Звездная ночь

Глава 11

— Почему любовь всегда так драматична?

Миссис Бетани медленно шагала по кабинету. Ее сапоги с заостренными носками цокали по деревянным половицам. Руки она сцепила за спиной. К этому времени все мы выучили, что, когда она говорит таким тоном, ответов ей не требуется. Мы должны молчать и слушать.

— Разумеется, причина в том, что любовь убедительна. И хотя зачастую это явление временное, тем не менее любовь вынуждает разумных существ вести себя крайне неординарно. — На мгновение она перевела взгляд темных глаз на окно, но тут же снова обратила все свое внимание на нас. — Таким образом, вполне логично, что Шекспир использовал романтическую любовь как основную мотивацию поступков Ромео и Джульетты. Мы задаемся вопросом — могут ли молодые люди вести себя подобным образом? И понимаем, что могут. С этой точки зрения пьеса кажется нам правдивой.

Я поерзала на стуле и глянула на часы над дверью. Осталось всего три минуты.

— Однако в «Ромео и Джульетте» есть над чем поразмышлять помимо страстей юности. — Подойдя прямо к моей парте, так что теперь я вдыхала аромат лаванды, всегда сопровождавший ее, миссис Бетани продолжила: — Ваше следующее задание — сочинение на три страницы о драматургических изъянах в пьесе «Ромео и Джульетта». Срок выполнения — неделя. Я специально не говорю об этом на уроке. Меня интересует, какие вы сможете отыскать и охарактеризовать.

Она сказала «изъяны»? В «Ромео и Джульетте»? Моей самой любимой пьесе?

Миссис Бетани замолчала, пронзительно глядя на весь класс сразу, и мне снова показалось, что она прочитала мои мысли и готова наброситься на меня. Но на этот раз ее раздражение не имело ко мне никакого отношения.

— Я смотрю, многие из вас, решившие посетить Ривертон, уже расслабились. Будем надеяться, что к тому времени, когда придет пора сдавать сочинения, вы восстановите свои критические способности. Все свободны.

У двери я оказалась не первой. Пробегая по коридору, я чувствовала, что лицо мое буквально светится. И хотя я понимала, что Лукас вполне может сегодня и не приехать, не сомневалась: если есть хоть малейшая возможность, он обязательно появится.

Уже собравшись помчаться вверх по лестнице, ведущей в крыло девочек, я заметила Балтазара, закинувшего на плечо рюкзак. Меня посетила внезапная прихоть. А почему бы и нет? Это отлично вписывается в придуманное нами прикрытие. Я кинулась к Балтазару и чуть не сбила его с ног, прыгнув так, что ему пришлось поймать меня в свои объятия.

— Ого! — Он крепко сцепил кольцо рук и приподнял меня в воздух.

Я, улыбаясь, вцепилась в его шею и задрыгала ногами. Балтазар засмеялся.

— Ты в прекрасном настроении.

— Да.

— И я догадываюсь почему. — Он вздохнул и поставил меня на пол. — Увидимся в автобусе.

Балтазар опровергал неписаное правило: типичные «вечноночевцы» не ездили в Ривертон с учениками-людьми. Думаю, люди в большинстве своем считали, что это снобизм, нежелание сближаться с чужаками. Отчасти это было верно, но главным образом вампиры боялись, что, оказавшись вне привычной среды обитания, выдадут свое незнание реалий двадцать первого века.

Сегодня Балтазар решил выйти за эти рамки. В какой-то мере ради того, чтобы поддержать иллюзию нашей пылкой страсти, не позволяющей расстаться ни на мгновение. А еще он пообещал позаботиться о Ракели, когда наступит время улизнуть. А до тех пор мы с ней будем гулять вместе, нравится ей это или нет.

— В Ривертоне совершенно нечего делать! — бурчала Ракель, когда я взяла ее под руку и повела к автобусу. На ней были ботинки «Dr. Martens», джинсы и полупальто. — Честное слово, я лучше посижу в нашей комнате.

— Ты там уже насиделась. Ну давай, все-таки хоть какое-то разнообразие, правда? Мы пообедаем в закусочной, и я знаю, что ты с удовольствием съешь что-нибудь еще, кроме арахисового масла и сандвичей с желе.

— Ну если ты так ставишь вопрос... — Она кинула взгляд на мой наряд — белую блузку с оборками, серый сарафан, короче, чем юбки, которые я обычно носила, и восхитительные туфли на шпильках, которые я надевала всего дважды, потому что с трудом удерживала в них равновесие.

— Нарядилась для Балтазара, а?

Интересно, что скажет Лукас, когда увидит меня во всем этом? Я снова начала улыбаться. Ракель захохотала, увидев мой восторг, хотя совершенно неверно определила его причину. Мы торопливо пошли к автобусу. Я покачивалась на своих шпильках, не заботясь о том, смеются надо мной или нет. Балтазар посадил меня к себе на колени — только для того, чтобы Ракель поместилась рядом с нами. Ну в основном для этого.

Всю дорогу мы болтали и смеялись. Балтазар старался изо всех сил очаровать и разговорить Ракель. Вскоре она уже рассказывала ему, как когда-то в средней школе занималась скейтбордингом, и смеялась над тем, как мало ему об этом известно. За все время пути лишь один момент оказался не очень приятным. Когда автобус повернул к мосту через реку, я почувствовала, как тело Балтазара напряглось, а его рука впилась мне в плечо.

Вампиры ненавидят пересекать текущую воду. Они могут это делать, но им требуется довольно много времени, чтобы настроиться. Балтазару пришлось вести себя спокойно, но это было сложно. Я взяла его за руку, как будто флиртую с ним, а на самом деле чтобы придать ему сил. Автобус оказался над водой. Балтазар крепко зажмурился.

Меня окатило тошнотворной волной. Словно из меня вышибло дух, и я больше не понимала, где верх, где низ. Перед глазами потемнело и замелькали искры — так бывает, когда слишком резко встаешь. Я еще сильнее стиснула руку Балтазара, такую же холодную и липкую, как моя.

Но тошнота прошла так же быстро, как навалилась. Глубоко дыша, я быстро огляделась, пытаясь сориентироваться. Автобус как раз съехал с моста.

Страх, который ощущают все вампиры перед текущей водой, — теперь и я его ощутила.

Балтазар с любопытством посмотрел на меня. Интересно, он почувствовал мое недомогание? Я уставилась в окно, не желая признаваться ему в том, в чем еще не была готова признаться самой себе.

Мы вместе пообедали в закусочной, прямо за стойкой. Вик засунул свою картошку-фри в гамбургер, между булочкой и мясом. Сначала мы все рассмеялись, но оказалось, что так намного вкуснее. Было странно видеть, как Балтазар ест луковые колечки и пьет молочный коктейль; он жевал медленно и осторожно, вероятно пытаясь вспомнить, как это делается. Но он справился. Никто, кроме меня, даже не заметил ничего странного.

Потом Балтазар предложил нам зайти в книжный магазин, Вик и Ракель согласились, а я небрежно бросила:

— Увидимся позже, ребята, ладно? Пожалуй, я схожу в кинотеатр и поздороваюсь с родителями. Они всегда там дежурят.

Ракель пожала плечами:

— Мы можем все пойти в кино.

«О нет!» — подумала я, но тут на помощь мне неожиданно пришел Вик:

— Ни за что! Ты что, не видела, что там показывают? «Филадельфийская история»! Совершенно женоненавистнический фильм о супружеской неверности.

Ракель заморгала, услышав из уст Вика столько сложных и длинных слов. Я с удовольствием кинулась бы на защиту любого фильма с обожаемым Кэри Грантом, но пришлось воспользоваться этим предлогом:

— Точно. Вам это не понравится. Я попозже присоединюсь к вам.

Они отправились в магазин, и я осталась одна. Сначала пошла в сторону кинотеатра, на случай, если кто-нибудь из них обернется, но, пройдя мигающие огоньки над навесом, повернула в нужную мне сторону.

Почти пришла. Ноги болели от высоких каблуков, но с каждым шагом я ощущала это все меньше. С каждой секундой я приближаюсь к Лукасу.

Через несколько минут я оказалась на берегу реки. Здесь не было магазинов, только несколько домов. Вдоль берега тянулась пешеходная дорожка, проложенная давным-давно; бетонные плитки потрескались, в трещинах росла трава. Поднятые корнями деревьев плитки торчали под причудливыми углами, так что идти было сложно, тем более на шпильках.

Я смотрела на отражавшиеся в воде огни моста. Почему переезд через реку так ужасно подействовал на меня? Вот сейчас я совсем рядом с водой и ровным счетом ничего не чувствую. Река кажется прелестной.

Тут за спиной на дорожке послышались шаги. Лукас! Сердце мое подскочило, я резко повернулась с улыбкой на лице, но увидела чужую фигуру.

Все мои надежды рухнули.

— Привет! — сказала Дана, выйдя из тени. — Я знаю, что я не та, кого ты надеялась сегодня увидеть. Извини.

Разочарование испарилось, уступив место страху.

— Лукас не... он цел, да?

— С ним все прекрасно. Просто его группа находится в изоляции. Их окружили отвратительные вампиры Бостона. Так что на ближайшие несколько недель он застрял. Выбраться не может, уйти не может. Я была в другом месте, так что, когда мне сообщили об их изоляции, он попросил отыскать тебя. Предполагается, что я назначу ваше следующее секретное рандеву, и должна признаться, это заставляет меня чувствовать себя несколько неловко. — Я попыталась засмеяться над шуткой Даны, но вместо этого всхлипнула. Дана неловко потрепала меня по плечу и сказала: — Эй, эй! Ты же знаешь, что он бы пришел, если бы смог!

— Знаю. Я просто очень хотела его сегодня увидеть. Но спасибо, что ты пришла и предупредила, — ответила я приглушенным голосом.

Конечно, лучше сразу узнать плохие новости, чем целый вечер ждать у реки, надеясь, что Лукас вот-вот появится. Но как бы ни была добра ко мне Дана, теперь я хотела только одного: чтобы она ушла, а я могла бы сесть и как следует выплакаться.

— Ничего особенного я не сделала. — Тут улыбка Даны исчезла, она выпрямилась, настороженная и готовая сражаться, и в эту секунду я увидела в ней воина. — Кто-то сюда идет. Ты уверена, что с вами в Ривертон не поехали вампиры?

— Только один, и он не опасный. — Дана посмотрела на меня взглядом, ясно говорившим:

«Ты что, рехнулась?»

Я сделала вид, что ничего о дружелюбно настроенных вампирах не говорила.

— Это или горожанин, или студент. Веди себя естественно, и все.

Однако пытаться вести себя естественно пришлось мне, потому что на берегу реки появилась Ракель.

— Эй! — воскликнула я чересчур радостно. — Ты же была в книжном?

— Надоело, — отрезала Ракель. — Я ушла.

Отлично, подумала я. А бедняге Балтазару придется провести остаток вечера, прочесывая город, чтобы отыскать ее.

— А ты? Ты же собиралась в кино, повидаться с родителями? — Ракель с подозрением посмотрела на Дану.

Но Дана просияла и протянула руку:

— Дана Трайон. Рада познакомиться. Мы с Бьянкой старые подруги и случайно столкнулись на улице. Представляешь, какая удача?

— А, понятно. — Ракель пожала протянутую руку. — Ты из родного города Бьянки?

— Старая добрая эрроувудская средняя школа, — торопливо сказала я, испытывая искреннюю благодарность за то, что Дана так быстро выкрутилась. — Да, мы раньше вообще не расставались. Поэтому, увидев ее, я и про кино забыла.

Ракель, поверив, улыбнулась:

— Круто. Так вы что, просто гуляете тут?

— Ну да.

Похоже, Ракель решила присоединиться к нам. И как мы будем изображать великую дружбу? Мы встречались-то всего дважды.

Но Дана не растерялась:

— Вообще-то я хотела пойти где-нибудь перекусить, ну, и Бьянка со мной, конечно. Идешь с нами?

— Ну, я только что поела... — К огромному изумлению, я поняла, что Ракель в самом деле хочет пойти с нами. Благодаря веселому характеру у Даны появилась очередная поклонница. — Но десерт пропустила. Я бы не отказалась от пирога.

— Пирог! — Дана заулыбалась. — Все любят пироги. Значит, решено.

Мы целый вечер непринужденно болтали, и никому бы в голову не пришло, что мы с Даной фактически не знакомы. Ракель точно не догадалась — в основном потому, что мы все время обращались к ней, расспрашивая про ее артпроекты, про скейтбординг и все прочее. Когда разговор слегка отклонялся от интересов Ракели, Дана задавала мне нелепые вопросы про наше якобы общее прошлое:

— Как дела у Хьюберта? Боже, как вспомню, как вы флиртовали в нашей старой доброй эрроувудской средней школе! Слушай, тебя правда не раздражали его очки с толстенными линзами? Или все эти походы с ним на встречи фанатов «Звездного пути»?

— Ой, ну ты же знаешь, — бормотала я, — мне нравилось общаться с интеллектуалами.

— В жизни не сказала бы, если вспомнить твоего прошлогоднего парня, — вмешалась вдруг Ракель.

— Могу себе представить! — Дана самодовольно ухмыльнулась, и я поняла, что она не устоит перед искушением и будет теперь поддразнивать Лукаса.

— А ты, Дана? — не выдержала я. — Все еще собираешь игрушки из «Моего маленького пони»? Когда я уехала, тебе не хватало всего двух кобылок для полного комплекта!

Ракель захохотала, а Дана бросила на меня мрачный взгляд, но на самом деле ей тоже было смешно.

— Наверное, я из этого выросла.

Через некоторое время Ракель извинилась и ушла в туалет. Как только она отошла достаточно далеко, чтобы не слышать нас, Дана сказала:

— Ну, ты и Лукас. Когда и где?

— Лучше встретиться снова здесь, в Ривертоне, — скажем, перед кинотеатром. Давай попытаемся в субботу после Дня благодарения, в восемь вечера. — К тому времени Балтазар наверняка получит разрешение взять меня с собой. — Изоляция уже закончится, так?

— Должна. — Дана улыбнулась. — Ну, теперь и я поспособствовала первой любви. Чувствую себя такой добродетельной!

— Добродетельной? Почему я тебе не верю?

— Потому что у тебя есть мозги, вот почему.

Шуточки Даны и необходимость изображать старую дружбу отвлекали меня от грустных мыслей о том, что свидание с Лукасом сорвалось. Печаль накрыла меня гораздо позже, когда мы снова садились в автобус. Балтазар вопросительно посмотрел на меня, желая узнать, договорились ли мы с Лукасом; я лишь пожала плечами и покачала головой. Кажется, он понял, что свидание не состоялось, но поговорить об этом мы не могли. А когда автобус пересекал реку, нам опять пришлось вцепиться друг в друга.

Вечером Ракель была очень веселой. Дана кому хочешь поднимет настроение. Но я чувствовала себя так, словно какая-то часть меня все еще стоит на берегу реки и ждет Лукаса, который не может прийти. Закрыв глаза, я очень хотела уснуть. Чем скорее закончится этот день, тем скорее я перестану думать о том, что мы с Лукасом не встретились, и смогу начать думать о том, что скоро мы с ним снова будем вместе. К этому можно относиться только так, иначе я этого просто не вынесу.

Но даже мои сны вступили в заговор против меня.

— Ты должна спрятаться, — сказала Черити.

Мы стояли в старом молитвенном доме, где я год назад впервые столкнулась с членами Черного Креста. Холод освященной земли проникал в мои кости и заставлял дрожать. Черити цеплялась за дверной косяк, словно не могла сама удержаться на ногах.

— Нам не нужно прятаться, — возразила я. — Лукас нам ничего плохого не сделает.

— Тебе нужно спрятаться не от Лукаса. — Она откинула с лица белокурые кудряшки. Хотя цвет ее волос был не такой, как у Балтазара, теперь я видела, как похожи брат и сестра — волнистыми волосами, ростом и яркой глубиной темно-карих глаз. — Но спрятаться все равно необходимо.

О чем она говорит? И тут я решила, что знаю. В последний раз, когда я была в этом молитвенном доме, он сгорел до основания. Что за странные тени вокруг нас? Дым?

— Он горит, — сказала я.

— Нет. Но скоро сгорит. — Черити протянула ко мне руку. Что она пытается сделать: вывести меня в безопасное место или заманить в опасное? — Лукас не знает, что ты вот-вот сгоришь.

— Он меня спасет! Он за мной придет!

Она покачала головой, и я увидела за ее спиной отблески пламени.

— Не придет. Потому что не может.

Я проснулась, тяжело дыша и чувствуя себя еще более одинокой, чем обычно.