражено воскликнула Русалочка и призналась: — Меня это тоже занимало, и поначалу я пыталась провести своё расследование, но затем решила, что это не этично…

— Почему?

Девушка замялась, и Чарцей Сан-диц-Ру догадался о причине.

— Понятно. Своим вмешательством любовь частенько путает нам карты. Кстати, у вас очень хорошие боевые навыки. Жаль, что вы не остались у нас, оперативников.

Повеселевшая от его похвалы Русалочка лукаво улыбнулась.

— Сэр, вот вы ни разу не назвали меня ни по имени, ни по фамилии. Представляете, каково будет моему командиру, когда он попытается их выговорить? А так доктор и доктор. Вполне можно обойтись без имени, да и танцевать в госпитале как-то сподручней, чем под огнём противника.

— Верно мыслите, доктор, — усмехнулся Чарцей Сан-диц-Ру и, закружив девушку в последней фигуре танца, повернулся к двери. — Романович, Перев, хватит уже подслушивать! Забирайте свою подружку и идите, пока челнок не ушёл.

— Если вы не возражаете, сэр, — приоткрыв дверь, Ласло подмигнул Русалочке. — Идём, принцесса, а то опоздаем.

Когда девушка вышла, Рид-арр-Перев протянул ей пропуск, взятый у главврача, и она поцеловала его в щёку, а затем, не удовольствовавшись этим, взяла под руку и прижалась к его плечу. Звёздный кот просиял и Ласло закрыл рот, хотя его так и подмывало поддеть счастливую парочку каким-нибудь ехидным замечанием. Правда, за него это сделал Цан Су-Рев-Бо. Он до тех пор цеплялся к Риду и Русалочке, пока парни не пообещали подправить ему физиономию, причём без помощи пластического хирурга. Когда он попытался сесть рядом с ними в челноке, они загородили ему дорогу и дружно показали кулак.

Тогда чулианец нашёл себе новую жертву. Он плюхнулся рядом с Бакавой, который остался без напарника, и взялся изводить его и новичка, сидящего впереди. Но как он ни старался, оба стойко отмалчивались. Правда, мрачный парень, пришедший во Внешнюю разведку из Галактического патруля, всё же не выдержал и пообещал пересчитать ему все рёбра, если он сейчас же не замолчит и для убедительности, молниеносно обернувшись, приставил нож к его горлу. Цан Су-Рев-Бо захохотал и перевёл всё в шутку.

— Слушайте, почему этого недоумка до сих пор не отчислили из Внешней разведки? — вполголоса возмутилась Русалочка.

Прежде чем ответить, Рид выразительно посмотрел на землянина и наставительно проговорил:

— Видишь ли, дорогая, напарника не выбирают. Некоторым везёт, как тем же Микаве и Бакаве, а некоторым — нет. Например, как мне и нашему командиру.

— Так Цан Су-Рев-Бо напарник Чарцея Сан-диц-Ру? — удивилась девушка.

— Они оба с Чулиана. Народ говорит, что они вместе росли и дружат с самого детства, — сообщил Рид, и Русалочка при помощи пантомимы изобразила, как ей жаль их командира.

— Бедняга! — добавила она, не удовольствовавшись мимикой.

— Вот именно! — отозвался Ласло и картинно вздохнул. — Теперь ты понимаешь, каково мне приходится с твоим новым бойфрендом. Иногда страшно хочется начистить ему физиономию, но нельзя. При нашей работёнке напарник ближе, чем родной брат. Во всяком случае, так утверждают наши старички, и я им склонен верить.

Радостное настроение Рида резко пошло на убыль, и он отвернулся к иллюминатору. «Проклятье! Что будет, когда Ласло узнает, что я скрыл от него смерть шеды? Наверняка устроит жуткую бучу!» — с расстройством подумал он и вновь обругал себя за то, что, поддавшись на уговоры леди Цины, ничего не сказал товарищу о гибели девушки. Она не хотела, чтобы друг её внучки что-нибудь натворил с горя, и это повредило его карьере во Внешней разведке. Чтобы не расстраивать старушку ещё больше, Рид не сказал ей, что Ласло собирается разорвать контракт, как только закончится годовой испытательный срок.

Орбитальный лифт на Рокайдо отсутствовал и челнок сел прямо на заасфальтированную площадку, отведённую для коммерческого и пассажирского транспорта. В зале толпилось множество народа, но Внешней разведке дали послабление и выпустили из космопорта без досмотра.

Громадный комплекс вместе со всеми своими службами располагался на дне идеально круглого высохшего то ли озера, то ли небольшого моря. Потому, оказавшись за воротами космодрома, пассажиры не видели ничего, кроме ясного неба и скального берегового края.

Как только они миновали ворота, Ласло хотел было оставить парочку наедине, но Русалочка заупрямилась и потребовала, чтобы он пошёл вместе с ними. Конечно, Риду это пришлось не по нраву, но он промолчал, а землянину было всё равно с кем проводить время.

Вместе с остальным народом молодые люди направились к стоянке наземного транспорта, где сели в автобус на воздушной подушке и тот доставил их к одинокому стеклянному павильону, стоящему на окраине города. Водитель объявил, что это конечная остановка и они, выбравшись наружу, пошли к ближайшим домам.

Памятуя, что это мир, где родилась и выросла Фапивата, Ласло с любопытством поглядывал по сторонам. К его удивлению современность в стекле и бетонопластике осталась за пределами космопорта. Улица, утопающая в зелени, оказалась двойником тех улиц на Земле, что сумели сохранить средневековый дух. Точно также двух и трёхэтажные дома жались друг к другу, и точно также террасы и балконы с ажурными решётками украшали горшки с цветами и верёвки с сохнущим бельём.

При виде женщин в длинных платьях и чепцах Ласло усмехнулся. Благодаря их присутствию, средневековый колорит прямо на глазах обретал плоть и кровь. И всё равно он оказался не готов к тому зрелищу, которое открылось ему, когда они свернули за угол и оказались на оживлённом проспекте.

«Чёрт!.. Видимо, это мне в наказание за подделки, сбытые любителям халявной живописи!» — подумал Ласло. Не веря своим глазам, он втихомолку ущипнул себя. Но ощущение, будто его занесло в слащавый романтический мир Кристы Киффер, никуда не делось. По брусчатой мостовой, блистающей идеальной чистотой, всё также ехали многочисленные конные экипажи, а по тротуарам чинно брели персонажи, будто сошедшие с полотен немецкой художницы, бредящей Парижем времён декаданса.

Утончённые леди из обеспеченных классов общества, облачённые в воздушные многослойные наряды, поражали взгляд стороннего зрителя своей нереально тонкой талией и удивительными шляпками на затейливо уложенных волосах. Рядом с ними важно шествовали элегантные джентльмены в обязательных головных уборах, которые представляли собой нечто среднее между котелком и цилиндром. За семейными парами шли няньки в тёмных форменных платьях и накрахмаленных кружевных чепчиках. Как правило, их окружал целый выводок детей, похожих на нарядных кукол. Причём многие из нянек катили перед собой разукрашенные коляски с младенцами.

«Похоже, жители Рокайдо не знают, что такое контрацептивы и бурно плодятся в соответствии с заветом Господа или своих хозяев, что гораздо вероятней», — пришел землянин к выводу.

Нищих и грязи на улицах города не было, сколько он ни всматривался в подворотни домов. Простонародье выглядело не менее живописно, чем господа. Женщины красовались друг перед другом нарядными платьями с пышной юбкой до щиколоток, а жилет на шнуровке заменял им господский корсет. Мужчины, как правило, были одеты в свободные светлые рубашки, подхваченные широким поясом, жакеты и тёмные брюки, заправленные в мягкие сапоги. Детишки тоже были чистенькими и ухоженными, несмотря на то, что многие из них бегали босиком.

«Показуха!» — Ласло фыркнул, заметив, как при виде чернокожего мужчины-полицейского, облачённого в броский белый мундир, отделанный золотом, мать поспешно схватила испачкавшегося малыша и понесла его домой. Вскоре ребёнок снова выбежал на улицу, но уже с чистой мордашкой и в новой рубашонке.

Единственно, кто сбивал землянина с ностальгической волны, это чернокожие рокайдианцы, которые встречались не часто, но своим обликом напоминали ему о чужеродности этого мира. А всё потому, что кроме цвета кожи у них не было ничего общего с негроидной расой на Земле. Светлоглазые и светловолосые с тонкими правильными чертами лица, они выглядели негативом европейцев, и это подспудно раздражало Ласло. Коренные рокайдианцы казались ему надменными трубочистами, которые по какой-то причине дали себе зарок никогда не смывать сажу с лица и, сняв длиннополый сюртук с цилиндром, нарядились в странные пышные наряды. Впрочем, он отдавал должное их уму и чувству прекрасного. Несмотря на господствующее положение, они не превратили переселенцев с Земли в своё подобие и сохранили их самобытную культуру.

«Может, оно и к лучшему, что коренные жители строго следят за порядком», — подумалось Ласло. Вскоре желудок властно заявил о себе, и он перестал обращать внимание на средневековые картины земного быта, перенесённые на почву чужой планеты.

— Эй, народ! Как вы смотрите на то, чтобы остановиться и перекусить? — обратился он к своим спутникам.

— Лично я положительно, — ответил Рид, когда Русалочка согласно кивнула.

Они остановились у первой же таверны, что попалась им по пути. Из гостеприимно распахнутых дверей, выкрашенных ядовито-зелёной краской, умопомрачительно пахло спелой клубникой, персиками и ещё чем-то пряным и вкусным, отчего у всех троих сразу же потекли слюнки.

— Ну что, зайдём? — сказал Ласло и тут позади них раздался чей-то весёлый возглас:

— Ба! Гляди, какие гости пожаловали в наши пенаты!

Лица парней просияли и Русалочка, обернувшись, с ревнивым вниманием оглядела черноволосую девушку, облачённую в длинное голубое платье и тёмно-синий жилет, украшенный изящной вышивкой. Рид первым протянул ей руку и вежливо произнёс:

— Здравствуйте, командир. Рад нашей встрече.

— Взаимно, Перев, — улыбнулась Фапивата, и её взгляд скользнул по его спутнице.

«Надо же! Никак это танцующая химера», — удивилась она странному союзу и переключила внимание на землянина.

— Привет, бездельник! Чего таращишь глаза, будто не узнаёшь? — по-свойски вопросила она и протянула ему руку.

— Не верю своим глазам! Фапивата, это точно ты? Не знал, что ты такая красавица! — воскликнул Ласло и с энтузиазмом стиснул её крепкую мозолистую ладонь.

— Ах ты, паразит! Хочешь сказать, что раньше я выглядела уродиной? — возмутилась девушка и, грозно сдвинув брови, сделала вид, что ищет оружие.

— Не стреляй, прекрасная Белль! Разве ты меня не узнала? Это же я, твоё верное чудовище! — дурачась, воскликнул Ласло.

Жалостливая мина на его физиономии рассмешила Фапивату.

— Это из какой сказки? — спросила она и в задумчивости наморщила лоб. — Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить.

— Не знаю, как у вас, а у нас есть куча вариантов этой сказки, но я знаю только «Красавицу и чудовище» и «Аленький цветочек», — сказал Ласло и взял девушку под руку. — Раз уж мы встретились, то грех не использовать тебя в качестве гида. Для начала подскажи, где мы можем пообедать, чтобы было вкусно и не слишком дорого.

— Знай, меркантильное чудовище, вы пришли туда, куда нужно.

Несмотря на свойский тон, Фапивата аккуратно высвободилась из рук Ласло и направилась к входу в таверну. При виде мальчика лет десяти, выскочившего им навстречу, она тепло улыбнулась.

— Привет, Марк! — девушка прижала к себе застеснявшегося ребёнка и шутливо проговорила: — Не бойся, солнышко, инопланетяне только с виду страшные. Беги к родителям и скажи, что я привела гостей.

— Хорошо, тётя Ирида! Я скажу отцу, что вы пришли! — воскликнул мальчик и со всех ног бросился к кухне.

Когда они вошли внутрь, Ласло опустился на скамью и внимательно оглядел ту, что в начале его службы во Внешней разведке доставила ему немало хлопот своей открытой враждой, да и сейчас о ней не забыла, судя по прохладному отношению.

— Тётя, да? — спохватившись, проговорил он. — На мой взгляд, ты ещё не дозрела до этой солидной приставки к имени.

В тёмных глазах молодого человека притаилась всё понимающая беззлобная насмешка, и Фапивату вновь охватило тягостное чувство. Она не знала, как к нему относиться. С одной стороны, она никак не могла простить ему гибель Кавдори, а с другой — он всё чаще занимал её мысли. «К чёрту этого бабника! Нашла о ком думать!» — рассердилась она на себя и, стараясь сохранить прежде взятый тон, весело прищурилась.

— Да ну тебя! По местным меркам я даже не перестарок, а настоящая старая дева, — сообщила она без капли сожаления в голосе.

— Как грустно! И сколько вам лет? — поинтересовалась Русалочка и, не дожидаясь ответа, предположила: — Наверное, тридцать пять или тридцать восемь.

«Та ещё сука!» — констатировала Фапивата и, забавляясь, проговорила:

— Ну что вы! Судя по всему, я моложе, чем вы. Недавно мне исполнилось двадцать шесть. — Она протянула руку. — Давайте, что ли познакомимся, а то эти умники не представили нас друг другу. Я Ирида Фапивата, служу в Галактическом патруле.

Прежде чем представиться, Русалочка сдула чёлку с глаз, а затем издала длинный набор шипящих звуков.

— Понятно, — Фапивата усмехнулась. — Если хотите, доктор, я могу называть вас родовым именем, мне это нетрудно, — сказала она и без усилий повторила звуки, изданные танцующей химерой.

— Вы первая, кому удалось воспроизвести моё имя, — пропела Русалочка и с милой улыбкой добавила: — Кажется, я слышала о вас. Говорили, что вы ксенобиолог и улаживали конфликт на подземной станции Гарлеона. Там погиб ваш друг, и из-за этого вы ополчились на моего бывшего парня.

Чтобы у собеседницы не возникло сомнений кто это, она повернулась к Ласло и томно взмахнула ресницами.

— Не так ли, милый?

Фапивата поперхнулась водой.

— Чёрт!.. Ваш бывший парень?! — просипела она после того, как немного откашлялась. — Матерь божья! Интересно, сколько вас у него было? — Она перевела взгляд на землянина. — Не подскажешь, Романович? В пределах сотни или больше?

— Ну как тебе сказать? — проговорил Ласло и призадумался. — Как это ни прискорбно, но думаю, за сотню всё же не перевалило, — ответил он, стараясь не показывать, что его задело презрение, прозвучавшее в голосе девушки.

— Кошмар! — заявила Фапивата и, подавшись к нему, с искренним сожалением добавила: — Зря я дала слабину. Нужно было всё-таки пристрелить тебя, когда была такая возможность.

— Не расстраивайтесь, командир. Если будет за что, я сам его пристрелю, — пообещал Рид-арр-Перев.

Появление хозяйских детей прервало шутливый, но неприятный для Ласло разговор. Девочка лет двенадцати поставила на стол поднос с бесплатными напитками и убежала, а Марк остался дожидаться заказа. Он вытащил зажатое под мышкой меню в солидной кожаной обложке и без колебаний протянул его землянину.

— Спасибо, Марк! — поблагодарил Ласло мальчика.

После беглого просмотра витиеватых завитушек старинного письма, не поддающегося расшифровке анализатора, он отложил меню в сторону. Задетый пренебрежением девушки, он не хотел обращаться к ней за помощью и, поймав обрывок разговора в зале, сказал:

— Если нет возражений, предлагаю остановиться на фирменном мясном блюде с гарниром из овощей. Пока вы перемывали мне косточки, я слышал, что народ специально ходит сюда из-за него.

— Мясное рагу Олдишей славится по всей округе, — подтвердила Фапивата. — На десерт рекомендую взять фруктовый торт. Нежнейший бисквит, взбитые сливки, масса свежих ягод и фруктов. Вкуснятина, пальчики оближешь.

— Отлично! Четыре рагу, фруктовый торт и четыре шокофе. Запомнил, Марк?

Ласло глянул на мальчика. Судя по выражению на взволнованном личике, тому страшно хотелось засыпать инопланетных гостей вопросами, но строгий родительский запрет заставлял его держать язык за зубами. Это состояние было так знакомо ему по собственному детству, что землянин, улыбнувшись, взъерошил волосы мальчика, а затем порылся в карманах и протянул ему значок с эмблемой Внешней разведки.

— Держи. Это тебе на память, — сказал он и взял с подноса кружку местным пивом, которое он по-прежнему не любил, но хотел попробовать, чтобы потом поделиться впечатлениями с Ирвингом.

— Спасибо, сэр! — просиял мальчик.

Он спрятал драгоценный подарок и, взяв меню, направился было к отцу, кашеварившему на кухне, но тут вмешалась Фапивата.

— Стой, Марк! — окликнула она его и бросила насмешливый взгляд на землянина. — Скажи отцу, что моя скидка распространяется только на двоих гостей. Пусть он не забудет удвоить счёт этому белобрысому типу.

— Слушай, что за дела? Почему я должен платить в два раза больше, чем остальные? — возмутился Ласло.

Фапивата хотела ответить, но Русалочка её опередила.

— Потому что ты донжуан, не нашедший свою Дульсинею, — сказала она и томно взмахнула ресницами. — Вот когда ты её отыщешь, тогда будешь платить, как все нормальные люди, а до тех пор извини.

— Не знаю, что за Дульсинею он ищет, но, похоже, ряды его пассий начинают редеть, — заметила Фапивата.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ласло и Рид напрягся, поняв, что его секрету пришёл конец.

— Ребята сказали, что звёздная кошка, которая вывезла тебя с Земли, погибла вместе со своим кораблём. Наш следственный отдел вёл это дело. Я не знаю подробностей, но, кажется, она занималась политической пропагандой от имени «Летучих кошек Эрнатона». Подозревают, что это сделали кланы, конкурирующие с ними за пост императора, но никаких доказательств нет. Короче, глухой «висяк».

— Когда это случилось? — спросил Ласло каким-то бесцветным голосом. Так и не пригубив пиво, он аккуратно поставил кружку на стол.

— Примерно, через месяц того, как ты помахал нам ручкой, — ответила Фапивата и скривилась в ироничной улыбке. — Вот только не нужно изображать из себя безутешного дружка…

— О да! — перебил её Ласло с застывшим выражением на лице. — Ведь я бесчувственная скотина и мне всё равно, когда гибнут мои друзья. — Он повернулся к звёздному коту. — Ты знал?

— Прости, я не хотел тебя расстраивать, — пробормотал Рид и девушки, позабыв о пикировке, встревожено переглянулась.

— Бог простит! — Ласло со всей силы стукнул кулаком по столу. — Как ты мог? Ведь ты знал, что значит для меня Аэлита! — произнёс он сдавленным от гнева голосом и, встав, предупредил: — Не ходи за мной, Рид! Не хочу брать грех на душу. Я сейчас за себя не отвечаю.

Невзирая на его слова, звёздный кот всё же поднялся, но Ласло стиснул его плечо.

— Сядь, напарник! Если у тебя есть хоть капля уважения ко мне, ты выполнишь мою просьбу.

Это было сказано таким тоном, что Рид-арр-Перев плюхнулся на скамью и негромко выругался на своём языке. Поняв по реакции девушек, что они его поняли, он покраснел и смущённо заёрзал на стуле.

— Простите за нецензурную брань, но этот обезьян кого хочешь выведет из себя! — буркнул он и беспомощно посмотрел на Русалочку. — Надеюсь, хоть вы не вините меня? Шеда действительно слишком много значила для него. С горя он мог такое натворить, что его вышвырнули бы не только из Внешней разведки, но и из Содружества.

— Милый, ты ни в чём не виноват! — ласково пропела Русалочка и, повернув голову, требовательно посмотрела на Фапивату.

Девушка со вздохом наклонилась за своей корзинкой, стоящей на полу.

— Не беспокойтесь, я всё улажу, — сказала она без особого энтузиазма в голосе и отправилась следом за землянином.

Когда они остались наедине, Русалочка подвинулась к Риду и с сочувственным выражением на лице положила ладонь на его руку. Затем она подвинула к нему блюдо, принесённое хозяйской дочерью, и протянула ему вилку.

— Ешь, дорогой! Всё будет хорошо. Фапивата натворила дел, значит, ей и расхлёбывать. Не беспокойся, она женщина и быстрей достучится до него, чем ты.

— Думаешь? — вопросил Рид с улыбкой в голосе. — Спасибо, Русалочка, что веришь в меня.

— Почему нет? Пока ты ничем не разочаровал меня, — девушка подняла сумочку и закрылась ею от остальных посетителей. — Ну а теперь поцелуй меня.

— Cпревеликим удовольствием!

Он выполнил её просьбу и она, вернув ему поцелуй, лукаво спросила:

— Ласло рассказывал тебе, откуда он взял моё прозвище?

— Кажется, есть такая сказка. Русалочка была морской принцессой, которая любила танцевать и не любила разговаривать.

«Нет! Принцесса лишилась своего голоса из-за любви и единственно, чем она могла выразить свои чувства, это был танец», — изобразила Русалочка при помощи мимики и жестов.

Вспомнив жалобу Ласло, что она достала его своими танцами, Рид было нахмурился, но девушка нежно посмотрела на него, а затем поднялась и на удивление присутствующим закружилась в танце, в котором легко читалось: «Я люблю лишь тебя, и никто другой мне не нужен!» Раздражение, охватившее звёздного кота, резко пошло на убыль. Правда, сквозь эйфорию нет-нет, да пробивалось опасение, что будет, когда родичи узнают, что он встречается с танцующей химерой. О реакции родителей Рид не хотел даже думать, понимая, что это будет катастрофа, соизмеримая разве что с полномасштабным стихийным бедствием.

Фапивата шла следом за землянином, но не спешила его догонять. Она хотела дать ему время прийти в себя и заодно понаблюдать, чтобы знать, как держать себя с ним. Романович был далеко не прост — она догадалась, что тогда на «Огненном вихре» он разыграл спектакль и добился того результата, который был нужен ему, и это до сих пор выводило её из себя. В общем, девушка сердилась, что новичок из Внешней разведки провёл её, опытного профессионала. И хотя чутьё подсказывало ей, что в его поведении нет лжи, она больше не хотела попасть впросак и караулила каждое его движение, ожидая, когда он проколется и выдаст свои истинные чувства.

Как назло, Романович продолжал всем своим видом демонстрировать горе. Когда он, переходя дорогу, ни разу не посмотрел по сторонам и лишь чудом не угодил под копыта несущихся конных упряжек, Фапивата плюнула на самолюбие и прибавила шаг, но её опередил полицейский.

И в самом деле, подавленный вестью о смерти Аэлиты, Ласло был далёк от какой-либо игры. Он опомнился лишь тогда, когда дорогу ему заступил блюститель порядка и вежливо козырнул.

— Сэр! Вы нарушаете установленные правила дорожного движения, — сообщил полицейский с бесстрастным выражением на лице и требовательно протянул руку. — Предъявите ваш вид на жительство.

— Одну минуту, офицер! — Ласло захлопал себя по карманам, но, как назло, пластиковая карточка, которую ему выдали при выходе из космопорта, куда-то задевалась.

«Чёрт, неужели выронил?» — огорчился он и постарался всем своим видом изобразить добропорядочного гражданина.

— Простите, офицер, никак не могу найти временное разрешение на посещение Рокайдо. Уверяю вас, оно у меня есть! Если это принципиальный вопрос, давайте обратимся к свидетелям, которые удостоверят мою личность. Это близко, в таверне Олдишей…

— Следуйте за мной! — приказал полицейский, не склонный выслушивать оправдания землянина, но тут подоспевшая Фапивата протянула ему свои документы.

— Извините, что вмешиваюсь, сэр! Я могу засвидетельствовать его личность. Это Владислав Романович, и он инопланетянин, — сказала она и, заметив что полицейский собирается ей возразить, быстро добавила: — Сэр, это наш гость с корабля Внешней разведки.

Последнее замечание девушки прозвучало как предостережение, и Ласло отметил, что полицейскому это не понравилось. Прежде чем уйти, рокайдианец окинул её уничижительным взглядом и что-то произнёс на своём языке. Анализатор выдал перевод сказанного и Ласло, потемнев от гнева, двинулся следом за ним.

— Стой, идиот! — тихо рыкнула Фапивата. Схватив его за руку, она с опаской оглянулась на полицейского, который, к счастью, не обратил внимания на возглас землянина. — Да успокойся ты!.. — она заслонила ему дорогу. — Если тебя загребут без документов, ты не скоро выберешься с Рокайдо. Наши бюрократы — редкостные крючкотворы. Они могут так затянуть судебное разбирательство, что ты успеешь состариться в тюрьме, пока будет доказано, что ты действительно инопланетянин и не относишься к подведомственному им стаду.

— Да что здесь происходит? — возмутился Ласло.

— Не твоего ума дело! — отрезала Фапивата и махнула ближайшему вознице. — Эй, милейший! Сколько возьмешь за поездку в Марполь?